Текст книги "Безумие(СИ)"

Автор книги: Ирина Хмара

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 8 страниц)

– Фу, еб. Блонди, лучше не продолжай, у меня же токсикоз!

– Кстати, а Кристофер где?

– Уже там, на сегодня вы мои телохранители, а он член совета, в принципе, как и я. – И во время их разговора до меня стало доходить, а ведь действительно Лис беременна, а я уже живу здесь около полгода, а живота до сих пор еще не видно.

– Лис, а на каком ты сроке и почему не видно?

– О, милочка, а я все думаю, когда же этот вопрос тебя заинтересует! – Рассмеялась. – Дело в том, что от не людей, срок веселья увеличивается в разы. Я на седьмом, и мне еще столько же ходить, так что с тренировками нам стоит поспешить, скоро я стану похожа на не поворотливого бегемота и Крис меня задушит своей опекой, а мне хотелось бы быть уверенной в твоей подготовке и не волноваться, когда буду тебя отпускать одну на охоту. Кстати мы уже пришли!

Действительно мы подошли к главному особняку, который в эту ночь непривычно утопал в мягком, желтоватом свете, но при этом был непривычно тих. Обычно при вечерней пробежке, это место наполнено шумом громких голосов и смеха, хорошее место, в гармонию которого так и тянет окунуться. Была я там и не раз и не два и действительно окуналась и это неизгладимое чувство, которое запоминается надолго. Веселые разговоры, дружеские подначки, смех и доброжелательные улыбчивые лица, огромный обеденный стол, заставленный всякой едой – и я, подглядывающая за большой семьей и не чувствующей себя при этом ущербным наблюдателем. Сегодня все будет по другому, не будет ужина в кругу семьи, сегодня будет совет рас и что он принесет неизвестно.

– Грег, а что там с отрешенными?

– Да хреново Лис, все еще хуже чем мы предполагали, вчера парни на интересный склад нарвались, а там ... в общем еле ноги унесли и то, только потому, что наших вызвонить успели.

– Так, интересно, почему я об этом не сном, не духом?

– Все вопросы к Крису, он один из стражей, что пришли на выручку.

– Мдааа? Ну что ж, меня ждет увлекательная ночь с последующим сбросом негатива!

– Не завидую ему.

– Ага. – Хмыкнула девушка и прошла в заранее открытые двери большого помещения.

Мы быстро преодолели первый этаж особняка и поднялись на второй этаж, насколько была знакома обстановка этого дома мы направлялись в большую переговорную комнату. Единственная комната, где чувство уюта дома трансформируется в давящее ощущение похода на ковер к директору провинившегося ученика. Зал был не очень большим, но отсутствие практически всякой мебели создавало ощущение наличия свободного пространства. К мебели стоящей в этом месте можно было отнести только длинный прямоугольный стол и стулья, расставленные по бокам. Глава стражей Убежища Богдан восседал на своем законном месте, которое сразу бросалось в глаза, потому как стояло на не большом возвышении по центру, а Лиса села в самом его конце как раз напротив места, где остановились мы с Грегори.

За столом так же присутствовали Кристофер и сын Богдана, несколько стражей стояли немного в стороне, за спиной главы, личная охрана – сделала вывод, как, на мой взгляд, это было явно лишним и Богдан совсем не похож на мужчину, которому нужна эта охрана, но кто я такая, чтобы к моему мнению прислушивались. Я здесь совсем по другой причине, – я ученик, а Грегори, скорее всего здесь только из-за меня. Вряд ли он играет роль охранника Лисы, с ее способностями она не смахивает на беззащитную девочку. Да и я не настолько беззащитна, как может показаться со стороны, не так крута, как она, но все же мои способности со временем развиваются, да и физическая подготовка улучшилась, а это уже не мало.

У меня вошло в привычку перед сном говорить спасибо, своему ангелу хранителю за все его труды и за то, что подарил мне возможность здесь жить и надеюсь мою благодарность он слышит. Потому как работы у этого существа, присматривающего за мной, было слишком много в такой моей короткой жизни и он не раз, не два меня спасал, порой даже от самой себя. Не давал окончательно опускать руки в минуты, когда казалось намного проще меня добить, чем заставить бороться, или за то, что подарил мне Сашку и познакомил с неуемной, жизнерадостной девчонкой, ее мужем, привел в Убежище, где о нас заботятся, где я заново учусь разговаривать.

Спасибо ему, даже не смотря на то, что в скором времени я опять выйду на улицу, и буду подвергаться опасности, охотясь на отрешенных. Сейчас я стараюсь мало об этом задумываться, но точно знаю, что у моего Ангела Хранителя совсем скоро мне придется просить прощение, в надежде, что он передаст мое покаяние в нужные уши за будущую работу, ведь не смотря ни на что, это будет убийство. Да – убийство в благих целях для защиты людей и других существ, но все же убийство, и это все ляжет на чашу весов как мои грехи, а не заслуги перед богом. Возможно, мне не стоит так переживать и надеяться на рай после смерти, потому как мой счет давно открыт, но как говориться надежда умирает последней, поэтому я до сих пор на что-то и надеюсь. Хотя если присмотреться под другим углом, даже предложи мне мирную размеренную жизнь, я откажусь, потому как знаю, что сейчас наступают не лучшие времена для всего живого. Не смогу спрятать голову в песок и буду сражаться, хотя бы не за свою душу, а за Сашкину.

Совет рас, как называют такие сборы за всю историю существования существ проводился всего несколько раз – слишком разные существа и устои, и последний как мне объяснили, проходил во времена инквизиции. Тот совет единогласным решением сплотил большинство рас для борьбы с ведьмами, да, да вы не ослышались именно с ними, а не за них. Потому как во главе каждой инквизиционной комиссии стояла ведьма или ведьмак и избавлялись они отнюдь не от своих братьев и сестер, а от неугодных и других существ. Незнаю в чем был их основной замысел, но то, что в той мясорубке гибло слишком много невинных, автоматически делает их врагами, от которых необходимо было избавиться, чем и занимались отряды из разных существ. Тогда была другая ситуация, и она в корне отличалась от нынешней, сегодняшняя угроза не меньше, и берет она свои корни от зараженных вирусом отрешения. Как рассказывала Алисия, этот вирус до последнего проявлялся не так активно, а зараженные хоть и были опасными существами, но все же действовали в основном на инстинктах, а таких намного проще выследить или поймать на живца, чем и занимались стражи. До момента, когда помимо инстинкта в отрешенных стал проявляться разум, а вместе с ним и другие желания в сумасшедшем представлении этого слова.

И вроде что здесь такого страшного? Еще одна разновидность не повод для паники, но это не так. Как показал опыт, эта разновидность имеет странную страсть себя развлекать игрой в красочное, массовое убийство, руками бессознательных отрешенных, а страдают при этом не только войны, которые защищают стены Убежищ, но и мирное население. Всю эту информацию мне рассказала Лис, а потом показала фотографии с мест нападения больших стай отрешенных – это было страшно, хотя не это стало гвоздем апофеоза всей истории. На-ровне с нападениями из Убежищ стали пропадать люди по пять – десять человек или не человек, а вот трупов найти не удается, какие бы поиски не устраивались, а таких Убежищ по последним подсчетам оказалось больше ста двадцати и это далеко не все данные, что удалось получить. По словам Лис в Россию их привело сообщение, что одного из пропавших видели недалеко от нашего города и вот они здесь, и как видимо разумные отрешенные здесь, неспроста же Богдан стал созывать совет?

Кстати о совете, пока я пропадала в своих раздумьях, народу в зале прибавилось. Мужчина первого, которого я рассмотрела, ничем особым не отличался от обычных людей, кроме того, что его волосы и густая борода, которая покрывала большую часть лица были слишком белыми, как первый снег с легким с голубым отливом. Такими в моем представлении должны были быть охотники из старорусских рассказов. Большая сажень в плечах, которые красиво украшены густым пестрым мехом какого-то животного, весь вид портила только очень бледная кожа и блеклые льдистые глаза, а рядом с ним яркой кляксой восседал абсолютно лысый черный мужчина.

Второго уже смело можно было отчислять к не людям – об этом говорил нос и уши существа. Нос немного приплюснутый, выглядел, словно его кто-то откусил, заметно укоротив, а так же в глаза бросались двойные крылья ноздрей, которые раздувались как независящие друг от друга – нос летучей мыши, в общем зрелище еще то, учитывая еще практически полное отсутствие губ. Уши это отдельная история, потому как теперь я понимаю, откуда растут ноги рассказов об эльфах, только тут немного другая история, потому как красивые ушки Леголаза и рядом не лежали с таким уродством. Видимо образ расы Дроу, тоже пытались слизать с этих существ (по крайней мере, цвет точно подходил – как есть темный!). Но уши точно подкачали, а может, решили облагородить, потому, как резкое заострение на кончиках уходило не к верху, а на затылок, ушная раковина волнами выгнута на внешнюю сторону, а острые мочки касаются щек. Бррр.

Остальные мужчины к великому счастью сидели ко мне спинами и наверное слава всем богам, потому как я уже не уверена, что хотелось бы еще больше травмировать свою психику.

В зале наступило заметное оживление после появления плотного тумана в проеме двери, из которого вышло еще одно существо – практически голое, ну то есть главное стратегическое место было прикрыто кожаной юбкой держащейся на широком ремне, но то, что это существо было босоногим, как мне кажется было перебором. Это были первые мысли, которые проскочили в моей голове, а потом с легкостью забылись, когда мой взгляд споткнулся об рога этого существа, потому как вспомнилось убийство, где жертвой выступал такой же рогатый. Из чего следовало сделать вывод, что не все из присутствующих как знакомые мне вампиры и оборотни являются добряками по отношению к человеческому роду. Хотя, о чем я вообще? В каждом обществе можно найти психопатов, даже в человеческом. Например, я. Тут играет роль, кто этому психопату станет жертвой?

– Время вышло, считаю совет рас открытым. – Прогремел жесткий голос Богдана и оживленная толпа сопровождающих, которая стояла рядом с нами замолкла.

– А как же мы? Или ты Богдан думал, что я смогу пропустить такое событие? – Раздался спокойный, мягкий голос, который заморозил всю действительность вокруг меня.

В ту секунду как я услышала этот голос, мой новый мир стал распадаться на миллион частиц и осыпаться. В ту секунду я совершила одну, самую непростительную ошибку в своей жизни и этим подставила и себя и всех своих друзей – под прицел. Я одним резким движением в замерзшей в ступоре толпе, развернулась на девяносто градусов, прячась за спиной Грегори, и этим самым привлекла к себе внимание. В ту секунду для меня перестала отличаться реальность от ночных кошмаров, а тщательно хранимый устой жизни просто исчез. Мое сердце остановилось на время, а затем вместо размеренного темпа забилось вольной птичкой посаженной в клетку, тугой комок подкатил к горлу, в ушах зазвенела тишина, взгляд тщательно сосредоточенный на деревянном полу затмило черное кружево камня. Попыталась сморгнуть видение, не помогло, губы задрожали наперегонки с коленками. Впервые не имело значение чужое тело, на которое сейчас я наклонилась, скорее исходившее от него тепло немного отрезвляло. Всего несколько секунд тягучей, звенящей тишины, а я, не смотря на набат от с тука сердца слышу, как ножка стула шершаво проскрипела по полу, как спинка отклонилась, резьба болта поддалась тяжести, как шумно прозвучал его глубокий вздох, а улыбка, от которой повеяло холодом растянула красные губы.

– Надо же.... Приятно. – Издевательский хмык, подгибает мои колени. Я опять благодарна за надежную спину друга. – Здравствуй мой Ангел.

Старая история, буря из непонятно чего внутри нарастает, душит, в прямом смысле слова, потому просто не могу вытолкнуть что-то из себя, но он знает, все знает. Ему это знание всегда играло на руку. Он прекрасный дирижёр, который легко управляет мной как личным оркестром.

– Выйди. – Сухой, строгий голос звучит в тишине зала, как приказ. Не мне, нет, только моему телу и оно, не смотря на мой протест, разгибает колени и выходит из укрытия.

– Сними. – Руки плети, которые еще несколько минут назад тряслись, с легкостью поднимаются к капюшону, забывая о том, что необходимо поправить прядь волос, скрывающую его роспись. Капюшон снят, но я не настолько бесхребетна, я сопротивляюсь, и моя голова еще ниже склоняется к подбородку. Не видеть его, хочется оттянуть момент, когда опять буду смотреть в желтые глаза и точно знать, что это не кошмар, а гребанная реальность. Не спряталась. Глупо подставилась. Дура. Какая же я дура, нужно было понять, мое шестое чувство, не настолько часто кричит об опасности, чтобы его игнорировать.

– Прекрасна. – Шумный вздох. И это он не моей внешности. Эта часть меня, не сильно выделяется на общем фоне от аромата моего страха. Я как его любимый парфюм, который украшал его комнату своим благоуханием.

– Так вот ты какой? – Мой подбородок дергается, а щеки начинают гореть. Стыдно знать, что меня видят такой... безвольной куклой. Но Лис это не волнует, она смотрит сейчас прямо на него, и думаю, смотрит своим даром. Только от этого не легче, боюсь, что совет может сорваться от банальной драки.

– Какой? – Голос заметно изменился, но так как не смотрю в его глаза, не могу определить, чем это грозит в дальнейшем Лис.

– Хм... злой, грязный, черный, прогнивший... Я могу еще много эпитетов описания твоего нутра назвать или тебе и этого хватит, чтобы проникнуться? – Лис, что же ты делаешь? Я не стою всего этого. Но сказать это вслух не выходит.

– Такая бесстрашная или просто бесшабашная? – Неприкрытая угроза, это легко расслышать, не смотря в холодное лицо, а я до сих пор как ледышка не способная предупредить.

– Скорее второе, а первое автоматически включается в это определение. – Голос звонкий, расслабленный с легкой смешинкой, а глаза сейчас, скорее всего, сверкают маниакальным огоньком – называется Лис вышла на охоту. И даже понимаю, почему остальные молчат, чревато последствиями вмешиваться в ее разборки.

– А мы похожи. – Смешок срывается.

– Тю, это ты меня Шакал, с собой сейчас сравнил?

– Ты правильно поняла меня избранная.

– Эээ, нет, я имею, что-то на подобии души, которая все же различает нормы морали, она как раз и запрещает мне похищать и ломать судьбу молодой девушки. – Его издевательский смех расходится волнами и звучит как эхо от затихающего выстрела. В цель. В меня, скручивая спазмами моего кошмара.

– Бери выше. – Слышу вздох, пытается успокоиться. – Я начал ломать еще ребенка, а не девушку, или ты думаешь, такое послушание можно добиться всего за несколько месяцев?

– И ты еще возмутился, когда я сказала кто ты?

– Может мне кто-нибудь объяснит, что здесь происходит? – Вмешивается Богдан в содержательную беседу и правильно делает, эти двое взрывоопасны. Оба. А я случись худшее не смогу ничем помочь. Я себе сейчас не принадлежу.

– А что тебе не ясно? Наша маленькая звездочка была несколько месяцев в гостях у самого безжалостного существа. Живой пример гостеприимности Шакала у нас перед глазами.

– Не ясно, почему этот пример еще жив? Насколько помню, гости от стаи не уходят! – Надо же Богдан озадачен, только не понятно чем, или только мне кажется, что этот вопрос как минимум оскорбителен?

– Как сказать Богдан, видимо годы берут свое.

– Хуйню не пори Евгений. Слава о твоей кровожадности идет впереди тебя.

– Не спорю, но и такие как я, имеют свои слабости. Одной такой я позволил выжить. Жду благодарности.

– Обойдёшься, и запомни, теперь твоя слабость под защитой.

– Этого мальчишки? – Скорее всего, он кивнул в сторону Грегори.

– Да. – Твердо Грегори.

– И моей. – Встала Лис.

– И моей. – Вслед за ней встал Кристофер.

– И нашего Убежища и всех стражей. – Это уже Богдан.

– Да ладно? Вот только зря вы напряглись, я не для этого сейчас здесь... и да, защитники, вы бы отвели Ангелочка отдохнуть, а то она сейчас просто в обморок упадет, пока мы тут с вами причиндалами меряться будем. – Странно, мой же кошмар, который по априори безжалостен, проявляет заботу или это только для отвода глаз и для замятия конфликта? Неее, он не из тех, кто чего-то боится. Игрушка надоела, выкинул, не зачем я ему. Хотел бы вернуть, вернул бы. Простая логическая цепочка, легко складывается в голове, но не влияет на страх перед зверем. Слабачка. Это про меня, не могу забыть, даже попытка начать новую жизнь приводит к печальному финалу, сколько не учи защищаться куклу, она навсегда останется в подчинении кукловода.

Деревянное тело, поддается только прямым физическим командам. Рука Грегори, которая, оказывается, держала меня за плечо, переместилась, видимо вслед за телом. Грегори отгородил меня от хищника и мягко подтолкнул, придерживая к выходу. Тело по инертности двинулось, переставляя негнущееся ноги, мы поравнялись со столом, только тогда я разрешила себе краткий взгляд на мое безумие. А оно пристально следило за мной. Глаза в глаза, на долю секунды, но мне и этого хватило и стоило двери мягко захлопнуться за спиной, как разом окаменение сошло, а тело ослабело и стало опадать. Я оказалась на руках у Грегори, хорошо, живое тепло и забота немного должно отвлечь, но стоит сейчас оказаться одной, все.

– Грегори я не хочу в комнату. – И это мой голос? Господи спаси. Время повернулось вспять. Нежный, ласковый, мелодичный, с легкой хрипотцой. Все для него, даже собственные связки предают. Как не странно именно это болезненней всего отдается в сумасшедшей голове. Грегори недоуменно посмотрел на меня и покрепче прижал к себе.

Он правильно расценивает мою просьбу, мы не поднимаемся на второй этаж нашего корпуса, а заворачиваем в столовую. Сейчас здесь не много народу, потому как выходные, но все же моей слабости находятся свидетели. Молодой мальчишка удивленно взирает на то, как Грегори аккуратно ссаживает меня на стул и отходит к раздаточному столу. Парень мгновение мнется, не выдерживает, подходит, приседает, так что наши глаза находятся на одном уровне.

– Вика, тебя кто-то обидел? – Глаза, такие знакомые, карие, с маленькими крапинками. В голове мелькает "Ебнутая", тихо, зло на фоне затихающего эха энергичной музыки. Этот же голос.

– Нет. – Счастливая улыбка растягивается на обезображенном лице.

– Тогда почему плачешь? – Палец скользит по скуле, стирая влагу. И в правду, слезы, только я этого не ощущаю. Все признаки истерики.

– Потому как посмотрела в глаза своему кошмару. – Боже, что я несу. Пристрелите меня, слышала, девушки на эмоциях много начинают болтать, только почему то всегда считала себя не такой и что же? Сейчас выложу все незнакомцу.

– Это он так тебя напугал? – Ой, отвалил бы ты, добрый самаритянин!

– НЕТ, пугает простая истина, от которой хочется избавиться как от назойливой мухи. – Хочется, зашипеть и послать этот любопытствующий объект, но думают и делают в моем случае две разные сущности. И мой голос в отличие от злых мыслей, сладок как карамель.

– Какую? – Вот что он прицепился?

– Что я слабачка! – И шумный выдох покидает легкие, кожу на щеках начинает покалывать. Я это сказала, призналась. Теперь можно спокойно пойти удавиться, ведь если видеть презрительность в глазах из за сумасшествия, еще, куда не шло, то жалость я просто не переживу.

– Выпей. – Холодное стекло касается моих губ, в нос ударяет резкий запах алкоголя. Хеннеси, любимое пойло Грегори. Я разжимаю зубы и покорно делаю несколько глотков, тепло прокатывается по гортани и оседает в желудке пульсирующим комком. И это действует, пару загнанных вздохов и я начинаю ощущать остальное свое тело. Пальцы покалывает, начинают подрагивать, сумасшедшая улыбка сползает с губ, поджимаю колени, спина выпрямляется.

– Лучше? – Грегори следит за метаморфозой, ставит бутылку на стол и занимает ближайший ко мне стул. Двигается, зажимая мои колени своими бедрами, прямой, вызывающий взгляд. Парня, который сидел до этого предо мной вытиснили, стоит, опираясь на стол рядом. Грегори поднимает красноречивый взгляд на него.

– Свалил от сюда. – Незнаю, что он увидел в глазах улыбчивого блондина, но быстро нас покидает. – Теперь ты. – Переводит взгляд на меня, и я хочу действовать по примеру этого доброго парня, то есть свалить. Никогда не видела такую зелень в серьезном взгляде. Сейчас предо мной не высокий, улыбчивый парень. Сейчас это взрослый мужчина, страж, вампир. Он не должен быть таким.

– Сейчас ты мне все расскажешь. – Убежденно говорит, наверное, пытается надавить авторитетом. Подражает моему хищнику? Зачем? В его голосе нет той ласки, которая режет по живому, нет мягкого гортанного рычания, которое я слышу чисто на физическом уровне. Грегори не такой.

– Нет. – Прости Грегори, но ты не должен знать таких подробностей моей жизни, эта грязь навсегда должна остаться запертой во мне. Не позволю еще кому-то мараться. Все в прошлом, а я переживу.

– Но почему Виктория? Или я не достоин, чтобы ты меня впустила в свою жизнь? Я могу помочь, защитить, в конце концов! – Милый парень возвращается, за это стоит поблагодарить.

– Достоин. – Моя ладошка протягивается к его лицу, скользит по щеке на скулу. – Намного большего, чем просто меня. Моя жизнь посвящена Сашке, а ты и так в его жизни принимаешь участие, а значит и в моей. – Моя рука опадает. – Всю возможную помощь ты уже оказал. Защитить от самой себя ты не сможешь, остальное не так страшно как кажется на первый взгляд.

– Значит, Лис была права, когда говорила, что ты пустая.

– Я же не в обиде на ее слова?

– На правду не обижаются?

– Что-то вроде того. – Вспомни, как говорится. Лис с Кристофером выруливают и размашистым шагом направляются к нам. Грегори за время приближения умудряется опрокинуть в себя стаканчик пойла. Несколько секунд застывают перед столом и присаживаются напротив.

– Как Совет? – Успеваю задать вопрос, мне не улыбается еще раз отвечать отказом на желание проникнуть в мое прошлое.

– Тебе нечего не угрожает. – В перевес мне заявляет бесцеремонная дамочка.

– Знаю, и спросила о другом. – Глупые, глупые, думают, я не понимаю, что все от чего меня сейчас трясет только моя больная фантазия? Ему я не нужна... пока. Потому как если он останется здесь, ему стоит только появиться в зоне видимости, и насладиться моим страхом в свое удовольствие. Ненавижу за это... себя. Слабую, безвольную тварь.

– Совет прошел. С нами практически все, подробности позже. – Примирительно пробормотала Лис. – Ты как малышка?

– Жить буду, не в первой. – Хмыкнула я попеременно, прямо посмотрела в глаза каждому из собравшихся за столом. Опять метаморфоза, прямой взгляд, не пряча лицо, не скрывая своего безумия. Ему можно сказать спасибо, снова меня изменил. Сломал то, что я пыталась скрыть от окружающих. Себя. Черное нутро, выжженное годами его присутствия, его воспитание, въевшиеся в меня нотками безумия прямо в вены. Взгляд задержался в глазах Лис, в которых разгорался такой знакомый огонек, сестра. Такая же сумасшедшая, только живая, умеющая управлять своими тараканами в голове, подчиняющая их. Скорее всего отражение своего безумия ее так привлекает ко мне. Пытается помочь? Оживить? Для этого мало ее неуемного присутствия рядом, для этого было необходимо его появление и вуаля. Новая я. Или старая? Запуталась. Вопросов слишком много, как и панических мыслей, в голове, а я не настолько сильна, чтобы показать себя до конца, поэтому встаю и прикрываю глаза.

– Ребят, за сегодня слишком многое случилось. Я пойду, отдохну? – Звучит неуверенно, сама сомневаюсь в себе.

– Тебя проводить? – Грегори смотрит с подозрением, думает, что могу на себя руки наложить? Нет, на мне и так много грехов.

– Сама дойду. – Ухожу, оставляю дорогих мне людей спокойно перемывать мне кости, может тогда они станут немного белее?

В комнате нахожу, то единственное что оставила в своей жизни от прошлой себя. Чехол неприлично дорогой гитары, немного в пыли, но замочки легко поддаются, и с тихим щелчком откидывается крышка, предъявляя моему взору черное лакированное дерево моей старой подруги.

– Антонова, ну зачем ты хватаешь этого монстра? Твоим ручкам больше подойдет легкая и изящная скрипка! – Вспоминаю голос любимой преподавательницы вокала. Красивая женщина с хорошо поставленным звонким голосом, которую пугали мои крайности.

– Живой, ласковый голосок, не должен звучать под жесткую мелодию, которую издает этот инструмент! Как ты этого не понимаешь? – Я понимала, так же как и понимала, что только гитара сможет отразить мою дерзость. Я не была милой. Несмотря на мою внешность, не смотря на мой голос, я была дерзкой и язвительной, полноценной. Тогда... в том – другом мире. Тогда мне нравился милый мальчик, который улыбался как самое настоящее солнышко, освещал все вокруг, и стеснялся, когда я его задирала. Да я была такой, пока не послала все свои мечты к чертям, не замкнулась, не стала учиться выживать одной.

Другой мир, но и в нем я не забывала о своей подруге, которая своим звучанием могла передать миру мою безысходность. Тоску по себе, по родным, друзьям. Пальцы легко скользят по струнам, проверяя настройку, вспоминая ощущения от прикосновений упругих струн. Подруга отзывается заунывным голосом на разных октавах. Настроена, и как всегда готова, верна мне даже после стольких месяцев молчаливого постыдного игнора. Мысли покидают голову оставляя после себя звенящую пустоту – состояние когда моя душа ищет подходящую песню. Удобно устраиваюсь сидя на полу, смотря в единственное окно. Музыка сама по себе находит выход из кончиков пальцев.

⁴Мы легли на дно, мы зажгли огни.

Во вселенной только мы одни.

Гни свою линию, гни свою линию, гни свою линию...

Горят огни.

Пальцы легко перебирают струны, в душе пустота, как и в голове, то, что нужно. Ломаю, вспоминая, каково это, не рассказывать вслух о себе, а передавать через чужие песни. Выливать всю злость, не ломая мебель и не вонзая кинжал в стены.

Сверкают звезды.

Все так сложно, все так просто.

Мы ушли в открытый космос.

В этом мире больше нечего ловить.

Гни свою линию, гни свою линию, гни свою линию...

Горят огни.

Переливы гитары, звучат спокойно, расслаблено, немного лениво, даря то необходимое чувство полета, которое умеет дарить только старый товарищ. Успокоение.

Мы легли на дно, мы зажгли огни.

Во вселенной только мы одни.

А ты...

Гни свою линию, гни свою линию, гни свою линию...

Горят огни.

Пальчики скользят на последних аккордах и замирают. Глубокий, спокойный вздох, здравствуй душевное равновесие. Прощай паника и страх.

– Красиво. – Я не одна, Лис сидит на диване и смотрит на меня большими удивленными глазами. Она не знала обо мне этого. Ни кто меня не знает.

– Да. – Пожимаю плечами, у меня не высокое мнение о себе, я просто осознаю, на что способна.

– Ты успокоилась?

– Сама видишь. – Поглаживаю свою подругу по гладкому боку и возвращаю в чехол. На сегодня она выполнила свою функцию. – Что тебя привело ко мне?

Лис встает, оставляет рядом с моим бедром сложенный вчетверо белый лист, и садится на Сашкину кровать. Недоуменно смотрю, то на лист, то на нее, пожимает плечами.

– Прочтешь на досуге. Вика не хотелось бы опять тебя расстраивать, но ты должна знать... – Затихает, видимо пытаясь, подобрать слова, а я нервно отодвигаюсь от белого листа. Интуитивно чувствуя опасность от простой вещи. Письмо? Мне? От кого? От того, который не может лично в глаза что-то сказать? Это пугает. Кто еще в наше современное время пишет письма?

– Совет принял решение об объединении. Создании групп реагирования и патрулирования. Нас не поддержали только снежные люди, оно и понятно, эти существа живут в тех местах, в которых отродясь людей не существует, это не их дело. Гильдия ведьм, тоже не с нами, но у них оно и понятно, самомнение сыграло. В общем, мы с тобой теперь входим в разнокалиберную группу из разных существ. Первый патруль через несколько недель.

– Кто? – Мой вопрос срывается сам собой, мне хочется услышать свой приговор из чужих уст и она это понимает. Отдаст приказ, и я выполню, мне нужно это осознать.

– Ты, я, Крис, Грегори, Шакал, Метаморф и Охотник за головами. – Отдает приказ, она не называет его имя, да и мне этого не нужно я и так это понимаю. Он не мог пропустить славную охоту, с моим участием, главное чтобы только я не была дичью. Не буду спрашивать, притворюсь, что меня это не волнует, а потом сама переварю всю безвыходность ситуации, одна, когда не будет свидетелей. Он соврал, не отпускал он меня, нет. Я такое манящее развлечение для него, что не смог устоять? Не верю.

– А Метаморф, это? – Избегаю опасной темы и думаю, Лис об этом догадывается, но подыгрывает.

– О, это то черное существо, которое отдаленно напоминает эльфа. – Улыбается.

– Фанатка фентези?

– Упаси Всевышний! Да и зачем мне фанатеть от мира, в котором сама живу? Долбанная сказка для больных! – Лис смеется, но через силу, знаю, что она тоже пострадала от несправедливости этого мира и это еще больше нас сближает, делает родней. – Ладно, малышка, пойду я, а то Крис потерял меня, наверное. – Неловко встает и делает несколько шагов к выходу и замирает. – Вика, прочитай письмо и ничего не бойся, рядом с нами тебе ничего не угрожает. – Уходит, а я опять смотрю на листок, и мне кажется, что в ответ он смотрит на меня, с немым укором, издеваясь, чувствуя мой страх. Подцепляю, разворачиваю, мой взгляд запинается на первой строчке, пальцы слабеют и листок падает ко мне на колени.

"Здравствуй Мой Ангел,

Очень странно чувствую себя сейчас, под неусыпным вниманием твоих друзей чиркая это маленькое послание для тебя. Странно, что мое наваждение в твоем лице сейчас не предо мной, не сжимается от страха и не прячет такие красивые большие, голубые глаза. Какие они сейчас? Такие же глубокие синие озера? Или в них отражается метал? Ты не замечала? Да, в периоды твоего бунта и желания жить в них проступает льдистое серебро. А когда ты поешь, твои озера темнеют как вода перед дождем. Ты знала? Конечно нет. Не до того тебе было, чтобы рассматривать себя. А я рассматривал, и недоумевал, почему ты? Красота не главное, не главное для меня и твой запах, хотя, наверное, это ложь. Запах являлся главным аргументом для моего выбора, но не внешность. Только почему не смотря на прошедшее время, до сих пор стоит мне закрыть глаза, вижу твой образ под веками, а память подкидывает звучание твоего голоса и грустных песен? Не знаешь? И я не знаю, ведь переборол своего зверя, отпустил и даже отчасти не сожалею об этом. Чтобы было с нами, если бы не отпустил? Страшно представить тебя окончательно сломанной. И хорошо, что встретил тебя здесь, в этом месте много хороших людей, способных поддержать тебя и защитить от меня. Знаю, то, что сейчас попрошу, будет трудно выполнить, но ты уж постарайся.