Текст книги "Мой жуткий новогодний роман (СИ)"

Автор книги: Ирина Кармелевская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)

После подобных воспоминаний версия доктора больше не казалась абсурдной, тогда под наркозом всё тоже казалось реальным, даже говорящий стол.

В дни диспансеризации множество посетителей не дали скучать: коллеги с работы, соседи, родственники, даже клиенты, не было только одного человека – Вовы. Это было к лучшему. Я не винила его в аварии, это было бы абсурдно, наоборот, даже злость и обида испарились. Просто не хотела снова видеться или слушать слащавые речи. Одно радовало, я осталась в полном порядке и чувствовала себя как никогда хорошо. Мир казался таким прекрасным, а все проблемы пустяками. Главное, что у меня было время их решить. Мёртвая бы уже ничего не исправила. Судьба подарила мне второй шанс. Хотелось жить и наполнить будни красками.

Выписалась из больницы по собственному желанию через три дня. Просто написала отказ от дальнейшего лечения, честно ознакомилась с возможными последствиями своего решения, но меня было уже не остановить. Планировала на следующий день выйти на работу, но шеф по личной инициативе дал отпуск и сказал, чтобы раньше февраля на работе не появлялась. Полюбила свою работу ещё больше, а шефа и вовсе возвела бы на пьедестал. Ещё день отлежалась дома, на следующий шуршала, как пчёлка. Вычистила каждый сантиметр квартиры, чувства удовлетворения не получила. Ободрала обои, пожалела об импульсивности. Ремонт накануне праздников – это уже маразм, но меня в тот момент было не остановить. Нашла мастера, который исправит сотворённое мною безобразие, он осмотрел масштаб бедствия, пришли к выводу, что обоями дело не закончится. Мастер вынес вердикт в виде предполагаемой суммы, я закашлялась, но согласилась. Что же, сама напросилась. Мастер обещал приступить к работе не позднее третьего числа, я его понимала и дала времени отдохнуть до пятого. Он на радостях обещал сотворить шедевр в моей квартире всего за месяц. Пока мы с ним говорили, объем работы рос, как грибок, дошел до каждого уголка моего жилища. Собрала сумку и попыталась понять, где я могу пожить это время. Алиса сама предложила их свободную комнату, вдохновилась моим примером и задумала тоже ввязаться в авантюру – сделать современную детскую, как в лучших журналах. Едва с Макаром отговорили её от подобного безумства. Когда ты со дня на день наведаешься к аисту, лучше не действовать так, как едва не свихнувшиеся после аварии родственники. Тем более ремонт в детской они закончили два месяца назад и всё там было просто, комфортно и со вкусом.

– Викусечка, а что же это ты уже дома, а как же операция? Я вот только смогла сбегать и снять деньги, тут немного, но лучше, чем ничего, – остановила нас на лестничной площадке соседка, когда мы заехали за вещами.

Переглянулись с Алисой в непонимании, бабушка Поля, моя соседка этажом ниже, никогда не страдала помутнением рассудка. Что-то тут казалось нечисто.

– Бабушка Поля, о какой операции идёт речь?

– Так это по спасению твоей жизни, ты же почку потеряла, органы почти все повреждены… Ох, бедненькая, ту жуткую аварию даже по телевизору показали, как увидела кусок металла, оставшийся от твоей машины, чуть сама на тот свет не отправилась. Ой… – видимо, у неё в голове срослись нестыковки.

Она едва не рухнула на ступеньки от шока, мы с Алисой вовремя пришли на помощь. Нутро моё кипело, но пока понятия не имело, откуда ноги растут. Всё оказалось проще некуда. После того как мы отвели соседку домой, она нам и поведала слезливую историю любви, сама себе завидовала. Бывший мой не только жмотом оказался, но и редкостным уродом. Узнав, что со мной случилась беда, он пошел не меня навещать, а собирать деньги с общих знакомых, но недостаточно близких, именно тех, кто не в курсе актуальных новостей. Пострадали от его рук соседи, и даже, оказывается, был открыт сбор в соцсетях. Глядя на скрин Вовиной новостной ленты, где просто не мог не привлечь внимание пост с моей искорёженной машиной, ужаснулась. От воспоминаний била дрожь. Неужели после такого можно выжить? Вова же добавил драмы, и получился крик о помощи. Я, оказывается, при смерти, но есть шанс выкарабкаться, если мне пересадят его почку, затем увезут на реабилитацию за границу. По его словам, пусть я даже останусь неполноценной, он будет любить меня любой, чем бы дело ни закончилось. Просил не медлить с помощью, чтобы успеть сделать операцию вовремя и дать мне шанс жить полноценной жизнью бок о бок со своим спасителем.

Я просто закипала от злости, почему никто из посетителей в больнице не сказал мне об этом. Неужели не знали? Обойдя соседей, в том числе и тех, кто меня видел в больнице, удивилась масштабам махинации. Столько людей отдало ему деньги. С этим нужно было что-то делать. Внутри бушевал извергающийся ненавистью, злобой и презрением вулкан, он жаждал отмщения, ни одним ледником раскаяния его было уже не потушить. Этим вечером я взяла Макара и отправилась наведать бывшего. Раз Вова к горе сам не идёт, гора злится и мчит крушить всё на своём пути. Желания были одно кровожаднее другого.

Фантазёра дома не оказалось, но мы были терпеливы, а ещё решительны в своей цели уничтожить гада. Он приехал поздно вечером на такси, выпивший, счастливый и насвистывающий весёлую мелодию. Надеялась стать монстром и просто откусить ему голову, но, увы, это невозможно, поэтому, подрагивая от злости, нагнала его, развернула к себе и влепила такую пощёчину, что тот повалился на землю. Очень хотелось бить его всем, что попадёт под руку, но наступил ступор после внезапного вопроса:

– А что ты тут делаешь?

– Чего? Ты совсем свихнулся? Как ты мог вообще со мной так поступить?

– Ты сама виновата, – казалось, что в лёгких кислород закончился, а я забыла, как дышать, настолько неприятно было услышать подобное.

– Виновата в чём? В том, что в аварию попала?

– А, ты об этом… Думал, не скоро оклемаешься после такого.

– Интересная точка зрения, вот только если бы ты соизволил проведать меня в больнице, а не бежал собирать деньги на моё мнимое лечение, то не заработал бы тюремный срок. А что дальше? Надеялся, что я отправлюсь на встречу с праотцами и можно будет уже на похороны собирать деньги?

– Ты не оставила мне выбора, я должен как-то жить, считай это прощальным подарком. Даже не думай, что я смогу тебя простить после такого и вернуться. Ты меня бросила в трудную минуту, а я рассчитывал на тебя, меркантильная женщина.

– Я давала тебе шанс образумиться.

– А как жить с не понимающим тебя человеком, живущим лишь материальными благами и не ценящим духовного богатства? Я вкладывал в тебя свою душу, наполнял знаниями и воспитывал в тебе чувство прекрасного. Наивно полагал, что ты раскаешься и извинишься, возможно, даже сам бы пришел, но сегодня ты показала, сколь глупа и неблагоразумна.

– Ну, а теперь можно его стукнуть? – спросил Макар, Вова испуганно попятился назад.

– Ты меня ограбила! – ляпнул бывший ухажер очередную нелепость.

– Чего? Я вернула тебе всё, даже подаренный купон на тридцатипроцентную скидку в магазин косметики.

Как сейчас помню этот день. Вова намекал мне, что у нас праздник на днях, три месяца отношений, и у него есть для меня сюрприз. Я, как дура, нарядилась, купила новое бельё, зажгла свечи, приготовила ужин, купила в подарок часы, которыми он бредил, а он, оказывается, хотел подарить мне купон. Просто купон, даже не розочку в плёночке, а купон, с рекомендацией не только сэкономить на покупке, но и заменить мои средства по уходу за собой на более бюджетные. Помню, как винила себя в излишней склонности фантазировать, сама накрутила себя, а потом страдала из-за разочарования. Мол, он же старался, где-то его выиграл… Обманутые ожидания, скажу вам, очень неприятная штука. Оставила изначально этот купон на память, но потом передумала.

Макар отводил взгляд, стало понятно, что зря я сама не отвезла вещи.

– Я привёз ему всё, как ты и просила, попросил спуститься и забрать, а пока он выходил, не выдержал, облил вещи розжигом, бутылка которого по случайности оказалась в машине, и когда этот хмырь вышел, поджег.

– Макар! Я же просила, – хлопнула себя по лбу. – Ладно, я возмещу убытки, а ты отдай всё, что взял на лечение обратно людям, и только попробуй что-то прикарманить!

– А моральный ущерб? – как ни в чём не бывало огрызнулся Вова.

– Ни за что. Забудь про компенсацию, мы едем в полицию, пусть они сами с тобой разбираются.

Кометами негодования прибило во мне последние светлые воспоминания, связанные с этим человеком. Больше не осталось желания решить вопрос без лишних жертв.

– Смотри, никто не докажет, что я провернул подобное один, пойдёшь со мной под статью, – запугивал Вова, тем самым потушил окончательно залитые водой, но ещё тлеющие угли уважения к нему.

– Макар, стукни его, даю добро, только аккуратненько, – совершенно опустевшая внутри, обессиленная и разбитая, направилась в машину. Поняла, что мстить – это не моё.

Вова пищал что-то, но я не слушала. Тёрла антибактериальными салфетками ладони, словно вляпалась во что-то мерзкое, тёрла до красноты и жжения. Как я могла подарить этому человеку почти полгода своей жизни? Казался же воспитанным, добрым, внимательным, как можно было упустить подобную гнильцу из виду?

Макар оказался морально устойчивее, чем я, не стал его трогать, просто скрутил, замотал скотчем и отвёз в полицию, сам занимался всеми вопросами, я оставалась в машине. Алиса, чтобы утешить меня, потащила на следующий день за покупками, это помогло, и правда отвлеклась. Наконец осознала, что Вова не достоин того, чтобы портить себе праздники. Я жива, а этот случай, скорее всего, через пару лет буду вспоминать со смехом. Нужно заранее абстрагироваться от ситуации. Сейчас на уме лучше держать темы приятнее: праздники, семья, вкусные салатики и веселье.

До Нового года оставалось ещё три дня, но подготовка кипела вовсю. Алиса разошлась по полной, размах банкета прогрессировал каждый час, внезапно из десяти человек нас должно было стать двадцать, и это явно был не предел. К шумным посиделкам у меня никакой антипатии не было, Алиса у нас человек-праздник, с ней всегда так. Незнакомцы в компании тоже не вызывали дискомфорта, я просто волновалась за невестку и старалась по максимуму разгрузить её, а ещё почаще оставлять их наедине с мужем. Сегодня убежала якобы по очень важному делу надолго, а сама не знала, чем себя занять, поэтому решила прогуляться по торговому центру, взяла в автомате кофе и села на лавочку рядом с развлекательным уголком для детей. Их хохот и веселье делали меня счастливее, я завидовала им, они так легко и непринуждённо заводили себе друзей, чистые и прекрасные эмоции, мне их не хватало в своё время.

Взгляд как-то сам собой зацепился за девочку, странную и немного жуткую. Меня от одного взгляда на неё бил озноб. Размазанный по лицу грим, шарик, как у клоуна из фильма ужасов, перепачканная одежда, два хвостика не спасали взрывной переполох в волосах. В целом девочка выглядела неопрятно и немного отталкивающе. Она просто стояла на одном и том же месте и злобно следила за остальными детьми, никто её не замечал. И вот наблюдая за ней некоторое время, почему-то увидела её в другом свете. Это просто одинокий и брошенный ребёнок, до неё никому не было дела, ни детям, ни родителям. Мама ни разу к ней не подошла, чтобы привести дочь в порядок и разузнать о причине такого поведения. Разве кто-то из детей может стоять двадцать минут не шелохнувшись? Я такого не видела. И вот уже кажется, что это не злой взгляд, а грустный, просто всё портит этот ужасный грим, она печальна настолько, что её не трогают никакие развлечения, наверное, плакала, тёрла лицо ручками. Хотелось подойти к ней, поговорить, но как это выглядело бы со стороны? Чужой ребёнок, родители сочтут ещё за извращенку. Как ни крути, а покоя мне эта девочка не давала, решила рискнуть. Здесь столько родителей и детей, что пойми, где чей ребёнок. Уж как-нибудь объясню свой интерес в случае скандала. Как раз пришли две женщины, одна из них, глядя на площадку, расплакалась. Некоторые люди подошли к ней, завязался разговор, и я воспользовалась ситуацией. Решительным шагом подошла к ребёнку и присела, старалась держать дистанцию, чтобы не испугать малышку.

– Привет, я Вика. А как тебя зовут? – обратилась к девочке, но она не ответила. – Почему ты тут стоишь и не играешь с остальными? – снова молчание. – Тебе нужна помощь? – тишина.

– Тётенька, а Натя не асговаливает с того дня, – так внезапно ко мне подкрался другой карапуз, что я испугалась.

Рядом стояло чудо лет трёх в розовом платьице и хлопало на меня глазками.

– Ты её знаешь? – спросила кроху.

Девочка кивнула, а Настя, судя по всему, наконец ожила, улыбнулась и взяла подошедшую малышку за руку.

– Натя, а посему у тебя такие хаодные уки? – спросило чудо, а Настя смотрела мне за спину и протянула руку вперёд, указывая пальцем куда-то.

Я машинально обернулась и сразу же вернулась взглядом к Насте. Вдруг осознала, что, кажется, видела знакомый лавандовый взгляд в толпе. Обернулась снова, но там ничего не было. Встала, прошлась. Даже не знаю, что это такое было, но у меня возникло стойкое чувство, что я что-то попустила, потеряла или забыла, хлопнула себя по карманам, вспоминая, что делала. В голове всплыл образ Насти, я бросилась к тому месту, но там её уже не было, но девчушка в розовом была, держала в руках шарик Насти.

– Привет, – присела перед ней, не знаю, зачем поздоровалась, – а где твоя подружка?

– Она усла с касивым дядей, – громко поведало мне чудо.

Я лишь попыталась найти след Насти в толпе, но чудо, не выговаривающее слова, внезапно закашлялось и упало без сознания на пол, к её руке был привязан красный шарик, он зловеще колыхался от сквозняка, вызывая очередную порцию мурашек.

Мама девочки бросилась к нам, подхватила дочь на руки и заплакала. Бегло, но придирчиво осматривала её, даже ротовую полость не упустила. Люди набирали скорую, кто-то бросился оказывать первую помощь, а я стояла и дрожала от ужаса. Столь сильного потрясения от сегодняшнего дня не ожидала. Никогда не думала, что можно превратиться в статую, просто стояла и не могла пошевелиться, лишь когда практически мгновенно подоспевшая скорая помощь увезла их, смогла нормально дышать. Такая маленькая, такая хрупкая, её бледное личико врезалось в память, словно кто-то высек его из камня и оставил как напоминание перед глазами.

– Вы не видели, что произошло?

– А-аа, что? – посмотрела на женщину потерянным взглядом. Кажется, именно она плакала тогда.

– Я вас видела рядом с пострадавшей девочкой, думала, может, вы заметили, как Ксюша что-то с пола подняла, или знаете то, что сможет её спасти, поэтому осталась здесь, а не поехала с ними.

– Нет, мы говорили только о Насте, её подруге.

– Вы знаете Настю? – расплакалась женщина.

– Нет, я её видела сегодня первый раз. Ксюша сказала, что она ушла с каким-то дядей, нужно его поискать, может, он знает что-то.

– Я уж думала, вы о моей Насте. Две недели назад мы с ней пришли в этот центр, моя доченька неудачно упала и теперь находится в коме. Я не видела никого рядом с вами и Ксюшей, если вы опишите мужчину и девочку, согласитесь помочь их поискать, мы, возможно, спасём Ксюше жизнь.

– Конечно, я только рада, я волнуюсь за Настю. Понимаете, мужчину я не видела, Ксюша мне сказала, что он красивый, а девочка… На вид ей около четырёх, возможно, пяти лет. Растрёпанные хвостики, белое платье из трикотажа с красной окантовкой внизу и на карманах. У неё была брошь заколота на груди, в форме вишенок, а ещё у неё на лице был грим, но она, судя по всему, его размазала руками, а потом вытерла грязные руки о платье… Ах да, у неё в руках был красный шарик, хотя нет, она перед уходом отдала его Ксюше.

Женщина с каждым моим словом бледнела на глазах.

– Вы издеваетесь?! – крикнула она на меня.

– С чего бы мне это делать?

– У Ксюши не было никаких шариков, а описанная вами девочка один в один походит на мою Настю перед несчастным случаем. Больная психопатка, – оскорбив меня, она просто развернулась и ушла.

– Мы можем попросить охрану посмотреть камеры, – пыталась понять, что это было. – Сумасшедшая, ей-богу, – ворчала уже про себя.

После очередного потрясения просто отправилась домой к семье. Ситуация с девочками не давала мне покоя до самого праздника. Беспокойство за тех малышек из торгового центра съедало изнутри. Зря я растерялась тогда, нужно было продолжить искать Настю, хотелось узнать и как там Ксюша, всё ли с ней в порядке.

Оставшиеся дни до Нового года пролетели мгновенно.

– Ты сама не своя последнее время, не приболела? – потрогала мой лоб Алиса.

– Всё хорошо, – натянула фальшивую улыбку.

– Может, наведаемся снова в клинику к Саше, зря ты отказалась от лечения и ушла раньше времени.

– Я там отлеживала только бока, а дома и стены лечат.

– Оно и видно, твои тебя вылечили так вылечили.

– Ха-ха-ха, – иронизировала в ответ, а сама задумалась, может, и правда наведаться к психиатру.

– Я уже давно планировала сменить обстановку, а тут возможность подвернулась, – не стала озвучивать истинные мысли, оправдывала порыв с ремонтом так.

Жизнь в доме кипела, мы с Алисой, мамой и несколькими другими гостями женского пола порхали как бабочки на кухне, а наши мужчины занимались своими мужскими делами во дворе, подготавливали мангал, проверяли салютные установки, чистили снег, даже начали отмечать праздник раньше женской половины. Воздух пропитался запахом мандаринок, глинтвейна и веселья. Совокупность ароматных блюд у меня ассоциировалась именно с весельем, так для меня пах праздник и только Новый год. Мама ворчала на папу, Алиса на Макара, остальные девушки тоже не стояли в стороне и подметили, что шампанское тает, а Новый год ещё не так и близко. Я наконец улыбалась, заряжалась уютной атмосферой и искренне мечтала оставить всё плохое в прошлом году. Подходивший к концу год был тоже не плох, просто декабрь отличился и отработал по полной за всех. Мама с завидным мастерством откупорила бутылку вина и разлила его по бокалам. Мы с девочками улыбались, глядя на грустную моську Алисы, попивающую гранатовый сок. Сегодня она больно часто держалась за живот, и лицо в этот момент у неё вовсе не светилось счастьем. Только хитрюга отворачивалась, а потом снова поворачивалась с улыбкой до ушей. Стоящие слёзы в её глазах звоночком били по голове.

После очередного такого почёсывания пузика осторожно поинтересовалась:

– Снова богатырь наш покоя не даёт?

– Нет, наоборот, сегодня необычайно тих.

– У тебя на лице написано, что ты что-то скрываешь.

– Неважно себя чувствую, спину ломит, то там стреляет, то там… Но в моём положении это нормально.

– Может, в больницу?

– Ничего критичного, я ни за что не упущу возможность сегодня повеселиться.

– Говорила тебе, не перенапрягайся!

– Я и не перенапрягалась, ты и так чуть было не лишила меня удовольствия стать хозяйкой вечера. Потом не скоро выпадет шанс устроить подобные посиделки, сама понимаешь. Так что оставьте вашу семейную гиперопеку за дверью, сегодня мамочка идёт в отрыв.

– Обещай, что если что-то не так, сразу бросишь хорохориться и поедешь в больницу.

– Я же на дуру не похожа? Мне наше с ребёнком здоровье дороже любых праздников, тонуса нет, всё хорошо. Я задавала вопросы врачу об этих симптомах. Ногу вчера натёрла, именно она беспокоит иногда.

– Прости, я правда порой перегибаю палку.

– Иди веселись.

Время к полуночи неумолимо приближалось. Во дворе витал потрясающий запах шашлыка и овощей, приготовленных на костре. Женская половина в полном составе выползла скрасить компанию мужчинам. Живот урчал, и казалось, что из него сейчас выползет рука и сама наберёт всего да побольше. Наконец мужчины закончили свои дела мангальные и мы все могли сесть за стол, чтобы проводить в путь старый год. Я и не собиралась придавать значения пустующим приборам, Алиса всегда ждала гостей, даже самых незваных. Всегда была во всеоружии принять, обогреть и окружить теплом семейного уюта любого, но сегодня, когда залаяли собаки, а затем заревел дверной звонок, как-то напряглась.

– В гости к нам пришел Дедушка Мороз. А ну – ка, все вместе позовём его к нашему столу, – залепетала Алиса, и толпа взрослых под влиянием праздника скандировала за ней зов внутреннего ребёнка.

Дедушка Мороз как Дедушка Мороз… Огромный, с белой бородой, наверное, такой белке шишку подаст без лестницы.

– А что ты нам принёс, дедушка, – допытывала Алиса гостя.

– А вот что, – открыл дед коробку, а там моё обморочное счастье.

Можно сказать, торт, находящийся в его руках, тянул даже не на обморочный, а на предсмертный каприз. Решено – узнаю у деда, где заказывал, перед смертью съём такой в одно лицо. Огроменный снежный холм в ёлках, новогодних подарках и праздничных атрибутах растопил моё сердце. Сверху распряжённые сани Деда Мороза и олени в смешных позах, у одного оленя торчит только попа из сугроба. Самого Деда Мороза на тортике не было, видимо, он отпустил оленей гулять и пожаловал к нам в гости. А нет, наш дед развернул торт другой стороной, и потерянный главный символ нашелся в неожиданном месте. Часть торта была словно надкусана, и дед лежит толстый и довольный в этих развалинах, одежда на нём почти лопнула, а сам обжора спит. Угощение с юмором, одобряю гостя, такой вольётся в нашу компанию – так я подумала, а затем он заговорил нормальным голосом и снял маску, я аж поперхнулась и напряглась:

– Если что, это не я его грыз, мне его таким продали, – отшутился он из-за дизайна торта.

Наш серьёзный доктор, оказывается, имеет чувство юмора. Свободные места оставались только одно возле меня, одно напротив и одно в конце стола, по правую руку от хозяев. Я пальцами под столом жестикулировала, мол, чур, чур, на всякий случай расселась аки гопник, чтобы показать, что в наших краях и без вас тесно, благо мои габариты позволяли сделать это.

А этот доктор так глазищами зыркает, словно видит все мои намерения насквозь. Целенаправленно занял место напротив, и я снова превратилась в милую девочку-одуванчик. Лучше так, до сих пор стыдно ему в глаза смотреть, опустила голову пониже к тарелке, увлечённо разбирала оливье на отдельные ингредиенты.

– Не стоит так сутулиться, могут быть последствия. Остеохондроз ещё никому не стал лучшим другом, и это ещё самое безобидное, – плоский юмор, пусть и сказал он это так, чтобы услышала только я, меня подобное замечание разозлило.

Смеет указывать мне, что делать! Сгорбилась ещё больше, но вспомнила, как долго боролась с этой привычкой, распрямилась. Доктор самодовольно улыбнулся. С завидным упорством игнорировала его весь вечер. Когда куранты пробили своё, а шампанское с загаданным желанием все выпили, гости дружной компанией пошли любоваться разноцветными вспышками в небе.

Сегодня в воздух улетели миллиарды, если оценивать праздник масштабно, а не только наш салют – подумала я и прогнала эту мысль. Не хватало ещё набраться плохого у Вовы. Вспомнила про бывшего и плюнула три раза через плечо.

– Что делаете? – подошел ко мне доктор вплотную.

Впервые подняла на кого-то взгляд, кроме брата, – благодать.

– Смотрю в небо.

– Как себя чувствуете?

– Вашими молитвами, Александр Дмитриевич.

– Виктория Андреевна, я вас чем-то прогневал?

– Что вы. Простите, мне пора, замёрзла, – добрый доктор не дал с ним распрощаться так быстро, снял с себя пальто и заботливо укутал меня в него, задержавшись у шеи. Приятный аромат дорого парфюма обволакивал и заставлял сердце биться чаще.

Я замерла, шампанское подначивало пофлиртовать, а мозг и чувство собственного достоинства заставляло отдать пальто и идти в дом. Шампанское победило.

– Спасибо, – кокетливо опустила взгляд, взмахнула своими огромными ресницами и распахнула пошире взгляд. Мол, на, смотри, глаза у меня тоже красивые, особенно сегодня.

Алиса пригласила визажиста, и он долго колдовал над нами, особенно оторвался на мне. Втайне сделала сто и одну фотографию и долго любовалась отражением в зеркале.

Мозг вышел из аута и предпринял вторую попытку образумить играющее внутри меня шампанское. Мол, шампанское, ты бы ещё декольте в качестве наживки продемонстрировало. Шампанское пыталось что-нибудь с этой мыслью сделать, но мозг оказался проворнее.

– Вы простудитесь, – отдала пальто дяде доктору и довольная собой ушла в дом, покачивая бедрами. Лучше бы остался в костюме Деда Мороза, обаятельный хитрец.

Шампанское рыдало из-за упущенных возможностей.

В первую очередь отыскала взглядом Алису, она стояла у окна подозрительно тихо.

– Всё хорошо?

– Да, просто устала.

– Иди сюда, дружочек, помогу подержать твоё пузико.

Немного размяла её мышцы, погладила животик, имитировала бандаж. Алиса разве что не мурчала.

– Не хочешь подняться наверх отдохнуть?

– Нет, посидела чуток, и стало лучше.

Большинство из гостей вернулись за стол. Алису приобнял Макар и массировал ей плечи. Сначала думала, что показалось, но потом всё повторилось. Нечто безобразно-пушистое юркнуло брату за спину. Присматриваясь, пыталась понять, откуда взялся новый питомец. Каждый раз, когда он обнимал Алису, зверёк отбегал, но потом упорно возвращался и прыгал по его плечам и спине. Наши глаза с питомцем встретились, и я испугалась до дрожи – черные, как бездна, я в день аварии такие видела. С виду сурикат, только с пушистым хвостом, он с опаской смотрел на меня, шипя, как обезьяна, либо поклацивал зубами, напоминающими иголки. Кроме меня, кажется, никого не смущал питомец, только доктор подозрительно косился в ту сторону.

– Макар, – позвала брата.

– Что такое, Кнопа?

– А что за питомец у вас такой странный?

– Какой питомец? – удивился брат.

– Тот, что по тебе постоянно скачет.

Брат хлопал глазами и не понимал, о чём я, как и все остальные, лишь доктор пристально наблюдал за тем, что я скажу.

– Это была шутка, как бы я ещё привлекла внимание окружающих, чтобы сказать тост, – попыталась выйти из неловкой ситуации.

Первым рассмеялся доктор, пусть фальшиво, но поддержал.

– Что за тост? – заинтересовался брат.

– Алиса, Макар, спасибо, что собрали нас под крылом вашего уютного гнёздышка. Ваша любовь мотивирует, ваша доброта и отзывчивость поражают. Так вот, к чему была та шутка. Наш малыш, который скоро дополнит семью, надеюсь, будет любить животных, а то его тётя задумала пакость. Как только племяш научится говорить и ходить, возьму его и отвезу в зоомагазин, там мы выберем самую омерзительную прелесть и привезём её сюда, что-то больно у вас всё гладко и хорошо, так и хочется устроить бунт.

Гости улыбались, а зверёк злобно зыркал на меня из угла, а я продолжала нести белиберду, похожую на тост:

– И пусть эта пакость навсегда останется самым страшным и неприятным событием в вашей жизни. За Макара и Алису, люблю вас.

– Ура! – скандировали гости.

Я села на своё место и не сводила больше глаз с брата. Всё повторялось, раз за разом: Алиса приложит голову к Макару – зверёк сбегает, остаётся Макар один – зверёк скачет по нему. На всякий случай отставила бокал с шампанским от себя подальше с мыслью: «Так вот ты какая, белая горячка». Так продолжалась недолго, в какой-то момент зверёк разозлился и попытался перепрыгнуть с Макара на живот Алисы, обнажив при этом свои зубы. В этот раз вскочила с места не только я, но и доктор:

– А давайте снова выпьем за Алису и Макара, наших радушных хозяев, они превратили этот Новый год в сказку, – приобнял он Алису за плечи.

Зверёк шипел, шипел, но когда доктор махнул на него рукой, убежал в неизвестном направлении.

Моё терпение лопнуло, можно было бы порадоваться, что я не сумасшедшая и белая горячка не почтила меня своим присутствием, но от этого становилось только ещё больше не по себе.

– Прошу прощения, мы на минуточку, – схватила сладкоголосого доктора за руку и потащила за собой в другую комнату.

Когда мы пропали с поля зрения остальных, я прижала его к стенке, не знаю, откуда и силы взялись, скорее так угрожающе это выглядело, потому что доктор не сопротивлялся.

– Выкладывайте карты на стол, добрый доктор, иначе я за себя не ручаюсь. На этот раз без вранья, я знаю, что вы были в момент аварии, и там, в торговом центре, и сегодня… Та штука вам же тоже не давала покоя!

– Про торговый центр тоже помните, Виктория Андреевна?

– Не совсем, но везде, где вы появляетесь, Александр Дмитриевич, случается несчастье.

– А если я не причина несчастья, а лишь следствие?

– Александр Дмитриевич, я теряю терпение.

Он притих, наверное, раздумывал над тем, что скажет. До чего же привлекательный: в глазах лёд, а сам горяч, как пламя, голос – услада для ушей под стать хозяину. Крепкий, но с мышцами не перебор. Вердикт – его величество Великолепный. Что-то в его взгляде изменилось, лавандовый блеск на доли секунды, и я дальше вообще теряюсь в пространстве, одна его рука скользнула по талии и прижала плотно к своему телу, ладонь обхватила шею, и вот уже не он припёрт к стенке, а я. Губы мимолётно скользнули поцелуем, а затем приклеились к одному месту у шеи, обдавая жаром дыхания. Я таращилась на него от шока, а он смотрел на меня, но был словно в другом месте. Поцелуй не поцелуй, это что вообще такое происходит?

– У нас свидетели, – шепнул он мне на ухо, а мурашки активировались и разбудили дремлющее шампанское, оно что-то там накрутило, и эффект от шепота получился, словно он сказал: «Я подарю тебе небо в звёздах».

Не знаю, как получилось, но шампанское с больной головы перешло на здоровую и передалось, как вирус по воздуху. Иначе не объяснить, что произошло дальше. Рука на пояснице теснее вжала меня в своего хозяина, сначала он коснулся поцелуем легонько, словно бабочка порхнула крылышками. Затем захватил мою нижнюю губу, тело от такого словно током прошибло. Доктор немного отстранился посмотреть реакцию. Я замерла от шока и предвкушения. Он медленно и мучительно приближался, пытался перевести поцелуй на следующую ступень, но давал шанс отказаться, оттолкнуть и уйти. Но я не из пугливых, поэтому решила узнать, на что на самом деле способен наш доктор и где моё обещанное небо в звёздах. Обхватила его голову своими руками и прижалась к нему сильнее, дальше снесло крышу у обоих. Даже звучащее издалека «Не будем им мешать» не остановило нас. Он подхватил меня на руки и целовал так, что я едва и правда не увидела небо в звёздах. Шампанское так сильно ликовало, что совсем выветрилось. И наступило оно – сожаление о необдуманных поступках. Когда мы, помятые, горячие и пышущие неуёмным желанием перейти черту, которую вообще даже чертить не стоило, смотрели друг на друга в ужасе. В глазах и у него, и у меня читался вопрос: «Что теперь с этим делать?».