Текст книги "Преемница темного мага"

Автор книги: Ирина Матлак

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 24 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

ГЛАВА 3

На меня смотрели хорошо знакомые и до боли родные прозрачно-голубые глаза. Холодный ветер трепал белоснежные волосы и полы накинутого поверх формы черного плаща. Белесый туманный проем, образованный потерянной душой, постепенно развеивался, и обладатель тех самых глаз двинулся в нашу сторону.

Сначала я просто стояла, будто примерзнув к месту и не в силах пошевелиться, а затем, повинуясь внезапно нахлынувшему порыву, бросилась ему навстречу. Просто побежала, не задумываясь ни о чем, и уже через несколько мгновений оказалась в сильных, но вместе с тем бережных объятиях.

– Фрида… – выдохнули мне куда-то в волосы, еще крепче прижимая к себе.

Кажется, адмирала присутствие свидетелей ничуть не смущало, а я спустя пару секунд все же испытала смущение. И нашла в себе силы отстраниться, хотя впитывать исходящие от него силу и тепло хотелось бесконечно!

Адмирал Рей взял мое лицо в ладони, пристально в него всмотрелся, и увиденное его явно не обрадовало. Нахмурившись, он перевел не предвещающий ничего хорошего взгляд на теневого охотника, и тот, не дожидаясь вопроса, произнес:

– Это нормальная реакция организма. Следующая пара недель будет для нее тяжелой, но она справится.

Адмирал явно хотел что-то добавить, как вдруг его взгляд переместился немного левее, и в прозрачно-голубых глазах отразилось неприкрытое изумление. Видеть лорда Рея столь удивленным мне приходилось нечасто, так что я с не меньшим изумлением проследила за его взглядом, гадая, что же он такое увидел, и наткнулась на парящего поблизости Дымка.

Повисла выразительная тишина.

– Невозможно, – вскоре нарушил ее адмирал, неотрывно следя за склонившей перед ним голову потерянной душой.

– Невозможно, – подтвердил теневой охотник. – Но это так. Полагаю, все дело в ауре Фриды. Смесь магии смерти и магии ундин создает особый фон, позволяющий потерянному проявиться.

– Запомни раз и навсегда, последователь Нагхара, я не потерянный, – сузив глаза, возразил Дымок. – Я нахожусь в личном подчинении одного из самых сильных морских демонов!

– Хорошо, – подозрительно легко согласился охотник. И, добавив в голос непривычных саркастических ноток, припечатал: – Значит, прирученный. Ручная потерянная душа.

Светло-голубая призрачная фигура стала стремительно бледнеть, что, должно быть, свидетельствовало о нарастающей ярости. Неизвестно, чем бы закончилась эта перепалка, не вмешайся адмирал Рей.

– Исчезни, – холодно обронил он, и Дымок мгновенно развеялся, не оставив после себя и следа. Хотя его незримое присутствие я все еще улавливала.

– Теперь это. – Адмирал покосился на бездыханную птицу, после чего вновь посмотрел на меня. – Твоя работа?

Я с опаской кивнула. Несмотря на свою магию, позволяющую держать в личном подчинении потерянные души и имеющую прямое отношение к Глубине, лорд Рей в моем представлении был самым честным и светлым человеком из всех, кого я знала. Потому в этот момент я как никогда отчетливо почувствовала себя… неправильной. Запятнанной темной и запрещенной магией. Разве ловец Морского корпуса может поднимать нежить? Разве может касаться покидающих мертвое тело душ? Некромантия – зло в истинном его проявлении. Так считали все. Так считала и я.

Должно быть, все стремглав пронесшиеся в сознании мысли было легко прочесть на моем лице, так как адмирал Рей мгновенно смягчился:

– Ты ни в чем не виновата, Фрида. Не смей корить себя за то, что не в твоей власти. Ты не выбирала магию, с которой родилась. Не выбирала родителей. И теперь просто делаешь необходимое для того, чтобы выжить.

Чуть помедлив, он мягко коснулся моей щеки и негромко добавил:

– У смерти много оттенков. Почти все они темные, поэтому смерть и принято воспринимать как абсолютное зло. Но на самом деле все гораздо сложнее. Порой постичь смерть и то, что за ней находится, еще тяжелее, чем понять жизнь.

Я уже привыкла к его проницательности и сейчас нисколько не удивилась тому, что он фактически ответил на мои мысли.

Слабо улыбнувшись, проговорила:

– Спасибо…

Мне вправду было очень важно услышать такие слова, и услышать именно от него – того, кто был мне невероятно дорог, кого я безмерно уважала и… любила. А еще почти до слез трогало то, как он заботился обо мне. То, что не отвернулся, когда я нуждалась в помощи, поступился своими принципами, пойдя на сделку с пиратом, лишь бы меня защитить. И я знала: лорд Эртан Рей держал обещание не потому, что был благороден, не потому, что надеялся с моей помощью собрать осколки кристалла душ, а потому, что я в какой-то мере тоже была ему дорога.

– На сегодня достаточно, – не терпящим возражений тоном обратился адмирал к теневому охотнику. – Фриде нужно отдохнуть. К слову… – Он извлек откуда-то из-под плаща небольшой темный пузырек.

– Это… – глядя на него завороженно, проронила я.

– «Холодная смерть», – подтвердил адмирал мою догадку. – Зелье, которое поможет тебе восстановиться в случае, если твоих собственных сил останется на грани.

Ну вот. Похоже, теперь меня окончательно и бесповоротно можно причислять к самым настоящим некромантам! Только им это крайне редкое и баснословно дорогое зелье способно помочь при необходимости.

Вздохнув, я приняла пузырек, повозившись, запрятала его во внутренний карман, и мы все вместе покинули лес. Лиса к этому времени оклемалась и дала деру, а тушка птицы по мановению руки охотника обратилась горсткой пепла.

Вернувшись в дом и взглянув на свое отражение, я поняла, что вызвало недовольство адмирала. Вид у меня был как у того, кого сначала убили, затем подняли и упокоили снова. Бледная, с большими потемневшими глазами и обветренными, почти бескровными губами, я напоминала саму смерть! Косичка на фоне этого смотрелась как-то странно, инородно, и я, не задумываясь, ее расплела. Сильно отросшие волосы сплошной каштановой массой опустились ниже пояса, укрыв меня не хуже плаща.

Смотря в зеркало, я с трудом себя узнавала. Вроде бы те же лоб, нос, губы, овал лица… глаза. Но вот взгляд изменился, и даже я сама не могла понять, что он теперь отражает.

Адмирала Рея и теневого охотника я застала в гостиной, где они обсуждали что-то, стоя у окна. Посчитав своей прямой обязанностью проявить себя как гостеприимная хозяйка, я незаметно прошмыгнула в кухню, где заварила чай. А как только водрузила чайничек с чашками на поднос и вновь вышла в гостиную, входная дверь глухо хлопнула, и через несколько мгновений в комнату вошла госпожа Герра. Я не сразу заметила стоящую позади нее девушку – невысокую, худенькую, с тонкими русыми волосами, собранными в низкий хвост. Ее глаза были опущены, а в руках она держала блюдо, на котором возвышался какой-то пирог. Как раз к чаю…

Вошедшие привлекли внимание адмирала, его разговор с теневым охотником прервался, и во второй раз за вечер повисла тишина. Правда, длилась она недолго, и ее снова нарушил лорд Рей.

– Вы не меняетесь, госпожа Герра, – произнес он, кивнув в знак приветствия.

– Так давно тебя не видела, Эртан, – с улыбкой ответила та. – Как стал птицей высокого полета, так больше и не залетаешь в наши края.

Великое Поднебесье, я когда-нибудь перестану удивляться? Если факт знакомства этой милой пожилой женщины и Флинта еще как-то укладывался у меня в голове, то ее фамильярное обращение к адмиралу королевского флота находилось где-то за гранью!

– Что, Фридочка, так смотришь? – не укрылись мои чувства от госпожи Герры. – Не ожидала, что я вожу знакомство с самим Эртаном Реем?

Застигнутая врасплох, с ответом я сразу не нашлась, а когда он все-таки пришел на ум, старушка огорошила повторно:

– Раньше они с Каем часто посещали Сумеречную Жемчужину. Мальчишки! Тогда еще были зелеными кадетами, только-только вставшими на путь ловцов. Эх, хорошее было время…

– Госпожа Герра! – резко оборвал ее адмирал, которому упоминание о давней дружбе с нынешним пиратом было явно неприятно.

– Мальчишки, – покачав головой, повторила та и без перехода представила свою спутницу: – Это Яли, помогает мне по дому. Рыбу готовит так, что пальчики оближешь! Вот, принесли вам рыбный пирог. А ты, Фридочка, если будут нужны какие продукты, обращайся, подскажем, где лучше купить.

Я несколько заторможенно кивнула, пытаясь осмыслить одну царапнувшую меня деталь. Сильные маги традиционно являлись долгожителями, и что Флинт, что адмирал обучались в корпусе давно. По всему выходило, что либо в роду госпожи Герры имелись представители долгоживущих рас, либо она сама обладала магией. Внешне она производила впечатление самой обычной человеческой женщины, но я почти полностью уверилась в том, что у нее есть свои секреты.

– Яли, будь порасторопней! – выдернул меня из размышлений бойкий голос госпожи Герры. – Ставь пирог на стол и приборы Фридочке помоги принести!

Девушка послушно прошла со мной в кухню, где взяла врученные ей тарелки. Я же украдкой рассмотрела ее повнимательней и неожиданно поймала себя на том, что она мне кого-то напоминает. Ее лицо было из разряда тех, что очень легко стираются из памяти, – простое, ничем не примечательное, и все же…

– Простите, мы раньше нигде не встречались? – не удержалась я от вопроса.

– А разве могли? – тихо, вопросом на вопрос ответила Яли.

Тут из гостиной донесся зов госпожи Герры, сетующей на то, что пирог остынет, и мы поспешили обратно – танцевать на руинах теперь уже окончательно погребенного прежнего мира. Теневой охотник и адмирал королевского флота собрались ужинать вместе… должно быть, Глубина с Поднебесьем поменялись местами и все существующее перевернулось вверх дном!

Вечер плавно перетекал в ночь, погода успела смениться с зябкой и слякотной на морозную, отчего оконные стекла оказались покрыты белоснежным узором. И даже он, этот узор, имел свой характер, свой собственный необычный рисунок, как и весь остров, который я вместе с адмиралом отправилась исследовать после ужина.

Он позвал меня сам, и на такое приглашение я откликнулась с радостью. Адмирал Рей мог перенести нас в любое место за считаные мгновения, но мы пошли пешком, двигаясь по улицам незнакомого мне городка, словно две тени. На этот раз я благополучно миновала таверну, у которой мне стало плохо утром, и наконец спустилась по убегающей вниз по склону дорожке. Мир словно замер на границе вечера и ночи – фонари все еще горели, как и окна многих домов, а добропорядочные горожане по пути встречались все реже. Гноллы, тролли, огры, даже дроу – вот кто в основном слонялся по путаным улицам Сумеречной Жемчужины.

Некоторое время мы шли молча, и первой заговорить я не решалась. Боялась нарушить хрупкое, повисшее между нами с адмиралом чувство доверия и покоя. Наверное, это было странно… точнее, не наверное, а по-настоящему странно – ощущать покой в том положении, в каком я находилась. Но теперь, когда рядом вновь был лорд Рей, морально мне стало гораздо легче.

Выйдя на набережную, мы неспешно побрели вдоль неспокойного темного моря. Набережная тоже отличалась от той, к какой я привыкла за долгие годы, – ничем не примечательная, с налетом небрежности и разрухи, но не лишенная какого-то простого, непередаваемого очарования.

– Вы доставили найденный осколок в Гномий банк? – все же решилась заговорить я, задав вопрос, ответ на который знала и так.

– Да, – подтвердил адмирал. – Теперь у нас их два.

– Два? – остановившись, непонимающе переспросила я и следом перечислила: – Один находится у принцессы Калисты, два – у того, на кого работает Флинт, а мы забрали тот самый, найденный в пещере. Почему два?

– Потому что ты, как и твои мать с бабушкой, – прямая продолжательница древнего рода ундин, у прародительницы которого находился осколок. Разумеется, когда сам король потребовал у твоей бабушки, леди Шаркэ, оказать поддержку короне, она не могла оставить этот осколок у себя. Теперь он под надежной защитой.

– Вот как… – задумчиво проговорила я.

А ведь и правда! Почему мне раньше не пришла в голову мысль, что у моих родственничков тоже имеется осколок? Это ведь очевидно.

– Но если два осколка сейчас под надежной защитой, имеет ли смысл пытаться перехватить остальные? – озвучила я посетившие меня сомнения. – Ведь для того чтобы собрать кристалл, нужны все восемь. Если не будет хватать хотя бы одного, ничего не выйдет.

Адмирал остановился и внимательно на меня посмотрел:

– Каждый осколок – часть древнего, могущественного артефакта, Фрида. Могущественного настолько, что в каждой из частей сокрыта сила, достаточная для того, чтобы значительно повлиять на этот мир. Один раз нам всем уже было продемонстрировано, что не существует такого места, куда невозможно попасть. Даже на самый лучший тайник всегда найдется вор, способный его вскрыть. К тому же в данном случае речь идет об особах королевских кровей. Для них открыты почти все двери. И хотя его величество лично контролирует защиту осколков, ни в чем нельзя быть уверенными до конца. Уничтожить их по одному невозможно.

Я коротко кивнула, соглашаясь с такими доводами. Мне и раньше случалось над этим задумываться, и объяснения я находила такие же, какие сейчас дал адмирал.

– И еще, – спустя недолгую, наполненную плеском волн паузу произнес он. – Существует большая вероятность того, что Тайлес также владеет двумя осколками. Вероятно, получил их одним из первых.

А вот это стало для меня неожиданностью. Тайлес – известный, безуспешно преследуемый законом маг смерти, приходящийся мне родным отцом. Если у него действительно есть два осколка, значит, осталась всего одна часть кристалла душ, которая может появиться в любое время и в любом месте.

Подняв с земли мелкий камушек, я замахнулась и бросила его в сторону моря. Тучи немного разошлись, открыв путь легкому серебристому свету, что источала одна из лун. Он стелился по волнам тонкой сияющей вуалью, придав мрачному морю оттенок тайны.

– Как там мой папа? – вглядываясь в даль, спросила я и, чтобы внести ясность, уточнила: – В смысле… Филипп.

Стоя сзади, лорд Рей приобнял меня за плечи:

– Уже лучше, понемногу приходит в себя. Он ведь фактически умер, Фрида. Ты заставила его душу вернуться обратно, а такие вещи не проходят без следа. Все имеет свою цену, и рано или поздно ее придется заплатить.

Развернувшись, я уткнулась в пахнущий холодной свежестью китель, выглянувший из-под распахнутого ветром плаща, и прикрыла глаза. Рядом продолжали обрушиваться на берег волны, откуда-то издалека доносились отзвуки песен сирен, в соседних кварталах кто-то кричал густым басом, а я стояла, прижимаясь к обнимающему меня адмиралу, и чувствовала, как на душе становится все светлее и светлее. Будто он – мой личный, разгоняющий темноту маяк…

Безмятежность продлилась недолго. Сперва я ощутила, как адмирал напрягся, затем услышала позади какой-то свистящий звук, а уже в следующую секунду оказалась стоящей за спиной лорда Рея, одна из подчиненных душ которого отбросила кого-то в сторону. Все произошло настолько быстро, что я не успела среагировать и увидела только трепыхающееся на снегу тело.

Адмирал подошел к нему, и неизвестный тут же вскочил на ноги, бросился вперед, вооруженный блеснувшим на свету ножом, но спустя миг снова корчился на снегу. Нападавшего подхватили два бесформенных белесых силуэта, подняли в воздух, и адмирал сдернул с его головы капюшон. Увидев открывшееся лицо, я вскрикнула. У мужчины была белая, отдающая синевой кожа, испещренная множеством мелких порезов, складывающихся в странный узор. Волосы отсутствовали, и от бритого затылка до лба шла татуировка в виде вязи неизвестных символов, органично вписывающихся в рисунок порезов. Завершала жуткий облик черная повязка, закрывающая глаза.

И от запоздалого испуга, и от увиденного сердце бешено заколотилось, и я глубоко вдохнула, силясь его успокоить. Адмирал же в это время негромко, но очень выразительно выругался, что происходило совсем нечасто. Всегда сдержанный, держащий эмоции под контролем, непристойно выражаться он позволял себе крайне редко.

– Ты-ы-ы, – прохрипел висящий в воздухе незнакомец, указав на меня тонким скрюченным пальцем, – должна умереть…

По позвоночнику пополз холодок, вызванный вовсе не усилившимся к ночи морозом. Черная повязка только усугубляла и без того жуткий вид странного мужчины, и казалось, что скрытые ею глаза все равно меня видят.

– Ты из приверженцев культа Лайара? – В голосе адмирала звучал лед, а тиски потерянных душ, держащие нападавшего, усилились. – Отвечай!

На какое-то мгновение показалось, что он сейчас действительно ответит, – его тонкие губы приоткрылись, выпуская короткий выдох… но выдох оказался предсмертным. На этот раз не успел отреагировать даже адмирал. В мгновение ока темная вязь на коже мужчины засветилась и тут же осыпалась пеплом, а следом за ней, нечеловечески закричав, обмяк сам незнакомец, уронив голову на грудь.

Наверное, стань я свидетельницей такому еще пару недель назад – лишилась бы чувств или бежала без оглядки. Но за последние дни смерть стала до того привычной, что сковавший меня ужас быстро исчез. Заставив себя сделать первый шаг, дальше я двигалась решительнее и, подойдя к распластавшемуся на земле человеку, обратилась к адмиралу:

– Что за культ Лайара?

Тот некоторое время помолчал, после чего все-таки ответил:

– Как тебе известно, Лайар – один из верховных столпов Глубины, которого многие считают и вовсе высочайшим. В его власти находится сама смерть, поэтому некроманты издревле находятся под его покровительством. У каждого поднебесного и глубинного, помимо наследников силы, есть те, кто им поклоняется. В нашем королевстве, особенно в Сумеречье, распространен культ Ританы, а здесь, в Сумеречной Жемчужине, чтят и боятся Лайара. На северном побережье ему даже возвели храм, где регулярно проводятся обряды. Поклонения любым глубинным официально запрещены, но этот островок всегда жил по своим собственным законам.

Присев, лорд Рей оголил запястье нападавшего, приподняв рукав балахона, и произнес:

– Существуют ярые приверженцы культа Лайара, поклоняющиеся в том числе магам, обладающим даром некромантии. У них на запястье всегда есть соответствующий знак.

Присев рядом, я рассмотрела в полумраке символ Лайара, который прежде уже видела неоднократно. Знак был небольшим, но все же четко читался на тощем запястье мужчины.

– Но если он один из тех, кто почитает некромантов, почему пытался меня убить? – в недоумении спросила я.

– А вот это мы и должны узнать, – отрезал адмирал и, поднявшись, помог встать мне. – Ты возвращаешься домой, а я наведаюсь в… одно место.

Подчиненная душа уже сложилась в белесый проход, когда я отрицательно покачала головой и, уверенная в своем решении, возразила:

– Нет. Я иду с вами.

Я видела, что он намеревался без лишних разговоров перенести меня в дом, но в последний момент что-то его остановило. Возможно, обуявшая меня решимость, которая, по ощущениям, сквозила в моем облике. Неопределенно поведя плечами, адмирал взял меня за руку и первым шагнул в проход. Перед глазами тут же все поплыло, а когда зрению вернулась ясность, я обнаружила, что мы стоим на припорошенном снегом пригорке, откуда тянется узкая дорожка, ведущая к… храму?

О том, что это мрачное, полуразрушенное строение является именно храмом, можно было догадаться только по воздвигнутой перед ним статуе Лайара, возвышающейся на мраморном постаменте. В отличие от самого храма, статуя, несмотря на старину, сохранилась хорошо и, если не считать отбитой по локоть левой руки, выглядела вполне презентабельно.

Вот только само это место – и массивное темное строение, частично разрушенное, и эта самая статуя, и атмосфера – производило гнетущее впечатление. Я поймала себя на том, что невольно впиваюсь ногтями в ладони и дышу через раз – как будто даже здешний воздух напитан темным ядом.

Снова вложив руку в протянутую ладонь адмирала, я стала спускаться к храму вслед за ним. Несмотря на первое впечатление, о своем решении прийти сюда я не жалела. В конце концов, просто преступно отсиживаться в стороне, в то время как другие постоянно рискуют, причем чаще всего – ради тебя!

Ночь сгустилась, сумерки из синеватых и легких сделались чернильными и плотными, похожими на густое черноягодное варенье, какое использовали для приготовления десертов почти во всех кондитерских Сумеречья. Ни единая луна не пробивалась сквозь тесно жмущиеся друг к другу плотные тучи, и темноту разгонял лишь свет расставленных вокруг храма факелов, на которых подрагивал огонь саламандр.

Кажется, мы находились где-то на окраине… если таковое определение можно применить к острову.

По пути к храму нам никто не встретился, и когда к нему приблизились – тоже. Вблизи это округлое, встречающее потрескавшимися колоннами строение казалось еще более гнетущим. И дело было не столько в его внешней мрачности, сколько в каком-то необъяснимом чувстве могущественного страха, которое оно внушало. А возвышающийся надо мной Лайар с прищуренными, ничего не выражающими, инкрустированными черными камнями глазами это чувство только усиливал.

– Не бойся, – словно прочитав мысли, обратился ко мне адмирал. – Со мной ты в безопасности.

В этом я не сомневалась ничуть. И все же беспокойство нарастало, а вместе с ним приходила и злость на саму себя. Мне уже давно надоело ощущать себя слабой, не способной защититься девочкой, являющейся для многих всего лишь пешкой.

Не знаю, в какой именно момент во мне родилось такое желание, но теперь я сильнее всего хотела превратиться из пешки если не в ферзя, то хотя бы в ладью. Впрочем, учитывая положение, я уже долгое время походила скорее на короля – беспомощного, ведомого и тщательно оберегаемого…

Внутри храм оказался таким же мрачным, как снаружи. Гладкий и начищенный до блеска черный пол отражал высокий и такой же черный потолок, походящий на беззвездное ночное небо. Холод здесь был куда ощутимее, чем на улице, – жалящий, пробирающий до костей и затрагивающий самую душу.

Осматривая зал, в котором мы вскоре оказались, я поежилась. Он был пуст – никаких фанатиков Лайара, да и вообще никого. Только в самом центре стояли два невысоких продолговатых постамента, один из которых покрывала черная бархатистая ткань.

Неожиданно остановившись, адмирал тоже окинул зал беглым взглядом. А затем вытянул вперед руки, и с его пальцев один за другим стали срываться знакомые белесые силуэты, от появления которых тут же усилился холод.

Подчиненные души, со свистом рассекая воздух, разлетелись по всему храму, а некоторые вернулись за его пределы, чтобы исследовать окрестности.

– Они никого не найдут, – прозвучало до того внезапно, что я едва не вскрикнула.

– Что ты здесь делаешь? – не оборачиваясь, спросил адмирал Рей.

Оторвавшись от колонны, Флинт неспешно, с неисчезающей усмешкой приблизился к нам и невозмутимо бросил:

– Приобщаюсь к духовному. Надо же когда-то начинать заботиться о своей пропащей душе.