Текст книги "Чужая судьба (СИ)"
Автор книги: Ирина Овсянникова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 10 страниц)
Я, похоже, задремала, как бывало обычно, а проснулась о т того, что Данте заворочался рядом. Потрогав его лоб, с облегчением поняла, что жар прошел, да и руки его потеплели. Доринг смотрел на меня, не отрываясь, и в тусклом свете магического светильника, его глаза казались бездонными. Он вдруг обхватил меня за запястье и забрал золотой гребень, который я по-прежнему сжимала в руке, словно важную улику.
– Ты все больше поражаешь меня, Амари, – произнес Данте, разглядывая вещицу. – Это тоже лежало в твоей шкатулке?
– Да, – едва слышно отозвалась я.
– А как ты поняла, что гребень волшебный?
– Не знаю… просто почувствовала.
– Амари… Ты ничего не хочешь мне рассказать?
Я не решалась посмотреть на него. Рассказать всю правду? Для меня это означало разрушение собственного маленького мира. Когда Данте появился, все поменялось. Когда-то в детстве у меня была настоящая счастливая жизнь, а потом была другая – серая и безрадостная. С появлением доринга словно все преобразилось вокруг. Мне захотелось жить и каждый день узнавать что-то новое, поразительное. Открыв Данте правду, я вернусь обратно в ту нить реальности, где я всего лишь несчастная сиротка, по глупости разрушившая собственную жизнь. Не хочу говорить об этом, не хочу становиться прежней. Хочу еще хоть немного насладиться иллюзией счастья.
– Вам нужно хорошенько отдохнуть, Данте, – сказала я, забрала у него гребень и быстро вышла из комнаты.
Спать совсем не хотелось. Из детской доносились веселые голоса, и мне оставалось только порадоваться за воссоединившуюся семью. Как бы и мне хотелось обнять своих родителей… Да и вообще обнять кого-нибудь и почувствовать любовь и нежность. Я уже забыла, что это… Когда Данте меня обнимает, у меня внутри все замирает, а сердце бешено стучит. А еще тепло переполняет, живое, тягучее… Это и есть нежность? Наверное… А что он чувствует при этом? хотелось бы верить, что нечто большее, чем простой интерес. Тем более теперь, когда я так его заинтриговала.
Оказавшись в гостевой комнате, достала шкатулку мойры и положила туда гребешок. Сейчас он выглядел обычной безделушкой, словно исполнил свое предназначение. Взяла веточку, погладила кончиком пальца лиловые листочки. Теперь настала ее очередь помогать… Я прислушалась к собственным ощущениям, но у меня не возникло ни одной идеи, для чего она предназначена. Подобных растений я не встречала даже в травниках доринга. Впрочем, я уже поняла, что дары мойры просто так не отыскать в нашем мире.
На следующий день мы покинули мрачный дом Куперов. Хотя, надо сказать, что он перестал быть мрачным. Камин погас, а окна распахнулись, впуская свежий воздух. Шторы раздернули, и теперь в комнатах стало светло и уютно. Дом наполнил детский смех, а место слезам и грусти больше не осталось. Бернард не спускал Мишель с рук, опасаясь отпустить дочь хоть на секунду, намереваясь защищать каждый миг. Супруги тепло попрощались с нами, поблагодарив еще десятки раз. Всю дорогу до дома я спала, уютно устроившись на плече Данте, что меня, к счастью, избавило от неудобных вопросов. Пусть все останется, как есть. Пусть я буду и дальше его помощницей с сюрпризами. Помогаю ведь, и это главное…
Данте проводил меня до ворот приюта и неожиданно попросил:
– Амари, приходи завтра.
– Разве уже прилетал вестник? – удивленно спросила я.
– Нет, просто… Я так привык, что рядом.
– Но ведь… Вы теперь хорошо себя чувствуете…
– А ты думаешь, что нужна, только когда мне плохо? – спросил Данте с улыбкой.
Я, конечно, пришла, потому что и сама привыкла к дорингу так, что самой становилось немного страшно. Несмотря на возмущенные возгласы, немного прибрала в гостиной и на кухне и приготовила ужин.
– Амари, ты ведь не служанка, – увещевал меня Данте. – Ты вовсе не обязана…
– Но мне нравится заботиться о ком-то, чувствовать себя нужной…
– А кто позаботится о тебе? – спросил мужчина, неожиданно оказываясь рядом. я обернулась, встретившись с его внимательным взглядом.
– Позволь мне, – тихо попросил он, дотронувшись до моей щеки.
Чем были продиктованы его слова? Жалостью к несчастной сиротке или чем-то большим? Я не смогла найти ответа на собственные вопросы, а потому промолчала и опустила глаза. Жаль мойра не оставила мне ничего полезного для отношений с мужчиной…
Данте взял меня за руку, усадил за стол и сам накрыл ужин.
– Признаться, дорогая Амари, я скучал по твоим деликатесам, – сказал он с улыбкой.
– Ну что вы, обычная еда, – смущенно отозвалась я.
Доринг отложил приборы, откинулся на спинку стула и внимательно посмотрел на меня.
– Вы что-то хотите спросить?
Вопрос вышел немного нервным.
– Знаешь, я полночи штудировал книги об артефактах, – задумчиво произнес Данте. – О твоем гребне я не нашел ни слова.
В ответ лишь пожала плечами. А что сказать? сама ведь понятия не имела, что это за штука и как действует… Наверное, чужеродную энергию вычесывает…
– Теперь вот думаю, чем же ты еще удивишь меня, Амари?
– Я просто очень хочу помочь вам, вот и все, – ответила, осмелившись, наконец-то взглянуть ему в глаза. – Мне пора возвращаться в приют, Данте, уже поздно…
Я встала, но доринг перехватил мою руку.
– Ты настоящий подарок судьбы, – произнес он, отчего, кажется, внутри меня бабочки запорхали.
Больше к теме моих необычных способностей мы не возвращались, что приносило мне облегчение. А рассказывал Данте о дальних островах, о странных ритуалах тамошних магов, о своей учебе, о неудачах и достижениях. А я смотрела на него и слушала, замерев от восторга.
Новое дело появилось через шесть дней после фееричного ритуала разделения душ, который я провела, неожиданно для себя самой.
– Амари, ты ведь наверняка уже устала от душного города, – сказал Данте, протягивая мне листок с вензелями. – Пора насладиться сельским пейзажем и отдохнуть от суеты. Правда, совместив отдых с работой, ведь я и там очень надеюсь на твою помощь.
– Я очень постараюсь, обещаю! – воскликнула я.
– На этот раз задание посерьезнее, – принялся инструктировать Данте, приобняв меня за плечи. – Отправимся на восток острова. Область называется Ветряными полями. Там нет городов, лишь несколько сел и крошечных деревень. Люди возделывают землю, поставляют в ближайшие города овощи и фрукты, тем и живут. В ковен обратились жители одного из поселений, которое носит поэтическое название Цветущий сад.
– Ух, ты! – восхитилась я. – Там правда все цветет?
– Похоже на то, – ответил Данте. – Я узнал, что уже пару лет селяне собирают просто удивительный урожай и зарабатывают продажей намного больше, чем их соседи. Даже непогода и вредители им не помеха.
– Может, к магам обратились? – предположила я самое очевидное.
– Не исключено, – ответил доринг. – Хотя, сомнительно для такого захолустья. Главный в этом селе – настоятель местного храма. Они там поклоняются какому-то древнему богу, что весьма характерно для отдаленных областей острова.
– Там кто-то заболел?
– Похоже на эпидемию, – ответил Данте. – Как я понял из письма, едва ли не все жители заболели чем-то непонятным.
– Ничего себе… А мы точно справимся?
– Я на всякий случай позвал на помощь своего друга. Ты его видела уже, помнишь? Шерман… Он был моим наставником на последней ступени обучения в ковене, когда я вернулся в столицу. Так и дружим до сих пор. У него служба стабильная, а сейчас заслуженный отпуск, но Шерман жить не может без целительства, а потому с радостью согласился отправиться в путешествие. Его дар шире, чем мой, так что очень пригодится.
Путь в Ветряные поля предстоял неблизкий, поэтому нужно было выехать с утра, чтобы прибыть к месту назначения следующим вечером. Только на этот раз нам с Данте и книгам компанию собирался составить еще один доринг. Экипаж остановился около шикарного особняка подстать жилищу Данте. Как я уже успела понять, целители, состоявшие в ковене, очень даже неплохо жили. Правда, для этого нужно было обладать исключительными способностями и очень много учиться.
– Добрый день, – вежливо поздоровался Шерман, усаживаясь напротив нас, пожимая руку Данте. – Замечательный денек, чтоб прокатиться, не правда ли, барышня?
– Вы правы, светлейший, – ответила я.
– А я сразу понял, что никакая вы не временная домработница, – сказал доринг, улыбнувшись. – Мой ученик очень хорошо разбирается в людях.
– Я уже давно не твой ученик, – ворчливо отозвался Данте. – А Амари – самая замечательная помощница.
– Надеюсь, что и мне удастся оправдать твои ожидания, дружище, – отозвался Шерман, расслаблено откидываясь на спинку лавки. – Дорогая Амари, вы не представляете, сколько у меня историй в запасе. Данте в детстве был невероятно забавным…
– Не ври, не видел ты меня в детстве. Мне было двадцать лет, когда ты стал моим наставником.
– Для тебя это почти, что детство, – отмахнулся Шерман.
Было очень забавно наблюдать за шутливой перепалкой мужчин. Шерман изменился с того дня, как я видела его на тех дурацких танцах. Он сбрил бороду, что делало его моложе. На вид была ему лет тридцать семь, а может, и больше. У него были вьющиеся русые волосы и голубые глаза, но не такие, как у Данте. У моего доринга глаза были яркие, глубокие, сияющие. У Шермана же цвет был менее насыщенный, почти серый, словно капли дождя. Я бы не назвала этого мужчину красивым, но было в нем что-то, что притягивало взгляд. Хоть Шерман шутил и смеялся, мне почему-то казалось, что он очень серьезный на самом деле, а в глазах его сквозила усталость. И даже когда он улыбался, мне виделась тень грусти на его лице. В целом доринг произвел на меня весьма приятное впечатление.
– Светлейший, а где вы служите? – спросила я у Шермана, ведь Данте так и не рассказал мне об этом.
– В Доме скорби, – ответил доринг, и я невольно вздрогнула. – Почти у всех людей подобная реакция.
– Просто там так… неприятно… Я была там в детстве недолго.
Ну вот, ляпнула… И кто просил меня болтать?
– Вы были в Доме скорби? Никогда бы не подумал…
Данте молчал, с интересом прислушиваясь к нашему разговору.
– Я просто не помню ничего из детства… Но это неважно, – быстро сказала я. – Наверняка у вас очень непростая работа.
– Вы правы, Амари, – ответил Шерман. – Душевные болезни намного тяжелее болезней тела. В Доме скорби находятся не только сумасшедшие, но и люди, которым просто тяжело, которые пережили горе или просто разочаровались в жизни. Им тоже требуется помощь, ведь глубины души – зачастую загадка даже для нас самих.
– Да, с этим не поспоришь, – отозвалась я, размышляя над его словами.
– Шерман – начальник над тамошними целителями, – сказал Данте. – По правилам, в подобных заведениях должен быть представитель ковена.
Теперь понятно, откуда в глазах Шермана усталость. С такой-то работой… Я бы тоже на его месте при первой же возможности уехала подальше от собственных пациентов.
Дорога вовсе не показалась мне долгой. Шерман, как и Данте, оказался интересным собеседником. Их истории увлекали меня, будоражили воображение. Я много узнала о том, как учился Данте, о разных забавных случаях, связанных с этим. Да и пейзаж за окном очень радовал. Города и леса остались позади, и перед нами раскинулся самый настоящий простор. Ветряные поля… Лишь мелкие поселения попадались по дороге. Мы проехали мимо десятка, наверное, прежде чем прибыли в Цветущие сады. Это место и вправду отличалось. Пшеница, которой были засеяны окрестные поля, казалась более высокой и золотистой. Огороды и сады были полны зелени, овощами и фруктами, которые были, как на подбор, крупными, спелыми, яркими. А еще повсюду цвел вьюнок. Его стебли и усики оплетали каждый забор и изгородь, а цветы на нем были ярко-алые в форме колокольчиков. Вот уж действительно, Цветущий сад…
– У меня в глазах уже рябит от здешних красок, – проговорил Шерман, разглядывая в окно сельский пейзаж.
Село оказалось небольшим, всего три улицы, а на окраине – полуразвалившийся храм, больше похожий на деревянную хижину, двери которой украшало изображение ворона с распахнутыми крыльями и красными глазами. Видимо, это и есть тот самый бог, которому поклонялись местные жители. Я не слишком хорошо знала божественный пантеон, а в древних богах так и вовсе не разбиралась, поэтому этого красноглазого ворона не опознала.
Мы проехались по всему селу, осматриваясь, и на улицах собирались любопытные жители. Они что-то приветливо кричали, живо обсуждали между собой появление столичных гостей. Дети бегали и играли вокруг с радостными выкриками.
– А мы случайно селом не ошиблись? – спросил Данте. – Шерман, это ведь ты изучал карту… Что-то не похожи они на больных.
Шерман еще раз взглянул на карту, спросил у кучера, но по всему выходило, что это и есть та самая искомая деревня. Экипаж остановился около храма, и мы смогли, наконец-то, выйти и поразмяться. Двери скрипнули и распахнулись, отчего черного ворона стало не видно, и мне от этого, почему-то стало спокойнее. На пороге показался пожилой мужчина седыми волосами, собранными в хвост и карими глазами. Одет он был в черный костюм – просторные штаны и рубашку, а на шее у него висела длинная цепочка с кулоном, из которого торчали черные вороньи перья.
– Приветствую, светлейшие, – произнес он низким грубоватым голосом. – Приятно, что не только на богов, но и на магов можно надеяться в трудной ситуации. Меня зовут Сафид. Я настоятель храма Великого Вейлана.
Мужчины переглянулись между собой, нахмурившись.
– Ворон? – спросила я.
– Это одно из его основных воплощений, – с готовностью пояснил Сафид.
– Не думал, что кто-то в Империи еще справляет его культ, – заметил Данте.
– Древние боги самые могущественные, молодой человек.
В словах настоятеля слышалось неподдельное уважение, граничащее с восхищением. Он пригласил нас войти внутрь и поговорить.
– Ты помнишь, чему покровительствует этот Вейлан? – шепотом спросил Данте.
– Понятия не имею, – отозвался Шерман. – Кто их разберет, этих богов…
Мы оказались в тесной комнате, которая заменяла, похоже, необходимые помещения настоящего храма, включая даже спальню настоятеля. Здесь был ветхий деревянный стол, низкая кровать, рассохшийся шкаф, а на стене огромная картина с изображением ворона, а перед ней постамент, уставленный горящими свечами. Магических светильников здесь не было и в помине, к счастью имелось большое окно, впускавшее дневной свет.
– Маловато места для обрядов, – заметила я.
– Мы не проводим обрядом. Истинная вера у человека в душе. Каждый желающий приходит сюда и разговаривает с Вейланом, когда захочет.
– Поговорим о деле, уважаемый Сафид, – сказал Данте. – Что тут у вас случилось? Жители выглядят вполне бодро.
– Нас поразила непонятная кожная болезнь, – ответил настоятель. – Больше симптомов нет, все чувствуют себя хорошо, если бы не это…
Больше книг на сайте – Knigolub.net
Сафид закатал рукав до плеча, и на его кожи я увидела красные бесформенные пятна, в центре которых было странное круглое углубление. Целители внимательно осмотрели непонятные отметины, и по их лицам я поняла, что подобное они видят впервые.
– И так у всех жителей, – пояснил настоятель. – Проявилось недели две назад назад буквально за пару дней.
– Пойду-ка я поставлю магический экран вокруг села, – сказал Шерман. – Объявляем карантин. Амари, идем со мной, тебе тоже защита не помешает.
Я послушно пошла за дорингом, чувствуя, что на этот раз у нас очень серьезное дело.
Прекрасная жизнь в Цветущих садах
Шерман первым вышел из храма, о чем-то поговорил с нашим кучером. Я же решила осмотреться и насладиться здешним свежим воздухом, который, без сомнения, отличался от городского. Чувствовалась в нем свобода, простор, а еще… сладкий цветочный запах, что было неудивительным, учитывая обилие зелени вокруг. Поначалу он казался приятным, но через некоторое время становился слишком приторным и навязчивым.
Отсюда виднелись огороды, засаженные всевозможными овощами. В них работали люди, усердно и энергично, о чем-то переговариваясь между собой и смеясь. Пололи траву, поливали, садили – казалось, что неожиданная болезнь совсем не изменила обыденной жизни крестьян, не помешала ей. Я подошла к высокой раскидистой яблоне, что росла прямо рядом с храмом. Не смотря на середину лета, на ее ветвях висели крупные спелые яблоки с алыми боками. У меня даже слюнки потекли, тем более обедали мы давно… Я уже встала на цыпочки и протянула руку, чтоб сорвать сочный плод, но что-то меня остановило. То ли неудобно было рвать без разрешения, то ли какое-то смутное ощущение…
– Хорошо здесь, правда?
Я вздрогнула, услышав голос Шермана. Он стоял рядом со мной, откинув голову и прикрыв глаза.
– Да, правда, – отозвалась я.
– Люблю бывать в таких местах, подальше от людской суеты. Даже думаю поселиться в какой-нибудь крошечной деревеньке и наслаждаться покоем в старости… Но здесь как-то слишком все безмятежно, не находите?
– Вы правы, светлейший. Меня не покидает чувство нереальности, словно все вокруг какое-то сказочное, волшебное.
– Цветы эти, от запаха которых уже голова трещит… Овощи огромные, люди все доброжелательные… Неплохое начало для романа ужасов, не находите?
Я даже поежилась от его слов. Доринг улыбался, но я так и не поняла, серьезно он говорит или шутит.
– Вон там подходящее место.
Шерман указал на ближайший холм, с которого, наверняка, будет видно всю округу. Солнце уже садилось, уступая место вечерней прохладе. Я скинула туфли и пошла по траве босой, наслаждаясь приятным покалыванием и щекотанием. Даже трава в этом месте, казалось, была зеленее и сочнее… Хотя, наверняка, это всего лишь мое воображение.
– У вас есть какие-то предположения о том, что случилось с жителями? – поинтересовалась я, рассматривая широкую спину доринга.
– Честно говоря, такие симптомы мне встречаются впервые, но не думаю, что все очень серьезно, – ответил Шерман, останавливаясь, чтоб я поравнялась с ним. – Возможно, реакция на какие-то растения. Семена часто заказывают издалека, с других островов, и неизвестно, что там маги намагичили. Если сами не разберемся, вызовем комиссию из ковена, и все дела… Красивый закат!
Мы остановились на вершине холма и замерли, глядя на алые лучи заходящего солнца. Такое умиротворение стояло вокруг, такая безмятежность… Даже самой захотелось поселиться в подобном месте, как и дорингу. Такое чувство странное… легкости, радости, надежды на светлое будущее…
– Значит, все будет хорошо? – спросила я с улыбкой и наткнулась на хмурый взгляд Шермана.
Приятные ощущения, поглотившие меня мгновенье назад, рассеялись. Мир вновь показался совершенно обычным.
– Не хотелось бы пугать вас, Амари, но у меня дурное предчувствие.
Шерман взял меня за руки, легонько встряхнул и произнес шепотом несколько слов. Кожу закололо, и я поежилась, стараясь избавиться от неприятного ощущения.
– Сейчас пройдет, – сказал доринг. – Это защитное заклинание. Вы магией не владеете, к сожалению. Не хватало еще заразу подхватить от этих веселых крестьян.
Он кивнул в сторону. Жители села возвращались с огородов шумной толпой, пели бодрую песню и махали нам приветственно. Доринг сдержано кивнул в ответ и отвернулся.
– Карантин не помешает, – заключил он.
Шерман долго водил ладонями в воздухе, шептал заклинание, и я даже увидела на секунду прямо перед собой полупрозрачную преграду, походившую на мыльный пузырь, но потом все исчезло. Я осторожно протянула руку, но препятствий не ощутила. Магия…
– А Данте не может так? – спросила я, когда мы возвращались в храм.
– Весь его дар ушел в лечение. Такое редко бывает, но очень ценится среди целителей. Он очень сильный, даже сильнее меня в чем-то… Он мне рассказывал о вас.
– Правда? – спросила, смутившись немного.
Шерман улыбнулся, будто прочел мои самые сокровенные мысли.
– В последнее время Данте вообще только о вас и говорит…
Казалось, Шерману нравилось наблюдать за моей реакцией.
– Я стараюсь помогать ему во всем, – ответила, тщательно подбирая слова.
– Данте всегда предпочитал работать один, даже друзей в ковене не завел особо. А вам доверился… Это много стоит, впрочем, для того и нужна молодость – время романтики, томных взглядов и сладких речей.
– Вы так говорите, будто совсем старый.
– Дело не в возрасте, юная леди, а в жизненном опыте, – наставительно произнес Шерман, и в его голосе я уловила печальные нотки.
Данте и Сафид ждали нас на улице у входа в храм. Экипаж стоял уже без лошадей, видимо, их уже успели разместить. Кучер вместе с местными мальчишками куда-то понес вещи и книги Данте. Оказалось, для нас выделили целый просторный дом, где можно было отдохнуть с дороги, а с утра приступить к осмотру селян.
Мы вчетвером, переговариваясь, пошли неспеша по улице. Данте расспрашивал настоятеля о том, где крестьяне берут семена и рассаду, где закупают продукты, и не было ли каких-то изменений перед вспышкой болезни. Фарид говорил, что все поставщики проверенные и надежные, да и закупают всегда одни и те же сорта овощей и фруктов, к которым уже привыкли.
– Но вот уже пару лет у вас замечательный урожай, и даже непогода ему не помеха, – заметил Данте. – Значит, все-таки были какие-то изменения. Может, маги постарались?
– У нас все естественно, светлейший доринг, – немного обиженно ответил настоятель. – Любое магическое вмешательство в природу недопустимо. Мы всегда обходились лишь собственными силами, усердно работали, и Великий Вейлан ниспослал нам благодать. Наши земли плодородны, и остается лишь возносить похвалы высшим силам.
Данте переглянулся с Шерманом, скептически изогнув бровь.
– А болезнь, надо полагать, кара небесная? – спросил мой доринг.
Сафид на его сарказм никак не отреагировал, лишь сжал в руке кулон с торчащими перьями и шепнул несколько непонятных слов. Что сказать, религиозный фанатик…
Пока шли к гостевому дому, по дороге я заметила необычное. Несколько домов стояли с заколоченными окнами. В палисадниках не было ни цветов, ни фруктовых деревьев, лишь пожухлая сорная трава. Не было даже пресловутого вьюнка, который, казалось, захватил все вокруг. Поначалу я решила, что эти дома нежилые, но калитка одного из них вдруг скрипнула. В проеме показался мужчина, который воровато огляделся по сторонам, увидел нас и тут же скрылся во дворе, словно чего-то испугавшись.
– А кто живет в этих домах? – спросила я.
– Отступники, – ответил настоятель, презрительно скривившись. – Эти семьи живут в нашем селе уже давно и отказываются почитать Великого Вейланда. Но ворон милостив, а потому мы не гоним заблудшие души. У них свои огороды за околицей, своя земля, но в общину они не приняты. Неприятные люди, неразговорчивые, злые…
– А кому же они поклоняются, если не ворону? – спросил Данте.
– Кто ж их знает? – отмахнулся Сафид. – Говорю же, не общаются они ни с кем из местных.
Гостевой дом оказался светлым и просторным. Семья, живущая здесь, перебралась к родственникам, предоставив его в наше полное распоряжение. Честно говоря, лично я бы не обрадовалась, если бы у меня дома поселились чужие люди, но в селе этом, как уже стало понятно, царили совершенно особенные нравы. В доме было чисто убрано, имелся хороший запас продуктов, вот только раздражали красноглазые фигурки воронов, растыканные повсюду. Я заняла детскую комнату, судя по обилию игрушек и яркому убранству. Шерман разместился в хозяйской спальне, а Данте – на диване в гостиной поближе к любимым книгам.
Теперь мне предстояло заботиться уже о двух мужчинах. Я приготовила ужин, и мы уютно разместились на небольшой кухне, обсуждая впечатления прошедшего дня.
– С фанатиками мне еще не приходилось сталкиваться, – заметил Данте, с подозрением рассматривая фигурку ворона, которая стояла прямо посреди стола.
Казалось, сам загадочный Вейлан следит за нами через красные глаза статуэтки. Мне было не по себе и хотелось убрать ее подальше, но как-то неудобно было перед хозяевами.
– Возможно, отступники – как раз самые нормальные люди в этом селе, – сказал Шерман. – Завтра и узнаем.
Мы еще немного поговорили, и разошлись спать. За окном совсем стемнело, да и устала я очень, все-таки прошлую ночь не удалось хорошо выспаться в трясущемся экипаже. Однако сон не шел. Безмятежное чувство покоя и уюта с наступлением ночи куда-то испарилось, уступив место непонятной тревоге. Статуэтка ворона, стоявшая на розовом детском столике, казалось, смотрела прямо на меня и ужасно раздражала. Не знаю, чем они здесь их раскрашивают, но красные глаза ворона светились в темноте. Не удержавшись, встала и накинула на статуэтку шаль, которой укрывалась в прохладные ночи. А сон не желал приходить…
Подошла к окну, отдернула шторы и посмотрела на ночное село. Тишину нарушал лишь стрекот сверчков и звуки домашнего скота. Луна была скрыта облаками, и я могла разглядеть лишь темные силуэты домов. Я всматривалась в темноту, и у меня мурашки бежали по коже. Стебли вьюнка казались щупальцами неведомого громадного монстра, который стремился поглотить все вокруг, добраться до каждого человека… Вот воображение разыгралось!
Торопливо задернула шторы, словно так могла надежно скрыться от ночных страхов. Закутавшись в ту самую шаль, которую набрасывала на ненавистную статуэтку, вышла из комнаты. В гостиной горел магический светильник. Так и знала, что он тоже все еще не спит…
Почти бесшумно приблизилась, но Данте произнес, не оборачиваясь ко мне:
– Хорошо, что ты пришла, Амари… Не спится?
Доринг сидел на диване, закутавшись в плед, и изучал один из своих бесчисленных справочников по целительству. Я села рядом, заглядывая на страницу, где описывались разновидности кожных болезней. Мужчина притянул меня к себе, обнял за плечи, укрывая пледом.
– Тебя что-то беспокоит? – спросил он, опаляя щеку дыханием.
А я уже забыла обо всех своих глупых страхах. Теперь, когда Данте был так близко, меня уже ничего не беспокоило…
– Не могу заснуть, – прошептала, уютно устроившись на мужском плече. – Не могу…
А сон уже обволакивал, утаскивал в неведомые глубины… Я падала, и сквозь дрему слышала тихий смешок.
– Доброй ночи, феечка…
Его голос ласкал меня, убаюкивал, забирал все неприятное… А, может быть, это были его губы, что так нежно прикасались к моей щеке… Нет, я хочу не так… Пожалуйста, прикоснись к моим губам, прошу… Я так мечтала об этом! Нежный, сладкий поцелуй – его губы на моих губах. Так прекрасно, так правильно, словно ради этого я и жила…
Проснулась резко от слепящих лучей восходящего солнца. Данте спал рядом, откинувшись на спинку дивана, и целовать меня, ясное дело не пытался. Значит, приснилось… Удивительно, но сидя на этом старом диване в обнимку с дорингом я выспалась гораздо лучше, чем в удобной постели. Засмотрелась на спящего мужчину… Не удержавшись, обрисовала кончиком пальца контур его губ. Почти не прикасаясь… И сбежала на кухню, пока Данте не проснулся и не застал меня за этим странным занятием. Нужно было приготовить мужчинам завтрак, ведь сегодня нас ждал очень насыщенный день.
Сафид пришел часа через два. Он сказал, что сегодня жители села не разошлись, как обычно, работать в полях и огородах, а остались дома, чтобы целители могли их осмотреть. Начать было решено с самого настоятеля. Сафид послушно сел на диван, снял рубашку. Странные отметины покрывали только руки. Больной еще раз повторил, они не болели и вообще никак не беспокоили, и больше симптомов болезни не наблюдалось.
– С магической точки зрения ничего необычного не чувствую, – сообщил Шерман.
– У меня тоже ничего, – ответил Данте. – Похоже на обычное раздражение. Попробую стандартный исцеляющий ритуал.
Мой доринг принялся за работу, а его бывший наставник внимательно наблюдал и одобрительно кивал головой. Я чувствовала, что Шерман гордится своим учеником, и сама чувствовала гордость за него. Тем более, ритуал явно действовал, потому что пятна на коже настоятеля становились все бледнее и бледнее, а после стали и вовсе едва заметны. Мужчины, казалось, сами были удивлены таким легким излечением.
– Благодарю, светлейший, – произнес настоятель, разглядывая свои руки. – Зря я считал магию бесполезной.
Целители решили разделиться. Мы с Данте начали с ближайших домов, а Шерман с настоятелем отправились вглубь села, чтобы доринг смог заодно проверить магический фон многочисленных даров природы. Вдруг появится какая-то версия о причинах болезни?
В каждом доме нас встречали неизменно доброжелательно. Симптомы у всех были одинаковые, даже у детей, но стандартный ритуал легко с ними справлялся. Кожа становилась чистой, и уже ничего не напоминало о неприятных отметинах. Это все, конечно, радовало, но все же меня грыз червячок сомнения. Все слишком просто… Не бывает так… Хотя, может, все дело во вчерашних словах Шермана, которому происходящее казалось подозрительным…
– Данте, у вас бывало такое? – спросила я доринга, когда мы шли к очередному дому. – Ну, чтоб так легко все излечивались?
– По правде сказать, так и бывает в большинстве случаев. Это тебе достались такие сложные дела с драконами и подселенцем. Обычно все гораздо прозаичнее… Хотя, признаться, я не ожидал, что в этот раз все так быстро разрешится.
Доринги целый день занимались лечением. Исцеленные селяне возвращались к своим повседневным делам, работали по хозяйству, в огородах и садах. Обычный день, ну подумаешь, столичные маги приехали…
Мы встретились с Шерманом и Сафидом на главной улице. Шерман рассказал, что ничего особенного в магическом фоне не нашел, разве что вьюнок выделялся из общей картины. Возможно, это растение как раз и вывели магически, хоть селяне так ратовали за естественность. Впрочем, это уже было не наше дело, ведь ритуал сработал. Дорингам надлежало вернуться в столицу и доложить обо всем в ковен. После в Цветущие сады прибудет специальная группа магов для выяснения причин болезни. А карантинное заклятье до того момента будет действовать.
– Остались только те, кого вы зовете отступниками, – сказал Данте настоятелю. – Их тоже нужно осмотреть обязательно.
Как обычно упоминание об изгоях общины вызвало у Сафида раздражение.
– Это бесполезно, светлейший. Они не станут даже разговаривать с вами, вот увидите.
Данте и Шерман долго стучались в заколоченные окна, просили впустить, обещали помощь, но из домов так никто и не вышел. Я ждала дорингов около забора, и тут услышала шорох. Заглянув в щель между досками, увидела светленькую девочку лет четырнадцати в длинном вышитом платье.
– Подойди сюда, не бойся, – как можно мягче сказала я, но девочка тут же скрылась в глубине двора.
– Что будем делать? – спросила я у целителей.
– Вламываться в дома мы не можем, – ответил Шерман. – Если люди не хотят помощи – это их выбор. Идемте, пора отдохнуть и подкрепиться.
