Текст книги "Счастье - обман (СИ)"
Автор книги: Ирина Ваганова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 13 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]
– Ужасно неудобно ходить с этим между ног, – сообщила незнакомка и отхлебнула вина.
Неприглядная правда стала, наконец, открываться Майре:
– Ты… Леот…
– Сообразила-таки. Иди, вина налью. Я, видишь ли, осеменить тебя не смогу. Придётся терпеть старого хрыча. – Она засмеялась, откинув волосы, потрясла головой и добавила: – Не такой он и старый, до сих пор справлялся. Надеюсь, папуля не слишком огорчён и придёт к тебе завтра.
– Лео… – Майра опустилась на подушку рядом с «мужем», – не понимаю, как такое возможно? Зачем?
– Долгая история, – принц-принцесса отхлебнула вина и, прислонившись затылком к стене, стала рассматривать потолок, украшенный великолепной росписью. – Ведунья ошиблась. Предрекла рождение мальчика, и все ждали наследника…
– Разве ведуньи ошибаются в таких простых вопросах? – удивилась Майра.
Она была далека от мысли, что в королевской семье держали шарлатанку, наверняка предсказательница была опытной и не могла так просто перепутать пол будущего ребёнка.
– Отец решил, что её подкупили. Специально подстроили ложное сообщение, чтобы разочаровать подданных, – Лео посмотрела на «жену» и подмигнула: – Её казнили.
– Казнили? – Майра успела сделать глоток вина и чуть не поперхнулась: – За ошибку казнили?
– Ничего себе ошибочка! Всё королевство замерло в ожидании наследника – и на! Девка! Пятая в королевской семье! – Лео сморщила нос и вздохнула: – Может, и не казнили, а сослали. Я точно не помню...
События этой ночи казались настолько невероятными, что Майра не верила в их реальность. Быть может, она спит, и всё это пригрезившийся кошмар? Нет, ощущения были слишком отчётливыми для сна. Ворс ковра кололся сквозь тонкую ткань халата, вино щекотало нос терпким букетом, кровь пульсировала в висках. Она не спит, это не сон.
– Приготовила два бокала, – Майра, указала на тумбочку, – ждала меня?
– Нет, конечно, – фыркнула Лео, – я была уверена, что ты кувыркаешься с отцом.
Неприятное до тошноты чувство заставило вернуть бокал с недопитым вином на поднос, развивать тему планов короля на первую брачную ночь с невесткой Майра не стала, снова спросила:
– Для кого тогда? Кто здесь был?
– Моя тень.
– Ухо-голос?
– Он, – кивнула Лео, – обиделся, ушёл. Бросил меня одну пьянствовать.
– На что обиделся?
– Не хотел, чтобы я тебя королю отдавала.
Вот как! Оказывается, у Майры есть защитник! Она улыбнулась, но тут же сникла, услышав, что ухо-голос сам претендовал на её постель.
– Что? – переспросила, не поверив.
– Глупый, – покачала головой Лео, – не понимает, что любой экс определит, королевских кровей ребёнок или нет.
– Кто такой экс?
– Редкие маги, при желании можно нанять такого и доказать неверность жены. Кучу денег стоит, мало кто способен оплатить, но рисковать нельзя. Мой сын должен быть Майсом по крови.
– Сама бы и рожала, – сердито буркнула Майра.
– Ага! – засмеялась Лео. – Полгода прятать живот? Ты вообще представляешь, что такое быть наследником? Меня и так считают ненормальным.
– Правильно считают.
– Врезать бы тебе сейчас, – печально сказала Лео, – но ты ведь сдачи дашь.
– Даже не сомневайся.
Они помолчали. «Муж» потягивала вино, пополняя свой бокал, «жена» разглядывала потолок. Положение, в котором оказалась Майра, было настолько абсурдным, что она вообще не представляла, как можно разобраться с этим. Уступить королю? Родить ребёнка для ложного принца. А что потом? Не для того ли Майс искал девушку, похожую на дочь, чтобы потом подменить одну другой? Вполне возможна такая ситуация. Принц «умирает», недаром он слывёт болезненным, во дворце остаётся его супруга с дочкой или сыном. На вполне законных основаниях. Какая судьба при этом уготована Майре? Казнят или сошлют? Нет, рожать нельзя. Во всяком случае, пока она не выяснит всех резонов этой семейки.
– Как же получилось выдать тебя за мальчика? – спросила она. – Ведь при родах присутствуют свидетели. Всех казнили?
– Расскажу, если тебе интересно, – кивнула Лео. Она здорово запьянела и настроена была благодушно: – Поскольку я много времени проводила с мамой, сотню раз выслушала эту историю...
***
Всё началось с того, что придворная ведунья официально объявила: пятая беременность королевы принесёт наследника!
12 (о королеве)
Двадцать лет назад
За пять лет супружества Рина Майс превратилась из самой счастливой женщины королевства в самую несчастную. Четыре дочери подряд, чем не предмет для шуток? Кто только не оттачивал остроумие на трудностях королевской семьи! Пусть далеко не каждая едкая фраза достигала ушей страдающей женщины, она воспринимала их внутренним чутьём, и даже горячо любимый супруг не мог защитить Рину от собственных терзаний. Ровно столько же дней проводила она в коленопреклоненных молитвах, сколько ночей в объятьях мужа. Боги посылали королеве одну беременность за другой, но каждый раз ведунья, призванная для определения пола будущего ребёнка, удручённо качала головой.
– Принцесса, ваше величество.
– Не может быть ошибки? – глотая слёзы, спрашивала Рина. – Ведь срок ещё мал!
– Срок вполне достаточный, чтобы я была уверена в своих словах, – вздыхала ведунья. – Через полгода у вас родится чудесная девочка.
– Девочка! Опять! Проклятье преследует нас! – рычал король. – Это – проклятье! Проклятье! Нуар проклял меня!
Опасения его величества не стоило считать пустыми. Младший брат короля Нуар Майс как наследник второй очереди был заинтересован в пресечении ветви Блона. Он вполне мог затаить злобу на старшего брата, после того как король вынудил его возглавить монашескую обитель. Не настолько религиозен был принц Нуар, чтобы идти в святоши. Не он ли просит обожаемую Щедрую Благу награждать Рину и Блона дочерями?
Разумеется, настоятель храма, воздвигнутого им в честь любимой богини, отрицал свою причастность к проклятьям или другим способам вторжения в супружескую жизнь короля. Дабы оправдаться, Нуар устраивал публичные молебны о даровании королевству наследника.
Какова же была всеобщая радость, когда молитвы его монашествующего высочества приняли боги. Пятую беременность королевы во всеуслышание объявили счастливой.
Рассказывая об этом времени, Рина плакала особенно горько. Именно тогда она совершила ошибку, превратившую жизнь пятой дочки в многолетнее испытание. Не поддайся королева на уговоры деверя, Лео появилась бы на свет во дворце при свидетелях, и никому бы в голову не пришло выдавать её за мальчика. Но случилось то, что случилось.
В начале лета его величество Майс отправился за границу поздравить зятя, вступившего на трон, обнять дочь – её величество Тину – и сообщить союзникам о скором рождении принца. Пользуясь его отсутствием, Нуар настойчиво советовал королеве совершить паломничество в горный монастырь. Разумеется, будь король во дворце, он не позволил бы супруге уехать из Мэлбута. Ей следовало особенно беречься, помня о том, что носит сына. Этот же аргумент привёл деверь:
– Любезная невестка, – сладко пел он, расхаживая перед сидящей на парковой скамье королевой, – мы должны возблагодарить богов! Паломничество – та малость, что ты способна заплатить за счастье рождения наследника. Не совершишь его – боги разочаруются и могут наказать.
– Наказать? Как? – Рина пребывала в приподнятом настроении и отказывалась допускать к себе негативные мысли, но деверь говорил настолько убеждённо и так красноречиво заламывал руки, что сомнения закрались в сердце беременной женщины. – Принц родится нездоровым? Или я умру родами?
– Всё возможно, ваше величество. Сколько мы знаем случаев мести богов самонадеянным людям!
– Но… я… – Рина всё ещё сомневалась, – Блонд просил оставаться под присмотром лекаря…
– Кто помешает нам взять лекаря с собой? – Нуар широко улыбнулся и присел рядом, соблюдая приличествующую сану дистанцию. – Подумай, любезная невестка. Тебя ждёт приятное путешествие по хорошей дороге, в удобной карете. Погода благоприятствует, жара ещё не наступила, а в горах вообще чудесный целебный воздух! Разве это большая плата за благословение богов?
До родов оставалось около двух месяцев. Впереди – набиравшее силу лето, беременной женщине из-за жары придётся довольствоваться прогулками по дворцовым паркам, путешествий уж точно не предвидится. Никаких, кроме того, что предлагал деверь. Разговоры о чистом горном воздухе, прохладной минеральной воде, уютных тихих кельях дальнего монастыря и красивых службах с неизменными молебнами о благополучной беременности и родах возымели действие. Королева согласилась ехать.
Поначалу всё было именно так, как обещал деверь. Приятная дорога, красивые виды, радушный приём. Немного напугала плотина. Она была достаточно широкой для двух разъезжавшихся телег, но громоздкая карета, казалось, нависала над ущельем. Путешественница охнула, посмотрев, как падает вниз вода, и отвернулась к другому окну. Спокойные воды водохранилища выглядели куда менее пугающими.
Лекарь услужливо предложил нюхательную соль с успокаивающим эффектом, королева с благодарностью приняла, проговорив:
– Ещё обратно придётся здесь ехать!
– Это крепкая плотина, не волнуйтесь, ваше величество, – улыбнулся деверь.
Десять дней прошли как в сказке, Рина чувствовала себя превосходно, с благоговением молилась, с удовольствием пила козье молоко, ела свежеиспечённый монастырский хлеб и овечий сыр. Виды гор с острыми заснеженными вершинами дарили спокойствие и уверенность. Даже уезжать не хотелось. Но приближалось время возвращения короля, жене следовало встретить его дома.
Отъезд назначили на утро следующего дня. Рина долго ворочалась в кровати в поисках удобного положения. Очень хотелось лечь на живот, но пока не родила, она не могла себе этого позволить. Укладываясь то на левый, то на правый бок, женщина пыталась заснуть, увы, даже лёгкая дрёма не приходила. Королева думала о муже, о том, как он обрадуется её возвращению из паломничества. Пожурит за непослушание, но простит ради будущего сына.
Голос, потревоживший мёртвую тишину, напугал. Рина подняла голову и спросила:
– Кто здесь?
Монахини до этих пор не беспокоили гостью по ночам. Их и было-то здесь не больше двадцати, да человек пять послушниц. Как правило, все они были заняты повседневными трудами и молитвой. Обычно в келью Рины заходил либо лекарь, либо деверь, но голос был женский и довольно громкий:
– Если хочешь жить, оденься и поднимись по тропе до скита.
Хочет ли она жить? Что за глупости! Разумеется, теперь, когда она ждёт сына, лишь одно желание может владеть ей: сохранить ребёнка и принести его мужу. Не тратя время на раздумья, королева встала, зажгла светильник и осмотрелась. Ни в комнате, ни в коридоре никого не было. В доме стояла блаженная тишина: ни скрипа, ни шороха, ни песни сверчка.
– Всё равно не спится, – сказала себе Рина, – выйду, подышу.
Она надела широкое платье из плотной шерстяной ткани, набросила шаль, обулась в широкие, подаренные местным сапожником ботинки. Изящества в этой обуви не было, но толстая подошва хорошо защищала ногу от каменистой почвы. Шерстяной носок немного кололся, зато дарил приятное тепло и позволял плотно затянуть шнуровку. Одевшись, женщина постояла, чтобы отдышаться. Служанки бы ей не помешали, следовало ослушаться деверя и взять с собой гувернанток. Но теперь поздно сожалеть об этом упущении. Скоро она вернётся во дворец, и вокруг неё опять будут скакать все и вся.
Захватив переносную лампу, королева прошла по коридору и остановилась на крыльце. Небо, усыпанное яркими крупными звёздами, вызвало восторг. Как можно спать и не видеть этой красоты?!
– Иди! – повелела невидимая незнакомка. – У тебя мало времени!
Мало времени до чего? В груди затрепыхалась испуганная птица. Не рассуждая и не ища глазами источник звука, Рина спустилась по ступеням и пошагала по тропе, ведущей в гору. Королеве рассказали о том, что в стоящем на перевале ските время от времени для сугубой молитвы уединяются схимницы. Побывать там до сих пор не пришлось. К бревенчатому дому с двухскатной крышей вела узкая выложенная гладкими камнями дорожка. Перилл не предусмотрели, беременная женщина быстро устала, но упорно продолжала подниматься, позволяя себе небольшие передышки, если по пути попадался удобный камень, чтобы присесть. Цели она достигла в тот момент, когда розовые лучи тронули снега ближайшей вершины на востоке от монастыря.
Прежде чем войти в дом, осмотрелась. В трёх шагах от стены площадка обрывалась. Внизу уже можно было рассмотреть и монастырские постройки, и плотину, по которой предстояло проехать сегодня, и ровную, как отполированный поднос, гладь водохранилища. Оно располагалось прямо над плато, приютившим монахинь, дорога с плотины небольшой дугой вела вниз. Рина вспомнила ощущения, испытанные в карете, и вздохнула: хорошо, что на обратном пути не будет видно этого страшного обрыва.
Отдышавшись и налюбовавшись видом, королева задумалась о голосе, что позвал её сюда. Кто это мог быть? Зачем незнакомка привела её в скит? Быть может, нужно помолиться одной, без поддержки монахинь? Она уже хотела войти в дом и посмотреть, есть ли там образ почитаемой ею Щедрой Благи, как почувствовала дрожание почвы.
Плотина, ещё недавно казавшаяся прочным сооружением, разлеталась по брёвнам и булыжникам. Всё происходило так медленно, что Рина успела рассмотреть каждую деталь. Вцепившись в наброшенную на плечи шаль, женщина распахнула глаза и раскрыла рот в беззвучном крике. Беда! Трагедия!
Освобождённые воды хлынули на монастырь. Двухэтажные здания и утлые сараи, скотный двор и просторный храм – всё сметал с плато мутный поток.
Никаких шансов не было у тех, кто оставался в монастыре в этот час. Все до одного человека сверглись вместе с разрушенными зданиями в глубокое ущелье. Рассветный час летнего дня должен был стать последним для Рины Майс, беременной наследником династии, если бы не зов, услышанный и принятый ею этой ночью.
13
Шум лившейся воды, треск ломавшихся стен и крыш приглушало расстояние, эхо принесло его отголоски, заставив королеву дрожать от ужаса. Она долго стояла, комкая шаль и глядя вниз. В грязном, казавшимся липким потоке то там, то здесь выныривали брёвна, обломки штакетника, овечьи спины и головы. Сознание отказывалось воспринимать увиденное. Дитя, чувствуя волнение матери, заворочалось в животе, заставив Рину очнуться.
– О Щедрая! Это ты спасла меня и моего сына! – воскликнула она со слезами в голосе. Ничуть не сомневаясь, что ночью слышала голос богини, королева бросилась к дому – упасть на колени перед иконами.
Ноги гудели – сказывался долгий подъём по неудобной тропе, королева пошатывалась от усталости – бессонная ночь и шок. Схватилась за перильца, другой рукой потянулась, чтобы толкнуть дверь, но та распахнулась сама. В проёме, окутанный густым дымом кадильницы, стоял деверь.
– Рина? Нуар? – воскликнули они одновременно.
Королева стала оседать – колени подвели. Мужчина успел подхватить её и помог войти в дом. Он повесил кадильницу на крюк и, уже двумя руками поддерживая невестку, довёл до лавки.
– Как вы сюда попали, ваше величество? – зачерпнул кружкой воду из стоявшей в углу лохани и поднёс к губам королевы.
– Меня позвал голос. А ты? – спросила она, прежде чем сделать глоток.
Нуар передал кружку и отошёл к соседней лавке. Сел, поддёрнув рясу. Женщина разглядела, что под ней брюки из прочной ткани, а ботинки на толстой подошве, скорее всего, пошиты тем же мастером, что и её. Она пила безвкусную воду маленькими глотками и поглаживала живот, словно пытаясь успокоить дитя, толкавшееся пуще прежнего. В избе из-за кадильного дыма было трудно дышать. Маленькое окно пропускало мало света, а лампады не могли развеять сумрак. Деверь молчал, королева ждала, строя предположения: Нуар поднялся в скит для молитвы? Быть может, ему тоже слышался голос? Знает ли он о случившейся в монастыре трагедии? В окно ничего не видно, а из дома он не выходил, выглянул и сразу встретил её.
– Я ночевал в деревне за перевалом. В женском монастыре, знаешь ли, не принято оставаться мужчинам.
– А лекарь? – удивилась Рина, впервые услышав о том, что Нуар покидал монастырь по ночам.
– Мы оба уходили. Сегодня его попросили осмотреть больного, поэтому я вернулся один. Так зачем ты сюда полезла, разлюбезная невестка? Не страшно было?
Королева с громким стуком поставила кружку на лавку рядом с собой и двумя руками обхватила живот. Мышцы напряглись и заныли.
– Внизу страшнее было бы, – простонала Рина и прикрыла веки, вслушиваясь в происходящее с ней. Схватки? Так рано? Она прислонила затылок к деревянной стене и мысленно обратилась к Щедрой Благе, умоляя сохранить ребёнка. Ещё слишком рано. Неужели сыну суждено родиться не в дворцовых покоях, а в дальнем скиту на перевале, неподалёку от места гибели десятка людей? А принимать его будет не опытная акушерка, а дядька-монах? Послышались осторожные шаги, Нуар вышел на крыльцо. Рина сидела, боясь шелохнуться и шептала: – «Мальчик мой, не торопись, позволь маме спуститься в долину. Там люди… деревня… лекарь. Наверняка найдётся повитуха».
Слёзы катились по щекам, оставляя холодные дорожки, сил поднять руку и смахнуть их не было. Продолжая обнимать живот, королева сидела и молилась. Чу? Будто шептал кто-то… человек ли… дух… ветер…
– Иди. Всё будет хорошо.
Сразу стало спокойнее. Богиня не оставляет их с малышом, она рядом. Открыв глаза и посмотрев на дрожащий огонёк лампады, Рина поднялась и, ступая как по молодому льду, направилась к двери. Нуар стоял на крыльце и с задумчивым видом изучал разрушенную плотину, оттуда водопадом хлестали сверкавшие на солнце струи. Уровень заметно упал, скоро вместо чистейшего озера останется тонкий ручеёк на тёмных камнях. Трубы, подводившие воду в деревню, высохнут, жителям придётся молить богов о ниспослании дождей, иначе урожай в этом году погибнет.
– Неужели никто не спасся? – вздохнула королева.
– Надо организовать поиски. Как спустимся в долину, сразу же отправим сюда людей.
– Долго спускаться?
Нуар оценивающе осмотрел фигуру королевы и покачал головой:
– Я бы к полудню мог, вместе, пожалуй, до ночи будем идти. Сложный спуск. – Он почесал затылок и, стараясь придать голосу бодрость, добавил: – Справимся! Главное, что ты жива.
Время терять не стали. Нуар вернулся в дом, набрал во флягу воды, захватил котомку, где у него оказалась краюха хлеба и завёрнутый во влажную салфетку мягкий сыр, и предложил невестке посох, найденный в уголке за дверным косяком. Рина, уловив кисловатый запах сыра, чуть не захлебнулась слюной. Какая же она была голодная! Деверь уступил ей свой завтрак, заверив, что ему даже легче идти на голодный желудок. Королева не стала упорствовать, съела всё до крошки. Теперь можно будет только пить.
Шла она, постукивая посохом по камням. Нуар топал следом и подсказывал направление.
– Как же хорошо, что Щедрая Блага послала нам тебя! – говорила Рина, не видя лица собеседника. – Что бы я делала здесь одна, не представляю!
– Береги силы, не разговаривай.
Деверь был прав, нужно было рассчитать силы для долгого спуска, где-то он был достаточно пологим, где-то приходилось шагать с одного камня на другой как по гигантским ступеням, а кое-где Нуар сползал с большого валуна первым и принимал невестку на руки, страхуя, ведь из-за большого живота она могла спускаться только боком. Ребёнок, к счастью, угомонился и больше не толкал маму своими маленькими ножками.
Приходилось делать привалы – королева уставала так, что и шагу не могла ступить. Спутник вынужден был снимать рясу и расстилать её на камнях, чтобы Рина могла прилечь. Ещё и шутил, что ткань пропитается запахом женского тела, и он, надевая ее, не сможет противиться блудным помыслам. Королева лишь благодарно улыбалась в ответ.
В предгорья спустились поздним вечером, солнце готовилось нырнуть за горизонт, путники шли, обнявшись. Рина настолько ослабла, что повисла на Нуаре, совершенно не принимая в расчёт, что он мужчина, к тому же монах. Он сносил это стоически. Тут путникам в очередной раз повезло: последний участок пути они проделали в телеге – мальчишку посылали в район поисков, чтобы отвезти провизию, теперь он возвращался в деревню.
– Поиски уже организовали? – удивился Нуар. – Так быстро?
– Как вода в трубах перестала течь, так и поняли, что беда, – с серьёзным видом объяснял парнишка, сразу же побегли все… – он махнул рукой, показывая вдоль цепи гор, – тут недалеко в обход-то.
– До монастыря недалеко? – удивилась Рина.
– Не… монастырь наверху, в ущелье недалеко, куда всё ухнуло.
Королева уткнулась в ладони и заплакала. Всё в этих слезах было: и страх за ребёнка, и благодарность богам за спасение, и скорбь по погибшим. Нуар продолжал беседовать с возчиком, паренёк отвечал обстоятельно, гордясь тем, что помогает важным господам. Рина не прислушивалась, но успела уяснить, что в деревне остались только старые и малые, а все, кто твёрдо стоял на ногах, отправились искать выживших после схода селя.
14 (окончание рассказа о королеве)
Телега остановилась около крепкого двухэтажного здания под черепичной крышей. У ворот – магнолии, усыпанные крупными нежно-молочными цветами. Во дворе – недавно выкрашенные постройки. Хозяин состоятельный, как видно.
– Дом владельца чайной плантации, – пояснил Нуар, помогая королеве спуститься на землю.
Она молча кивнула и, цепляясь за локоть деверя, мелкими шагами поплелась по выметенной дорожке. В доме никого, кроме древней старухи, не оказалось. Она вышла навстречу и всплеснула руками:
– Сердечная, да ты рожаешь!
– Рано ещё! – ответил ей Нуар, вопросительно взглянув на невестку.
– Рано, не рано… а живот опустился совсем! – покачала головой бабуля.
– Повитуху бы, – простонала Рина.
Она прекрасно помнила, как стремительно протекали четвёртые роды, теперь всё могло произойти меньше чем за час. Хозяйка снова всплеснула руками и, подойдя ближе, подхватила королеву:
– Бери коня, дружочек, – обратилась она к Нуару, – и скачи в соседнюю деревню. Повитуха там – девка какая-то рожает. Да быстрее, не тяни!
Мужчина отпустил невестку и попятился. На лице мелькнул испуг:
– Начинается?
Королева кивнула, кусая губы.
– Скачи, тебе говорят! – прикрикнула бабка. – Я, чай, не впервой, помогу пока.
Рина зажмурилась, застонала, сильнее навалившись на плечо старухи. Опоясывающая боль в очередной раз сковала мышцы живота. Неужели действительно роды? Краем сознания услышала удалявшиеся шаги – Нуар убежал. Машинально исполняла приказания деятельной старухи – та завела королеву в помывочную, помогла раздеться и сесть на лавку. Вскоре рядом оказалась бадейка с тёплой водой, а в руках у Рины мочалка и влажная тряпка. Женщина благодарно кивнула – кожа зудела от едкого пота, очень хотелось смыть с себя пыльную корку.
– С водой беда нынче, – ворчала хозяйка, – но обмыться тебе хватит. Справишься? Я пока бельё приготовлю.
Королева принялась смачивать тряпку и обтираться. Хотя бы так! Прикрывая глаза, вдыхала аромат влажного дерева, земляничного мыла и прислушивалась к себе. Боли возвращались с пугающим постоянством.
Молиться не могла. Разом забыла о богах. В висках стучала единственная мысль: «Сынок… сынок… как мне уберечь тебя?»
Старуха вернулась довольно скоро, она на удивление шустро двигалась для своего возраста, только покряхтывала иногда. Принесла просторную льняную рубаху, помогла королеве влезть в неё и шумно порадовалась, что живот вошёл. Не так и велик он был, но и хозяйка, чью одежду пришлось примерить, не была толстой.
– Пойдём, сердечная, поешь чего-нито. Не артачься, силы нужны. Поешь и соснуть ещё успеешь, пока схватки не начались. – Королева о еде и думать не могла, но согласилась, прошла в сопровождении бабули в кухню, села за стол. Старушка говорила с ней как с маленькой: – Горячего нет, извини, всё нашим отдала в дорогу. Вот: картошка в мундирах, кефир свеженький, булочка… Я в своей каморке постелила тебе. Тюфяк давнишний – выбросить не жалко, так что не стесняйся.
Рина молча кивала, запивая картошку кефиром. Не могла припомнить, когда еда казалась ей настолько вкусной. Немного приободрилась: схватки прекратились, давая надежду, что всё обойдётся.
***
К тому моменту, когда всё началось по-настоящему, успела приехать повитуха. Королева лежала в тесном помещении с низким, обшитым досками потолком на узкой, жёсткой постели и ни о чём не могла думать. Масляный светильник лишь немного раздвигал черноту ночи. Время от времени нависавшее над роженицей лицо с крупным носом, увенчанным коричневой бородавкой, казалось явлением нечистой силы. Рина испуганно шептала одну и ту же всплывавшую в сознании фразу: «Сыночек, выживи, сыночек… выживи… Пусть умру я… лишь бы жил мой мальчик».
Она выжила. Вынырнув очередной раз из тьмы бессознательности, обнаружила, что болей нет. Живота тоже. Сама она лежала на чистом, в другой рубахе. Не чувствовала, как её переодевали и перекладывали. Напряглась, вспоминая: слышала она детский крик или ей пригрезилось? Попыталась подняться – не смогла.
– Кто-нибудь… – позвала слабым голосом: – Есть здесь кто-нибудь?
Скрипнула дверь, в каморку протиснулась дородная женщина со свертком на руках и пропела слащавым голосом:
– Вот и мамочка наша проснулась, больше суток проспала, бедная, так ты её измучила!
Совершив неимоверное усилие, королева села и потянулась к ребёнку:
– Сыночек! С ним всё хорошо?
– Доченька, – передавая свёрток, поправила повитуха, – здоровенькая, красивая. Загляденье!
– Как… – Рина отдёрнула руки, – у меня сын! Я ждала мальчика!
Женщина приторно улыбнулась и покачала головой:
– Грех… ой грех… противиться судьбе. Жива крошка – и славно. Могла и помереть в таких-то родах! – Она положила ребёнка рядом с матерью и попятилась к дверям: – Покорми. Я давала ей соску – плюётся, не нравится ей козье молоко. Мамку хочет! – Женщина покачала её на руках: – Тяжёленькая, даром что недоношенная.
– Как же так? – сокрушалась королева, глядя, как дитя сосёт её грудь. – Не бывало ещё такого, чтобы ведунья ошиблась…
Молозиво шло туго, девочка долго тянула его, пока, наконец, не насытилась и не уснула. Её величество ещё не совсем оправилась, но мысли о муже успели её напугать: как сообщить королю? Знает ли он о беде в монастыре? Не числит ли жену в погибших? Дочь! Получив такое известие, Блонд, пожалуй, прикончит гонца! Быть может, не возвращаться? Пусть король сочтёт себя вдовцом, женится во второй раз и родит, наконец, принца.
Рина вполне готова была принять такое решение, но заглянувший в каморку мальчик заставил отказаться от глупой затеи:
– За вами карету прислали…
Вскоре всё привычно завертелось. Королева облачилась в привезённые из дворца одежды с помощью двух присланных за ней горничных, но ребёнка наотрез отказалась передавать кому-либо, так и вышла из дома со свёртком на руках. Во дворе выстроились все здешние обитатели. Как выяснилось, поиски в ущелье приостановили, кого-то сумели спасти, остальных с уверенностью можно было считать погибшими. За воротами ожидали две кареты, у первой стоял Блонд. Взяв ребёнка на руки, король поцеловал жену в лоб:
– Как же так, милая?
Она пожала плечами, думая, что муж упрекнул её дочкой, огляделась, ища глазами Нуара, и не увидела его. Наверное, боится брату на глаза показываться.
Половину дороги они ехали молча. Дочь спала на противоположном диване, обложенная подушками. Блонд обнимал жену, прильнувшую к его плечу. Мог бы рассказать о поездке к заграничной родне, но на фоне случившегося эти новости казались пустяшными. Рина мучилась угрызениями совести, не зная, как извиняться за нарушение запрета и отъезд из столицы. Блонд заговорил первым:
– Я подобрал имя нашему сыну. Леот. Уже объявили. На вечер назначены праздничные гулянья в честь благополучного рождения наследника.
– Как? – испуганно отстранилась жена. – Как наследника? У нас – дочь!
Улыбка не сразу сползла с лица короля. Он внимательно рассматривал жену, ища признаки шутки, но женщина оставалась серьёзной.
– У нас четыре дочери, – медленно выговорил Блонд, а теперь родился сын. Так?
– Нет! Тебе не сказали, что родилась девочка?
– Кто должен был сказать? Гонец принёс весть, что королева спасена и благополучно родила. Но… девочка! Это точно?
Он поспешно пересел на другой диван и принялся распутывать пелёнки. Королева разрыдалась. Гонец… Кто послал гонца и почему тот не сообщил королю самого важного?
Его величество с печальным выражением на лице рассматривал голенькую разбуженную им девочку. Малышка захныкала. Королева достала из баула приготовленные сухие пелёнки, завернула в них дочь и стала кормить.
– Теперь уж ничего не поделаешь, – сказала она, с умилением любуясь, как ребёнок причмокивает, – отменяй празднества.
– Нет. Это неправильно, – нахмурился король, – раз уж объявили о наследнике, так тому и быть. Ребёнка пока никому не покажем, а потом он как-нибудь умрёт. Такое случается.
– Умрёт? – встрепенулась Рина.
– Прикажу подобрать подходящего по возрасту мальчишку. А нашу крошку передадим кому-нибудь на воспитание. Главное – сейчас никому её не показывать.
Её величество согласилась. Это было второй ошибкой королевы, стоившей дочери нескольких лет наполненной неудобствами жизни.
15
Лео замолчала. Она больше не пила. Покачивала в руке бокал с остатками вина и смотрела, как по стеклу сползает тонкая рубиновая плёнка. Потом вдыхала аромат, прикрыв глаза, и снова покачивала бокал. Молчание нарушила Майра:
– Я угадаю… Тот мальчик, которым тебя хотели заменить… Ухо-голос?
Принцесса кивнула:
– Тень. В конце того лета мальчишку подбросили на крыльцо храма Готома. Верный человек, занимавшийся поисками младенца, выкупил его у храмовников и тайком принёс во дворец. С тех пор отец переметнулся в почитатели Всесильного. Обиделся на Щедрую, обманувшую с наследником.
– Подкидыш, значит. Без роду, без племени.
– Вот именно, – Лео вздохнула. – Он успешно играл роль королевского сына. Кормилицы и няньки пестовали его с особым почтением. А меня прятала королева в своих покоях. Ни одной сестре не посчастливилось проводить столько времени с мамой, как мне.
Трудно было понять, чего больше слышалось в голосе рассказчицы – боли или гордости.
– Не понимаю, – пожала плечами Майра, – почему не довели задуманное до конца? Непохоже, что хранить секрет было просто.
– Не знаю, – со вздохом ответила Лео, – быть может, мама ко мне привязалась и не захотела отдавать чужим людям, или подкидыша пожалели. Всё-таки убить невинного младенца не каждый решится. Хотя… всё было готово. Объявили принца больным, месяц держали в кровати, чуть не привязывали, но не решились. С тех пор живём мы с тенью в этом дворце и ждём смерти. – Она вдруг истерично захохотала, Майру даже передёрнуло от резкого звука.
