Текст книги "Подарок старой повитухи"
Автор книги: Ирина Елисеева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 4 страниц)
Санька не знала, как родители за честь дочери перед общественностью оправдывались, а только, как Оля Старчикова и сказала, первой брачной ночи у Саньки не было… И второй, и третьей тоже, чему она была несказанно рада. Позже Липа ей рассказала, что такие дела для соседей решаются просто – рубят курочку на простыню. Простынь показывают любопытствущим, как символ честности невесты. Из курочки варили домашнюю лапшу и тех же соседей угощали, чтобы со злости не наговорили лишнего. Так и было у Чеверёвых. А довольные Самановы подтверждали сказанное.
Тем всё и завершилось. Начались будни, в которых Санька вдруг превратилась во властную деятельную хозяйку, с утра до вечера не дающую покоя домашним. Никифор Фадеич нанял двух баб в помощь снохе, да сына одной из них, подростка лет тринадцати, лошадью управлять. Чем-то и сам помогал, и сына заставлял. Только Андрей всё больше где-то прятался. То ли в мастерской, то ли в комнатке за лестницей на первом этаже. В глаза Саньке он не смотрел. Если встречались где – он бежал мимо, опустив голову. «Сердится, что ли?» – думала Санька. «Да и пусть себе. Не до него».
Трясли перины, хлопали ковры и шубы, стирали всё подряд. Нанятый подросток – Евсей – уже третий раз вез на телеге корзины мокрого белья на реку, где его полоскали бабы. Весь двор и огород был увешан простынями, наволочками, пододеяльниками, подштанниками да исподними рубахами. Дня через два по дому стоял стук, будто гвозди заколачивали в шесть рук. А это работницы отбивали да прокатывали рубелем стиранное, намотанное на скалку. Санька укладывала чистое, отглаженное белье в сундуки, укладки, вешала в шкапы. При этом зорко просматривала его на наличие прорех, недостатка пуговиц и других важных частей. Тут же все исправляла и укладывала на полки.
Никифор Фадеич такого не видел со времен смерти его жены. Конечно, жена его была гораздо слабее и тише Саньки, но порядок в доме держала. А Санька… «Это ж Кутузов в юбке!» – одобрительно делился он с соседями.
Теперь в доме установился порядок, по которому снизу, из мастерской, в верхние комнаты можно было войти только через баню, и только переодевшись. Завтрак, обед и ужин были строго по времени, и опаздывать было нельзя – Санька сердилась. Но никто и не думал опаздывать. Новая хозяйка варила, пекла, жарила так, что запахи задолго до приглашения к столу уже держали всех домашних за носы. Все только и ждали своего часа, нетерпеливо прислушиваясь к бою больших часов в зале, и затаив дыхание, считали удары. Обед был ровно в двенадцать. А после обеда все сидели за столом осовевшие, разморённые.
Бабы – помощницы, кроме еды, получили по полтора рубля деньгами. Евсейка получил рубль, да старую Андрееву одежду, из которой он давно вырос. Так она и валялась на чердаке, сваленная с другим хламом. Санька не побрезговала всё перебрать, дельное постирать и отгладить, что на тряпки годилось – располосовать. А никуда не годное по уму надо было старьёвщику отдать, да некогда было его искать. Потому Санька велела всё вывезти в лес и сжечь. Этим Никифор Фадеич занимался. Из дельного – добрые рубахи, портки, полушубок – теперь с радостью приняли Евсей с матерью.
Санька, как и мечтала, развесила милые уютные занавески во всех верхних комнатах – где шёлковые, где ситцевые. В погреб, большой, но сначала захламлённый, Санька, после тщательной уборки, наставила банок с вареньем и соленьями (мама поделилась, у Чеверёвых этого добра всегда было с избытком). Туда же привезли от родителей кругляши масла коровьего, бутыли льняного масла, муки три мешка, сахару мешок, большую банку меду и всяких приправ для печенья.
Она была в своей стихии. Работа поглощала её без остатка, и ей казалось, что жизнь прекрасна. Приходили в гости отец с мамой. Одобрили все её перестановки и новшества. Никифор Фадеич не мог нахвалиться невесткой. Липа только обещалась, но так пока и не пришла.
Одно было тревожно. Андрей будто прятался от неё. И в глаза не смотрел. Боялся, что ли? Как-то она спросила Никифора Фадеича:
– Андрей за что-то на меня сердится, а за что – не пойму.
– Да за что ему на тебя сердиться?! Господи! Он до сих пор счастью своему поверить не может, вот и всё. А ты не думай про это. Лучше, чтобы он тебе на глаза попадался как можно реже. Я ему про то наказывал. Бог даст, всё образумится.
В середине апреля, когда уже лед стронулся, в воскресенье, после обеда Никифор Фадеич отправился по санному делу сговариваться. У гармонных дел мастера Тагильцева трое саней ремонта требовали. Вот он и позвал свекра, чтобы тот посмотрел, оценил и сказал, сколько времени починка займет и во сколько обойдется. Чтобы готовить сани, по пословице, летом, надо было попечься о том ещё весной, а то у санного мастера такая очередь выстроится, что и к следующей весне не обернёшься. Поэтому Никифора Фадеича то и дело зазывали в гости с дальним прицелом на заказ.
Обычно он брал с собой сына. И тут сказал ему, чтобы собирался. Но Андрей отказался:
– Дурно мне, батя. Не могу я идти никуда.
– Подступает?
– Нет. Не в этом дело. Ты иди один. Я просто отлежусь.
– Ладно. Только не выходи никуда. Особенно Саньке не показывайся.
– Угу.
Санька из окна своей комнаты видела, как Никифор Фадеич вышел за ворота и пошёл вниз по улице. Она решила довязать кружева на круглый столик в горнице, на котором стоял большой медный самовар на подносе. Под этот поднос и нужна была круглая кружевная салфетка. Она её вот уже полторы недели вязала. Осталось всего несколько зубчиков – и салфетка готова.
Углубившись в счет петель, Санька не обратила внимания на вошедшего в комнату Андрея. А когда подняла голову и увидела мужа – насторожилась. Андрей стоял у порога, прямо и дико глядя на неё.
– Ты чего?.. Тебе плохо?..
– Да, мне плохо.
Санька отложила вязание, встала.
– Скажи, чё делать надо. Давай, я за дедом Петром сбегаю.
Дед Петр жил через четыре дома от Самановых и был в молодости коновалом. Но и людям часто помогал вполне удачно. Андрея знал с рождения и не раз помогал ему в приступах, благодаря обретенным знаниям и ловкости.
– Нет, никого звать не надо. Нравится тебе у нас?.. Живешь, командуешь. Батя говорит: «Кутузов в юбке». Всем хороша: и домовитая, и честь блюдешь. А долги когда отдавать будешь?
– Какие долги? – не поняла Санька.
– Супружеские. Ты теперь жена мне, помнишь? И должна делать то, что я тебе скажу.
Он подошёл ближе. Санька отступила к стене. Она видела, как тяжело дышал Андрей, как раздувались его ноздри и как он смотрел на неё в упор дикими тёмными глазами. У неё тоже всё затрепыхалось внутри.
– Давай сядем и спокойно поговорим, – дрогнувшим голосом предложила она.
– Не о чем говорить.
Андрей схватил её за талию, потянул к кровати. Санька схватилась за большое деревянное кресло. Оно поехало по полу, собирая пестрые половики. Андрей оторвал её руки от кресла, толкнул его, и оно завалилось набок. Он поднял Саньку и поволок дальше. Дотащив до кровати, бросил её на гору подушек, которые венчали нарядно заправленную постель. Подушки повалились на пол. Санька хотела встать, но не могла, запутавшись в тюлевой накидке с подушек. Пока она возилась с ней, Андрей сбросил с себя одежду и начал рвать с неё.
Частые пуговицы ситцевого платья под горло тут же осыпались с неё упругим дождём. Верх платья распахнулся и Андрей увидел тонкую сорочку на узких кружевных тесёмках, приподнятую на округлой, налитой девичьей груди. Он тут же рванул сорочку вниз, и тонкая тесьма легко порвалась. Сорочка упала, обнажив Санькину грудь полностью. Рукава с плотными манжетами не давали платью упасть на пол, и она, спутанная по рукам и ногам, не могла ни убежать, ни отбиться.
Андрей, абсолютно голый, во всей красе, от которой Санька просто впала в ступор, лихорадочно укладывал ее на кровать. Её руки оказались на животе спутаны платьем. Это мешало Андрею. Он принялся стягивать рукава. Справившись с ними и сняв его совсем, отбросил платье к порогу.
Санька билась из последних сил. Но Андрей навалился всем телом так, что дышать стало трудно. Он пытался своими ногами раздвинуть ей ноги. Что-то твёрдое и неудобное упиралось ей в живот. И пока Андрей возился, это всё время перемещалось. Санька отворачивалась, чтобы не видеть страшного лица мужа. Он шумно и тяжело дышал ей то в ухо, то в лицо.
Казалось, это длится слишком долго. Санька подумала: пусть бы уже всё случилось, о чем ей говорила Оля, но быстрей. И тут же увидела, как Андрей закатил глаза, издал странный, и оттого жуткий, звук и начал мелко дрожать всем телом так, будто его трясли сразу человек десять. Руки его мертвой хваткой зажали Саньку, скрюченные пальцы впились ногтями в плечи и шею, колени бились о её ноги, будто каменные.
Это длилось целую вечность. От ужаса и нехватки воздуха Санька потеряла сознание и уже не видела, как Андрей упал с кровати, перевернулся на спину, нечеловечески выгнулся и начал с громким стуком биться головой об пол…
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
