Текст книги "С легким наваром"

Автор книги: Ирина Хрусталева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Глава 3

Вероника направилась к своей машине, села за руль и поехала в сторону спального района. Мать встретила ее сияющей улыбкой и прямо с порога начала рассказывать, какая она счастливая и как ей наконец-то повезло в жизни.

– Мне до сих пор не верится, дорогая, что буду я иметь все, что только душа пожелает. Ты даже представить не можешь, до чего же это прекрасное чувство. Ты, кстати, почему так поздно приехала? Я же еще утром сказала, чтобы ты собиралась, хотела познакомить тебя с Эдвардом. А сейчас он уехал по делам.

– Еще успею познакомиться, мам. А приехать раньше не могла, у меня тоже кое-какие дела были.

– Ну, расскажи мне, что же у вас случилось с Николаем? Отчего вы решили развестись?

– Это он пришел к такому решению, а не я. Его, видишь ли, поразило ударом молнии, и он влюбился в юную блондинку.

– Вот кобель, а? Я тебе всегда говорила, что все мужики сволочи и с ними нужно держать ухо востро. А что касается твоего Николая, так я его никогда не любила, ты же знаешь.

– Это у вас взаимно, Аннушка, он тоже не сгорает от любви к своей теще, то бишь к тебе.

– Мне абсолютно наплевать на это, но мне никогда не было безразлично, как он относится к тебе. Ты моя единственная дочь, и что бы там обо мне ни говорили, я люблю тебя.

– Ладно, мам, что ты в самом деле, я тебя тоже очень люблю, и никто ничего о тебе не говорит.

– Знаю, знаю, что болтают. Мне, если честно, и на это наплевать. Ну люблю я мужчин, что я могу поделать? Вот сейчас выйду замуж и остепенюсь.

– Ой ли, мамочка?

– Ну, подожду, пока вдовой не стану, хотя искренне этого не хочу. Эдвард настоящий мужчина, сейчас такие большая редкость.

– Мам, он же старше тебя почти на тридцать лет. Что ты с ним в постели-то делать будешь?

– В постели все в порядке, дорогая, он пока еще в форме, как это ни удивительно.

– Да ну?

– Вот тебе и да ну, сама, между прочим, удивилась. Он ведет здоровый образ жизни, не пьет, не курит и занимается спортом. Еще, ко всему прочему, он вегетарианец.

– Ну, тогда совет вам да любовь, мама! Я, честное слово, от души этого желаю.

– Спасибо, девочка моя, спасибо, дорогая, я очень надеюсь, что буду счастлива. Ведь с твоим отцом мне столько пришлось пережить.

– Не надо, мама, я все прекрасно знаю и не осуждаю тебя. Давай закроем вопрос, а ключик потеряем, ладно?

– Ну, хорошо, не будем о грустном. Давай-ка лучше о тебе поговорим. Что ты думаешь делать дальше?

– Если честно, не знаю пока. Нужно немного в себя прийти, а уж потом думать. Конечно, на работу устроюсь, ты же знаешь, я неплохой специалист.

– А нужно ли тебе это, девочка моя? Я уеду, квартиру сдашь в аренду, деньги у тебя будут. Ну и я, конечно, тебя не оставлю. Между прочим, загранпаспорт у тебя есть, так что ты смело можешь сейчас с нами поехать. Отдохнешь, развлечешься, может, там тоже свою судьбу найдешь. У Эдварда знаешь какие знакомые? Все сплошь состоятельные люди, он мне рассказывал.

– Ага, и все сплошь пенсионеры, – проворчала Вероника.

– Ну и что? Зато богатые, – парировала Анна Михайловна.

– Спасибо, мамочка, но я пока здесь должна остаться, нужно кое-какие дела завершить, а уж потом, может, и приеду погостить.

– Как хочешь, доченька, ты уже взрослая, не мне тебя учить, да если б и захотела поучить, все равно же сделаешь по-своему. Характер у тебя мой, абсолютно неуправляемый. Я тебе предложила, а ты уж сама решай, как поступить. Только в одном ты не в меня пошла. Я вон тебя в восемнадцать лет родила, а тебе уже скоро двадцать девять будет, а бабушкой меня до сих пор не сделала, – покачав головой, посетовала Анна Михайловна.

– Ладно тебе, мам, еще успею. Не думаю, что тебя это очень расстраивает, ты же до обморока боялась стать бабушкой.

– Теперь обстоятельства изменились, так что смело можешь рожать, – засмеялась Анна Михайловна.

– Приму к сведению, Аннушка, и, как только появится достойный претендент на роль отца моему ребенку, сразу же затащу его в постель без всяких там противозачаточных таблеток, – полушутя, полусерьезно выдала Вероника, глядя невинными глазами на свою мать.

– А что, это тоже неплохой вариант, лишь бы гены были нормальные, а воспитать ребенка без мужа, так это сейчас каждая вторая женщина делает у нас в России, – пожала плечами Анна Михайловна.

– Значит, если что, не откажешься от внука или внучки?

– Что за глупости ты несешь, Вероника? Совсем из меня монстра сделала, – заворчала мать. – И потом, девочка моя, что за странные разговоры? Ты что, собралась уже рожать и сама не знаешь, от кого?

– Только ты такое могла придумать, – покачала головой Вероника. – Совсем от счастья крыша потекла?

– Вероника, как тебе не совестно так разговаривать с матерью? Что за вульгарный тон?

– Мама, это не считается сейчас вульгарным, это совершенно нормальная лексика.

– С ума можно сойти, – вздохнула та и направилась в кухню. – Пойдем чайку попьем, у меня торт есть. Сейчас достанем клубничное варенье, хотела сегодня пирожков испечь, но передумала.

– Мам, что это с тобой? Ты же за километр обходила все продукты, которые грозили прибавить к твоим бедрам хоть один лишний грамм.

– Ничего страшного, – беспечно махнула рукой Анна Михайловна, – иногда можно себя порадовать чем-нибудь. Тем более теперь, когда я выхожу замуж, один лишний грамм ничего не значит.

– Мам, ты сказала, что Эдвард одинокий, пожилой человек, ни детей, ни родственников. А почему у него никого нет?

– Ой, доченька, это такая трагическая история. Я когда ее услышала, прямо несколько дней не могла успокоиться.

– Что за история?

– У Эдварда была семья, жена и двое детей. Еще с ними жила его сестра, она старой девой была, замуж так и не вышла, вот и осталась в их семье, по хозяйству помогала, детей нянчила. Дом у них был большой, за городом, ферма своя. У Эдварда был конезавод. Они в то время в Калифорнии жили. Однажды ночью загорелся завод и одновременно с нескольких сторон занялся дом. Охрана на заводе быстро заметила пожар, и его удалось потушить за несколько минут. Когда подбежали к дому, огня практически не было, только едкий дым. Вытащили всех на улицу, пока врачи приехали, пока суд да дело, в общем, погибли они все, отравились угаром. Эдвард один выжил, организм покрепче, мужчина все-таки. Из больницы когда вышел, хотел правду найти, в полицию пошел, а там только руками разводят. Ничем помочь не можем. А он точно знал, что это поджог, и даже предполагал, чьих это рук дело, но доказать ничего не мог. Поэтому, не долго думая, он продал свой конезавод, кстати, считавшийся тогда самым лучшим в Калифорнии, и уехал в Нью-Йорк. Деньги, которые были у него после продажи завода и лошадей, он вложил в акции тогда не очень крупного предприятия, а сам устроился на ипподром. Через пять лет акции принесли целое состояние. Дальше деньги были вложены в дело, и пошло-поехало. Эдвард не мог успокоиться, он всегда помнил о том, что должен найти убийцу своей семьи. Вот этому он и посвятил свою жизнь, по этой же причине не завел второй семьи.

– Он его нашел, я имею в виду убийцу? – спросила Вероника, пораженная рассказом матери.

– Да, нашел и наказал, как посчитал нужным. Об этом он мне не стал рассказывать, а я не настаивала, прекрасно понимая, как это тяжело. Эдвард замечательный, ты сама поймешь, как только его увидишь.

– Я в этом нисколько не сомневаюсь, мамочка, раз ты его выбрала, значит, так оно и есть.

– Не нужно меня идеализировать, – махнула та рукой, – если бы не его деньги, я, может, и поломалась бы. Что уж говорить, я не без греха.

– Ты не обижайся, я поеду, хорошо? – осторожно сказала Ника, виновато заглядывая матери в глаза.

– Почему так быстро, и не побыла совсем? – обиженно проворчала Анна Михайловна.

– Дела у меня, не дуйся. Завтра, честное слово, приеду и пробуду с тобой целый день, – затараторила Вероника и чмокнула ее в щеку.

– Вот как раз завтра, моя милая, ты мне и не нужна, у меня своих дел по горло. Нужно столько успеть до свадьбы, прямо голова кругом. У меня же нет ничего приличного, в чем можно, не краснея, пойти в загс. Эдвард полностью предоставил мне свой банковский счет и разрешил купить все, что мне захочется. Так что, сама понимаешь, я не могу упустить этой возможности и должна найти что-то умопомрачительное, чтобы после нашего бракосочетания еще долго вспоминали, как хороша была новобрачная. Я, между прочим, хотела показать тебе кое-какие авангардные направления в моде, новый журнал купила, хотела с тобой посоветоваться. Не хочешь присоединиться и проехаться по бутикам вместе со мной?

– Ой, мама, нет, нет, ни в коем случае, у меня дел вагон и маленькая тележка, – торопливо выдохнула Вероника. Когда она только на минуту представила себе этот поход, ей заранее стало дурно. Чтобы не совсем обидеть мать, она добавила:

– Я приеду к тебе в день свадьбы и помогу одеться.

– Я тебе сама позвоню и скажу, когда можно будет приехать.

– О'кей, Анечка, договорились, – прощебетала дочь и тут же выпорхнула за дверь.

Ника любила свою мать, но разговоры с ней ее неимоверно утомляли, потому что они всегда плавно переходили на тему о мужчинах, последней моде, косметике и новых методах омоложения. Поэтому она старалась сократить до минимума пребывание в ее компании.

Она решила отправиться к своей закадычной подруге Светке. У нее Ника всегда отдыхала – душой и телом. Света была беременна и должна была родить со дня на день. Они с мужем Виктором жили недалеко от квартиры Анны Михайловны, поэтому Веронике потребовалось всего три минуты на машине, чтобы оказаться во дворе их дома. Прямо в нем расположилась булочная-кондитерская, и Вероника заскочила туда, чтобы купить торт к чаю. Она легко взлетела на второй этаж и уже через минуту была в объятиях своей лучшей подруги.

– Никуська, какая же ты умница, что приехала, я сто лет тебя не видала, соскучилась до ужаса! Ну, рассказывай, как ты, моя дорогая? Что у тебя новенького? Как Николай?

– Угомонись, дай хоть разуться, – засмеялась Вероника. – На-ка, тащи на кухню торт, давай чайку попьем. Я, между прочим, у матери сейчас была, она тоже торт на стол выставила, а я специально не стала есть, чтобы у тебя полакомиться в расслабленной обстановке. Сейчас за стол сядем, и тогда задавай свои вопросы сколько хочешь.

Света схватила торт и семенящей походкой, вразвалочку пошла на кухню. Передвигалась она тяжело, было уже заметно, что живот опустился и малыш скоро попросится на волю. Но она очень проворно накрыла на стол, порезала торт и уселась напротив Вероники, подперев кулачком щеку.

– Ну, рассказывай.

– Ой, Светка, даже и не знаю, что рассказывать в первую очередь, о плохом или о хорошем? – пробормотала Ника.

– Давай по порядку, – спокойно ответила будущая мама.

– Ну, если по порядку, то первая новость о том, что мы с Николаем разводимся, – выпалила Вероника. – А вот вторая новость, я думаю, похожа на бред сивой кобылы. Мне кажется, что я влюбилась, причем с первого взгляда.

Света округлила свои и так круглые глаза до неимоверных размеров.

– Ты что, шутишь? – удивленно спросила она.

– Что ты имеешь в виду? Шучу ли я по поводу развода или про любовь с первого взгляда? – засмеялась Ника.

– По поводу развода. Ведь вы с Николаем так хорошо жили, я еще всегда своему Витьке вас в пример ставлю. Посмотри, говорю, как Коля Веронику любит, всячески ее балует, подарки дарит, на курорты возит. А ты возишь оперов в своем управлении за мизерную зарплату и в отпуск не можешь вовремя пойти. Он у тебя то зимой, то осенью, вечно у вас дела да случаи, а люди, между прочим, должны летом отдыхать.

– Это была видимость благополучной жизни, – вздохнула Вероника, – а на самом деле все давно не так, как раньше.

– Постой, постой, – затараторила Светлана, – ты сказала, что влюбилась. Так, значит, это и есть причина развода? Ну, Ника, какая же ты дурочка, я от тебя такого не ожидала. Стоит ли из-за мимолетного увлечения разбивать налаженную семейную жизнь?

– Успокойся, не в этом причина, я потом влюбилась, когда уже отставку получила, – заявила Ника и откусила от торта огромный кусок.

– И как давно случился сей знаменательный эпизод в твоей жизни? – с сарказмом спросила Светлана.

– Если ты о разводе, то это произошло вчера, а если о другом, то три часа назад, – промямлила Вероника с набитым ртом.

– Слушай, подруга, я ничего не понимаю, как у тебя все просто и быстро. Развод вчера, любовь три часа назад. Ты, часом, не заболела на нервной почве?

– Не-а, я здорова и телом, и душой, и вообще отцепись от меня. Давай-ка тортика поешь, вкусный, обалдеть! Лучше расскажи, как к родам подготовилась, похвались, что приобрела для малыша.

Вероника знала, что в последнее время Светка может часами болтать на эту тему, и она не ошиблась. Глаза подруги в ту же секунду загорелись фанатичным огнем, и она потащила Нику в детскую комнату показать, как она подготовилась к рождению первенца. Там уже стояла кроватка под балдахином, который украшали трогательные зайчики. Тут же находились пеленальный стол и маленький комодик для детских вещей. На столе громоздилась целая коллекция бутылочек, шампуней, присыпок и кремов. У окна стояли детская коляска, столик со стульчиком и ходунки.

– Не рановато столик с ходунками приобрели? – смеясь, спросила Вероника.

– Да это все Витька, поехал и скупил все, что попалось на глаза, – махнула рукой Света. – Его родители дали нам тысячу долларов, чтобы у их первого внука было все. Ну вот Витя и постарался. Хорошо, велосипед не приволок, а то у него ума бы хватило.

В это время зазвонил телефон. Светлана взяла трубку, и тут же на ее лице заиграла широкая улыбка.

– Все нормально, милый, ко мне Вероника в гости пришла. Нет, ничего не болит, нет, не тянет, в туалет часто не бегаю. Конечно, сразу позвоню, если что, не волнуйся. Знаю, знаю, я тебя тоже очень люблю.

Света положила трубку, продолжая улыбаться.

– Звонит каждые полчаса, все боится, что я без него в роддом уеду. Вот дурачок, куда же я без него?

– Приспичит, не то что поедешь – побежишь, – изрекла Вероника. – Тебе когда рожать-то?

– Уже неделю перехаживаю, в том-то все и дело. В больницу не хочу ложиться, там же сразу стимулировать начнут, а я хочу, чтобы мой ребенок сам родился, без всяких вмешательств. Если перехаживаю, значит, время еще не пришло, природу не обманешь. Так что, моя дорогая, ты в любую минуту повивальной бабкой можешь стать, – засмеялась Светлана, – не боишься?

– Еще как боюсь, – испуганно сказала Ника, – слушай, ты серьезно можешь в любую минуту родить?

– Да нет, думаю, может, рассосется, – продолжала шутить Света.

– Хватит тебе смеяться, у меня что-то все поджилочки затряслись. Как ты так спокойно дома сидишь, когда знаешь, что с минуты на минуту у тебя могут роды начаться? В больнице было бы спокойнее.

– Я тебе уже объяснила, почему я не хочу раньше времени ложиться, овца ты бестолковая, – надув губы, проворчала Светлана. – Да не переживай ты так, не придется тебе роды у меня принимать, я пошутила. Вон телефон под рукой, «Скорая» на роды быстро реагирует, так что вполне успеют приехать, пока я разрожусь. Ты прямо как мой Витька, тот тоже дрожит, как осиновый листок. Ну он-то мужик, ему простительно, а ты прямо будто и не женщина, у тебя же инстинкты должны быть, как и что делать, если вдруг действительно что-то случится.

– Иди ты к лешему со своими инстинктами. Если что, я быстрее тебя тогда рожу неизвестно кого от страха, – проворчала Вероника. – Слушай, Свет, а Витька когда с работы придет?

– Скоро заявится, так что можешь спокойно отваливать.

– Нет уж, я лучше его дождусь, а потом со спокойным сердцем отвалю.

Светлана заливисто расхохоталась и обняла ее. Она повела Веронику обратно на кухню, и они, уютно устроившись за столом, продолжили чаепитие.

– Ну, давай теперь колись. Что там у вас произошло с Николаем?

– Смешно, наверное, но мне дали отставку самым наглым образом. Выпроводили из дома на дачу, правда, пообещав при этом переписать ее на меня, и еще предлагают сорок тысяч отступных.

– Шутишь? – недоверчиво прошептала Света.

– Не до шуток мне, подруга. Говорю чистую правду. Только совсем забыла добавить, что причина всему этому – юная блондинка, в которую Королев влюбился по уши. Свет, если тебе не трудно, давай мы эту тему отложим на потом, не хочется мне портить настроение.

– Как скажешь, дорогая, потом значит потом. А о другом событии ты не хочешь рассказать?

– О каком? – не поняла Вероника.

– В кого это ты там влюбилась с первого взгляда? – хитро прищурившись, спросила Света.

– Ой, Светка, и не спрашивай, до чего все глупо. Представляешь, я сегодня поехала к юристу, нужно было получить кое-какую консультацию и, как вошла в его кабинет, так и пропала. Со мной такое впервые происходит, я, конечно, Николая любила, но это совсем не то. Я даже не знаю, как объяснить. Он на меня смотрит, а я от его взгляда готова растаять и превратиться в маленькую лужицу, прямо у его ног. Ощущение странное, как под легким кайфом.

– Слушай, Ника, а может, он гипнотизер какой-нибудь и таким образом заманивает хорошеньких девушек в свои сети?

– Не пори ерунды, он же юрист, образованный человек.

– А при чем здесь его образование? Я же тебе говорю, что, может, он гипнотизер, а это дар такой.

– Ну не знаю, не думаю. Он интеллигентный, умный, красивый, и вообще, по-моему, у него совершенно нет никаких недостатков.

– Да, подруга, угораздило тебя по самое некуда. Надо же такое ляпнуть, чтобы у мужика и не было недостатков. Это, милая моя, уже из области фантастики.

– А у него нет, я почему-то в этом уверена, – не сдавалась Вероника.

– Ну, и какие у тебя насчет него планы?

– Да ты что, Светка, какие могут быть планы, когда я его видела всего два часа?

– А как же ты тогда собираешься воплотить в жизнь свои эротические фантазии? – съязвила Света, хитро прищурив глаза.

– Какие еще фантазии? – вытаращилась Ника.

– Как какие? Ты же сама только что сказала, что готова превратиться в лужицу у его ног, а это, милая моя, уже из раздела «крутая эротика».

– Да ну тебя, Светка, тебе бы только посмеяться, а мне, можно сказать, первый раз в жизни не до смеха. Он мне свою визитку вручил и, между прочим, намекнул, что будет рад, если я позвоню ему не только по делу. Из этого можно сделать вывод, что он меня тоже заметил.

– Ну, еще бы не заметить такую куколку. Ты почаще на себя в зеркало смотри и никогда не занижай самооценки. Красавицей тебя, конечно, не назовешь, но то, что ты очень миленькая, бесспорно. И главный твой козырь – твоя сексуальность, у тебя взгляд прямо как у путаны с Тверской, я, между прочим, не раз об этом говорила. Вот этим ты и должна мужиков косяками валить.

– Ну спасибо, подруга, обласкала, – проворчала Вероника и схватила с подоконника маленькое зеркальце, чтобы посмотреть на свои «путанистые» глаза. Ей понравилось то, что она там увидела, и ее губы растянулись в довольной улыбке.

– А что, Свет, вроде ничего еще? В старухи рано записываться, щечки пока румяные, губки алые, глазки блестят. Может, и правда позвонить этому Роману Сергеевичу?

– Нет, Никуся, так сразу нельзя, нужно обязательно паузу выдержать, хотя бы пару дней, а то подумает, что ты легкодоступная штучка.

– А через два дня, значит, не подумает? – засмеялась Вероника.

– Нет, ты через два дня позвони и попроси его о консультации, а когда приедешь, посмотришь по обстоятельствам. Ой, Ника, ну что мне тебя учить, не знаешь, что ли, как мужику мозги запудрить?

– Забыла я уже, как это делается.

– Никогда в жизни не поверю, чтобы ты и забыла. По тебе же все мальчишки в нашем классе вздыхали. А в институте, вспомни, сколько ребят за тобой ухаживали, сама мне рассказывала. Только ты почему-то Николая выбрала, и что ты в нем нашла?

– Наверное, любила, вот и выбрала. Теперь, конечно, жалею об этом. Ведь я, когда замуж выходила, думала, на всю жизнь, а видишь, как получилось. Никогда не предполагала, что в моей жизни может такое произойти. Но ты знаешь, Свет, как говорится, что бог ни делает… Если бы этого не случилось, мне никогда не пришла бы в голову мысль пойти к юристу, а значит, я не увидела бы мужчину своей мечты.

В прихожей раздался шум открывающейся двери, и тут же раздался громоподобный голос Виктора:

– Светик, ты дома?

– Где же мне еще быть, милый? Конечно, дома, – засмеялась она, – иди сюда, на кухню, мы здесь с Вероникой торт уничтожаем и тебе оставили.

– Очень хорошо, – пророкотал Виктор, показываясь в дверях кухни, – вот только руки помою и присоединюсь к вам. Никуся, привет, отлично выглядишь. Что-то давненько ты к нам не заглядывала, нехорошо друзей забывать. – И, напевая незатейливый мотивчик, Виктор отправился в ванную комнату.

– Свет, я уже пойду, ладно? Мне еще за город пилить, а это, сама знаешь, не очень близко. Витька теперь дома, так что я спокойно поеду. Ты, когда рожать отправишься, напомни своему благоверному, чтобы мне сообщил, я к тебе в роддом приеду, навещу.

– Ладно, ладно, напомню, а еще лучше, сама тебе позвоню. Ты не пропадай, держи меня в курсе. Я же теперь от любопытства умру, как там у тебя дела будут разворачиваться с твоим юристом.

– Он, подружка, к сожалению, не мой и будет ли когда-нибудь моим, это еще бабушка надвое сказала. Но я, конечно, предприму какие-нибудь шаги в этом направлении. Все, пока! – и, чмокнув Свету в щеку, Ника направилась к дверям.

Уже стоя на пороге, она проорала на всю квартиру:

– Витька, пока, я уже уехала, береги Светку и вовремя доставь в роддом.