Текст книги "Случайная невеста"

Автор книги: Ирэн Бург

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 10 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

Светло-карие, почти желтые, с короткими веками, они произвели на Генри неизгладимое впечатление. Ему захотелось очутиться в совсем ином месте и в другой компании. Он был бы не прочь, чтобы рядом с ним была не эта, похожая на куклу неопределенного возраста женщина, а его милая подружка Сандра. Ему так нравились ее цвета вечернего неба глаза, в которых, когда она смеялась, мелькали всполохи, как от фейерверка.

Генри показалось, что в кукольном взгляде Лайзы мелькнуло нечто похожее на удивление. Словно боясь, что она прочтет его мысли, Генри опустил глаза. На скатерти, поблескивая россыпью бриллиантов, лежала зажигалка.

– Сочту-у за честь принять ваше предложе-ение, – невольно растягивая гласные, в задумчивости произнес Генри, в уме прикидывая, сколько может стоить такая вещица. Тысячу? Три? А может, и дороже.

– Если вы не будете против, я хотела бы пригласить вас пообедать вместе, – продолжила Лайза, вновь водружая темные очки на нос. – А потом мы могли бы посетить ипподром. Надеюсь, вы азартный человек, Генри. Вы когда-нибудь играли на скачках?

– Н-н-нет, – растерянно ответил он, но тут же, не скрывая радости, добавил: – Я никогда не играл на скачках, но с такой замечательной наставницей, я уверен, обучение пойдет быстро. Очень бы хотелось, чтобы нам повезло.

– Нам обязательно повезет, – хлопнув ладонью об стол так, что звякнули ложки на блюдцах, решительно сказала Лайза. – Говорят, новички – это как талисман на удачу. Моей лошадке так нужна удача! К сожалению, моя Пенелопа никогда не приходила первой. Пришлось поменять трех жокеев, а все без толку. Мне говорят, мол, лошадку пора на мыло. Но я не настолько транжира, чтобы миллионами разбрасываться! Вы бы знали, сколько стоила мне моя чистокровка!

– И сколько? – Его голос сорвался на фальцет.

– Любопытный мальчишка! – Она погрозила ему пальцем. – Ну, что вы решили, Генри? Составите мне компанию?

– Да-да, конечно, – поспешно, даже слишком поспешно, ответил он. – Очень буду рад. Так к какому часу мне быть готовым?

Изящным движением отодвинув край пиджака, Лайза взглянула на циферблат своих швейцарских часов.

– К трем часам освободитесь? Надеюсь, к этому времени вы успеете сделать все свои столь важные дела? «Проктер энд Гембел»? «Джонсон энд Джонсон».

– Гембел?.. Джонсон?.. При чем тут?.. Ах да… мои контракты! – Он заметил, как ее губы дрогнули в скептической усмешке. – На самом деле у меня сегодня выходной, – сказал он, изображая смущение. – Все дела худо-бедно завершены, контракты подписаны. Можно и расслабиться. Погуляю по улицам, дойду до своего отеля.

– Где вы остановились? – полюбопытствовала Лайза. – Может, мне заехать за вами?

Генри замялся, не желая, чтобы она узнала, что он снял номер в дешевом отеле.

– Если вам удобно, я буду ждать вас здесь, – ответил он, комкая в ладони салфетку.

Лайза немного помолчала, пристально глядя на него через темные стекла своих очков.

– Подъезжайте прямо к отелю «Мандарин Ориентал», – сказала она неожиданно мягко. – Неподалеку есть отличное местечко. Свежая рыба на углях, прекрасное вино. Вы не против морепродуктов?

– Даже не знаю… Просто у меня сейчас некоторые финансовые проблемы. – Генри бросил в пепельницу смятую до тугого комка бумажную салфетку и снова сжал пальцы в кулак. Он не хотел, чтобы Лайза заметила, как они дрожат. После вчерашнего проигрыша он никак не мог справиться с собственными руками, которые предательски дрожали.

– Да не переживайте вы так. – Она дотронулась до его руки. Он снова почувствовал твердость ее пальцев. – Я верю, что сегодня вы принесете мне удачу. Мне и Пенелопе. – Она сжала его руку до боли. – Так что, договорились?

– Да-да, конечно, – кивнул Генри, так и не подняв глаза.

В маленьком ресторанчике под названием «Смайл» Лайзу и Генри принимал сам хозяин, который провел их в зал, где было всего с десяток столиков. Едва Генри сел на мягкое сиденье стула, как Лайза заявила:

– Я взяла на себя смелость заранее заказать еду. Хочу, чтобы вы попробовали камбалу под специальным соусом – фирменное блюдо здешнего заведения. Конечно, устрицы, икра на тарталетках.

Генри только кивал, как болванчик, переводя взгляд от одного красиво украшенного блюда на другое. Его щеки полыхали багрянцем. Лайза улыбалась. Ей доставляло громадное удовольствие смотреть, как этот симпатичный блондинчик краснеет от ее напора. Пусть строит из себя пай-мальчика, она-то знает, чем закончится сегодняшний вечер. И следующий, и еще, и еще. Она не раз имела дело с мужчинами подобного типа: красивое, но лишенное живости лицо, сильное, мускулистое тело.

Как бы Генри ни смущался и ни краснел, она раскусила его – излишне самоуверенного самца, жаждущего, чтобы его ублажали.

Нет, дорогой. Я заставлю тебя плясать под мою дудку, думала она, поигрывая столовым ножиком.

– Я много путешествую, – наконец прервала Лайза затянувшуюся паузу. – Мне бы очень хотелось, чтобы и вы, милый Генри, увидели Москву, Вену, Амстердам. Вы много путешествовали по Европе?

– К сожалению, нет, – потупившись, ответил он.

– А Париж вам нравится? Уж в этой туристической Мекке вы точно были?

Генри кивнул. В Париже он бывал не раз. В мечтах…

– Вам понравился этот разрекламированный город?

– Да… Естественно…

– Увы, мне нет. – Лайза развернула белоснежную, накрахмаленную до хруста льняную салфетку и откинулась на высокую спинку стула. – Париж изменился. – Она положила салфетку на колени. Ей не хотелось, чтобы хоть капля упала на подол ее последнего приобретения от Живанши. – Нет того изящества в людях, что было прежде, – продолжила она и, подняв руку, указательным пальцем дотронулась до мочки уха, где подрагивала серьга: в обрамлении платины переливался гранями бриллиант не менее чем в карат. – Парижане превратились в толпу. Дешевая, безликая одежда из супермаркетов, на ногах – кроссовки. – Она состроила брезгливую гримаску. – Где та изысканность, о которой писал Мопассан? Да и кто нынче читает этого классика-эстета! В лучшем случае Бегбедера, тусовщика и эгоиста. Вы читали Бегбедера?

К ним бесшумно приблизился официант, вмиг наполненные бокалы избавили Генри от необходимости отвечать. Книг он не читал. Разве что листал глянцевые журналы да просматривал газеты с результатами лотерей и скачек.

Выпив вина, Генри несколько расслабился.

– Мисс Вольф, как я понял, вы любите лошадей? – перевел он разговор на ту сферу, которая ему была ближе.

– Раз мы уже выпили, может, нам стоит перейти на «ты»?

– О, я не против! – воскликнул он, протягивая руку к тарелке с тарталетками, начиненными икрой. – Какая чудная икра, Лайза. Давно такой не пробовал. Можно еще?

– Конечно, Генри, конечно. Я рада, что угодила тебе, – снисходительно произнесла Лайза, откидываясь на спинку стула. Она уже не сомневалась, что эту ночь проведет не одна.

Генри взял третью тарталетку, наполненную глянцевыми икринками. Они так чудно лопались во рту, оставляя солоноватый привкус.

– Все же хочу спросить, Лайза… – Он дотронулся до ее руки, чтобы придать разговору большую интимность. – Расскажи мне о своей лошадке. Ее зовут Пенелопа, так?

Лайза улыбнулась, давая понять, что чувствует себя польщенной его заинтересованностью.

– Правильно, Пенелопа. Как тебе такая кличка для лошади? Не претенциозно?

– Нормально. Если купишь себе жеребца, назови Одиссей, – сказал он, давая понять, что знаком с древнегреческой мифологией.

– Купить нового жеребца? Я подумаю. – Лайза кивнула, всем своим видом показывая, что удовлетворена ответом. – Я очень люблю лошадей. Моя Пенелопа – настоящая красавица чистых кровей.

Лайза продолжала говорить, но Генри едва слушал ее, поглощая изысканные блюда и запивая их холодным, чуть терпким калифорнийским вином.

– Ты не будешь против, если мы после обеда заглянем на ипподром?

Генри размышлял только секунду. Поиграть на скачках? Почему бы и нет? Раз ему перестало везти в бильярд, можно попробовать отыграться на скачках.

– С тобой я готов куда угодно, хоть на ипподром, хоть на край света. – Он выудил из своего арсенала самую обаятельную улыбку.

Лайза явно не из бедных. Если она ссудит его деньгами, он тоже поставит на какую-нибудь лошадку и обязательно выиграет. Он чувствует это. А уж если он будет иметь несколько тысяч в кармане, то постарается ублажить ее по полной программе. Генри окинул Лайзу оценивающим взглядом. Сухопара, как скаковая лошадь, лицо без единого пятнышка, гладкое. Настолько гладкое, что кажется неживым. Но если в темноте и после «Камю» или «Хеннеси»… Почему бы и нет?

После изысканного обеда они отправились на ипподром. В одном из забегов на последнем круге, когда фаворит вдруг споткнулся, а лошадь, которая шла на полкорпуса сзади, встала на дыбы и сбросила жокея, Пенелопа, вырвавшись вперед, пришла к финишу первой. Лайза визжала и кричала, как стая диких обезьян, и по окончании забега тут же помчалась к кассе. Получив пачку купюр, не считая, она кинула их в свою сумочку из крокодиловой кожи и, схватив Генри за руку, потащила его к выходу.

– Я знала, что ты принесешь мне удачу, я знала, – повторяла она. – Как хорошо, что я тебя встретила, как замечательно! Не зря же есть примета, что новичкам везет.

Воспользовавшись моментом, он предложил заглянуть в бильярдный клуб, но к его сожалению Лайза наотрез отказалась и потащила его по магазинам. Она накупила себе кучу всяких безделушек – какие-то пудреницы, кремы, помады, шарфики, платочки. Закончили они шопинг в обувном бутике. Генри настоял, чтобы Лайза приобрела себе ярко-красные туфли на тонкой шпильке, втайне надеясь, что она купит ему светло-бежевые мокасины из замши, которые он долго вертел в руках, потом примерил и даже потоптался перед напольным зеркалом. Лайза купила себе красные туфли на шпильке, ему – пару носков.

Зато на ресторан Лайза не поскупилась. Ужин был не просто хорошим – шикарным! Сначала они ели устрицы, запивая шампанским, затем им подали блюдо из мяса кролика с артишоками, потом нечто, завернутое в банановые листья. Закончили они трапезу десертом из тонко нарезанных сыров, кофе и коньяка.

Отяжелевший от пищи и с затуманенными алкоголем мозгами Генри добросовестно ухаживал за Лайзой. В конце концов, как и было ею задумано с самого начала, Генри оказался в ее номере с персидским ковром во весь пол, диваном и креслами, обитыми гобеленом, с широченной кроватью под балдахином и кучей напольных ваз с живыми цветами. Ошарашенный богатством обстановки, Генри застыл на месте, затем растерянно подошел к Лайзе и осторожно поцеловал ее в губы.

Она ответила на его поцелуй с неожиданной страстью и сразу, как только он отстранился, чтобы прийти в себя, одним рывком скинула с себя платье, оставшись в бюстгальтере, трусиках, тонких чулках и туфлях.

Из невидимых динамиков зазвучала музыка. Генри упал в кресло, ему захотелось закрыть глаза ладонями, но он мужественно смотрел, как Лайза вихляла бедрами и, покачиваясь на тонких каблуках, имитировала соблазнительный танец. Генри был благодарен ей, что она не включила верхний свет, а неяркие лампы в нишах создавали столь необходимый ему полумрак.

Лайза приблизилась к нему, взяв за подбородок, поймала его взгляд. Темный кратер ее зрачка заставил Генри опустить глаза и обратить внимание на ее ноги. Они были неплохой формы, стройные, можно сказать, худые, с еле заметным утолщением икр. Зато ярко-красные туфельки на острой высокой шпильке – просто высший класс!

Она выпустила из своих ладоней его лицо и, сделав шаг назад, закинула руки за спину. Одно движение – и ее груди, освобожденные из плена бюстгальтера, оказались прямо перед носом Генри: плотные, круглые, с большими коричневыми сосками. Ему ничего другого не оставалось, как прикоснуться губами к ее соску. Он был твердым, как детская пустышка. Отстранившись, он стал мять руками ее груди. Лайза застонала, и тут же ее кружевные трусики оказались отброшенными куда-то в сторону.

– Возьми меня! – хрипло выкрикнула она.

Генри не хотелось, но он не смог ей отказать. Чтобы только не видеть ее покрасневшего от возбуждения лица, он поставил ее на колени прямо на покрытый мягким, пушистым ковром пол. В бешеном ритме, который она могла бы принять за страсть, он принялся качаться взад и вперед, думая, как Лайза может стать для него полезной. В благодарность за бесподобный секс она подарит ему что-нибудь супердорогое, наподобие ее швейцарских часов, или зажигалки, или портсигара, где будут храниться его сигары… Нет, сигары надо держать в специальных шкатулках. Завтра они обязательно посетят какой-нибудь престижный сувенирный бутик, и она купит ему и шкатулку, и часы, и еще что-нибудь…

С этими мыслями он продолжал имитировать страсть, пыхтя за ее спиною, но, как ни старался, никак не мог довести ее до кульминации. Наконец он признал свое поражение.

– Прости, – сказал Генри, вставая. – Наверное, я переволновался. Твоя Пенелопа…

– Молчи! – прикрикнула она, толкая его к кровати. – Теперь ты мой жеребчик!

Уложив его на лопатки, Лайза села на Генри верхом, наклонилась и поцеловала. У нее был маленький шершавый язычок. Ее поцелуй был коротким и немного возбудил его. Он почувствовал, как ее жесткие волосы щекочут его лицо, и это ему не понравилось. Он взял ее за плечи и отодвинул от себя. Закинув руки за голову, она запрыгала на нем.

Генри смотрел на ее колеблющиеся круглые, как мячи, груди с подрагивающими темными сосками, на согнутые в локтях руки и думал, что неплохо бы не ждать от нее, пока она раскошелилась хоть и на дорогие, но бесполезные безделушки, а лучше взять с нее наличными. Десять… нет, двадцать тысяч долларов. Раз уж, как она сама призналась, он, Генри, принес ей удачу, пусть поделится выигрышем.

Ее выигрыш составил тысяч двести, прикинул в уме Генри. Мои десять процентов. Если я попрошу у нее двадцать тысяч, это будет нормально. Вроде законных агентских процентов.

От всех этих подсчетов его пенис утратил твердость. Надо сосредоточиться, чтобы достойно выполнить свою работу, мысленно подстегнул себя Генри. Надо держать себя в форме, чтобы завтра получить все, что мне необходимо.

Он закрыл глаза и включил воображение. Открытый в полуулыбке влажный рот, струящиеся по спине золотистые волосы, холеное тренированное тело, по-кошачьему зеленые, горящие от вожделения глаза… Вот если бы не Лайза сидела на нем, а Дороти… Дороти Блэнд. Возбуждающая картина, вспыхнувшая в его мозгу, позволила ему снова войти в форму. Наконец Лайза издала звук, похожий на всхлип, и припала к его груди. Генри поморщился – запах табака перекрывал аромат ее дорогих духов.

Утром, когда он проснулся, Лайза еще спала. Первым делом, когда он открыл глаза, увидел ее гладкую, как у куклы, щеку. Присмотревшись, за раковиной уха он заметил белую полоску шрама – признак пластической операции. Интересно, сколько ей лет? – подумал Генри и сел на постели. Ее каштановые волосы разметало по обе стороны подушки. Густые, волнистые, с шелковым блеском. На парикмахера она явно не скупится, невольно подумал он.

К нему же Лайза была не слишком щедра. С выигрыша купила ему только пару носков! А ведь она сама сказала, что он принес ей удачу. Надо было сразу стрясти с нее свой процент за выигрыш на скачках, с сожалением подумал Генри. Десять процентов, как у рекламного агента, было бы вполне честно. Он оглянулся на Лайзу. Она лежала на спине, и размеренные вдохи-выдохи свидетельствовали о ее глубоком сне.

Воспользовавшись моментом, Генри залез в ее сумочку. Денег оказалось гораздо меньше, чем он ожидал, – он насчитал всего двадцать три тысячи двести долларов. Он рискнул присвоить себе половину. Не обеднеет вдовушка, а он должен попытать счастья и вернуться Нью-Йорк богачом. Раз новичкам везет, он попытает свое счастье в рулетку. Решено, он летит в Лас-Вегас. Всего один день – и из десяти тысяч может вырасти миллион! И вот тогда он осуществит свои мечты: бросит постылую работу рекламного агента, обновит гардероб, купит не последней модели, но все же давно вожделенный «мерседес». А самое главное – он постарается войти в общество самых влиятельных людей и завоевать сердце Дороти Блэнд. Ведь еще год, от силы два – и она станет наследницей многомиллионного состояния.

От расширившихся горизонтов у Генри аж помутнело в глазах. Он опустился на постель. Лайза пошевелилась.

– Ты где, мой жеребчик? Иди к своей лошадке. – Лайза приоткрыла один глаз.

– Сейчас-сейчас. Только приму душ. – Схватив в охапку свою одежду, он бросился к ванной.

Под шум бьющейся о фаянс воды Генри наскоро оделся и, не закрыв краны, бросился вон из номера.

Через пару часов он был в аэропорту. Когда Генри проходил по залу, его взгляд упал на плоский экран работающего телевизора. Он остановился как вкопанный. Знакомое лицо мелькнуло на экране. Дороти Блэнд собственной персоной.

– Я и в дальнейшем буду помогать благотворительным организациям, занимающимся защитой окружающей среды, – говорила она, слегка кокетничая перед объективом камеры.

– Вы будете участвовать в симпозиуме экологов в Венесуэле? – раздался голос за кадром.

Дороти чуть наклонила голову.

– Безусловно, – сказала она твердо. – Я непременно буду присутствовать на этом важном для всех жителей Земли мероприятии.

– Значит, в Нью-Йорке вы не пробудете и трех дней?

– Получается так. – Она улыбнулась. Как будто свежим морским ветром подуло с экрана.

Генри задумчиво пошел по направлению к стойкам, где продавались авиабилеты. Назойливые мысли продолжали кружить у него в голове. Как же ему суметь войти в те круги, где гуляет сама по себе эта похожая на экзотическую кошку женщина? Как добиться ее внимания? Где найти тот мостик, чтобы перепрыгнуть ров, отделяющий его от сливок общества?

Оглянувшись, он снова взглянул на экран и остолбенел. Его подружка Сандра собственной персоной! И рядом с ней кто?.. Дороти Блэнд! Жаль, что нельзя узнать, о чем они разговаривают – голос диктора за кадром бубнил что-то о контроле за производством экологически чистых продуктов питания. Оператор сменил точку съемки, так что от Сандры остался только затылок, зато лицо Дороти Блэнд – снова во весь экран. Едва заметная поощрительная улыбка, тронувшая ее красиво очерченные губы, похоже, была призвана показать, что она находит Сандру вполне интересной собеседницей. Получается, Сандра не только знакома с самой Дороти Блэнд, но и умеет вызвать у той явную заинтересованность!

Может, повременить с посещением Лас-Вегаса и с помощью Сандры попытаться приблизиться к Дороти Блэнд? – задумался Генри. Или все же сначала попытаться превратить десять тысяч в куда более значимую сумму? Если мне катит удача, почему бы не поймать птицу счастья за хвост? Лечу в Вегас, решил он и в последний раз кинул взгляд на экран.

– Любите землю, на которой живете. Любите друг друга, – сказала Дороти, глядя с экрана прямо ему в глаза.

Уголки ее коралловых губ поползли вверх. Генри показалось, что улыбка обращена именно к нему, настолько она была интимной, доверительной.

Генри колебался. А если ему везет только с женщинами? Ведь только позавчера он вдрызг проигрался за бильярдным столом. Как говорится, не везет в игре, повезет в любви. А вдруг он снова проиграется и от его десяти жалких тысяч останется пшик? Все же, может, сначала попробовать овладеть сердцем богачки-красавицы? Десять тысяч он потратит на одежду, пригласит ее в самый дорогой ресторан, снимет номер в отеле. Дороти станет его любовницей, а когда покинет этот мир ее муж-старикашка, у Генри уже будет вымощена дорожка к банковскому счету почившего мультимиллионера… Все же куда ему лететь: в Лас-Вегас или в Нью-Йорк? Попробовать сыграть в рулетку и прибавить к его десяти тысячам по крайней мере один, а лучше два нуля? Может, все же не рисковать? Тем более что Дороти вскоре покинет Нью-Йорк. Раз уж его подружка Сандра имеет доступ к самой Дороти Блэнд, может, стоит воспользоваться представившимися возможностями? Или все же попытаться сорвать куш, пару-тройку раз поставив на красное?

Так и не приняв решение, Генри подошел к стойке. Девушка лет двадцати в форменном костюме авиакомпании профессионально улыбнулась ему.

– На какое направление вы хотите взять билет, сэр?

4
Сандра

Позавтракав, Сандра загрузила грязную посуду в посудомоечную машину и оглядела кухню, заметив на кафеле темные полосы, на столешнице – следы от пролитого кофе, на плафоне свисающей с потолка лампы – слой пыли. Надо бы заняться своим маленьким хозяйством, подумала она.

Сандра взяла в руку флакон с моющим средством – он был пуст. Придется сначала посетить супермаркет и купить все необходимое для генеральной уборки, заодно пополнить холодильник. К приезду Генри будет неплохо приготовить отбивные или кое-что поэкзотичнее. В новом «Уютном доме» ей понравился рецепт запеченного мяса по-венециански.

В поисках журнала из кухни она переместилась в комнату, которая служила им с Генри спальней. Ее взгляд наткнулся на мягкие домашние тапочки, спрятавшиеся под стулом в ожидании хозяина. Как-то она купила для себя и для Генри по паре комнатных тапок по акции «Две пары за одну цену».

И тут перед ее мысленным взором предстала картина: блондин в бежевом в тонкую голубую полоску блейзере садится в белый лимузин. Спутник Дороти со спины был очень похож на Генри. Вполне возможно, что он им и был.

Генри изменяет ей. Сандра давно догадывалась, но боялась признаться в этом самой себе. Его постоянные долгие отлучки, обращенный на нее потухший, словно выцветший взгляд, незнакомый запах тела. Как-то случайно она вместо своего взяла его мобильный телефон. Телефонная книга была до предела забита номерами Кристин, Нор, Мардж, Рут и прочих, которые она успела прочесть, прежде чем Генри выхватил у нее трубку. Когда же она потребовала объяснений, он уверил ее, что все эти многочисленные Рут и Мардж – всего лишь рабочие контакты. Частью своего сознания Сандра понимала, что в их отношениях с Генри изначально что-то было не так. Возможно, слишком поспешно она сказала ему свое «да» на его «может, нам стоит съехаться?».

Говорят, что мужчина прежде всего охотник, в его генетической программе заложен принцип выследить и догнать. Чем труднее досталась ему добыча, тем она для него ценнее. Поэтому женщины, которые владеют навыками убегать не убегая, манить, привлекать, притягивать, а потом исчезать, не навсегда, на некоторое время, чтобы мужчина понял ценность той, что потерял, – такие женщины привязывают к себе мужчин невидимыми нитями, которые будут попрочнее каната.

Теорию Сандра тоже знала хорошо. На практике, даже если все правила выучены до запятой, все равно поступаешь иначе. Как она могла устоять перед красавчиком Генри, если уже готова была выть от одиночества?! Для нее встреча с Генри была тем же, что для голодного шоколадный кекс. Утолить голод можно и булкой с маслом, но сытное лакомство – настоящий праздник. С тех пор как они с Генри стали встречаться, в ее душе не умолкали праздничные колокольчики.

Сандра буквально была загипнотизирована его взглядом, пребывала в полной прострации в его объятиях. И что она могла ответить, когда он появился у нее на пороге с чемоданом в руке? Она впустила его в свою душу, неужто будет закрывать перед ним входную дверь? Было естественным, что она предоставила ему место рядом с собой в кровати. Надо признать, она оказалась для Генри слишком легкой добычей, поэтому его так и тянет на сторону.

Сандра опустилась на стул, ее босые ноги нащупали мягкость тапок, оставленных Генри. В досаде она пнула их, отшвырнув куда подальше.

У нее больше нет желания проводить воскресные дни в одиночестве. Сейчас она сядет в машину и поедет куда глаза глядят. Может, ей посчастливится найти интересную компанию. Почему бы и нет? Она помнила, как после развода родителей в их доме изредка стали появляться мужчины. Ей тогда было лет пятнадцать, и мать, как со взрослой, поделилась с ней. «Запомни: если умираешь с голоду, всякая пища годится, лишь бы была свежей, – сказала тогда она ей доверительно. – Иногда случайные мужчины нужны, лишь бы не глотать снотворное». Правда, если бы сейчас Сандра напомнила матери ее же слова, вероятнее всего, она нашла бы другие методы борьбы с бессонницей.

Как утопающие хватаются за соломинку, Сандра подумала о Стиве. Почему бы не закрутить с ним роман? Ничего особенного, всего лишь способ поднять самооценку. Вчера они неплохо провели время. Как он обнимал ее обнаженные плечи, как целовал… Похоже, у этого мужчины немалый нерастраченный потенциал любовника.

Сандра попыталась мысленно раздеть Стива, хотя никогда ничего подобного в ее вполне здравую голову не приходило. Она мысленно вынула пуговицы из петель его пиджака, попробовала развязать галстук. На этом все застопорилось. Она никогда не имела дел с мужскими галстуками. Тогда Сандра пропустила эпизод с раздеванием и перешла сразу к основной части. Интересно, каков ее благовоспитанный шеф в постели? Страстный, активный или предпочитает лежать на спине, как президент Кеннеди, предоставляя всю инициативу партнерше? А может, Стив захотел бы инсценировать эпизод Клинтон – Моника Левински? Ну уж дудки. Она не какая-то глупая практикантка, чтобы вставать перед шефом на колени и расстегивать ему ширинку! Пусть лучше Стив сделает все от него зависящее, чтобы доставить ей наслаждение.

Сандра стала воображать, как его руки блуждают по ее телу, как его губы касаются ее кожи, как его стального цвета глаза застилает туман… Дальше ее воображения не хватало. Ей проще было представить Стива Малкерна на совещании, чем в постели.

Обо всем этом она думала, пока вынимала из комода свои вещи. Сандра решила: сначала она заглянет в офис, полюбуется на подаренные ей вчера цветы, кое-что подправит в макете упаковки для фитнес-завтраков, потом возьмет свой «шевроле» и мотанет за город, пообедает в загородном ресторанчике и почитает книжку где-нибудь на лоне природы. Чем плох план на субботний выходной день?

Сандра натянула на себя джинсы, белый пуловер с глубоким вырезом. Чуть подумав, надела на безымянный палец кольцо – подарок Стива. Ее «шевроле» остался на стоянке офиса, поэтому она вызвала такси. Бросив в небольшую дорожную сумку книгу, Сандра закрыла за собой дверь и спустилась на лифте вниз. Через четверть часа она была уже около высотного здания, которое занимало «Мэйсон Пирс».

Сандра вошла в кабинет – и не могла удержаться, чтобы не улыбнуться. Букет нежно-персиковых роз в большой стеклянной вазе стоял на подоконнике, наполняя пространство офиса сладковатым ароматом.

– Как странно видеть тебя в офисе в субботу утром, – раздалось у нее за спиной.

– Ой! – От неожиданности она чуть не подпрыгнула.

Стив стоял рядом с ней и улыбался. Его улыбка была настолько искренней, что Сандра не смогла не улыбнуться в ответ.

– Стив, привет, – сказала она, убирая за спину руку.

– Какими судьбами? Кого из святых благодарить за счастье снова видеть мою невесту?

Сандра почувствовала тепло его дыхания на своей коже. Она хотела сказать, что вовсе не в восторге от его вранья, но слова застряли у нее в горле. Выражение его лица было таким, что ей захотелось закрыть глаза и подставить губы для поцелуя. Но вместо этого она отвернулась и решительно сняла с пальца кольцо.

– Так и думала, что застану тебя в офисе, я пришла вернуть. – Она протянула ему кольцо.

– У тебя же был день рождения, – твердым голосом сказал он. – Можешь надеть кольцо на другой палец.

– Я не могу принять от тебя такой дорогой подарок.

– А от «Мэйсон Пирс»? У нас в компании принято на юбилеи дарить подарки.

– Ах от «Мэйсон Пирс». – Сандра снова надела кольцо. На этот раз на средний палец. – Спасибо. Я так рада, что получила эту работу. – Она обвела взглядом офис. – Мне здесь очень нравится. И люди у нас отличные работают.

– Кстати, мне позвонила Шарлотта Милейн. В новостной передаче она видела репортаж о благотворительном вечере. К сожалению, не было упоминания о нашем обручении. – Он игриво подмигнул. Сандра вздохнула с облегчением. – Зато дали твою речь на награждении. Шарлотта растрогана, что «Мэйсон Пирс» признало ее заслуги. Но если хочешь знать, Шарлотта все же настаивает на своем увольнении. Полагаю, ее уже перекупила компания, которая специализируется на рекламе товаров для полных дам. – Стив положил руку на плечо Сандры. – Думаю, что не позже понедельника ты узнаешь о своем повышении.

– Неужели нет никого более достойного? Почему я? – Сандра от неожиданности упала на стул.

– Ну, во-первых, ты умная, во-вторых, у тебя прекрасное образование, в-третьих… – В его глазах заиграли чертенята. – Ты просто приятная во всех отношениях девушка.

– Шутишь, – с легким вздохом облегчения сказала она.

– Нет, я серьезен, как никогда, – заверил Стив. – Ты прекрасно держалась на сцене во время вручения и… ты, как настоящий соратник, готова поддержать друга в трудную минуту. Я благодарен тебе, Сандра, что вчера ты помогла мне выкрутиться из очень даже неприятной для меня ситуации. – Он отвел глаза. – Я не думал, что наши с Дороти дороги когда-нибудь пересекутся.

Сандра проследила за направлением его взгляда – он не отрывал глаз от букета нежно-персиковых роз, который Сандра вчера получила от него в качестве подарка.

– Дороти тоже любит розы? – спросила она осторожно.

Взявшись за бутон двумя пальцами, Стив вытащил из вазы цветок, поднес к лицу и, закрыв глаза, постоял так несколько секунд. Казалось, он унесся мыслями далеко в прошлое.

– Миссис Блэнд тоже любит розы? – понизив голос до шепота, повторила Сандра.

Сначала на его лице возникла усмешка. Горькая и в то же время снисходительная.

– Розы? Конечно, только розы. Никаких маргариток, фиалок, ландышей. Миссис Блэнд предпочитает все только самое лучшее. Или, правильнее выразиться, что принято считать самым лучшим. Как-то я подарил ей букетик фиалок – она только поморщилась. Дороти никогда не скрывала, что стремится к роскошной жизни. На шестнадцатилетие родители подарили ей велосипед, чтобы она могла ездить на нем в школу. На следующий же день Дороти пустила родительский подарок под откос. Разве такой красивой девочке пристало крутить педали и пахнуть потом?! Только благоухать «Шанель», сидя на переднем сиденье «кадиллака».

Глаза Сандры на мгновение встретились со взглядом Стива. Краска сошла с его лица, и на этом мертвенно-бледном фоне ярко выделялись его стальные глаза. Его пальцы ни на секунду не оставались в покое и беспрестанно теребили лепестки бутона.

– У тебя не было роскошной машины, – догадалась она.

– Угадала, я ходил в школу пешком.

Он сунул розу уже с довольно потрепанным бутоном в воду и снова повернулся к Сандре лицом. Глаза были спокойными, как гладь воды в безветренный день, кожа порозовела.