Текст книги "Каскадер и амазонка"

Автор книги: Ирена Гарда

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 10 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

5

Следующие две недели были счастливейшими в жизни Алисы и Джеймса. Даже ревнивая Мелани смирилась с присутствием «этой рыжей ведьмы», тем более что Алиса всячески старалась подружиться с сестрой любимого человека. Примирению способствовало еще и то обстоятельство, что у них нашлась еще одна общая страсть – цветоводство. Если Джеймсу по каким-либо причинам приходилось оставлять гостью на несколько часов одну, то, возвращаясь домой, он заставал ее в цветнике сестры, где женщины увлеченно обсуждали причины преждевременного увядания какой-нибудь душистой красавицы.

Нахлынувшее чувство преобразило каскадера. Вечно хмурое лицо Джеймса смягчилось, непроницаемые глаза приобрели выражение мягкой задумчивости, а губы иногда подрагивали, намекая на сдерживаемую улыбку. Если раньше он редко появлялся дома раньше одиннадцати, то теперь стал настоящим домоседом, с неохотой покидающим свой кров.

Еще больше изменилась Алиса. К ней вернулись природная жизнерадостность и чувство юмора, а холодный вызов зеленых глаз сменился сиянием солнечных бликов. Джеймс с удивлением обнаружил прелестные ямочки, появляющиеся на ее щеках каждый раз, когда она заливалась смехом. Единственное, что лежало темным пятнышком на безоблачном небе ее настроения, – это спортклуб. С удивлением она обнаружила, что ревнует Джеймса ко всем дамам от двенадцати до семидесяти лет…

Впрочем, не только ей хотелось ограничить присутствие Джеймса на тренировках. Неожиданно взбунтовался Дэн. Изумленно понаблюдав несколько дней за своим партнером, он заявил, что тот похож на ошалевшего мартовского кота и совершенно деморализует своим видом учеников. Вэй так удивился этому демаршу, что даже не нашелся, что возразить, а Дэн, не встретив отпора, набрался смелости и выпалил, что будет лучше, если Вэй станет бывать в клубе как можно меньше, иначе все будут таращить глаза на совершенно не похожего на себя учителя. Затем, без всякого перехода, он поздравил Алису с правильным выбором и выразил надежду, что теперь Джеймс наконец поймет чувства всех влюбленных на планете и перестанет ругать его, Дэна, за мелкие шалости. И, наконец, он обнял своего друга и пожелал ему счастья. Вэй был растроган, хотя и старался этого не показать. Кто бы мог подумать, что плейбой Дэнни способен так радоваться чужому счастью!

А они были счастливы, как подростки, впервые познавшие радость плотских наслаждений. Словно два исследователя изучали они тела и характеры друг друга, иногда восхищаясь, иногда удивляясь привычкам партнера. Так Алиса выяснила, что Джеймс боится щекотки, и бессовестно пользовалась этой слабостью, с хохотом наблюдая, как всегда невозмутимый каскадер по-детски поджимает ноги, пряча от нее голые пятки. Со своей стороны Джеймс был шокирован, обнаружив, что его смелая возлюбленная боится… бабочек.

Казалось, ничего не предвещало неприятностей, хотя Мелани, молчаливо наблюдавшая за развитием событий, была уверена, что их еще ждут испытания. Боги завистливы и очень скупо отмеряют людям минуты счастья. Недаром старые мастера специально немного портили совершенные фарфоровые вазы, чтобы оградить свое творение от их гнева. Мудрые предки знали, что делали. Она даже как-то напустилась на Айдахо, требуя, чтобы тот приехал, присмотрел за своей протеже.

Каким-то странным образом роман Алисы и Джеймса снова сблизил мисс Вэй и старого каскадера, расставшихся много лет назад по вине Энди, испугавшегося перспективы потерять пресловутую мужскую свободу. С той поры Мелли ни разу не произнесла его имени. Когда Гаевская только появилась в ее доме, оскорбленная женщина заявила, что ни за что не будет отвечать на звонки «этого облезлого койота», регулярно интересующегося жизнью своей протеже, но потом нехотя снизошла до кратких бесед, которые раз от раза становились все продолжительнее. Энди, осознающий свою вину, старался быть с Мелани предельно корректным, не замечая, что его тянет позвонить в Калифорнию уже не только беспокойство за Алису, но и желание услышать знакомый голос.

Узнав от Мелани о происходящих в доме событиях, он стал костерить последними словами Джеймса, не сдержавшего слова, предрекая, что всех ждут огромные неприятности. Сначала Мелли терпеливо слушала брюзжание приятеля, но в конце концов обиделась за брата и встала на его защиту, отстаивая право Джеймса и Алисы на личную жизнь. Да, она не исключала возможности появления полумифических гангстеров, но гораздо больше опасалась столкновения характеров брата и гостьи. Несколько раз между ними уже проскакивали искры, но, увлеченные друг другом, они гасили ссору в самом зародыше. Однако Мелли была уверена, что недалек тот день, когда они схлестнутся на почве главенства, и этот момент не заставил себя долго ждать.

Один из друзей Джеймса предоставил в его распоряжение свою конюшню, и влюбленные часто катались по утрам верхом. Однажды, когда жарким полуднем они лежали в тени деревьев у родника, прислушиваясь к тихому пофыркиванию пасущихся рядом лошадей, Алисе захотелось расшевелись дремлющего Джеймса, и она начала его поддразнивать, приписывая великому сифу любовь всех дам, занимавшихся в его клубе. Посмеиваясь, она рассказывала, как миссис Ривз ради него купила до неприличия открытую майку (с ее-то габаритами!), а мисс Кинг исхудала, чтобы достичь модельных стандартов, в расчете на то, что Джеймс непременно влюбится в нее и увезет в Голливуд.

Заложив за голову руки и жмурясь от падающего на лицо солнечного света, Вэй слушал ее с невозмутимым видом хитрого восточного бога, но в конце концов не выдержал и, перекатившись на живот, притянул к себе притворно сопротивлявшуюся девушку и губами в губы прошептал:

– Прекрасная амазонка, неужели ты ревнуешь меня?

– Еще чего! – Она фыркнула от показного возмущения. – Между прочим, мне Дэн тоже строит глазки!

– Неужели? – Только что искрящиеся смехом карие глаза сразу вобрали в себя бездонность неба.

– Честно слово! – Не замечая напряженности в тоне Вэя, она продолжала игру.

– А тебе он тоже нравится? – Бархатный баритон Вэя зазвучал подозрительно равнодушно.

– Я его просто обожаю! Такая фигура, с ума можно сойти! А какие у него выразительные глаза! А какие сильные руки! Пока ты помогаешь миссис Ривз сгонять лишние фунты, он поднимает мне настроение.

– Ну что ж, рад за тебя – если решишь меня бросить, будет куда уйти.

Он пружинисто вскочил на ноги и, подхватив лежащее потником вверх седло, пошел к своему коню. Только сейчас до Алисы дошло, что шутка зашла слишком далеко. Она озадаченно посмотрела на Вэя.

– Ты что, прогоняешь меня?

На мгновение его руки, подтягивающие подпругу, замедлили движение, но голос оставался таким же ровным.

– Ну что ты говоришь ерунду, дорогая. Просто мне показалось, что тебе с ним интереснее, чем со мной.

Он обернулся и одарил Алису обаятельнейшей из улыбок. Гаевская попыталась всмотреться в его лицо, но, стоя против солнца, увидела только черный контур мужского тела. Она хотела возразить, что это была шутка, но упустила момент. Девушке почудилось, что она видит дурной сон. Но, увы, все происходило наяву, и Джеймс с каждой секундой все больше от нее отдалялся.

Казалось, его абсолютно не угнетает повисшее молчание. Зацепив повод гнедого за ветку дерева, он равнодушно прошел мимо стоящей в растерянности женщины и, взяв второе седло, направился к рыжему арабскому жеребцу, на котором любила ездить Алиса. Тот фыркнул и попятился, не убегая, но и не желая подставлять свою спину. Изловчившись, каскадер поймал коня за уздечку и, невзирая на неудовольствие животного, заставил-таки его подчиниться человеку. Возясь с ремнями подпруги, он неистово надеялся, что Алиса опровергнет его слова, но та стояла в молчании, подтверждая его худшие опасения.

– Ну вот и все, – похлопав по горячей шее скакуна, он обернулся со щемящим ощущением потери. – Можно ехать.

Она хотела что-то возразить, но мужчина уже повернулся к ней спиной. Недоуменно пожав плечами, она подошла к своему любимцу, бьющему копытом по пыльной земле, и легко взлетела к нему на спину. Соскучившийся по родной конюшне арабчонок радостно заржал, заплясав на месте. В тот же миг рядом с ним оказался гнедой англичанин, сдерживаемый рукой Джеймса.

Тряхнув головой, словно отгоняя наваждение, Алиса с вызовом взглянула на каскадера. Как уже бывало не раз, холодный блеск изумрудов утонул в бездонности карих омутов. И тогда, завизжав, она сдавила бока коня. Не привыкший к такому обращению, он взвился на дыбы и понесся рыжим пламенем над пожухлой травой.

В душе Алисы все кипело. Нет, не зря сторонилась она мужчин. Даже этот – лучший из них – оказался ревнивым эгоистом! Ладно, мы еще посмотрим, кто кого!

Алиса была уверена, что легко оторвется от своего спутника. Что для нее, прекрасной спортсменки, какой-то неумеха, который до их знакомства и на лошади-то толком не сидел! Но не тут-то было! Сзади раздался нарастающий топот копыт, и боковым зрением она увидела, как их настигает Джеймс на гнедом. Вот преследователь поравнялся с крупом ее жеребца, вот кони понеслись ноздря в ноздрю, вот гнедой обошел арабчонка на полкорпуса… Но тут Джеймс натянул поводья и, когда рыжий снова начал вырываться вперед, схватил его за повод у трензеля, заставив смирить сумасшедший галоп. Было видно, как под рубашкой каскадера вздулись могучие мышцы, обретая скульптурную рельефность. Собрав силы, он заставил коней умерить свой бег, перейдя с галопа на рысь, а затем и шаг.

– Если у тебя плохое настроение, малыш, не вымещай его на тех, кто зависит от тебя.

Голос его звучал вежливо. Но и только.

По дороге домой они не перемолвились ни словом. И хотя внешне все было как обычно – Алиса вернулась вместе с Джеймсом на его джипе – Мелани с первого же взгляда поняла, что сбылись ее худшие опасения. По своей привычке вмешиваться в дела брата, она попыталась расспросить того о причинах размолвки, но он хмуро отмалчивался.

Алиса тоже не была расположена к откровениям. Проскользнув мимо Мелани в свою комнату, она наскоро приняла душ и, даже не перекусив, умчалась в клуб. Будь это несколько недель назад, Мелани обязательно провела бы целое следствие, но сейчас она только растерянно вздохнула и поплелась в цветник поднимать настроение.

Но розы, как ни странно, не произвели на нее своего обычного умиротворяющего действия. Она начала было стричь лишнюю поросль, но по ошибке отхватила несколько роскошных бутонов, после чего бросила секатор на дорожку и, дождавшись, когда за Джеймсом закроется входная дверь, решительно направилась к телефону.

Ей пришлось долго рыться в потрепанной записной книжке, а потом бесконечно ждать, когда на другом конце поднимут трубку. Но в конце концов господь смилостивился над ней, и в ответ на знакомый голос, произнесший «алло», она глубоко вздохнула и проговорила чуть запинающимся голосом:

– Энди, это я, Мелани. Нам надо поговорить.

6

В клубе Алиса и Джеймс старательно избегали друг друга, хотя по какой-то странной случайности постоянно сталкивались то в тренерской, то в зале.

Дэн почувствовал возникшее между ними напряжение и попытался выяснить причину конфликта, но друзья только хмуро посматривали друг на друга и бурчали себе под нос, что все о’кей и лучше не бывает. Еще больше озадачила молодого повесу подспудная неприязнь, которая стала проскальзывать в их отношениях с Джеймсом. Сначала это его озадачило, но потом, проанализировав косые взгляды и сделав правильные выводы, Дэн решил при первой же оказии разрядить грозовую обстановку. Не бывать такому, что из-за какой-то юбки он разругается со своим сифу! Ясно понимая, что ждать объяснений от Вэя не приходится, он стал искать случая побеседовать с Алисой. Но выполнить решение оказалось не так-то просто, потому что стоило ему подойти к девушке, как рядом тут же оказывался Джеймс.

Возможность поговорить с глазу на глаз с Гаевской появилась у Дэна только перед закрытием клуба. Улучив момент, когда Джеймс был поглощен занятием с учениками, он тихо проскользнул в тренерскую, где пряталась Алиса, делающая вид, что увлечена разбором целой груды счетов.

Плотно притворив за собой дверь, Дэн решительно подошел к столу и уже собрался поинтересоваться у Гаевской, что происходит с Джеймсом, но в последний момент стушевался и принялся бесцельно перебирать сваленную в углу корреспонденцию. Алиса терпеливо ожидала, когда тот наконец объяснит цель своего прихода. Наконец, с видом мученика, приговоренного к скармливанию диким зверям, Дэн бросился в омут головой:

– Послушай, Алиса, я хочу поговорить с тобой о Джеймсе. Мне показалось, что он чем-то расстроен.

– С чего это ты взял? – в ее голосе слышалась ирония

– Не ерничай, пожалуйста. Видишь ли, насколько я знаю Вэя, он никогда не был баловнем судьбы. У него рано умерли родители, личная жизнь не сложилась. Чтобы добиться того положения, которое он занимает сейчас, ему пришлось очень много работать. Может быть, поэтому он превратился в того аскета, которого знает наш городок. Но с твоим появлением он стал совсем другим – счастливым человеком. Вернее, он был счастлив до сегодняшнего дня… В общем, я хочу сказать, что Джеймс отличный человек. И у него никогда не было серьезных отношений с женщинами… Может, он иногда делает что-то не так… Не обижай его, пожалуйста! – выпалил вдруг Дэнни.

Откинувшись на спинку кресла, Алиса несколько секунд изумленно смотрела на неожиданного заступника, потом, мягко улыбнувшись, понимающе кивнула.

– Никогда бы не подумала, что ты способен на такой разговор. Но не бойся за своего друга – это не я его обидела. И, кстати, Джеймс всегда делает все «так».

Чувствуя себя последним идиотом, Дэн начал было отступать к выходу, невнятно бормоча оправдания, когда поток его красноречия был прерван самим предметом разговора – дверь открылась, и на пороге появился Джеймс. Его обнаженный торс лоснился от пота, повязка, которой сифу во время тренировки обвязывал голову, потемнела на лбу. Глаза его были точно бездонные омуты, и Алиса сразу почувствовала настороженность во всей его фигуре. Одного взгляда Джеймса было достаточно, чтобы Дэн пулей вылетел за дверь, а Вэй, как ни в чем не бывало, подошел к своему столу и начал там что-то искать. Только достав из нижнего ящика нунчаки, он поднял глаза на Алису, наблюдавшую за ним.

– Мы говорили о тебе, – отвечая на незаданный вопрос, тихо проговорила она.

– Я тебя не спрашивал ни о чем.

– Знаю. Ты счастливый человек, Джеймс.

– Вот как? – В его голосе прозвучал неприкрытый сарказм.

– Тебя любит целая толпа народа. Мелани, Айдахо, я, Дэн.

– Дэн?

– Да, Дэн. Он сейчас просил меня не обижать тебя, и я решила, что действительно вела себя глупо. Там, у ручья, я просто хотела тебя подразнить. Не сердись на меня, пожалуйста…

Это было такое облегчение – произнести наконец слова, которые ей так хотелось сказать последние несколько часов. Выскользнув из-за стола, она мягко подошла к мужчине и, ласково обвив руками его шею, прижалась щекой к широкой груди. Он попытался отстраниться, но девушка только сильнее обняла его разгоряченное тело.

– Алиса, я ужасно грязный и мокрый.

Она приподнялась на цыпочки и сняла поцелуем капельку пота, блестевшую у него над верхней губой.

– Видишь ли, я люблю тебя в любом виде: мокром, сухом, чистом, грязном…

– Это мы сейчас проверим!

Доселе неизвестное ему чувство злости и желания причинить боль нахлынули, мутя разум. Сильные мужские руки стиснули хрупкое женское тело так, что у Алисы перехватило дыхание. Горячий рот прижался к ее губам, требуя не ласки, а подчинения. Он буквально пожирал ее губы, чувствуя соль на языке. Проснувшийся в нем зверь жаждал разорвать ее тело, жаждал, чтобы она прочувствовала его боль. Она не сопротивлялась, но и не отвечала на его поцелуй. Казалось, он держит в объятиях безвольную куклу. Наконец Джеймс отпустил Алису, и та, отшатнувшись, взглянула на него глазами раненого зверька. На ее нижней губе набухала капелька крови.

Минутный порыв злобы схлынул, оставив после себя ощущение вины. Джеймс притянул к себе женщину за поникшие плечи и тихо прошептал, лаская золото волос:

– Прости, девочка, если сможешь. Мне показалось, что ты уходишь от меня. Клянусь, этого больше не повторится.

Помедлив, она, отстранясь, заглянула в его молящие карие омуты, скользнула глазами по трагическому излому бровей и, судорожно вздохнув, снова приникла к его груди, словно ища у него защиты от него самого.

– Я люблю тебя, Джеймс, – прошелестел ее голос, – но, пожалуйста, не делай так больше никогда.

Ласково прикоснувшись к ее подбородку, он мягко заставил ее поднять лицо и со всей возможной нежностью прикоснулся к ее губам, слизнув красную соленую капельку.

– Теперь мы связаны с тобой кровью, – прошелестел ее голос.

В ответ мужчина только глубоко вздохнул, чувствуя, каким нечеловеческим напряжением свело его тело. Он подхватил Алису на руки и перенес на диван, стоящий у стены. Опустившись на мягкую кожу обивки, он начал убаюкивать любимую, как маленького ребенка. Так они и сидели, обнявшись, пока не постучался Дэн, чтобы сообщить, что учителя ждут посетители.

После ухода Джеймса Алиса еще некоторое время сидела, тупо глядя в пространство перед собой. Оказывается, ее любимый может быть и грубым, и жестоким! Это было ужасное открытие. Но он нужен ей со всеми хорошими и плохими чертами характера, и если Джеймс изменится, пусть даже в лучшую сторону, будет ли она его любить? И не получится ли так, что, сделав из него домашнего пуделя, она потеряет к нему всякое уважение? Вопросы, вопросы, вопросы…

Алиса чувствовала себя несчастнейшим человеком на свете: от нервного напряжения у нее раскалывалась голова, а нижняя губа распухала с каждой минутой. Покопавшись за жалюзи на подоконнике, она нашла бутылку с водой для полива цветов и, намочив носовой платок, приложила его к опухоли. Вода была теплая и попахивала плесенью. Чувствуя, что не в силах сейчас показаться никому на глаза, она подошла к двери и прислушалась. В зале было тихо. Она выглянула в щель.

Слава богу, никого из посетителей уже не было, только у тренажеров, стоящих у дальней стены, о чем-то беседовали Джеймс и Дэн. Алиса скользнула вдоль стены и, открыв тяжелую входную дверь, растворилась во мраке калифорнийской ночи.

В полном расстройстве она брела по темной улице. Сцена в клубе перевернула все ее представления о Джеймсе. Надо было срочно решить, что делать: забыть причиненную боль или бросить все и уехать. И хотя с каждой минутой она все больше склонялась к первому варианту, но на душе было отвратительно. Разом воскресли воспоминания о днях, которые Алиса мечтала забыть. Перед ее внутренним взором появлялись то холодные глаза Француза, разглядывающего ее нагое тело, то перекошенное в раболепном рвении лицо Андрея, помогающего шефу овладеть женой. На нее нахлынула такая тоска, что хотелось волчицей завыть на звезды. Прекрасный замок, который они выстроили с Джеймсом, оказался стоящим на песке.

Уйдя в себя, она не заметила, что за ней движутся две тени, пока сзади не раздался до ужаса знакомый голос, произнесший на чистом русском языке:

– Эй, красотка, не налети на столб.

Этот голос был так созвучен ее мыслям, что в первое мгновение показался Алисе их продолжением. Но в следующую секунду она почувствовала, как бешено заколотилось сердце, страх тошнотой подкатил к горлу и все ее естество сжалось от холодного, липкого ужаса.

Она медленно обернулась и в упор посмотрела в когда-то, миллионы лет назад, родные, а теперь столь ненавистные глаза.

– Не ждала, женушка? Говорят, у тебя новый любовник появился, какой-то крутой китаеза? Вот уж не ожидал!

– Откуда ты знаешь? – более глупый вопрос трудно было придумать, но Алисе было не до изысков.

– Видишь, Мишаня, какая нехорошая у меня супруга, – материализовавшийся кошмар обернулся к стоящему в густой тени дерева здоровенному парню, в котором Алиса признала правую руку Француза. Когда-то этот костолом служил в спецназе, а потом, перебравшись в Америку, стал киллером, на руках которого была кровь многих эмигрантов, попавших в сферу интересов банды. – Вместо того чтобы после длительной разлуки броситься ко мне на шею, она интересуется, кто мне ее сдал. Как-нибудь потом, в интимной обстановке, я тебе все расскажу, любимая, а пока давай прогуляемся. И без глупостей.

В подтверждение своих слов он сунул руку в карман и вытащил какой-то предмет. В лунном свете мелькнуло лезвие ножа. Мишаня тоже вышел из тени и, привычно заложив руки за спину, встал справа от Алисы, перекатываясь с пятки на носок. В отчаянии она окинула взглядом пустынную улицу и, повинуясь инстинкту самосохранения, вдруг прыгнула навстречу мужу и, изо всех сил оттолкнув его, понеслась на крыльях ужаса назад, к спортзалу, инстинктивно ища защиты у единственного человека, которому верила. Бандиты, явно не ожидавшие от нее такой прыти, слегка замешкались, что дало беглянке несколько метров форы, но, быстро опомнившись, бросились за ней следом.

Неизвестно, на что рассчитывала Гаевская – скорее всего, ее догнали бы через несколько минут, если бы впереди не сверкнули фары. Не раздумывая, она бросилась на дорогу почти под колеса автомобиля. Раздался визг тормозов, и из машины, оказавшейся до боли родным джипом, выскочила коренастая мужская фигура. Мгновенно оценив обстановку, Джеймс – а это был, разумеется, он – схватил теряющую силы девушку и швырнул ее за себя к машине, а сам повернулся к ее преследователям.

Гангстеры остановились, разглядывая неожиданно появившегося заступника, который, хоть и выглядел «качком», но был безоружен. Жертва была уже почти поймана, и они не собирались отступать, тем более что гнев Француза был пострашнее, чем какой-то китаец средних лет, стоящий посреди темной пустынной улицы.

В руке Мишани появился нож, и он медленно пошел на противника, ловя каждое его движение. Андрей тоже подобрался и стал обходить Вэя, пытаясь зайти к нему с тыла. Ловя ртом воздух, Алиса с тревогой следила за своим возлюбленным, спокойно ожидавшим приближения бывшего спецназовца, дюймов на пять возвышающегося над ним. Джеймс стоял так расслабленно спокойно, словно все происходившее мало его касалось, только глаза внимательно следили за каждым жестом гангстера. Мишаня сделал мгновенный выпад ножом, но каскадер был готов к атаке. Резко отклонившись, он увернулся от смертельного лезвия и, перехватив руку бандита, крутанул его вокруг себя, заставив упасть на колени, а затем, коротко размахнувшись, ударил в лицо. Потеряв сознание, громила рухнул на землю, а Джеймс развернулся ко второму нападавшему. Но Андрей, быстренько оценив свои шансы на успех, трусливо попятился и мгновенно растворился в темноте. Улица опять стала тихой и безлюдной, только перед бампером машины неподвижно громоздилось тело Мишани.

Тяжело дыша, каскадер обернулся к Алисе, которая в каком-то оцепенении наблюдала за происходящим.

– Малыш, что тут происходит?

– Это они…

Произнесенных слов, сказанных тихим шепотом, хватило, чтобы Джеймс все понял. Быстро посадив женщину в машину, он погнал джип домой, обогнув валяющееся на дороге тело.

Мысли Вэя работали четко, складываясь в план действий.

Собственно, ничего нового придумывать было не надо. Он уже не раз обдумывал, как быть, если гангстеры все-таки найдут их. Не далее как три дня назад он осторожно завел об этом разговор с Мелани, и оказалось, что она тоже думала о худшем развитии событий, разбирая ночами возможные варианты. Стоицизм, с которым сестра была готова встретить любые невзгоды, потряс Джеймса до глубины души. Он знал, что Мелли ради него готова пойти на многое, но что готова пожертвовать всем… понял только сейчас. Понял – и простил ее за все глупости, которые Мелли сотворила с момента рождения и еще сотворит до конца дней своих.

Проводив Алису в дом, он оставил ее приходить в себя на диване в гостиной, а сам в два прыжка взлетел на второй этаж. В его комнате уже давно стояла сумка, приготовленная на случай худшего развития событий. В ней лежали деньги, кое-что из одежды, аптечка, нунчаки и револьвер с пачкой патронов.

На звон колокольчика, возвещающего о приходе хозяев, из своей комнаты выглянула Мелани. Увидев Вея со знакомой сумкой в руках, мудрая женщина сразу поняла все, а поняв, тихо охнула и прислонилась к дверному косяку.

Джеймс подошел к сестре и нежно обнял.

– Мелли, сестричка, нам надо срочно уехать. Возьми самое необходимое. Я отвезу тебя к Дэну. Как устроишься – позвони Айдахо и расскажи ему обо всем. Передай Энди, что я хочу отвезти Алису в Монтану к Билу. Поживем, пока все не затихнет.

Кивнув головой, Мелли скрылась в своей комнате и, прихватив на скорую руку минимум вещей, спустилась в гостиную к Алисе, у которой шок уже уступил место мрачной готовности бороться до конца. Узнав, что Джеймс в тайне готовился к отъезду и собирается ехать с ней на край света, оставив сестру и спортклуб на произвол судьбы, она пришла в смятение. Никогда она не подвергнет жизнь Джеймса и Мелани опасности! Да они что, не понимают, что их могут убить, дом спалить и вообще сделать черт знает что?!

Она начала было доказывать Мелани, что такое решение Джеймса – форменное самоубийство, но китаянка мягко положила ей ладонь на плечо, заставив замолчать.

– Алиса, в моей семье не было трусов, и мы никогда не бросаем любимых людей на произвол судьбы. Если брат не поедет с тобой, он не простит себе этого до конца жизни.

– Мелли, но я не переживу, если с вами что-нибудь случится!

– Прости, но это эгоизм.

– ???

– Ты знаешь, что беда, которая может случиться с Джимом, будет во сто крат тяжелее для тебя, чем если бы она случилась с тобой. А теперь представь себе, что должен будет испытывать Джимми, оставив тебя – слабую, беззащитную и очень любимую женщину – банде убийц. Тебе не кажется, что он не заслужил такой участи?

– Но, Мелли, его же могут убить!! Тебя могут убить!!

– Значит, такая его судьба. Такая моя судьба. Карма.

– Кончайте дискуссию. – На пороге появился Джеймс, уже забросивший поклажу в машину. – Занимайте места согласно купленным билетам. Малыш, я прихватил из твоей комнаты все, что успел. Ты как, родная?

В его голосе прозвучало столько неподдельной тревоги, что девушка, собиравшаяся, невзирая на аргументы Мелани, потребовать, чтобы ее отпустили одну, поняла всю бесполезность подобного разговора.

Они почти подбежали к машине и, садясь в нее, все трое, не сговариваясь, посмотрели назад. От вида дома с погасшими огнями у всех защемило сердце, каждый вздохнул о тех счастливых минутах, которые были связаны с этими стенами. Но время на воспоминания не было. Алисе казалось, что в темноте улицы, прячась за стволами деревьев, движутся какие-то тени, но она постаралась убедить себя, что это только игра воображения. Во всяком случае, никто не препятствовал им сесть в машину и не преследовал джип, пока тот мчался к дому Дэна.

Дэнни почти не удивился, когда его поставили перед фактом вселения Мелли. Он только пожал Джеймсу руку и, чмокнув Алису в щеку, пообещал, что обязательно научится ездить верхом под ее руководством, когда эта кутерьма закончится.

У Мелани на глазах стояли слезы, но она не позволила себе проявить слабость в присутствии брата и мужественно держалась до конца, пожелав уезжающим удачи в пути. Чтобы не затягивать сцену расставания, Дэн поспешил увести ее в дом, обняв за поникшие плечи. Когда за ними закрылась дверь, Алиса с состраданием посмотрела на Джеймса, суровое лицо которого было сосредоточено и грустно. Почувствовав ее взгляд, он подмигнул девушке, улыбнувшись одними уголками губ:

– Все нормально, малыш. Мы еще повоюем.

Взревев мотором, джип резко взял с места. Что ждало их там, в темном мареве ночи? Смерть или воскрешение, любовь или страдание? Время, словно набирающий силу ураган, ускорило свой бег, ведя их к неизвестной пока развязке.