Текст книги "Страсть демона (СИ)"
Автор книги: Ирина Литвинова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)
Пятая часть
Архагарандар из рода Архаэров впитывающий силу с мрачной решимостью смотрел за окно. Утром у него побывал Князь Тьмы. Его вассал, к Бездне! Однако кто перед кем отчитывался было ещё большим вопросом. Тьма, как же его раздражали демоны и драконы! Эти гордые и неслабые создания, готовые побороться за свою независимость. И ладно эта стервозная леди Никела. Тут всё просто: затребует её к себе и торжественно объявит, что ей выала великая честь стать одной из его рабынь и постельных игрушек. И плевать, что она единственная наследница бывшего (пф, даже смешно!) правящего рода Дарак и драконы воспримут это как оскорбление. И не таких объезжали. А вот Князь Тьмы… вот ведь кость в горле!
Больше всего Архагарандара раздражало то, что Алатиэль Деймос действительно походил на правителя. Гордая осанка, железная уверенность в себе, уравновешенность, духовная и магическая сила, которой буквально веяло от высшего демона… Нет, если кого и надо ставить на колени, так это его. Этот демонический выродок несколько часов назад поведал ему (своему повелителю и господину!), что выполнять его приказы относительно войны с Эррадарасом не намерен! И сказано это было таким тоном и с такой ухмылочкой, что невольно подумалось, что Князь Тьмы не намерен исполнять никакие его приказы!
Лицо Властелина Ночи скривилось, но в следующий миг вновь разгладилось – шрам, рассекающий щеку, в который раз обжёг болью. В тысячный раз Архагарандар приложил руку к ярко-алой полоске и от всей души проклял рыжую мерзавку, оставившую эту отметину на его лице. Лекари в один голос твердили, что это уродство будет красоваться на его тёмном лике всегда. Всех их казнили. Последнего, осмелившегося брякнуть, что подобный шрам сошёл бы, разве что, с Князя Тьмы, а так Архагарандар не высший демон, даром что сильнейший из тёмных, и ходить ему теперь таким, с особой жестокостью карал сам «всего лишь тёмный».
Тут в тронный зал бесшумно скользнул слуга и поднёс повелителю письмо. Архагарандар рывком развернул его, и чернющие глаза побежали по строкам. Чем дальше он читал, тем интереснее и яснее становилась ситуация. Оказывается, Князь Тьмы положил глаз на дочку покойного Эридера Элласа Ашеро, и, видимо, эта подстилка королевских кровей и заставила высшего демона отступиться и свернуть войну. Хм, а выходит, не так уж и бестолкова девчонка, как уверял предатель из Эррадараса. В общем-то, до этого Архагарандару было абсолютно все равно, как именно эта светлая крыса будет добираться до престола. Раб на вражеском троне был более чем выгоден Тэнетру, так что вопросов не возникало. Теперь же Властелину Ночи страсть как хотелось посмотреть на ту светлую, что сумела укротить самого Алатиэля Деймоса. Что ж, почему бы не помочь изменнику найти свой путь к престолу. В конце концов после того, как эта принцессочка выполнит свою роль, великий тёмный правитель не побрезгует молодой.
В тот же день в Эррадарас полетело известие, что пропавшая принцесса Мориетта Эллас томится в плену у коварного и беспощадного Князя Тьмы.
* * *
Проснулась Мориетта в тепле и нежности. Не надо было даже открывать глаза и оглядываться, чтобы вспомнить прошлую ночь. Визит Ала, его слова и ласки – всё мигом пришло в голову. А может, и не уходило?
В любом случае, принцесса с улыбкой открыла глаза… и увидела прямо перед собой огромную демоническую руку, с длинными острыми чёрными когтями. Нет, Мориетта не испугалась. Она была уверена, что Ал спит в демоническом обличье. Оли давно ей рассказала, что во сне демоны расслаблены и не контролируют трансформацию, а значит, спят в более привычной форме. Оливия спала человеком. Что ж, было бы странно, если бы Ал не обратился ночью демоном.
Мориетта осторожно повернулась и принялась изучать лицо спящего рядом сына Хаоса. Приглядевшись, девушка смогла различить черты, отдалённо напоминающие лицо высокого статного незнакомца из заброшенного храма Тьмы, но в целом демон совсем не походил на Ала-человека. Не сказать, что в истинном обличье Князь Тьмы был уродлив или даже просто некрасив. Конечно, крупные резкие черты, отдалённо напоминающие какого-то хищника, нельзя было назвать привлекательными, однако от них веяло силой, властью, жесткостью. «Таким должен быть правитель,» – подумала принцесса. Невольно вспомнился отец. Строгий, но справедливый, могучий, но милосердный, упрямый, но добрый. Руадан был весь в него. И ей в детстве говорили, что она похожа на отца. О, как же она гордилась этим! Как же она мечтала стать такой же великой, как он!.. Глупости. Просто детские глупости. Никогда она не была такой, как отец, и не станет. Она даже не смогла понять его предсмертное послание…
Из водоворота грустных мыслей её вывели распахнувшиеся демонические глаза. Сперва на лице Алатиэля было умиротворённое выражение, но спустя несколько мгновений на нём отразилась тревога.
– Не оборачивайся! – воскликнула Мориетта прежде чем на месте демона появился человек.
– Я же нравлюсь тебе человеком?
– Глупый, ты мне нравишься собой. И к демону я тоже хочу привыкнуть, – и такая милая-премилая улыбка, что Князь Тьмы не удержался, «набросился» на неё и целовал, целовал…
Повелителя с утра пораньше ждала дюжина министров для очередного обсуждения бюджета. Вопреки обыкновению, сегодня Князь Тьмы не пришёл во время на очередную перепалку государственных мужей, порой заканчивающуюся мордобоем (какой же делёж госказны без драки, а кулаки у многих демонов горазда весомее аргументов). К полудню повелитель так и не явился, зато его не в меру наглая и фамильярная кузина принесла от него записку, в которой значилось, что ни сегодня, ни завтра, ни, скорее всего, послезавтра его не будет, но он повелевает выделить из разворованных денег средства на строительство небольшой резиденции на берегу Залива Смерти, где он проведёт медовый месяц. Министры решили, что очередная драка обойдётся без постоянного зрителя в лице правителя, и схлестнулись за право не вкладываться в это строительство своими трудолюбиво разворованными, добытыми многочисленными махинациями и подлогами средствами. Последнее, кстати говоря, было обосновано не столько жадностью, сколько тем, что наворовать много при Алатиэле Деймосе и не лишиться головы было невозможно. Князь Тьмы знал обо всех тёмных делах и делишках подданных и не наказывал тех, кто не сильно злоупотреблял и тщательно скрывал свои грешки. Всё-таки большинство его министров были весьма талантливыми в своём деле и работали не покладая рук целыми днями, не гоже разбрасываться такими кадрами.
* * *
Три дня длился этот рай. Три дня Мориетта с Алом вставали только к обеду, предпочитая часами просто валяться в кровати и болтать обо всём и ни о чем одновременно. Три дня их никто не беспокоил, все проблемы, словно сговорившись и дружно осознав, что чудовищно разрушать их идиллию, обходили Князя Тьмы и его избранницу стороной.
На четвёртый день в спальню шумно и решительно, то есть в своей обычной манере, ворвалась Оливия.
– Здорово, ваше высочество! – бросила она подруге, ничуть не смущаясь того, что они с Алом в обнимку лежат полуголые. – Дорогой кузен, можно тебя на минуточку.
– Милая кузина, разве это не терпит? – даже не скрывая своего недовольства, процедил сквозь зубы Алатиэль Деймос.
– О-о-очень срочно, – заверила демонесса и тут же выскочила в коридор.
Сосредоточенно хмурясь, Ал встал, щелчком наколдовал на себе рубашку и, как и был, босиком вышел вслед за Оли. Мориетта не разделяла беспокойства демона. Мало ли что хотела сказать подруга? Никакими государственными делами она не занималась, так что новой войны можно было не опасаться. Поэтому девушка блаженно растянулась на мягкой кровати, сладко потянулась и, расслабленная, стала ждать Ала.
Он вернулся минут через десять, и лицо его до сих пор хранило следы беспокойства. Мориетта невольно насторожилась.
– Что-то случилось?
– Едва ли, – Ал улыбнулся ей, но как-то невесело, – не волнуйся.
– Но ты же взволнован, – возразила принцесса.
– Единственное, что меня волнует в данный момент, девочка моя, это наши дальнейшие отношения, – заявил Князь Тьмы. – Мне показалось, что ты пока не соглашаешься стать моей женой из-за свадебного обряда. Тебя смущают цепи, не так ли?
Мориетта робко кивнула. Цепи… Нет они не смущали, они откровенно пугали, но поправлять его девушка не стала.
– Скажи, между нами ещё что-то стоит?
На это принцесса не нашлась, что ответить, и Ал, вопреки распространённому мнению, воспринял её молчание как «нет».
– Давай так, – Князь Тьмы опустился рядом с девушкой и принялся успокаивающе гладить её по волосам, – мы попробуем преодолеть твой страх. Перенесёмся в другую спальню, где кровать со столбиками, я раздену тебя и привяжу ручки и ножки… Тихо – тихо, я ничего тебе не сделаю, – поспешил заверить Мориетту демон, увидев, как её глаза расширяются от удивления и зарождающегося страха. – Пойми, так нужно. Если хочешь, я приглушу свет, могу окутать тебя дымкой. Пожалуйста, Мориетта. Давай хотя бы просто попытаемся. Вспомни, ты же боялась демонов, боялась меня в истинном обличье, но потом ты смогла…
– Да, я приняла твою демонческую форму, – не стала отпираться принцесса. – Но принять это… нет, я не смогу.
– О «монстрах» ты думала так же. А хочешь… – на его лице растянулась по-истине демоническая улыбка. – Хочешь пари?
– Какое пари? – тут же оживилась Мориетта. Спорить она любила.
– Мы проводим этот эксперимент. Я нежно, очень осторожно… – смешок, – глажу тебя, и если от моих ласк ты застонешь от удовольствия, сегодня же вечером я проведу свадебный обряд.
От подобной перспективы у Мориетты сжалось всё внутри, но она ничем не выдала своих чувств. В конце концов, он ещё не выиграл!
– А если выиграю я, то что? – с вызовом спросила она.
В глубине души принцесса боялась, что Ал ответит что-то вроде: «Тогда проведу обряд завтра». Но нет, он сказал:
– В таком случае ты можешь немедленно вернуться в Эррадарас. Когда захочешь, силой удерживать я тебя не буду.
Слова поразили Мориетту прямо в сердце. Она уже знала, что значит единственная для демонов и что они никогда не отдают своего. А Ал был готов, действительно готов её отпустить, если для неё окажется неприемлем этот жуткий свадебный обряд. Наверно, только понимание всего этого заставило её еле заметно кивнуть. Но Алатиэль очень внимательно следил за реакцией своей возлюбленной и увидел.
– Девочка моя, – раздался горячий, полный благодарности, чарующий голос, и их окутало пламя перехода.
Шестая часть
В глубине души Князь Тьмы очень боялся, что Мориетта испугается, передумает, начнёт вырываться. Однако девушка даже не вздрогнула, когда они оказались рядом с широкой расстеленной кроватью. Где-то на задворках сознания мелькнуло, что он приказал подготовить спальню ещё до того, как она согласилась, и почему-то эта мысль вызвала улыбку. Вспомнилось, что Ал ни разу за все время, что она жила в его дворце, даже не намекнул на постель. Рассудив, что раз уж демон не овладел ей, когда она позвала сама позвала его в спальню, Мориетта смогла немного расслабиться и, не пряча взгляд, спросила:
– Что мне делать?
– Просто не волнуйся.
На этот раз Алатиэль не развеял на ней одежду щелчком, да и развеивать было особо нечего, одна ночная рубашка. Демон осторожно взялся за белоснежный подол и потянул вверх легкую полупрозрачную ткань. Не дожидаясь просьбы, Мориетта подняла руки и позволила ему раздеть себя, только глаза смущённо прикрыла. Бывает, в ответственные или волнительные моменты одолевают бестолковые мысли. Вот и сейчас где-то на задворках сознания внезапно проснулось чувство справедливости: почему это она полностью обнажена, а он в домашних брюках? Давайте тогда и ей брюки! О том, что можно по-другому уравнять степень их одетости, думать не хотелось.
– Хочешь, я окутаю тебя Тьмой? – раздался рядом с ней хриплый шёпот. – Тогда я не увижу тебя.
– Нет, – мотнула головой принцесса. – Я хочу, чтобы ты смотрел.
– Девочка моя…
Алатиэль явственно ощущал её страх, смешанный с робким возбуждением. А ведь не так давно он грозился швырнуть её на алтарь и заставить её отдаваться снова и снова под скрежет ржавых цепей (кстати, Князь Тьмы всё же решил сделать этот обязательный атрибут демонической женитьбы менее устрашающим и приказал их смазать и покрыть позолотой, как и края алтаря). Боги, неужели он мог причинить вред этому невероятному, светлому, невинному созданию?!
Демонов не зря называют искусителями: они знают с какой стороны надо подойти, чтобы разжечь страсть и потушить стыд. Алатиэль начал свои ласки издалека. Мориетта напоминала ему напуганного котёнка, а с котятами что делают? Правильно, гладят! Он опустился на кровать и осторожно притянул её к себе, усадив лицом к лицу на колени. Девушка следила за его движениями как мышонок за удавом; сама себе она сейчас уж точно не напоминала хищницу. А демон тем временем потянулся к шикарным волосам девушки, слегка провёл рукой, едва касаясь, затем, осмелев, зарылся в шелковистые пряди, массируя кожу головы и шокируя своими действиями пугливого котёнка. Но мышка, поняв, что ей ничего не угрожает, решила насладиться неожиданной лаской и отдаться столь приятному чувству, заставляющему урчать и лишь подставлять новые участки под мягкие и заботливые руки. Она и не заметила, как практически вплотную прижалась к обнажённому торсу демона, который самозабвенно перебирал пряди, проходясь пальцами по всей длине и иногда касаясь шеи. Коже ласка доставалась все чаще и чаще, горячие пальцы заставляли вздрагивать от каждого прикосновения. В конце концов демон, частично обратившись, совсем разошёлся: одной рукой он продолжал водить по волосам, другая же вырисовывала узоры на спине девушки, лишь чуть царапая юное нежное тело когтями и иногда спускаясь пониже. Это было абсолютно новое, неведомое чувство, смесь нежности и лёгкой боли, но такой сладкой и будоражащей, что Мориетте вдруг понравилось. Она выгибалась, слегка виляя бёдрами и все больше распаляя мужчину своим ёрзаньем на коленях. И демон не выдержал, наклонился и, все ещё поглаживая спинку, коснулся губами шеи. Результат превзошёл все ожидания: Мориетта не отшатнулась, а наоборот, замерла в ожидании новой ласки. И она не заставила себя ждать.
Внезапно демон подхватил её под бёдрами и в полсекунды перевернулся, нависнув над растянувшейся на кровати Мориеттой. Девушка ещё не успела перевести дух от столь быстрой смены дислокации, как твёрдые властные губы прижались к её губам, страстно, требовательно целуя и затмевая весь мир. И принцесса, может быть, долго ещё пребывала бы вот так, вне времени и пространства, если бы что-то прохладное, но на удивление мягкое и приятное на ощупь, словно шёлк, не коснулось её запястья. Мориетта разорвала поцелуй, повернула голову… и остолбенела: к ней, словно змея, подполз шнурок, ранее стягивающий штору. К слову, его брат-близнец тоже уже подбирался ко второй ручке. Девушка напряжённо следила за тем, как шнурки осторожно обвиваются вокруг запястий и мягко тянут руки у столбикам кровати. Где-то внизу по покрывалу шуршали ещё два шнурка, по-видимому, ползущие к лодыжкам.
– Тш… Не смотри туда, смотри на меня, – нашёптывал чарующий голос. – Кошечка моя… красивая моя… ласковая…
Левая рука демона скользнула под шею, аккуратно развернула девичью головку и легко удерживала её в таком положении, в то время как правая медленно-медленно двигалась от талии к груди, нежила, сжимала и снова гладила…
Мориетта не знала, сколько времени прошло. Может, час, может, два, а может, всего несколько минут. В течение которых ей досталось больше поцелуев, чем за всю жизнь (последняя, конечно, была не так уж длинна, но тем не менее). Все они были невероятными, захватывающими, сладкими, но лишь один из них принёс Алатиэлю победу. Он шепнул Мориетте:
– Кошечка моя, помурлычь для меня, – и поцеловал в ушко, затем прикусил мочку. Эмоции захлестнули девушку, и она издала едва слышимый, но так много значащий стон. Мориетта даже не сразу поняла, что произошло. Тогда дела не было ни до чего, хотелось только поцелуев, долгих, страстных и таких желанных…
Осознание накрыло, только когда Князь Тьмы наконец отпустил её и вернул их обоих в спальню с круглой кроватью. Его лицо лучилось таким счастьем, что Мориетта попыталась скрыть своё нежелание выполнять условия пари вплоть до того, как Алатиэль не покинул её покои, чтобы не омрачать его невероятно искреннюю для демона радость. Да какая разница, все равно сдержит слово… Наверное…
* * *
Мориетта старалась не думать о предстоящем вечере, но демонов ритуал никак не шёл из головы. О Свет, неужели так скоро, уже сегодня вечером, уже…
Справедливо рассудив, что изводить себя беспокойством смысла нет, принцесса тряхнула головой и направилась в дворцовую библиотеку. Царство книг здесь и в Эррадарасе отличались только количеством света, в остальном же Мориетта как будто зашла в любимые отцовские комнаты за каким-нибудь рассказиком на ночь. Порой ей даже казалось, что вот сейчас она повернётся и увидит его величество в домашнем халате и с тёплой родительской улыбкой (такой едва уловимой, счастливой и скромной одновременно; Руадан как две капли воды походил на отца, но вот улыбался совсем по-другому, он скалился и сверкал идеально ровными белыми зубами), и непременно бы в его пожилых, но далеко не слабых руках был бы талмуд по теологии. Ради теологии принцесса, собственно, и повадилась сюда. По её просьбе Оливия принесла из её покоев в Эррадарасе последнее письмо отца, и Мориетта ежедневно часами корпела над книгами, надеясь расшифровать послание. Потрудилась она на славу: по длинным нудным описаниям она опознала Дориора, древнего бога небес и белого светила, и Граина, сына человека и эльфийской богини гармонии Фебы, который, по легенде, совершил двадцать один подвиг, за что всевышние даровали ему и его потомкам магию, вроде как от него и произошли все остальные белые маги. С предпоследним абзацем Мориетте помог Ал, рассказав некоторые мифы тёмных народов. Оказывается, отец написал о прародителе династии Архаэров впитывающих силу, ныне царствующей в Тэнетре. Архаэры, да и все тёмные, считались прямыми потомками богов, впрочем, как и светлые маги. Также принцесса понятия не имела, кто является первенцем младшей ветви династии Деймосов, не достигшим трёхсот пятидесяти лет. Во-первых, ветвей этих было демон знает сколько, а во-вторых, все генеалогические древа хором вопили, что нынешний Князь Тьмы самый младший в роду и единственный вписывающийся в ограничения по возрасту, но принадлежащий к старшей ветви. Сам Алатиэль так же понятия не имел, о ком идёт речь. С первым абзацем вообще творилось что-то немыслимое. В первую очередь надо было понять, о ком или о чём идёт речь, потому что абстрактно названный «он» мог с равной вероятностью оказаться как городом, который «явился на свет в цветущей долине во время затмения тёмного светила светлым, и в этом случае это был Эррадарас, столица одноимённого государства, так и мужчиной, но тут круг «подозреваемых» расширялся. О Свет, да это явление происходит каждые полторы сотни лет, мало ли кто мог родиться в день затмения! Даже сам отец, кажется, появился на свет как раз во время затмения. Добил Мориетту последний абзац, в котором говорилось о каком-то друидском боге… и всё! Ни описания, ничего, хотя дополнительные сведения вряд ли бы изменили что-нибудь. Дело в том, что друиды были очень замкнутым и изолированным народом, так что мало кто знал о них хоть что-то. Дело осложнялось ещё и тем, что весь лесной народ истребили тёмные ещё в прошлом веке. И что тут делать? А ведь отец писал так, чтобы дочка смогла понять, значит, нужного бога надо вытащить из недр памяти. Только знать бы, в какую сторону думать. Память как назло отказывалась отвечать на вопросы и вообще вела себя строптивее, чем невнятно говорящее сердце!
Думая обо всём этом, принцесса уселась в широкое мягкое кресло, стоящее спинкой к дверям, и уставилась хмурым взглядом на высоченные стеллажи. Вот где искать? Про друидов тут ни слова, генеалогию она уже, кажется, наизусть выучила. Ей бы поговорить с Руаданом, он учился в Высшей Академии Магии где-то в другом мире, может, что-то и знает… Руадан… О Свет, дай памяти! Отец вроде когда-то давным давно что-то говорил о друидах, когда речь зашла то ли о Руадане, то ли о его матери, то ли о какой-то очередной стычке с тёмными…
Ход мыслей Мориетты прервал перестук каблуков, оглушительный хлопок двери и глухой стук о паркет. Кажется, это дверь не выдержала чьего-то гнева. И принцесса смутно догадывалась, чьего.
– Четвертую всех, к Бездне! – раздался знакомый властный голос, подтверждая догадку девушки.
– Мой дорогой кузен, не мог бы ты найти более подходящее время для казней? Да, гарнизон проворонил светлых, но что ж теперь? Надо что-то делать, а то, чую не поздоровится всем.
– Мориетту не отдам! Моя!
От его рыка девушку пробрала дрожь, и она от всей души порадовалась, что её не видно за высокой широкой спинкой кресла.
– Да это-то понятно, – фыркнула Оливия, а это была именно она. – Делать-то что будем?
– Значит, говоришь, утренних мер не достаточно… – уже спокойнее отвечал Алатиэль.
– Именно. Ал, мы выпустили из камер абсолютно всех заключённых и внушили, что они должны напасть на «посольство» светлых.
– «Посольство»?! – вновь взревел Князь Тьмы. – Это что за «посольство» такое?! Пересекает границу на пиратских судах, не уведомляет о своей деятельности официальным письмом от светлого короля или хотя бы от его имени, передвигается тайком, вырезает патрули, предъявляет поддельные документы! Уверен, Руадан Эллас Ашеро понятия не имеет, что его премьер-министр в данный момент бороздит просторы восточных степей в погоне за статусом зятя короля! Это не посольство, это крысы, которые приехали украсть моё!
– Она ещё не твоя, – резонно заметила Оли. – А эти светлые отправили в Бездну и воров, и наёмников, и даже налётчиков. Всех. Похоже, лорд Эдогар готов сражаться до конца за свои амбиции. И ведь знает, гад, что неприкосновенен как дипломат.
– Казню… – прошипел Алатиэль Деймос. – Лично…
– Не горячись, скандал нам не выгоден. Как ни крути, а Мориетта не твоя, – вновь повторила демонесса.
– Будет моя, – уверенно сказал Князь Тьмы. – Сегодня же ночью она будет моя.
– Время, кузен! – воскликнула Оли. – У нас нет времени, совсем, понимаешь?! Светлые уже практически под стенами замка.
– Значит, сами виноваты… – негромко проговорил Князь Тьмы. – Никто не смеет дурить меня. Они думают, я отдам им свою девочку? Хм, что ж, у них будет достаточно времени подумать над этим вопросом в темницах и пыточных.
– Ал, ты что задумал?! – впервые за весь разговор Оливии изменило её хладнокровие, и даже язвительность куда-то пропала.
– А не организовать ли нам с тобой, милая кузина, покушение? На самих себя… А потом найти доказательства у этих крыс во время «случайного» обыска.
– Хочешь им подкинуть что-то? – догадалась Оли.
– Да, и вполне законно возьму под стражу всех этих светлых… до утра, когда вдруг выяснится, что всё это досадное недоразумение и чудовищная ошибка.
– Дерзайте, ваше Темнейшество.
Чеканные шаги давно удалились, а Мориетта до сих пор сидела ни жива, ни мертва. О Свет, лорд Эдогар здесь, под стенами. Вспомнились слова Ала: «Так вот, я принял решение: как только послы светлых, призванные отыскать принцессу Мориетту Эллас и вырвать её из грязных лап проклятого Князя Тьмы, пересекут границу восточных степей, я сделаю тебя своей». Вот и настал этот день, и он, как всегда, держит своё слово. Но как же он всё обставил! Пари… хитёр! Кажется, патовая ситуация, но нет, Алатиэль Деймос как всегда выходит победителем, избежав насилия и пробудив в ней настоящие чувства…
– Всё слышала? – раздался прямо над ней голос Оливии.
Вздрогнув от неожиданности, Мориетта подняла глаза на подругу. В её шоколадных очах плескались фиолетовые всполохи, совсем как у Ала. Вообще их сходство было заметно с первого взгляда. Взять хотя бы рост, осанку, посадку головы. Вот Оли настоящая Княгиня Тьмы, вернее, Княжна… стоп!
– Оль, – принцесса даже вцепилась в локоть демонессы и, боясь потерять мысль, на одном дыхании выпалила. – Ты же тоже относишься к роду Деймос?
– Ну, в общем, да, – отвечала тёмная, с подозрением взглянув на подругу и отцепив её от рукава платья. – Да не убегу я! Я из младшей ветви, родственница Ала по женской линии, так что можно сказать, что да, я из Деймосов.
– Оль, а… а сколько тебе лет?
– Сдурела что ли, ваше высочество? Семнадцать мне.
«А, точно! Ал же говорил, что до двадцати одного года они как люди,» – вспомнила принцесса, но расспросы на этом не закончились.
– А почему тебя нет в генеалогическом древе?
– Так ведь я бастард. Какое там древо? – фыркнула тёмная.
– Оля! Олечка, скажи, а в вашем роду есть кто-нибудь младше тебя?
– Нет, – уверенно заявила демонесса. – У нас в последние лет сорок и не женился никто. Всё моего дорогого кузена пытались на это дело подбить…
– Оль! – прервала подругу окрылённая удачей Мориетта, надеясь разгалать и другие абзацы. – Оль, скажи, а Руадан ничего тебе не рассказывал про друидов?
– Рассказывал, – кивнула Оливия, всё больше удивляясь вопросам Мориетты, но тем не менее отвечающая. – Там такая история была: когда его матери пришло время рожать, тёмные исподтишка напали на Эррадарас, так что светлый король даже не успел собрать армию. Сам он, кстати, был в это время на юге страны, разбирался с тяжбами каких-то местных лордов. Так вот, это был первый и последний раз, когда тёмные таки дошли до столицы и фактически сожгли дотла. Королеве пришлось тайно скрываться недалеко от полыхающего города, в какой-то Богами забытой деревушке. А тут, так сказать, в лучших законах драмы, у неё роды начались. Не померла она только благодаря местной повивальной бабке. Древняя была старушенция, как раз последних друидов застала и вроде как в детстве у них лекарскому делу обучалась. Решили её отблагодарить. Король что только ей не предлагал: и золота, и место во дворце, и дом в сердце столицы, и – обхохочешься! – жениха, да не абы какого, а молодого, красивого, знатного и богатого. А она от всего отказалась, мол, ничего мне, старой, уже не надо, помирать уж скоро. Единственное, о чём просила, так это чтобы новорождённого наследного принца назвали в честь друидского бога то ли справедливости, то ли, то ли величия. Сказала, чтоб память о славном народе друидском не затерялась в веках…
Дальше Мориетта её не слушала. Всё сошлось, всё отгадалось. Эридер или Эррадарас… Дориор… Оливия… Граин… Арххаэр… Руадан… И подозрения о том, что в высших слоях светлой аристократии, среди ближайшего окружения короля, затесался предатель. С минуту Мориетта сидела с неестественно прямой спиной, словно окаменев и устремив невидящий взгляд в никуда. На её вмиг пересохших губах, застыло имя предателя, виновного в смерти отца…
Алатиэль Деймос вошёл в спальню, как только начало смеркаться. Мориетта стояла у окна и смотрела куда-то вдаль. Казалось, она не заметила его прихода, но нет, спустя пару секунд она повернулась к нему, коротко взглянула и снова посмотрела за стекло. Демон сразу почувствовал тяжесть на её сердце, но догадывался, что предстоящий ритуал тут ни при чём. Не нарушая молчания, он подошёл к ней сзади и приобнял за плечи. Мгновение – и она прижалась спиной к его груди, словно ища у него поддержки, а маленькие девичьи ладошки легли на обхватившие осиную талию мужские руки.
Вспыхнул портал, окутывая их огнём и унося в далёкие эльфийские земли, в заброшенный храм Тьмы, где Алатиэлю Деймосу предстояло принять последнее поражение на пути к победе.
* * *
Пламя вокруг них уже давно утихло и исчезло прямо на каменном полу храма, а они вс стояли, не двигаясь и тесно прижимаясь друг к другу. Мориетта боялась оторваться от груди Ала и встретиться с ним взглядом. То, о чём она попросить, было нечестно по отношению к нему. Он выиграл бой, выиграл войну, выиграл пари… он смог победить все её страхи и заслужил награду.
Тёплая рука легла ей на макушку и ласково погладила.
– Девочка моя, посмотри на меня, – льётся чарующий голос совсем рядом с ней.
Девушка вс же решается взглянуть в глаза своему демону. В них снова пляшут фиолетовые всполохи силы, завораживая и заставляя сердце биться быстрее. Нет, невозможно кривить душой, глядя в эти глаза. И Мориетта, набрав в грудь побольше воздуха, на одном дыхании выпалила:
– Позволь мне уйти, – и замерла, ожидая вспышки, гнева, демонстрации невероятной силы…
Но Князь Тьмы внешне остался абсолютно спокоен и продолжал выжидательно смотреть на неё. Поняв, что надо бы добавить какое-то пояснение, Мориетта неуверенно продолжила:
– Пожалуйста… пожалуйста, я должна вернуться домой, должна помочь Руадану разоблачить предателя и отомстить за смерть моего отца.
– Скажи мне его имя, и он поплатится.
– Нет, не так. Его должны справедливо судить… за всё. Прошу, Ал, отпусти меня.
Демон молчал долго, настолько долго, что Мориетта даже подумала, что он не расслышал её просьбы.
– Значит, ты хочешь уйти… – тихо, как-то обречённо протянул Князь Тьмы, но продолжал обнимать её и прижимать к себе так же сильно.
Встревоженные васильковые глаза вновь метнулись к его лицу, и девушка энергично замотала головой.
– Моё сердце говорит, что оно уже давно мне не принадлежит. Ты забрал его, и я твоя. Я вернусь. Клянусь своим сердцем, чей голос мне на роду написано слушать.
Князь Тьмы ласково улыбнулся ей и, нагнувшись к самому её лицу, тихо-тихо признался:
– Девочка моя, помнишь, что ты крикнула в темноту не много – не мало восемь лет назад? Я помню: «Хей, демон! Приходи, целуй! Не боюсь я твоего проклятия! Я сама кого хочешь одним взглядом прокляну!» И ты действительно прокляла меня своими дивными васильковыми глазами. Я смотрел в них и понимал, что сделаю всё, что ты захочешь. Ради них я был готов даже переступить через собственное упрямство и тяжёлый характер. Вспомни, мы стояли здесь, на этом самом месте, ты смотрела прямо мне в лицо и умоляла глазами отпустить. Я подхватил тебя на руки, но не для того, чтобы возложить на алтарь, как ты, скорее всего, подумала, а чтобы отнести тебя прочь из храма, подальше от алтаря, который тебя так страшил…
Мориетта слушала его и не верила. Неужели он тогда не собирался насиловать её? Неужели все его угрозы были простым упрямством и обидой за то, что нанесла удар исподтишка, когда он уже готов был уступить? О Свет, это же… это же…
– Не клянись ничем, девочка моя. Да, Мориетта, ты моя. Я сказал, что если выиграешь пари, можешь уйти в любой момент. Уйти можешь, только огонь, горящий в моей груди, это не затушит.
