Текст книги "Мастер. Книга вторая"
Автор книги: Ирина Браун
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)
Ирина Браун
Мастер. Книга вторая
ГЛАВА 1
…Меня разбудил назойливый стук в дверь.
– Вероника, просыпайся! – услышала я голоса девочек. – Вероника! Вероника!
Я с трудом вернулась из параллельного мира. Открыла дверь, и они с шумом влетели в кабинет.
– О, нормально? Она спит! – возмутилась Вика и чмокнула меня в щёчку.
– Привет, моя дорогая, – как всегда, ласково сказала Алёна. – Как ты? – мы обнялись и тоже чмокнулись.
– Девочки, рада вас видеть! – приходя в себя, сказала с улыбкой. – Я… хорошо. Особенно после сна.
– Вероника, у нас стол забронирован в Promenad, надеюсь, тебе не надо собираться? – поинтересовалась Алёна.
– За что вас люблю, так это за то, что погрустить мне не дадите, – я надела туфли и предложила: – Может, у меня в ресторане посидим?
– О нет! Опять начнётся «овощи не так нарезали, бутылку неправильно держат, приборы не туда положили», – изобразила меня Алёна.
– Ладно-ладно, поехали. Но на моей машине.
– С удовольствием! Мне не терпится познакомиться с твоим Максом, – уже выталкивая меня из кабинета, сказала Алёна.
– И мне тоже, – поддержала Вика.
– Хочу вас разочаровать, я его уволила, – сказала высокомерно.
– Как уволила?! – враз спросили они и даже остановились.
– Обычно. За превышение должностных обязанностей.
– Вероника, ты бессердечная. Нельзя так мужиками разбрасываться, – посмеялась Алёна.
– Когда ты узнаешь, кто он и как поступил со мной, то будешь ещё жалеть, что я его не убила.
– Ты меня пугаешь. Что случилось?
– Давайте доедем до ресторана, и всё расскажу.
Наша троица уверенной и горделивой походкой пошла к машине.
…Прошло два часа.
– …и говорю ему: «Знаешь, Макс, – уже под действием хмельных напитков рассказывала подругам о последних событиях, – я вообще ничего не чувствую». Понимаете, девочки? Ничего.
– Да хрен знает, – засомневалась Вика. – Если бы не чувствовала, то не страдала сейчас. Ещё как чувствуешь, посмотри на себя. И обида, и боль, и злость. Всё есть.
– Ну, она имеет в виду, что там с ним не могла выразить ни одну эмоцию, – перебила её Алёна. – Чем у вас закончился разговор?
– Он сказал, что своему этому дружку не стал говорить о нас. В общем, якобы проиграл спор.
– Ах, какой благородный! – восхитилась Алёна. – Ты посмотри, Вероника, он как бы защитил тебя и твоё имя. Не стал трепаться о ваших отношениях. Настоящий джентльмен.
– Кто?! – возмутилась Вика. – О чём ты говоришь?! Козёл он. Как последняя скотина поступил.
– Да много ты понимаешь, Вика. Мужчина, когда скрывает от своих друзей отношение с женщиной, значит, дорожит ею.
– Чем дорожит? Если бы дорожил, с первых дней сказал, что она его женщина. Только он кобель, каких поискать, не говорил, так ещё и трахнул нашу Веронику.
– Вика, давай как-то помягче, – мне стало неловко, но они меня тут же перебили.
– Конечно, потому что для мужчины спор – это как бы проявление силы воли. Показать своё превосходство, могущество, так сказать. Мужчина, который спорит, уверен в своих силах.
– Ага, много ума не надо, увидеть тёлку и трахнуть её.
– Так конечно, он увидел её и ох…ел. Ещё бы! Я бы на его месте такую бабу тоже трахнула! – Алёна была в ударе.
Мы рассмеялись.
– Да чего скрывать, её любая собака трахнуть хочет.
– Ой, давайте без собак, – но кажется, они меня не слышали и были очень увлечены выяснением натуры Макса.
– И тут возникает «но», – Алёна выставила указательный палец наверх. – Не просто трахнуть, а прикинуться нищебродом, ага. Подкатить к ней, а к ней на хромой кобыле не подкатишь. Обольстить, а она у нас кремень в этом плане. Да ещё и не облажаться после этого, – мы заслушались. – Ага?! Ну как?! – она передохнула. – Ну вы, девчули, даёте. Смекалистый парень, я вам скажу. Вот моё резюме. Совет вам да любовь! – и Алёна подняла бокал с остатками шампанского от третьей бутылки.
Мы поддержали её.
– Ради такого дела придётся завтрашнюю тренировку отложить.
Мы рассмеялись, но Вика всё-таки ей не уступала.
– Подожди, тут надо разобраться. Что же он, такой хороший, такой смекалистый, после того как потрахался, прячется от неё? А? Что на это скажешь? Как его ещё оправдаешь?
– Да очень просто. Во-первых, он в шоке! – очень эмоционально ответила Алёна. – Он же одинокий волк, заядлый холостяк, живёт в своё удовольствие. А тут бац! И тянет. И не просто, а со страшной силой тянет. Он понял, что стал привязываться к ней, и просто испугался. Мужики же боятся перемен.
– Да, вот так он мне и говорил, – подтвердила я. – Ну… что-то похожее.
– Ну вот, я же знаю. А во-вторых, он ведь бизнесмен, – продолжала Алёна. – У него есть встречи, поездки, текущие вопросы. Он же не может ей этого сказать и как объяснить, тоже не знает.
– Сказал, что был занят, искал новую работу…
– Ну вот, боится её реакции. Пришлось соврать.
– Да уж, больно крутой. Слишком много страхов, – с презрением сказала Вика. – Тебе, Алёна, надо было в адвокаты идти, таких кобелей защищать.
– Полякова, не перебивай. Я ж дело говорю. Не зря замужем за олигархом, – она помолчала, – да ещё и за вторым, – мы снова посмеялись. – А кольцо какое подарил! Девочки! Закачаешься! Это разве не знак его отношения к тебе? Многие женщины всю жизнь замужем и даже с цирконием кольца не видели. А тут переспала, и на тебе, целый год можно не бедствовать.
– Ну, это смотря на что тратить, – вставила слово экономная Вика.
– Тебе-то, конечно, можно лет двадцать прожить, – посмеялась над ней Алёна, – а я бы и месяца не протянула, – в ресторане снова раздался наш смех. – Так вот, зацепила ты его, Вероника. Кому попало такие вещи не дарят. Точно! Это говорит о его отношении к тебе, о щедрости, вкусе и даже планах на будущее, хотя он сам ещё этого не понимает.
– Да, он мне так и сказал: «Хочу показать моё отношение к тебе».
– Ну вот, Вика. А ты думала, украл, – Алёна с упрёком посмотрела на подругу. – Мужикам верить надо. Они иногда правду говорят.
– Вот именно, иногда.
– Ну сразу видно, что ты, Вика, недоёб…ная.
– Интересно, как?
– Да просто злая ты на мужиков. Вот отпусти своего Мишаню, и он свершит великие дела. А возле твоей юбки ни хрена не сделает.
– Да, конечно! – самоуверенно ответила Вика. – Я его отпустила раз. Бизнесом решил заняться, вы ж помните. Так мы на такие долги тогда попали. Благо, Игорь помог.
– Ой, подруга, смотрю я на тебя и удивляюсь. И всему-то тебя учить надо. Мужчинам надо давать проявлять себя героями. Раз ошибся, погладь по головке, ещё раз пусть попробует. И найдёт себя.
Вика показала фигуру из трёх пальцев.
– Это ты, Алёна, не понимаешь. Есть мужики лидеры, а есть ведомые. Вот мой Мишаня ведомый. Он не может без меня ни шагу сделать.
– Так это ты его таким сделала. Мишаня то, Мишаня это. А чуть что не так, скандал. И вообще, что за имя такое, Мишаня?
– А что, ласково, – удивилась Вика.
– Ласково?! Ласково это Мишенька, – протянула Алёна, – котик, киса, любимый, а в повседневной жизни Михаил. Боготвори его, вознеси на пьедестал, соси почаще, и будет тебе счастье. А то пивка попить…– и она сквасила лицо. – Ну о чём ты говоришь?
– Девочки, давайте не отвлекаться от меня, – вернулась я к главной теме.
– Раз уж зашёл такой разговор, как он в постели? Расскажи!
– Ой, девочки, он…– я закрыла глаза, чтобы подобрать слова.
– Молодой человек! – крикнула Алёна. – Повторите нам бутылочку, – мы снова рассмеялись.
– Он… бог в постели! Я и представить себе не могла, что можно испытывать такие чувства.
Впрочем, рассказывать о его специфических пристрастиях не стала.
– Так давайте за это выпьем! – подняла бокал Алёна. – Чтобы таких мужчин было как можно больше! – звон бокалов разрезал воздух. – А ты говоришь, что он ужасный. Посмотри, как у неё глаза светятся, – она повернулась к Вике и подытожила: – Кончает – значит, её мужик.
– Да, согласна, Макс неплохой человек, – уверенно произнесла Вика. – Просто я считаю, что он ненадёжный, вспыльчивый, а ещё эгоист.
– Давайте так, по каким критериям мы оцениваем мужчин? – спросила Алёна.
– Не знаю, кто как, – начала я, – но давай лично о себе скажу. Он обязательно должен быть умным, это первое. Второе – обладать чувством юмора.
– Так, дальше, – Вика загибала пальцы.
– Третье, чтобы уровень его дохода был выше моего.
– Безусловно, – поддакивала Алёна.
– Ещё он должен быть щедрым, без вредных привычек. Обязательно хорошо трахаться. Уважать женщину, владеть этикетом и манерами общения. Ещё быть уверенным в себе, сильным духом. И он может быть красивым, хотя если есть всё, что я сказала выше, красота особо и не нужна, но приветствуется. Что ещё добавить?
– Вероника, не смеши, – возразила Вика. – Таких не бывает. У меня уже пальцы закончились. Прямо олигарх, ловелас, супергерой и юморист в одном лице.
– А как же Макс? – удивилась Алёна. – Ведь он именно такой. Он же по всем пунктам проходит. Конечно, не совсем идеальный, психует, срывается, ну а кто у нас идеальный? Никто! У всех есть свои за…бы.
– Знаешь, он и убить может. Или ещё руки начнёт распускать, – подруга её не слушала.
Хотела бы я рассказать, как он их распускает, но не стала. Только при одном воспоминании тело отозвалось приятной волной.
– Да зачем ты ей мозг засоряешь? Он ошибся просто. Ну ошибся человек, понимаете? Бывает же такое? Дай ему шанс. Ведь можно же понять.
– Хоть что говори. Для меня он псих и бабник. По-любому, когда к Веронике не приезжал, бл…довал где-то.
– Ой, Викуля, ты неисправима.
– Девочки, а поехали в караоке? – я устала их слушать.
– О-о-о, узнаю нашу Веронику, – поддержала Алёна.
– Вы же говорили, у вас завтра дела? – спросила Вика.
– Тренировку я уже отменила, вокал караоке заменю. На брови пойду, там и посплю.
– А у меня завтра, как всегда, рабочий процесс, – сказала я, – мне не привыкать.
Воодушевлённые и красивые, мы поехали в караоке.
***
Злой, нервный и раздражённый, от Ники я поехал в компанию.
«Может быть, не стоило уезжать и бросать её? Надо было дождаться и продолжить разговор».
Раздался телефонный звонок. Это была мама. Удивительно, но она всегда каким-то чудесным образом чувствовала, когда я был в отчаянии.
– Сыночек, здравствуй. Как у тебя дела?
– Привет, мама, – скрыть своё настроение у меня не получилось. – Всё нормально. Как вы?
– Мы-то с отцом хорошо. За нас не беспокойся. А как Серёжа?
– Серёга – он и в Африке Серёга. Вчера виделись. Нормально всё у него.
Немного помолчав, видимо, поняв по моему голосу, что не так всё радужно, она сказала:
– Сыночка, я волнуюсь за тебя. Что-то на душе тревожно.
– Почему?
– Не знаю, сердце болит. Не спокойно мне.
– Мама, не переживай, со мной всё в порядке… так на работе не приятности.
– Не-е-ет, материнское сердце не обманешь, – лукаво протянула она, – оно всё знает, что с его половинками происходит.
– Мама, поговори со мной, – сдался я.
– Мой мальчик, для меня ты самый замечательный сын на всём белом свете и я горжусь тем, что являюсь твоей матерью.
– Мама, ну что ты такое говоришь, – мне стало неловко от таких слов. – Это я должен гордиться тем, что родился в вашей семье.
– Сыночек, поверь мне, – она сделала паузу, – когда у тебя будут дети, ты поймёшь о чём я говорю, а сейчас послушай меня. Ты вырос сильным и храбрым мужчиной не только телом, но и душой. Мы с отцом чему могли, уже давно тебя научили и дать большего не можем. В твою жизнь мы тоже никогда не лезли с советами и подсказками. Ты сам знаешь, как жить и как поступать. И как показывает жизнь, ты всё делаешь правильно.
– Мама, это благодаря вашему воспитанию и вложенным в меня трудам.
– Мне приятно, что ты это ценишь и понимаешь. Но одну вещь я тебе не говорила никогда, – слушая её голос, я даже закрыл глаза. – Сыночек, всегда прислушивайся к своему сердцу, оно тебя не подведёт. Оно у тебя огромное и точно знает, куда надо идти, – я молчал.
– Мама, как ты красиво говоришь! Век бы слушал твой голос.
– Максим, знаешь, когда мужчина становится мужчиной? – продолжала она.
Я задумался, что она имеет в виду.
– Когда берёт на себя ответственность не за родителей и себя, а за свою семью, жену, детей и за свой дом.
Теперь я понял, к чему она клонит.
– Мальчик мой, хочу, чтобы ты был счастлив. А счастье оно капризное. Его надо не искать, а чувствовать в каждой минуте, в каждом мгновении, в каждом поступке. Сыночек, делай так, как велит твоё сердце. Будь честен с ним и не обманывай его, иначе оно будет болеть… очень сильно, а потом эта боль перерастёт в сожаление, обиду, угрызения совести, мучения.
– Мама, а ты счастлива? – я знал, что она ответит «да», но всё же спросил.
– Конечно! – уверенно подтвердила мои мысли. – Но поняла я это не так уж и давно. Полжизни потратила, чтобы научиться ощущать счастье. Максим не всё так просто, как кажется в начале пути. Мы с твоим отцом прошли нелёгкую жизнь, пока не поняли, что созданы друг для друга. Всё кочевряжились, гордость проявляли, а в итоге вместе. Но какой ценой? Потрачена уйма времени, нервов, сказано много обидных слов, которые не заберёшь назад. Но мы любим друг друга, безумно любим, несмотря на то, что уже немолоды.
– Я не знал. Вы никогда не выясняли отношений при мне.
– Каких трудов нам это стоило, – она засмеялась. – Сыночек, я чувствую, что ты в смятении, что ты в замешательстве, поговори со своим сердцем и ты найдёшь выход для себя.
– Мама, ты лучшая женщина на земле! Люблю тебя!
– Я тоже тебя очень люблю. И хочу, чтобы ты, как миллионы других людей, потрогал все грани счастья. И уже не смог больше жить без него.
– Понял тебя, мама. Спасибо за эти слова! Сейчас они были мне необходимы. Я люблю тебя.
В офисе пробыл часа три, потом поехал домой. Почти доехав, понял, что там мне делать нечего. Снова отправился в город. Сделал несколько бесполезных кругов и позвонил одному приятелю. Мы договорились вместе поужинать. Давно не виделись, и я подумал, что смогу отвлечься в беседе с ним.
Почти доехав до назначенного места, решил позвонить водителю и узнать, где Ника.
– Ты где?
– Добрый вечер, шеф. Я жду Веронику Александровну.
– Она до сих пор на работе? Уже одиннадцатый час!
– Нет. Вероника Александровна с подругами в караоке, – ответил Александр, как всегда, спокойным голосом, а меня аж передёрнуло от его слов.
– Где?! – переспросил, еле сдерживая себя.
– В караоке, в центре на Горького…
Не дослушав, я развернулся через две сплошные и рванул к ней. Меня раздирало от злости. Ярость точила, заостряя нервы. Сердце вместе с двигателем набирало обороты.
«Я схожу с ума от угрызения совести, меня разрывает на кусочки оттого, что доставил ей очередную боль. А она, бл…ть, веселится! Всю душу перед ней вывернул, а она песни поёт, сука!»
Бесит, как же сильно она бесит меня! Но так же сильно и тянет к ней. Тянет так, что даже страшно.
Я подъехал к караоке. Водителя отправил на своей машине отдыхать, а сам остался.
Зашёл внутрь. Было не очень шумно и, на удивление, не людно. Прямо по центру сидела Ника с подругами. Меня они не увидели. Они увлечённо о чём-то говорили, можно даже догадаться, о чём. Я постоял с минуту и пошёл в машину.
***
Прошло, наверное, часа три… Допивая какую-то там по счёту бутылку шампанского, мы решили, что пора по домам.
– Всё, поём одну песню и уходим, – сказала Алёна. – Я устала. У меня ещё брови завтра.
– Как? Уже? Я только вошла во вкус. Одни сопливые песни пели, – расстроилась Вика. – Давайте что-нибудь весёлое споём.
– А какие ты хотела? У нас вон, – Алёна показала на меня, – страдалица. Поэтому и песни такие. Тебя вообще Мишаня ждёт с пивасиком.
– Вероника, всё, бери телефон и пиши своему Максу, что всё обдумала, простила и хочешь его, – сунула мобильный мне в руки Алёна.
– Нет, ты что, с ума сошла?! – хоть и нетрезвая, я сообразила, что нельзя поддаваться на такой соблазн.
– Ну, это же по классическому сценарию: он тебя обидел, ты поплакала, напилась, простила и трахнулись.
– Знаешь, у нас с самого начала не классические отношения, что уж сейчас начинать жить по книжке. Я его прощу, конечно, но пусть помучится.
– Молодец, Вероника! Первая мудрая мысль за вечер, – поддержала меня Вика.
Алёна взялась за голову.
– Как у вас всё сложно! Сами себе проблемы создаёте.
– Всё, поехали. Я устала, – сказала я.
Мы рассчитались.
– Девочки, главное, держаться уверенно и вместе, – подытожила Вика, – чтобы если падать, то не одной.
– Вика, ты всё-таки пиво дома уже не пей, – забеспокоилась я. – Это будет лишним.
– Вероника, ты что, нет, конечно. Мне бы до кровати доползти.
Мы вышли на улицу и стали обниматься и целоваться. Этот ритуал соблюдали всегда после нашей душевной терапии.
– Девочки, как я вас люблю! – сказала, обнимая их. – Вы у меня такие разные и такие классные!
– И мы тебя любим, Вероника. Хорошо, что мы у нас есть.
На этой позитивной ноте сели в машину, и водитель повёз нас по домам. Я почти сразу отключилась, как только захлопнулась дверца.
ГЛАВА 2
Наблюдать за тем, как спит Ника, оказалось увлекательным занятием. Никогда не думал, что это такое же завораживающе зрелище, как и видеть женское возбуждение, страх и то, как она получает удовольствие.
Рассвет уже давно наступил, но в комнате это почти не ощущалось. Я закрыл окна плотными портьерами, и лишь в одном месте проступала узкая тропинка солнечного света.
Было уже около одиннадцати утра, когда Ника открыла глаза. Почти мгновенно придя в себя от представшей перед ней картины, села на кровати. Увидев меня, удивлённо произнесла:
– Макс? Где я?
– У меня закрадываются подозрения, ты уже второй раз удивляешься, увидев меня с утра, – подошёл ближе. – Доброе утро, детка!
Она не ответила, лишь пристально смотрела на меня, ожидая объяснений.
– Да, второй вопрос: где ты? Всё очень просто, это мой дом, я привёз тебя сюда.
– Так, подожди, я чётко помню, что садилась в свою машину. Ты снова лишил меня водителя?!
– Нет-нет. Поменялся с ним машинами. Вот и всё.
Я подал стакан воды с шипучим аспирином и витамином С. Она взяла и жадно выпила до дна. Ника сидела на кровати, прикрытая одеялом, слегка растрёпанная, с размазанной тушью под глазами, но такая красивая. Такая обычная, простая… необыкновенная.
Взяв её за подбородок, провёл большим пальцем по губам.
– Макс, на любовную игру мой мозг сейчас не настроен, – и она отвернулась. – И вообще, я ещё сердита на тебя.
– Серьёзно?! – мне стало смешно. – Ночью, когда нёс тебя на руках, говорила совсем другое.
– Ты нёс меня на руках? О боги! – Ника закрыла лицо рукой. – И что же говорила? – прищурив глаза, спросила она.
– Ну, что уже простила, что жить без меня не можешь и… что я лучший мужчина в твоей жизни.
– О, не выдумывай, я не могла такое сказать. Не помню этого. Слышать от тебя ложь уже стало привычным делом. Поэтому будем считать, что всё это твои фантазии.
– Ты была не в том состоянии, чтобы запомнить, – усмехнулся я.
– Вообще-то, я планировала сказать, что ты самый ужасный мужчина в моей жизни и лучше быть одной, чем с тобой.
Она нагло смотрела мне в глаза, и видно было, что говорит неправду, но всё же говорит, и меня, конечно, это задевало.
– А ещё просила наказать тебя завтра так, как захочу.
Ника посмотрела на меня и снова закрыла лицо руками.
– Не верю, ты уже зарекомендовал себя наглым вруном.
Стоя возле неё, я рассмеялся. Ника отодвинулась к изголовью кровати и перевела тему разговора:
– Это твоя комната? Или… чья-то?
– Моя, – смотрел на неё, не сводя глаз.
– Хм. Здесь уютно…
– Это тебя удивляет? Ты ожидала в моей спальне увидеть красные стены и соответствующую атрибутику?
Она засмущалась.
– Я ожидала увидеть заброшенную халупу и надувной матрас. Ведь ты прикидывался водителем.
– Ника, ну хватит, тебе не идёт сердиться.
– Зачем положил меня в свою постель? У тебя нет гостевой комнаты?
– Ты для меня не гость, а моя женщина. А моя женщина будет спать в моей постели.
Она презрительно осмотрела меня с головы до ног.
***
– Ещё вопросы? – спросил Макс, смотря на меня своим прожигающим взглядом.
– Зачем ты меня раздел?
– Я не мог положить тебя в кровать в одежде и туфлях. Если заметила, нижнее бельё не снимал.
– Очень благородно с твоей стороны.
Он подошёл к окну, открыл шторы и впустил дневной свет в комнату. Я зажмурилась. Когда открыла глаза, увидела Макса в новом для меня образе. Безупречный голый торс, слегка приспущенные домашние штаны, надетые на голое тело, и босые ноги. Моё тело, несмотря на головную боль, вспомнило источник удовольствия.
– Почему у меня всё болит? – решила отвлечь свой мозг. – Надеюсь, я не стала жертвой твоих безумных фантазий?
Он рассмеялся надо мной. Да так заразительно, что я еле сдержалась, чтобы не кинуть в него подушкой.
– Ника, честно говоря, думал, как бы самому не попасть в плен твоих фантазий, – я удивлённо на него посмотрела. – Да, да. Ты уверяла, что когда-нибудь привяжешь меня и накажешь.
Я отвела взгляд в сторону. Да, мне было стыдно. Ещё бы. Готова была провалиться сквозь землю.
– Тебе надо любовные романы писать. У тебя хорошо получается фантазировать. Я себя так не веду и всегда всё контролирую, – гордо ответила ему. – В общем, извиняться не буду и спрашивать, что ещё натворила или наговорила, тоже не хочу. Потому что всегда себя веду прилично, сколько бы ни выпила.
– Извинений мне не надо. А про приличие, ты и вправду вела себя скромно, и даже когда легла, сказала, чтобы я закрыл дверь с внешней стороны. Даже ни намёка на привязывание, – он снова засмеялся.
– Сам заслужил, – отрезала я.
– Здесь находится ванная, – Макс перевёл тему разговора, пройдя в дальний правый угол комнаты и открывая дверь. – Я приготовил тебе халат и полотенце. Как будешь готова, спускайся на завтрак, – и вышел, даже не дав мне возмутиться его наглостью.
Немного посидев в кровати, попыталась прислушаться к себе, но ничего не получилось. После вчерашней подруготерапии мозг не соображал вообще. Я пошла в душ.
Ванная комната была очень просторная, сочетающая светлые и тёмные тона, оттенённые золотыми фрагментами, с изысканной мебелью и душевой зоной. Отдельно стоящая ванна находилась напротив витражных окон, из которых открывался обзор на еловый бор.
Я сняла бельё и зашла в душ. Приятные струйки воды потекли по телу, смывая вчерашнее раздолье и приводя сознание в порядок. На полочке находилось несколько видов гелей и шампуней. У меня было ощущение, будто попала в святая святых и прикасаюсь к чему-то неземному. Взяла один из них и утонула в аромате… После душа нанесла на себя его лосьон для тела и крем для лица и каждой клеточкой впитала моего зверя в себя.
Когда спустилась вниз, Макс сидел за барным столом, смотрел что-то в телефоне и пил кофе. Странно, но в другом доме его даже представить невозможно. Он так схож с этим пространством, с безупречной отделкой и современным дизайном. Дорогой, изысканный, требующий к себе особого внимания. Сочетание светлых и тёмных тонов и капли золота с одной стороны делали интерьер дома спокойным, уютным, надёжным и бесконечно тёплым. Его можно было разглядывать и изучать, находя всё новые и новые задумки автора. Но если посмотреть под другим углом, это был грубый, импульсивный, холодный интерьер. Вызывающий и уверенно стоящий. Самодостаточный и не требующий больше никаких деталей. Но как ни смотри, был в нём магнит, который так притягивал, что невозможно вырваться из плена этих стен. Он сковывал, обездвиживал, и каждая деталь цепляла взгляд, не то что трогать, даже дышать страшно.
Макс увидел меня и жестом пригласил за стол. Меня ждали свежевыжатый апельсиновый сок, овсяная каша с ягодами, нарезанный авокадо и яичница.
– Ты сам готовил? – спросила, присаживаясь рядом с ним.
– Нет. Помощница, – ответил Макс, пристально всматриваясь в меня.
Наступила тишина. Я начала есть, но чувствовала себя, как на расстреле. Он не сводил с меня глаз, а я сейчас не в самом лучшем виде.
«Надо придумать, о чём поговорить, иначе сгорю под его взором. Но как назло, ни одна здравая мысль меня не посещала».
– У тебя красивый дом, – всё-таки нашла стандартную фразу в своём лексиконе.
Он ничего не ответил и всё так же гипнотизировал своей сумасшедшей энергией. Я не могла скрыть своего волнения и уверена, он чувствовал это. Решила не обращать на него внимания и доесть безумно вкусный завтрак, который сейчас был для меня просто необходим.
– Ника, мне очень приятно, что ты не снимаешь мой подарок, – неожиданно сказал Макс, и я чуть не подавилась.
Бросила взгляд на левую кисть, где ослепительно сверкал бриллиант.
– Расцениваю это как то, что ты меня принимаешь. Ведь так? – как всегда, нагло спросил он.
Я молчала.
– Посмотри, мне в глаза, Ника, – мягко, но требовательно попросил он.
– Макс, давай сейчас обойдёмся без твоих сексуальных игр, – и всё-таки посмотрела…
От моих слов он расплылся в чертовски соблазнительной улыбке. Если бы не головная боль, ей-богу, я бы уже стягивала с него штаны, но… голова и гордость не давали мне перешагнуть через себя. Поэтому тут же опустила взгляд.
– Хорошо. Не смотри, – он обошёл барную стойку и встал за спиной. – Так тебе будет легче ответить?
Руками он опёрся о столешницу.
Закрыла глаза и оказалась в замкнутом круге.
– Ника, – прохрипел он мне в шею, – чего ты боишься? Ведь ты ещё вчера меня простила. Я это знаю. Боишься выглядеть слабохарактерной?
Он видел меня насквозь, читал как настольную книгу, а я была бессильна под его влиянием.
– Или что подруги тебя не поймут? Или боишься переступить через свою гордость?
Его губы слегка касались моей шеи, а ощущались, как языки пламени на теле.
– Разве я не прав, Ника?
– Макс, мой мозг сейчас не в состоянии адекватно принимать решение.
– Твоё решение я видел ещё вчера, просто произнеси вслух, – он подключил язык и добавил покусывания.
Тактика была беспроигрышной.
– Говори, Ника!
– Макс…
– Говори! Иначе не отпущу тебя.
– Макс, я…
– Отведу тебя в одну из своих комнат, где буду медленно и больно пытать, – его левая рука скользнула в запа́х халата на груди, и нежно, едва касаясь, пальчики стали кружить вокруг соска.
– Я принимаю тебя…
Но он не останавливался.
– Макс, я принимаю тебя, – сказала уже громче, пытаясь остановить его руки. – Макс… Прощаю тебя!
Он развернул меня к себе и сказал:
– Ну вот и молодец! Моя умница, – провёл большим пальцем по губам.
А я как преданная собачонка смотрела на него и ждала похвалы. Где же сейчас моя гордость? Видимо, ещё в караоке, допевает Дубцову «О нём».
– Доедай, и покажу тебе дом, – как ни в чём не бывало сказал он.
– Макс, почему ты всегда себя вот так ведёшь? – я осмелела.
– Как? – будто не понимая, спросил он.
– Вытягиваешь из меня то, что тебе надо.
– Ты не права. Не то, что мне надо, а то, что ты боишься произнести и признать.
– Хорошо, пусть будет так. Но пришло бы время, я и сама сказала это. Ведь я же не вытягиваю из тебя то, что хочу слышать.
– А что ты хочешь слышать?
Я замолчала.
– Ника, скажи!
Он загнал меня в тупик, и мне стало неловко.
– Хочешь слышать, что ты мне нужна? Ника, ты мне нужна. Хочешь слышать, что ревную, бешусь и схожу с ума без тебя? Ника, я ревную тебя! Я схожу с ума в одиночестве! – он стоял напротив и говорил это очень легко и просто, не стесняясь, не играя. Не лукавил, просто говорил, смело и открыто. – Ещё думаю, ты хочешь слышать, что я тебя хочу… всегда и везде, – Макс наклонился ко мне. – Хочу трахать тебя, как суку, до изнеможения, до исступления! Хочу окунуть в свой мир и показать все грани удовольствия. А ещё, – он наклонился ещё ближе, а я замерла от страха, и произнёс шёпотом, – хочу просто быть с тобой, смотреть кино, гулять, завтракать, обедать и ужинать, просто спать и просыпаться, вдыхая твой аромат.
Я не могла поверить, что он говорит это мне. Что он этого хочет и это чувствует.
– Достаточно откровений? Надеюсь, ты это хотела услышать?
– Я…
– И кстати, запомни, больше этих слов не повторю.
– Макс…
– Что? Не ожидала, что могу всё это сказать или что могу этого хотеть? – он отодвинулся от меня.
– Да, было очень откровенно, – наконец-то выдавила из себя хоть что-то.
– Вчера я принял решение быть с тобой честным. Больше ты не узнаешь обо мне ничего, что могло бы ввести тебя в заблуждение. Я открыт перед тобой, и ты не представляешь, как мне хорошо и свободно! – Макс расставил руки в стороны, потом положил их за голову, отошёл и сделал один оборот вокруг себя.
– Не видела тебя таким.
– Я и сам себя таким не видел, – засмеялся он. – Ты можешь себе представить? Открыл себя нового…
…Его дом был большим и просторным. В нём практически отсутствовали наружные стены, в основном везде были витражные окна. На первом этаже находились огромная гостиная, кабинет с богатой библиотекой, одна спальня, бассейн с тренажёрным залом и кухня. Она была очень уютной и по-домашнему тёплой. Когда мы зашли, там находились женщина и мужчина. Макс рассказал, что это супруги. Они оказались очень приятной и дружелюбной парой. Женщину звали Надежда Николаевна, она была горничной и поваром, а мужчину – Савелий Леонидович, он работал садовником. Меня Макс представил так: «Знакомьтесь, Вероника, моя женщина». Надежда Николаевна не смогла скрыть своей искренней радости. Она очень ласково и по-матерински нежно называла Макса Максимочкой. Видно было, что искренне и с огромной любовью относится к нему. И Макс отвечал ей взаимностью. Рядом с кухней располагалась комната для прислуги. На втором этаже находились ещё четыре спальни, одна из них Макса, две для гостей и ещё одна была закрыта, и мы обошли её стороной. Он взахлёб рассказывал о каждой детали и мелочи в доме, как ему пришла идея, откуда и что привёз и об интерьерных решениях.
Мы вышли на улицу. Необыкновенный, красивый, загадочный лес, как в сказке, окружал дом. Мы прогулялись по тропинкам, подышали лесным воздухом, и меня снова стало клонить в сон.
– Макс, отвези меня домой?
– Ника, ты можешь остаться у меня. Мне будет очень приятно.
– А мне не очень. Хочу переодеться.
– Да, понимаю. Ты можешь подождать меня здесь на качели или полежать в гамаке, сейчас переоденусь и приду.
Я легла в гамак и закрыла глаза…
Вспомнился мне один случай из детства. Мы с мамой поехали к родственникам в деревню на поезде. Вышли на перрон, народу – тьма. Проходя через толпу, мама остановилась, и тут меня за руку схватила цыганка. Я испугалась, начала руку отдёргивать, но маме сказать боюсь, заругает, что ворон ловила. А цыганка мне и говорит: «Красивая будешь и богатая. Мужчины станут тебя окружать… ой, много-много, деточка… Но ты среди них выберешь самого лучшего. Он придёт и утянет тебя за собой. Чёрный как ночь… страшный как демон. Боль тебе причинит… ой, деточка, как же с ним тебе будет больно… Но любить его будешь сильнее всего на свете… сына родишь…» И тут повернулась мама, увидела эту цыганку и давай её ругать и меня заодно. Мы с ней дальше побежали, а цыганка мне вдогонку ещё крикнула: «…ты узнаешь его из тысячи… не упусти своё счастье… и дочку…» – дальше я уже не слышала. В общем, напугала она меня не на шутку.
