Текст книги "Эпоха мобильных телефонов"

Автор книги: Ирина Комарова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 12 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

– Сергей Аркадьевич мог обратиться к нам. Мы бы нашли.

Елена несколько мгновений смотрела на Баринова, потом отвела глаза в сторону.

– Да, – неохотно признала она. – То, что Сережа может обратиться к частным сыщикам, нам в голову не пришло. Но все равно… это вы думаете, что нашли бы ее. А как? Откуда вы бы узнали, что Таня в Москву подалась, а не в Питер, например? А если бы и узнали! Найти человека в этом муравейнике – нереально.

Шеф покачал головой:

– Извините, но вы рассуждаете даже не как дилетант, а как… – Он замялся.

Откровенно назвать Ларикову идиоткой Александру Сергеевичу не позволяла неоднократно мной упомянутая деликатность, а подобрать менее обидное определение словарного запаса не хватало. На помощь шефу пришел Готттка.

– Как человек, не совсем адекватно воспринимающий действительность, – лихо сформулировал он.

– Вот именно, – с облегчением кивнул Баринов. – Спасибо, Гоша. Так вот, вы, Елена, рассуждаете как человек, неадекватно воспринимающий действительность. Если бы мы взялись искать Кораблеву, то нашли бы, вне зависимости от того, где она собиралась начинать новую жизнь – в Москве, в Питере или в Крыжополе. Вы тоже были уверены в собственной неуязвимости, а сидите сейчас здесь и отвечаете на мои вопросы.

– Это случайность, – упрямо пробормотала Елена. – Просто я не сообразила, что телефон Игоря нужно спрятать подальше.

– Это профессионализм, – строго поправил ее Александр Сергеевич. – Если бы вы даже утопили телефон мальчика в Волге, мы бы все равно вас нашли. Потому что мы знаем, как надо искать, и умеем это делать. Вы же… Можно подумать, вы спланировали свои действия только до момента получения денег. Как будто после этого все проблемы сами собой решились бы.

– Да не было никаких проблем! – горячо воскликнула Елена. – Я ведь уже сказала: Таня уехала бы, и никто никогда ни до чего не смог бы докопаться!

– Извините, но ваша наивность граничит со слабоумием, – не выдержал шеф. – План Кораблевой скрыться в Москве нелеп, смешон и не выдерживает никакой критики! Я отказываюсь даже обсуждать его.

– А Таня считала свой план прекрасным!

– Вы в этом так уверены? – Шеф был сама язвительность. – А по-моему, одно из двух: или у Кораблевой был совсем другой план, в который она не сочла нужным вас посвящать, либо другой план был у вас.

– Другой план? – растерянно переспросила Елена. – У меня? Что вы имеете в виду?

– Например, именно вы могли попытаться уехать в Москву, оставив Кораблеву расхлебывать кашу, заваренную вами вместе. И должен заметить, что в этом случае смерть Кораблевой пришлась бы вам весьма кстати.

Ух ты! Похоже, что «наше все» подозревает Елену не только в киднеппинге, но и в убийстве. Странно, с чего вдруг? Хотя… если делать выводы только на основе логики, картина получается недвусмысленная. Ларикова и Кораблева вместе проворачивали аферу по получению крупной суммы денег, Ларикова и Кораблева собирались полученные деньги поделить, причем поделить поровну, а дальнейшая безопасность Лариковой целиком зависела от умения Кораблевой держать язык за зубами. Логика в рассуждениях шефа, несомненно, присутствует. Но Баринова ведь не было там, в квартире, на месте событий. А я была. И я видела лицо Елены, когда она смотрела на труп Кораблевой! И заявляю совершенно ответственно: Ларикова не убивала!

Я перевела взгляд на Гошу – интересно, а как он отнесся к такой идее? Судя по тому, что напарник меланхолично дожевывал бутерброд, – без особого восторга. Нет, напрасно «наше все» усложняет.

До Елены не сразу дошло, на что намекает шеф. Несколько секунд она просто хлопала ресницами, потом лицо ее начало стремительно бледнеть.

– Но вы… но я… вы же не думаете… вы не можете думать!

– И чего мы, по-вашему, не можем думать? – любезно поинтересовался Баринов.

– Что я… Таню… да нет, какая ерунда! – У нее вырвался короткий хриплый смешок. – Ее же убил этот алкоголик, ее брат! И в милиции так считают! А я ни при чем! Я же не маньяк какой-нибудь, я не умею убивать! Да и зачем мне?

– Деньги и безопасность, – еще более любезно подсказал Гоша, который наконец наелся и решил поучаствовать в разговоре. – Причины уважительные.

– Не уважительные, – поморщился Александр Сергеевич, – но серьезные. А что касается умения… затянуть веревку на шее оглушенной женщины – тут большого умения не надо. Достаточно иметь крепкие руки и крепкие нервы. Насколько я могу судить, – он окинул Ларикову внимательным взглядом, – ни тем ни другим вы не обижены. Так что и мотив у вас имеется, и возможности. Кстати, где вы были сегодня с десяти до двенадцати часов?

– Я была… я не помню… в парикмахерской, кажется? – Бледность Елены сменилась нервным багровым румянцем. – Нет, я по магазинам… точно, я почти все утро ходила по магазинам! Гуляла!

– А в квартиру брата Кораблевой, значит, не заглядывали?

Пальцы Лариковой сжались в кулаки. Она сделала глубокий вдох и ответила мрачно, решительно и твердо:

– Нет. Я даже понятия не имела, где эта квартира находится. Я там никогда не была. Вы не можете, вы не имеете права меня обвинять! – Она все-таки не выдержала и сорвалась на крик.

– Я не обвиняю. Я рассматриваю одну из версий. И если вы действительно сумеете подтвердить свое алиби…

– Ничего я не должна подтверждать! Сережа! – неожиданно вспомнила она о муже и повернулась к нему: – Сережа, скажи ему! Скажи, что он не имеет права так со мной говорить!

– Мне наплевать, как с тобой разговаривают. – Сергей говорил тихо, явно сдерживая себя. – Меня сейчас волнует только одно: где Игорь?

Словно в ответ на этот вопрос, у него в кармане зазвонил сотовый. Лариков выхватил телефон, взглянул на экран и побледнел.

– Это она… Таня. Не может быть.

– Сухарев, наверное, – предположила я. – Телефон Кораблевой он забрал.

– Но… зачем? – Сергей растерянно смотрел на мерцающий экран мобильника. – Зачем ему мне звонить?

– Ты ответь, – посоветовал Гошка. – Только мобильник к уху не прижимай, чтобы и нам слышно было.

– Ответь, – шепотом повторила Елена. Резким движением она вместе со стулом передвинулась поближе к мужу и нервно ухватила его за полу пиджака, около кармана.

– А? Да, конечно. – Лариков дрожащим пальцем нажал на кнопку и неуверенно сказал: – Алё? Слушаю.

– Правильно делаешь, – пророкотала трубка густым басом. – Слушай и запоминай. Твой мальчишка у меня.

Не могу сказать, как на это отреагировали остальные, – не смотрела. Но сама я ахнула и вскочила.

– Игорь! – испуганно вскрикнул Сергей. – Что с ним?

– Пока с ним все в порядке, а вот что будет завтра, зависит от тебя. Слушай внимательно и не мешай мне. Приготовь миллион долларов и сиди дома. Завтра в пять утра я перезвоню и скажу, куда доставить деньги. Все понял?

– Но я столько… я не успею!

– Завтра к пяти. Я знаю, сколько ты можешь достать и за какое время. И еще, рядом с тобой никого не должно быть. Ни ментов, ни сыщиков, ни друзей, ни знакомых, никого!

– Я! – неожиданно заверещала Елена и, отпустив карман Сергея, вцепилась в его рукав. – Я с тобой!

– Кто это у тебя голосит? – опешил голос. – Что за баба?

– Же… жена.

– А, мамашка, значит. Ну ладно, ее можешь взять. Но больше никого. Гони всех, иначе получишь пацана по частям. Все.

Некоторое время мы молча слушали короткие гудки. Потом Сергей выдохнул:

– Но как же…

Он судорожно нажимал на кнопки, вызывая номер телефона Татьяны. Ошибся, выругался, снова ошибся и, наконец, замер, по-прежнему держа трубку так, чтобы нам всем было слышно.

– Абонент находится вне зоны, – бесстрастно сообщил женский голос.

– Это был не Сухарев, – констатировал Гошка.

– Но как? – Я все еще стояла, вцепившись руками в спинку стула.

Сергей наконец выключил телефон и убрал его в карман. Тихо повторил, глядя в окно:

– Миллион долларов.

– Это невозможно! – Нина незаметно проскользнула в кабинет. – Найти такие деньги – просто нереально!

– Нереально? – Сергей повернул голову и почему-то посмотрел на меня. – Похитители осведомлены лучше вас. Миллион – это максимум, который я могу получить под свой бизнес в такой срок.

Я поежилась под его непривычно жестким взглядом. Рыхлый, почти жалкий Лариков в одно мгновение подтянулся и даже ростом выше стал. Оказывается, Елена говорила правду, Сергей может быть совсем другим: деловым и решительным.

– Можно поторговаться, – тихо заметил шеф. – Потянуть время, попробовать найти мальчика. Есть специалисты по переговорам…

– Минуточку! – Сергей решительно поднял руку. – Вы все слышали, рядом не должно быть никого! Ни ментов, ни вас, ни специалистов по переговорам.

– Можно действовать очень осторожно.

– Вы можете мне гарантировать, что найдете Игоря до завтрашнего утра? Можете гарантировать его безопасность?

После секундной паузы Баринов молча покачал головой.

– Значит, никого рядом не будет. Я не могу рисковать сыном.

– А я? – высунулась Елена. – Мне они разрешили!

– Они разрешили матери Игоря, а не тебе, – отмахнулся Сергей. – Ты здесь ни при чем.

– Лучше объясните нам, госпожа Ларикова, каким образом телефон покойной Кораблевой оказался в руках похитителей? – сурово осведомился шеф.

Елена молчала. Выглядела она так, словно решала, не упасть ли еще раз в обморок. Но покосилась на Гошку и сознания не потеряла. Понятно – волосы у нее до сих пор были влажными.

– Чей телефон нашли за батареей? – Александр Сергеевич предложил другую формулировку.

Елена закусила губу.

– Сколько телефонов было у Кораблевой?

Елена приняла решение. Глядя Баринову в глаза, она ответила четко и твердо:

– Я ничего не знаю.

Гошка отодвинул ее в сторону, подошел к Лaрикову.

– Серега, ты пойми, о безопасности сейчас говорить смысла нет. – Вид у напарника был такой, словно у него внезапно разболелись зубы. – Какие к черту гарантии, когда мы имеем дело с убийцей! Надо попробовать найти мальчишку.

– Я не могу рисковать сыном, – повторил Лариков. Одернул пиджак и посмотрел на часы. – Мне пора.

– Куда вы сейчас? – спросила я.

– Разве непонятно? Доставать деньги.

– Но как же вы? Ведь миллион же… откуда?

– В долг возьму, – одними губами улыбнулся Сергей.

– Кто же так много даст?

– Есть люди. Под залог бизнеса дадут.

В это мгновение я бросила случайный взгляд на Елену. Щеки ее уже были нормального цвета, и вообще, она сумела взять себя в руки и выглядела сейчас почти спокойной. Мне даже показалось, что на ее красивом лице на мгновение мелькнула торжествующая улыбка. Надо же быть такой злыдней! И чему радуется?

– Может, мне с тобой? – серьезно предложил Гоша. – Только пока деньги найдешь, вроде как для охраны. Мало ли что.

– Если «мало ли что» случится, ты только помешаешь, – покачал головой Сергей. – Это люди серьезные, они сюрпризов не любят. И чужаков тоже.

– Тем более частных сыщиков с ментовским прошлым, – понимающе кивнул Гоша. – Давай я тебя хоть до дому подброшу. Ты же без машины, не забыл?

– Не надо. Извини, Гоша, спасибо, но не надо.

– Один совет. – Шеф остановил уже повернувшегося к дверям Сергея. – Требуйте разговора с сыном. Не отдавайте деньги, пока не получите подтверждения, что с ребенком все в порядке.

– Понял. Буду настаивать.

– Настаивать-то он будет, – вздохнул Гоша, когда дверь за Лариковым закрылась. – Да только кто ж его послушает. Киднеппинг по-русски! Задергаются из-за какого-нибудь пустяка, да свернут мальчишке шею.

– Извините, где у вас туалет? – напомнила вдруг о себе Елена.

– На выходе. – Ниночка встала. – Пойдемте, я вас провожу.

Шеф дождался, пока они выйдут из кабинета, откинулся на спинку кресла и хлопнул ладонями по столу:

– Итак, наши дальнейшие действия. Гоша, ты сейчас едешь…

– Сан Сергеич! – перебила я. – Сергей же сказал, чтобы мы ничего не делали! В смысле держались подальше!

Баринов склонил голову набок, печально посмотрел на меня и перевел взгляд на Гошу. Тот виновато развел руками.

– Еще имеется у нас некоторая негибкость и прямолинейность. Пока не изжили. Боремся.

– А что? – растерялась я. – Что не так? Это же не я, это клиент сказал. Лариков.

– Видишь ли, Рита, – мягко заговорил шеф, – нарушать запрет Сергея Аркадьевича мы не собираемся. Но это не означает, что мы устраняемся совсем. Мальчик похищен, и мы должны сделать все возможное, чтобы он благополучно вернулся домой. Естественно, при этом строго выполняя указания господина Ларикова. Поняла?

Я неуверенно кивнула. Как можно вести оперативную работу, выполняя строгий запрет на ее исполнение?

– Не поняла. – Гоша похлопал меня по плечу. – Ничего страшного. Постепенно поймет. А пока она поверила вам на слово.

– Этого достаточно, – закрыл прения шеф. – Гоша, ты сейчас едешь в управление. Там докладываешь, что сын Ларикова в руках убийцы Кораблевой. Разберешься с телефонами. Согласуешь план действий.

– Это с Сухаревым? – нейтрально уточнил Гоша, глядя куда-то в стену, поверх моей головы.

– Кхгм. – Баринов кашлянул и почесал щеку. – Лучше я сам съезжу в управление. А ты отвези Ларикову домой, да поговори с ней по дороге.

– После вас? – деликатно удивился Гошка.

– А что – после меня? – сварливо отозвался шеф. – Врет она, это ясно. Я давил, ты попробуй посочувствовать. Произведи на нее впечатление. Что мне, учить тебя, что ли?

– Учить не надо. Но я не в ее вкусе, – предупредил Гошка. – Таким дамочкам бизнесмены нравятся.

– А ты постарайся, включи обаяние.

– И могучий интеллект тоже, – не утерпев, подсказала я.

– Угу, как же без него, без интеллекту. Ладно, попробую.

– Теперь ты, Рита. Останешься с Ниной, просмотришь все, что она выудила из телефона, еще раз проверите… – Он замолчал и вопросительно уставился на вернувшуюся в кабинет Елену. – Да?

– Извините, пожалуйста, – очень вежливо (может ведь, когда захочет!) ответила она, – но я хотела попросить Риту. – Ларикова мило улыбнулась мне. – Вас не затруднит отвезти меня домой?

– А-а… – не слишком внятно отреагировала я. Посмотрела на Гошу – он ухмыльнулся, перевела взгляд на Баринова и полюбовалась тем, как элегантно и вместе с тем равнодушно шеф пожимает плечами. – Да, конечно, я вас отвезу.

Как только мы вышли из офиса, Елена уверенно взяла меня под руку:

– Вы прекрасно понимаете, Рита, что добраться до дому я прекрасно могу сама. Мне нужно с вами поговорить.

– Хорошо, – осторожно согласилась я. – Давайте поговорим.

– Почему так неуверенно? – Лариковой явно не понравилась моя интонация.

– Я немного удивлена. Понимаете, – я позволила себе легкий смешок, – привыкла, что в таких ситуациях женщины предпочитают обращаться к Гоше. Он у нас штатный дамский угодник. Можно сказать, Казанова.

– Ваш Гоша, – пренебрежительно отмахнулась Елена. – Какой из него Казанова! И я не в его вкусе. Ему нужен такой стиль – романтический наив, знаете? Рюшечки, коса, голубые глазки и ресничками хлоп-хлоп. Я, конечно, тоже могу натянуть платье с оборочками, прицепить шиньон и глазками похлопать. Но нет ни настроения, ни времени. Да и знакомство у нас вышло неудачное.

– Я и Гоша с вами одновременно познакомились, – с язвительной усмешкой, которую просто не сумела сдержать, напомнила я.

Елена не обиделась, только криво улыбнулась:

– Вы мне хоть руки не выкручивали.

– Ну что ж… – Я открыла наш «москвич» и села за руль. Дотянулась до правой дверцы, распахнула ее. – Садитесь. Я вас слушаю.

Ларикова изящно скользнула в машину и захлопнула дверцу. Я включила мотор и довольно резким рывком тронулась с места. Нехорошо. Я прекрасно умею трогаться, мягко и плавно, но только когда спокойна. А когда нервничаю… нехорошо. Как это Гоша сформулировал: «Нервы в нашей работе – это признак непрофессионализма». Надо сосредоточиться, сделать несколько глубоких вдохов и перестать вести себя непрофессионально.

Минуты две я приводила в порядок нервную систему. Потом обратила внимание, что Елена, которая только что выражала желание поговорить со мной, молчит. Сидит сгорбившись, опустив голову и, похоже, вовсе не собирается начинать разговор.

– Что вы хотели сказать? – спросила я еще через полминуты.

– А? – вздрогнула она. – Что?

– Вы просили отвезти вас домой, потому что хотели по дороге поговорить со мной, – напомнила я. – Имеет смысл начать.

– Думаете, это так просто? Я не знаю, как лучше объяснить… Вы, наверное, считаете, что у меня совсем сердца нет?

– Ничего подобного, – немного покривила душой я.

– Считаете. – Ларикова сделала странный жест: не то снова отмахнулась, не то просто полюбовалась своим маникюром. – Но вы же не представляете, что мне пришлось вынести. Сергей… вы его видели. Сами понимаете, насколько легко мне было жить с таким человеком.

– Он не производит впечатления монстра, – возразила я. – И вас не силой за него замуж выдавали. Значит, два года назад у вас были к нему какие-то чувства?

– Какие чувства, о чем вы? – Она снова оценила маникюр, теперь уже на обеих руках. – Просто надо девушке как-то в жизни устраиваться. Тогда Сергей показался мне не худшим вариантом. Но потом… постоянные придирки, требования какие-то нелепые, скупость невероятная! «Я тебе только вчера десять тысяч дал, а сегодня тебе снова деньги нужны?» – прогнусавила Елена. Получилось гадко и совсем не похоже на Сергея. – Отчет требовал за каждую копейку!

Она уставилась на меня, явно ожидая сочувствия. Я неопределенно качнула головой – ни «да», ни «нет», но что-то вроде «я вас понимаю». Елене хватило и этого слабого знака солидарности.

– Ладно бы только деньги! Но тут еще его жуткая мамаша с ее постоянными причитаниями по покойному мужу! Когда мы поженились, ее чуть кондрашка не хватила. Я думала, со временем привыкнет, успокоится. Ничего подобного. Мебель я в квартире переставила – истерика! Ах, ее муженек эту мебель покупал и расстановкой руководил! Занавески новые повесила – истерика! Старые занавески он, оказывается, лично выбирал! Мы отдыхать на Кипр поехали – истерика. Муж ее всегда в Кисловодск возил! Представляете, сорок лет женаты – и каждый год в Кисловодск! Это же сдохнуть можно!

Я кивнула более уверенно. Сорок лет отдыхать в Кисловодске – это не каждому по силам. Сама я там, правда, не была… нет, все равно сорок лет подряд – это перебор.

– Но мамаша хоть живет отдельно, а от Игоря куда денешься? Вы не представляете, это не ребенок, это просто маленький гаденыш! Личико ангельское, весь такой трогательный, такой милый… это ведь из-за него у нас с Сергеем ничего не получилось. Мамаша что, с мамашей я бы справилась. Но Игорь… это безнадега полная! Я, честно, хотела с ним подружиться, зачем мне домашняя война? Но он – чудовище, настоящее чудовище. Гадил мне как мог и где только мог! Подглядывал, подслушивал и бесконечно врал! А Сергей, когда я прошлым летом предложила Игоря на одну смену определить в лагерь отдыха, на две недели всего, пока мы на Кипре будем, так взвился! Я ему говорю, что мальчишке пора к порядку приучаться, а он разорался так, словно я Игоря в концлагерь хочу отправить. В результате мы полетели на Кипр втроем. Представляете, какой у нас был отдых?

– У вас, конечно, есть основания не любить пасынка, – осторожно заметила я. – Но высказывать эти чувства сейчас несколько… неуместно.

– Да уж, неуместно! А меня черт знает в чем подозревать уместно? Ясно же, что Таня погибла по собственной глупости! Она ведь дура была дремучая…

– Лена! – Я была по-настоящему шокирована. – Нельзя же так о покойнице!

– Да бросьте вы! Вот еще, напридумывали правил: то нельзя, это нельзя! На кладбище похоронные речи послушать – так только чистых ангелов в землю закапывают. Куда же тогда мерзавцы деваются? Вон их сколько вокруг, они что, не умирают? Лицемерие это, и ничего больше. А я правду говорю. Таня, наверное, своему братцу-алкашу про Игоря проболталась, вот он ее и убил! Убил и Игоря забрал! Спрятал где-нибудь в подвале и теперь сам хочет деньги получить.

– Положим, сейчас он под арестом, выкуп за мальчика получить ему будет трудно. И телефон у него какой-то другой нашли, не тот, по которому похитители звонили, – указала я Елене на явные нестыковки.

– Дружки помогают, – быстро ответила она. – Эти алкаши, как только халявной выпивкой потянет, сразу такие шустрые становятся, не узнать! А тут такие деньжищи! До смерти упиться можно.

– Это да, – вынуждена была согласиться я. – Но давайте не будем зацикливаться на брате Кораблевой. Есть у вас еще какие-нибудь предположения? Кому еще Кораблева могла рассказать о ваших планах? Может, у нее подруга есть или любовник, о котором вам известно? А вы сами? Никому не упоминали, что рассчитываете скоро разбогатеть?

– А вы зачем спрашиваете? – Она бросила на меня неожиданно острый, внимательный взгляд. – Хотите попробовать сами Игоря найти?

– Нет-нет, что вы! Мы и права такого не имеем, без поручения клиента! Это просто так… – Я запнулась, не зная, как обосновать действия, сути которых сама не понимала. Ага, придумала! – Профессиональная привычка. И потом, вдруг Сергей захочет узнать, кто сына похищал, куда деньги ушли? А мы, не теряя времени, уже начали собирать информацию. Работа на будущее.

– Ну, если только на будущее. Нет, я никому ничего не говорила, даже не упоминала. А Таня… не знаю. Не так уж мы с ней были близки. Сошлись, чтобы деньжат срубить, за жизнь и не разговаривали никогда. Звонили ей часто, но в основном клиенты. Про подруг я ни разу не слышала. Да и зачем они? Подруги нужны, когда жизнь состоялась, чтобы было перед кем похвастаться. А пока ты в поиске, они только мешают. Насчет мужика точно не скажу. Вроде был какой-то. Она мне, правда, про него ничего не говорила, да и вообще никому не рассказывала. Прятала, как могла, но сплетни все равно ходили.

– А зачем прятать? – удивилась я. – От кого? Она что, замуж за него собиралась и боялась, что отобьют?

– Прямо, замуж! Он не солидный человек, а инженер какой-то, да и женатик, кажется. Нет, замуж Таня за него не собиралась, не тот вариант. Она с ним встречалась не для дела, а для тела. А может, Таня его и позвала, чтобы Игоря в квартиру втащить? Ну конечно, поэтому она меня и отправила домой!

– А вы сами этого человека видели?

– Нет. Я же говорю, только сплетни! Вы себе не представляете, как девчонки на мойке любят языки почесать. А сама я его не видела. И фамилию не знаю, и адрес, даже не спрашивайте. И вообще, что у нас разговор свернул куда-то… я о другом хотела вас спросить.

После этого заявления, сделанного немного раздраженным тоном, она снова замолчала, глядя строго перед собой. Я полюбовалась ее безупречным профилем, потом мягко намекнула:

– Я вас слушаю очень внимательно. Спрашивайте.

Елена повернула голову:

– Я не знаю, как объяснить.

– А вы без объяснений, – предложила я. – Просто скажите, в чем дело.

– Хорошо, попробую. – Елена сделала глубокий вдох и выдала: – Скажите, я могу вас нанять лично для себя?

– В каком смысле? – растерялась я.

– В самом прямом. Могу я вас нанять, чтобы лично вы работали лично на меня?

– Хм… – Не слишком вразумительный ответ, правда? Что поделаешь, ничего лучше я в этот момент предложить не могла.

– Да-да, я понимаю, – вскинула голову Елена, – вы сомневаетесь в моей платежеспособности. Успокойтесь, деньги у меня есть. Не миллионы, но на оплату ваших услуг хватит.

– Хм, – повторила я. – Меня смущает не финансовая сторона. Вы не забыли, что мы уже работаем на вашего супруга?

– Это фирма ваша работает. А вы лично?

– И я лично тоже. Как сотрудник фирмы и младший партнер. Может возникнуть конфликт интересов.

Елена на мгновение задумалась, потом резко взмахнула рукой:

– Ерунда! Какой там конфликт? Сергей вас нанимал, чтобы Игоря найти, так ведь? И только что сам от ваших услуг отказался. Значит, вы ему вообще ничем не обязаны. А мне нужен дельный человек, который поможет, защитит, совет даст, наконец! Вы же видите, в какой куче дерьма я оказалась. Вся эта история с Игорем – это ладно, тут я выгребусь. Но еще и Таню убили… А что, если менты ко мне привяжутся? Не умею я с ними разговаривать.

– А по-моему, у вас это неплохо получается. Но если сомневаетесь, лучше взять адвоката.

– Не знаю я их, – поджала губы Елена. – И не доверяю. Эта публика такая – только деньги грести горазды. Я бы лучше с вами.

– Извините. Но в нашей фирме не принято подхалтуривать на стороне. Вы можете обратиться к Александру Сергеевичу. Но я не очень понимаю, какую услугу вы хотите получить от нас. Вы просите помощи? Объясните, в чем она должна заключаться. Защиты? Ради бога, но скажи – те: от кого? Совета? Пожалуйста, хоть сейчас и даже бесплатно. Но в чем проблема?

– Какие все умные, это что-то, – тоскливо протянула Елена. – Ладно, я поняла. Поехали домой.

Счастливая, она все поняла. А вот я осталась в недоумении.

До дома Лариковых мы доехали в молчании, которое трудно было назвать дружеским. Впрочем, и враждебным оно не было. Просто ехали в машине два малознакомых человека и думали, каждый о своем. Когда я остановилась во дворе, Елена, все так же молча, кивнула мне и открыла дверцу. Я смотрела, как она идет к подъезду, и чувствовала… нет, я не могу объяснить, что именно я чувствовала. Что все идет неправильно? Так в этой нелепой истории с самого начала ничего правильно не шло. Что я не выполнила поставленную шефом задачу? Но в чем конкретно была эта задача? Заставить Елену разговориться? Точнее, проговориться? Но о чем? И почему-то именно сейчас, когда я смотрела на удаляющуюся от меня безупречно прямую спину, я поняла, что Елена и половины правды нам не рассказала. И что я не могу, не имею права позволить ей сейчас уйти!

Я выскочила из машины и побежала к подъезду. Ларикова уже открывала массивную железную дверь, когда я окликнула ее:

– Подождите, Лена! Я подумала, давайте все-таки обсудим!

– Что обсудим? – настороженно уточнила она.

– Ваше предложение. Ваше положение. Да все обсудим! Давайте начнем разговор сначала!

– Сначала… – Она явно колебалась. – А смысл? Вы не хотите на меня работать.

– Возможно, я погорячилась. Но вы даже не объяснили, в чем заключается работа. Помощь, совет, защита – согласитесь, что это все немного неопределенно. Давайте поднимемся к вам и еще раз спокойно поговорим.

– Н-ну… ну хорошо.

Итак, я снова оказалась в квартире Париковых, в той же самой гостиной, в том же самом кресле. Елена, повторяя мизансцену, устроилась на диване.

– Почему вы передумали? – спросила она.

– Потому что не понимаю вашей роли во всех последних событиях, – честно ответила я.

– Надеюсь, вы, в отличие от вашего Баринова, не подозреваете, что это я задушила Татьяну? Господи, как только ему в голову могла прийти такая нелепость!

– Это не нелепость, это очень логичный вывод. Что вы собирались делать после похищения? Извините, но ваша версия – Кораблева уезжает в Москву, а вы, рассчитывая на глупость мужа и некомпетентность милиции, остаетесь здесь, – это действительно нелепость.

– А у него версия логичная? – Елена хотела спросить легко и иронично, но получилось у нее напряженно и зло. – И в чем ее логика? По какой такой логике мне нужно убивать Таню?

– Александр Сергеевич объяснил вам – деньги и безопасность. Старая история: дележка добычи приводит к внутренним разборкам. Бывает, что и со смертельным исходом.

– Вы так говорите, как будто мы с Таней какие-то международные преступники, – дернула плечиком Елена. – Мы приличные интеллигентные женщины, мы просто хотели заработать немного денег.

– Заработать? – прищурилась я.

– Ой, ну что вы к словам цепляетесь? Хорошо, мы собирались ограбить Сергея, но и только! Ни о каких смертельных случаях у нас речь не шла!

– В этом я не сомневаюсь. Но смотрите, как все в результате получается. Кораблева увозит доверенного ее заботам мальчика в квартиру брата. Там она должна была ждать, пока Сергей не заплатит выкуп, а потом вернуть мальчика. Простенько и мило.

– Именно так. – Елена смотрела на меня с вызовом. – А зачем усложнять? Простые схемы всегда лучше срабатывают.

– Согласна. Но в нашем случае схема усложнилась. И сейчас похищение Игоря самым тесным образом связано с убийством. Кто-то убил Кораблеву, кто-то требует выкуп за Игоря… Кто?

– Танин брат с дружками, – ни на секунду не задумалась она. – Наверняка Таня ему проболталась, и он решил сам денежки подгрести. А Таню, чтобы не мешала, убил. Чем вам такая логика не нравится?

– У алкоголиков фантазия небогатая, – покачала головой я. – И запросы простые. Пятнадцать – двадцать тысяч рублей – это максимум, до которого они могли бы додуматься. Особо продвинутый алкаш, может, запросил бы пятьдесят. Миллион долларов – такой суммы ни сам Кораблев, ни его приятели просто не представляют. И потом, вы всерьез готовы считать главным действующим лицом Валерия Кораблева? Вы его видели – разве он произвел на вас впечатление человека умного и решительного? А если принять вашу версию, Кораблев, узнав о похищении Игоря, должен был немедленно составить план действий, найти сообщников, перехватить мальчика, убить сестру… кстати, убивать сестру для него прямой выгоды нет.

– А для меня, значит, есть?! – Ларикова очень старалась сдерживаться, но получалось у нее плохо.

– Для вас есть, – спокойно согласилась я. – Как только Игорь исчез из квартиры, где его прятал Сергей, вы перестали нуждаться в помощи Кораблевой. А после получения выкупа она бы уже представляла для вас прямую угрозу.

– Как и я для нее.

– Как и вы для нее. В таких ситуациях выигрывает тот, кто действует первым. А в качестве выигрыша получает безопасность и деньги.

– Вы… – Елена закашлялась, прижала к горлу ладонь и попробовала еще раз: – Вы правда считаете, что это я убила Таню?

– А вы ее убили?

– Нет! Нет! Никогда! Мне даже в голову ничего такого… Я клянусь! – Она беспомощно огляделась по сторонам. – Господи, мамой клянусь, здоровьем… я не знаю, чем еще? Я не убивала Таню, я даже в квартиру эту не поднималась, зачем? Я не знаю, кто ее убил, понятия не имею!

Опа! Вот она, золотая рыбка! «Я даже в квартиру эту не поднималась, зачем?»! Почему она сказала именно так? Логичнее было бы: «я там никогда не была», «я вообще не знала, куда Таня увезла Игоря» или что-то подобное. А тут – «в квартиру не поднималась, зачем?». То есть была рядом, но не стала подниматься? А где была, во дворе? Но Ларикова совсем недавно утверждала, что не имела понятия, куда Татьяна поехала. Куда поехала – не знает, но в квартиру не поднималась? Эта случайная оговорка и есть та самая ниточка, которая поможет нам все распутать.

Баринов предположил, что Елена приехала вместе с Кораблевой во двор на улице Чайковского. Пока Кораблева выставляла брата из дома, Елена могла завести мотор и уехать вместе со спящим Игорем. А кто тогда убил Кораблеву? Сообщник? Если Кораблеву убил сообщник, то все окончательно выстраивается. Елена могла и не знать об этом, и тогда понятно, почему она так естественно испугалась в квартире Кораблева.