Текст книги "С легким наваром"

Автор книги: Ирина Хрусталева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Глава 13

Вероника проснулась с дикой головной болью.

– Боже, вроде не пила вчера ни грамма, от чего такая боль?

Она проковыляла на кухню и выпила две таблетки аспирина. Когда через десять минут боль немного утихла, зазвонил телефон. Приятный мужской голос поинтересовался:

– Я могу поговорить с Королевой Вероникой Дмитриевной?

– Можете, – простонала она, – я вас слушаю.

– Вас беспокоят из ФСБ. Вы не могли бы сегодня подъехать для беседы на предмет случившегося с вами происшествия?

– Куда и во сколько нужно приехать? – не задавая лишних вопросов, спросила Вероника.

– Вас будут ждать в четвертом кабинете, ровно в двенадцать ноль-ноль. Пропуск для вас заказан, не забудьте взять с собой паспорт. Записывайте адрес.

– Хорошо. В двенадцать я буду в четвертом кабинете, – ответила Вероника, одновременно записывая их координаты.

Она положила трубку и пошла одеваться. Завтракать расхотелось, поэтому она решила, что обойдется чашкой кофе. Когда Ника вывела машину из гаража, Дуська сидела на крыльце и наблюдала за своей хозяйкой. Было видно, что сегодня она даже не помышляет о прогулке в автомобиле.

– Ну что, остаешься дома? – улыбнулась Вероника. – Не хочешь оставлять своего горластого найденыша одного?

Вероника прошла к дому соседа. Он заметил ее в окно и вышел на крыльцо.

– Здравствуйте, Семен Степанович, я хочу вам ключи от дачи оставить. Там у меня новые жильцы, нужно будет их покормить и выпустить погулять.

– Что за жильцы? – удивился старик.

– Да вот, приобрела собаку, а она вчера мне котенка слепого притащила. Представляете, теперь его своим молоком кормит. У нее недавно щенок был, он подрос, и его забрали. Так вот она решила, что этот котенок ее детеныш.

– Что ж здесь удивительного? Такое частенько случается, я недавно кино видел, так там обезьяна человека выкормила. Животные поумнее людей будут, они никогда свое дитя не бросят, не то что нынешние мамаши.

– Так я оставлю вам ключи, Семен Степанович?

– Конечно, оставляй. И покормлю, и погулять выпущу, не переживай, мне все равно делать нечего, все веселей будет с живностью-то.

– Спасибо вам.

– Не за что, детка. Езжай и не беспокойся.

Ровно в двенадцать она была на месте. Пропуск ждал ее в проходной. Остановившись у кабинета номер четыре, Ника достала пудреницу и посмотрела на себя в зеркальце. Потом осторожно постучалась и вошла. За столом сидел молодой мужчина в штатском. Он поднял глаза от бумаг и приветливо ей улыбнулся.

– Проходите, присаживайтесь, Вероника Дмитриевна. Будем знакомы, меня зовут Алексей Михайлович. Мне бы хотелось услышать от вас подробности о случившемся с вами инциденте.

Ника рассказала, как она вышла из магазина и увидела рядом со своей машиной какого-то человека, ну и все, что произошло дальше.

– У вас есть какие-то предположения на этот счет? – спросил следователь.

– Ни малейших, если честно, ума не приложу, кому я понадобилась. Вы лучше поговорите с моим мужем. Я думаю, что он больше может об этом знать, – сказала Вероника и злорадно представила, как ее благоверного хватит родимчик на этом стуле.

– Понимаете, Вероника Дмитриевна, мы обязаны проверять такие случаи досконально. Не исключен террористический акт, ведь ваша машина стояла рядом с торговым центром, а там уйма народа. Могло случиться, что вы здесь действительно ни при чем, просто воспользовались вашей машиной. На ее месте могла оказаться любая другая. Но мы никогда не исключаем и личных мотивов. Поэтому, конечно, будем дорабатывать и эту версию и непременно побеседуем с вашим мужем. Сейчас я не смею вас больше задерживать, но заранее прошу прощения, если нам придется побеспокоить вас еще.

– Да пожалуйста, беспокойте на здоровье, – улыбнулась она.

Когда она вышла из здания и села в машину, то увидела, как из-за поворота выруливает «Мерседес» Николая. Вероника очень не хотела встречаться с ним сейчас, поэтому быстро надавила на газ. Она развернулась и поехала в противоположную сторону от той, куда собиралась ехать.

«Пошел к черту, – подумала она, – стал бы опять орать как ненормальный. Боже, неужели я с этим идиотом прожила пять лет и не замечала его недостатков? А может, просто не хотела замечать? Или во мне говорит женская обида? Впрочем, неважно, что там во мне говорит. Главное, что я совсем не страдаю от разлуки с этим человеком. Так куда мне направить свои стопы? Поеду к Марии, возьму ключи и еще раз попробую разыскать эту злосчастную папку. Как бы все было замечательно, если бы я ее нашла».

На том и порешив, Вероника поехала к знакомому дому. Когда Мария открыла дверь, Ника заметила, что ее глаза покраснели от слез.

– Что случилось, Маша? – поинтересовалась девушка.

– Ох, Вероника, не спрашивайте, у меня каждый день один и тот же случай. Что может еще произойти, кроме того, что этот изверг свои грязные лапы распускает? Уже вторую ночь в квартире у Зины прячусь. Спать я там не могу, боюсь почему-то, вот и сижу на кухне всю ночь. Свет включу, вроде не так страшно.

Ника выслушала ее и, точно фурия, понеслась в комнату, откуда доносилось нечленораздельное бормотание. Она распахнула дверь и прямо с порога закричала:

– А ну, собирайся, социально опасный тип, сейчас мы тебя определим на достойное место жительства.

Мужик с отечным лицом и мутными глазами уставился на Нику и, сплюнув, сказал:

– Это на какое такое местожительство? Я вроде уже здесь живу? И попрошу очистить мою жилплощадь.

– Очистить эту жилплощадь придется тебе, – не сбавляя тона, продолжала Вероника.

– Это почемуй-та? Я здесь прописан, – погрозил он Нике своим грязным пальцем.

– Уже не прописан! – зло выкрикнула та. – По новому указу президента, все, кто не работает, а значит, не платит за муниципальную жилплощадь, выселяются из Москвы. Сейчас я попрошу соседку написать заявление о том, что ты нарушаешь закон о совместном проживании на одной площади. Вдобавок ко всему внизу стоит машина с экспертом, он сейчас снимет с нее побои, и тогда тебе грозит не просто выселение, а тюрьма без права прописки по истечении срока отсидки.

Мужик вытаращил глаза и осторожно спросил:

– Про какую такую соседку ты говоришь?

– Я говорю вот об этой женщине, – показала Ника на Марию.

Потом глубоко вздохнула, переводя дух и осмысливая, что же она сейчас тут наговорила. Алкоголик наморщил лоб, что-то мучительно соображая, а потом, ощерившись, изрек:

– Ошибочка вышла, это не соседка, это жена моя.

– Ошибку сделала твоя мать, когда родила тебя, а эта женщина по документам не является твоей женой, а значит, она просто соседка. Так что собирайся.

– Это кудай-то мне собираться? – не сдавался алкоголик. – Никуда я не пойду, не имеете права.

– Про права расскажешь прокурору, – припечатала Вероника и вышла за дверь.

Она вся кипела от злости. Однако когда услышала дальнейший монолог мгновенно протрезвевшего мужика, то зашлась от смеха.

– Мария, это что же делается, а? Это что же творится, а? – запричитал мужик. – За что ж меня выселяют-то? Сделай что-нибудь, а? Ведь сын у нас, вернется из армии, а папаньки нет. Как будешь ответ перед ним держать?

Вероника опять вошла в комнату и по-деловому спросила, перейдя на «вы»:

– Вы готовы к депортации?

– К депо… чего? – пролепетал совсем ошарашенный мужик. – Слушай, начальница, – завыл бедолага, размазывая пьяные слезы по грязному лицу, – а может, обойдемся как-нибудь без этой самой де…де…порации, а?

– Можно, если прямо сейчас напишешь расписку, что никогда не подойдешь к своей бывшей жене ближе чем на десять шагов. Как только мы получим от нее хоть один телефонный звонок, разговор будет предельно коротким. Вам все ясно?

– Так точно, начальница, я все понял. Больше ни-ни, больше я к ней даже на пушечный выстрел не подойду, ей-богу. – И он размашисто перекрестился.

– А еще через неделю мы проверим, устроились ли вы на работу. Если нет, значит, ваши квадратные метры получит человек, достойный проживать в столице нашей родины – Москве.

– Устроюсь, начальница, обязательно устроюсь. Ведь я же классный плотник-краснодеревщик. Меня любая фабрика с руками оторвет.

– Ну вот видите, – уже миролюбиво произнесла Ника, – разве водка стоит того, чтобы из-за нее такой мастер пропадал?

– Ох, не стоит, проклятая, она моего мизинца не стоит, – затараторил мужик, брызгая слюной.

– Давайте пишите расписку, – твердо произнесла Ника и брезгливо сморщила носик.

– А без нее никак нельзя? – осторожно поинтересовался алкаш.

– Нет, нельзя, если не хотите писать, тогда собирайтесь, поехали.

– Нет, нет, хочу, конечно, хочу. Мария, давай бумагу и перо, счас я все и напишу, как полагается. Ты, начальница, не сомневайся.

– Ну, вот и хорошо, – облегченно вздохнула Вероника, вытирая вспотевший лоб.

Потом повернулась к Марии и лихо ей подмигнула. Та, в свою очередь, прятала улыбку за ладонью, которой прикрывала рот, и осторожно поглядывала на бывшего муженька, старательно выводившего на бумаге буквы.

Получив расписку, Вероника вышла из комнаты, сворачивая этот, по сути дела, совсем ненужный манускрипт. Она невольно подумала: «Правду говорят, что у алкоголиков деградируют мозги. Ведь все, что я сейчас несла, настолько шито белыми нитками, что даже ребенок не поверил бы. А ведь этот человек действительно решил, что его могут выселить. Что водка делает с людьми, прямо уму непостижимо».

– Спасибо вам, – услышала она приглушенный шепот Марии. – Может, хоть на какое-то время успокоится?

– Будем надеяться, – улыбнулась в ответ Ника.

Она сняла с гвоздика ключи, подошла к двери напротив и осторожно открыла ее. «Господи, пошли мне сегодня удачу», – мысленно попросила Вероника.

Глава 14

Сегодня она подвергла тщательному осмотру место общего пользования, то есть туалет. Сантиметр за сантиметром она простучала каждую плиточку в отдельности, но результат был тот же, что и на кухне.

«Может, я зря решила, что это плитка? Вдруг это что-то другое? Осталась только ванная комната, и если и там ничего, тогда я не знаю, что дальше делать и где искать чертову папку».

Вероника села на кухне у окна и закурила.

«А что, собственно, я прицепилась к этой дурацкой папке? Здесь и без нее дел невпроворот. Нужно, например, съездить к Ниночке-медсестре и попробовать что-то узнать. По словам вездесущей старушки Клавдии Петровны, в тот вечер приходила совсем другая девушка, а на самом деле должна была дежурить Нина. Да и исчезнувшая фотография наводит на кое-какие мысли. Нужно непременно встретиться с этой Натальей. Может быть, я сегодня успею? Ой, е-мое, я же до сих пор не позвонила Виктору, чтобы узнать о тех «Жигулях». Вот сейчас это и сделаю».

Ника прошла в комнату и набрала номер управления, но там ей ответили, что Краснов на выезде.

– Да, не везет мне сегодня, – пробормотала она. – Съезжу-ка я в поликлинику, попробую раздобыть адрес Нины.

Вероника закрыла двери квартиры и сунула ключи в сумочку с намерением вернуться сюда снова. До поликлиники она доехала очень быстро, благо та была совсем рядом, и, войдя в холл, направилась к окошечку с надписью «Справочная».

– Будьте так любезны, скажите, Нечаева Ниночка сегодня работает? – улыбаясь как можно лучезарнее, задала вопрос Вероника.

– Откуда я знаю? – хрюкнула женщина с ужасающей помадой на губах.

Она приложила платок к носу, намереваясь чихнуть, но потом разочарованно вздохнула – чиха не получилось.

– А не подскажете, где я могу это узнать? – не сдавалась Вероника.

– Поднимитесь на второй этаж… а-а-апчхи… ох… и спросите в двадцать четвертом кабинете.

Женщина высморкалась с трубным звуком и вытерла набежавшие слезы.

– Будьте здоровы и спасибо вам огромное, – прочирикала Ника.

Она побежала на второй этаж, слыша, как дежурная, гундося забитым носом, забубнила:

– Какое уж тут, к черту, здоровье, когда простуду среди лета подхватила. А все из-за дверей, больные шастают туда-сюда, вот и сквозняк.

Вероника огляделась, ища глазами двадцать четвертый кабинет. Навстречу шла молоденькая девушка со стопкой больничных карточек в руках.

– Извините, – обратилась к ней Ника, – вы не подскажете, Нечаева Нина работает сегодня?

– Нет, не вышла, – проворчала девчушка. – Даже не предупредила, а мне теперь придется из-за нее вторую смену вкалывать. Хоть бы позвонила.

– Она что, заболела? – обеспокоенно спросила Вероника.

– А кто ее знает? Может, и заболела. Только я так думаю – больным нужно дома лежать, а не шляться где-то. Я весь телефон оборвала, нету ее дома, и на работу не пришла. Уже два часа, как ее смена началась. Двух выходных ей было мало? Если нужно еще, могла хоть позвонить, – продолжала возмущаться девушка.

– А вы не подскажете, где она живет? Мне очень нужно.

– Да ради бога, только говорю же, нет ее, раз к телефону не подходит.

Вероника записала адрес и, чуть ли не ломая каблуки, понеслась на первый этаж. Она выскочила на улицу под громкий аккомпанемент серии чихов, издаваемых дамой из «Справочной». Сердце бешено колотилось и готово было выскочить из груди от предчувствия чего-то нехорошего. Ника погнала машину по указанному адресу на предельной скорости.

– Неужели я опоздала, боже, неужели опоздала? – шептала она. – Дура, идиотка, надо было еще вчера узнать адрес и все выяснить. Могла бы догадаться, почему вместо Нины делать укол явилась другая – убийца.

Вероника взбежала на четвертый этаж, перекрывая все известные доныне рекорды мира по бегу на короткие дистанции. Взглянув на дверь нужной ей квартиры, она села прямо на ступеньку лестницы, вытащила сигареты и закурила. Дверь квартиры Ниночки Нечаевой была опечатана.

Вероника уже почти докурила сигарету, как открылась соседняя дверь и оттуда вышла дородная дама в домашнем халате и тапочках с помпонами. В руках у нее было помойное ведро, она явно намеревалась вытряхнуть его в мусоропровод. Для этого ей нужно было каким-то образом обойти Веронику, но та даже не подумала освободить ей дорогу. Не поднимая головы, она упавшим голосом спросила:

– Скажите, что случилось с Ниночкой?

– А вы кто же будете? – вопросом на вопрос ответила дама.

– Я подруга ее, мы коллеги. Она не вышла сегодня на работу, телефон не отвечает, вот я и приехала узнать, в чем дело.

– Ой, душенька, всего-то так сразу и не расскажешь, такой ужас, просто кошмар! – зашептала дама, закатив глаза к потолку. – Вы пройдите ко мне, я сейчас вам все расскажу, вот только ведро вытряхну.

Вероника встала со ступеньки и освободила дорогу даме. Та на удивление проворно добежала до мусоропровода и, выбросив мусор, вернулась обратно.

– Пойдемте, милочка, ведь это я Ниночку-то нашла. Представляете мое состояние, да еще с моим сердцем. У меня врачи шум в нем нашли. Ох и пережила я, мне даже укол делали.

– Что же произошло? – нетерпеливо перебила ее Вероника.

– Так я и рассказываю, – округлила глаза дама. – Давайте мы с вами на кухню пройдем, я сейчас чай заварю. Теперь покупаю исключительно «Липтон» крупнолистовой. Меня, кстати, Роза Абрамовна зовут. А вас как?

– Вероника, – устало прошептала та.

– Присаживайтесь, деточка, в ногах правды нет, я вам чайку налью, на вас прямо лица нет. Я ведь одна живу, бог деток не дал, а муж умер два года назад, вот теперь и кукую одна.

Веронике хотелось придушить эту разговорчивую одинокую Розу Абрамовну, но она, сдерживая эмоции, села к столу.

– Вы пойдите ручки-то ополосните, сейчас кругом столько разной инфекции. Прямо стало страшно на улицу выходить, я, когда в лифт захожу, на кнопку всегда через бумажку нажимаю, специально с собой в сумочку кладу, а потом выбрасываю.

Вероника прошла в ванную и помыла руки с мылом. Она увидела, что у Розы Абрамовны висит рулон одноразовых полотенец, и, отмотав кусок, вытерла им руки.

«Наверняка специально для гостей держит», – подумала она и поплелась обратно в кухню.

На удивление проворная для своих габаритов дама уже накрыла на стол и гостеприимно предложила Веронике отведать шарлотку собственного приготовления.

– Мне с моим сердцем вообще-то не рекомендуется кушать мучное, но иногда не могу отказать себе в удовольствии, – суетилась Роза Абрамовна. – Кушайте, деточка, угощайтесь и послушайте, что я вам расскажу. Ой, прямо до сих пор в себя прийти не могу. Я вчера приехала из-за города. У моей подруги дача по Ярославскому шоссе, вот она и пригласила меня погостить у нее немного. В городе-то уже сколько времени жара стоит, прямо дышать нечем. А мне с моим сердцем врачи рекомендуют побольше на воздухе бывать. Ну вот я у нее целую неделю пробыла, а вчера приехала, потому что сегодня или завтра пенсию должны принести. Я за мужа своего пенсию получаю, он у меня заслуженным человеком был, вот после его смерти мне пенсию и назначили. Сама-то я никогда не работала, не было нужды, Севочка очень хорошо зарабатывал.

У Вероники появилось непреодолимое желание тюкнуть Розу Абрамовну по макушке, чтобы перекрыть этот поток ненужной информации. Она еле сдерживала себя, чтобы не закричать на нее. И та, в свою очередь, как будто услышав беззвучный протест девушки, перешла наконец к самому главному.

– Я вчера-то уже поздно приехала, меня знакомые из соседнего дома на машине подвезли, у них дача как раз рядом с дачей моей приятельницы. И когда я свою квартиру открывала, обратила внимание, что Ниночкин кот за дверью ее квартиры громко мяучит. Я еще подумала, что Ниночка, наверное, припозднилась, а кот голодный, вот и сидит, встречает свою хозяйку. Потом я в ванную пошла, а после этого спать легла. Проснулась в пять утра от бешеного ора того же кота. Уж как надрывался бедолага, прямо как будто плакал. Знаете, когда коты начинают блудить, то орут как ненормальные, вот точно такой же вой и доносился из соседней квартиры. Я покрутилась, покрутилась в постели, но уснуть так больше и не смогла, встала, накинула халат и решила позвонить в Ниночкину дверь. Подхожу и звоню. Никакого ответа. Потом со злости по двери кулаком и ударила, а она возьми да откройся. Кот, как увидел меня, как сумасшедший кинулся мне на грудь. Я от неожиданности даже закричала. Вон посмотрите, как оцарапал, прямо всю шею. Мне потом пришлось ее перекисью водорода обрабатывать и еще йодом, чтобы инфекция не попала. Его соседи с третьего этажа забрали, я-то не могу, у меня аллергия на шерсть. А кот ужасно шерстяной, какая-то персидская порода, ну у них еще нос такой приплюснутый.

– Что же дальше было, Роза Абрамовна? – нетерпеливо перебила Ника даму.

– Меня очень удивил тот факт, что дверь оказалась открытой. Я осторожно так прохожу в прихожую и оттуда зову Нину. Никакого ответа. Прохожу дальше в комнату и… О ужас! Вижу Ниночку. Она рядом с диваном на полу лежит, и лицо такое страшное, прямо жуть. Сразу, конечно, поняла, что она мертва, потому что тело было неестественно скрючено и застыло. Я, конечно, сразу к телефону, приехали врачи, милиция, шум-гам, а у меня сердце прямо так и стучит, я даже думала, остановится.

– И что же сказали врачи? От чего смерть наступила?

– Я когда на диванчике лежала после укола, слышала, как врачи между собой переговаривались. Представляете, они говорили что-то о наркотиках, ну а точно покажет только вскрытие… И еще, что смерть, похоже, наступила около двух суток назад или больше. Но я не могу поверить, чтобы Ниночка употребляла наркотики, она была очень положительной девушкой.

– А что же, Нина одна жила?

– Нет, с родителями, но они сейчас за границу по контракту работать уехали. Представляете, какой удар для них будет? Ниночка – единственная дочь. Ничего не могу сказать, хорошая девушка, самостоятельная, медсестрой работала и на вечернем в медицинском институте училась, врачом мечтала стать.

– Спасибо вам большое, Роза Абрамовна, и за чай с пирогом, и за информацию, – сказала Вероника и поднялась, чтобы уйти.

– Да чай-то ваш так и стоит нетронутым, и пирога вы не попробовали, – засуетилась хозяйка.

– Нет, нет, мне не хочется, спасибо, – поторопилась отказаться Ника. – Мне уже бежать пора, я же с работы ушла, возвращаться нужно.

– Ну, до свидания тогда, деточка, рада была быть полезной. Если еще какие вопросы возникнут, так вы приходите, не стесняйтесь. Я же одна живу, всегда гостям рада.

Вероника спустилась на улицу и присела на лавочку. Она задумалась, переваривая услышанное.

Вот и еще одна жизнь оборвалась, а вместе с ней и ниточка, которая, несомненно, вела к убийце.

На душе было до того тоскливо и муторно, что хотелось послать все и всех к той самой матери и вообще все забыть. Как нарочно, Светка сейчас в роддоме, раньше хоть к ней можно было пойти и выговориться. Юлька, вторая подружка, к любовнику в Питер укатила, и похоже, что там и останется. И больше никого рядом, кому порадовалась бы душа.

Вероника вдруг решительно сорвалась с места и опять бегом поднялась на четвертый этаж. Когда дверь открылась, она торопливо заговорила:

– Роза Абрамовна, извините меня бога ради, я могу воспользоваться вашим телефоном? Очень позвонить нужно.

– Конечно, деточка, проходи, звони на здоровье.

Ника набрала нужный номер и, когда услышала на другом конце провода приятный мужской голос, на секунду даже растерялась. Потом взяла себя в руки и решительно выпалила:

– Добрый день, Роман Сергеевич. Вас беспокоит Вероника Королева. Вы помните меня?

– Конечно, помню, – обрадованно заговорил мужчина. – Признаться, я ждал вашего звонка.

– Ждали? – удивилась Ника. – Почему?

– Я и сам не знаю почему, но ждал. Я вас внимательно слушаю, Вероника.

– Можно я к вам приеду, вы свободны сейчас?

– Для вас, если бы я и был занят, то немедленно освободился бы. По вашему голосу я понял, что-то случилось. Может быть, вы хотите, чтобы я сам приехал к вам, вы только скажите куда? Мне часто приходится выезжать к клиенту самому.

– А это удобно?

– Вполне.

– Тогда давайте встретимся у метро «Проспект Мира», со стороны Олимпийского комплекса. Там рядом «Макдоналдс», и столики стоят на улице, вот за одним из них я вас буду ждать, ровно через час.

– Договорились, через час, – весело ответил Роман и отключился.

Вероника положила трубку и пошла к дверям.

– Спасибо вам, Роза Абрамовна.

– Не за что, деточка, приходи в гости еще.

Ника села в машину и поехала к Марии. Она отдала ей ключи и сказала, что сегодня, наверное, уже не приедет.