Текст книги "Заповеди Леси (СИ)"

Автор книги: Ирина Михайлюк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 19 страниц)

Я хотела одиночества. Мне нужно было о многом подумать.

– Я могу сама за себя постоять, если что. И Эрик спас мне жизнь. И я бла-годарна ему, – я сама не ожидала, что скажу ему об этом.

– Что он сделал?

– Спас меня. Больше я ничего не могу тебе сказать, – я скопировала тон Димы.

– Надо собрать сухих веток в лесу, – Рома подбежал к нам. Я облегчёно вздохнула. Не хотелось оставаться с Димой наедине.

– Я этим займусь, – я не стала дожидаться чьего-либо разрешения и напра-вилась в лес.

– Подожди, кто-нибудь пойдёт с тобой! – крикнул мне брат вслед.

– Я и сама справлюсь.

Мне вовсе не хотелось срывать зло на брате, но так уж получилось.

Рома вёл себя иногда так, словно я была инвалидом. Это избаловало меня, он всегда брал на себя всю работу.

Наконец-то я смогла насладиться одиночеством и свободой. Только крыльев мне не хватало, чтобы взмыть в небо. И никогда… никогда больше не возвращаться на землю.

Я медленно шла по лесу. Мне не было страшно находиться одной. Я могла без труда найти дорогу назад. Тем более далеко заходить я не стала. В памяти был свеж недавний опыт.

Многие вещи, что происходят со мной в последнее время, связаны с Эри-ком. Возможно, он и есть источник моих проблем. Но только он может дать мне ответы на мои вопросы.

Казалось, я забыла, зачем пришла. Но, опомнившись, стала собирать ветки.

Солнце пробиралось сквозь густые кроны деревьев. Оно играло со мной, заставляло щурить глаза. Я наслаждалась этими мгновениями. Мгновениями моей жизни, настоящей жизни. Мне было приятно становиться частью природы. Я чув-ствовала связь между собой и миром другим, пока неведомым мне.

Я никогда не любила города: скопление людей и мусора, обид и негодова-ний, похоти и ненависти. Одна большая помойка, где правят люди. В лесу же ца-рят другие законы. Здесь нет места злу. И это был мой мир. Место, где бы я могла существовать вечность.

Я собрала нужное количество веток, но возвращаться всё равно не хотела. Я вдыхала воздух полной грудью. Такого воздуха, как в лесу, не бывает нигде. И нужно было наслаждаться, пока у меня была возможность.

Мы весело проводили время. С Димой я старалась не разговаривать, хотя Рома всячески старался свести нас. Я избегала такой возможности.

Мне казалось странным, что мой брат так отчаянно пытается подружить меня с кем-то. Обычно ему доставляло удовольствие то, что он мой единственный друг. Но что-то изменилось. У него словно был план, который вряд ли бы мне по-нравился.

Этот день предоставил мне отличную возможность подружиться с Олей. Она уже не казалась мне такой стервой, как раньше. Странно, что я совсем не ревновала Рому. Всё прошло так быстро, толком не успев начаться.

День клонился к вечеру. Я смотрела на заходящее солнце. Небо окрасилось в свой цвет: смесь оранжевого и красного. У заката всегда были особенные краски. Время, когда солнце в последний раз касается земли своими лучами, пре-жде чем уступить свой трон красавице луне.

Мы разожгли костёр и рассказывали друг другу истории. И нашим единст-венным слушателем было звёздное небо.

Мы легли спать далеко за полночь.

Они снова зовут меня. Я чувствую запах смерти. Он повсюду. Мне некуда бежать. Они идут за мной. Я чувствую, что они близки к моему миру, но я не могу бежать. Это зло должно быть уничтожено, несмотря ни на что. Оно не должно прорваться в мой мир. Я не могу этого допустить.

Я бегу вперёд. Ветки деревьев тянутся ко мне. Они кажутся живыми. Они хотят схватить меня: царапают мою кожу, не дают пройти вперёд.

Кто-то играет со мной. Кто-то испытывает меня. Я больше не могу со-противляться. Я падаю на землю и закрываю глаза.

Слышу плеск воды. Это так знакомо. Ветер ласкает моё лицо. Преодоле-вая слабость, встаю на ноги. С закрытыми глазами подхожу к тому месту, от-куда доносится всплеск.

– Злата! Проснись! – чьи-то крепкие руки держат меня за плечи, но я ни-чего не вижу, я не в силах открыть глаз.

Но этот голос требует, чтобы я проснулась. И я повинуюсь.

Первое что я увидела это синие глаза Эрика. В ночи они излучали свет. Значит, голос, звавший меня, принадлежал ему. Но самое важное заключалась в том, что находилась я не в палатке. Я стояла на утесе, а он находился достаточно далеко от нашего пристанища.

– А я и не знал, что ты лунатик, – Эрик первый нарушил тишину. В его взгляде я уловила тень беспокойства. А может, мне просто показалось.

– Я не лунатик, – пробормотала я. Мой голос утратил былую уверенность.

– А как ты тогда объяснишь то, что прошла от вашей палатки полкило-метра с закрытыми глазами. И если бы я не поспел во время, то ты бы упала с утёса.

– Спасибо, – я постепенно приходила в себя.

– Не за что, – он, по-прежнему, держал меня за плечи.

– Может, ты меня всё-таки отпустишь, – я попыталась улыбнуться, но улыбка вышла натянутой, – со мной уже всё в порядке.

Я не понимала причину его отношения ко мне. С чего эта забота? Я ему никто.

– Что? – Эрик не расслышал моей просьбы, но его взгляд упал на свои руки, сжимающие мои плечи. И он отпустил меня. – Прости.

Он выглядел юным и безобидным, и если бы я не знала, каким он может быть, я бы была им немного очарована.

Интересно кто-нибудь заметил, что я ушла? Хотя это вряд ли. Аня и Оля спали как убитые, а я ещё и лежала ближе всех к выходу. Я не думала, что хоть кто-то будет меня искать до утра.

Плечи по-прежнему горели от того, как Эрик вцепился в них. Если бы не это, то я вряд ли бы проснулась. А ещё голос. Неужели я так сильно боялась Эрика, что его голос мог привести меня в чувства?

Но я готова поклясться, что тогда в лесу я не чувствовала страха. Если бы он хотел убить меня… У него было столько возможностей, а он наоборот спасал. Он не хотел моей смерти.

Значит, ему что-то от меня нужно? Но почему он тогда не говорит прямо? Связь, образовавшаяся между нами, должно быть дала ему понять, что я знаю часть правды о нём, и играть в игры со мной бесполезно.

– Ты же вроде обещал Диме уйти? – не то, чтобы меня это очень волно-вало, но было интересно, что он ответит.

– Не помню, что бы давал такого обещания.

– Эрик, я одного не понимаю, что за игру ты ведёшь? Иногда мне кажется, что ты меня будто бы знаешь. И всё это забавляет тебя…

– Не думай, что я тебя не знаю. Я понимаю тебя намного лучше, чем кто-либо, – он уводил разговор в другую сторону. Мне было интересно, встречались ли мы до этого в жизни, а не его познание обо мне, как о личности.

Эрик провёл пальцем по моим губам. Затем подошёл ко мне ближе. Он об-хватил ладонью мою шею. Мне показалось, что ещё немного, и он меня удушит. Но нет, он просто смотрел мне в глаза. Второй рукой гладил мои волосы.

– И почему же ты понимаешь меня больше, чем другие? – мои мысли разбре-дались в разные стороны. И я не могла собраться. Лучше бы он перестал дотрагиваться до меня так, как никто другой никогда ко мне не прикасался.

Никто, кроме Ромы. Но его прикосновения никогда не сводили меня с ума.

– На этот вопрос я затрудняюсь ответить.

Эти прикосновения казались неправильными, будто они могли разрушить щит, отделяющий меня от внешнего мира. Я не могла стать уязвимой. Но столько соблазна, когда рядом со мной Эрик, – стать слабой. Почувствовать себя нужной и защищенной. Жаль, что эти чувства не вечны. Жаль, что потом может прийти разочарование.

Но его глаза лишили меня возможности думать, я не могла пошевелить и пальцем.

Этот парень завораживал меня. Он был опасным, он был хищником, а я по-тенциальной добычей. Но это беспокоило меня меньше всего. Незначительная вещь, определённо.

Эрик отпустил меня и отошёл в сторону, а я ощутила странную пустоту.

Я боялась того, что не могла отвести глаз от него. Он пробудил во мне лю-бопытство, и оно вытеснило страх.

Эрик посмотрел на звёздное небо.

– Зачем ты делаешь это? – я пыталась собраться. Пыталась избавиться от чар, которыми он околдовал меня. Но это было всё равно, что пытаться свернуть гору голыми руками. Бесполезно.

– Делаю, что? – его голос стал ещё более притягательным. Он искушал меня. И это было так соблазнительно, поддаться искушению. Меня так и тянуло забыть о том, кто такой Эрик. Пустить свою жизнь на самотёк. Но я понимала, что никогда не сделаю этого.

– Ты пытаешься меня соблазнить, а это дохлый номер.

Парень бросил на меня проницательный взгляд.

Он явно обдумывал свой ответ. А когда, наконец, слова полились из его рта, я почувствовала холод.

– Знаешь, я бы не советовал тебе говорить таких слов. Мы здесь совер-шенно одни, и я могу сделать с тобой всё, что мне вздумается, – он неожиданно оказался слишком близко, я ощутила опасность, исходившую от него.

– Я думаю, что ты давно мог бы причинить мне самый настоящий вред. Если ты такой крутой и бесстрашный, то почему медлишь? Быть может, потому что в тебе больше человеческого, чем тебе хочется признать? Или быть может, потому, что тебе что-то от меня нужно? – я явно перегибала палку. Глаза Эрика горели мрачным огнем, когда его пальцы сомкнулись на моей шее.

– И что теперь думаешь? Я могу изнасиловать тебя, а потом убить. И ни-кто мне ничего не сделает, твоего исчезновения, даже никто, кроме твоего брата, не заметит…

Тогда я испугалась. Он говорил так… В общем, я сразу же поняла, что он был способен убить меня.

Чудовище. В них нет ничего человеческого. Всё, что я могла принять за каплю доброты в нём, было ложью.

Эрик отпустил меня. Я с жадностью хватал ртом воздух, никак не веря в то, что осталась жива.

– Ты разочарована во мне, Злата?

– Как я могу разочароваться в тебе, если ничего от тебя не ожидала?

– Тебе повезло, что я ещё не потерял рассудок. Я не причиню тебе вреда, се-годня, так что расслабься.

Его слова не успокоили меня. Я еле сдерживалась, чтобы не расплакаться. Но мысль о том, что кто-то увидит мою слабость, привела меня в чувство.

– Искупаемся? – меня показалось, что его голос дрогнул. Хотя, если он и со-жалел о случившемся, то всячески скрывал это. Извинений мне было не дож-даться.

Его предложение застало меня врасплох. На самом деле мне очень хоте-лось окунуться в воду, почувствовать её власть над собой. Плавание всегда успо-каивало меня.

Но одно присутствие Эрика теперь пугало. В голове промелькнула мысль: а уж не собирается ли он утопить меня в озере?

– Ты серьёзно? – как же я надеялась, что он пошутил.

– А почему бы и нет? – он вопросительно поднял бровь.

– Знаешь, я одета как-то не для купания, – парень окинул взглядом мою оде-жду. Мне стало не по себе от того, как пристально он меня рассматривает, будто оценивает. Я вся съёжилась, и отчего-то почувствовала себя полностью го-лой.

Прекрати таращиться на меня, иначе опять стукну.

Даже поразительно, откуда в моей голове берутся иногда такие мысли.

– Сойдёт, – сказал парень. Не знаю только, что он имел в виду: мою оде-жду или меня саму.

– Но знаешь, как-то это всё странно, – заключила я.

– Что? – моя фраза озадачила его, а я подавила смешок. И этот человек ут-верждал, что понимает меня лучше, чем другие?

– Ты угрожал мне всего лишь несколько минут назад, – рассудок всё же ино-гда подавал свой голос.

– Так возвращайся в безопасное гнёздышко, я тебя не держу, – он выжи-дающе посмотрел на меня.

И правда, что меня здесь держит? Он ведь действительно не пытается меня остановить. Нужно уходить. Не делай глупостей, Злата.

– Я согласна. Почему бы и не искупаться?

Лицо Эрика озарила улыбка, он словно выиграл спор с кем-то. Хотя мне кажется, он знал, что я соглашусь. Каким-то чудесным образом он предугадывал все мои действия.

Это пугало…

И одновременно притягивало.

Эрик начал раздеваться, а я отчего-то смутилась. Возможно, я недооценила влияния его внешности на меня. Но именно тогда я поняла, какую власть она имеет надо мной. Эрик был слишком привлекателен, и это смущало.

Я спустилась с утёса, затем стянула с себя футболку брата, в которой спала, и, оставшись в одном темном нижнем белье, стала подходить к озеру, пока всякие глупые мысли окончательно не затуманили мою голову.

Лунный свет озарял всё в округ, и из-за него озеро приобрело мистический облик.

Вода была прохладной, но я, смущаясь взгляда Эрика, быстро запрыгнула в озеро. Только когда всё моё тело было спрятано, я вновь почувствовала себя оде-той.

Холод унёс усталость и страх. Знакомая лёгкость заполнила тело.

У меня осталось только одно желание – плыть вперёд. Я нырнула. Надо было подождать, пока тело привыкнет к температуре, но я не могла сдерживать себя. Моё тело знало, что делать. Каждое движение в воде давалось мне с лёгко-стью. Я скользила. Вода подхватывала меня, помогала плыть, и я была счастлива.

Я вынырнула – хотелось посмотреть, где же Эрик.

Он быстро нагнал меня. Плавал он превосходно. А в прочем чему удивляться? Он не был человеком и обладал невероятной силой.

Но Эрик не хотел меня обгонять, он плыл рядом со мной. Мы словно были единым механизмом: плыли одинаково, копировали движения друг друга. Но делали это не специально. По крайней мере, я.

Мы с Эриком были слишком похожи. И даже разница между нашими мирами не делала нас врагами.

Мы заплыли достаточно далеко, но я не хотела возвращаться и Эрик тоже.

Вода успокаивала меня, придавала сил. Я не чувствовала усталости, я была свободна.

Доплыв до середины озера, я снова с головой ушла под воду. Эрик сделал то же самое.

Мне хотелось всё изучить, но мои глаза были плохо приспособлены к тем-ноте. Для меня всё казалось тёмной массой. Повезло же Эрику с его прекрасным зрением. Я впервые позавидовала немёртвому, и тут же отругала себя за это.

Мне нужен был воздух, легкие сдавило, и я поняла, что больше не могу на-ходиться под водой. Поэтому мне пришлось покинуть свой приют.

– Плывём обратно? – Эрик вынырнул у меня за спиной. Его голос раздался неожиданно близко, я вздрогнула.

– Нет, я хочу ещё плавать, – заупрямилась я, и поплыла от парня в проти-воположенную сторону.

– У тебя уже губы синие, – крикнул он мне вдогонку и поплыл за мной следом.

Для меня это не было весомым аргументом. Когда я была ребенком, мама могла выманить меня из воды только угрозой, что выкинет все мои книги.

Я устала. Зря, мы заплыли так далеко.

Перед глазами помутнело, тело обмякло. Я знала, что у меня сейчас будет видение. Так не вовремя! Вода попала мне в рот – я задыхалась, я умирала, но меня там уже не было.

Яркий свет ослепил меня. Казалось, эта комната сделана из самого солнца.

Это место было мне не знакомо и знакомо одновременно. Я совершено точно тут не была, но всё казалось таким знакомым. Если бы почти все мои сны не были одинаковы, то я бы решила, что видела его во сне.

Весь зал казался золотым. Стены сверкали, они были украшены драгоцен-ными камнями. На полу и на потолке кто-то начертил причудливые рисунки.

Я внимательно осматривала помещение, запоминала каждую деталь.

– Подойди, – голос раздался у меня в голове. Снова я была участником, а не наблюдателем.

Я повиновалась требованию. Хотя и не знала куда идти, моё шестое чув-ство говорило, чтобы я шла вперёд к столу, на котором стояли разные кубки.

Каждое движение давалось мне с трудом. Даже дышать был тяжело.

Когда я дошла до стола, моё внимание сразу же привлёк кубок, украшен-ный сапфирами. Внутри него была налита какая-то жидкость.

– Пей, – снова приказал голос у меня в голове.

Я аккуратно взяла кубок. Было ли мне страшно? Не знаю. Был ли у меня выбор? Нет, совершено точно нет.

Кубок был на удивление лёгким. Очень медленно я поднесла его к губам.

Всего лишь нужно отпить из него. Но алая жидкость в нём не вызывала у меня доверия. Она была слишком похожа на кровь.

– Пей, – приказал голос.

Одно маленького глотка мне хватило для того, чтобы понять, что на-лито в кубке. Оказывается, я не ошиблась, когда решила, что в нём…

– Это же… кровь… – прошептала я, и зал заполнил чей-то безумный смех.

Я очнулась. И с удивлением обнаружила, что нахожусь не в воде. Эрик вы-тащил меня и укрыл своей курткой. Я стала искать его самого. Он был непода-лёку.

Эрик подошёл ко мне, и его глаза сияли подобно сапфирам на кубке.

– Как ты? Ты меня так напугала, – он присел рядом со мной.

– Со мной всё в порядке. Спасибо, что вытащил меня.

Мои глаза закрывались. Я очень сильно хотела спать.

– Что с тобой случилось?

– Обморок, обычный обморок. Со мной часто так бывает.

– Хорошо, что я успел во время, – Эрик облегчено вздохнул. А я обрадова-лась, что он не стал меня расспрашивать о припадке. И я искренне на-деялась на то, он что не догадывается обо всех моих странностях.

– Скоро рассвет, – сказал он, и я взглянула на небо. И, правда, начинался рассвет. Сколько же времени я пробыла с Эриком?

Я любила смотреть, как солнце поднимается на горизонт, как день сменяет ночь.

Всё моё сонное состояние, как рукой сняло. Я не могла пропустить этого рассвета.

Я укуталась в куртку Эрика. Она была тёплой и пахла хвоей.

Эрик сидел рядом со мной, и мы оба смотрели на небо.

Было в этом рассвете что-то мистическое, он словно связал нас клятвой. Навеки.

Отступление

Впервые за много лет он о чём-то сожалел. Та игра, что он затеял, не при-вела ни к чему хорошему. Она лишь пугала Злату, и Эрик ощущал это. Он не хо-тел этого. Не хотел пользоваться девочкой, как какой-то вещью, играть с ней, как с шахматной фигу.

Новые чувства захлестывали Эрика. Казалось, что в его жизни появился барьер, запрещающий ему двигаться дальше. И имя этому барьеру – Злата.

Её сущность, её невинность разрывали его на части, ломали кости и пере-полняли клетки, лишая душевного равновесия. И между тем дарили неожиданную радость. Проще отрезать себе голову, чем совладать с такой гаммой чувств.

А ещё была кровь. Мерзкая, желанная кровь.

Испытание становилось невозможным. Он уже не понимал, чего именно хочет от девушки.

Чем больше ты сопротивляешься, тем сильнее я тебя желаю.

Лина смотрела на серебреную луну и придавалась удивительным воспоми-наниям. Вспоминая самые яркие моменты своей жизни, она чувствовала себя опустошённой.

Они с Эриком расстались достаточно давно, но неуместное чувство ревно-сти всё равно присутствовало. Словно она была маленьким ребёнком, у которого отобрали любимую игрушку. Но Лина не была ребёнком, она даже не была чело-веком.

И ей хотелось причинить боль всем: и Злате, и Эрику. Отомстить, чтобы почувствовать себя живой.

Она не испытывала отвращения даже к самым жестоким методам, но больше всего Лина любила использовать других людей. Кого Злата любила больше всего на свете? А кого боялась больше всего на свете?

Когда Рома проснулся, на улице стояла кромешная тьма. В лесу царила прохлада, и спальник не спасал от холода, проникающего под кожу.

Ему приснился кошмар, в его сне Злату разорвали волки. Он просто стоял и смотрел, как дикие звери набросились на его сестру, он хотел спасти её, но не мог пошевелиться. Злата умирала. Рома проснулся.

Ему редко снились сны, да если и снились, то никто в них не умирал. Он был достаточно суеверен, как и их мать, поэтому придал своему ночному кош-мару особое значение.

Я теперь буду оберегать Злату намного лучше, я больше не буду отвле-каться на кого-либо и оставлять её одну на долгое время.

В его душе отныне поселилось беспокойство за сестру, его сердце напол-нилось кровью, когда он вспомнил её разорванное тело.

Он снова попытался уснуть, но желанное спокойствие не приходило.

Злата…

Злата…

Злата…

Рома решил проверить сестру, дурное предчувствие поселилось в его душе. Он вышел из своей палатки и направился к другой. Злата спала, правда как всегда беспокойно, она ворочались во сне, но хотя бы не плакала и не кричала. Почти всё было в порядке.

Рома успокоился и уже пошёл к себе, как заметил среди деревьев чью-то тень. Он решил подойти ближе, хотя понимал, что нужно было разбудить Диму, ибо одному в этом месте не стоит проявлять неосторожность. Это место должно быть безопасным, но незнакомцы, разгуливающие по ночам в лесу, точно слегка не в себе, если они конечно люди, а если нет, то… Следовало бежать отсюда.

Тень исчезла из поля зрения Ромы, а потом снова появилась. На этот раз она не исчезала, силуэт был женским. В кромешной тьме Роме удалось разглядеть белые волосы, длинное белое платье и слегка светящиеся глаза.

Он остановился, казалось, девушка тоже замерла. Она смотрела на него и как бы сквозь него.

Лина.

Сначала он хотел окликнуть её, но потом передумал. Рома сделал ещё шаг вперед, под его ногой треснула сухая ветка. Этот звук казался слишком громким для ночной тишины, именно он вывел Лину из её странного оцепенения.

Она выглядела удивленной и, казалось, что Рому она заметила только что. Несколько секунд она стояла и просто смотрела на него, а потом побежала прочь. Рома не бросился за ней, хотя какая-то его часть хотела догнать девушку и задать вопросы, но он просто смотрел ей вслед, не отрываясь. Она была приведением, луной, миражом, который засел в его мыслях. И от которого он должен был как можно скорее избавиться.