Текст книги "Проклятие чернокнижника"

Автор книги: Ирина Андреева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц) [доступный отрывок для чтения: 2 страниц]

Глава 4
Гвозди для Светкиной крыши

Как назло, Светка долго не находилась. Дома ее не было, на ближайших улицах тоже. Немного побродив, мы вернулись к квартире Байковой и прикрепили к двери записку, чтобы та, как объявится, позвонила домой мне или Никитиной. Мы с Машей решили разойтись по домам, чтоб караулить Светкин звонок, как вдруг я заметила знакомый автомобиль.

– Чего уставилась, переживаешь, что к твоим услугам всегда есть троллейбус, а не это авто? – решила пошутить Машка.

– Маш, вот такой же «Мерседес» у поклонника Светы, – показала я рукой в сторону. – И мне кажется, что это и есть его автомобиль.

– Шикарный жених у Байковой, – прокомментировала Никитина. – Так, значит, есть предположение, что Светка где-то здесь с ним?

– Вполне вероятно.

Мы внимательно огляделись по сторонам. Ни Светы, ни ее кавалера не было видно. Тогда мы сели так, чтобы не упускать автомобиль из виду, и стали поджидать одноклассницу. Нам не терпелось выложить этой растяпе полученные у знахарки сведения. Кстати, надо бы не забыть разузнать, не появился ли у Светы еще один кавалер, только молодой, который нашептывает ей на ушко, что надо непременно нагадить своим подругам…

Как назло, стало прохладнее. С утра было довольно тепло, а вот сейчас поднялся ветер, солнце то и дело пряталось за тучи, и не знаю как по Маше, а по мне просто табунами носились мурашки. На душе стало как-то уныло и даже тревожно, захотелось уйти домой, где хорошо и уютно. Зачем я вообще ввязываюсь в эту историю? Я-то не причастна к ней никаким боком.

Небо становилось все мрачнее и мрачнее. Не хватало еще, чтоб дождь пошел! Тогда будет совсем «замечательно»: мы без Светки и без зонта мокнем здесь под проливным дождем, глядя на шикарный автомобиль, где тепло и сухо!

– Ну, где же эта Светка! – в тон моим нерадостным мыслям вздохнула Маша. – Вот уж точно сказано, что влюбленные часов не наблюдают! Ты не помнишь, кто эту мысль изрек? Толстой, кажется?

Я хотела поправить, что это вроде Достоевский, но тут хлопнула дверца какого-то автомобиля, и мы, как по команде, повернули головы в сторону, где был припаркован «Мерседес» Леонида Михайловича. Оказалось, что это не «какой-то», а именно тот самый автомобиль, за которым мы вели столь пристальное наблюдение.

Из машины вышли Света и ее поклонник. Мы с Машей, разинув рты, посмотрели друг на друга. За темными стеклами машины не было видно, что там все это время кто-то сидел.

– И чего мы тут почти два часа куковали? – спросила я не то у подруги, не то у самой себя.

Светка с очередным большим букетом цветов и Леонид Михайлович стояли на тротуаре и о чем-то мило беседовали, не замечая, что мы торчим неподалеку и смотрим на них во все глаза.

– Так, сейчас подходим к ним и просим Светку отойти с нами в сторону, – излагала Машка стратегический план наших действий. – Ну, не говорить же ей про магические запарки при этом ее… друге.

– Ясен пень, что при нем говорить нельзя, а то он еще подумает, что мы все с приветом, испугается и бросит Светку, и будет та рыдать, как сейчас Краснова. Ну что, идем?

– Ага, – отозвалась Никитина, но мы по-прежнему стояли на месте как вкопанные. Эти двое так весело о чем-то разговаривали, видя только друг друга, что подходить к ним и отвлекать было даже как-то неудобно.

– Ладно, наше дело правое, пошли, – скомандовала я и зашагала к машине.

Мы остановились в шаге от пары, но как привлечь внимание одноклассницы, понятно не было. Байкова, по-прежнему не замечая нас, мило о чем-то щебетала и смеялась.

– Рыжик, эти девочки, наверное, к тебе, – к счастью, заметил наше присутствие мужчина.

– Что? Кто? – захлопала глазами Света. – А, девчонки, привет! Что вы тут делаете? Вы гуляете? Познакомьтесь, это мой Ленчик! Ленчик, а это Ира и Маша.

– Очень приятно, – сказал Ленчик улыбаясь и по очереди поцеловал нам с Никитиной руки.

– Да, и нам тоже, – еле внятно пробормотали мы.

Леонид Михайлович был высокого роста, с черными волосами, слегка покрытыми сединой, будто серебром, небольшими темными глазами и маленькой бородкой. Одет он был в черный пиджак с красивыми серыми пуговицами, словно оплетенными ветвями колючего кустарника.

«Черный цвет ему к лицу, – мысленно отметила я. – Он подходит к его глазам», – и я внимательней вгляделась в глаза Светиного поклонника. Глаза были такими глубокими, что казалось, они и вовсе без дна. Глаза притягивали, манили в таинственную озерную тишь… Но нет, это было не озеро, эта была какая-то пропасть, мрачная и пугающая, темная бездна, из глубин которой на меня медленно наплывали зловещие огоньки… Я вздрогнула и очнулась от голоса Байковой:

– Так вы гуляете? А мы вот тут обсуждаем, может быть, как-нибудь съездить за город, пока погода хорошая стоит.

– Ах да, Свет, нам вообще-то надо с тобой поговорить. – Галантность со стороны ее Ленчика чуть не заставила нас забыть о том, зачем мы к ним подошли. – Мы тебя уже давно ждем, ой, то есть ищем.

– Да? А что случилось?

– Пошли, мы тебе все расскажем, это очень важные новости! – заторопили мы с Машей одноклассницу.

Светлана взглянула на своего кавалера и спросила:

– На пять минут с подругами отпустишь? И я сразу к тебе вернусь!

Леонид Михайлович улыбнулся:

– Ну, ладно, с подружками отпущу, а вот если бы подошли друзья, тогда ни за что! – И он выпустил Светину руку из своей.

Мы отошли в сторону.

– Он что, у тебя такой ревнивый? – тут же спросила Машка.

– Правда, он обаятельный? – начала говорить Байкова. – Он…

– Стоп, – прервала ее я. – Нам сейчас надо обсудить не это. Слушай, мы сходили с Машей к той самой Еремее, про которую я тебе говорила… – И мы кратко пересказали Свете полученную информацию. Мы думали, что сейчас Байкова обрадуется возможности все исправить, быстренько попрощается со своим ненаглядным и со свойственной ей энергичностью бросится узнавать заклинание. Но подруга повела себя по-другому.

– Не буду я ничего делать! – заявила Байкова. – Вот еще! Стану я тратить свое свободное время! Что за бредни с каким-то духом! Неужели вы во все это верите? Это же ерунда, сказки! Ну, вроде как игра в Гарри Поттера.

– Свет, ты же сама по книге магической… Ты же мне говорила, что хотела… – растерянно забормотала я. – Нужно все исправить. Девчонкам же плохо. Пойдем, Еремея все рассказала, это несложно, – стали уговаривать мы ее.

– Вы обе спятили, что ли? Какая магия! Какие чернокнижники!

Мы с Машей удивленно переглянулись, не зная, что еще на это сказать.

– Я поняла: это вы специально! – продолжила Светка.

– Что «специально»?

– Это вы специально заставляете меня взяться за какую-то загадку, а на самом деле хотите у меня Ленчика увести!

– Что-о?! – ахнули мы обе.

– А вы думаете, я не заметила! Вы на моего Ленчика так глядели! Ирка с него вот просто глаз не сводила. Он вам самим понравился, вот вы и выдумали все это, чтоб меня рядом не было, так отбить легче! Только знайте, что Ленчик любит меня одну, у вас не получится ни-че-го!

– Не нужен он нам. Ты чушь несешь! – всплеснула руками Маша. – Света, сама посуди, мы его видели полминуты, как мы можем хотеть его увести! Мы же совсем не знаем этого человека!

– Дорогая, у тебя крыша мощно съехала, ее надо срочно догнать и прибить на место гвоздями, желательно крупного калибра, – схватила я Байкову за руку и потащила в сторону. Вернее, просто потянула, но тут Света подняла крик, будто ее схватил маньяк, и ударила меня своим огромным букетом. К нам подскочил Леонид Михайлович с круглыми глазами, и Байкова тут же прижалась к нему.

– Что случилось? – спросил он.

– Ленечка, пойдем отсюда, – вцепилась в него Светка.

– Что случилось? – повторил тот свой вопрос, глядя то на свою возлюбленную, то на нас с Машкой, то на букет цветов.

– Пошли, – потянула меня Мария. – У нее действительно шарики за ролики заехали, а когда отъедут – неизвестно.

Мы поспешно ушли на соседнюю улицу. Не то от обиды, что подруга ударила меня букетом, подаренным ей лысеющим мужчиной, не то оттого, что этот лысеющий мужчина теперь будет думать обо мне не пойми что, я чуть не заревела.

– М-да, – протянула Машка, – вот что любовь, оказывается, может с людьми сотворить. Не ожидала, что Светка такая ревнивая дурочка. – Сдерживая слезы, я согласно закивала ей в ответ. – Ох, как же этой особе мозги промыть, ведь наши девочки ждут не дождутся, когда срок действия колдовства кончится!

– Рассказать все, как есть, девчонкам, они все дружно пойдут, накостыляют Светлане, у той мозги встанут на место, и она примется исправлять то, что сделала, – пробурчала я.

– Послушай, а вдруг это уже действие духа чернокнижника?!

– Ага, только даже предположить не могу, как он к ней подкатил, когда Байкова, кроме своего галантного старого пня, никого не видит и не слышит!

– Верно, с ней ни один парень познакомиться не сможет, – согласилась Никитина. – Еремея ведь сказала, что дух будет в облике молодого человека, а нашей Свете, как выяснилось, нравятся мужчины в годах.

– Лучше б ей нравились мужчины при смерти! Ревновала бы меньше, кому на том свете этот кавалер нужен! Ладно, давай не будем терять времени, пошли к Еремее. Объясним, что Света летает на крыльях любви и никак не может приземлиться туда, где живем я, ты, Дианка с Денисом и прочие мирные люди.

Но, поругав Светку еще немного, мы с Манюней решили, что сами разгадаем эту тайну. У нас нет Ленчиков, и потому нам не жалко потратить свое свободное время на такой прозаический поступок.

Никитина предложила отправиться в старый парк. Побродив по неухоженным аллеям, мы зашли в самый дальний угол – подальше от случайных прохожих. Неподалеку были слышны голоса гуляющих с мамами детей, гавканье собак, но рядом с нами не было никого, и совершить первое магическое действие можно было без помех. Среди зеленых деревьев в этом месте резко выделялось одно – абсолютно без листьев, с растопыренными в сторону сухими ветвями. Дул легкий ветер, от его небольших порывов дерево как-то уныло кряхтело и скрипело. Солнце вновь норовило спрятаться за облака, откуда-то набежали хмурые тучи. Было душно, как перед грозой. Я чувствовала себя очень усталой, вдобавок начала болеть голова. Боль была не сильной, но какой-то ноющей и очень противной. Так же, как днем, когда мы ожидали Свету, мне вдруг очень захотелось домой. Зачем мне все эти игры с волшебными картами, какие-то заклинания? Я бы сейчас легла в своей комнате на кровать и лежала бы, лежала…

– Ну-с, приступим, – и Никитина с энтузиазмом расстелила на траве покрывало. – Читай заклинание, – сунула она мне в руки листочек.

– Я? Почему я?

– Ну-у… потому что у тебя текст заклинания! Давай не теряй времени, приступай.

Я огляделась по сторонам и, сочтя, что поблизости вроде бы никого нет, начала читать:

 
– Ковер расстелю, отдохнуть не дам,
Я прежде спрошу, сколько лет словам.
А ковер-то мой, сло…
 

Тут я увидела, что на нашу аллею свернула женщина с двумя маленькими детьми, и прервала заклинание на полуслове.

– Ты что замолчала? Давай дальше! – возмутилась Мария.

– К нам приближаются люди, мои действия могут показаться им странными. Думаю, не стоит привлекать к себе внимание, – ответила я, поспешно сворачивая покрывало.

– М-да, помешали, – вздохнула Никитина. – Чего их сюда принесло!

Я хотела сказать, что, наверное, все колдовские мероприятия нам придется проводить на заре, так как в это время люди еще спокойно спят и не шастают по паркам, но внезапно поднялся сильный ветер, он сорвал с Машиной головы панаму и понес куда-то в сторону.

– Ой, моя шляпа! – закричала Машка и бросилась догонять. Я хотела последовать за ней, но вдруг сильно закружилась голова, и весь мир завертелся перед глазами. Пошатнувшись, я схватилась руками за дерево и зажмурилась, так как от этого кружения внутри возникло чувство противной тошноты.

Почувствовав себя лучше, я открыла глаза, намереваясь отыскать Никитину и предложить ей перенести все эти магические действия на потом, так как что-то я неважно себя чувствую и, вообще, как-то на душе у меня неспокойно. Такое чувство, что вот-вот случится какая-то беда.

Аллея была пуста. Мамаша со своими чадами куда-то подевалась.

– Маш! – позвала я. – Маша!

Но никто не ответил. И вообще в парке было как-то неестественно тихо. Ни детского гама, ни тявканья собак, ни скрипа старых качелей, только шелестела листва на деревьях, и все.

– Маша! – с каким-то странным волнением, сжавшим мою грудь, позвала я подругу.

Ответа не последовало. Я пробежала несколько аллей, все они были совершенно пусты.

– Куда подевались люди? Неужели я простояла с закрытыми глазами так долго, что уже поздний вечер и все разошлись? Но тогда почему так светло?

Зовя Никитину, я оббежала почти весь парк и не встретила ни одного человека, не увидела ни одной птицы, ни собаки, ни кошки, хотя буквально пару минут назад они разгуливали здесь в большом количестве.

– Что такое? Что происходит? – В страхе я вновь зажмурилась, надеясь, что когда открою глаза, то рядом со мной вновь будут люди.

Но нет. Разлепив веки, я, к своему ужасу, увидела, что все деревья вокруг стоят голые, без единого листочка, и протягивают в серое небо черные высохшие ветви.

– Караул! – закричала я, хватаясь за голову. Мне вдруг вспомнилось, как когда-то, много лет назад, когда я была маленькой девочкой, мы гуляли с мамой по большой шумной улице. Мама на минутку отпустила мою руку, и этой минуты мне вполне хватило, чтобы потеряться. Помню, как я, рыдая, бродила среди множества людей, торопливо идущих куда-то, и мне было очень страшно. И вот сейчас на меня нахлынули те же чувства. Мне казалось, что я – маленькая, хрупкая и беззащитная в этом огромном замершем безлюдном мире. Сердце сжималось от нахлынувшей невыносимой тоски, и ужасно хотелось заплакать.

– Что происходит? – в отчаянии закричала я. Мой голос словно ударился о безликий, без туч и облаков, купол неба, эхом отскочил обратно – и в тот же миг в мир вернулись краски. Деревья и трава вновь стали зелеными, мимо забегали дети в ярких костюмчиках, солнечные лучи отражались от осколков стекла на дорожке и прыгали по аллее маленькими солнечными зайчиками.

– Ирка, ну куда ты убежала? Я тебя зову, а ты не откликаешься! – раздался за моей спиной голос Машки.

На все еще подрагивающих от потрясения ногах я повернулась и увидела перед собой мою дорогую Манюню.

– Ты чего? У тебя лицо серо-зеленого цвета! Что случилось? – вытаращила на меня глаза Никитина.

– Ох, Маш, похоже, я перегрелась! Мне сейчас такое померещилось!

– Не знаю, что тебе такого померещилось, но вид у тебя такой, будто из-за угла выскочил динозавр в обнимку с саблезубым тигром, – прокомментировала мое состояние Машка.

– Слушай, а вдруг это все он! Его проделки! – воскликнула я, пытаясь найти объяснение своему видению.

– Кого «его»?

– Духа чернокнижника! Он почувствовал, что мы хотим разгадать его тайну, и уже выследил нас!

Машка захлопала глазами и с опаской оглянулась по сторонам.

– Вроде ничего страшного нет… – сказала она. – А что конкретно тебя испугало?

– Ну, как тебе сказать, – воспоминания.

– Это же какие жуткие у тебя воспоминания! О ком или о чем, если не секрет?

– Да так, Машка, ерунда все, – махнула я рукой, понимая, что повествовать о своей галлюцинации глупо, – пошли лучше по домам. – И мы неспешно направились к выходу из парка.

– Так что же все-таки случилось? – допытывалась Манюня.

– Забей, это я так, от духоты побледнела. А вот знаешь, чего я действительно боюсь? Змей. Мне даже в террариум ходить страшновато. Посмотрю, как эти скользкие твари кольцами медленно извиваются, и на всю ночь кошмары обеспечены. Бр-р!

– Гав! Гав! Р-рр! – неожиданно рядом с нами злобно зарычала собака. – Гав! Гав!

Я испуганно уставилась на дворнягу, но та лаяла вовсе не на нас, а на каких-то мальчишек, которые кинули в нее палкой.

– И собак ты тоже боишься? – поинтересовалась подруга.

– Нет, хотя, конечно, если это огромный пес с большими клыками и он без хозяина, без намордника… – начала говорить я.

– А я вот ничего не боюсь! – гордо сказала Машка. – Меня Данилка сделал страхоустойчивой! После его выходок мне ничего не страшно! – И на этой бодрой фразе мы покинули парк.

Глава 5
Поездка в деревню

Я уже почти легла спать, как затрезвонил телефон.

– Але? – шепотом произнесла я, так как родители уже спали. – Вам кого?

– Мне тебя, – услышала я Машкин голос. – Ты чего шепчешь? Простыла? Голос сел?

– Ничего я не простыла, ты лучше на часы посмотри, – все так же шепотом ответила я.

– А сколько времени? Ой! – Судя по последнему междометию, Никитина увидела, на какую цифру указывают стрелки. – Извини, у нас просто семейный совет затянулся. Слышь, какие новости! Родители собираются меня в деревню отправлять, в гости. Вообще-то в гости собралась наша бабуля – к какой-то своей подруге Антонине. Бабуля усиленно расхваливает свежий воздух, озеро с рыбой, огород бабы Тони и непременно хочет, чтобы внучата поехали с ней. Так вот. Папик насмотрелся сегодня по ящику передач про то, как плохо с экологией в современных городах, и у него теперь просто бзик. Он прожужжал нам все уши разговорами о том, «сколько грамм пыли в кубометре воздуха», и убедил мамика, что детей просто необходимо отправить на неделю в деревню, раз уж представилась такая возможность, иначе мы загубим свои легкие. Мама, между прочим, вначале, как и я, возражала. Мы обе хорошо понимаем, что фраза «милый внучек» никак не подходит моему ненаглядному младшему брату Даниилу, хулигану в возрасте десяти лет. Ему больше подходит «сумасшедший обормотик». И это наша бабушка уже укрепила свою нервную систему, испытывая на себе избыток внучиковой любви, а та бабушка не окрепшая. Данька как пошутит петардой под ее кроватью во время послеобеденного сна, так ту бабулю инфаркт хватит, ну или, в лучшем случае, кондратий.

– Да, сочувствую той бабушке, – вздохнула я. – Может, наплести твоему отцу, что в озере с рыбой потерпел крушение танкер и теперь в водоеме разлит мазут?

– Нет, он так твердо настроен везти завтра утром всю нашу компанию в деревню, что его не остановит даже землетрясение. Ах да, я же вот чего звоню, поехали с нами! Кстати, если нас действительно почуял чернокнижник, то уехать отсюда – самый лучший вариант. Этот колдун должен рыскать по городу и искать Светку, за нами в деревню он вряд ли отправится. Вот мы там спокойненько и узнаем заклинание, никто нам мешать не будет. И с Даниилом мне поможешь! Папик только за, он и за твое здоровье переживает, и за ребенка соседей, Михаила, которому в этом году двадцать три годика исполнилось! Папа сегодня всех приглашает на чужую дачу.

– Надеюсь, твой папа не успел пригласить и друзей Даниила?

– Ты чего тут с кем-то по телефону перешептываешься? – возникла в темной прихожей мать. – В курсе, сколько сейчас времени? Сама не спишь и другим мешаешь!

– Мам, э… а меня тут в гости приглашают, – как-то неуверенно сказала я.

– Че-го? Какие гости? Кто ходит в гости по ночам, тот поступает…

– Да не сейчас прям, а завтра утром.

– Вот утром и дашь согласие на эти «гости», а сейчас все нормальные люди спят! Кто это тебе по ночам названивает? Поклонник? Он тебе серенады по телефону поет? Скажи ему, что сейчас модно исполнять их при свете солнца, а не луны.

– Это Маша.

– Тем более! Вы днем, что ли, не натрепались?

– Нет, просто Маша меня приглашает в гости на чужую дачу, чтобы я помогла следить за скотиной, фу, то есть за Даниилом, чтобы чужой бабушке плохо не было, – начала путано объяснять я…

Ночь мы провели следующим образом. Два часа я под руководством Маши упрашивала маму отпустить меня в деревню. Потом, когда согласие было выбито в тяжелом упорном бою, мы принялись собирать вещи. В поисках дорожной сумки мама полезла на антресоли и рылась там с полчаса, после чего решила, что все вещи нужно вытаскивать по очереди. В итоге на свет божий, то есть на свет электрической лампочки в прихожей, появились: надувной матрас, старая настольная лампа, шахматы, мешок с набором игрушечной посуды и остатками какого-то конструктора, рулон обоев, оставшихся с прошлогоднего ремонта, старые кеды, босоножки, шлепанцы, давным-давно не работающий фен, миксер, дырявая кастрюля с прожженным дном и прочее, прочее, прочее. А дорожной сумки там не было.

Тогда мамик решила растолкать папика, который мирно спал все это время, чтобы тот вспомнил, куда упрятал сумку, и вообще принял участие в сборах дочери. Папик кряхтел, мычал, зевал, но никак не хотел слезать с кровати.

И мама прибегла к радикальному, но эффективному средству – она стащила его за ноги на пол. Отец раскрыл глаза и недовольно спросил, почему кормильцу не дают отдохнуть после трудовой недели. Мама тут же подключила его к поискам сумки.

Сначала вновь были перетормошены антресоли. Потом папа хлопнул себя рукой по лбу и сказал: «Ах да, совсем забыл, ее же убрали в стенной шкаф!» Но сумки не было и там, зато из стенного шкафа на нас с грохотом обрушились лыжи.

Далее я ушла к себе складывать вещи в рюкзак, а мамик с папиком в коридоре выясняли вопрос: «кто в доме хозяин и есть ли он вообще в этом доме». Было уже больше трех часов ночи, когда соседи вежливо забарабанили по батарее, намекая, что хорошо бы заткнуться. Тогда мама всплеснула руками и стала проверять, не забыла ли я что-нибудь. Оказывается, забыла! – теплые носки и свитера на случай, если наступят холода.

Утром мама отодрала меня от кровати и начала торопить со сборами. Я наспех умылась, позавтракала, но спешила я зря, так как заехали за мной позже назначенного срока. Очевидно, Никитины тоже всю ночь весело укладывали вещи. За рулем сидел раздраженный дядя Володя, рядом дремала Мария Степановна, позади сидела сонная Машка, и только один Даниил отличался от всех бодростью духа.

Ехать нам предстояло в некое Творожино. Первые несколько минут было довольно спокойно, но потом Даниил спросил, нет ли каких-нибудь интересных вещей у меня в рюкзаке. Я ответила, что ничего интересного для него у меня в рюкзаке нет. Даниил покачал головой и сказал, что вот у него с собой много интересных вещей, так как, в отличие от нас с Машкой, он намерен отдохнуть за эти семь дней на все сто.

– Интересные вещи – это водяной пистолет, петарды, фонарик, новогодние маски и коробка с какой-то химической бурдой, – сонно прокомментировала Маша. – Не знаю, что за неизвестные жидкости и порошки он тащит и где он их взял, но, если я не ошибаюсь, набор юного химика закончился у него в тот же день, когда был подарен, то есть в день рождения. Ребята даже торт не успели доесть, а Данилка уже какой-то взрывчик под столом устроил, от которого такой запах был – у-ух! – даже соседи хотели срочно на дачу умотать, хотя был январь месяц и на даче никаких дел не было.

– Неужели так сильно благоухало, что даже соседи унюхали?! Что же он намешал такого, причем в килограммах? – удивилась я.

– Не знаю, – пожала плечами Мария. – Даниил и из граммовой безобидной вещи может сделать опасный для жизни предмет.

– Не мешал я килограммов! – возмутился юный химик. – И вообще, я же должен был проверить, все ли так в этом наборе, чтобы в случае чего родаки могли тут же побежать его менять в магазин.

– М-да, у меня отдельный вопрос к родителям: зачем они купили набор юного химика, отлично зная, что собой представляет этот ребенок! Чем был в тот момент затуманен их разум? – вздохнула Маша.

– Ты еще покритикуй отца! – раздался тут же голос дяди Володи. – Это был набор юного химика, а не юного террориста. Я хочу, чтоб мой сын занимался саморазвитием и изучал предметы в домашних условиях, а не только в школе.

– Папуля, у твоего сына еще не начался курс химии, он у тебя только в шестой класс пойдет, – напомнила Машка.

– Не указывай отцу, что дарить своему собственному сыну на день рождения! Между прочим, он отлично разобрался с этим набором, даже без предварительного изучения курса химии в школе. У него пытливый ум. Это надо развивать!

– Так вот, – продолжал свой рассказ Даниил. – Мы внимательно изучили брошюрку, лежащую в коробке, и сразу поняли, что она скучна и посредственна, поэтому решили нахимичить чего-нибудь сами. Между прочим, мы подумали о том, что взаимодействие всех этих веществ еще никем ранее не было изучено, и позаботились о сохранности нашей квартиры – вышли на лестничную клетку. Сначала жидкость в стаканчике пожелтела, как моча, потом посинела, а потом почернела. Дальнейшее добавление ингредиентов никак цвет не меняло, и мы решили, что будет гораздо интересней, если это все нагреть. Мы поставили спиртовку, зажгли, примостили сверху стакан с помощью этого, как его там, штатива. В общем, все как положено. Но, наверное, в этот набор подсунули некачественный стакан, так как он взял и лопнул.

– Ясно, – сказала я, – если мне вдруг понадобится избавиться от соседей, то я позову тебя и твоих друзей.

– Зови! – радостно закивал Даня. – Вот в этом всегда помогу.

Постепенно наши разговоры умолкли. Все начали потихоньку засыпать. Все – это я, Маша, ее бабушка и папа. Последнему засыпать было никак нельзя, потому что он сидел за рулем. Но дядя Володя сладко зевал и, останавливаясь на светофорах, даже закрывал глаза. Рядом с ним уже вовсю дрыхла баба Маня, которая так убаюкивающе посапывала, что даже неугомонный Даниил начал клевать носом. Под зеркальцем покачивалось несколько брелков. Два из них были в виде скелетиков, а один в виде какого-то старичка. Наверное, этот старик – звездочет. Одет он в темно-синий балахон, а на голове болтается черный колпак с кисточкой… Я смотрела, как покачивается эта фигурка, то и дело ударяясь о стекло. Пару раз брелок забавно стукнулся прямо своей рожицей. Физиономия у звездочета была с маленькими черными глазками, с тонкими бледными губами, а на подбородке черточкой была обозначена бородка. Кажется, я уже где-то видела это лицо. Только вот где? Хотя нет, если б у кого-нибудь из знакомых была такая козлиная бородка, я бы его запомнила раз и навсегда. Рожица знакома мне просто потому, что я не в первый раз еду в машине Никитиных и брелок уже видела. Кстати, эти вещицы подарил дяде Володе явно заботливый сын Даниил, так как Манюня повесила бы что-нибудь типа милого медвежонка или еще какого-нибудь зверя посимпатичнее.

Внезапно машина огласилась воплями, то есть пением одной из современных поп-звезд. Баба Маня от неожиданности аж подпрыгнула на сиденье.

– Вова, ты зачем включил радио? – спросила она. – Я аж перепугалась. Че включил-то его, я ж дремала себе тихонько?

– Мам, ну, это вы все дремлете, а вот я сейчас за рулем засну… – сказал дядя Володя и сладко зевнул. – Пусть радио работает, мне хоть с музыкой веселей будет нас везти.

– Да, действительно, так намного лучше! – высказал свое мнение Даня и, наверное, для того, чтобы стало еще веселее, начал подпевать.

Но потом он, по всей видимости, решил, что нам все еще скучно и нужно усладить не только наш слух пением, но и взор танцами. Не вставая с места, он стал танцевать не то танец маленьких утят, не то танец юных ковбоев Хагис, не то национальный танец некоего загадочного африканского племени. И все бы было отлично, но мы уже покинули город и ехали по неровной проселочной грунтовке. Даниил то и дело падал на меня и мой рюкзак и чуть не заехал мне локтем в глаз. На просьбы прекратить хотя бы до тех пор, пока мы не окажемся на более-менее нормальной дороге, Никитин-младший ответил категорическим отказом. У него, дескать, от такого длительного сидения (уже почти сорок минут!) на одном месте развилась гиподинамия, которая очень вредна для его молодого растущего организма. Ему просто необходимо срочно размять свои косточки, а то он уже прям чувствует, как в копчике наступает остеохондроз. Хорошо, что Маша, не очень обеспокоенная здоровьем копчика своего брата, велела Даньке прекратить этот физкультмомент. Не то она ему все косточки пересчитает, особенно те, на которых сидят.

Даня и в самом деле просидел несколько минут спокойно, после чего начал ныть, что ужасно голоден и ему хочется перекусить бутербродами, которые сделала в дорогу мама. Сумка с провизией Никитиных стояла в багажнике, и я предложила Даниилу отведать тех, что сделала моя мама, и в ответ услышала, что я – лазутчица в их семью и хочу его отравить. Никитина отвесила брату подзатыльник и сообщила, что пока его отравить хочет только она. Мы с Манюней ели мои бутерброды, а Данька пытался внушить отцу, что необходимо сделать остановку и вынуть из багажника провизию. Поскольку ехать нам предстояло еще долго, то дядя Володя не желал останавливаться и просил сына не гудеть ему в ухо. И мы бы ехали и ехали себе еще мирно, быстро и весело, но бабушка, слыша причитания внучека, велела не морить бедного ребенка голодом, а немедленно остановиться. Дядя Володя остановился, достал из багажника огромную сумку с едой и сунул ее к нам на заднее сиденье. Тут Данилка устроил себе пир горой, вернее, пир на мне. Он вынул из сумки всякую всячину и начал раскладывать у меня на коленях. Я сделала ему замечание, что я все-таки не столик, но Даня развел руками, извини, мол, другого место все равно нет, в машине тесно, и, вообще, скажи спасибо, что мы тебя с собой внутрь взяли, а не поместили в багажник или сверху на крышу. Манюня отвесила братцу еще один подзатыльник, но за Даню вновь заступилась бабушка, которая сказала: «Да ладно вам, девочки, ребенок сейчас быстренько поест и все аккуратно сложит обратно в сумку». Ребенок начал есть и облил меня лимонадом. Мы с Марией кричали на него, Даниил кричал на Машу, баба Маня и дядя Володя ругали всех нас, а радио орало ни на кого-нибудь, а просто само по себе.

Потом Даниилу приспичило выйти, но Машин отец ни в какую не хотел тормозить опять, уверяя, что такими темпами мы до Творожина и к ночи не доедем. Даниил завывал, что ему очень хочется, а папа ему в ответ: «Терпи, сынок, как ты в армии в карауле стоять будешь!» Наконец баба Маня настояла, чтоб внучека выпустили в лесок. «И можешь не возвращаться», – сказала ему Маша. Внучек вылез из салона и удалился. Отсутствовал он минут двадцать. Дядя Володя стоял возле машины и пинал колесо, спрашивая у бабушки, что там так долго может делать ее любимый внук. Бабушка только всплескивала руками и причитала: «Ой, может, ребенок заблудился», и мы с Машкой тихо на это надеялись. Но Никитин-старший крикнул, что если Даниил не появится через пять минут, то мы уедем без него, и Никитин-младший появился.

Далее какое-то время мы ехали на удивление тихо и спокойно. Видать, Даниила в леске цапнуло какое-то усмиряющее насекомое за нижнее полушарие мозга.