Текст книги "Безумие(СИ)"

Автор книги: Ирина Хмара

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 8 страниц)

Хмара Ирина Александровна
Безумие

Пролог

Что такое безумие – в последние годы, я задаю этот вопрос и так и не могу найти на него ответ. Скорее всего, для каждого разумного существа на этой планете это слово имеет собственное значение и для каждого оно вписывается в определенные рамки и устои, которые им вложили при воспитании. А если меня воспитывали по иному, а потом сломали эти рамки и показали иной мир, где их не существует? Так что же это за слово и сможет ли оно описать то существо, которым я стал? В моем мире – да, именно в моем, я не безумец, а среди людей я возможно один из опаснейших зверей или для убежденных скептиков – я маньяк.

Маньяк – какое интересное слово, мягкое, ласкательное – именно так и можно описать мою затяжную охоту, которою я продолжаю уже четырнадцать лет. Это как мания, ничего уже не могу с собой поделать, вижу, как она морщится и пытается найти причины странного беспокойства, которое посещает ее, когда мой взгляд касается кожи, шепот достигает только ее слуха. Улыбка расцветает на моем лице, когда манящий запах страха достигает чувствительного обоняния. И мне это нравится, думаю, скоро и это чувство пройдет, и я схвачу ее и увезу в стаю, а потом будет загон дичи и опять на поиски. Она умрет это ей предначертано на линии судьбы, сегодня или завтра, или спустя год не важно. Ее смерть следует за ней по пятам в моем обличии.

Я жесток или безумен? Скорее всего – и то и другое, но меня это не расстраивает, не трогает и не как не задевает. Я приступил рамки после первого обращения много лет назад, обратной дороги нет, а если и была, не стал бы ее искать. Бессмертным быть великолепно, только немного скучновато, но осознаешь это по прошествии довольно большого отрезка времени. В мое случаи эйфория и желание вкусить всю прелесть бессмертия продлилось ровно триста лет и все что я могу вспомнить из этого времени, то только кровь, отчаянье и сладкий, умопомрачительный запах страха своих жертв. Неважно кем они были, в какой прослойке общества жили, все равны перед лицом смерти. Я жесток? Нет, я стал тем, кем меня создали – мне неважно кого выпустят добычей – ребенка или же закоренелого преступника, не важно, чьи крики прозвучат мелодией для моего тонкого слуха. Убью и не стану сомневаться в своем праве или заморачиваться наличием рамок поведения. Я даже не стану оправдывать себя законом природы – "выживает сильнейший", мне не нужно. Я зверь и таким планирую остаться надолго.

Громкий смех раздался со стороны компании, в которой стояла моя будущая жертва. Хотя почему будущая – Ее страхом я стал упиваться давно и пока не хочу заканчивать свою милую игру. Следую тенью, сопровождаю, не даю расслабиться и не дам не за, что! Смотрю, как она робко улыбается и снова пытается найти взглядом причины беспокойства, но нет, я пока не хочу показываться ей на глаза.

– Не провоцируй глупышка, увидишь, умрешь. – Шепчу, точно зная, что мой голос подхватит легкий ветерок и обязательно передаст ей. Я снова расплываюсь в улыбке, когда замечаю, как ее руки покрываются гусиной кожей, а в глазах застывает ужас.

– Скоро... – Опять шепчу и не заканчиваю предложение, не потому, что мне хотелось еще больше ее страха, а потому, как сам еще не решил, что это слово может, значить для меня. Конец игры – или может, то, что я все же ей покажусь. У страха должно быть лицо и я надеюсь, она рассмотрит и запомнит его.

Вечереет и компания собирается по домам, я встаю с лавочки, где провел в наблюдении несколько часов, следую по пятам своей жертвы. Сегодня у меня на нее грандиозные планы, от которых ее не спасет укрытие крыши родного дома, не удастся спрятаться или забыться тревожным сном.

Меня отвлекает от преследования звонок, и я приостанавливаюсь, чтобы ответить, не сожалея об упущенной жертве. Хочется прошептать в след, что я найду ее, но я этого не делаю, не хочу обнадеживать.

– Да? – Отвечаю, единственному существу, которое осмелилось мне звонить. Не скажу, что рад этому звонку, так же как и не скажу, что расстроен. Мне безразлично.

– Евгений, рад слышать, что ты еще топчешь нашу землю. – Раздается хриплый, но несущий в себе власть голос.

– Не дождешься отец. – Без эмоций отвечаю создателю.

– Я и ждать не собираюсь. Ты достоин моей крови, и ты ее получил. – И если бы мне не было безразлично, я бы пропитался моментом, а так.

– Что хотел? – Нет смысла воспевать благодарные речи, если их в моем лексиконе нет.

– Семья клана устраивает охоту на следующее полнолуние.

– У меня пока свое развлечение.

– Ты охотишься?

– Да. – Об этом ему уже давно известно, но он всегда задает этот вопрос, чтобы убедиться, что его наследник держит марку, а не в дарился в пустую и одинокую жизнь зверя. Такое редко, но случается, со временем, когда пресыщаешься охотой. Перестаешь питаться, уходишь дальше от общества и тихо сдыхаешь как больное животное. Я для такого слишком молод, эта молодость останется со мной на века и не как не меньше.

– Я горд. – А еще ты меня боишься, я чувствую на тебе этот запах, он для меня пахнет гнилью, тебе повезло со мной, ведь когда я был человеком, мне не нужна была власть. Но думаю скоро, как надоест преследование жертвы, я вкушу ее крови и плоти, я тебя убью и уйду дальше искать развлечения.

– Это все? – Не с моим характером пытаться строить из себя милого собеседника.

– Да. До встречи. – Он отключился, а я присел на ближайшую лавочку, не спеша возвращаться к прерванной охоте.

Этот разговор всколыхнул тонкие струны воспоминаний, который с каждым годом словно растворяются в омуте безразличия. Я толком не могу вспомнить каково это – быть человеком, которым родился и прожил тридцать лет. Краски от воспоминаний уже блеклые и расплывчатые, нет четких очертаний лиц родителей, друзей, любимой девушки, с которой я был помолвлен. Ничего нет, кроме безумной скачки на вороном жеребце, под лай собак. Эта была славная охота в густых лесах Суздальско-Нижнегородского княжества в тысяча пятьсот сорок седьмом году, с друзьями под горн и шелест ветра путающегося в черных волосах. Мы неслись через осенний лес, загоняя дичь, не подозревая, что спустя несколько часов, когда солнце достигнет края земли, окутывая вечерними сумерками лес, мы разобьем привал, и сами станем дичью, которою будут долго гнать, упиваясь нашим страхом, а затем разорвут.

Выбранная поляна примыкала к лесу и давала прекрасный обзор. Костер потрескивал, выкидывая снопы искр, освещая пространство, легкий ветерок дразнил ноздри и кружил голову запахом вечернего леса с примесью костра и жареного мяса, а хмель этому еще больше способствовал. За веселыми присказками мы и коротали вечер, пока ночь не вступила в свои права. С первым сиянием луны мы услышали вой, который нарастал по мере приближения стаи – как тогда показалось волков. Кони нервно всхрапывали и били копытами, заранее предчувствуя беду. Все, включая меня, осознавали, что костер и шум должен был отпугнуть зверье, но этого не происходило, тишина в лагере нагнетала обстановку. Адреналин ударил в голову, охотники вставали и хватались за оружие со счастливыми хмельными улыбками на лицах от предстоящей драки.

Желание доказать свою мужественность в бою окутывало коконом каждого из нашей компании предавая лицу уверенности и не важно, что предстоящий бой не был равным – какое может быть равенство между бездумным зверьем и умелым охотником – много в ту минуту было не важно, кроме желания доказать каждому, что ты лучший.

Первое показавшиеся существо на окраине поляны повергло в шок даже опытного лесничего, который отвечал за эту охоту. Кто-то дернулся и побежал в лес, потом в пылу сражения я пойму, что смельчаков, которые остались сражаться на той же поляне, всего пятеро, а живы только двое. Я и мой друг Николай, которого убили у меня перед лицом. Я сжал зубы и осмотрел того кто нападал на меня. Зверь был намного крупнее меня, черная, лоснящаяся шерсть, густо покрывающая мощные мышцы, морда чем-то отдалено напоминала волчью, пасть с белоснежными клыками, выставленными как будто на показ отвлекала внимание, а капающая слюна заставляла перетряхиваться от омерзения. В моей голове многое с того времени стерлось, но только не эти кадры, которые я сейчас пролистывал перед глазами желая освежить воспоминания, время когда я еще был человеком.

Зверь стоял на двух ногах, взгляд вполне человеческих глаз отражал чистый восторг – и это действительно пугало, сложно ошибиться – решить, что перед тобой только животное. Мои силы были на исходе, и это при том, что я практически его не ранил, руки дрожали от усталости, сжимая меч и пытаясь защититься от острых когтей – это мне удавалось, только не долго. Я смотрел на оскаленную пасть с большими клыками и осознавал, что вижу свою смерть. Такой расклад меня не устраивал, собравшись с духом, заранее чувствуя приближение моего последнего вздоха, я вложил последние силы и замахнулся на зверя. Удар вскользь прошелся по груди зверя, чертя косую линию из крови, а я повалился на колени, опуская голову и принимая свое поражение. Достойная смерть, и я был счастлив принять ее от сильного противника. Не помню, что именно сказало чудовище, но сам факт разговора был отмечен уплывающим сознанием. Единственное, что я могу сказать, это то, что уже услышал от создателя, который в ту минуту увидел в моем лице продолжение рода. Пасть оскалилась и приблизилась, а затем наступила тьма, которая ознаменовалась для меня ничем иным как возрождением к новой жизни.

Я очнулся в темной клетке, в которой меня продержали до следующего полнолуния. Тонкая грань между человеком и рвущимся наружу зверем стиралась с каждым днем моего заключения, но я в бесславной попытке пытался за нее ухватиться и побороть существо, пока не наступил приход полной луны. Грань разорвалась, показывая насколько прекрасен мир без правил, где ты можешь быть собой, не отягощаясь моралью. Я один из стаи. Мой создатель и он же тот зверь, с которым я сражался на поляне, принял меня с распростертыми объятьями и отметил как равного себе. Он стал моим учителем на первые полвека и возможно будь я существом с чувствами, я был бы благодарен ему, но чего нет, того нет.

Азарт от охоты всегда жил в моей крови, и обернувшись, я продолжил свое ремесло, только теперь в качестве дичи выслеживая людей. Моя планка поднималась, я занимал место, в стае упиваясь смертью, прослывая как достойный сын, своего отца, а потом мне это наскучило, я решил поискать разнообразие в каменных джунглях, которые на тот момент разрастались и приносили суету в тихие места. Чувство восторга снова возвращалось, принося с собой и удовлетворение, а чуть позже и это стало наскучивать. Я пробовал жить как люди, начинал учиться, ровно до того момента, как находил достойную дичь и все повторялось, охота, азарт, короткое чувство восторга до последнего хрипа жертвы и снова чувство безразличия и скуки. Я побывал практически везде, повидал все чудеса света, и опять возвращался ближе к стае, не осознавая, что именно меня влекло на родные земли. Я не когда не прекращу охотиться, даже зная, какова бы не была завлекательна сама охота, финал ее неизбежен, а дальше все повториться снова и снова. Замкнутый круг, где нужно выдумывать все новые и новые развлечения и как бы мне не претила мысль об однообразии – пока я не готов расстаться со своим безумием.

Размышления не могли надолго задержать меня, я поднялся, повел носом в сторону, куда ушла моя добыча и с блаженной улыбкой, последовал в том направлении. В этот раз мое безумие остановило свой выбор на ребенке, который не почувствовал опасности и имел наглость присесть рядом на лавочку в парке. Девочка была в клетчатом платьишке с двумя бантами на маленькой голове и в белых колготках, которые безумно раздражали, мелькая на периферии моего бокового зрения. Я был подавлен и обозлен, что моя жертва не дождалась финала и сдохла раньше, чем я смог добраться до него. Как видимо мой угрожающий вид не смутил этого маленького ангелочка с белым безобразием на голове. Да вы не ослышались именно ангелочка – невинное и юное существо был похоже на ангела. Мой зверь выбрал себе жертву и преследует ее уже около четырнадцати лет, следуя тенью, нашептывает о своем присутствии, заверяет ее в скорой смерти. Сейчас девушка уже не похожа на того ангела и я надеюсь, что в этом только моя заслуга. Нет, она не перестала сопротивляться страху, но еще все впереди, однако имидж изменила практически полностью. Сейчас ее друзья думают, что она гот. Я читал, что это означает и меня это развеселило, жаль только ненадолго. Я чувствую, что скоро мне придется заканчивать – затяжное преследование наскучивает.

Двигаясь очень быстро по влажному асфальту, достиг дома, спрятанного за высокими тополями. Свет в гостеприимном месте, где люди живут, словно чужие друг другу, не горел, стоит это посчитать приглашением? Я тенью скользнул на толстую ветку откуда открывался прекрасный вид на большую кровать, где свернувшись калачиком лежала девушка с черными как вороново крыло волосами, которые разбавлялись двумя голубыми прядями вокруг светлокожего лица с выразительными чертами. Таких как она, раньше величали ведьмами, но я то знаю ее чистое, светлое нутро ангела. Длинные ресницы откидывали тень от фонарного столба на пухлые щеки девушки, бледно розовые губы были сжаты и напряжены, мускулы щеки дергались, как и глазные яблоки под веками. Малышке снился страшный сон, что меня расстраивало. Ее кошмаром должен быть только я. Рука отцепилась от края одеяла и безвольно упала около лица, ноги девочки задвигались, она вздрагивала, словно убегала от чего-то. Моя голова прижалась к плечу, губы растянулись в оскале, надеюсь, в своем сне она убегала от меня. Такие мысли приводили в восторг, заставляли кровь быстрее нестись по венам. Дыхание участилось, желая почувствовать такой манящий и острый запах страха, я прижался к окну, выпуская тень, в ее комнату. Тьма скользнула от меня, принимая очертания зверя, которым стал, наклонилась над жертвой и провела бесплотной рукой по волосам девочки. Ребенок заметался сильней, чувствуя это прикосновение, и резко распахнул глаза в поисках тревожного ощущения. Загнанным зверьком отползла к изголовью кровати, прижимая к своей груди одеяло.

– Надеюсь, тебе снился я? – Я не смог сдержать рычащие нотки в голосе, вид ее страха меня манил.

Девочка осмотрелась по сторонам, еще больше вжимаясь в дерево за спиной, руки дрожали, глаза метались из стороны в стороны, а я наслаждался этим зрелищем.

– Уже очень скоро... – Я определился. Я захотел разнообразить свою охоту и лично познакомиться с ней, а потом...

Я спрыгнул с дерева, на сегодня мне хватит, ветер покорно потрепал мои волосы и пустился прочь, я зашагал в сторону своего жилья, на ходу обдумывая дальнейшие действия. Одно я понимал ясно из всего хоровода мыслей – я должен с ней познакомиться. Зверь внутри меня зарычал от преддверия настоящего наслаждения, вспоминая манящий запах страха и стал делать ставки – узнает мой голос, а если узнает, то, как этот страх будет пахнуть? Не имею представления, как сладок будет этот аромат, но слюни бежали уже сейчас, а чертов вой зверя нарастал, требуя развернуться и вернуться к тихому домику и представиться прямо сейчас. Я с таким решением был не согласен, поэтому жестко осадил его, загоняя в темноту, где ему и место, пока он не сломал все планы.

Моя квартира была не далеко, от ее дома, а пешая прогулка помогла справиться с сорвавшимся зверем, который не совсем понимал, почему ему впервые отказывают в удовлетворении. Я зашел в просторный холл элитного дома, консьерж напрягся, заметив меня и нервно кивнул, то ли приветствуя, то ли сдерживая порыв сбежать со своего поста. Такая реакция меня удовлетворила, и я продолжил следование к лифтам. Моя квартира располагалась на последнем этаже и занимала всю его площадь, даже сейчас я не до конца понимал, почему выбрал именно эту квартиру, но зверь со мной был полностью не согласен. Нам требовалась большая территория и желательно с лесными массивами, а поскольку моя охота проходила в городе, я не собирался отказывать себе в комфорте и мотаться до ближайшего леса, который располагался на приличном расстоянии от дома жертвы. Зверь был согласен со мной, но при выборе квартиры настоял на самой большой. Я уступил, не заботясь о стоимости, и приобрел эту квартиру-студию. Я огляделся вокруг, единственное место, которое я оборудовал здесь, это кухня и гостиная. Существо любило сырое мясо, не важно, какое или чье, главное сырое, а я, будучи все еще отчасти человеком не мог осилить постоянный рацион зверя. Я заварил кофе, и лег на диван. Хотелось быстрей заняться свершением своих планов, но я не мог, рык сорвался с губ, кожа на руках покраснела и вспыхнула под действием температуры от обращения. Меня скрутило, в приступе судорог и выгнуло дугой, существо рвалось наружу. Кости затрещали, ломаясь и выворачивая меня, я научился не обращать внимания на боль от оборота, принимая вторую сущность и приветствуя зверя оскалом пасти. Зрение изменилось, стало намного четче и специфичней, сейчас перед моим взором не было тьмы от ночи в квартире, все осветилось мягким зеленым светом, я повернул голову к легкому шлейфу розового оттенка и потянул эту дымку носом. Сегодня сюда приходила уборщица из нанятой фирмы. Немного полноватая женщина, возраста не более пятидесяти лет. Я проследил взглядом за этим ароматом, в который примешались нотки страха, осмотрел, где и чего касались руки женщины и успокоился, резко соскакивая с дивана – стоило размяться, я рванул по квартире, закрывая глаза и пытаясь представить родные леса и их несравненный запах. Зверь удовлетворённо порыкивал, осознавая, что уже скоро его вернут в лоно природы и тогда вместо каменных стен, он будет изворачиваться только от того что может натолкнуться на грубую кору. Удовлетворив звериные повадки, и окончательно обессилев, повалился снова на диван, уже засыпая, распланировал свой следующий день. Мне стоило пораньше связаться с представителем и начать приводить план в действие, надеюсь, смогу завтра немного урвать времени, чтобы насладиться ее запахом. Ребенка не стоит оставлять без своего пристального внимания.

Стоило робким лучам солнца ворваться на мою территорию, как я тут же проснулся, не давая времени прийти в себя потянулся к куртке, которая валялась не так далеко от моей лежанки. Нарыв телефон в кожаном кармане, и отыскав номер Сергея, тут же нажал на вызов, не обременяя себя мыслями по поводу раннего времени. На том конце прозвучало ровно три гудка, как мне ответили слегка взволнованным и немного хриплым со сна голосом, не удивлюсь, если лицо моего собеседника сейчас выражает крайнюю степень ужаса.

– Алло... ммм... Евгений?

– Да.

– Чем обязан в такое ранее время?

– Мне нужно попасть в учебную аудиторию, как студенту. Академия Строительства Второй курс, группа 15 Б.

– Ээээ... мне нужно будет время. – Умный человечка, не задает вопросов.

– У тебя сутки. – Я отключился. Не выполнит, умрет, даже не смотря, что его запах мне не нравится, я его просто убью, не затрудняя себя трансформацией и организацией охоты. Лишние хлопоты мне не к чему, к тому же к такой гнусе, как Сергей.

Иногда мне его хотелось убить просто так, он меня изрядно раздражал своим запахом и постоянно трясущимися руками, но каждый раз я подавлял это желание, мое раздражение не отменяло того факта, что порученную ему работу он выполнял в срок и идеально. В общем, просто не давал поводов к моему гневу, за что и получал не плохие деньги. Да и был он человеком создателя, ему нравился такой типаж жертвы, и он им упивался сполна, требуя появления этого дрожащего желе практически на всех своих собраниях. На самом деле Сергея привезли в стаю для охоты и выпустили в леса, не знаю, почему тогда он его не убил, и думаю, никогда об этом не узнаю, но не могу не отметить, что отец редко ошибается с выбором своих шестерок. У страха как говориться – глаза велики, что расширяет наши возможности и развязывает руки. Мы не боимся людей и не когда не станем опасаться, хищник не станет дрожать от вида жертвы, но это не мешает нам вести себя осторожно. Охота на людей проводятся не так часто, и с тщательностью выбираемых жертв, которые позже отметятся в людских отчетах, как еще один процент по пропавшим людям, или фиксируются в статистике как задранное тело от крупного животного. Стая это огромная семья, где практически каждый член имеет и выполняет определенные функции, слабые члены в основном тесно сотрудничают с людьми, средние ведут бизнес и следят за финансами стаи, а высшая власть это в основное руководство хищного организма – его мозг. Практически это все знания, что я смог подчерпнуть из проживания в застенках своего мира. Я был создан вожаком и отныне являлся вторым после него, я доказывал свою силу на это место очень долго, учился и вживался в свою сущность. Это не было трудно, учитывая факт своего характера и врожденной жестокости – как поговаривали в стае настоящий сын вожака и я им был. До определенного момента, когда понял, что начинаю пресыщаться делами стаи и терять вкус к охоте я ушел. И пока не пожалел об этом, посмотрим, что будет впереди.

Не утруждая себя выбором одежды, я выскользнул из квартиры, с трудом дождавшись подходящего времени для открытия магазинов и салонов. Завтра я на несколько часов должен буду стать молодым студентом и к данному мероприятию я решил подготовиться, впервые мне захотелось быть заметным, только не всем. Каменные джунгли просыпались, сейчас осень, начало учебного года, легкие куртки на оживленном тротуаре мелькали перед глазами всеми невообразимыми красками, что немного раздражало, а от запаха парфюма, нестерпимо хотелось расчихаться. Зачем люди льют безмерно эту гадость? Я не понимал, что соответственно отражалось на моих жертвах, большинство из которых вообще не пользовались отдушкой. На самом деле, как бы не была ярка толпа, все эти лица проплывали серой массой передо мной, не запоминаясь. Я скользил в потоках людишек, понимая, что я не один из них. Не думая прибавил шаг, пытаясь вжиться в толпу, вечно спешащих и поскорее добраться до салона. Решил начать с прически, а потом посмотрим, но надеюсь, что выдержу это испытание и никого не загрызу.

Работа над собой и приобретение всего необходимого для студента продлилось до вечера, не думаю, что в моем преображении была острая нужда, но мне этого хотелось, а значит, почему бы нет? Самое интересные охоты складываются именно из таких мелочей – заинтересовать свою жертву красивой упаковкой, обворожить грустным и таинственным взглядом, зачаровать бархатистым голосом, а потом самому насладиться не только ее страхом, но и разрушить все мечты. Хотя насчет последнего я не уверен, мне хотелось, чтобы она узнала мой голос. От таких мыслей еле сдержал порыв развернуться и пойти не в сторону своего жилища, а к ней, но вовремя себя остановил и пошел дальше, еще слишком рано, а у меня были дела. На улице быстро смеркалось, после моего прибытия в квартиру я получил необходимые мне документы и одежду, что немного поднимало мое настроение, желание повидать ребенка уже не стоило сдерживать. Одно разочаровывало, время, когда я приблизился к ее дому, было не поздним, а девчонка уже мирно спала. Расслабленная поза явно обозлила меня и заставила зарычать. Зверю не понравилось отсутствие привычного страха, поэтому моя тень быстрее движения воздуха прошла через окно и стала поглаживать ее по черным волосам. Девочка нахмурилась и резко распахнула их, ее тело стало сжиматься, принимая позу младенца, а безумный взгляд метался по пустым стенам. Оскал расплывался на моем лице, видя страх в этих голубых глазах.

– Я здесь ...ты скучала? – Шепот сорвался с моих губ. Девочка замотала головой пытаясь, избавится от чего-то. Выглядело так, словно она пыталась вытряхнуть мой шёпот из головы – напрасно, я не дам этому случиться.

– Вижу, что скучала, как прошел твой день ангелок? – Губы девочки сжались в тонкую линию, а брови нахмурились и впервые в жизни я услышал ее голос в ответ на свой шепот.

– Нет, тебя нет... – Снова потрясла головой, растрепанные волосы заметались по плечам, а непослушные пряди скользнули на лицо, скрывая эти голубые озера, в глубине которых все так же плескался страх. Рычание вырвалось из моего горла, мне не понравилось поведение девчонки, не понравилось, что я не мог видеть ее глаза, не понравилась ее неверие в меня.

– Я предупреждал, не провоцировать меня... – Подавил очередной рык, усилием воли загоняя обратно начавшуюся трансформацию. Со злостью сжал челюсть, а ногти впились в кору дерева, я отвернулся от девчонки. Нужно отвлечься от гнева, заполнявшего всю мою грудную клетку, усмирить желание разорвать ребенка. Нет, не стоило мне столько лет выслеживать ее, чтобы закончить такую сладкую игру в не подходящий момент.

– До завтра, ангелочек. – Прошептал, спрыгивая на землю и не желая больше смотреть в привычное лицо. Меня разрывало на части, я остро ощутил, что сегодня все же придется поохотиться на стороне, иначе ночи мне не провести, и я вернусь обратно к ней и все же убью.

Рык плавно катался по глотке, сегодня не было луны, предо мной сейчас в холодном осеннем воздухе клубился пар выпускаемый мною. Не помню, как оказался на окраине заброшенного парка, не помню, как прошел трансформацию, видимо гнев настолько меня поглотил, что все остальное отошло на второй план. Я чувствовал свою жертву на расстоянии нескольких сотен метров впереди, и жертва двигалась в противоположную сторону от меня. Я принюхался к запаху дичи, и мне тут же захотелось избавиться от этой вони. Жертвой, скорее всего, был не молодой мужчина, а по присутствию посторонних ароматов на его теле, еще и бездомным. Рык сорвался с моих губ, припоминая своего создателя, вкусы которого как раз основывались на такой вони, что заставило поколебать мое желание к охоте. Я замер на месте, пытаясь зацепиться за здравый смысл, уговаривая себя, что гнев прошел, и стоило вернуться домой, а не жрать всякую гадость, но зверь в отличие от меня, уже поставил пред собой цель, но меня заполняло чувство безразличия к происходящему. Я отпустил свой контроль, оскалился и присел к земле, вдыхая сильнее след, оставленный бомжом, сорвался с места, плавно огибая деревья, я двигался в сторону человека, отстраненно размышляя о себе. Мой рост после трансформации был больше двух метров, а разворот плеч был просто огромен, что совсем не делало из меня неповоротного громилу. Тело внешними данными напоминало киношный вариант огромного оборотня с густой порослью волос, а вот гибкостью могло сравниться только со змеями. Раньше я не задавался вопросом – что же я за зверь такой, а вот сейчас, когда мой разум был в относительном нормальном состоянии и не принимал участие в загоне, мне представилась такая возможность поразмышлять, чем я и занялся, отстраненно наблюдая за движением мощных ног в темном лесу. Долго бегать не пришлось, буквально через несколько минут до меня донеслось хриплое дыхание убегающего, пару мощных рывков во тьму освещенную внутренним зрением зверя я заметил долговязую фигуру, которая только имитировала попытки быстрого бега. Наскочив на поваленное дерево, оттолкнулся и сбил темную тень. Мужчина закричал, разочаровывая меня еще больше, пришлось его отпустить и присесть напротив, желая того чтобы он хорошенько меня осмотрел перед смертью и предпринял любую попытку к сопротивлению. Любое сопротивление очень быстро втянет меня в игру, и заставить перестать думать. Мужчина завозился на земле, а затем перекатился на спину, а увидев перед собой черную фигуру, заскулил и зажался. Такая охота меня не привлекала, я любил сильных противников, которые хоть немного могли за себя постоять или же пытались, не смотря ни на что сбежать от меня. Скулеж этой твари, только еще больше обозлил, я скользнул в его сторону, замахнувшись черным сапогом, со всей силы наступил на голову неудачника. Моя нога пробила череп, человек обмяк, скулеж оборвался, сердце перестало биться. Я злобно зарычал на труп и бегом потрусил обратно на выход из леса, желая быстрее избавиться от человеческой вони, пропитывающей мою кожу. Я не был доволен такой охотой – бездумное расходование своих сил, которых итак немало было потрачено в пустую в первую половину своей жизни. От этого я и бежал из стаи, в поисках нормальной охоты, и до поры до времени я ее находил, только в лицах мужчин, пока не встретил шестилетнюю девочку. Сам не раз задумывался, по каким критериям основывается мой выбор, и всегда их четко мог описать – пока не появилась она. В основном мой выбор оставался на взрослых мужчинах, которые массой тела превышали мою человеческую сущность и способные хоть немного постоять за себя, иначе охота будет скучной, однообразной и никак не запомниться, растворится еще одним кровавым эпизодом в моей длинной жизни. Во мне. Дорога домой заняла больше времени, чем мне хотелось, а вернувшись, ничего другого не мог придумать, как просто завалиться спать. Я знал, что долго не смогу уснуть, ночь для таких как я, это не просто тьма и время суток, позволяющее отдохнуть телу и набраться сил, для следующего рывка в светлое утро. Нет, ночь для таких как я это время, когда мой зверь выходит в свой мир страха, тьмы и развлечений. Было ли у вас в детстве такое страшное ощущение, что кто-то смотрит на тебя из темного угла, или окна, или из шкафа? Никогда не задумывались, что возможно ваш кошмар это не просто детское воображение, а самая, что ни наесть реальность? Не замечали, как можете внезапно проснуться от глубокого сна, не понимая, что же вас разбудило? А может вы просто попали на прицел такому как я? Нас много, и спрятанная стая среди густых лесов не всем является домом и сдерживающем фактором. Мой ангелочек лично убеждается в этом на протяжении всего времени своего взросления, и как не странно до сих пор еще ни разу не лежала в больницах для душевно больных. Странный ребенок, не жаловался родителям, наталкиваясь на разумные доводы старших, что монстров не существует, и нервно перебирая тонкими бледными ножками, смело отправлялся в свою комнату в темноту, ко мне. Видя такие сцены, я еле сдерживал себя, чтобы не ворваться в милое семейное гнездо и не покалечить этих убогих с узким и закоренелым виденьем на жизнь людям. И нет, я не переживал за ребенка, пытающегося скрыться от преследующей тени под теплым одеялом, а не мог просто переносить мнение как сам факт, того, что таких зверей как я не существует. Желание каждому доказать всю правдивость существование темного мира, сдерживалось только тем, что всеобщее признание могло вылиться в серьезную угрозу срыва своих игр. Сложно напугать чем-то, что принимаешь как факт его существования рядом с вами. Нет охоты, нет забавы, нет смысла в бессмертии. Поэтому в такие вечера я просто уходил от окон этого семейного жилища с чувством некоторой брезгливости к самому себе, что не мешало мне выпускать пар, на каком ни будь смельчаке, в мое время не успевшем укрыться под крышей дома. Это отрезвляло и заглушало ненависть и гнев, но только на время.