Текст книги "Договорились"
Автор книги: Ирина Воробей
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 9 страниц)
– Ну, че, вы поиграйте во что-нибудь пока, а я сейчас кесадилей наделаю, – сказал Зайкин, кинув рубашку поверх спортивной сумки, которая так и валялась в прихожей, а сам взялся за пакет.
– Ты готовить умеешь? – не без издевки спросила Карина, тоже глянув на набитый всякой всячиной мешок. Мозг распознал пока среди продуктов только кукурузные лепешки.
– Ну, как умею? – заскромничал Зайкин и стал выкладывать продукты на стол. – Люблю просто. Вегетарианцев же среди нас нет?
Он не стал оглядывать остальных гостей, видимо, знал их гастрономические предпочтения заранее, а смотрел только на хозяйку. Девушка замотала головой, облизавшись. Поклонник продолжал ее удивлять. Другие реагировали спокойно, видимо, тоже давно были в курсе его гастрономического увлечения.
– Так, Кариш, тебе надо уйти отсюда, – он взял ее за плечи и мягко подтолкнул в сторону гостиной. – Не терплю, когда мне мешают на кухне.
Смешок из нее сам собой вылетел, но упираться Карина не стала, впрочем, далеко она тоже не ушла, опершись спиной на стенку гарнитура у кровати. Зайкин захлопал шкафами.
– А, может, порнушку глянем, раз тут все… смотрящие? – усмехнулся Гога, оглядывая бесхитростным взглядом присутствующих.
Игнатьева хлестнула его по руке и добавила поучительно.
– Поменьше с Гурьевым водись, озабочка.
Парни посмеялись.
Игнатьева сбегала в прихожую и, покопавшись в Зайкинской сумке, притащила несколько разноформатных картонных коробок – настольные игры. Сверху лежала небольшая, размером с блокнот, игра под названием «Свинтус». Карина не очень любила в нее играть, но для такой компании было самое то. Игра предполагала несложный геймплей – перебивание карт одной другой, бесконечный круговорот колоды и легкий азарт. Делать все равно больше было нечего. Главный заводила затих и сконцентрировался на готовке.
Карина время от времени на него поглядывала, следя за тем, чтобы он ничего не испортил на кухне. Парень шустро нарезал какие-то продукты, ловко подбрасывал их на сковороде, с легкой руки обсыпал приправами и ставил на керамическую плиту. А пока то жарилось, смешивал соус из незнакомых ей ингредиентов. Синие глаза горели белым пламенем. Он явно был увлечен и выпал из их реальности. Девушка даже засмотрелась. Слишком легко и технично у него все выходило.
– О, Ермакова, загребай три карты, – вырвал ее из задумчивости злорадный голос Игнатьевой.
Сверху на торчащей во все стороны стопке карт лежало изображение человекоподобного свина, прижимающего к пузу кипу бумаг, а внизу имелась надпись «Хапеж». Карина уже сидела с десятью и разочарованно опустила губы. В этой партии она была главным кандидатом на проигрыш. У самой Игнатьевой на руках осталось только три карты, у остальных чуть побольше. Зато в тройке новых ей попалась «Хлопкопыт». Она сбросила ее и тут же сверху положила ладонь, смяв всю стопку. Первым отреагировал Гога, за ним Игнатьева, потом Настена. Азарт так и прыгал по их глазам.
Последним остался Варданян, положивший ладонь поверх Настениной. Они переглянулись. Он не торопился убирать руку. Она затаила дыхание. Румянец, кажется, с самого начала не слезал с ее лица. Карина по первому порыву улыбнулась, заметив их контакт, а потом по голове пронеслась угнетающая мысль: «Зачем ты ее мучаешь, Артур?».
– Карты бери, – указала она недовольно на остатки колоды.
Варданян вздохнул и убрал руку, схватив ей две штуки сверху. Настена посматривала на него сбоку украдкой без тоски, но с застывшим неудовлетворенным желанием.
Компания сидела кругом на ворсистом ковре в центре маленькой гостиной. Игнатьева с Гогой опирались на диван, Настена – на окно, а точнее радиатор под ним, Варданян на комод под телевизором. Карина сидела спиной к кухне.
– Кар, подлей вина, пожалуйста, – попросила подруга, видимо, испытав жаркое волнение.
Хозяйка потянулась к ней за стаканом. Сбоку вдруг появились еще два.
– И нам тоже, плиз, – фальшиво лыбилась Игнатьева.
Карина сразу глянула на Варданяна, ожидая, что и тому захочется пополнить запасы, но парень разглядывал карты, будто просчитывал стратегический план дальнейшей игры. Будучи спортсменом, он алкоголем не злоупотреблял. Хотя тот же Трунов частенько уходил в запой на выходные, а они играли в одной команде – сборной университета по волейболу.
Хозяйка подошла к столу, где Зайкин раскладывал кусочки мяса и овощей в пахучем оранжевом соусе по лепешкам. Разило чесноком и острым перцем. Она оглядела приготовленное, наливая в стакан из открытой бутылки. Желудок сразу распознал еду и по запаху определил ее как нечто аппетитное, потому заурчал следом. Зайкин обернулся на девушку, видимо, только сейчас ее заметив, и улыбнулся.
– Осталось чуть-чуть потерпеть.
Карина хмыкнула, уведя взгляд в стакан, который от забывчивости наполнила до самого края. Игнатьевой и Гоге досталось чуть меньше. На этом вино и закончилось. А себе она тоже хотела добавить, потому потянулась за второй бутылкой.
– Ой, Кариш, вытри мне сопельки, пожалуйста, – попросил Зайкин, разворачиваясь за ней к холодильнику.
Руки он держал перед собой. Они все были в соусе. Синие глаза опять краснели. Карина чуть бутылку не выронила от такой наглости.
– Еще чего, сам подтирай!
– Ну, пожалуйста, – парень сдвинул брови жалобно и поднял подбородок, чтобы ни капли не упало. – Щекотно очень.
– Офигел?
Карина никак не решалась, внимательно разглядывая острый кадык.
– Да не укусит он тебя, чего боишься? – Игнатьева быстро оказалась рядом и, оторвав кусок бумажного полотенца, приложила его к носу Зайкина. – Смотри, какая зая.
Лицо парня приняло блаженный вид. Рот приоткрылся, глаза, наоборот, закрылись.
– Спасибо, – протянул он на выдохе, когда Игнатьева убрала руку, и отвернулся к столу.
– Аллергия у него на пыль, – упрекнули рыжие глаза девушки.
Выбросив салфетку в мусорное ведро и схватив два стакана с вином, та вернулась в компанию. Карина почувствовала укол совести.
– Как ты живешь вообще?
– На таблетках, – пожал плечами парень. – А дома у нас каждый день убираются.
Она помотала головой, не испытывая ни особого чувства жалости, ни сочувствия. Убирался он, наверняка, не сам, и тем более не мать. Богатство сильно облегчало его быт. Это в ее семье ему пришлось бы не сладко. Там пыль даже после уборки никуда не девалась, а диваны и кровати использовались на протяжении всей жизни, не меняясь. Он на таких без таблеток, наверняка, схватил бы анафилактический шок. Карина только поджала губы и вернулась в круг.
Они как раз закончили колоду, когда Зайкин пригласил всех к столу. Кесадильи, разрезанные каждая на четыре треугольных сектора, красиво лежали на плоских блюдах, украшенные зеленью и дольками помидоров черри. Карина видела в них много жира и лишних калорий, за которыми ей приходилось тщательно следить, чтобы сохранять фигуру, поэтому мозг не хотел это кушать, но желудок уже раскрыл бездонную пасть и жаждал наполнить ее вредной вкуснятиной. Пахло очень заманчивой смесью ароматов, в которой читались и жареное мясо, и лук с чесноком, и пряные овощи, и печеное тесто.
Варданян с Гогой, не церемонясь, быстро схватили по кесадилье и сунули оба по первому куску в рот, набив щеки по-хомячьи. Игнатьева тоже не стеснялась и откусила половину от треугольника. Настена вела себя скромнее. По взгляду подруги Карина поняла, что ту терзали точно такие же сомнения насчет калорийности блюда. Но мозг за ненадобностью отключился, и девушка схватила свою порцию, впившись в нее зубами.
Поджаристое тесто хрустело во рту и отдавало пресной сладостью, смягчая остроту и насыщенность всего остального. Мясо жевалось как сыр, до того было нежным. Пикантный соус добавлял ему сочности. Жирность разбавляли овощи. Блюдо казалось идеально сбалансированным. Смаковать хотелось каждый кусочек.
– Ммм, – не сдержав эмоций, восторженно протянула девушка. – Это очень вкусно.
Она торопилась говорить, еще не проглотив первый кусок, потому прикрывала рот рукой. Зайкин засиял по всему периметру длинного тела. Синие глаза смотрели на нее радостно. Он поднял победоносно руки с криком «Ура!» и сразу уткнулся ими в потолок, чуть не выбив навесные плиты.
– Ой.
Карина опять закатила глаза, но не стала ничего говорить. Рот был занят поглощением пищи. Остальные ели, как голодные волки, даже не садясь. Все стояли в узком коридоре, заполняя собой его полностью.
– Зайка, ты бог! – восторгался Гога, смакуя остатки кесадильи.
На тарелке уже ничего не было, только размазанный соус.
– Угу, – активно закивала Настена. – Я даже прощаю тебе тот дурацкий «комплимент».
Она посмотрела на него с укоризной. Зайкин подмигнул.
– А, по-моему, в июне в походе гораздо вкуснее вышло, – заметила Игнатьева, облизывая пальцы.
– Ну, блин, там настоящий гриль был, – оправдался парень.
– А я все, что из-под его руки выходит, обожаю, – вставил Варданян. – Мне кажется, он и собственное говно может превратить в кулинарный шедевр. Возможно, он нас им даже угощал, просто мы не заметили.
Все рассмеялись. Карина наблюдала за тем, как Зайкин робеет. Это он делал тоже неуклюже. Лыбился еще более по-идиотски, чем обычно, поднимал костлявые плечи, выпирая ключицу, прикусывал нижнюю губу двумя передними зубами, как мультяшный кролик. И казался совсем несуразным, но выглядел счастливым.
– Вы доиграли? – спросил он, когда все тарелки остались пусты, и стал собирать разбросанные карты.
За всех ответила Игнатьева. Остальные образовали следом кружок на прежних местах. Зайкину выделили свободное пространство у кровати.
– Че еще мы там принесли?
Он протянул через весь диаметр неровного круга руку к коробкам. В кармане красных шаровар что-то завибрировало, следом раздался громкий инди-рок. Парень вытащил телефон и, выключив звук, отбросил его на пол рядом. Звонок продолжал идти, только теперь совсем неслышно. На экране крупными белыми буквами высветилось имя: «Андрюха».
– Спохватились? – спросила Игнатьева, сделав глоток вина.
– Походу.
Зайкин смотрел на коробки с «Дикситом» и «Alias».
– Ну, че? В слова или в ассоциации? – поинтересовался он у остальных.
– Давай, в слова, – махнул Гога.
– Мне пофиг, – ответил Варданян, устраиваясь лежа на боку вдоль комода.
Длинные ноги в грубых джинсах уперлись в стену. Настена сидела на бедре следом, согнув коленки. Игнатьева с Гогой откинулись на диван в обнимку.
– Я тоже за слова, – подала голос Настена.
Зайкин посмотрел на Карину. Та пожала плечами. Она мало играла в настольные игры. В компании Трунова это не особо приветствовалось. Там больше болтали ни о чем, делились инстаграмными фотками и катались на модных тачках с громкой музыкой и открытыми окнами. В других компаниях она не тусовалась. Она вообще часто была одна. И ей это, в основном, нравилось. Но сегодня ночевать в одиночестве ни в какую не хотелось, поэтому пришлось подчиниться запросам толпы.
– Мы с Вардом – супертим! – самоуверенно заявил Зайкин, тыча в друга пистолетом из пальцев и подмигивая как ковбой. – Мы же вас всех сделаем сейчас.
– Ты всегда так говоришь, и вы всегда проигрываете, – уняла его Игнатьева.
– Блин, Рит, Кариша же об этом не знала. А вдруг сегодня бы все получилось.
Парень быстро сбросил пафос и стал привычно глупым. Карина с Настеной переглянулись и договорились взглядом уничтожить мужскую команду. Игнатьева с Гогой сохраняли нейтралитет. В этой игре требовалось объяснять сокоманднику слова другими, не однокоренными, за время, которое отмерялось песочными часами. Выигрывала та пара, которая отгадала больше всего слов. Право начать получили Зайкин с Варданяном.
Только последний произнес первый звук первого слова, как у Зайкина опять зазвонил телефон. Теперь какой-то «Лелик». Парень перевел звонок в беззвучный режим и показал рукой партнеру продолжать. Но Варданян вместо объяснения слова заметил:
– Потеряли. Скоро до всех дойдет, тогда телефон просто взорвется.
– Гура еще не звонил? – Гога беспокоился. – А то мы его, получается, кинули.
– Да ему не до нас было, – фыркнула Игнатьева. – Наверняка, прямо сейчас с той телкой чпокается.
Карина плохо понимала, о чем они говорили, но потом вспомнила пост Трунова. У Зайкина ведь намечалась вечеринка. До нее быстро дошло, что компания во главе с хозяином сбежала с тусовки, оставив всех гостей на месте. И Трунов где-то там веселился, клеил очередную первокурсницу с длинными раздвижными ногами. «Хватит! – резко остановила себя девушка, чувствуя, как в груди напирает ревность. – Тебя это давно не касается».
– Блин, давайте, заново начнем, а то все время прошло, пока вы тут болтали, – проворчал Зайкин.
Пришлось дождаться, пока песок из верхней колбочки весь пересыпится в нижнюю, чтобы перевернуть ее для обратного отсчета.
– Есть футбольный, есть волейбольный…
– Мяч! – резко крикнул Зайкин.
Варданян отложил карточку.
– Вот «Диксит» про это.
– Ассоциации? Ассоциация!
Еще одна карточка полетела вниз.
– Ну… это такое жидкое… но не очень…
Заиграла уже знакомая рок-музыка. Зайкин недовольно глянул на телефон. Теперь звонила «Инга С». Он быстро выключил звук и махнул рукой, чтобы Варданян продолжал. Карина уже хотела прикрикнуть на него, чтобы либо перевел телефон в беззвучный режим полностью, либо поднял, наконец, трубку, но не стала мешать им доигрывать. В итоге, парни набрали восемь очков.
Следующими ходили они с Настеной. Подруги переглянулись решительно и кивнули друг другу. Напряжение давило на обеих. Объясняла Карина. Каждая карточка содержала восемь слов, она должна была объяснять каждое второе и на первом же встала в ступор: «Эндемик». У нее даже ассоциаций никаких не возникло, но термин показался биологическим. За сброс слова давалось минус очко. Карина не хотела уступать Зайкину.
Из тупика ее вывел очередной звонок.
– Да ответь ты уже! – не выдержала девушка.
Зайкин отреагировал на такой резкий выпад невозмутимо.
– Да это тусовщики всякие с вечеринки. Ничего важного.
– Ну, тогда звук отключи.
– А вдруг мама позвонит?
Это оказался всепобеждающий аргумент. Карина не нашлась, что ответить, и перевела недовольный взгляд на карточку с незнакомым словом. Время быстро текло белым песком сверху вниз сквозь тоненький тоннель из прозрачного пластика.
Только она хотела сбросить карточку, как снова заиграл рок.
– Гура, – озвучил Зайкин, оглядев парней по очереди, и нажал на зеленую кнопку.
– Зай, ты где? – тяжело дышал в трубку противный голос. – Тебя тут все обыскались.
На фоне гремела музыка, из-за громкости которой жанр было даже не разобрать, хотя звук явно чем-то приглушили, наподобие окна или двери, потому что вопли и смех звучали как будто за стенкой.
– Я уехал, – просто ответил Зайкин, положив локоть на край кровати.
– А Рита с Гогой? Вард тоже? Вы меня кинули, что ли?
Ребята сдерживали смех.
– Мы видели, как ты был увлечен той красоткой. Не хотели мешать. Кстати, как, победа? – синие глаза внезапно стали коварными на удивление Карины.
– Ясно все с вами. Да, канеш, победа, но без триумфа. Бревно засушенное.
Варданян посмотрел на Зайкина, мотая головой. Тот отвечал усмешкой. Игнатьева поправляла свои пучки, закрученные из кос.
– Слышь, Зай, тебя тут какая-то Лина выспрашивает. Попросила набрать. Дать ей трубку?
Зайкин нахмурился и задумался, что было для него редкостью.
– Не надо. Она тебя слышит?
Игнатьева с Гогой повернулись друг к другу. В глазах обоих загорелись вопросы. Они глянули на Варданяна, тот пожал плечами. Карина следила за каждым, не отрываясь от телефонного разговора.
– Вроде нет. Я специально на балкон вышел.
– Просто скажи, что меня не будет.
– А че за куколка-то? – голос Гурьева приобрел развязный тон. – Ниче такая. Могу эту барби откенить, если че?
Зайкин коротко посмеялся.
– Можешь хоть отневаляшить.
– Понял-принял, – Гурьев приободрился и свистнул. – Сочная. Реально тебя не понимаю. Все за блядью этой бегаешь, а тут такую чику упускаешь.
Зайкин быстро перевел взволнованный взгляд на Карину. Она задышала глубже от проснувшейся обиды. Внутренние кошки, притупленные вкусной кесадильей и вином, снова зашевелились и заскребли острыми коготками по стенкам внутренних органов.
– Иди нахуй, Гура, – сказал он в трубку грубым голосом, который девушка до этого никогда не слышала. – Сам ты – блядь, ебешь все, что движется.
– Зай, да погоди, не обижайся только, – встревоженный голос быстро затих с коротким пиком.
Парень выдохнул. Все, кроме Карины опустили глаза, прятались от неловкости. Она поднялась, потому что бокал и алкоголь остались на столе. Надо было потушить раскалившуюся жижу. Он поднялся за ней.
– Кариш, к тебе это не относится.
Она резко развернулась и спросила с сарказмом.
– Хочешь сказать, ты еще за какой-то блядью бегаешь?
Руки схватили бокал и бутылку. О тонкие стенки заплескалась желтоватая жидкость, уже теплая. Пара брызг задела запястье.
– Нет, но ты же не блядь.
Зайкин выпрямился. Руки повисли в карманах и оттянули хлопковые штаны вниз, чуть оголив косые мышцы с обеих сторон нижнего пресса и тазовые кости. Она судорожно делала один большой глоток за другим, пока не стала заглатывать воздух. Внутри все кипело. Карина и сама не понимала, почему ее задело одно короткое слово, сказанное каким-то Гурьевым, последним человеком, с мнением которого ей стоило считаться. Но реакция остальных подсказала – с его мнением согласны многие, просто только тому хватает борзости произносить это вслух.
– Я тебя тоже не понимаю, Зайкин, – на лице девушки проявилось ироничное выражение. – Че вы приперлись в мой притон? Приличным господам и дамам водиться со мной не комильфо.
Круглое стеклянное основание со звоном встало на стол. Карина оперлась на спинку стула обеими руками, часто дыша.
– Гура – дебил, – легко сказал Зайкин, встав рядом. – Не заводись, Кариш. Съешь лучше ягодку.
Он взял две вишенки за ветку и подвесил над ней.
– Когда жуешь, гнев сам отступает. Проверенный метод.
Карина посмотрела в его синие глаза, обрамленные красным, и почему-то послушалась. Сначала язык притянул ягоду посочнее к себе, затем ее обхватили блестящие губы. Зайкин глядел завороженно. Встретившись с ним глазами, девушка остановилась на секунду, а потом сцапала вишенку и зажевала.
– Ух, как сексуально ты это делаешь, – поерзал он плечами и съел вторую.
Карина покраснела, осознав неуместность собственных рефлексов, и отвернулась, чтобы сплюнуть косточку в салфетку и не натыкаться еще на четыре пары внимательных глаз. Увидев на столе второй бокал с вином до середины, она выдула его залпом. Щеки надулись. Парень ухмылялся.
– Ты в курсе, что это был мой бокал?
– Зай, осторожно, она же щас тебе в лицо прыснет, – зажмурился Гога.
Карина бросила в того скептический взгляд и медленно проглотила терпкую жидкость, слегка поморщившись.
– Теперь мои микрочастицы внутри тебя, – Зайкин говорил об этом, как о высоком достижении. – Чувствуешь, как мы стали ближе друг к другу?
Левый глаз подмигнул.
– Ни на микрон, – Карина не разделяла ни его радости, ни его гордости. – Водку достань.
Парень посмотрел на нее вопросительно.
– Надо убить твои микрочастицы во мне, пока не расплодились, а то стану такой же дурочкой.
Он рассмеялся и полез в спортивную сумку.
– Не бойся, идиотизм не заразен. А вот за наших детей я бы беспокоился.
– Именно поэтому их никогда не будет, – надавила Карина, заглатывая еще одну ягодку.
Ребята тихо смеялись над ними, почувствовав, что обстановка полностью разряжена.
Водка еще пуще всех расслабила. Выпив по стопке, компания решила, что настало время «Диксита». Эта игра была менее активной и не такой азартной, но зато глубокомысленной и даже творческой. На карточках изображались странные сюрреалистичные картинки, как будто прямиком из фантазии Сальвадора Дали, вызывавшие разные ассоциации. Игрок в свой ход придумывал ассоциацию к одной из своих карт и, озвучив ее, клал карту рубашкой на стол. Остальные выбирали из своих по одной подходящей, а потом делали ставки, пытаясь отгадать карту ведущего игрока. Карине нравилось разглядывать сами картинки, пытаясь понять, что курил художник, а потом все-таки находить в них смысл и даже множество разных. Каждая иллюстрация являлась открытием, закрытым мирком и одновременно тоннелем в глубины сознания.
Все легко влились в новую игру. Время стало незаметным. То ли водка разжижала мозг, то ли просто все притерлись друг к другу, но перестали скрывать странные мысли и охотно загадывали самые неочевидные ассоциации, которые порой требовалось пояснять после розыгрыша.
Телефон Зайкина продолжал разрываться и всех раздражать. Только после того, как все пятеро накинулись на него разом, парень перевел его в режим вибро, но от этого легче не стало. Один незнакомый номер названивал активнее всех. В какой-то момент звонки просто стали идти друг за другом.
– Лина, наверно, – предположила Игнатьева. – Видимо, ты ей очень сильно нужен.
Она подняла брови и всмотрелась в друга с немым требованием все пояснить. Зайкин уткнулся в карты, неумело делая вид, будто не чувствует вибрацию, не слышит девушку и находится не в компании.
– Зайкин, ответь уже человеку, – устало вздохнула Карина. – Если стесняешься, выйди на балкон или в подъезд.
– Ладно, я уберу вибрацию.
Парень сделал сначала звонок беззвучным, а потом и всю систему смартфона. И ровно через пять минут ему позвонила мама. Ребята одновременно усмехнулись, а Зайкин оглядел всех упрекающим взглядом, будто, действительно, мог пропустить такой важной звонок из-за них.
– Да, мам, – поднял он трубку.
– Сынок, а ты разве не на даче? – голос матери хорошо было слышно в тишине квартиры. Он казался немного взволнованным.
– Нет, я у Кариши.
– У Кариши?! – удивление волной пролетело по комнате и вылетело за пределы многоквартирного дома.
Карина напряглась, удивившись не меньше, и уставилась круглыми глазами на Зайкина. Тот улыбался как ни в чем не бывало.
– Оу… подожди, сейчас проверю, в какую вселенную я попала. А то как раз обновление установила, вдруг случайно портал открыла.
– Мам, ну, хватит, – засмущался парень, посмеиваясь. – Я тут не один. Мы компанией. И Кариша нас не приглашала. Мы навязались.
– А, ну, значит, в ту, – выдохнула женщина. – Ты уже и до ее дома добрался? Святая дева, как у нее только терпения хватает.
Девушка невольно улыбнулась, пока ничего толком не понимая. Остальные тоже по-тихому смеялись. Зайкин закатывал глаза.
– Она – крепкий орешек, – он подмигнул Карине и добавил тоскливо. – Такую измором не возьмешь.
Она продолжала с недоумением на него смотреть.
– Ладно, завтра посекретничаем, – залепетала мать, будто торопилась. – Мне ведь только что Лина звонила, представляешь?
Лицо Зайкина чуть поморщилось от злости, губы поджались вверх, подбородок напрягся. На фоне послышался резкий свист тормозов, парень даже оттащил телефон от уха.
– Тебя ищет, – спокойно продолжила она.
– Что ты ей сказала?
– Правду. Что не знаю, где ты. Такая интересная. Будто я на тебя жучок поставила и слежу за твоими перемещениями. Это, конечно, не так, но, на всякий случай, за ухом не проверяй.
Игнатьева, Гога и Настена вытянули шеи, чтобы заглянуть за левое ухо, Карина с Варданяном проверили правое. Все было чисто. Зайкин на них косился в замешательстве.
– Номер твой просила. Че ей надо?
– Не знаю, – парень отвечал невозмутимо. – Наверное, придется с ней связаться.
Мать вздохнула.
– Смотри сам.
– Угу.
– Таблетки не забыл? Там, наверняка, пыльно.
Парень извинился перед Кариной взглядом с улыбкой.
– Они у меня всегда с собой.
– Хорошо. Ладно, целую. Не буянь только. Кариша и так с тобой намучилась.
– Люблю тебя, мамуль.
Он чмокнул угол экрана и завершил звонок.
– А у тебя, оказывается, вполне адекватные родители, – усмехнулась Карина.
Зайкин завертел головой с самодовольным выражением лица.
– На самом деле, не очень. Я же с этой яблони яблоко.
После этого наступила короткая пауза, потому что парень задумался и опустил голову. Остальные какое-то время ждали, молча на него глядя. Первой не выдержала Игнатьева, перекрестив руки и переложив ноги с одной на другую.
– Кто эта сталкерша Лина?
– Одноклассница моя, – голос Зайкина был ровным, как будто он пересказывал биографию совершенно незнакомого человека. – Мы с ней когда-то встречались.
Больше ничего пояснять он не стал. Экран телефона без звука светился. Названивал все тот же незнакомый номер. Все теперь понимали, кто это.
– Навязчивостью, видимо, ты ее заразил? – с раздражением заметила Карина. – Или наоборот?
– Видимо, – на лице проступила слабая улыбка, но синий в глазах помрачнел. – Доиграем?
Трубку он так и не поднял. Все охотно увлеклись игрой снова. Бутылка водки опустела на половину. Ассоциации стали нелепее и смешнее, позы – раскованнее, пространство – теснее. Зайкин продолжал отмачивать глупые шуточки и кривляться. Он никогда не умел долго печалиться. Карина завидовала этой суперспособности. Иногда ей даже хотелось быть такой же глупой, чтобы просто не уметь принимать оскорбления, саркастические замечания и упреки.
После «Диксита», когда звонки поутихли, компания снова вернулась к «Alias». Водка так и осталась почти полной. Все пили виски с колой. Карина, объясняя Настене слова, с трудом шевелила языком и смотрела в заплывшие глаза подруги, видя в них свое смутное отражение. Это всех веселило. Количество очков за раунд у каждой пары сильно поубавилось, потому что большую часть времени все хохотали, в основном, просто так, но иногда над шутками Зайкина.
– Ой, давайте, спать, – предложила Игнатьева в полтретьего ночи, поднимая тяжелую голову с плеча Гоги.
Тот протер глаза и поддержал девушку. Варданян зевнул. Настена рухнула головой на диван. Зайкин бодро вскочил на ноги и протянул Карине руку, потому что сама она поднималась с трудом и большой неохотой. Ноги затекли. А еще ей ведь предстояло приготовить всем постели. Комплектов белья она купила сегодня в супермаркете только два, чтобы менять их по очереди. Она даже из упаковки их еще не вытащила.
Зайкин встал у стола, собирая грязные тарелки в стопку.
– Где у тебя посудомойка? – спросил он, обернувшись на хозяйку, которая отгоняла Варданяна от комода, чтобы достать постельное белье.
– Нигде, – усмехнулась девушка.
Парень растерялся и быстро переводил глаза с гарнитура на комод.
– А как?..
Она рассмеялась, выгнув спину, которая тоже, оказалось, затекла в сгорбленном сидячем положении.
– Ручками, – Карина пошла на него, потому что в ящике стола хранились ножницы для разрезания плотной упаковки. – Добро пожаловать в плебс, мажор.
Девушка постучала его по плечу. Зайкин поджал губы, косясь на гору грязных стаканов и блюд. Она сжалилась над ним и махнула на стол рукой.
– Оставь, я завтра все помою.
– Окей, – снова повеселел парень и подошел к спортивной сумке, откуда достал огромную прозрачную косметичку со всякими бутылями и банками с одинаковым логотипом: «Zaya».
Карина удивилась такому богатому ассортименту средств для ухода. На секунду ей показалось, что даже в ее ванной таких набралось бы меньше. После Зайкин достал шелковую пижаму из рубашки и штанов, а затем банное махровое полотенце.
– Так, кому нужна ванная, сходите сейчас, а то я там потом надолго застряну, – крикнул он всем из прихожей.
– Мне нужна, – заторопился Варданян.
– Я следующий, – закопошился Гога, аккуратно положив сонную Игнатьеву на диван.
– Да всем нужна, – пробурчала Настена, оставаясь возле окна.
– Как ты подготовился, – не могла не отметить Карина, разглядывая косметичку Зайкина.
– Ну, конечно. Я без этого никак, – ответил он важно, а сам присел на стул, пока все по очереди пользовались ванной, точнее туалетом.
Больше никто с ночевкой не запаривался. Даже зубы не чистили. Все просто умывались и возвращались в комнату в ожидании приготовленной кроватки. Труднее всего было расправить диван, потому что там лежала Игнатьева. Подруги вместе пытались ее разбудить, но та валялась трупом. Пришлось просить Варданяна и Гогу перенести ее на кровать.
Диван скрипел, но в итоге разложился. По нормам он вмещал только двоих, а спальных мест в этой квартирке было всего два, поэтому всем предстояло разместиться по трое. Все ждали Зайкина, чтобы решить, кто и где будет спать. Игнатьева снова валялась на диване. Гога рядом с ней смеялся над мемами. Варданян показывал Настене летние фотографии на смартфоне, сидя за столом. Карина сидела на диване, упершись локтями в колени. Лоб утыкался прямо в комод. Ужасно клонило в сон.
– Это мы на параплане катались. Классная штука, – тихо рассказывал Варданян. – Сиран так орала, будто ее резали. Она высоты боится. Еле-как ее уломал. Зато теперь только об этом и вспоминает.
Настена слушала, поджав губы, и кивала, делая вид, будто ее это совсем не трогает. Его с Сиран счастье.
– А это в зоопарке. Скажи, жираф на Зайку похож? Прям один в один близнецы. Мы им устроили скайп-встречу после долгих лет разлуки. Зайка рыдал.
Девушка захихикала. Карина посмотрела на подругу устало, а на Варданяна – с обидой. Парень улыбался загадочно, время от времени поглядывая на Настену. Они сидели очень близко друг к другу. Она почти положила подбородок ему на плечо, но до конца не решалась это сделать. А он, поворачиваясь, своим длинным носом чуть ли не касался ее щеки.
Наконец, Зайкин вышел из ванной уже в пижаме и протрезвевший. На лице, шее и руках лоснился крем жирным слоем. Лицо расслабилось, но продолжало улыбаться.
– Как ляжем? – спросила у него Карина, с трудом оторвав голову от комода. – Надо разбиться на два трио.
– Нам с Ритой пофиг, где, – сказал Гога, откинувшись затылком на стену.
– Рите уж точно, – усмехнулся Варданян.
Та, видимо, летала в глубоком космосе собственных сновидений, распластавшись звездой на двух третях дивана.
– Ну, Кариша со мной, наверняка, в одну постель не ляжет, тогда пусть ложится с ними, – без особой обиды или укоризны сказал Зайкин. – А мы втроем на кроватке.
Он подмигнул Настене. Варданян прищурился на него. Так и порешили. Карине все уже было равно, где и с кем спать. Голова тянулась к подушке, а сознание в собственный космос.
Гога сбросил одежду, оставшись в одних трусах, не стесняясь девушек, и залез под одеяло, которое тоже приходилось делить на троих. Карина решила переодеться в ванной. Она обычно спала без пижамы, но сегодня стеснялась. Не хотелось лишний раз будоражить фантазию Зайкина. В комоде нашлись хлопковая футболка и шортики. «То, что надо», – обрадовалась девушка.
В ванной она приготовилась ко сну полностью, несмотря на усталость, даже душ быстро приняла. Когда вернулась в комнату, Варданян с Зайкиным сидели на кровати друг напротив друга, а Настена осталась в тесной промежности между диваном и нишей. Гога уже храпел, обнимая Игнатьеву.
