Текст книги "Телохранитель для Оливки (СИ)"

Автор книги: Ирина Давыдова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 12 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Надев кожаную юбку кремового оттенка, длиною практически до колен, я поняла, что вскоре не смогу такое носить. Животик начнет расти, вес прибавляться, и тогда мне придется сменить мой гардероб.

Пожалуй, силы мне придавали мои детки. Дамирушка, который ждет меня у бабушки с дедушкой, и малыш в животике, которого жду я. Вот в чем моя сила. Могу сказать это с уверенностью.

Посмотрев в зеркало, гордо подняла подбородок и решила, чего бы мне это ни стоило, но я научусь жить без Даниэля. Ради детей, ради себя, ради семьи. В конце концов, он не последний мужик на планете.

Выбрала черную блузку с прозрачными рукавами. Прямо-таки олицетворение моего настроения. Хотя чего уж врать, я настроена идти в бой и даже не догадываюсь, что именно так и пройдет последняя встреча с Даниэлем.

– Странно, что твоя секретарша не доложила о моем приходе, – язвительно произнесла я, входя в кабинет своего пока еще мужа.

Швырнула сумочку на диван, прошла к столу и, бросив на Даниэля суровый взгляд, со стуком положила на столешницу обручальное кольцо. Фух, даже как-то легче стало. Осмотрелась и присела в свободное кресло, отбросив за его спинку длинные волосы. Мужчина, как и всегда, вел себя вальяжно и, словно испытывая мои нервы, несколько долгих секунд молчал, показывая свою важность.

– Что это? – строгим голосом спросил Даниэль и, наконец-то, поднял на меня злой взгляд.

– Кольцо, милый. Неожиданно, правда?

– Зачем ты его сняла? Надень немедленно обратно, – со стуком переложил его ко мне ближе, но я не пошевелилась.

– Мы разводимся, и устраивать цирк не имеет смысла.

– Понятно, – вздохнул Даниэль и, размяв шею, расстегнул пиджак. – Это все из-за вчерашнего? Ну так понимай, что это было лишь раз.

– Прямо-таки раз?

– Да! Хотелось чего-то новенького попробовать. Да еще и ты уехала.

– То есть ты считаешь, что если ты решил изменить мне всего лишь раз, то я должна тебя простить? Вот так просто, закрыть глаза на то, что я вчера застала тебя в массовой оргии?

– Ну не преувеличивай! – поднял голос на меня, стукнув по столу. – Их было всего три!

– Тогда да. Это меняет дело, – хмыкнула я и тут же добавила: – Мы разводимся, я уже это решила. И лучше бы сделать это быстрее, чтобы мой отец не узнал правды. Иначе ты знаешь, что будет.

Да что твой старик мне сделает? – зашипел этот идиот и, склонившись над столом, грубо схватил меня за лацканы блузки.

– Уничтожит тебя, – ответила ему в тон. – Он тебе еще такую фору даст, что ты из Италии ногами убежишь, лишь бы не встретиться с ним лицом к лицу.

Даниэль знал, о чем я говорила, и потому молчал, сверля меня ненавистным взглядом. Конечно, узнай мой отец, что я застала мужа в обществе трех телок, одну из которых он как раз драл так, что та пищала на весь дом, Даниэлю придется туго. Во-первых, не смотря на мои отговорки, папа пришлет бугаев, чтобы этому несостоявшемуся итальянцу начистили морду и подправили ребра, а во-вторых, он просто резко станет банкротом. Ведь в день нашей свадьбы отец подарил Даниэлю Моретти десять процентов акций. А это баснословная сумма, учитывая, какие деньги крутятся в концерне родителя и Булата. Теперь я понимаю, почему позже отец пожалел, что позволил мне выйти замуж за этого ублюдка. Но об этом не сейчас.

– Чего ты хочешь? Фирму отнять? Дом или машину? – наконец заговорил он и отпустил мою блузку, возвращаясь обратно в свое кресло.

– Ты смотри, как заговорил. Боишься денежки потерять? Не меня? Ну что же, ты прав. Меня-то ты уже потерял, а вот деньги…

– Ты, сука, только попробуй…

– Что? Ну что? Думаешь, если я тебя любила, то стану прощать твои измены? Тебе мало было меня? Так радуйся, я тебя отпускаю, и дальше ты сможешь развлекаться с кем хочешь! – сообщила я так, словно мне действительно было плевать. Но нет, душа изнывала от боли. Я любила этого подонка и замуж выходила по следам чувств своего сердца.

– Ты о сыне подумала? Что с ним будет? – продолжал рычать, будто это было виновата я, а не он.

– А что с ним будет? Или ты у нас главный добытчик в семье?

– Я его отец, хочешь ты этого или нет!

– Я бы не стала об этом так яро кричать, – я поднялась из кресла, собираясь покинуть кабинет и заняться разводом, как муж резко дернул меня за руку, и не сдержавшись, я снова рухнула в кресло. – Ты больной? Осторожнее будь! – мне стало не по себе, ведь мое положение не жаловало нервных срывов и резких движений.

– Послушай ты, – он поднялся со своего места и, обойдя стол, навис надо мной, яростно прожигая меня взглядом, – то, что по документам…

– То, что по документам, тебя не должно волновать. Даже не смей свой рот открывать! Ах… – щеку обожгла боль, а перед глазами заплясали звездочки. Сфокусировав взгляд, заметила, как глаза Моретти едва ли не наливались кровью. Боже. Неужели он, как и вчера, под дозой?

– Никогда, сука, не смей со мной разговаривать в таком тоне. Ты сегодня же позвонишь домой и прикажешь привезти сына сюда, и сама будешь день и ночь проводить с ним. До тех пор, пока я не захочу тебя в своей постели! – зарычал он, и еще чуть-чуть и из его рта забрызгала бы слюна. Как же мерзко.

– Ты больной ублюдок, нажравшийся наркоты. Я даже понятия не имела, с кем жила эти годы и как была слепа. Прав тогда оказался отец…

– Заткнись!!! – зашипел и резко выдернул меня из кресла, усадив на стол и схватив за горло.

Страшно было сейчас только за ребенка, и я едва сдерживалась, чтобы не плюнуть этому мерзавцу в лицо. Как же я могла его любить и не видеть, что из себя представляет его нутро.

– Мужикам нужно все прощать, – сказал коварным голосом и резко дернул за полы моей блузы, вырывая из петель маленькие пуговички.

– Ты придурок, пусти, – стала вырываться, но Даниэль резко перехватил руками мои руки и завел их за спину, вызывая боль в плечах и груди.

Перехватил их в одну руку, а второй грубо схватил за подбородок.

– Ты моя жена и будешь покоряться до тех пор, пока я этого хочу. А сейчас я хочу тебя, – и сдвинул руку мне на грудь, прикрытую лишь бюстгальтером.

– Ненавижу тебя. Одним махом перечеркнул все чувства. Отпусти! – продолжала брыкаться я, ощутив его язык на груди. – Пусти, ненормальный!

– Да угомонись ты, дрянь, – новый удар по щеке, отчего я покачнулась и рухнула спиной на стол.

Поддаваться не хотелось. Ощущала себя испачканной от его рук, и на душе становилось мерзко от того, что мой собственный муж мало того, что изменил мне, так еще хочет изнасиловать.

Он задрал мне юбку, я отбивалась руками, толкала его всеми силами, но они были не равны. Я даже попыталась заехать коленкой ему в пах, за что получила легкое удушение, бросившее меня в жар. Силы были на исходе, я начинала понимать, что попросту не справлюсь с ним и бороться не было смысла, потому что Даниэль в разы сильнее меня. Но когда его рука коснулась моей промежности через трусики, меня чуть ли не стошнило прямо на него. Горло обхватило спазмами, и решив, что я не имею права сдаваться хотя бы ради ребенка, я рукой начала искать на столе хоть что-то, что могло мне помочь. И когда мерзавец уже полностью овладел моей грудью, облизывая ее своим языком и не глядя пытался расстегнуть свои брюки, я нащупала какую-то статуэтку, перехватила ее дрожащими пальцами и размахнулась, ударяя ею мужа по голове.

Он истошно простонал, дернулся и завалился прямо на меня. Я выдохнула и отбросила статуэтку, а затем и бессознательное тело Даниэля на пол.

Как могла, поправила на себе одежду, запахнула блузку, которую уже нельзя было никак застегнуть, схватила сумку и словно от зверя бежала не только из кабинета, но и из здания, боясь, что Моретти настигнет меня и продолжит начатое. И только в своем авто, мчащемся по трассе на большой скорости в сторону загородного дома, я поняла, что именно только что произошло. Жаль, я сразу не заметила кровь, медленно расплывающуюся по кавролину и не пощупала пульс мужа. Может быть, если бы я не была растерянна и ненавидела его так сильно за эти поступки, моя жизнь не сделала бы такой кульбит. И как русло той реки, не потекла бы в другом направлении.

Глава 6

Сегодня все валилось из рук. Усталость накатила махом, и появилось дикое желание отложить до завтра все дела, и поехать домой отсыпаться.

Вчера выиграли очень большое дело, которое за долгий месяц вытрепало мне всю душу. Но оно того стоило. Я справился, и получил за это большие деньги. Конечно, я не работал бесплатно, но и моей основной целью было доказать невиновность моего подзащитного, на которого указывали все карты. Но если только я понимал, что человек оказавшийся на скамье подсудимых действительно виноват, я тут же отказывался от дела. Я был очень справедливым человеком, и жестким, если дело касалось моей работы. Да и другим человеком в профессии адвоката быть нельзя. Сядут на голову.

– Игнат, можно? – в дверь постучал друг и коллега, Михаил.

– Да, проходи, Миш.

– Ну, привет, друг. Как ты? Как командировка? – протяну руку для пожатия, на что я тут же ответил ему.

– Можешь поздравить, победа, как всегда, на моей стороне.

– Отлично! Поздравляю, друг! Зная твою хватку, я другого не ожидал.

Плюхнувшись на диван, довольно произнес он, а я устало откинулся в кресле.

– Дело было сложное, ты же знаешь. А вчера после суда сразу же домой отправился, всю ночь в дороге.

– Тфу ты, а чего сегодня вышел? Отдохнул бы, выспался. В конце концов с Ольгой бы встретился. Девчонка соскучилась по тебе.

– А я просил? – грубо произнес я, услышав последнюю реплику Михи.

– О-па! А вы чего поругались?

– Пффф… Миш, ты порой меня удивляешь. Может забыл, какие у нас с Ольгой отношения? И вообще, кто сказал, что она соскучилась?

– Да забегала она к нам… Интересовалась тобой, говорит трубку не берешь.

– Бл*дь, надо это прекращать. Что же им неймется, сразу ведь договариваемся, нет, ждут чего-то большего.

– Это ты сейчас Василису вспомнил?

– Да, и теперь эта туда же.

У меня была раньше девушка, с которой нас связывал только секс. Такой договор был и с Ольгой, только и одна и вторая спустя время придумали, что я на них женюсь. Вот нахрена мне этот геморрой?

– Девочки замуж хотят, Игнат.

– То понятно, только и я не жених. Да мне даже маме некогда было позвонить, а я буду разговаривать с Олей? Которая явно по клубам парней искала? Я-то знаю девчонку.

– О, так она еще и такое практикует?

– А как же! – хмыкнул я, вспоминая похождения своей любовницы. – Я ей подарки делаю за проведенные вместе ночи, а когда уезжаю, она ходит в клуб золотой молодежи. Выискивает подходящую партию. Да только все так херово, что возвращается ко мне. Наверное, никто не хочет оплачивать ее запросы.

– А ты хочешь?

– Не то, чтобы хочу, но в постели с ней хорошо. Да ладно, это уже лишнее.

– Согласен. Я к тебе не просто так пришел.

– Кто бы сомневался. Друг называется! – шутливо хмыкнул я, зная, что Мишка действительно настоящий друг.

– Ты же меня знаешь. Я всегда к тебе не с пустыми руками.

– Ой, Мих, я прошу тебя, только не это. Дай недельку отдохнуть, я же выжат.

– Я тебя понимаю. Ты послушай, а там сам решишь.

– Минутку, давай хоть кофе выпьем, – произнес я, и нажав на кнопку внутренней связи, обратился к своему секретарю: – Светланка, принеси пожалуйста нам с Мишей кофе.

– Хорошо, Игнат Николаевич.

– Отдохнуть тебе и вправду не помешает.

– Наверное, отправлюсь сегодня к маме. Соскучился. А еще у нее можно вкусно покушать.

– Ох, я бы сейчас сам ее стряпни покушал. Люблю Зою Михайловну. Она золото у тебя.

– Еще бы! Лучшая мама на свете.

Через несколько минут Света принесла нам две чашки кофе. Поблагодарив ее за скорость, я отпустил девушку домой, потому как сегодня работать не собирался, и не видел смысла без надобности держать человека на работе. Она всегда знала свое дело, была хорошей и ненавязчивой, так почему бы не обрадовать сотрудницу небольшим отгулом? Все равно посчитаю ей этот день за рабочий.

– Сама щедрость, – хмыкнул друг, потянувшись за чашкой с кофе.

– Пусть отдыхает. Тоже ее задергал, – отпил свой напиток и с удовольствием вдохнул приятный аромат. Привез весной кофейные зерна из Бразилии. – Так что там за дело у тебя такое? Почему именно ко мне?

– Твоя стезя.

– Вещай, – кивнул ему, снова отпивая кофе.

– В общем, в Италии убийство произошло.

– Можешь не начинать, меня это точно не касается.

– Да ты послушай, потом решишь, – попросил друг, намекая, что меня ждет что-то интересное. – В общем, жена мужа убила. Я, конечно, подробностей не знаю, и не могу сказать, кто в действительности виноват. Но она гражданка Украины. А ее папа не последний человек в Киеве.

– И что? Убила – сядет по полной.

– В общем он после следственных действий устроил так, чтобы его дочь привезли сюда. Думаю, объяснять не надо, как он это сделал. Но и вытащить ее из СИЗО не может, много улик, указывающих на то, что убила именно она. Но самое интересное… что кому-то очень надо, чтобы она села надолго. Он даже не может договориться с «верхами», чтобы ее под залог выпустили. То ли стечение обстоятельств, то ли… в общем, кому-то повезло, что она за решеткой. А таким, как ее папа крайне редко отказывают.

– Не понимаю, много доказательств, или стечение обстоятельств.

– Черт, Игнат, я сам толком не знаю, но родные утверждают, что она не виновата.

– Ну, это понятно. Было бы странно, если бы они считали, наоборот.

– Так что, возьмешься?

– Не хотелось бы, устал очень.

– Игнат, Байер приезжал лично к тебе.

– Байер? – удивился я, и стал мысленно перебирать в голове, и вспоминать, какая из его дочерей живет в Италии.

Дамира Тимуровича я знаю заочно, как добропорядочного, но в то же время жесткого человека. Он огромная шишка в столице. И многие его боятся. А он в свою очередь добр ко всем, кто его уважает. А кто с ним враждует, получает по заслугам. Даже не знаю, стоит ли мне вообще связываться с этой семьей. Не угожу им, в канаву выбросят. Хм, шучу, конечно, но все же…

Это Оливия у него в Италии, кажется, – предположил я.

– Да, младшая дочь. Он за нее всех разорвет на куски. А поможешь ее оправдать, заплатит миллионы.

Перед глазами предстала нежная малышка с шоколадными глазами и волосами ниже лопаток оттенка кофе. Я запомнил ее взгляд, полный удивления и горечи от того, как вел себя ее муж.

– Ты знаешь, а я не удивлюсь, если она и вправду его убила.

– Ты о чем?

– Помнишь, Сицилию, и спор? Ну, когда ты еще уверял, что я не смогу притвориться парковщиком и подогнать машину элите.

– Да, ты тогда еще одной сучке телефон машиной переехал. А ее муженек на тебя вызверился, хотя сам был виноват.

– Да. Он неожиданно подошел, напугал ее, вот телефон и выпал.

– Ты, кстати, вернул ему денег за него?

– Вернул. Нахрен мне эти мелочи.

– Зато он поверил, что ты парковщик.

– Сейчас не об этом, Миш, – остановил его, вспоминая каждую деталь той встречи.

– А о чем?

– Это была она, она Оливия. Она убила этого придурка. Ну или не убила, будем выяснять.

На весь кабинет раздался свист, а на лице друга проскочило неожиданное удивление. Я понимал его, потому, как и сам был шокирован.

– Значит ты все же берешься за это дело, – отметил он, махом допивая свой кофе.

– Интересно будет покопаться в этом деле. Если он был не прост….

– А я ведь сразу сказал, что тебя зацепила эта цыпочка.

– Да ладно? Уже не сучка, а цыпочка? – улыбнулся я, а сам мысленно скривился, боясь даже представить, что эта малышка находится на скамье подсудимых. Такая нежная и хрупкая девочка. Именно такой я ее запомнил.

– Не ну так, чтобы не в обиду тебе.

– Мне нужен номер Байера, и полчаса для принятия верного решения.

– Ты его уже принял. Думается мне, что будет очень интересно. И не менее сложно. Не отступай, друг.

– Хм, это дело должно перевернуть мою жизнь?

– Должно. Но в какую сторону, зависит только от тебя.

Номер телефона Дамира Байера я таки взял у Михаила, после чего сразу же отправился домой. Решил сегодня переночевать у мамы. За городом я смогу отлично отдохнуть, наслаждаясь не только ее вкусными блюдами, но и чистым воздухом. Может быть даже в баньке попарюсь, посмотрю по настроению.

На выезде из города я остановился около цветочного ларька, только вот мое внимание привлек раскинувшийся неподалеку сквер. Отчего-то захотелось прогуляться по нему, вспомнить молодость, и просто насладиться пешей прогулкой. Как же давно я вот так не отдыхал. Все время в работе, а если не работа, то сон. В последнее время все меньше удавалось спать, потому что с каждым разом появлялось все больше работы. Знаю, мама не одобрит что я совсем себя загнал по уши в работу. Но если бы не расследования и помощь людям, я даже не знаю, чем бы занимался. Семьи у меня пока что не было, хотя желание обзавестись ею уже проскакивало. Но, а пока дома никто не ждал, и я понятия не имел чем мне там заниматься длинными вечерами.

Неспеша дошел до крайней лавочки, и присев на нею, заметил играющую малышку, которая что-то с увлечением рассказывала своей маме. Да уж, вот и такого бы мне уже хотелось.

Жил я отдельно от мамы хотя бы потому что зачастую приводил домой девушек, не считая правильным ездить с ними по отелям. А приводить дамочек туда, где живет мама, мне бы просто не позволила совесть. Ну а девушку для создания семья я пока что не встретил. Наверное, потому что еще не встретилась та, кого бы я мог полюбить, и разделить с ней свою жизнь.

Конечно, я не какой-то черствый сухарь, не умеющий любить. Нет, у меня когда-то была девушка, и между нам была влюбленность. Но это было давно, и наши пути разошлись.

А сейчас мне двадцать девять лет, и я бы даже был не прочь влюбиться. Ведь как не крути, а продажные девчонки не согреют мою душу. Так… Лишь тело на одну ночь. А мне хотелось бы большего.

Невесело вздохнув, тут же хмыкнул, не понимая своего настроя. Что-то я сегодня сопли на кулак мотаю. И вправду пора отдохнуть. А Байеру завтра позвоню.

От упоминания фамилии перед глазами встало грустное лицо той девушки, и я почему-то на миг задумался, а могла бы она убить, или нет? Обязательно хочу в этом разобраться. Только вот меня пугает один вопрос. А что, если она и вправду виновата?

Решив подумать об этом завтра, я все же купил маме букет ромашек. Эх, жаль, что завтра не воскресенье…

– Господи, сынок! Ну, наконец-то! Наконец-то ты приехал, родной мой, – тут же выскочила мама за ворота, и я крепко обнял ее, вдыхая любимый запах. Так пахла только мама.

– Привет, мамулечка. Прости, что вчера не перезвонил. Я был очень уставший. А сегодня я не стал набирать тебя, потому что знал, что ты с судочками примчишься ко мне на работу. А я хотел тебе сюрприз сделать.

– У тебя получилось, сынок. Еще как получилось, – прошептала она сквозь слезы счастья в область моей груди.

Она была маленькой и очень нежной, и я всеми силами старался ее оберегать. Мама была мне по грудь, и я порой удивлялся, как она могла родить такого кабана в метр девяносто, как я.

– Так, ты не плачь, а то я волноваться стану.

– Это я от счастья, Игнатушка, от счастья. Ты молодец, что приехал.

– Я не мог не приехать.

– Ты же с ночевкой? Останешься, правда? – с надеждой в голосе спросила она, а я, довольно улыбнувшись, кивнул и услышал счастливый вздох.

– Останусь. Только пустишь в дом?

Мама забавно шлепнула себя по лбу, и мы вместе зашли во двор. Я открыл ворота, загнал автомобиль под деревянный навес, и достал с заднего сиденья мамины любимые ромашки.

– Приезжай почаще, родной мой. И даже без ромашек, – искренне попросила она. Я знал, что ей меня не хватает, и глядя в ее счастливые от моего приезда глаза, я решил, что буду приезжать теперь чаще.

– Обещаю, мамуль, а теперь покормишь?

– Так, как ты приехал без звонка, особых блюд у меня нет, но я что-нибудь придумаю. А на вечер, что пожелаешь приготовлю.

– А я помогу тебе! Позже тогда за продуктами в поселок съедим. Что-то я сглупил, и из города не привез.

– Да и не надо, милый! Мы здесь у своих натуральное берем.

– Ну, не все же можно купить у своих. Вот, например торт!

– Я тебе сама испеку! Знаю я, какой ты любишь, – улыбнулась она, и снова прильнула ко мне.

Вот я идиот. Маме действительно меня не хватает.

– Хорошо, мамулечка. Договорились. Так, я сейчас ворота закрою, и к тебе.

– Не задерживайся, я на стол накрывать начну.

– Я мигом, – произнес я, и поцеловав ее в висок, отправился к воротам.

Когда закрыл их на щеколду, в кармане зазвенел телефон. Вот блин, забыл выключить. Достав мобильный, увидел неизвестный номер, и решив ответить на последний на сегодня звонок, сдвинул в сторону зеленую кнопку.

– Градецкий, слушаю!

– Добрый день, Игнат Николаевич, Дамир Байер говорит.

– Добрый день, – я если честно удивился такому звонку, ведь сам собирался завтра с утра ему набрать.

– Не знаю, передавали ли вам о моем визите к вам в офис, но у меня нет сил ждать вашего звонка, – его голос был строгий и в то же время грустный. И я мог его понять.

– Передали, и я собирался утром вас набрать.

– Игнат Николаевич, я знаю, что вы лучший в своем деле, а у меня нет времени искать кого-то похожего в работе на вас. Вы возьметесь за дело? Вы поможете моей дочери?

– Хорошо, я возьмусь, Дамир….

– Тимуровичу.

– Хорошо. Я сделаю все, что в моих силах.

– Наслышан о вашем уме и стратегиях. Вы наш единственный шанс. Можем сегодня вечером встретиться? – я скривился, как бы сильно мне не хотелось помогать девчонке, мама для меня была важнее.

– Я искренне сожалею, но я мать не видел целый месяц. Отложим до завтра. Буду с девяти утра в офисе, приезжайте.

– Понимаю. Мать – это святое. А я буду завтра в девять, – отчаянным голосом произнес Байер, и я мог только представить какую боль он сейчас испытывает.

– Дамир Тимурович, – позвал я, когда тот собрался уже отключиться.

– Да? – хриплым голосом.

– Мы вытащим ее. Может не так скоро, как бы вам хотелось. Но я приложу усилия.

– Проси что хочешь… – перешел он на «ты», но меня это не волновало. У него трагедия, у него и его семьи.

– До завтра, Дамир Тимурович.

Я отключился первый, и весь оставшийся вечер провел в мыслях о той нежной девчонке с шоколадными глазами, наполненными тревогой и страхом. Почему страхом? Фантазия нарисовала!

Глава 7

– Доброе утро, Светланка.

– Доброе утро, Игнат Николаевич. К вам здесь…

– Здравствуйте, Игнат Николаевич, – услышал я со стороны приемной, и обернувшись, заметил мужчину в возрасте. – Извините, что я так рано.

– Дамир Тимурович, значит? Доброе утро. Пройдемте в кабинет, – пригласил его, и указал рукой на дверь, а сам обернулся к секретарю. – Свет, сделай нам кофе.

– Несколько минут, Игнат Николаевич.

Мы вошли в кабинет, я сразу же открыл жалюзи, и жестом пригласил Байера присесть в свободное кресло. Сам снял пиджак, убрал его в шкаф, и усевшись за рабочий стол, включил ноутбук.

Дамир все это время молчал, видимо дожидаясь, когда я буду готов его выслушать. И только я хотел заговорить, как в кабинет вошла Света с подносом в руках. Расставила чашки, сахарницу, и сливки, и так же молча снова оставила нас одних.

– И так, я вас слушаю, Дамир Тимурович.

– Спасите мою дочь, – всего-то и сказал он, а я наконец-то заглянул в его глаза.

Страшно представить, что он сейчас переживал. А ведь у него есть жена, и какого ей сейчас знать, что одна из дочек находится на скамье подсудимых.

– Расскажите, как все произошло? И какие в принципе были отношения у вашей дочери и ее мужа.

– Даниэль Моретти мне никогда не нравился. Я хотел другого мужа для своей дочери, но она выбрала именно его. Конечно, он не любил ее так, как я свою жену люблю, или зять – мою старшую дочь. Не видел я той искренности. Перед свадьбой его хорошенько проверил. Зацепки были, но, так чтобы серьезно ухватиться… ничего. Легкие мошенничества. Любил девушек, причем так чтобы несколько сразу. С одной крупной фирмой махинации провернул. Но последнее – на словах, нет доказательств.

Мужчина замолчал на несколько секунд, и тяжело вздохнув, посмотрел мне в глаза. Ему сложно давался разговор, а потому я не торопил его, прекрасно понимая, что теперь я полностью в этом деле.

– Я не доверял ему никогда. И даже уговорил дочь, Оливию, на один обман. Она не сразу согласилась, но все же… Пошла на уступки.

– О каком обмане речь? – решил уточнить я, и отпил свой кофе.

– Оливия сказала Моретти, что их сын умер при рождении. Но на самом деле малыш жив.

– И где он?

– Он сейчас с нами. Тогда после родов, мы все обыграли так, словно усыновили его.

– Зачем вам это надо было? Ведь это тоже не честно.

– Я знаю. Но я пытался уберечь своего внука. Там, где махинации обязательно всплывает что-то, что может навредить в дальнейшем. Я не хотел, чтобы малыша использовали, или… навредили ему.

– Кто знает об этом? О провернутом деле.

– Моя семья. Из его родни никто.

– Хорошо. Что дальше? Что послужило конфликтом к последующим действиям? Может они в последнее время не ладили?

– Были стычки, но чтобы серьезное. Знаю, Оливию волновало то, что не муж, не его мать не любили Дамира. Так зовут моего внука.

– В честь вас?

– Да. Дочка настояла, – согласно кивнул Байер.

– Послушайте, ну это имя достаточно редкое. Что сказал на этот счет Даниэль?

Дамир Тимурович хмыкнул, и ответил, посмотрев на меня серьезным взглядом:

– Сказали, что отказничок есть, и сами дали ему имя. Не осуждайте меня, Игнат Николаевич… я за родных жизнь отдам.

– Называйте меня просто Игнат, и жизнь отдавать не надо. Вы нужны своей семье. Да и кто я такой, чтобы вас осуждать?

– Спасибо, – кивнул он и устало сжал переносицу, зажмурившись, а затем снова продолжил: – Оливке не нравилось только то, что из его родни никто не хочет уделять время малышу. А еще Моретти убегал ночью на работу. Так думала моя дочь.

– Изменял?

– Она застала его с двумя бабами. Прямо в их спальне.

– Убийство на почве ревности….

– Она не убивала его! – прорычал он, а его глаза в эту секунду наполнились ненавистью.

– Простите… выдвигаю версию…

– Не говорите так!

– Это случилось в тот же день? – решил задать следующий вопрос.

– Нет, тогда она уехала. Ночевала в гостинице. А на следующий день собралась сообщить ему о разводе. Приехала к нему на работу, он стал приставать к ней. Естественно, Оливия сопротивлялась. Бл*дь, да я бы его сам убил, гниду! Он хотел изнасиловать ее. Она схватила первое, что попало под руку, и стукнула по голове.

– Думаете, он не мог умереть от этого удара?

– А вы бы хотели думать на своего ребенка?

– Я не могу знать, так как у меня нет детей, – честно признался я, не отводя от него взгляд.

– Когда будут – поймешь.

– А где ребенок был в этот момент? – вспомнил, что о малыше он не сказал ни слово, а значит его не было рядом в тот момент.

– Когда Оливия застукала его, она только вернулась из Киева. Я попросил оставить внука погостить. Сука, как чувствовал!

– Мне нужны все данные на вас, на вашу семью, на Оливию, и семью Моретти. Я буду цепляться за каждую ниточку. И сейчас же поеду к следователю, который теперь ведет это дело. Но скажу сразу, будет очень сложно. Хотя бы потому что все произошло в Италии. Уж я не знаю, как вам удалось перевести сюда дочь, но вы настоящий отец. Вы боритесь за нее.

– Сделай все, что в твоих силах! Я в долгу не останусь, – перешел на ты, и мне показалось, что его глаза наполнились отчаянием. Кажется, я в жизни не встречал такого взгляда.

– Постараюсь сегодня встретиться с Оливией.

– Передай ей, что мы ее очень любим, – хриплым голосом произнес мужчина, и скривившись, схватился рукой за грудь в области сердца.

– Вам плохо? – спохватился я, решив, что стоит вызвать врача.

– Нет, подожди. Послушай… помоги ей… она ехала к этому ублюдку чтобы сообщить о беременности…

– Вы хотите сказать, что она…

Да, она ждет малыша. Помоги вытащить дочь из этого дерьма. Приложи все усилия. И в случае победы… Я подарю тебе весь свой бизнес.

Слова Дамира до сих пор сидели в моей голове. Поверить не мог что его дочь могла убить своего мужа. Хотя я помнил, какой он возомнивший из себя короля ублюдок, и в какой-то мере можно было себе это представить. Но вот то, что девчонка беременна и вынуждена находиться на скамье подсудимых было ужасно. Я сам лично хотел услышать от нее все, что произошло в тот день, и убедиться, что это была защитная реакция. Не хотелось бы, чтобы малыш родился в таких условиях. Пусть этот ребенок будет даже от козла, но он ребенок Оливии, это первый волнующий меня факт. Девушка может в действительности оказаться хорошей. И второе, в конце концов, это просто малыш. А дети не должны страдать по вине родителей.

Раздался шум, и тут же со скрипом открылась дверь в допросную комнату.

– Заходи.

Я не поворачивался, сидел ждал, когда Оливия присядет напротив меня, и наконец-то заглянет в глаза. Узнает ли меня? Вспомнить того самого парковщика в Сицилии? Или давно забыла о той нелепой ситуации.

Она прошла возле меня и присела, не поднимая глаз. Конвоир снял с нее наручники, и девочка с облегчением потерла передавленные браслетами запястья. Ее лицо скрывали выпавшие из общей массы пряди волос.

Нас оставили одних, закрыв двери с той стороны.

Уже сейчас по внешнему виду можно было определить, что Оливия чувствует себя неважно. А искусанные губы говорили о том, что она очень нервничает. Из-за чего? Чувствует себя виноватой, или волнуется за ребенка? А может из-за того, что находится здесь, а не рядом со своим ребенком.

Я наблюдал как она дунула на свои пряди, и медленно подняв голову, удивленно взглянула на меня.

– Парковщик?

– Узнала, – хмыкнул я, а она свободными руками убрала волосы с лица.

– Что вы… что вы здесь делаете? – она тут же покраснела, и прикусила и так израненную губу.

– Пришел тебя спасать.

– Парковщик мне никак не поможет здесь. Да и машина мне больше не нужна.

– Не язви. Я адвокат!

– Быстро вы, за пару месяцев переквалифицировались.

– Угу, быстро, – не стал рассказывать ей про тот дружеский спор, считая это на данный момент не уместным.

– Как вы здесь оказались? – голос дрожит, а рука коснулась мокрых губ.

– Отец твой нашел меня.

– Вы знакомы? – в ее взгляде тут же показалась нота надежды, и я согласно кивнул.

– Теперь да. Если хочешь, чтобы я тебе помог, помоги сначала ты мне.

– Как я вам помогу? Отсюда?

– Как твое здоровье? Врачи осматривали, ребенок в порядке?

– Вы и об этом знаете? – удивленно спросила она, взирая на меня своими большими глазами.

– Оливия, я пришел тебя защищать, а не топить, потому да, я знаю, и беспокоюсь.

– Хэх, много вам папа пообещал за мое спасение?

– Благотворительная акция. А теперь пришел мой черед задавать тебе вопросы.

– Я вас слушаю, благодетель.

– Не в твоих интересах хохмить! – сказал жестче, чем требовалось, но я действительно не привык шутить на работе.