Текст книги "Инструкция по ловле ведьм (СИ)"

Автор книги: Ирина Лещенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 12 страниц)

Глава 3

Глава 3.

Давно я так не бегала. Тяжелое дыхание вырывалось из груди со свистом, ноги дрожали. Прыжки через препятствия в виде поваленных деревьев, оврагов и ручьев довели отвыкшее тело до состояния студня.

На полусогнутых дохромав до старого дуба, я рухнула на землю, облокотившись на ствол.

Нет, ну что за глупость?! Не то чтобы ведьмам прямо все было позволено, нет, но чтобы охоту объявлять? Да я дел натворила максимум на пару серебряных в пользу короны, и то сомнительно!

Я потерла лоб, мимоходом выдрав из спутанных прядей еловую лапу. Теперь ходи, как чучело…

По спине потянуло холодом. Это что же выходит, меня ведь даже не тот проповедник ищет, в других деревнях у него права нет. Раз награду назначили, значит…

Значит, он подал прошение выше, и его признали законным.

Интересно, до какой границы ближе бежать от этого вот дуба?

Надо подождать свина с сумками и бежать отсюда куда глаза глядят.

С тоской оглядев с мясом вырванный кусок подола, я завернулась поплотнее, нахлобучила капюшон, обняла себя за плечи и свернулась клубком на теплой земле.

Жизнерадостное похрюкивание разбудило меня уже перед закатом. Я приподнялась, разминая затекшую шею, и остолбенела.

Свин уверенно топал ко мне, сползшие на один бок сумки волочились в пыли, грустно позвякивая. Следом за ним, чеканя шаг, шел рыцарь.

Отполированные доспехи сияли, отражая розоватое предзакатное солнце. Забрало с прорезями опущено, в одной руке – обнаженный меч, в другой – поводья крупного грязно-белого коня с грустными глазами.

На груди были аккуратно прорисованы три алых круга.

Мурашки промчались по позвоночнику и затерялись в медленно поднимающихся дыбом волосах. Выбор между заколдованным животным с моими пожитками и собственной жизнью и рассудком занял не больше доли секунды.

Я кубарем откатилась в сторону, поднимая клубы мелкой пыли, и бросилась бежать.

– Стой! – приглушенный забралом голос разнесся над поляной, словно брат Ордена кричал в жестяное ведро. – Я должен отвести тебя на суд! Я не причиню тебе вреда, ведьма!

Я слегка притормозила. Суд – это хорошо, это значит взять живьем.

Хотя совсем без наказания все-таки лучше.

Не успела я прибавить шагу, как сзади что-то тихо зашипело.

Что поделать, никакого опыта войны со святыми братьями у меня не было. Тонкая, каждым звеном сияющая цепь с тяжелым шариком обмотала мои ноги, и я кулем рухнула в траву, с размаху ударившись подбородком.

Вокруг закружились звездочки.

– …! Ай! – завопила я, дергая ногами, как стреноженная лошадь.

Тяжелые шаги казались поступью самой судьбы.

Я с ненавистью покосилась на покрытый пластинами металла сапог возле своего носа. Нет, это я даже со злости не прокушу…

Свин сочувственно хрюкнул и брякнулся рядом. Из придавленной сумки раздался хруст флаконов. Я скрежетнула зубами и закрыла глаза.

Вот и добегалась, Ула. На ближайшие несколько часов, пока не придумаю, как выкрутиться – точно добегалась.

Вверх – вниз. Вверх, вниз. К горлу подступила тошнота.

– Эй. – просипела я, приподнимая голову и сдувая прядь со лба. – А можно меня по-человечески посадить?

Брат – интересно, в каком ранге – молча продолжил шагать рядом. Я обреченно опустила голову, разглядывая пыльную дорогу и мелькающие копыта.

Ноги и руки были перетянуты простыми веревками, что вселяло в меня определенные надежды. Правда, неприятные ощущения от езды мешком поперек коня немного смазывали мои мечты.

Предположим, мне попался неопытный служитель Ордена. Неопытный настолько, что даже не знает, что не каждую ведьму веревками удержишь. Или опытный, которому на руку мой побег.

После побега меня ведь и прибить можно с чистой совестью…

Я поерзала, перераспределяя вес.

Стемнело. Металлический монстр для убийства нежити и невинных ведьм остановился в нерешительности, подумал с минуту и сошел с дороги. Место было удобное – овальная полянка, густой кустарник вокруг, кострище, обнесенное крупными камнями.

Коня он привязал к стволу, засунул длинный меч в ножны (до этого времени оружия он не опускал, видимо, опасаясь моего коварства) и принялся методично лазать по кустам в поисках подходящего топлива для разведения огня.

Снять меня, конечно, он не удосужился.

Как только смутно белеющая в полумраке широкая спина отдалилась на достаточное расстояние, я заелозила животом по седлу и медленно начала сползать. Конь озадаченно покосился назад.

– Шшш. – полупридушенно прошептала я и заскользила быстрее.

Земля появилась под ногами как-то неожиданно рано, и я, не удержавшись, шлепнулась на бок.

Оказывается, на локтях и коленях, извиваясь как червяк, можно убегать достаточно быстро и тихо – теперь смело буду рекомендовать этот способ.

Доползя до кустов, я вцепилась зубами в веревку на руках, немного пожевала, обозначая место разрыва, и осторожно подула. Волокна с тихим треском расползались в разные стороны. С цепью бы такой номер не прошел…

Ноги я размотала в рекордно короткие сроки.

К утру я вывалилась из лесу, отчаянно надеясь, что свина по дороге сожрут волки, светлый брат упадет в речку и утонет под весом доспехов, а я буду жить долго и счастливо.

Для начала надо бы раздобыть вещи, помыться, поесть и выспаться в относительной безопасности. По сумкам я больше не страдала – черт с этой мешаниной стекла, залитых всем подряд бумаг и старых тряпок…

Нащупала в кармане срезанный кошелек, не удержавшись, распустила горловину и заглянула внутрь. Золотые монеты утешительно блеснули.

Вот самое время. Сейчас…

Я прислушалась.

Неподалеку раздалось заливистое кукареканье.

Тише воды, ниже травы, бормотала я сама себе, по пояс увязая в траве. Тише воды…

Странная деревня, едва натоптанная тропинка посреди некошеного поля. Или старики одни живут?

На месте разберусь.

Несколько избушек были огорожены кривоватым заборчиком. Я тронула прикрытую калитку. Перевязанные разлохмаченной веревкой палки, выполнявшие эту почетную роль, качнулись на единственной петле и рухнули в песок.

Посреди двора топтался облезлый петух, покосившийся на меня с нездоровым интересом.

Дома были пусты, хотя и обжиты – казалось, все хозяева разом ушли по делам. Не скажу, что я была этим огорчена. В первой же избе, в еще теплой печи, нашелся горшок с кашей, который я сожрала без зазрения совести.

Встреченный петух был единственной живностью – теперь он с важным видом бродил под окном.

Переходя из дома в дом, я обзавелась длинным платьем из некрашеной ткани размера на три больше, чем нужно, кожаным поясом для утягивания лишней ткани и тонкой серой косынкой. Нет, оставаться спать в доме, который только что ограбила – это уже немного чересчур. Повязала косынку на голову, спрятав приметный цвет волос, и вытащила один золотой из кошелька. Покопалась в поисках монеты поменьше, но ничего не нашла. Оставив монетку посреди стола возле пустого горшка, вышла.

Солнце слепило, рассыпая золотые лучи поверх темной громады леса. Полюбовавшись на эту картину, я заскочила обратно в дом, забрала монету и направилась к калитке.

Петух снова закукарекал где-то за спиной. Пошуршал, затих и издевательски хихикнул.

Я замерла и медленно развернулась на звук.

Мерзкая птица сидела на треснувшем корыте, балансируя облезлыми крыльями, и посматривала на меня то правым, то левым глазом. Я отступила на шаг, оглядывая двор.

Ни собак, ни котов, ни облезлого голубя…

Петух с хлопаньем сложил крылья и снова хихикнул.

Я развернулась к забору, сделала шаг, два…

На втором колени противно затряслись. На третьем сверху навалилась тяжесть. Я протянула руку к калитке, сквозь пелену и черные мушки едва видя собственные дрожащие пальцы.

Рука бессильно упала, не дотянувшись совсем чуть-чуть.

Я отступила, вытерла пот со лба и с чувством высказала себе все, что думаю о своих умственных способностях.

Глава 4

Глава 4.

Лихорадочная беготня подтвердила все мои самые страшные опасения.

Ни серебра. Ни ножей. Даже завалящей спицы не нашлось!

Придется обороняться голыми руками…

Я протерла вспотевший лоб давно содранной косынкой и покосилась на петуха.

Такие замороченные деревеньки давно уже были редкостью – в основном, надо признать, стараниями закованных в латы мальчиков, суровых и неподкупных. Но я у нас умница, я нашла.

Днем упыри спали, оставив для приманки соблазнительные ароматы еды, далеко разносящиеся за пределы деревни, да морок сонливости, внезапно косивший всех, кто подойдет слишком близко. На ведьм вся эта красота не действовала, и я пришла сама, совершенно добровольно. Будь я простым путником, горшок с кашей стал бы пиром, облезлый петух-соглядатай – целой оравой скота, а кровать в любой избушке – райским местом отдыха…

Такие места методично выжигали, шаг за шагом уничтожая все. Нет, я тоже могу спалить тут все, только вот проблема – выйти-то я не могу…закопаться в землю, что ли?

Перед глазами встала картинка, как я, захлебываясь дымом, запекаюсь в песочке, словно картофелина.

Я села в пыль и сморгнула слезы.

Нет, ну как я могла совсем ничего не почуять? Это как стоило перепугаться трех алых кругов, чтобы из огня да в полымя? А ведь у меня даже нет ничего…

Со своими сумками я давно уже выбралась бы. На край, выпустила бы свину кровь на обережный круг…

Теперь с нездоровым интересом на петуха смотрела уже я. Ножа нет, но при желании и палочкой справлюсь, а то и голыми руками. Птица с независимым видом отошла подальше.

Развернув изодранный плащ, я двинулась в атаку.

Птица злобно булькала в мешке из плаща. Я на карачках ползала по двору, сучком выцарапывая на сухой земле символы. Если залить кровью, никакие упыри меня не достанут…

Правда, только этой ночью. Что придется делать в следующую, я старалась не думать. Ухватив птицу за лапы через плащ, я сняла слой ткани с головы птицы.

– Ну что, будем служить благому делу?

Петух истошно заорал. Я ухватила его за горло, приготовилась…

– Оставь в покое птицу!

Праведное негодование сочилось изо всех сочленений доспехов. Я отшвырнула петуха и заорала:

– Не входи!!!

От интенсивности моего вопля металлическая громада опешила и даже слегка отступила.

– Упыриная деревня! – я кинулась к забору. – Я сама на суд сдамся, только вытащи меня отсюда!!!

Клинок с шелестом покинул ножны.

– Дурень. – припечатала я, глядя, как мимо меня проплывает остро отточенный клинок. – Ушли бы, и дело с концом…

– Гнездо нежити – решительно пророкотал служитель Ордена, аккуратно отодвигая меня в сторону – должно быть уничтожено.

Я вздохнула, села в пыль у забора и пробурчала:

– Ну, вперед.

Несколько часов спустя простая истина, которую я все время стоически гнала, все-таки угнездилась в моей голове. Суровый, неподкупный и сияющий служитель Ордена бродил по деревне, неуверенно заглядывая в дома и поскрипывая сочленениями доспехов. Длинный меч хищно нацеливался на все, с точки зрения Светлого, возможные места лежки упырей…

Петух, полностью оправившийся от потрясения, бодро, по-гусиному гоготал. Если бы от поисков моя жизнь не зависела – гоготала бы тоже. В полный голос.

– Эй…как тебя зовут? – безнадежно спросила я. – Ты же вообще никогда живого упыря не видел, да?

– Я читал. – глухо отозвалась металлическая фигура. Я застонала в голос.

– Да лаадно! И тебя отправили меня ловить? Позор какой…Давай так – я найду лежку, ты убиваешь упырей, идет?

– Мне не нужна твоя помощь. – процедил брат Ордена.

– Не нужна так не нужна. – я пожала плечами. – А на суд ты меня живой хочешь притащить или в каком виде? Упыри от меня пару костей, может, и оставят, но точно не больше.

Оставив парня прикидывать разные варианты развития событий, я юркнула за ближнюю избу.

Раньше думали, что упыри копают себе ямину ровно посередине деревни, раскидывая свою силу поровну во все стороны, но после нескольких зазря перекопанных участков информацию пришлось пересмотреть.

Я с упырями тоже сталкивалась впервые, но у меня было намного больше шансов, чем у твердолобого парня с мечом. Во-первых, я о них не только читала, но и общалась с теми, что их убивал. Во-вторых, жить хотелось просто невыносимо. В-третьих, окончательно стало ясно, что за умными мыслями в нашем временном союзе – ко мне, а вот за упрямством – без разговоров к нему.

Далеко не сразу заметила деревянный настил, скрывавший узкий лаз – сверху доски были покрашены в неприметный сероватый цвет и присыпаны песком. Остановившись в метре от лежки, я вытерла пот со лба, запомнила место и на цыпочках отступила.

– Нашла. – объявила я. – Сколько их там, не знаю – обычно от трех до десяти, но место дохлое, десять тут не прокормятся. У нас всего один шанс, надо очень-очень тихо влезть туда и перебить их, пока не проснулись. Будешь мяться, топать или грохотать – закат уже близко, а от их зубов не каждые доспехи спасут.

Орденский служитель выслушал, коротко склонил голову и начал отстегивать пояс с ножнами. Я непонимающе нахмурилась.

– Ты их голыми руками бить собрался?

Прислонив ножны к стене дома, парень завозился с застежками под подбородком.

Не глядя нащупав рядом какой-то чурбачок, я села, не отрывая глаз от зрелища. Нет, ну а когда мне еще такое покажут?!

Брат Ордена тем временем содрал шлем. По плечам рассыпались светло-русые, выгоревшие на концах пряди.

Только разглядев лицо бессменного охотника на меня, я поняла, насколько все плохо. Ровный нос, высокие скулы, голубые глаза – да любая девушка полцарства бы отдала за такие черты лица, молчу уж о ресницах! Только вот лет всему этому великолепию было явно маловато…

Очень красивый мужчина будет. Лет через семь-десять так точно.

Парень тем временем рядком разложил в пыли все предметы своего кованого гардероба, оставшись в тонкой рубашке и штанах из сероватого полотна. Поверх одежды на тонких ремешках крепились кожаные подкладки.

На меня Светлый явно старался не смотреть. Закончив раздевание, он выдернул меч и коротко приказал:

– Веди.

– Ой, и даже без криков о том, что ведьминская помощь нам вообще не надо? – восхитилась я. Никуда не денешься, мое смущение обычно выливается в насмешки, а ситуация, как ни крути, была именно смутительная. – Смотри-ка, а без доспехов прямо…другой человек.

Парень качнул мечом, коротко выдохнул и что-то забормотал, едва шевеля губами.

Будем считать, что это молитва, а не неприличные проклятия на мою голову.

Стоит отдать юноше должное – двигался он как воин. Ловко, бесшумно и стремительно, только на песке оставались отпечатки босых пальцев. Хотя как еще двигаться человеку, которого в Орден отобрали?

Своих будущих послушников Светлые собирали по деревням. Самых крепких, упертых и развитых, не старше восьми лет. В целом это считалось удачей – деньгами их не обижали, а так как нормальному служителю Ордена тратить заработок было совершенно некогда – свободного времени между боями с нечистью, походами на обнаглевших безбожников и ловлей самых злостных ведьм хватало только на сон, то тугие кошели с монетами отходили семьям.

Занятая размышлениями, не сразу поняла, что уже топчусь возле настила, а парень примеривается его поднять. Я прикоснулась к локтю служителя, привлекая его внимание.

Так, что у меня такого есть, чтобы действенно и незатратно?

Глядя в небесно-голубые глаза, я приложила палец к губам и осторожно отодвинула парня в сторону.

Так, магия – это дело хорошее, но упыри сами частично магия, тут нужно что-то аккуратное…Несколько секунд я напряженно грызла ноготь.

На самих кровососов воздействовать нельзя, они очнутся сразу же.

Я примерилась к лезвию меча и провела по нему подушечкой пальца на левой руке, торопливо и беззвучно забормотав заклинание. Кровь штука сильная, но слишком запах привлекательный…

Набухшая багровая капля сверкнула чистым серебром и сорвалась на доски.

Потянуло озоном и сыростью.

Не тратя время на объяснения, я сунула пострадавший палец в рот и кивнула парню.

Непогоду упыри не любят, не знаю уж почему. В дождливые ночи они просыпаются намного позже, вялые и порастерявшие половину своей свирепости.

На настоящую грозу тут у меня бы сил не хватило, но запустить свое воспоминание в один отдельно взятый подпол – не такая уж сложная задача…

Отбросив назад спутанные светлые пряди, парень левой рукой приподнял доски и ужом, ногами вперед, скользнул в провал лаза.

Из темноты отчетливо повеяло несвежей кровью.

Я топталась у лаза, настороженно прислушиваясь. Морок никогда не накладывал один упырь, сила шла равно ото всех. Мне бы хоть намек какой, кто там побеждает…

Тонкий визг резанул уши. Нет, это точно нечеловеческий. Значит, пока удача на нашей стороне…

Я бросилась к калитке.

Петух метался по двору, хрипя и беспомощно заваливаясь на бок – давно порабощенный чужой волей полуразрушенный птичий мозг избавлялся от воли упырей. Я пробежала мимо, чутко прислушиваясь к собственным ощущениям.

Без препятствий добежав почти до самой калитки, я застряла, вцепившись в тонкие прутья побелевшими от напряжения пальцами.

В темном, просторном подземном жилище, освещенном тусклым светом крошечного флакона на шее Светлого, длинный меч снес с плеч последнюю клыкастую голову.

Я с остервенением дернулась, вырываясь из остатков морока, и припустила по тропинке так, что ветер в ушах засвистел.

Глава 5

Глава 5.

На этот раз я решила действовать умнее – с разбега влетев в густой кустарник, оставила на сучьях несколько клочков юбки и волос, потом вернулась по своим следам и, пригнувшись, пошла вдоль окраины леса. Присмотрев дерево поразвесистей, прошла еще метров двадцать дальше и вернулась на цыпочках, стараясь не потревожить стебли травы.

Удобно угнездившись в развилке толстых ветвей, я приготовилась ждать.

Страшно не хватало информации по методам поисков Ордена. Я не имела ни малейшего представления, есть ли у блондинистого Брата какой-то специальный амулет, поисковое заклинание или на худой конец заговоренная палочка, или же он просто находит меня по следам? Это было необходимо выяснить.

Если у него амулет, то все равно догонит. Если нет – может, и оторвусь…

Я поджала под себя ноги, отчаянно жалея, что на выбранном мной дереве не растет ничего съедобного.

Всадник показался спустя минут десять. За его спиной поднимался столб густого дыма. Я привстала, впившись глазами в поблескивающую фигуру.

Орденский рыцарь не спешил. Лошадь едва плелась, то и дело отклоняясь от курса сжевать какую-нибудь привлекательную травинку.

Я почувствовала невольное уважение. Уложить упырей в одиночку, пусть и с небольшой помощью с моей стороны…силен парень.

Парень, вяло дернувшись, плавно свалился под ноги лошади. Та, недовольно фыркнув, переступила через неподвижного всадника и принялась уничтожать растительность.

Я слетела с дерева раньше, чем осознала, что вообще делаю.

Нет, если тут помрет рыцарь, то дело будет совсем плохо. Наверняка пришлют целый отряд, от которых мне уже точно не скрыться. А этот наивный парень сполне устраивает меня в роли охотника. По крайней мере, устраивает больше, чем действительно опытные ловцы ведьм!

Кое-как распутав ремешки, стянула шлем. На запавшем виске билась голубая жилка. Кожа была бледная, глаза продолжали двигаться под плотно сомкнутыми веками.

Только тут до меня дошло, что коричневый узор на нижней части доспехов вовсе не узор.

Подогнав упрямую скотину поближе, я с тоской прикинула, как буду затаскивать эту груду железа. Лощадь фыркнула и развернулась, демонстрируя полное нежелание участвовать в этой затее.

Кое-как перемотав найденной в сумке веревкой рыцаря прямо поперек тела, я привязала конец к седлу, нахлобучила шлем себе на голову и потянула лошадь за уздечку.

Рыцарь поехал по густой траве, как по маслу.

Лес для любой нормальной ведьмы – практически дом родной. Тут можно найти и еду, и питье, и кучу лекарственных растений.

По крайней мере, так говорят.

Дотащив тело до первой приличной полянки, я бросилась распутывать узлы.

Упырь лапой пробил и поддоспешник, и кожу, распоров живот пятью длинными когтями. Я разорвала тонкое полотно рубашки, обнажая рану. Впалый живот ходуном ходил под моими пальцами, пока я пыталась оттереть кровь и прощупать, что повреждено.

Слишком много крови вытекло…

Я воровато оглянулась. Если кто-нибудь, в первую очередь сам рыцарь, об этом узнает…

Длинный порез поперек ладони. Я, шипя от боли, прижала окровавленную пятерню к ране, бормоча наговор. Даже если совсем ничего нет, всегда остается кровь. Лучше бы чужая, но не конскую же заливать…

Края ран зарозовели, потянулись друг к другу, стягиваясь. Я дрожащими руками оторвала длинный лоскут, перетянула ладонь и свалилась рядом, переводя дух.

Пронзительно вопила какая-то ночная птица. Хрипло постанывал во сне светловолосый воин, завернутый в найденное в сумках куцее одеяло. Тряслась я, клацая зубами от холода и то и дело проваливаясь в хрупкое забытье.

Парень застонал как-то особо пронзительно, и я, не выдержав, подползла поближе, едва разгибая одеревеневшие конечности. Нет, так дело не пойдет. Спасение страждущих, надеюсь, добавит мне плюсов после смерти, но такими темпами я туда отправлюсь несколько раньше, чем собиралась.

Под боком страдающего от жара воина было тепло. Я зажмурилась, как кошка у печки, отогрелась и почти заснула, прежде чем информация добралась до сонного мозга.

Жар понемногу спадал. Пара часов, и неугомонный тип будет на ногах, а я…а я еле-еле могу двигаться от слабости.

– Что за жизнь? – тоскливо вопросила я, глядя в усыпанное звездами небо и отчаянно не желая отодвигаться от источника тепла. – Почему упырь не стукнул его по голове? Потерял бы память, всем проще было бы, особенно мне…

Небеса безмолвствовали.

Пережив острый приступ жалости к себе, я все-таки вылезла. Покачиваясь в стороны, как тонкое деревце под сильным ветром, попыталась определить, с какой стороны пришла. Опустилась на колени, наощупь разыскивая глубокую борозду изломанной травы – без толку. Вся трава под пальцами была просто травой, а сил применять какие-то чары не было совсем.

Стараясь не думать, как и куда я забреду в темноте, шагнула с натоптанной полянки, но тут же замерла. Ясный голубой огонек разгорался, освещая длинные пальцы и изможденное лицо.

– Куда…собралась? – просипел воин, едва размыкая пересохшие губы. Я неопределенно пожала плечами, разглядывая фиал на шнурке.

– Куда-нибудь. Если я еще и останусь дожидаться, пока ты встанешь на ноги и опять начнешь меня чем-нибудь связывать – меня придется возвести в ранг святых.

Брат глухо фыркнул.

– И далеко ты со своим везением уйдешь?

– Это не везение, это ты на хвосте меня с толку сбиваешь! – разозлилась я. – Полезла бы я в эту деревню, если бы так есть не хотела! Вообще, один раз не считается…

Стеклянная капелька с плотно притертой крышкой выскользнула из ослабевших пальцев, свет побледнел. Раздалось ровное, безмятежное сопение.

На цыпочках, по-прежнему покачиваясь, я добрела до лошади, погладила длинную шею и шагнула во влажный мрак.