Текст книги "Пираты Карибского моря. На Краю Света"

Автор книги: Ирен Тримбл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 7 страниц)

Глава 12

Тем временем Джек Воробей, энергично жестикулируя, метался по капитанской каюте «Стремительного» и излагал условия своего соглашения с лордом Беккетом.

Беккет, прищурившись, настороженно наблюдал за Джеком. По собственному опыту он знал, что к любым планам, рождающимся в своеобразном и коварном мозгу Джека Воробья, следует относиться с осторожностью.

– Можете забирать Барбоссу, – говорил Джек, загибая пальцы, – задиристого коротышку и его дружка с деревянным глазом. И Тернера. Особенно Тернера.

Беккет, внимательно слушавший Джека, заметил, что тот не упомянул одну особу.

– А что будет с мисс Свон?

– Все остальные отправляются со мной на «Жемчужине», и я приведу вас в Бухту Погибших Кораблей. Мы договорились?

Лорд Беккет с улыбкой взглянул на протянутую руку Джека, но от рукопожатия воздержался. Он лишь пробежался пальцами по лежавшим на столе предметам и снова взялся за компас.

– Не забывай, Джек, у меня есть этот чудесный компас, который укажет мне путь ко всему, чего я пожелаю.

– К тому, чего вы пожелаете больше всего, – поправил Джек. – А это не Братский Суд, не так ли?

– Неужели? Тогда что же, Джек?

– Я. И мертвый.

Беккет изумленно уставился на Джека, а тот указал рукой на компас и слегка поклонился, словно приглашая проверить. Беккет откинул крышку компаса и взглянул на стрелку. Действительно, стрелка указывала точно на Джека. Беккет нахмурился.

Джек легко переместился в сторону, и стрелка последовала за ним.

Черт побери этого Джека Воробья! Он оказался прав. Больше всего на свете Беккет хотел увидеть Воробья мертвым.

То есть никакой пользы ему от компаса не было. Беккет перебросил компас Джеку, и тот ловко поймал его. Ничего, решил Беккет, придется подождать. Пока что он использует Джека, а потом, когда будут схвачены все пиратские предводители, с Джеком можно будет покончить. Никуда парень не денется.

Или... Можно и по-другому. Беккет испытующе взглянул на Джека.

– Мне тут пришло в голову: если я получу то, чего хочу больше всего, тогда не станет ли первым то, чего я хотел вторым? – Лорд Беккет грозно шагнул к Джеку. – Если ты сдохнешь, я смогу найти Бухту Погибших Кораблей, не так ли? Самостоятельно. – Он сделал еще один шаг. Выражение его лица ничего хорошего Джеку не предвещало. – Я с тем же успехом могу уничтожить посредника... Буквально.

Джек попятился и быстро-быстро заговорил:

– Тогда вы доберетесь до бухты, обнаружите там неприступную крепость, ну, почти неприступную. Осада может длиться годами, а вы все будете хотеть, хотеть, чтобы там внутри оказался кто-то, кто выманил бы пиратов наружу.

Беккет обдумал слова Джека.

– А тебе это удастся?

– Я – капитан Джек Воробей, приятель, – напыщенно заявил Джек. – Ну так как? Мы договорились?

Джек снова протянул руку, но Беккет все еще колебался.

Вдруг корабль содрогнулся от страшного взрыва. Беккет качнулся вперед, а Джек ухватил его руку, энергично пожал ее и воскликнул:

– Договорились!

Он быстро схватил со стола все остальные свои вещи и бросился к двери. Беккет ринулся за ним. В этот момент «Стремительный» снова содрогнулся от артиллерийского залпа; пушечные ядра разносили в пух и прах деревянную обшивку корпуса.

На палубе царил кавардак. Повсюду валялись трупы, из амбразур под палубой поднимались клубы дыма.

На горизонте виднелась удирающая на всех парусах «Императрица», а весь этот хаос учинила стоящая рядом «Жемчужина»; именно ее пушки продолжали обстрел, а пираты постреливали из пистолетов.

Джек не собирался сложа руки смотреть вслед своему кораблю. Он огляделся, лихорадочно выискивая способ перебраться на «Жемчужину», и, кажется, нашел. Выпучив глаза, он подбежал к одной из пушек. Оттолкнув канонира, Джек быстро навел пушку на «Жемчужину» и, не успел Беккет понять его замысел, как Джек примотал веревку и запалил фитиль.

– Ты свихнулся, – воскликнул Беккет.

– И слава богу. У нормального ничего бы не вышло, – ответил Джек, поджигая порох.

Беккет и его матросы пригнулись. Сметая все на своем пути, ядро взмыло в воздух. Джек изо всех сил цеплялся за веревку.

С борта «Жемчужины» Барбосса увидел летящего над морем Джека и не поверил своим глазам. Ну чего еще ждать от этого чокнутого? Да, он бежал из плена, но, как всегда, самым опасным и идиотским способом.

Жуткий треск возвестил о прибытии Джека. Барбосса поморщился, потом осторожно приоткрыл глаза: расщепленная бочка, разодранный парус, рассыпанный порох. А на планшире, извольте полюбоваться, совершенно спокойный и невредимый Джек Воробей собственной персоной.

– Только попробуй сказать, что не скучал по мне, Барбосса! – воскликнул Джек, ухмыляясь. Спрыгнув с планшира, он заметил среди команды Уилла. – А этого жалкого предателя бросьте в трюм.

Пираты тут же набросились на Уилла, заковали его в кандалы и потащили в трюм, в арестантскую.

Джек сиял. Все прошло как по маслу. Он снова на своем корабле. Вот это ему нравится.

В то же самое время разъяренный лорд Беккет стоял посреди обломков на палубе «Стремительного». Ему-то ситуация решительно не нравилась. Подошел мертвенно бледный офицер по имени Гроувз.

– Какой корабль преследовать, сэр?

И словно отвечая на его вопрос, мачта затрещала еще громче, раскололась пополам и рухнула на палубу, потащив за собой паруса. Беккет понял, что о погоне не может быть и речи. Уж Джек Воробей об этом позаботился.

Гроувз в восхищении смотрел на «Жемчужину» и качал головой.

– Как по-вашему, сэр, он планирует это все заранее или просто выдумывает на ходу?

Глава 13

Элизабет Свон привыкла к богатству, ведь как– никак она была дочерью губернатора. Однако она совсем не ожидала увидеть на пиратском корабле такую роскошь.

Поднявшись на борт «Императрицы», Элизабет попала в царство пышности и красоты. Странное сочетание в сердце пиратского мира и совершенно неожиданное для Элизабет, сдавшейся на милость Сао Фэна.

В каюте предводителя пиратов мерцали свечи. В их таинственном свете поблескивали шелковые драпировки и мягкие подушки, разбросанные по полу и диванам.

Поражало не только убранство каюты. В распоряжение Элизабет выделили трех девушек– китаянок, которые должны были выполнять любое ее желание. Гостью искупали и одели в традиционный китайский наряд из нежного сверкающего шелка.

Теперь Элизабет стояла посреди прекрасного помещения и ждала Сао Фэна, надеясь выяснить, что же ему от нее нужно.

Предводитель пиратов тихонько вошел в каюту и замер, пораженный открывшимся ему зрелищем. В глазах Элизабет отражалось пламя, ее кожа сияла. В простом китайском платье она казалась и необыкновенно женственной, и чрезвычайно могущественной. Она была похожа на богиню.

Сделав еще шаг, Сао Фэн начал декламировать строчку из стихотворения «Танцующей Чжан»: «Молодая ива склоняется, легко касаясь воды. Словно ласкает озеро в саду».

Пират подошел к низкому столику, наполнил вином бокал и предложил Элизабет. Девушка неуверенно приняла бокал.

– Признаюсь, я не ожидала такого обращения, – настороженно сказала Элизабет. Она ведь думала, что будет пленницей, что понесет кару за свою роль в краже навигационных карт Сао Фэна или за то, что вовлекла его в стычку с Ост-Индской компанией.

Сао Фэн улыбнулся девушке поверх края бокала.

– Ты заслуживаешь самого лучшего обращения, о Калипсо.

Элизабет окаменела, не донеся свой бокал до губ. О чем он говорит? Он так хорошо с ней обращается, потому что принял за кого-то другого? Если так, то, пожалуй, в ее интересах не рассеивать его заблуждения.

– Простите?

– Возможно, это не самое вами любимое из множества ваших имен, – продолжал Сао Фэн... – но так мы вас называем.

– Мы – кто?

– Кого, – поправил ее Сао Фэн.

– Кто? – настойчиво повторила Элизабет.

Сао Фэн поразмышлял над ее поправкой, затем пожал плечами и продолжил:

– Мы – члены Братского Суда и наши предшественники, сокрывшие вас в этом облике. Прошу прощения. Я солгал. Пленившие вас... ах! «Кто». Вы были правы.

Он был явно потрясен, но девушку больше заботил его рассказ, чем ее грамматическая победа.

– Богиня?

– Вы это подтверждаете?

– Что подтверждаю? – переспросила Элизабет. – Вы мне ничего не рассказали. – Она присела на низкий красный диван, стараясь скрыть свое полное непонимание ситуации. Сао Фэн присел рядом.

– Братский Суд. Не я. Первый Братский Суд, который... которого... с чьим решением я никогда бы не согласился, – заикаясь, пытался объясниться Сао Фэн. – Когда вы приняли человеческий облик, они связали вас, чтобы морями правили люди, а не...

– Я, – сказала Элизабет, начиная что-то понимать.

– Но такая, как вы, никогда не может быть чем-то меньшим, чем вы есть, – запутанно выразился Сао Фэн, призвав на помощь все свое обаяние.

– Отличная речь для тюремщика, – похвалила Элизабет, вскинув голову так энергично, что ее экстравагантный головной убор слегка перекосился. Затем она откинулась на алые шелковые подушки и попыталась сохранить хотя бы внешнее спокойствие. – Однако слова, нашептанные через тюремные решетки, теряют свое очарование.

– Но можно ли винить меня за мои усилия? – спросил Сао Фэн, наклоняясь к девушке. – Всех мужчин влечет море, хотя там их поджидают опасности. – По блеску глаз пирата было ясно, что он говорит не только о море.

– А некоторые мужчины предлагают страсть как оправдание своих преступлений, – тихо произнесла Элизабет.

– Я просто предлагаю свою страсть.

Легкая улыбка заиграла на губах девушки.

– Не очень ценное предложение, – поддразнила она. – А взамен?

– Ваши дары, если вы пожелаете.

Да, теперь все прояснилось. Сао Фэн жестоко ошибся. Она вовсе не та, кем он ее считает, и нет у нее того могущества, в коем он нуждается.

– А если я откажусь? – спросила Элизабет, гордо вскидывая голову.

– Тогда я со смирением приму твой гнев. – Сао Фэн взял ее за плечи и поцеловал.

Ошеломленная Элизабет оттолкнула его, но больше ничего не успела ни сделать, ни сказать, поскольку послышался приглушенный взрыв.

И тут же пушечное ядро с жутким треском пробило переборку; во все стороны разлетелись щепки и обломки. С палубы доносились крики, вопли, пистолетные выстрелы и топот множества ног. Пираты разбегались по боевым постам. Элизабет укрылась за диваном. В каюту влетело несколько свинцовых пуль. В сгустившейся за окном тьме виднелись лишь языки пламени да вспышки взрывов. Невозможно было определить, кто атаковал «Императрицу».

Еще один взрыв сотряс корабль. Элизабет осторожно поднялась и сквозь пелену дыма разглядела Сао Фэна. Он лежал на полу, из его груди торчала длинная, острая доска.

– Сао Фэн? – окликнула его девушка.

– Подойди, – выдохнул он. – Пожалуйста.

Сингапурский пират затеребил что-то на шее и вытянул медальон в виде веревочного узла, который никогда не снимал.

– Капитанский Узел, – прошептал он. – Возьми его. Ты будешь свободна! Возьми! Я должен передать это следующему члену Братского Суда.

– Мне? – воскликнула изумленная Элизабет.

– Займи мое место в Бухте Погибших Кораблей!

– Капитан! – донесся громкий голос из коридора. Под отголоски жестокой схватки в каюту ворвался Тай Юань. – Корабль захвачен! Мы не можем... – Он осекся, увидев Элизабет, склонившуюся над Сао Фэном.

– Калипсо, – прошептал Сао Фэн, бессильно закрывая глаза. Элизабет не знала, как поступить, но в конце концов поднялась и повернулась к Тай Юаню.

– Что он тебе сказал? – спросил помощник пиратского предводителя.

Девушка подняла медальон-узел.

– Он назначил меня капитаном.

Глава 14

Новый капитан «Императрицы» вышла на палубу, усеянную неподвижными телами. Тай Юань не отставал ни на шаг. Сквозь пелену окутавшего корабль дыма доносились стоны раненых.

Элизабет нахмурилась, увидев, что за корабль напал на них.

«Летучий голландец»!

Обросшие моллюсками и кораллами матросы карабкались на «Императрицу», окружали перепуганных пиратов и заковывали их в кандалы. Дэви Джонса Элизабет среди них не заметила, но в неожиданно рассеявшемся дыме увидела человека, которого меньше всего ожидала здесь встретить.

Это был адмирал Джеймс Норрингтон, с которым она когда-то была помолвлена, но женой которого никогда не хотела стать. Он украл сердце Дэви Джонса и передал его лорду Беккету, а взамен был восстановлен в королевском военном флоте и снова стал уважаемым офицером, но Элизабет теперь уважала его еще меньше.

– Джеймс?

Норрингтон изумленно раскрыл глаза. Вот уж кого он меньше всего ожидал обнаружить на корабле повелителя пиратов Сингапура!

– Элизабет! – радостно воскликнул он и обнял ее. – Я слышал, будто вы мертвы! – Держа девушку за плечи, он ощупывал ее взглядом и не смел поверить своим глазам. Но глаза его не обманывали. Это определенно была Элизабет Свон, живая и невредимая, несмотря на то, что Дэви Джонс сказал губернатору Свону.

Тут на палубу поднялся Дэви Джонс собственной персоной и начал прохаживаться вдоль шеренги дрожащих пиратов. Его щупальца подергивались и извивались.

– Кого вы называете капитаном? – рявкнул он.

Тай Юань указал на Элизабет. Норрингтон, пожалуй, удивился бы меньше, если бы капитаном назвали его самого. Элизабет Свон – капитан китайского боевого корабля? Непостижимо!

Несмотря на присутствие Джонса, один вид которого внушал неописуемый страх, Элизабет гордо распрямилась. В ее глазах не мелькнуло и намека на чувства, как точно знал Норрингтон, обуревавшие ее. Определенно, утонченная дочь губернатора осталась в далеком прошлом; Элизабет теперь была настоящим пиратским капитаном.

– Возьмите корабль на буксир, – приказал Норрингтон своей команде. – Пиратов в трюм.

– Выполняйте приказ адмирала! – выкрикнул Дэви Джонс.

Норрингтон низко поклонился Элизабет.

– Капитан может расположиться в моей каюте.

– Благодарю вас, сэр. Я предпочитаю разделить участь своей команды, – гордо отказалась Элизабет, направляясь за пиратами, которых уводили в трюм «Голландца». Норрингтон остановил ее. В его глазах светилась мольба.

– Элизабет, я не знал.

– Чего вы не знали? – презрительно спросила она. – На чью сторону встать? Ну, теперь знаете.

Пиратов с «Императрицы» заперли в разных камерах в трюме «Голландца». Элизабет вошла в холодную каморку, вздрогнула, когда за ее спиной с лязгом захлопнулась дверь, и оглянулась на сопровождавшего ее матроса – странное существо с лицом, покрытым коралловой коркой.

Вдруг девушка кое-что вспомнила: отец Уилла, Прихлоп Билл – член экипажа «Голландца». Если бы удалось найти его, он мог бы помочь им бежать.

– Прихлоп? – окликнула она матроса, запиравшего решетчатую дверь камеры.

Матрос только фыркнул и удалился. Или он не Прихлоп, или не собирается помогать. В коридоре неподалеку какой-то облепленный моллюсками матрос мыл пол. Элизабет прижалась лицом к прутьям решетки и тихо позвала:

– Прихлоп? Билл Тернер?

И этот в ответ лишь что-то пробурчал.

Элизабет со вздохом привалилась спиной к стене. Бесполезно. Пока она сидит взаперти в этой камере, отца Уилла ей не найти. Придется просто ждать и окликать любого проходящего мимо матроса.

В переборке рядом с ней вдруг проступило лицо, распахнулись глаза, изо рта вырвался хрип:

– Откуда ты знаешь мое имя?

Элизабет подскочила от неожиданности и отпрянула, изумленно вытаращив глаза: вросший в деревянную переборку человек! Хотя вряд ли его можно назвать человеком. Казалось, только его лицо еще способно шевелиться.

Но это наверняка Билл Тернер, отец Уилла! Бедный Уилл! Как он страдал бы, если бы видел сейчас то, что осталось от его отца.

– Я знаю вашего сына.

Лицо Прихлопа просветлело.

– Уильям! Как он? С ним все в порядке?

Элизабет утвердительно кивнула. Пожалуй, не стоит говорить несчастному, что в этот самый момент его сын, вероятно, томится в трюме «Жемчужины».

– Молодец! – изумленно воскликнул Прихлоп. – Парень жив. Ха-ха! И прислал тебя сообщить, что вернется за мной. Он обещал. Бог свидетель, он идет за мной!

Сердце Элизабет разрывалось от сострадания к Прихлопу и Уиллу. Она поняла, что Уилл пытался украсть «Жемчужину» только потому, что отчаянно хотел спасти отца. Однако, глядя на то, во что превратился Прихлоп, она сознавала всю тщетность его усилий. Спасти страдальца, превратившегося в древесину и морских моллюсков, не было никакой возможности. Однако Элизабет попыталась обнадежить Прихлопа.

– Да. Уилл жив и хочет помочь вам.

Уж в этом она не солгала. Конечно, сейчас Уилл не может помочь отцу, но, будь это в его силах, он сделал бы все возможное.

Но он опоздал. Надежда в глазах Прихлопа угасала, уступая отчаянию.

– Нет, – прошептал Прихлоп. – Он не сможет. Он не придет.

– Я не знаю, как, – признала Элизабет, – но уверена, что он попытается. Ведь вы – его отец.

Прихлоп печально смотрел на нее.

– Я знаю вас, Элизабет. Он мне о вас рассказывал.

– Да? – сказала девушка, немного удивленная тем, что несчастный помнит ее имя.

– Он не может спасти меня. И не спасет. Из-за вас.

– Из-за меня?

– Вы – Элизабет.

Прихлоп надолго умолк и вдруг снова очнулся.

– Тот, кто убьет Джонса, займет его место. Станет капитаном. Навечно. – Лицо Элизабет исказилось от ужаса, и Прихлоп добавил:

– Каждый простой матрос знает это, Элизабет. «Голландец» не может остаться без капитана.

– Понимаю...

– Если Уилл спасет меня... он потеряет вас.

– Да.

– Он не выберет меня, – проницательно заметил Прихлоп. – Я бы не выбрал. У «Голландца» должен быть капитан.

– Это вы так думаете, – возразила Элизабет, но речь Прихлопа становилась неразборчивой, разум его явно затуманивался.

Прихлоп кивнул, черты его лица уже размывались, врастая в корпус корабля. Голос слабел.

– Передайте ему... Пусть не приходит! Пусть держится от меня подальше! Вы сможете? Слишком поздно. Я стал частью корабля... Частью команды.

Глаза Прихлопа закрылись. Теперь его лицо казалось вырезанной из дерева деталью корабля. Человека, который был отцом Уилла, больше не было... И Элизабет оставалось лишь молча переживать эту боль.

Глава 15

В другой части океана, но не очень далеко, ремонт на «Стремительном» наконец завершился, и корабль бросился в погоню за «Черной жемчужиной». Лорд Беккет стоял на палубе, пристально глядя в морскую даль, а Грейцер, один из его помощников, осматривал горизонт в подзорную трубу.

Вдруг Беккет заметил вдали какое-то движение, прищурился и, повернувшись к помощнику, потребовал:

– Трубу.

Грейцер передал подзорную трубу, и Беккет навел ее на то, что привлекло его внимание.

Странно, это оказалась стая птиц, кружащих над чем-то, плавающим в воде.

Беккет приказал направить туда корабль. Хлопая крыльями, птицы взмывали в небо, кружили бесчисленной стаей и пикировали к поверхности воды. Чем ближе подходил корабль, тем громче звучали птичьи крики.

Уже можно было рассмотреть плавающий предмет. Беккет поджал губы, узнав в нем одного из своих собственных людей. Распухший бледный труп был привязан к двум бочкам и потому не утонул. Значит, не несчастный случай. Человека не просто выбросили за борт, а оставили плавать... Словно подавая сигнал.

Беккет приказал поднять тело на палубу, хотя благоразумно не приблизился к трупу. При обследовании трупа обнаружили бутылку из-под рома с запиской внутри. На листке была эмблема Ост-Индской торговой компании.

Беккет улыбнулся.

– Сэр, – прервал его размышления Грейцер, указывая вдаль. Почти у самого горизонта кружила еще одна стая птиц. Кто-то явно оставлял для них след... След, ведущий к «Черной жемчужине».

– Как хлебные крошки. Ужасно, – пробормотал Беккет и указал на записку. – Мы должны идти по этому следу. – Скорректируйте курс, лейтенант.

Настала ночь. Едва различимый во тьме человек сгорбился у поручней, привязывая к бочке еще один труп. Поднатужившись, человек начал переваливать тело через поручни, но раздавшийся позади голос прервал его возню.

– Я знал, что стены тюрьмы тебя не удержат, – сказал Джек.

Уилл Тернер уронил труп и, резко обернувшись, потянулся за саблей, но Джек успокаивающе развел руками.

– Погоди, Уильям. Ты что-нибудь замечаешь? Или вернее, ты чего-то не замечаешь? Или еще вернее, ты замечаешь что-нибудь необычное?

Уилл заморгал, пытаясь разобраться в этой серии запутанных вопросов, и наконец понял.

– Ты не поднял тревогу.

– Что странно, не так ли? – Джек внимательно рассмотрел труп и привязанную к нему бочку. – Но не так странно, как это.

– Я оставляю след, – признал Уилл. – Для Беккета.

– Сам додумался?

Уилл кивнул.

Джек невольно восхитился. Действительно отличный план, настоящий пиратский план – коварный, вероломный. И совсем не в духе юного мистера Тернера.

– Ну, проведешь ты Беккета к Братству, а что дальше?

– Попрошу Беккета освободить отца.

Джек ухмыльнулся.

– Вот этот план тебе больше подходит. Но не стоит доверять Беккету, даже если он пожал тебе руку; он точно не выполнит своих обещаний, когда получит от тебя все, что ему нужно. А ты знаешь, что ему нужно?

– Убийство Джонса, – со вздохом признал Уилл.

– И ты знаешь цену. Собирать души погибших в море, ступать на сушу лишь раз в десять лет...

Уилл понурился. Он знал, что Джек сказал правду. Он знал, что если спасет отца, то будет обречен вечно скитаться капитаном на «Голландце», никогда не сможет соединиться с Элизабет, никогда не сможет вести нормальную жизнь.

– Я теряю ее, Джек, – горестно произнес Уилл. – Каждый мой шаг к отцу удаляет меня от Элизабет.

До сих пор единственным смыслом его жизни была любовь к Элизабет. Десять лет он ловил каждый ее взгляд, каждое слово, надеясь понять, как она к нему относится. А потом объявился Джек и, несмотря на весьма драматичные приключения, Уилл ни о чем не жалел: Элизабет призналась ему в любви. Теперь то время казалось ужасно далеким... Уилл очнулся от своих мыслей, вспомнил о том, кто стоял перед ним, и тихо сказал:

– Она готова была на все ради твоего спасения.

– Спасения от судьбы, на которую она сама меня обрекла, – заметил Джек.

– Она очень страдала из-за того, что убила тебя.

– О, эта девчонка – завидный трофей, – воскликнул Джек, закатывая глаза. И вдруг ему в голову пришла интересная мысль. – А что, если тебе не придется выбирать? Если бы кто-то другой уничтожил Джонса... Твой отец освободился бы точно так же, как, если бы ты сам это сделал.

– Кто другой? – озадаченно спросил Уилл. Джек вскинул голову и, увидев, что Уилл все еще ничего не понимает, сделал красноречивый жест.

– Ты? – изумился Уилл. – Насколько я помню, ты отчаянно стремился избежать службы на «Голландце».

Джек пожал плечами.

– Смерть несколько меняет приоритеты. Теперь я знаю, что ждет меня в ином мире, и это не то место, которое я хотел бы когда-либо посетить снова.

А мысленно добавил: «К тому лее быть капитаном «Голландца» совсем не то лее самое, что служить под началом Дэви Джонса».

Джек Воробей подался вперед, возбуждаясь все больше по мере того, как его план обретал форму.

– Я поднимусь на «Голландец», найду сундук и проткну ножом треклятое сердце. Твой отец освободится от своего долга, ты воссоединишься со своей очаровательной убийцей, а я буду вечно бороздить моря.

Джек ухмыльнулся. План получился потрясающий.

– Тебе придется выполнять обязанности Джонса, – заметил Уилл без особого воодушевления.

– Ну, конечно, моя свобода будет несколько относительна... Однако и бессмертие чего-то стоит.

Уилл задумчиво почесал голову. Воробей – далеко не самый надежный союзник. И все же...

– Разве я могу доверять тебе, Джек?

– Доверие – понятие расплывчатое, – легкомысленно откликнулся Джек. – Чего не сделаешь, когда нужда заставит, а? – Он сунул что-то в руки Уилла. Как оказалось, свой знаменитый компас. – Держи. И обязательно передай Дэви Джонсу мой сердечный привет.

Уилл в недоумении взглянул на Джека, но каково же было его изумление, когда Джек перебросил его через поручни.

С громким всплеском Уилл упал в воду, а через мгновение рядом плюхнулся труп, привязанный к бочке. Перегнувшийся через борт Джек широко улыбнулся, помахал рукой и исчез из виду.

Уилл вздохнул: ничего нового. Как всегда, у Джека собственный план, и остается лишь претворять его в жизнь. Темная вода плескалась о бочку и его тело, над головой едва пробивалась сквозь облака бледная луна.

Уиллу предстояла очень длинная ночь.