Текст книги "Жестокая нежность (СИ)"
Автор книги: Ирина Гутовская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 9 страниц)
Смотрю на испорченное платье. Потом снова на нее.
– Извини. те… – взгляд насмешливый и злой. – Помочь?
«Хоть бы бокал уронила для вида, было бы правдоподобнее…»
– Справлюсь… – спокойно отвечаю. Она, вероятно, ожидала истерики, слез и моего быстрого ухода.
«Надеялась подобраться к Яну? Не дождется!»
Задеваю ее плечом, специально выбив из рук бокал. Тот звонко разбивается.
С гордо поднятой головой ухожу, направляясь в сторону туалетов. Отправляю Яну сообщение, чтоб не терял. А через некоторое время слышу в коридоре его коронную ругань. И на душе становится так хорошо. Пришел выручать свою непутевую девчонку.
Улыбаюсь, как безумная…
«Мой, мой, мой…» – не перестаю говорить сама себе.
Глава 8
Я стояла возле раковины в тот момент, когда дверь женского туалета открылась, впуская раздраженного Яна. Он сразу подходит и кладет свои руки мне на плечи. Ловит мой взгляд в зеркале. И выражение лица тут же смягчается, видя, что я в порядке.
Улыбка, словно приклеилась, не могу остановиться – меня переполняют эмоции. Губы еще больше растягиваются, потому что моя реакция ставит его в тупик.
– Чего улыбаешься? Думал, застать тебя в слезах.
– С какой стати?
Хотя с точки зрения любой девушки и женщины есть, отчего расстроиться. Платье испорчено безвозвратно – его можно выбросить, оттирать бесполезно, если только до дыр. И все потому, что одна ревнивая особа посчитала меня не подходящей кандидатурой для мечты многих дам – чем не повод?
Но все это не имеет значения, ведь он со мной.
– Это женский туалет… – пытаюсь отвлечь его.
– Плевать… Лучше скажи, что сделать с твоей обидчицей? – его пальцы сжимают мои плечи.
– А что ты можешь? – уточняю из банального интереса. Скорее, мне ее жаль, она сама себя уже наказала…
– Найду и уничтожу, – без шуток отвечает он. – Кстати, запомнила, кто это?
«О, еще как запомнила! Когда впервые увидела, какими глазами она пожирает тебя».
Вместо этого спрашиваю:
– Это всего лишь платье… Уверен, что станешь разбрасываться ценными кадрами?
– вопрос провоцирующий, сейчас он поймет, что это кто-то из его сотрудниц, удивится, а может – нет, а я посмотрю, как отреагирует.
Но он остается невозмутимым. Никаких перемен не заметила.
– Уволю, не раздумывая, – говорит решительно и быстро. – Когда ты успела познакомиться с кем-то из моего персонала?
– Когда приезжала, чтобы отдать пироги…
Конечно, он понял, о ком я… Ведь дальше холла не проходила. А значит…
– Она точно специально облила? – вообще-то в сообщении я подробно указала причину своей необходимости покинуть торжество.
– Ян… По-твоему, я вру?
– Извини… Ну, что ж… Так даже лучше, она давно числилась в моем списке на кардинальные меры… Увольнение – будет кстати.
Интересно, чем же она отличилась… Похоже, эта девушка перешла допустимые границы. Может откровенно вешается на Яна? Позволяет больше чем включает понятие делового общения и субординации? И сколько еще таких, жаждущих его внимания?
– Тина, не знаю, о чем думаешь… – он потерся щекой о мое лицо. – Но когда ты так затихаешь, мне кажется, готовишь план по завоеванию мира.
– Скажешь тоже… – поворачиваюсь к нему лицом. – В моих мыслях только ты…
– А хочешь знать, о чем я думаю? – Ян приподнимает меня и сажает на стойку раковины, устраиваясь между моих ног и крепко прижимая к себе.
– Конечно… – чуть ли не мурлычу от удовольствия в его руках.
– Я рад, что уволил тебя из клуба… Своей репутацией дорожу. Так что меня никто не обвинит в связи с сотрудницей.
– Но ведь я работаю в твоем доме.
– Это не считается.
Больше он не позволяет ничего сказать. Захватывает в плен своих губ и целует, не давая возможности перевести дыхание. Тем самым говорит, что разговор окончен.
Кто ж против…
К моменту возвращения, ноющая боль в низу живота усилилась. Утром такого не было, какая-то запоздалая реакция у моего организма.
Ян замечает мое состояние и бережно, словно я хрупкая ваза, несет в комнату. Раздевает, а после заворачивает в плед. Приносит обезболивающие таблетки – выпиваю сразу две.
Потом он наполняет ванну теплой водой, и мы вместе нежимся в ней. Я лежу спиной на его груди, а он гладит мое тело массирующими движениями, целуя в изгиб шеи. Прикрыв глаза, таю от ласки и тепла, что разливается внутри. В какой-то момент понимаю: неприятные ощущения проходят, уступая место волнительным мыслям. Переворачиваюсь лицом к нему и тянусь получить свой поцелуй. Но Ян останавливает меня.
– Пожалуйста… – шепчу в губы. – Я хорошо себя чувствую…
– Тииинааа… – растягивает мое имя, в голосе звучит неуверенность и беспокойство за меня. Такая забота не может не нравиться, но мне он нужен целиком и полностью. Немедленно. Я чувствую его возбуждение и одновременно внутреннюю борьбу – нежелание причинить дискомфорт.
– Пожалуйста… – настаиваю и смотрю в глаза, сопротивление в которых отступает назад.
Начинаю целовать его шею, грудь, постепенно опускаясь вниз… Без стеснений касаюсь руками, где только захочу. Это моя маленькая пытка за то, что сомневается.
Конечно, он не выдерживает. Резко садится, хватает меня за плечи и притягивает к себе, впиваясь жестким, и таким нужным сейчас поцелуем.
– Ты уверена? – отрывается от губ на несколько секунд, чтобы только спросить. Его голос вибрирует от желания и нетерпеливости. Именно этого добивалась. План по соблазнению удался!
Киваю и, обвивая ногами его торс, победно улыбаюсь…
Понедельник наступил быстрее чем хотелось бы… А вместе с ним – суета рабочих будней… И нелюбимая практика.
Рано утром в дом зашел Геннадий.
Мы как раз завтракали. Он явно не ожидал увидеть нас вместе. Лицо отражало крайнюю степень удивления и растерянности. И, казалось, будто понимает, что между нами происходит.
«Я совсем забыла о нем. Собиралась уехать с Яном».
– Всем доброе утро, – приветствует Гена.
– Доброе… – говорим одновременно с Яном и, переглядываясь, улыбаемся. Мужчины жмут друг другу руки. И возникает затяжная пауза.
– Чай/кофе? – предлагаю я, нарушая молчание.
– Нет, спасибо, я позавтракал… Э…э… Я вообще нужен? – спрашивает Гена, присаживается и не перестает разглядывать нас.
– Да, заберешь Тину после практики. Сейчас сам отвезу.
Гена кивает.
– И еще… – добавляет Ян. – Там дверь в гостевой комнате сломана, вызови кого– нибудь. Если ремонту не подлежит, то закажи новую, такую же… Счет пришли мне.
Гена снова кивает. Уголок губ приподнимается, когда ситуация ему полностью ясна.
«Неужели, у нас все на лицах написано?»
Чувства Ян прячет глубоко… Когда-нибудь он откроется… А пока… Не лезу с вопросами, как он просил, мне достаточно того, что есть. И лично я ощущаю себя неприлично нагло счастливой, меня так и распирает от избытка эмоций.
Гена встает со стула и проходит в сторону гостевой – посмотреть на результат наших игр, хотя так сразу не скажешь причину, по которой она оказалась выбитой.
– Он все понял… – говорю, когда Гена скрылся из виду.
– Ну и что. Тебя это беспокоит? – Ян берет мою руку и, приблизив к губам, целует запястье.
– Нет, но… Непривычно просто…
– Девчонка ты еще… – Он допивает одним глотком остатки кофе и смотрит со всей серьезностью: – Кстати, записал тебя на прием к врачу. Сегодня после практики надо съездить.
– Врач? – непонимающе уставилась. Вроде здорова.
– Да. Надо решить вопрос контрацепции. Если уже не поздно… – еле слышно пробубнил. Я сначала не придала этим словам значение.
«Точно, о противозачаточных не подумала!»
– Как у тебя так, получается, помнить обо всем?
– Опыт, Тина… Заканчивай. Жду в машине.
«Если уже не поздно?» – вдруг прозвучала его фраза в голове. Это он что сейчас имел в виду? Беременность?
Хотела спросить, не послышалось ли, и я правильно его поняла? Но всю дорогу Ян обсуждал по громкой связи запуск новой линии безлактозной продукции. Поговорить не удалось.
После посещения гинеколога, я предалась размышлениям…
Вдобавок сильно расстроилась и поникла…
Врач отругала меня за незащищенный секс, и не беспочвенно, ведь я не планировала детей в ближайшее время, но так безрассудно поддалась новым для себя желаниям. Помимо всего прочего, она хорошо знала Яна, который приводил к ней всех своих многочисленных партнерш (об этом без грамма стеснений и какой– либо этики поведала мне, отчего стало неприятно).
«Десять – двенадцать в год?» – Серьезно? То есть его связи длятся в среднем полтора месяца… И какой же срок он дал нашим отношениям?
«Молитесь, милочка, чтобы ваши два дня утех не окончились беременностью. Он ведь заставит сделать аборт! Уж я-то знаю. Сколько слез лили его барышни в этом кабинете, которые хотели удержать ребенком… А пока… Пока будем ждать конца месяца, сейчас беременность не определить. И вот уже там, если потребуется, назначу гормональные. До этого пользуйтесь презервативами» – были ее прощальные слова.
Может, она профессионал своего дела, но несколько грубовата – и для врача, и для женщины… Тем не менее: все верно. Я могу быть в положении… Хочу ли этого? – ответа у меня пока нет… Но мысль об аборте противна и противоестественна. Наверное, больше пугает реакция самого Яна. Вряд ли врач стала бы лгать. Возможно, специально рассказала, чтоб обезопасить очередную пассию от ошибок. Ведь она восприняла меня именно как что-то краткосрочное…
А как на самом деле? Не знаю… Глупо надеюсь, что со мной он меняется, что дорога ему, что меня не коснется эта сторона его сложной натуры.
«Моя жестокая нежность» – вот кто он.
Конечно, настроение упало. Сначала я бесцельно бродила по дому, думая, чем заняться. Но в отсутствии хозяйки, казалось, и дел нет. Убрала на первом этаже. И потом занялась цветами.
К моменту приезда Яна, уже спала.
Хотя столько всего хотелось обсудить – пусть развеет сомнения. Но он прислал сообщение, что задерживается и будет не скоро…
Проснулась среди ночи от того, что внезапно включился свет.
Открыв глаза, увидела Яна. Он стоял возле кровати, засунув руки в карманы брюк. Злой, очень злой.
– Ты вернулся… – осторожно говорю.
– Какого черта, ты спишь тут?
Уснула я в гостевой комнате, а не на его кровати. Мне хотелось, чтобы он задумался о причинах такого поступка. Более того, уверена, что врач рассказала в подробностях мой визит.
– Двигайся, – говорит приказным тоном и начинает раздеваться.
– Собираешься тут спать? – спрашиваю, а сама отодвигаюсь к стене, освобождая место слева, как он любит.
– Но ведь ты спишь здесь! – в голосе слышится скрытая угроза.
– Хотела побыть одной…
– Не дождешься! – чуть ли не рычит, а потом более спокойно добавляет: – Ты не будешь одна, так ясно?
– Ян!
– Что?!
– Оставь меня! – удивляюсь тому, что осмелилась на подобную фразу. И буквально требую его уйти.
Он игнорирует мое заявление и ложится в постель.
Кровать небольшая. И я сразу оказываюсь плотно прижатой к его горячему телу. Упираюсь руками в грудь.
– Пусти, – пытаюсь вырваться из тисков.
– Своими телодвижениями ты только провоцируешь меня…
– Это твои проблемы, – огрызаюсь, и мне это нравится.
– Тина, послушай!
– Не хочу! Не буду!
– Ну, ладно… Сама напросилась…
Ян отпускает меня, быстро встает, роется в своей одежде. Снова приближается. Замечаю галстук в руках.
– Что ты делаешь? – вижу, как он развязывает его.
– Знаешь, чем мне нравится эта кроватка? – он ухмыляется, видя мою растерянность. Отрицательно мотаю головой. – У нее кованое изголовье.
Оборачиваюсь назад. Действительно кованое. И что такого?
– А значит, привязать тебя к нему не составит труда. Теперь, понимаешь?
Не успеваю даже пошевелиться, а Ян уже сидит сверху, оседлав меня, как кобылу, и умелыми действиями связывает сначала запястья, а потом уже цепляет к изголовью.
– Ты что задумал? – я не боюсь его, знаю – не причинит вреда. Скорее обижает, что не слышит моей просьбы уйти.
– Ничего такого, что тебе не понравится, – звучит ответ.
– Это насилие! – возмущаюсь и дергаюсь, забыв на секунду, что привязана.
Ян приглушенно смеется.
– Помнишь… – он приближается и целует так, будто хочет съесть мои губы, но тут же отстраняется. – Я обещал связать тебя?
– Молча и с удовольствием? – спрашиваю и не замечаю, как начинаю улыбаться.
– С удовольствием – сколько угодно, а вот молчать – не надо. Кричи, не сдерживайся… Меня это заводит…
Он задрал вверх мою футболку, и натянул на лицо, полностью лишая меня зрения.
– Почувствуй иначе… – шепчет в ухо, вызывая волну желания. – Когда все ощущения на пределе… Обнаженная ласка… Сжигающая страсть… Становишься как натянутая струна… готовая лопнуть в любой момент…
– Ян…
От его слов жарко.
– Наслаждайся.
Дразнящей дорожкой из поцелуев он спустился от губ к шее, от шеи к груди, от груди к низу живота… Стянул с меня трусики. Коснулся рукой внутренней стороны бедра, заставляя выгнуться навстречу его пальцам…
…Дрожу от каждого движения его губ и языка. Внутри зарождается и нарастает напряжение, продвигая меня на вершину блаженства. Не могу спокойно лежать – извиваюсь змеей и, не переставая, шепчу его имя… Голос срывается от стонов…
Ян обрывает мое удовольствие в тот момент, когда готова взорваться. Переворачивает меня на живот. Встает. Слышится шуршащий звук. Потом ложиться на меня. В такой позе устраивается между моих ног, раздвигая их шире и приподнимая бедра…
…Мы становимся одним целым, это так правильно и естественно – невероятное ощущение наполненности. Я растворяюсь в этом блаженстве… Он кусает мои плечи, спину… Хрипло дышит в ухо… Ускоряется… Удовольствие накрывает нас обоих… Я содрогаюсь от мощного оргазма…
Мне настолько хорошо, что из глаз текут неконтролируемые слезы – от радости и счастья. Шмыгаю носом.
Ян резко выходит из меня. Переворачивает обратно на спину. Убирает с лица футболку, отвязывает от изголовья и освобождает руки.
– Тина? – судя по взгляду, он решил, что причинил боль, а я не могу ничего сказать, продолжая всхлипывать.
Смотрю в его растерянное лицо. Слова застряли в горле. Поэтому просто тянусь и обнимаю его за шею. Крепко прижимаюсь. Слезы еще текут…
«Без него, меня не станет…» – вот, о чем думаю.
«Люблю… Мой… Только мой»
– Что с тобой? – тихо спрашивает, приподнимается, заглядывая в глаза. – Я сделал больно?
Мотаю головой в разные стороны.
Он дает мне время успокоиться, ждет, целуя глаза и щеки.
– Ян… Не бросай меня… – вырывается мрачная мысль. Я так боюсь его потерять.
– Что за чушь? Откуда эта бредовая идея?
Он садится и устраивает меня на своих коленях, баюкая, как ребенка.
– Рассказывай, что тебя беспокоит? – голос мягкий и нежный.
– Сегодня, у врача… Я узнала не очень приятные вещи о тебе…
– А, понял. Маргарита Львовна. Не обращай внимания. Противная тетка. Пилит меня постоянно… Это подруга моей матери. Но как профессионалу – только ей доверять могу. И я говорил с ней…
– Она сказала…
Ян не дал сказать, перебив:
– Не надо расстраиваться из-за моего прошлого. Оно того не стоит. Я, как все, не идеален и совершал немало ошибок.
– У тебя было столько женщин…
– Так и я не мальчик.
– Она говорила ужасные вещи…
– Я не жалею ни о чем. Это прошлое – его не изменить.
– Я просто дура…
– Не говори так, – он крепко прижимает меня к груди. – Ты моя сладкая девчонка. С тобой становлюсь другим… Прежним что ли… И постепенно оживаю… И если тебе станет легче от этого, если тебе так надо это слышать… Я люблю тебя…
«Что?» – резко отстраняюсь, ловлю его взгляд и не могу поверить.
– Повтори.
– Люблю тебя.
Никто и никогда не говорил мне слов признания… Слезы навернулись опять. Я смаковала их мысленно, раз за разом шептала:
«Он любит меня… любит…».
Глава 9
Виолетта Павловна должна была вернуться через два дня.
Признаться, я волновалась, как она воспримет новость о нас с Яном. Что скажет? Очень не хотелось негатива. И совершенно неважно, что относится ко мне чуть ли не по-матерински. Когда дело касается сыновей: многих женщин переклинивает, просыпается ревность и стервозность – тогда жизнь превращается в сущий ад. Сама была свидетелем таких отношений: бабушка, мать отца, постоянно вмешивалась и вносила смуту в мою семью, но ей хватило мудрости принять выбор сына. Но «крови высосала» немало…
А Ян уже был женат, и я не говорю, что он собрался жениться, мне по правде это вовсе не нужно, наслаждаюсь тем, что есть. Я счастлива. Любима. Что еще нужно?
Хотя не скрою, меня интересовали причины развода, чтобы не повторить ненужных ошибок в наших отношениях. Я не стремлюсь к идеальной ванильной жизни, где все приторно сладко и скучно до тошноты… Но если есть возможность избежать их, то почему не воспользоваться этими знаниями?
– Тина? – Ян, как всегда, заметил мою глубокую задумчивость.
Мы как раз ужинали. И к еде я почти не притронулась.
– Давай, я не буду тянуть из тебя слова, и сама расскажешь, что не так? – тут же добавил он. – И все-таки поешь после, как снимешь груз проблем со своих хрупких плечиков.
Вздохнула, собираясь с мыслями.
– Только пойми правильно… Я не лезу в твое прошлое, желая выпытать подробности жизни, но одно хочется знать: почему ты развелся?
– Не самая приятная тема для разговора… – у него даже лицо изменилось, ощущение, будто он испытывает отвращение и презрение к бывшей жене.
– Если не хочешь…
– Я расскажу. Никаких секретов тут нет. Банальное «не сошлись характерами» говорить не буду. Наш брак изначально был ошибкой… Мне было двадцать семь, когда мы познакомились. В то время я уже неплохо зарабатывал и мог позволить себе посещать дорогие заведения. Маша пела в одном из таких клубов… – он задумался ненадолго, вспоминая. – Да, она мне понравилась. Яркая, эффектная блондинка. Чуть старше, но этот факт не волновал. И она как-то сразу приметила меня. Два месяца мы провели, не вылезая из постели… Прости, что говорю об этом, но хочу, чтобы поняла истинные причины ее внимания ко мне. На протяжении всего времени, Маша постоянно грезила о карьере певицы… А я должен был оплатить все ее задумки – о чем узнал позднее. Но как нормальный мужик и человек, я хотел семью. Когда она забеременела, думал: у нее мозги на место встанут. И ненадолго, действительно, успокоилась. Мы поженились. Хотя уже тогда знал: ничего у нас не получится… Настолько наши понятия о ценностях различались… Родился сын. И не поверишь, когда ему был месяц, моя жена сбежала. Она отсутствовала две недели. Терпеть такое не стал – подал сразу на развод. А когда вернулась, заявила, что уезжает в Европу с любовником. Карьеру певицы делать…
Ян замолчал, переживая внутренне эти события. Я не торопила его, ожидая продолжения.
– Я ей нужен был только, как кошелек, – продолжил он. – Ни грамма чувств, ни совести, ничего… Хотел сына отсудить, но такого маленького мне не оставили, несмотря на множество доводов – адвокат ее любовника постарался… Живут они во Франции. Перебивается непостоянными заработками. По факту: содержу я. Карьеры не случилось у нее. Любовник бросил, нашел моложе и красивее. Слезно просилась обратно, обещала исправиться, сыном пугала, что не увижу и все в таком духе… Но ребенку лучше не видеть истинных отношений родителей. Я жду, когда он подрастет, чтобы не травмировать, предложу по-хорошему отдать его, или пожалеет… Не нужен он ей… Деньги – все, что надо таким… В общем, история без прикрас.
– Мне жаль…
– Не стоит… Правда… История прошлых дней.
«Зато сейчас многие вещи ясны» – пролетела мысль.
Я даже вспомнила день, когда мы столкнулись, и Ян сказал неприятную фразу: «Я знаю таких, как ты»; «Деньги. Это все, что интересует таких, как ты». Неужели, он сравнил меня со своей бывшей женой? И почему? Но не стану спрашивать. Каждый может ошибиться.
– Еще что-нибудь хочешь знать? – мягко спросил он, быстро отойдя от мрачных воспоминаний.
– Я не знаю, как вести себя с твоей мамой.
– А она тут причем?
– Если ей не понравится, что мы вместе?
– Уверяю: понравится. А вот тебя стает уговаривать бросить меня, зная мое непостоянство и недоверие к женщинам.
Хотела возразить, но не успела…
– Это в прошлом! Забудь! – твердо сказал он. – Ты другая… Знаю, у меня паршивый характер, но ты так умело меня успокаиваешь. Я твой ручной зверь.
Сижу и, молча, хлопаю глазами. Удивлена? – нет. Шокирована и поражена – так будет точнее.
– Иди ко мне, – отодвигается на стуле назад и протягивает руки.
Не думаю ни секунды, буквально срываюсь с места, сажусь к нему на колени, крепко обнимаю и целую.
Чуть позже, после приятных вещей (к чему пока не привыкну, вернее – своим ощущениям рядом с ним), мы расположились в гостиной для кино-марафона. Взяли много подушек и пледы, расстелив диван…
Но до этого, я вышла из душа и надела любимую пижаму, вид которой вызвал у Яна неожиданную реакцию.
– Тина, что это? – он откровенно ржал надо мной, именно ржал, а не смеялся: громко, переливисто, местами до икоты.
Я опустила взгляд на себя, оглядев сверху до низа. И не заметила ничего такого, чтобы так смеяться. Обычная пижама: штаны и футболка.
– Ян! – уперев руки в бока, недовольно уставилась.
– Тина, простииии, – он не перестает смеяться.
– Мне уйти? – я начала обижаться.
– Нет. – Он резко обрывает смех и подходит ко мне, но продолжает улыбаться. – Прости за мой смех, – прижав к себе, не дает отстраниться. – Но слоники… Эти слоники на пижаме… Твои трусики с котятами – еще ничего, даже по-своему милы, но слоники – это перебор. Ты в детском отделе одеваешься?
Хотела оттолкнуть его, да не получилось. Крепко держит…
– Могу раздеться! – заявляю и понимаю, что такой вариант ему больше понравится. – Давай, сладкая моя… Я всегда готов, – целует шею, оттягивая края футболки.
– Ян!
– Да? – нагло улыбается, заглядывая в глаза.
Смотрю и не могу поверить столь явным переменам в жизни. Когда мы успели перейти от «я знаю таких, как ты….» до «давай, сладкая моя».
– Мы фильмы собирались смотреть… – говорю, еле сдерживая улыбку.
– Так я не против, полежим немного, а потом…
– А потом, спать будем! – смело заявляю я.
– Уверена?
– Нет…
Смеемся вместе и падаем на диван.
Сейчас Ян похож на мальчишку. И это что-то новое для меня. «Как же я люблю его!»
– Ян! Тина! Как это понимать?!
Звонкий голос врезается сквозь сон.
Первая просыпаюсь я. И, видя перед собой Виолетту Павловну, резко натягиваю на себя одеяло. И если бы не тот факт, чтобы мы обнажены, готова была соскочить с дивана. Ян лениво открывает глаза и, в отличие от меня, продолжает невозмутимо смотреть.
– Здравствуйте… – тихо говорю я.
– Доброе утро… Жду вас обоих на серьезный разговор.
С этими словами Виолетта Павловна уходит.
– Не дергайся, – подбадривает Ян, когда мы входим в столовую.
Легко сказать…
Его мама уже разливает кофе по чашкам…
– Садитесь, – обреченно вздыхает она.
Не могу понять ее настроение. И чувствую себя дискомфортно, будто мы малолетки, застуканные родителями.
Присаживаемся.
– Ян, – начинает Виолетта Павловна, – я понимаю твой интерес к Тине… И, по правде говоря, одобряю… Но, Тина, как ты могла? Ты совсем не знаешь моего сына! Он же…
– Мама! – резко обрывает ее Ян. – Все не так, все по-другому, я уверяю тебя, и беспокоиться не о чем!
– Не о чем? – переспрашивает она, удивляясь.
Я же предпочитаю молчать, опустив стыдливо глаза.
– Тина, не хочешь ответить? – не успокаивается она.
– Просите… – все, что я могу сказать.
– За что ты извиняешься? – моя реакция ее ставит в тупик. – Я переживаю за тебя… Вернее за то, что Ян… разобьет тебе сердце…
– Вообще-то я здесь, – возмущается он. – И никому сердце разбивать не собираюсь.
– Мне звонила Марго, – продолжает Виолетта Павловна. – Она сказала, что ты прислал девушку… Этому факту я перестала придавать значение, но когда прозвучало имя «Тина», поменяла билет на более ранний вылет. Решила сделать сюрприз и не прогадала.
– Маргарита в своем репертуаре… – бубнит Ян и скучающе барабанит пальцами по столу.
– Ян! Я требую, чтобы ты женился на Тине!
– Нет! – возмущаюсь я. Только не в таком качестве, когда вынуждают.
Оба вопросительно смотрят на меня.
– Я… – теряюсь, что ответить. – Пожалуйста… Давайте, не будем торопить события?
– Девочка моя, – обращается ко мне Виолетта Павловна, – я хочу, как лучше, чтобы ты не страдала потом…
– Если вы действительно желаете добра, то позвольте нам самим решать…
Мои слова вызывают потрясение у обоих. Хотя Ян вряд ли бы стал прислушиваться к мнению матери настолько, чтобы делать, как она говорит. Сейчас его выражение лица мне не понятно.
– Ян… – вздыхает его мать, – если ты будешь таким идиотом, и потеряешь Тину, не знаю, что сделаю с тобой… Не позволю обидеть ее…
– Я люблю Тину… – отвечает Ян, и все доводы в дальнейшем разговоре пропадают. Виолетта Павловна охает и разливает чашку с кофе на белоснежную скатерть…
Приближался конец месяца…
Я стала рассеянной, думая все время о возможной беременности. Прислушивалась к ощущениям, пытаясь заметить что-то непривычное и новое, но ничего… Ожидание нервировало, отчасти пугало. Не потому что Ян заставит сделать аборт, он уже устал объяснять мне который день подряд – примет любой результат и совсем не против ребенка.
Но я не хочу идти по такому сценарию и начинать с беременности. Ведь потом последует незамедлительная свадьба – к чему, без шуток, не готова и не тороплюсь увидеть себя в белом платье, я вообще никогда о нем не мечтала. А еще это так похоже на предыдущий опыт Яна, за исключением отсутствия корыстных и меркантильных целей у меня.
Мой цикл никогда не давал сбой, ровно двадцать восемь дней и никаких плюс/ минус день – два… Приближение я всегда ощущала: грудь становилась чувствительной, даже немного болезненной, едва заметно увеличиваясь в объеме. Но ведь такое может быть при беременности…
И тут, как назло, задержка два дня…
Просто не знаю, как к этому относиться. Хотя все тесты дали отрицательный результат, но ведь и прошло всего ничего… Завтра пойду к врачу и уже узнаю точно. Маргарита Львовна сама мне позвонила: поинтересовалась делами и сказала о приеме. Повздыхала для виду, услышав о задержке, но в целом общалась довольно мягко со мной, даже заботливо (не обошлось тут без Виолетты Павловны, которая уже поженила нас с Яном в своих мечтах).
– Тина, перестань мучить себя… – он знает, что я не хочу торопиться, но тут уж без вариантов. – Если все подтвердится, я буду рад, – Ян теребил локон моих волос, пока я предавалась мыслям, лежа на его груди. – Только представь, какая милая девочка могла быть у нас…
Я приподнялась и взглянула на него.
«Не обманывает. Действительно рад» – в его глазах искренность, уверенность и обещание надежности для меня. А я? Рада или нет? Не могу определиться. Все слишком быстро.
– Ты хочешь дочь? – смотрю и понимаю: было бы приятно держать на руках кроху, похожую на него.
– Почему нет? Сын у меня есть и когда-нибудь он будет жить с нами. А для тебя, вероятно, пол первого ребенка не важен.
– Первого? То есть ты хочешь много детей? – никогда бы не подумала, что будем говорить об этом.
– Сомневаешься в моих способностях? – улыбается и переворачивает меня на спину, нависая сверху.
– Нет, ни капли, – Яну удалось меня отвлечь.
– Тогда давай разденем тебя… Хочу ласкать твое тело и слышать, как выкрикиваешь мое имя.
– Ян… позволь мне…
– Что? – он снимает сорочку и трусики, которые сам выбирал, приучая меня к другому гардеробу.
– Хочу быть главной сегодня, чтобы подчинился мне…
– Распробовала вкус удовольствия, моя сладкая? Знаешь, так приятно тебя искушать, видеть, как легко поддаешься и горишь в моих руках. От мысли: ты моя, только моя, принадлежишь всецело и телом, и душой – схожу с ума. Никогда не думал, что окажусь таким собственником. И мне это нравится, – с этими словами Ян склоняется, целует так долго и страстно, что я начинаю теряться.
Он отрывается от губ и ложится на спину.
– Я позволю…
Довольная и счастливая, сажусь сверху. Снимаю футболку с него, целуя каждый участок кожи. Блаженно вдыхаю аромат – терпкий, насыщенный, отдаленно напоминающий смесь горького шоколада и пряностей. Вывожу языком узоры на его торсе. Слышу учащенное дыхание. И сама возбуждаюсь от того, как он реагирует на прикосновения.
Стягиваю с него остатки одежды. Окидываю взглядом красивое тело, улыбаясь своим мыслям, что он принадлежит мне…
Облизываю губы…
– Тина… – шумно вдыхает Ян, видя мой голодный взгляд.
Провожу руками по своей груди – дразню его.
– Тина… – угрожающе шипит.
Наклоняюсь к нему… И ласкаю его возбужденную плоть: руками, губами, языком…
Ян присел и держит мою голову рукой, намотав на нее волосы. И двигается навстречу… Сдавленные стоны вырываются из горла. Он на грани…
Толкаю его обратно на спину. И сажусь на него…
– Презерватив, – напоминает.
– Какой в нем смысл сейчас… – шепчу.
Двигаюсь мучительно медленно, откинув голову назад. Он сжимает мою талию до приятной боли, желая ускориться…
– Черт возьми… Тина…
Рычит. И резко дернув меня, кладет на спину подминая под собой. Задает тот темп, который хочет. С каждым толчком, с моих губ срывается любимое имя. А через несколько мгновений отправляемся на вершину удовольствия…
Утро.
Открываю глаза.
Лежу и понимаю, что между ног течет, а низ живота разболелся знакомыми симптомами, только в удвоенном варианте.
– Ян… – тормошу, так как его рука лежит на мне, не давая встать.
– Ммм… – мычит, продолжая спать.
– Ян, – говорю громко и касаюсь его лица, пытаясь разбудить.
– Тина? Что? – фокусирует взгляд на мне и приподнимается.
Ничего не говорю, откидываю одеяло и быстро убегаю в ванную комнату.
По красному пятну на простыне, он все понимает и плетется за мной.
«А я почти привыкла к мысли о беременности».
– Тебе помочь? – смотрит с беспокойством.
– Нет…
Я залезаю в душ. Теплая вода стекает по лицу, но успокоения не приносит. Живот ноет настолько сильно и непривычно, что становится тошно.
Завернувшись в халат, выхожу из ванной. Чувствую озноб. Хочется лежать и не двигаться. Что и делаю. Накрываюсь одеялом. Терплю боль, стиснув зубы.
Ян заходит в комнату. В руках стакан воды и таблетки.
– Выпей. Я вызвал Маргариту… Она скоро будет.
Киваю в ответ.
Засыпаю ненадолго, пока не накатывает очередная болезненная волна. К этому моменту приезжает Маргарита Львовна. Ее громкая речь слышится даже наверху.
«Хорошо, что мы в городской квартире…» – приходит запоздалая мысль. Ведь так она бы приехала позже.
– Здравствуй, Тина.
Они заходят в комнату.
– Здравствуйте, – присаживаюсь в постели.
– Ян, выйди, – говорит Марго и смотрит своим грозным взглядом.
Он не спорит и уходит.
– Так, так, так… – она подходит, ставя свой чемоданчик на тумбу. – Не знаю, поздравлять или нет по данному поводу?
– Всему свое время, – отвечаю.
– Вот тут, ты права. Хотя… Когда Вита рассказала, что и как – не поверила, что Ян остепенился. Как тебе удалось приручить этого белокурого Дьявола… Давай осмотрю тебя и дам все рекомендации.
