Текст книги "Гламур в шоколаде"

Автор книги: Ирина Молчанова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 9 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

– Так это ты, значит, а я-то думала! – ошеломленно воскликнула Инна, когда парень умолк.

– Слушай, фактически это не я, но, честно сознаюсь, стоял рядом. Что же, я ему рот заклею?!

Инна презрительно хмыкнула и с ожесточением уставилась на тряпку. За эти дни она перебрала все самые немыслимые варианты того, как ребята из гимназии смогли узнать о ее стрелке с Кристиной. Но ей даже в голову не пришло, что кто-то просто так, от нечего делать, брякнул об этом, в одно мгновение испортив ее только-только наладившуюся жизнь. Воображение рисовало ей совсем другую картину: Инна предполагала, что кто-то из знакомых видел ее на футбольном поле в день стрелки с Кристиной и каким-то чудом узнал тупую блондинку, а оказалось – ни один Магомет не пойдет к горе, пока его не надоумят.

Неожиданно Ваня заторопился:

– Ну ладно, еще раз прости, я пойду, время тик-так. – Но у дверей он задержался. – Инна…

Она нехотя подняла глаза.

– У тебя есть отличное оружие, так используй его!

Ваня ушел, а она осталась домывать класс и гадать – какое же у нее есть оружие? Оружие, способное исправить разрушительную силу чьей-то болтливости? Учитель по физике отругал ее за неумение мыть пол, долго орал, что она залила его цветы, и в конце концов поставил за дежурство «неудовлетворительно». Уж кому-кому, а ей не нужно было объяснять, что вовсе не плохо вымытый пол с залитыми цветами виноваты, а его сынок, давно общавшийся с Кристиной и рассказавший папочке всю историю так, как было выгодно его подружке.

Домой Инна шла, выжатая как лимон. Не радовало ее яркое солнышко, чистое безоблачное небо, хотелось одного – рухнуть в постель и больше не вставать. Она зашла в зоомагазин, чтобы купить Герою собачьи консервы, а когда переходила дорогу, заметила спешащего к ней Артема. Парень приветливо поднял руку.

– Какая неожиданность! – воскликнул он.

– Да уж, – кивнула Инна, пряча в рюкзак две банки консервов.

– Как дела? – пошел с ней рядом Артем.

– Разве незаметно, что все отлично?! – как можно шире улыбнулась Инна, лишь бы не показать, как на самом деле ей плохо.

– Теперь вижу, – обаятельно улыбнулся парень. – У меня тоже все отлично.

«Какое счастье! Надеется, что я запрыгаю от радости?» – Ее так и подмывало сказать ему что-нибудь гадкое, но Инна никак не могла решить, что именно: даже самые ужасные слова казались для него недостаточно обидными.

– Куда идешь?

Она поняла, что забылась и идет прямиком к своему дому.

– В магазин, – не моргнув глазом соврала Инна.

– Что купить собираешься?

– А ты не думаешь, что тебя это не касается?

– Неудачный день, – безошибочно определил Артем.

– День как день.

– Да ладно, мне-то можешь сказать.

Инна остановилась. Это стало последней каплей!

– А на основании чего? Мы даже не знакомы толком!

– Так ведь никогда не поздно познакомиться.

Она заметила, что наглости у него поубавилось, и жестко подвела черту:

– Я не хочу с тобой знакомиться, надеюсь, это достойный повод отстать наконец от меня?! – Не дожидаясь его ответа, она быстро зашагала по направлению к магазину, где планировала подождать, пока он не уйдет.

– Для меня это не повод! – услышала она его крик.

Инна обернулась: у нее не хватало слов, чтобы выразить все возмущение.

– Увидимся еще, – прокричал ей Артем.

– Увидимся, это уж точно, – пробормотала она, глядя ему вслед.

«Может, он узнал меня? Тогда зачем ломает эту комедию? Хочет посмеяться? Ну и типчик!»

У дома она увидела соседку, выгуливающую сенбернара по кличке Топтышка. Пес узнал Инну и подбежал к ней. Инна поздоровалась с соседкой, но та почему-то ничего не отвечала.

– Тетя Наташа, здравствуйте! – повторила девушка уже громче. Соседка подошла ближе и осмотрела ее со всех сторон.

– А вы меня ни с кем не путаете? – неуверенно спросила она.

– Да нет же, я ведь Инна, соседка ваша!

– Инна… Инна?! Это ты? – Соседка перекрестилась. – Ну, девочка, никогда бы тебя не узнала. Ты что с собой сотворила?

– Да так… – Инна улыбнулась. Именно это ей и нужно было сейчас услышать. Соседи переехали в их дом два года назад. Тетя Наташа частенько захаживала к маме Инны на кофе. Если уж она не смогла узнать Инну, то что говорить о каком-то Артеме, который беседовал с ней лишь однажды, а вблизи видел в мерцании дискотечных огней! Да и видел он не ее – настоящую Инну, а обворожительную голубоглазую блондинку с другими манерами, с иными нотками в голосе, обладательницу титула самой лучшей девчонки школы.

«Он никогда бы меня не узнал, – с легкой радостью решила она, – для него я останусь Аней, скромной и… немного странной».

Глава 5
Бесплатный цирк, или Страшная любовь

Если раньше понедельник тяжелым днем считался, то у Инны теперь любой день недели, кроме воскресенья, был не просто тяжелым, а невыносимым. Она терпела две недели. Готовила уроки так, чтобы нельзя было к ней придраться, сносила смешки, издевки, молча уходила, когда Кристина на ее глазах начинала обниматься с Максимом, из последних сил улыбалась директору на его «Как дела?» – в общем, старалась как могла. Первый раз она сдалась на географии, когда учитель несправедливо занизил ей оценку по контурным картам.

– Тройка, Высотина, ты знаешь свои ошибки, – бормоча себе под нос, вывел оценку учитель в ее дневнике.

Вот так просто – лишь потому, что он пьет чай за одним столиком с физиком и историком! Инна ощутила, как болезненно сжалось сердце в груди: она около четырех часов вырисовывала эти контурные карты! Сама не понимая, что делает, она вскочила с места.

Учитель изумленно поднял от журнала глаза.

– Высотина нам хочет что-то сказать?

Одноклассники захихикали, на губах учителя заиграла насмешливо-понимающая улыбка.

– Я не знаю своих ошибок! – медленно выговорила она. – Потому что их нет. – Инна захлопнула тетрадь, побросала все свои вещи в рюкзак и указала на доску. – Кавказские горы пишутся через «в», а не через «ф», проверочное слово – не фамилия писателя Кафки, запомните это, прежде чем указывать кому-то на несуществующие ошибки! – Она хлопнула дверью, да так, что из соседних кабинетов начали высовываться учителя.

Инну душил гнев, ей хотелось кричать, топать ногами, даже накинуться на кого-нибудь. На первом этаже словно в награду за смелость ей встретился Максим. Парень остановился и хотел что-то сказать, но она ему не позволила:

– Не нужно так себя утруждать: домашнему любимцу Кристины еще понадобится голос, чтобы подтявкивать ей! – Она вихрем пронеслась мимо него и зашла в столовую.

Казалось немыслимым, что совсем недавно она мечтала о любви с этим слабым, зависящим от общественного мнения, точно младенец от матери, трусливым подхалимом! Он говорил ей комплименты, подарил цветочки, водил ее гулять, но встречаться-то хотел не с ней, а с безликим существом под условным названием «всеобщее одобрение». Макса заинтересовала в Инне лишь претензия на популярность, а не ум и симпатичная внешность, как она вообразила. Даже в новой оболочке старая тупая блондинка делала свою черную работу. Опять любовь – и снова ложь, и что значит новая школа, и новый парень, и новая она, Инна, но все та же у нее соперница: неугомонная, непобедимая, ослепляющая Популярность! Она, настоящая, меркла, слава не пожелала шагать с Инной в ногу и вырвалась вперед. Не каждый способен влюбиться в алмаз, пока его не огранят и не превратят в бриллиант! А кто-то не способен и вовсе полюбить, но готов сохранить алмаз исключительно из-за его громкого имени.

Две девочки из параллельного класса при ее появлении зашушукались. Инна, недолго думая, подошла к ним и презрительно бросила:

– Прежде чем говорить что-то обо мне, – она вперила взгляд в рыжеволосую девицу, – переодень рваные колготки! А ты, – перевела она взгляд на разукрашенную блондиночку, – научись красить глаза, а то на клоуна похожа!

Лица закадычных сплетниц мгновенно покраснели, и Инне внезапно захотелось засмеяться. Она почувствовала небывалое облегчение: яд, который выплескивал на нее каждый, кому не лень, – хлынул обратно.

Инна купила себе в буфете лимонад, села за центральный столик, считавшийся собственностью Кристины, и, засунув в бутылку соломинку, принялась неспешно цедить напиток. Больше молчать она не собиралась!

«Если я не могу отсюда уйти, пусть меня выгонят», – окончательно решила она. Терять, кроме всеобщей ненависти, ей было нечего.

Раздался звонок с урока, в столовую потянулись ученики. Кристина в коричневом свитере и длинной джинсовой юбке шла к своему столику. А узрев Инну, прищурилась и начала с еще большим остервенением пробираться к столу.

– Вали отсюда, это мой стол! – перво-наперво заявила белобрысая, подбочениваясь.

– А ты меня попробуй прогони, – посоветовала Инна.

Максим остановился позади Кристины, свита разместилась вокруг «королевы».

– Ты чё, не поняла, это мой стол! – взбесилась Кристина. – Если ты сейчас не уйдешь отсюда…

– Что будет? – перебила Инна. – Наверное, пожалуешься учителям или своим друзьям… вперед!

– Это наш стол, мы всегда тут едим, – возмутилась черноволосая подруга Кристины.

– Ели – не путай настоящее время с прошедшим, а то не сдашь единый государственный!

– Ты совсем страх потеряла, – взвизгнула Кристина, – уматывай, тебе говорят!

Инна поставила локти на стол, взяла трубочку и начала, громко причмокивая, пить лимонад.

– Ты оглохла?!

– Уматывай сама! – огрызнулась Инна.

– Парни, – обернулась к свите Кристина, – выкиньте ее отсюда!

– Да фиг с ним, с этим столом, – передернул плечами коренастый Леха.

– Забей, пойдем отсюда, – предложила черноволосая.

Кристина топнула ногой:

– Я не сдвинусь с этого места, пока она не уберется!

– Долго же тебе стоять, я чувствую, придется. – Откуда ни возьмись рядом возник Ваня.

– Ванечка, – воскликнула Кристина, – посмотри только – расселась тут, грубит нам!

Парень обнял подругу и чмокнул ее в щеку:

– Ты сегодня – просто конфетка!

– Ты скажешь ей?! – заныла Кристина.

Ваня отодвинул стул и уселся за стол.

– Конечно, скажу. – Парень обернулся: – Инна, Кристина думает, что это ее стол! – весело произнес он.

– Думать полезно, пусть продолжает в том же духе! – усмехнулась Инна.

Ваня развел руками:

– Ты слышала, Крис: ничем не могу помочь.

– Это мой стол! – взвыла Кристина.

Привлеченный шумом, подошел директор. Оглядел собравшихся и строгим тоном, к которому прибегал крайне редко, спросил:

– В чем тут дело?

– Это мой стол! – чуть тише повторила Кристина.

Константин Викторович, видно, был не в духе, потому что ответил он очень резко:

– Этот стол – школьное имущество, он не принадлежит ни мне, ни буфетчице Ирочке и тем более он не принадлежит тебе! Надеюсь, Кристина, это был последний раз, когда я вижу, как ты делишь школьное имущество. – Он обвел раздраженным взглядом остальных участников драмы и приказал: – Расходитесь, раз вы сюда не обедать пришли.

Никому не пришло в голову ослушаться его. Кристина самой первой с гордо поднятой головой выплыла из столовой, за ней поплелись остальные. Ваня остался сидеть за столом, Константин Викторович тоже задержался.

– Инна, зайди ко мне после уроков, – так же строго произнес он. Это значило только одно: разговор в его кабинете будет протекать в таком же резком, сухом тоне.

Ваня вздохнул:

– Какие-то все злые сегодня…

Директор снисходительно смерил его взглядом и напомнил:

– У тебя задолженность по физике, больше отсрочек я выбивать для тебя не стану!

Когда он ушел, Ваня тихо сказал:

– Не завидую я тому, кто его так разозлил!

Инна и сама «тому» не завидовала. Константина Викторовича нелегко было вывести из себя, но если уж это случилось – жди беды! По слухам, его решения отличались от решений многих добродушных учителей тем, что пересмотру они не подлежали. Мало нашлось бы смельчаков, рискнувших поссориться с директором, если не считать сидящего рядом неугомонного парня, который своими бесконечными шуточками уже свел с ума всех учителей. Да и Ване не сошло бы столь многое с рук, не будь его дед ректором вуза, где в свое время учился Константин Викторович. Ваня бессовестно пользовался хорошим к себе отношением, хотя другим ребятам упрекнуть его было не в чем: привилегиями своими он никогда не кичился в отличие от сына физика, который всякий раз демонстрировал прочим ученикам свое превосходство.

Инна уронила голову на скрещенные руки. Стол она, во всяком случае, отвоевала.

– Смотрю, ты вышла на тропу войны? – усмехнулся парень.

– Что-то вроде того. – Инна закрыла глаза. После стычки с Кристиной на нее навалилась жуткая усталость. – Кстати, а о каком оружии ты тогда говорил, я так и не поняла?

Ваня хмыкнул.

– А что ж тут непонятного: каким оружием ты добилась того, что твоя фотка в гимназии висела на доске почета?

– А-а-а, это, – Инна вздохнула, – по-твоему, я снова должна покраситься в блондинку?

– Смешная ты, при чем тут краска, что ж, в гимназии твоей одни дураки учатся, которым можно запудрить мозги светлыми волосами?

– Нет, не дураки… ах, если бы ты только знал, я прежняя – это целая система, теперь все по-другому. Я изменилась.

– Изменись снова, – поднимаясь, улыбнулся Ваня.

– Не хочу и не могу, та история в прошлом.

Парень покачал головой:

– Пусть это будет новая история: более идеальная, чем прежняя.

Следующим уроком по расписанию стояла физкультура, вот уж поистине предмет, где молодой учитель не мог напакостить Инне, не затронув при этом остальных учеников. Нормативы она сдавала всегда на «отлично», играла в баскетбол, волейбол, прекрасно бегала. Пока не случился инцидент на школьном дворе, ее ставили в пример другим. Теперь этого не происходило, но Инне было все равно, лишь бы оценки не занижали.

Еще два урока прошли в относительном спокойствии, словно для того, чтобы она успела набраться сил перед походом в кабинет директора.

Нельзя сказать, что Инна боялась Константина Викторовича, но у его дверей ей почему-то захотелось помолиться. Она боялась потерять его расположение, разочаровать его. Если чье-то мнение и волновало Инну в этой школе, то это – мнение директора. Человека, который верил ей, никогда ничем ее не обидел, поддерживал и всячески подбадривал ее…

Инна с замиранием сердца постучала… Дверь распахнулась, Константин Викторович пригласил ее войти. Ее удивлению не было предела, когда она увидела некоторых из своих учителей. Стало страшно…

– Садись, – указал директор ей на свободное место во главе стола. Инна села. В голове ее кружилась сотня вопросов.

– На повестке дня вопрос об успеваемости учащейся 9 «А» Высотиной Инны Сергеевны, – сразу же приступил к делу Константин Викторович. – Обратимся к истории. – Он открыл журнал. – Девочка переходит к нам в школу и становится хорошисткой, если не сказать – отличницей. Думаю, каждый помнит. Смотрим, что же происходит потом… – Константин Викторович умолк, поднял от журнала глаза, обвел взглядом всех присутствующих. – Уверен, все знают о неприятном инциденте, недавно случившемся возле школы. Так… это было в субботу. – Он снова опустил глаза на страницы журнала. – Оценки Высотиной в этот день: история – пять, алгебра – четыре, физика – две пятерки. Что же случается в понедельник? Алгебра – два, история – три, география – два. Смотрим вторник: геометрия – три, физика – два, английский – три. Далее картина не улучшается. – Директор захлопнул журнал. – Это что за мистика?! Каким образом почти отличница за столь короткий срок могла нахватать столько «неудов», кто-нибудь мне объяснит?

Повисло молчание.

Директор обратился к Инне:

– Инна, разве с пятого ноября ты резко перестала делать домашние задания?

Она смотрела на него и удивлялась – какой слепой все это время она была! Сердце заколотилось сильнее, сбилось дыхание, что-то оглушило ее – и открыло глаза. Он смотрел внимательно, с необыкновенной заботой, а она неожиданно позабыла даже алфавит! Лишь когда брови директора слегка сдвинулись, Инна пробормотала:

– Нет.

– Может, ты прогуливала?

– Нет.

– Тогда, может, решила неожиданно завалить основные предметы?

– Нет.

– Так я и думал. – Константин Викторович швырнул журнал на стол и обвел гневным взглядом учителей. – И долго вы собираетесь наказывать ее за то побоище во дворе?!

Инна возблагодарила небеса за этого ангела возмездия! Она была готова расплакаться от чувства облегчения. Ей казалось, что происходящего с ее оценками никто не замечает – не хочет замечать, а оказалось, что справедливость не любит проигрывать. Инна верила, что вмешательство директора послано ей за стойкость. Сколько раз хотелось ей рассказать кому-нибудь о своих бедах, но жаловаться было стыдно, и она молчала. Учителей пристыдили. Инна не знала, будет ли теперь ей легче учиться, изменят ли они свое мнение о ней или втихую все равно будут заваливать ее при любом удобном случае? Сейчас это казалось неважным.

Главный злодей – физик – почему-то не вмешивался, а угрюмо молчал. Поднялся с места историк.

– Не знаю, о чем тут речь, но свои оценки я ставлю по письменным работам!

– Спасибо, Виктор Александрович, что напомнили, – спохватился директор, – я попросил бы предоставить мне все письменные работы Высотиной, начиная с пятого ноября.

– Немыслимо! – воскликнула математичка.

– Согласен, – кивнул Константин Викторович, – мне вся эта ситуация тоже сперва показалась немыслимой.

Все учителя повернули головы к пышнотелой женщине – завучу, за все это время не проронившей ни слова. Инна слышала, что у нее когда-то произошел конфликт с Кристиной, но до сих пор не знала, из-за чего. Завуч положила руку на журнал и тихо заговорила:

– В моей практике еще никогда такого не было. То, что последнее время творится в школе, в коллективе, – просто ненормально! Это называется травлей. В сложившейся ситуации, принимая чью-то сторону, мы, учителя, лишь нагнетаем обстановку, в то время как следовало бы выступить в роли миротворцев. Что до перепроверки оценок, я полностью поддерживаю решение Константина Викторовича.

На этой печальной для учителей ноте Инну отправили домой. Она давно забыла о солнце, а сегодня долго стояла посреди улицы и смотрела в небо. Белоснежные облака-барашки плыли по ярко-синему небосводу, хотелось их потрогать, такими воздушными и живыми они казались. Неожиданно кто-то подкрался сзади и закрыл ей глаза. Инна вздрогнула и коснулась чьих-то прохладных рук.

Она рассмеялась.

– Все равно не отгадаю!

– А ты попробуй, – прошептал какой-то мальчик ей на ухо. Несмотря на хорошее настроение, ей не хотелось подыгрывать непонятно кому, поэтому она убрала его руки и обернулась. Даже сумела выдавить приветливую улыбку, хотя ничего, кроме изумления, легкого раздражения и недоумения, таинственный мальчик у нее не вызвал. Наверно, потому, что ничего таинственного в Артеме она и не находила.

– А я увидел тебя и решил подойти. Ты что на небе выискиваешь? – как всегда, сияя лучезарной улыбкой, полюбопытствовал парень.

– Молнию, которая ударит в тебя, – беззлобно усмехнулась она.

Артем, не переставая улыбаться, весело заметил:

– Тогда нам нужно встретиться завтра, вроде дождик обещают, может, и молния будет?

– Молния в ноябре – ну-ну, пропащее дело!

– Ты снова идешь в магазин?

– Нет, гуляю.

– С рюкзаком?

– А почему бы и нет, он мне не мешает.

– А я могу погулять тут, неподалеку? – не спуская с нее смеющегося взора голубых глаз, спросил он.

– Кто я такая, чтобы запретить тебе, все равно ведь не отстанешь.

Они неспешно двинулись по дороге. Сегодня Инне все было нипочем, даже предатель с самыми потрясающими глазами на свете не мог испортить ее настроения. Все внутри пело, хотелось совершить какое-нибудь безумство.

– Тебе идет улыбка, – косясь на нее, серьезно произнес Артем.

– Клеишься, что ли?

Он засмеялся.

– Так заметно?

– Мне показалось, у тебя есть подружка?

– Не-а, мы расстались.

– Часто же вы расстаетесь!

Он наклонил голову набок.

– Часто? С чего ты взяла?

Инна поняла, что сболтнула лишнее, и, дабы исправиться, выпалила:

– Мне так показалось, само собой, я понятия не имею, сколько раз ты с кем-то расставался и расставался ли вообще.

– Будь покойна, расставался.

– Да мне дела нет.

Артем ее не слушал и гнул свое:

– Мы расстались совсем недавно, я хотел встречаться с другой. – Он загадочно улыбнулся ей.

– Какая бурная личная жизнь! – язвительно прокомментировала Инна.

– Да-а, – протянул парень, – красивая девочка была!

– Была? Сочувствую.

– Она меня кинула.

– Тем не менее сочувствую.

Они зашли в скверик и присели на скамеечку.

– Так вот, – возобновил он разговор, – девочка меня кинула, я расстроился и вернулся к бывшей.

– Самая настоящая драма!

Артем вздохнул и грустно посмотрел на нее:

– А ты всегда такая язвительная?

Инна не нашлась, что на это ответить, поэтому лишь передернула плечами.

– Когда мы с тобой встретились, ну, помнишь… у качелей, ты мне напомнила чем-то ту девочку, которая меня бросила.

– С ума сойти! Ты вроде сказал – она красивая?

– Ну… да, сказал. Вообще вы не очень похожи… – Он помолчал. – Точнее, совсем разные. – Артем улыбнулся. – Ладно, не будем об этом.

– Не будем, мне все равно неинтересно.

– Что же тебе интересно?

Поскольку она молчала, он вновь заговорил:

– Давай о тебе: как поживает тот длинный блондин?

– Думаю, хорошо.

– Думаешь? Это значит, ты не уверена? Вы больше не встречаетесь? – Засыпал он ее вопросами.

– М-м-м… я думаю, тебя это не касается. – Уж о Максиме ей сейчас хотелось думать меньше всего. Если утром она еще вспоминала трусливого блондина, и это вызывало в ее груди какое-то неприятное шевеление, то после посещения кабинета директора последний сорняк их недолгих отношений был окончательно вырван из ее сердца железной тяпкой.

Артем забавно сморщил нос:

– А я тебе все о себе рассказал!

– А я тебя не заставляла!

– С тобой трудно разговаривать.

– Тогда не будем и вовсе разговаривать.

Оба умолкли, но длилось это недолго.

– Пошли в цирк? – неожиданно предложил Артем.

– Работать клоунами? – насмешливо осведомилась девушка.

– На представление.

– С чего бы это?

– Просто так, там весело и пахнет попкорном.

– А еще – животными, что особо ценно, – напомнила Инна.

– Ага, – весело согласился он, поднимаясь и протягивая ей руку.

Она посмотрела на его ладонь, а потом неожиданно вспомнила о своем желании вытворить что-нибудь… этакое. Поход в цирк с голубоглазым предателем и мог стать тем безумством, которого ей так хотелось! И Инна пошла.

В цирке и в самом деле чудесно пахло попкорном, как обещал Артем, а также зверями, как предсказывала она. Веселее Инна еще не проводила время! Они много смеялись, съели кучу попкорна, сфотографировались рядом с клеткой льва. Грозное существо из семейства кошачьих мужественно терпело похлопывания, восторженные визги и писки детей, а когда ему становилось совсем скучно, выдавал себя громкой зевотой. Инне хотелось продлить этот чудесный день подольше, но время неумолимо приближалось к восьми, пора было отправляться домой, точнее, сперва к сестре, ведь для Артема Инну все так же звали Анной. Ей даже самой себе не хотелось признаваться, как ей нравилась компания этого беззаботного парня. Предателя, подлеца, бабника и обладателя самой замечательной улыбки на свете! Артем окончательно ее очаровал, и это пугало. Он не понимал, почему она все время язвит и пытается как-то его ужалить, а Инна не могла ему ничего объяснить. Не могла рассказать, сколько слез она пролила с того дня, как услышала злые слова из-под лестницы и гадкие смешки… Для нее он навсегда останется парнем, который предал ее и посмеялся над ней. Не могла она выбросить из памяти тот день, день, ставший началом ее мучений, день, сломавший ее идеальную «гламурную» жизнь.

У ее вымышленной парадной Артем попросил:

– Дай мне номер своего сотового.

– Не дам, – твердо ответила она.

Он искренне изумился:

– Почему? Разве тебе не понравилось в цирке?

– В цирке мне понравилось, но телефон не дам.

– Это нужно понимать как «отвали»?

– Как хочешь, так и понимай.

– Хорошо, – он улыбнулся, – я это понимаю так: тебе нравятся наши случайные встречи, и ты не хочешь пока ничего менять.

Инна усмехнулась его находчивости. В свете яркого фонаря он выглядел чертовски привлекательным и немножко таинственным. Ей вспомнилось, как он проводил ее – не ее, конечно, тупую блондинку – после дискотеки до парадной и обнял… по спине побежали мурашки. Если бы он попытался сейчас ее поцеловать, она бы свалилась в обморок. Мысль о его объятиях на удивление взволновала ее.

– Замерзла? – заботливо спросил он.

Инна сама не заметила, как она ежится под его взглядом. На улице гулял прохладный ветерок, но холода она не чувствовала. Жар с щек переместился на шею, а потом разлился по всему телу. Инна ослабила шарф, пока он окончательно ее не придушил.

– Я пойду, – пробормотала она. Ей показалось, что он вздохнул, но она не была уверена до конца, потому что в следующий миг он отвернулся, а когда снова посмотрел на нее, на губах его играла легкая улыбка.

– Спокойной ночи, Аня.

«Он всем своим подружкам, наверное, желает спокойной ночи», – с неприязнью подумала она.

– И тебе. – Инна взбежала по лестнице. Ее злило, что минуту назад она думала о его поцелуе! «Бабник, терпеть его не могу, как можно было так уши развесить! Глупая я какая-то, ничему меня жизнь не учит». Она затрезвонила в квартиру сестры, ей так много нужно было рассказать Ане! Рядом с этим негодяем Артемом Инна совсем позабыла о главном. О том, что буквально перевернуло сегодня ее душу, о том, о чем стоило бы молчать, только молчать у нее не хватало сил.

Сестра, к счастью, оказалась дома, хотя где же ей еще быть в полдевятого вечера, это только Инна по циркам расхаживает непонятно с кем! Гламур не признал бывшую хозяйку и громко обтявкал ее, за что был выдворен вон из комнаты. Они с сестрой плюхнулись в удобные кресла, но Инна не могла усидеть на месте и вскочила.

– Ну что? Почему ты забегала, что случилось? – спросила Аня.

Инна остановилась посреди комнаты и, глубоко вздохнув, выпалила:

– Я, кажется, влюбилась!

Глаза сестры округлились, она тоже вскочила.

– В кого? В Максима? Или, может, в Ваню?

Инна молчала.

Аня застонала.

– Колись, Инна, кто он?

Сестра бегала вокруг нее, просительно складывала ладони, но Инна все так же молчала. Не так-то просто было признаться.

– Инна! Ну, в кого? – начала сердиться сестра. Взгляд ее упал на конверт, который она судорожно вертела в руках. Аня выдрала его у нее и вытащила несколько фоток, где они с Артемом стояли возле льва.

– О-о-о, – протянула сестра, – ты влюбилась в своего бывшего несостоявшегося парня? Артем, кажется? Милый мальчик, даже очень!

– Нет, не в него, – отмахнулась Инна.

– Не-ет? Ты меня пугаешь!

– Я сама себя пугаю, – тоскливо призналась Инна.

Сестра обняла ее.

– Инночка, ну давай же, скажи, в кого ты влюбилась? Ну, признайся, я ведь правильно думаю, это Артем?

– Это Константин Викторович, – прошептала Инна и совсем тихо добавила: – Директор нашей школы.