Текст книги "Хозяйка замка"
Автор книги: Ирина (1) Муравьева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)
Глава 7
Удивительно, что за всё время пребывания в Кеннет Кастл, я еще ни разу не прогулялась по берегу моря. А ведь это настоящее наслаждение: идти, вдыхая соленый морской воздух. Слушать шум волны, разбивающейся о прибрежные камни, и крики чаек… Впрочем, волны были редкими, а чайки улетели. Но море дышало рядов, ворочалось и, казалось, разглядывало нас.
Мы шли по береговой линии, ведомые лишь золотым лучом маяка впереди нас. Мужчины впереди, всё еще споря о затее Джона. Мы с Мэри – чуть поодаль.
В воздухе веяло прохладой. Ноябрь кончался. Приближалась настоящая зима.
– Мы с Генри гуляли этой тропой, когда еще были совсем детьми, – поделилась Мэри, – потом, уже в молодости, Генри водил меня сюда на свидания. Длинными звездными ночами, такими как эта, – продолжила она, загадочно улыбнувшись.
– Вы были знакомы с самого детства? – удивилась я.
– Почти так. Только с небольшими перерывали. Я родилась и выросла в этих местах. Потом родители мои решились на переезд в Лондон: хотели попытать удачу. Та не улыбнулась им. Отец, работавший в местной газете, так и не смог найти себя в большом городе. Мы вернулись. К тому времени я уже стала такой «столичной штучкой», – Мэри снова улыбнулась, – и тут снова появился Генри. Его семья владела «Старым замком» уже не одно поколение. Для местных девчонок он был самым завидным женихом. Для меня – деревенщиной, отчего-то заявившей, что он женится на мне. Я тогда злилась ужасно. Хотела уехать обратно в Лондон. Мне было шестнадцать лет, и я уже планировала сбежать из дома.
– Что вам помешало?
– Генри, конечно же. Да, он был и остается деревенщиной. Но, вместе с тем, он самый лучший человек из всех, кого я знаю, – тепло улыбнулась Мэри.
– И вы остались из-за него?
– Да. Ну, и еще немного от того, что у меня не было денег на билет до Лондона.
Мы обе рассмеялись. Я снова посмотрела на мужчин, идущих впереди нас. Споры затихли. Надеюсь, Джон и Генри пришли к согласию.
Мэри поймала мой взгляд.
– Бог не дал нам с Генри детей, – сказала она, – поэтому Джон нам, как родной. Его родители погибли много лет назад, а дед был лучшим другом Генри. Поэтому, надеюсь, вы поймете сегодняшний вечер.
И я понимала. Но лишь отчасти. Обеспокоенность Генри судьбой Джона была мне ясна, но, вместе с тем, отчего Джону тратить средства на замок, ему даже не принадлежащий? Если только…
–«Джон. Кто?» – пронесся у меня в голове голос Лиззи.
Я так и не спросила фамилии…
«Джонов в роду было много меньше, чем Сэлвигов», – всплыли слова самого Джона при нашем знакомстве.
«Лорд Сэлвиг Дж. Кеннет» – так были подписаны наши договора.
Сэлвиг Джон Кеннет.
Хозяин Кеннет Кастл!
Настоящий лорд Кеннет, с которым я, оказывается, уже две недели делю крышу над головой!
Как хорошо, что тьма скрывала мое лицо. Мне было стыдно за свою глупость. Так стыдно, что хотелось провалиться сквозь землю.
К тому времени мы уже дошли до маяка.
Он состоял из самой башни маяка и небольшого домика, примыкающего к ней.
– Ну, Мэри, – Генри подошел к жене, слегка приобнял её, – вот мы снова пришли к твоей покровительнице.
Мэри улыбнулась и прижалась к мужу. Джон же подошел ко мне и в свойственной ему манере, пояснил:
– Маяк Святой Марии. 1807 года постройки. Почти до середины двадцатого века при маяке жил смотритель, но позже систему заменили на автоматическую. Однако я знаю где лежит ключ, – тут Джон по-мальчишески улыбнулся мне, – хотите осмотреть маяк изнутри?
– Конечно, – улыбнувшись в ответ, сказала я.
А после прогулки я снова углубилась в чтение тетради, которую я называла «Дневник гувернантки». Странно, речь в нем шла о том самом маяке, на который мы только что поднимались.
Прогулка до Маяка Святой Марии и обратно одна из наших любимых с мальчиками. По правде, здесь, вдали от шумного города, не так много мест, что могут заинтересовать юные пытливые умы. Но смотритель маяка, Мистер Фланер, чудесный и добрый человек. Он позволяет мальчикам помогать ему на маяке. И показывает коллекции всевозможных вещиц, коих у него немеряно. От рыболовных крючков, любовно разложенных по коробочкам до засушенных и вставленных в рамки бабочек.
Удивительно, но Томас, с его задиристым нравом, по-настоящему трепетно относится именно к этой коллекции.
Я видела, как они со стариком Фланером рассматривали крылья самых редких из собранных созданий, и как Томас, обычно столь бойкий и нетерпеливый, бережно перерисовывал каждую бабочку в свой блокнот. И, хоть мальчик никогда не признается мне в этом, но я точно знаю, что между страниц любимой книги у него хранится несколько пойманных им лично экземпляров.
Эшеру же больше всего нравятся военные медали. Часть их принадлежит семье мистера Фланера. Медали его деда, отца, и, конечно, собственные, полученные в войне с Наполеоном. О последних добрый старик распространяется редко, предпочитая больше нахваливать ратные подвиги дедов, чем вспоминать те тяжелые дни, когда он заслужил свои награды.
Но также среди этой коллекции есть и те медали, что принадлежали некогда другим людям. Большинство из них старые, купленные на барахолке и по низкой цене у обедневшей семьи какого-то военного героя. Но есть и новенькие, еще блестящие экземпляры.
– Откуда у вас эта медаль? – спросил как-то Эшер, указывая на «выслугу лет».
Старик пожал плечами.
– Один мой друг выиграл её в карты. Затем, за отсутствием иного применения, принес мне, зная, что я коллекционирую такие вещи.
Глаза Эшера заблестели. Он начал лихорадочно перебирать разложенные перед ним сокровища.
– Том! – окликнул он брата, в тот момент рассматривающего альбом с засохшими растениями. – Том! Пожалуйста, помоги мне!
– Чего тебе? – буркнул Том.
– Я хочу поискать. Помнишь медали отца? Может, мы найдем здесь хоть одну?!
– С чего ты это взял? – сердито оскалился Том.
Я вскочила с кресла, в котором сидела. Кажется, зрело что-то неладное.
– Дядя говорил, папа что угодно проиграет. Даже нас, – по-детски наивно ответил Эшер, – так почему бы и медалям не быть здесь? Среди этих ве…
Договорить Эшер не успел, потому что Том набросился на него с кулаками.
– Не смей так говорить об отце! – орал он.
Мы с Фланером принялись разнимать мальчиков. К счастью, до крови не дошло. После мы долго не возвращались к коллекции медалей, а я сделала заметку обязательно поговорить с лордом Кеннетом о том, как он высказывается при мальчиках об их отце.
Я отложила дневник, вспоминая прогулку.
Внутри домик при маяке был полон хлама и пыли. Здесь стояли и лежали нескончаемые коробки, была разбросана старая утварь, горшки с давно уже засохшими цветами, и в центре гордо возвышалась перевернутая деревянная лодка.
Генри с Мэри предпочли остаться на улице и погулять вокруг маяка. Мы же с Джоном с трудом пробрались через весь этот хлам, чтобы оказаться у двери к винтовой лестнице маяка.
Честно, я никогда раньше не была на настоящем маяке. Мы поднялись вверх и вышли на площадку смотрителя, находящуюся под фонарем. С неё было видно, как в туманной мгле отчетливо вырисовывались очертания Кеннет Кастл. Как и в первый раз, когда я его увидела, замок лежал перед морем, словно огромный зверь, притаившийся во тьме.
– А вы что думаете о моей безумной затее? – спросил Джон.
Я ждала этого вопроса. Но четко дать на него ответ никак не могла. Половина условий были мне не известны, и я никогда не управляла замком. И всё же то, что Джон интересуется моим мнением, слегка польстило мне.
– В реставрации, – сказала я, – нас всегда учили оценивать риски. Так же, как и рассматривать вариант полной неудачи.
Джон опустил голову.
– Вариант неудачи… – с горечью повторил он за мной, – я рассматриваю его уже несколько лет. Сейчас как никогда нужны деньги на покрытие долгов. Я занимал достаточно большие суммы на реставрацию восточного крыла замка. Летом дела идут неплохо, но в зимний период, как видите, мы практически забыты. Такими темпами мне не набрать к весне на очередную выплату.
– И поэтому вы решили углубиться в долги, приплюсовав к ним еще и проведение фестиваля? – невольно нахмурилась я.
Джон прикрыл глаза. Было видно, что он считает про себя, чтобы успокоиться. И да, я понимаю, что те же слова, наверняка, говорил и Генри, но раз Джон сам спросил моего мнения…
– Фестиваль – прибыльное дело, – наконец сказал он, – если всё правильно рассчитать, то я окажусь в плюсе после его проведения. И, надеюсь, фестиваль привлечет к замку внимание вне летнего сезона.
– А если не выйдет?
– Меня ждет долговая яма, – попробовал отшутиться Джон.
Я же искренне понадеялась, что этот горе-лорд не заложил замок кредиторам.
Мы замолчали, хотя по Джону было видно, что он сказал далеко не всё. Меня же интересовала еще одна деталь. Имя, прозвучавшее в разговоре между Джоном и Генри: «Прат».
Именно эта фамилия была упомянута моей незнакомкой, когда она рассказывала о своих воспитанниках. И я не могла не спросить:
– Джон, когда вы говорили с Генри, то упомянули фамилию «Прат» в довольно ярком контексте…
Джон, стоявший, облокотившись на перила, слегка отвернул голову в сторону. Было видно, что эта тема ему неприятна. Но не я первая начала разговор о замке, хотя не мне настаивать, если Джон захочет оставить этот вопрос без ответа.
– Сэмуэль Прат, – всё же ответил Джон, – один из моих кредиторов. Мы даже являемся родственниками. Хотя я точно не помню, в какой момент эта фамилия отделилась от нашей родовой ветки. Так или иначе, я должен ему денег. Слава богу, не так много, как остальным. Но именно у Прата в голове застрял гениальный план, который я выбил бы, будь у меня хоть одна реальная возможность.
Я напряженно ждала, гадая, что Джон скажет дальше. И скажет ли вообще хоть что-то. Да, знаю: от любопытства кошка сдохла. И дела Джона совсем не должны меня касаться. Но мне отчего-то казалось, то, что скажет сейчас Джон, будет очень важно. Даже не знаю, откуда в моей голове столько глупостей…
– Семья Сэма владеет сетью гостиниц по всей Англии, – наконец продолжил Джон, – и, по мнению Сэма, Кеннет Кастл должен стать жемчужиной среди отелей.
– Разве такое возможно? – удивилась я, – ведь замок – историческое наследие.
Джон горько улыбнулся.
– А также частная собственность, моя дорогая Аниа. И мы, владельцы, обязаны платить налоги и умудряться содержать и поддерживать всю эту роскошь. Что же до продажи: Англия переполнена памятниками культуры, распродающимися любому человеку с набитым кошельком. Главное условие: оставить историческую оболочку. Тогда никто не будет смотреть, что внутри очередная пустышка.
Джон кисло улыбнулся, и мне стало жаль его. Я осторожно положила свою ладонь поверх его, лежащей на перилах балкона. Джон повернулся в мою сторону. Улыбка его стала теплее. Он перехватил мою руку, и сжал её в своей.
– Спасибо, Аниа.
Глава 8
А на следующий день в замке началась совсем другая жизнь. Один за другим к нам стали подтягиваться грузовики с оборудованием. Во дворе начали возводить сцену для выступлений. Десяток людей сновал туда-сюда. Всё шумело, кричало, бежало. И эпицентром всего этого безумия был Джон. Казалось, он успевал быть во всех местах сразу. Помогал разгружать оборудование, руководил рабочими, объясняя им, где и как поставить сцену, палатку, куда подключить дополнительные прожекторы и прочее, прочее, прочее… Мне оставалось лишь удивляться: как он всё успевал?
Впрочем, успевал Джон далеко не всё. И вечером второго дня я застала его спящим на кухне.
Джон сидел за столом, рядом стояла так и не допитая чашка чая, а голова лорда Кеннета мирно покоилась на руках. И он спал…
– Джон… – тихо позвала я.
Никакого ответа.
Тогда я подошла чуть ближе. Конечно, спать за столом не слишком удобно, и мне следовало разбудить Джона, но во сне он казался таким… совершенно другим.
За время нашего соседства в замке, я привыкла к Джону. К его английскому юмору, галантности, к музыке, что он слушал по вечерам в своей комнате, даже к постоянным экскурсам в историю замка. Но всё это время он казался мне энергией: неуёмной и вечно бурлящей в русле Кеннет Кастл. Теперь же он был таким… спокойным. Совсем иным. Я смотрела, как слегка трепещут его ресницы во сне. И как художник изучала черты лица, невольно ища в нем сходство с портретом леди Джулии, его пра-прабабки.
Сходства не было. Но Джон всё равно был красивым. Широкие скулы, правильный нос. Только дело было даже не в них. Джон не был пустым, как это порой бывает у красивых людей. Хотя, может, это чувство было у меня от того, что я знала его?
Джон слегка дернулся во сне, бормоча что-то про цветы гортензии. Непослушная прядь волос, давно нуждающихся в стрижке, упала ему на лицо. Я нагнулась, чтобы убрать её. И, наверное, случайно провела рукой по щеке Джона. В этот момент он открыл глаза.
– Привет, Аниа, – сонно улыбнулся он.
Я отпрянула и невольно спрятала руку за спину, параллельно коря себя за подобную глупость.
– Я зашла на кухню, а ты спал, – пробормотала я, снова ругая себя
К чему эти глупые слова и какие-либо оправдания? Я зашла на кухню, а он спал. Вот и всё! Что во всей ситуации заставляет меня так краснеть?!
«Наверное, то, что невежливо столь долго и бесстыдно изучать людей, когда они мирно спят,– ехидно с интонациями Лиззи ответил мой внутренний голос, – а потом еще и пытаться их потрогать…»
Джон тем временем зевнул. Потянулся. А затем, приняв самую что ни на есть расслабленную позу, сказал:
– Я зашел выпить чаю и заодно просмотреть пару договоров с поставщиками, и вот, – он указал руками на стол, заваленный бумагой, и стоящую рядом чашку остывшего чая, – договора, видимо, не мой конек.
Он снова улыбнулся своей теплой улыбкой. Я взглянула на часы. Было уже довольно поздно.
– Я могу приготовить ужин, – предложила я.
– Это было бы чудесно, – согласился Джон, с печалью глядя на кипу своих бумаг.
– Правда, у меня нет опыта французской кулинарной школы, – слегка подтрунила я над лордом Кеннетом, доставая макароны для пасты.
– Британец во мне будет рад любой пище, – быстро ответил Джон.
Я достала кастрюлю, налила в неё воды и поставила на огонь.
Пока я готовила, Джон вяло просматривал свои бумаги, но пару раз я поймала его взгляды, брошенные на меня. И отчего-то я была уверена, что он следил вовсе не за правильностью приготовления нехитрого блюда.
На душе было тепло и спокойно, когда после ужина я взялась за «Дневник гувернантки».
Поначалу я даже не могла сосредоточиться на чтении, вспоминая Джона, заснувшего возле чашки остывшего чая. Но потом меня увлекла история чужой жизни, проходившей в этом самом замке, накрепко связанная с Кеннет Кастл. Страницу за страницей я поглощала дневник гувернантки.
После своего внезапного отъезда, Лорд Кеннет отсутствовал в замке три недели. Но в середине июля он снова появился в нашей с мальчиками жизни. Причем возвращение его оказалось не менее неожиданным, чем сам отъезд. Был теплый летний день, один из немногих, что выпадает в июле в наших северных широтах. По плану в этот день у нас были занятия, но, сидя в замке, мальчики изнывали от жары. «Что ж, – подумала я, – мы еще успеем порешать примеры и написать в тетрадях целые трактаты. А вот такого хорошего дня может и не повториться». Так было решено оставить наши занятия и отправиться на пляж.
«Зеленая бухта» – так называлось укромное местечко невдалеке от замка. Окруженный скалами, этот пляж был абсолютно не виден со стороны. Мальчики показали мне его как одно из их тайных мест. Песок здесь был перемешан с мелкой галькой, а с левого края красовались огромные валуны, между камнями которых Эшер запускал свой игрушечный кораблик. Томас, взявший на пляж увлекшую его книгу про пиратов, уснул, разморенный жарой. Я же следила за младшим.
– Гвендолин! – через некоторое время позвал меня Эшер. – Гвендолин!
Конечно, во всех приличных местах дети не зовут гувернанток по имени. Лишь мисс или миссис. Но здесь, в Кеннет Кастл, мы были вдали от общества и порой, в такие дни как этот, я позволяла мальчикам подобные вольности.
Я встала и подошла на зов Эшера.
– Что случилось, дорогой?
– Мой кораблик застрял, – расстроенно произнес он, и тут же добавил с надеждой, – разбудим Тома, чтобы он его достал?
Я посмотрела в сторону его брата, дремлющего в тени скал.
– Не стоит, – ответила я.
Эшер еще заметнее расстроился.
– Но мой кораблик, как же его достать?
Я оценивающе оглядела то место, где застрял кораблик Эшера.
Это было недалеко от берега, в камнях, рассыпанных вокруг валунов.
– Думаю, мы справимся сами, – ответила я мальчику и принялась расшнуровывать свои ботинки. Через пару минут ноги мои погрузились в прохладную воду бухты.
Я приподняла юбку, чтобы вода не намочила её края, и осторожно лавируя между камнями, направилась к цели. Кораблик застрял совсем не далеко от берега. И я уже протянула за ним руку, как звонкий голос Эшера провозгласил:
– Дядя Артур! Дядюшка вернулся! Ура!
Это было столь неожиданно, что я буквально подпрыгнула на месте, внезапно осознав, что стою в воде с приподнятой юбкой, а это абсолютно неприемлемо! Я поспешила обратно к берегу, но в спешке была неосторожна и поскользнулась на одном из холодных и плоских прибрежных камней, таким образом свалившись в воду.
А к нам и, правда, приближался лорд Кеннет! И, увидев мое падение, он поспешил к берегу намного быстрее.
– Мисс Баррет! Вы в порядке?
Лорд Кеннет подбежал ко мне и, прежде чем я успела что-либо сказать или сделать, подхватил на руки и вынес из воды.
– Что только вы там забыли, мисс Баррет? – пошутил он, усадив меня на песок и осторожно осматривая мою лодыжку на предмет повреждений.
Я чуть отвернула голову в сторону. Мне было так неловко…
– Я хотела достать кораблик Эшера…, – пробормотала я, краснея.
Лорд Кеннет лишь рассмеялся.
– Томас! – крикнул он племяннику, уже проснувшемуся и теперь бегающему за братом по пляжу, чтобы отобрать какую-то привезенную лордом вещь. – Почему ты не следишь за нашей дорогой мисс Баррет? Её же нельзя и на секунду оставить без присмотра. Она то теряет вас, то играет в пирата, забираясь бог весть куда!
Мальчики рассмеялись. Я же еще сильнее покраснела, но тоже не могла не улыбнуться. Лорд Кеннет шутил, но голос его при этом был мягким и очень добрым.
– Вы сможете дойти до замка? – спросил он меня через некоторое время.
Я неуклюже встала, опираясь на его плечо.
Несмотря на жаркую погоду, одет лорд Кеннет был безупречно. И лишь расстегнутые пуговицы воротничка выдавали ненормальность обстановки.
– Ой, – было единственным, что я могла произнести, опираясь на правую ногу.
Кажется, я потянула её при падении.
– Так я и знал, – вздохнул лорд Кеннет, подхватывая меня на руки.
Мальчики, да и я сама, застыли в изумлении. В то время как их дядя с полуулыбкой сказал:
– Учитесь, юные господа, даму никогда не следует оставлять в беде.
Томас и Эшер закивали, будто услышали из уст дядюшки очень важные слова. Это было так забавно, что я с трудом подавила улыбку, чтобы не обидеть мальчуганов. И тут лорд Кеннет посмотрел на меня. Прямо в глаза. Так, что у меня невольно перехватило дыхание.
– Вы готовы? – тихо спросил он меня.
Не зная, как ответить, я кивнула. И мы двинулись к замку.
В последующие дни суета в Кеннет Кастл продолжалась. Мне было искренне жаль Джона, падающего на ходу, и я решила, что постараюсь внести свой вклад в его дело. Правда, с моей стороны вклад состоял в том, чтобы следить за тем, ест ли хоть что-нибудь сам Джон, и находить его, заснувшим в разных, неподходящих для сна, комнатах замка.
Но за свои труды я была вознаграждена. По вечерам, когда рабочие уезжали, и мы с Джоном снова оставались вдвоем, он рассказывал мне о замке, о своем детстве в нем и еще о сотне других интересных мелочей.
– А в замке был колодец? – спросила я как бы невзначай, когда в один из таких вечеров мы с Джоном сидели в общей гостиной.
– Конечно, – ответил Джон, – он и сейчас есть. Во дворе, недалеко от церкви.
Нет, Джон не понимал меня. Просто читая дневник Гвендолин, я нашла в нем упоминание о неком колодце, где могли прятаться от неё её подопечные. Особенное мальчишеское место… И это, вряд ли, был тот каменный колодец, что видела я во дворе. Скорее, какая-то аллегория. Но странно, что Джон не слышал о ней. Я знаю, что должна отдать ему дневник. Особенно теперь, когда мне стало известно, что он законный наследник замка и, следовательно, всего, что в нем находится. Только отчего-то я не могу. Не сейчас…
– Аниа, ты в порядке? – спросил меня Джон.
И я вышла из своего оцепенения.
– У тебя тут…, – он слегка коснулся пальцем уголка своей губы справа и засмеялся, когда я поднесла руку к левому уголку.
– Давай я тебе помогу…
Тут Джон придвинулся ко мне на диване и прикоснулся пальцем к моим губам.
– Вот тут…крем от пирожного, – пояснил он, – и немного здесь…
Его палец коснулся моей нижней губы.
Мне стало неловко и немного жарко в сильно натопленной камином комнате. Джон тем временем так и остался сидеть там, куда придвинулся.
– Как поживает леди Джулия? – как бы невзначай спросил он меня.
– Болтает безумолку и мешает мне работать, – пошутила я, вернувшись в привычное русло и вмиг расслабившись.
– Надо будет навестить старушку, – задумчиво произнес Джон.
И на следующее утро он действительно заглянул ко мне в мастерскую. Только совсем не ради леди Джулии.
– Аниа! Ты должна мне помочь!
Я сняла очки и вопросительно посмотрела на Джона.
– В замок привезли осветительную аппаратуру…
– Я не буду её разгружать, – предупредила я, намереваясь вернуться к работе.
Джон усмехнулся и пояснил, что вместе с аппаратурой в замок заехала еще и семейная пара-туристы.
– Так откажи им.
– Это не в дружелюбных традициях Кеннетов.
Невольно, я закатила глаза. Тоже мне дружелюбный лорд нашелся.
– В России есть поговорка: нельзя залезть на елку, не ободрав при этом брюк, – заметила я.
Джон нахмурился:
– А зачем лезть на елку?
Ну что мне с него взять?
– Хорошо, объясни мне, при чем тут я, твой грузовик с аппаратурой и туристы, приехавшие в замок?
– Ты можешь провести им экскурсию?
Меня слегка пошатнуло.
– Что?
– Экскурсию. Аниа, пожалуйста!
Джон смотрел на меня, как рыжий котик из детского мультфильма, и я не смогла сказать «нет», хоть мне и показалось, что леди Джулия на портрете коварно ухмыльнулась.
