Текст книги "Случайная невеста"

Автор книги: Ирэн Бург

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 10 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

– Примите мои поздравления, – без тени улыбки сказала она. – Надеюсь, Стив будет счастлив в браке. Он заслужил свой кусок счастья.

– Вы же счастливы? Почему бы и нам не насладиться радостями супружества?! – Сандра не могла удержаться, чтобы не съязвить. – Говорят, браки свершаются на небесах. Или в нотариальной конторе?

– Не стоит нам ссориться, – примирительно сказала Дороти. – У меня к вам есть интересное предложение.

– Столько предложений за один вечер! – нервно хихикнула Сандра.

– У меня к вам будет деловое предложение, связанное с вашей профессиональной деятельностью. Мы с мужем давно подыскиваем хорошую рекламную компанию, которая займется продвижением наших услуг на рынке Нью-Йорка. «Мэйсон Пирс», как мне кажется, не будет против расширения рынка.

– Не будет… против… – растерянно произнесла Сандра.

– Давайте обменяемся визитками. – Дороти протянула ей плоский кусочек дорогого картона.

Сандра развела руками.

– К этому платью я не успела подобрать сумку. Визитки у меня, конечно, есть. Только они остались у Стива в машине, в сумке, с которой я хожу в офис. Давайте я вам просто продиктую свой телефон. У вас есть возможность записать?

Из миниатюрного лакового клатча появилась ручка, украшенная россыпью стразов. Под гипнотическим взглядом Дороти Сандра назвала номер, а Дороти записала его на обороте своей визитной карточки.

Только когда они разошлись, Сандра поняла, что назвала не только номер своего мобильного телефона, но и домашний номер. Дороти уже скрылась из виду, и Сандра тоже поторопилась к выходу.

Торжественная часть закончилась, гости выходили из конференц-зала и направлялись к накрытому для фуршета столу. Оркестранты стали рассаживаться по местам. Сандра увидела, что Стив направляется к ней.

– Вот наш приз. – Она протянула статуэтку Стиву.

– Гибрид кактуса с пальмой, – хмыкнул он и небрежно сунул награду под мышку. – Выпьем еще по бокалу вина? Или предпочитаешь шампанское?

– Шампанское? Шиканем по случаю нашей с тобой помолвки, – пробурчала Сандра, поглядывая на ширинку его брюк – никакого дефекта в замке она не заметила. – Успел поменять замок на брюках?

– Я просто пошутил, – сказал он, проследив направление ее взгляда. – Брюки мои в полном порядке. Зато теперь благодаря твоему панегирику на Шарлотту начнется настоящая охота. Придется «Мэйсон Пирс» поднимать ей зарплату, или кто-нибудь из конкурирующих компаний переманит ее к себе.

– Хоть какая-то польза от сегодняшнего вечера, – хмыкнула Сандра. – Но что я скажу Генри? Зачем нужна была вся эта сцена с цветами? – Она возмущенно потрясла букетом.

– Ты это о чем?

– Зачем нужно было, чтобы наше вранье стало всеобщим достоянием?

– Ах, ты о нашей помолвке! – Стив развел руками. – Я тут ни при чем, это все Майкл. Он спит и видит, когда я женюсь. А ты, Сандра, сразу ему понравилась – симпатичная, умеешь поддержать разговор, заразительно смеешься. Майкл известный шутник, хотя не так часто вырывается на приемы. Ты уже поняла, что он примерный семьянин и обожает своих ребятишек. Он давно зовет меня к себе в гости, в Калифорнию. Мечтает, чтобы мы дружили семьями… Майкл ведь настоящий мой друг.

– Значит, ты и своего друга обманул! Зачем?

– А вдруг вовсе не обманул? – Стив подмигнул ей. – Бросим «Мэйсон Пирс», купим побольше земельки, займемся разведением лошадей. Наши лошадки станут фаворитами, заработаем кучу денег. Чем не идиллия? А? – На его лице появилась озорная, дразнящая и вместе с тем нежная улыбка.

Сандра нахмурилась.

– Я хочу домой, – тоном обиженной девочки сказала она.

– Вообще-то я тоже устал, – вздохнул Стив. – Пошли.

Одной рукой придерживая букет, другой ухватившись за его руку, Сандра засеменила за Стивом к выходу. У подъезда Сандра увидела белый лимузин. Около лимузина лицом к Дороти, спиной с ним стоял довольно высокий мужчина. Под его бежевым в тонкую голубую полоску блейзером угадывалось хорошо тренированное тело. Светлые волосы, спускающиеся к широким плечам, трепал ветерок. Сандра застыла на месте – мужчина у лимузина со спины напомнил ей Генри. Такой же блейзер она подарила ему на Новый год. Сандра почувствовала, что и рука Стива напряглась.

– Милая Дороти не дает себе повода поскучать в уединении, – проворчал он.

– Ты знаешь, кто с ней рядом? – произнесла Сандра как можно равнодушнее.

Внешне она выглядела спокойной, а в голове метались мысли: Генри в Голливуде. Его задержали неотложные дела… Таких блейзеров миллион. Генри в Голливуде. У него ответственная работа. В пятницу вечером?! И будет продолжать работать в субботу и воскресенье!!! А если Генри вовсе не в Голливуде? И почему у него выключен мобильный телефон?!

Сандра с напряженным вниманием следила за парочкой у лимузина. Вероятно, почувствовав ее взгляд, Дороти вскинула голову. Тут же широким жестом Стив обхватил Сандру за плечо, прижал к себе. Она заметила, как губы Дороти приоткрылись и тут же снова плотно сомкнулись. Вероятно, она произнесла короткую, но емкую фразу. Блондин тут же согнулся пополам и распахнул дверцу лимузина. Из салона с громким лаем выскочил кокер-спаниель.

– Дороти в своем репертуаре… любительница дорогих животных, – хмыкнул Стив.

– Случайно ты не знаешь вон того?.. Как его зовут?.. – Сандра неопределенно махнула рукой куда-то в сторону.

– Идеальный друг. Дорогой, но легко заменяемый. Микки, или Рикки, или что-нибудь в том же роде. Я не запоминаю клички ручных песиков.

– Да нет, я не о собачке… Ты не знаешь имени того молодого человека, который с Дороти рядом? – сбивчиво пояснила Сандра, кивая подрагивающим подбородком в сторону лающего в экстазе кокер-спаниеля. – Как ты считаешь, кем блондин приходится Дороги?

– Я же сказал: здоровое молодое животное, – раздраженно отозвался Стив. – Вполне пригодное для случки. Дороти загребла многомиллионный куш на брачном рынке, и теперь рядом с ней всегда найдутся псы, готовые ходить на задних лапах. – Он улыбнулся. Его улыбка была похожа на оскал.

– Зря ты так. – Сандра с букетом наперевес бросилась по ступеням вниз.

Но когда она очутилась у лимузина, блондин уже скрылся в салоне. Она только и успела заметить цвета топленого молока брючину да узкую ступню в легком ботинке.

– Эй, эй! Погодите! Постойте! – закричала Сандра изо всех сил и запрыгала, махая букетом.

Лимузин, притормозив на повороте, дал задний ход и остановился рядом с Сандрой, стекло на дверце водителя поползло вниз.

– Вы что-то хотите сказать, леди? – спросил шофер, неопределенного возраста мужчина с непроницаемым лицом.

– Мне нужно кое-что сказать Дороти. Спросить… Вы не знаете, кто с ней? Как зовут ее сопровождающего? Не Генри ли? – заглядывая в кабину, торопливо сказала Сандра.

Место рядом с водителем было свободным, а за его спиной темнела глухая стена из пластика.

– Не могу знать. Хозяйка велела не беспокоить.

Матовое стекло на дверце поползло вверх.

– Генри! Генри! – закричала Сандра, пытаясь хоть что-то разглядеть через затемненное стекло.

Но тут лимузин тронулся с места, и Сандре пришлось отпрыгнуть. С досады она размахнулась и кинула вслед удаляющемуся лимузину букет. Цветы упали на его крышу. Украшенный цветами лимузин вскоре скрылся за поворотом, а Сандра осталась стоять, в растерянности глядя на опустевшую дорогу.

– Тебя отвезти домой? – Стив осторожно тронул ее за плечо.

– Да-да, – растерянно закивала она.

Когда Сандра уселась на сиденье «форда», она уже пришла в себя.

– Отвези меня на стоянку у офиса, – решительно сказала она. – Я там оставила свой автомобиль.

– А ты не много выпила, чтобы вести машину?

– Несколько глотков сухого вина час назад может быть принято во внимание?

– Ты мне кажешься слишком возбужденной.

Сандра только хмыкнула.

– К офису, – повторила она твердо. – Я хочу забрать свою машину со стоянки. Только и всего, – выпалила Сандра и густо покраснела.

– И все же… – Его рука легла на ее колени. – Ты вся дрожишь.

– Ну какое тебе дело?! Какое?! – Она вдруг разрыдалась. Безудержно, в голос. Словно все напряжение, что скопилось за весь этот долгий день, вырвалось наружу.

Стив обнял ее за плечи, прижал к себе. И гладил ее по волосам долго, пока она не успокоилась.

– Давай-ка я отвезу тебя домой, милая, – наконец сказал он, когда Сандра, еще всхлипывая, вытирала глаза его носовым платком. У нее еще хватило сил назвать свой адрес.

Всю дорогу они молчали. Сандра делала вид, что разглядывает витрины магазинов, выхваченные из мрака яркими лампами. Когда автомобиль притормаживал на перекрестке, она встречалась взглядом с застывшими пластмассовыми глазами манекенов, таких же внутри пустых, какой чувствовала себя она.

Наконец машина остановилась у подъезда. Сандра распахнула дверцу и выбралась из «форда». Захватив ее сумку, Стив вышел вслед за Сандрой.

– Нет необходимости провожать меня до постели, – устало сказала она, вынимая из его рук сумку.

Не принимая во внимание ее слова, он взял ее за руку и повел к дверям парадной. Когда лифт остановился на четвертом этаже и они вышли, Сандра дрожащими руками стала шарить в сумке.

– Ключи… Я не могу найти ключи… Где же они? Неужели я оставила их в бардачке своей машины? Ну зачем ты взял меня с собой на это дурацкое мероприятие?! – Она выронила сумку из рук. Слезы снова заструились по ее щекам.

Стив молча поднял сумку, пошарив во внутреннем кармашке, нашел ключ, сунул в скважину. Два поворота – и дверь распахнулась.

– Входи, – вздохнула Сандра и жестом пригласила Стива войти.

Невольно она взглянула на свою квартиру его глазами: дешевая стандартная мебель, потертое ковровое покрытие на полу, а общее впечатление такое, словно все куплено на распродаже.

– Спасибо, что проводил, – смущаясь убогости обстановки, сказала она, мечтая, чтобы он остался за порогом, но Стив прошел за ней.

Сандра без сил рухнула на стоявший в прихожей пуф.

– Тебе приготовить ванну?

Не дожидаясь ответа, Стив уверенно пошел по направлению к ванной комнате. Вскоре Сандра услышала шум воды. Запахло лавандой и мятой. Закрыв глаза, Сандра сидела на пуфе, прислонившись спиной к стене и вытянув ноги. Почувствовав тепло ладони на своей щиколотке, она открыла глаза. Стив сидел на корточках и снимал с ее ноги туфлю.

– Зачем же?.. Я сама. – Она отстранила его руки.

Он поднялся. Лицо его было в тени, так что она не видела выражение его глаз.

– Ты тоже, наверное, устал, иди домой, я справлюсь.

Она скинула туфли и встала.

– Конечно, справишься. Ты сильная девочка, – прошептал Стив и притянул ее к себе.

Сандра почувствовала его губы на своих губах. Она сделала слабую попытку оттолкнуть его, но Стив зажал в своих руках ее лицо и продолжал целовать ее, глубоко, нежно, впитывая ее дыхание, сливая со своим. И вдруг совсем неожиданно для себя Сандра почувствовала, как по ее телу разливается тепло. Ее губы дрогнули и распахнулись. Ее руки обвили шею Стива, его – соскользнули вниз, на ее бедра. Поцелуй из нежного превратился в страстный. Но в то же время некая доля притворства была в этом поцелуе, в этих страстных объятиях. Будто они хотели спрятаться в этой вдруг вспыхнувшей страсти от настоящих, непридуманных чувств.

Сандра разжала руки. Стив прижал ее голову к своей шее, погладил по волосам, снова поцеловал. Его губы словно просили прощения.

– Милая, милая… – Стив осторожно отодвинул ее от себя. Ошеломленная Сандра нетвердо стояла на ногах, пытаясь понять, что все же произошло. – Ты замечательная девушка. Я рад, что сегодня мы были вместе, – сказал он, понизив голос до шепота.

Их глаза встретились. Он смотрел на нее так пристально, что она, казалось, чувствовала прикосновение его взгляда. Смутившись, Сандра опустила глаза.

– Хочешь, чтобы я остался?

Сандра чувствовала его горячее дыхание на своем лице. Ее подбородок как бы сам собой качнулся вниз, но тут же она замотала головой из стороны в сторону.

– Нет-нет. Спасибо, что предложил. Только – нет, не надо. – Сандра нашла в себе силы заглянуть в его обрамленные тенью глубокие, как омут, глаза. Она даже вздрогнула от их стального холода. – Не надо себя обманывать, Стив, – сказала она. – Не я нужна тебе. Нет, вовсе не я. Тебе нужна Дороти Блэнд. Ты до сих пор ее любишь.

– Ошибаешься, милая Сандра, – улыбнулся он. Улыбка вышла мягкой и печальной. – Я никого не люблю… К моему глубокому сожалению. – Он коснулся губами ее лба и пошел к двери. У порога он остановился. – До завтра, – сказал Стив и вышел.

– До понедельника, – ответила Сандра закрывающимся створкам лифта и, захлопнув дверь, побрела в ванную.

Она не чувствовала ничего, кроме усталости. Пенная, теплая вода с запахом мяты и лаванды прогнала все ее мысли, и, когда ее голова с влажными от пара волосами коснулась подушки, Сандра тут же заснула. Крепко, без сновидений.

3
Генри

Генри открыл глаза. Солнечные лучи начинающегося утра, просачиваясь сквозь редкую ткань занавесей, прочертили светлые полосы на поблекших от времени обоях. Отбросив одеяло, он сел на постели и обвел глазами маленькую комнатку убогого отеля. Обшарпанный стол, стул, кровать – вся обстановка. Очень скромно, но, по крайней мере, чисто.

Генри помнил и шикарные отели, но когда это было! Тогда ему было чуть за двадцать, и он был везунчиком. Работа рекламного агента его не утомляла, он прекрасно играл на бильярде, и все женщины были от него без ума. Но в один отнюдь не прекрасный для него день фортуна показала ему свой затылок. Одна из его подружек забеременела, и ему пришлось в срочном порядке ретироваться из Чикаго. Жениться он не хотел. Он был молод, хорош собой и в качестве жертвы не мог положить на брачный алтарь свою самую большую драгоценность – свободу.

Вообще-то он не был идейным противником брака, но жить в дешевой квартирке на окраине, ездить на малолитражке и спать с одной и той же женщиной всю оставшуюся жизнь он был не намерен.

Генри Свенсон грезил о другой жизни. Шикарные отели с вышколенной прислугой и кроватями с шелковыми простынями, собственный дом где-нибудь в Санта-Барбаре, новейшая модель БМВ и, конечно, самые лучшие женщины.

Он потянулся за журналом «People», открыл на первой попавшей странице. Вот, например, как эта… Генри прочел: «Дороти Блэнд ратует за сохранение исчезающих видов папоротников».

Дороти Блэнд – шикарная шлюха с не одним миллионом на одни карманные расходы. Муж – старик-мультимиллионер, еще немного и Дороти станет почти опереточным персонажем, богатой вдовушкой. Вот если бы…

Генри снова откинулся на подушку, вцепившись пальцами в край, накрылся одеялом с головой. Он не хотел, чтобы убогость обстановки мешала его грезам.

Вот если бы у него был миллион долларов… а лучше пять-шесть миллионов… Еще лучше бы, конечно, миллионов сто. Он купил бы себе белоснежную яхту с салоном из красного дерева, с баром, полным самых дорогих вин и коньяков. Бильярдный стол с шарами слоновой кости. Музыкальный центр с доносящимся из невидимых динамиков обволакивающим голосом Шакиры. Домашний кинотеатр с плоским, во всю стену экраном, мягкие кожаные диваны. На разбросанных в продуманном беспорядке подушках – как будто сошедшая с экрана красотка: грудки мячиками, острые сосочки, упругая попка, свеженькие щечки…

Генри сладострастно вздохнул и облизал пересохшие от вожделения губы.

А еще у него была бы своя конюшня со скаковыми лошадками и на ипподроме лично его постоянное место в первом ряду центральной трибуны. Официанты по первому знаку бросались бы к нему с подносом прохладительных напитков. Отпив коктейль из самых экзотических ингредиентов, он бы небрежным жестом отсылал лакеев прочь и закуривал бы кубинскую сигару (вообще-то он не курил, но сигары… это же так круто!) Продолжая лениво следить, как его благородных кровей лошадка вырывается в лидеры, он смаковал бы коктейль и пускал колечки сигарного дыма в воздух, в ленивой неге дожидаясь, когда его скакун придет к финишу первым, таким образом принося ему заслуженный немалый выигрыш.

Генри глубоко вздохнул и пошевелил пальцами, как будто хотел ощутить шероховатость новых стодолларовых купюр.

Вот если бы он смог выиграть достаточно денег, чтобы вообще не нужна была никакая жена! Что лучше свободной жизни холостяка-миллионера?! Блондинки, брюнетки, шатенки; с кожей цвета свежих сливок, молодых оливок или горького шоколада. Любая почтет за честь очутиться в его постели. Только не любую он к себе приблизит. Только самая лучшая из самых наилучших удостоится его внимания.

Генри откинул одеяло – жарко. Ему на глаза снова попался раскрытый «People». Он взял в руки журнал, вгляделся в фотографии. Дороти Блэнд на теннисном корте. Руки обнажены – загорелые, мускулистые. Сильное, гибкое тело. Золотистые волосы подняты и скручены в тугой узел. Большие изумрудно-зеленые глаза смотрят с глянцевой страницы заносчиво. От всего ее облика веяло силой уверенной в себе женщины. Генри почувствовал, как его охватывает желание. Нет, не только миллионное наследство притягательно в Дороти Блэнд. Она сама может свести с ума любого мужчину.

Не то что его последняя подружка Сандра Карлей. Невольно поморщившись, Генри отложил журнал. Конечно, его подруга не страшилище, но и не суперженщина, как Дороти Блэнд. Сандра нашла место в престижном рекламном агентстве. Жалованье неплохое, но все же это работа по найму, а не собственный многомиллионный счет в банке. И опять же у Сандры всего лишь малолитражка и дешевенькая арендованная квартирка. Такое уже было в его жизни. Он не может повторять прежние ошибки, наступать на те же грабли, забивать в одни и те же ворота… Сандра уже не раз намекала, что пора бы оформить их отношения. Нет! Накинуть на себя брачный хомут – ни за что! Так дешево продать свою свободу он не намерен. По приезде он так ей и скажет: «Сандра, ты хорошая девушка, но нам не по пути. У нас разные дороги и жизни. Я не собираюсь всю жизнь заниматься обработкой клиентов, чтобы те удосужились разместить рекламу в телефонном справочнике».

При воспоминании о своей работе Генри застонал. Сандра думает, что он мечтает сделать карьеру в рекламном бизнесе. Наивная! Он создан для большего, чем удивлять компании, выпускающие трусы. Сандра из кожи вон лезла, чтобы его приняли в «Мэйсон Пирс», а он даже тест заполнять не стал. Требовать от него написать рекламный текст – то же, что сшить те же трусы. Вроде бы просто, а выходит ерунда. Кроме рифмы трусы-часы, ничего на ум не приходит.

Жизнь порой бывает чертовски несправедливой. Тошно становится при мысли, что приходится заниматься всякой ерундой вроде сбора рекламы для телефонного справочника. За всю неделю он собрал рекламы не более чем на двадцать тысяч. Его десять процентов. Жалкие две тысячи, а вчера он оставил на бильярдном столе больше четырех. С чем же он будет отыгрываться? С дыркой от бублика?

Генри встал, подошел к столу, чтобы с сожалением убедиться, что от вчерашнего ужина ничего не осталось. Он открутил крышку пластиковой бутылки, запрокинув голову, вылил последние капли тоника в пересохшее горло.

– Придется дойти до кафе, – сказал он своему отражению в настенном, без оправы дешевом зеркале.

Генри неплохо сохранился для своих тридцати четырех лет: стройный, с плоским животом, рельефными, натренированными мышцами. Все же не зря он платит несколько сотен долларов в месяц за тренировки, чтобы поддерживать себя в форме. Фигура никак не выдает его возраст. А вот лицо? Генри наклонился к зеркалу, изучающе всмотрелся в свое отражение. Увы, морщины уже заметны.

Он еще раз взглянул в зеркало. Действительно, выглядит он неважно – глаза мутные, веки опухли. Но разве он может выглядеть молодцом после ночного бдения в бильярдном клубе? Тем более что проигрался вдрызг!

С досадой отвернувшись, Генри поплелся в душевую. Преодолев брезгливость, встал на видавший виды резиновый коврик, потянул язычок крана до упора вверх. Редкие капли едва теплой воды окропили его плечи. Генри выругался. Не надо было экономить на гостинице. А с другой стороны – у него едва хватит денег на завтрак, не говоря о том, чтобы оплатить номер на следующие два дня, и тем более на поездку в Лас-Вегас.

Генри вытерся застиранным до мышиной серости полотенцем и оделся. Голубой в светлую полоску блейзер, кремовые брюки, под цвет брюк – носки, кожаные, точно по ноге туфли. Он всегда придавал особое значение одежде.

Генри вышел на улицу, дошел до ближайшего кафе. Коротко взглянув на меню, прикинул, что оставшихся у него денег должно хватить на легкий завтрак.

– Кофе, масло, булочку, – бросил он тут же подоспевшему официанту.

– Двойной черный кофе по-восточному. И бутерброд. Подсушенный ломтик белого хлеба, масло, грамм двадцать черной икры, – услышал он справа от себя негромкий, но уверенный голос.

Повернув голову, Генри увидел женщину. Выглядела она великолепно: худая, с темно-каштановыми модно постриженными волосами, длинным лицом, тонким, немного длинноватым носом. Глаза были спрятаны за темными очками. Мочки ушей украшали изящные изделия из платины с вкраплением бриллиантов. Одежда незнакомки тоже произвела на Генри впечатление. Простой, отлично сшитый костюм с выглядывающим из горловины безупречно белым воротником. И запах… До Генри доносился еле различимый запах явно дорогих духов. Неплохо бы познакомиться, только подумал он, как незнакомка, поймав его взгляд, улыбнулась, продемонстрировав два ряда великолепных зубов. Затем ее локоть очутился на столешнице, и она несколько раз согнула указательный палец, украшенный перстнем с немаленьким бриллиантом.

– Рад составить вам компанию. – Изобразив игривость на своем лице, Генри пересел за соседний столик.

Вблизи женщина показалась ему не столь привлекательной. Лет сорок или больше, прикинул он, отмечая дряблость ее подбородка.

Дама взмахнула рукой, привлекая внимание официанта. Генри отметил часы с мелкой россыпью бриллиантов по корпусу. Дама явно демонстрировала свое материальное благосостояние. Или все же это подделка? – вдруг засомневался Генри. Уж больно много дорогих камушков на квадратный сантиметр незнакомки!

Официант начал расставлять приборы на их столе.

– Прекрасная погода, – сказала дама и поднесла чашечку к ярко-красному рту.

– Да, неплохой сегодня денек, – подхватил Генри, тоже отпивая кофе из своей чашки и одновременно взвешивая в уме, сколько могут стоить ее драгоценности, если все же они настоящие.

– Вы часто сюда захаживаете? – В два приема бутерброд с икрой исчез в ее рту и был перемолот чудом стоматологического искусства.

– Вообще-то я здесь проездом. Вот решил позавтракать и… Рад, очень рад нашему знакомству. Меня зовут Генри. Позвольте поинтересоваться вашим именем?

Женщина игнорировала его вопрос. Она вынула из сумки крокодиловой кожи серебряный портсигар, какими щеголяли дамы в начале двадцатого века.

– Нехорошая привычка, но я иногда балуюсь, – игриво сказала она.

Генри ловко чиркнул картонной спичкой о коробок с рекламой местного кафе. Прикурив, она подняла лицо. За темными стеклами очков Генри не мог видеть выражение ее глаз, и это его нервировало.

– У вас нет зажигалки, значит, вы не курите, – сделала она вывод. – Это хорошо. А я люблю подымить. Особенно когда такой чудный день.

– Август в этом году замечательный. Не жарко, не душно. Лето – прекрасное время года, чтобы хорошо отдохнуть. – Генри намеренно до шепота понизил голос, придавая ему интимный оттенок. – Только одинокому человеку даже в самом замечательном месте совсем невесело.

– Вы одиноки? Хм… – Округлив губы, она выдохнула вверх струю сигаретного дыма. – Странно, очень даже странно. Вы молоды, хороши собой. – Она снова сделала затяжку. – Неужели у вас нет близкого вам человека?

– Позвольте вернуть вам же ваш вопрос.

– Ну если так… – Женщина вздохнула и, постучав по сигарете указательным пальчиком с явно дорогим маникюром, стряхнула пепел. – Да, я тоже одинока. Было время, когда вокруг меня толпами вились мужчины. Но я выбрала Роберта. Знали бы вы моего Роберта… – Она затянулась и снова выпустила струю дыма. – Красавец, умница. Вы немного напомнили мне моего мужа. Он тоже любил голубой цвет. – Она протянула руку, погладила плечо Генри. – Кашемир? Полагаю, из недавней коллекции Долче энд Габбана?

Генри качнул подбородком. Блейзер был действительно с этикеткой «Долче энд Габбана», только покупал он его отнюдь не в бутике, хотя и не у азиата в лавке.

– В дьюти-фри приобрел.

– Вполне рационально, одобряю. – Она потушила сигарету в пепельнице. Возникший из ниоткуда официант тут же заменил ее на чистую. – А я за покупками стараюсь выбираться в Париж. Хожу на показы высокой моды, чтобы узнать последние тенденции. Хоть я предпочитаю классический стиль, но иногда позволяю себе нечто экстравагантное. В любом случае выбираю самое лучшее. – Она поиграла пальцами.

Генри удостоверился, что обручального кольца на ее руке нет.

Поймав его взгляд, она сказала:

– Увы, я вдова. Два года как нет Роберта. – Она несколько театрально вздохнула. – Кстати, вы спрашивали мое имя.

– Да-да, – подтвердил он, усиленно кивая. Знакомство с богатой вдовушкой может быть для него очень полезным.

– Меня зовут Лайза. Лайза Вольф. – Она протянула руку.

Глядя на ее темные очки, он взял ее за кончики пальцев. Ее рука была холодна, пальцы твердые, без малейшей дрожи.

– А я Генри Свенсон, – представился он и поцеловал ее руку.

– Ну что ж, мистер Свенсон, можно считать, что теперь мы не одиноки, – рассмеялась она, и ее рука выскользнула из его пальцев. – Я уже в Голливуде больше недели, жаль, мы встретились с вами только сегодня. Здесь неподалеку есть неплохая антикварная лавочка. Вещички там замечательные, редкие, и не так дорого. Портсигар я там почти даром приобрела. Всего четыреста пятьдесят. Вам понравился? – Щелкнув пальцами, она пододвинула свой портсигар к Генри. – Как минимум тысяча девятьсот двадцатого года.

Генри взял в руки антикварное приобретение Лайзы, покачал на ладони, преодолевая желание сунуть в карман. В далеком прошлом, когда ему было едва шестнадцать, он стянул у отчима кругленькую сумму. Здорово он тогда развлекся в Диснейленде!

– Изящная безделушка, – сказал он, разглядывая корпус. – Вот и монограмма. Интересно, кто был раньше его владельцем?

– Мне не интересно, – сухо ответила Лайза и буквально выхватила из его рук портсигар. Вынув сигарету, она бросила его в сумочку.

Генри с сожалением проводил глазами вещь стоимостью почти в полтысячи долларов.

– Жаль, что вы не курите, – сказала Лайза, поигрывая сигаретой. – Если честно, портсигар для меня слишком массивен. Подарю его лучше папе. Как раз и монограмма подойдет. Он хоть в последнее время редко покидает кресло, дымит как паровоз. Если бы вы, Генри, курили, я бы вам этот портсигар подарила.

Генри опустил глаза, чтобы она не заметила, как он раздосадован. Она поднесла сигарету к губам, Генри чиркнул спичкой, она прикурила.

– Вы сказали, что в Голливуде по делам. А сами вы откуда? Где прошло ваше детство? Где вы сейчас живете? – спросила она, выпуская дым через округленные губы.

Генри не стал рассказывать этой богачке, что он родом из промышленного Детройта, и упоминать о своем детстве, которое омрачилось отсутствием отца и постоянным безденежьем. Не упомянул он и о том, что его мать, проработавшая на заводе тридцать лет и заработавшая профессиональную болезнь суставов, доживает свой век в доме престарелых. Генри был краток:

– Я прошел курс обучения в Нью-Йорке, там сейчас и работаю.

– К сожалению, в Нью-Йорке у меня нет квартиры. На Майами у меня вилла, есть дома в Атланте, Вашингтоне. Нет, в Нью-Йорке у меня нет недвижимости. – Лайза раздвинула губы в улыбке. – К сожалению…

Она стала перечислять достоинства всей своей недвижимости, а Генри не отрывал взгляда от ее шевелящихся пунцовых губ. Она говорила без остановки минут десять, а Генри все думал, как он может воспользоваться знакомством со столь богатой дамой.

– Чем вы занимаетесь? Какая у вас профессия? – спросила она, доставая новую сигарету.

На этот раз Генри никак не мог высечь огонь из напыления на картонной упаковке.

Снисходительно улыбнувшись, Лайза достала из сумочки инкрустированную бриллиантами (конечно, бриллиантами!) золотую зажигалку.

– Я?.. Чем занимаюсь? – Генри на секунду замешкался. Он не хотел, чтобы такая богачка, как Лайза, смотрела на него сверху вниз только потому, что он существует на проценты от сделок с продажи рекламных площадей. – Я специалист в области рекламы, – нашелся он.

– О-о! – Лайза изобразила на лице заинтересованность. – Очень современная профессия. Автомобили? Спорт? «Проктер энд Гембел»?

– Давайте не будем говорить о делах. – Генри сделал изящный жест рукой. – Я так устал, а работы еще невпроворот. Но что поделать – в сегодняшнем мире, чтобы быть на коне, нужно работать день и ночь, ночь и день.

– И снова ночь? – Она хихикнула. Ее пальчик с перстеньком юркнул в вырез блузки.

Генри сопроводил ее жест взглядом, отмечая по пути дорогое колье на шее, матовую полоску кожи на едва выпирающих ключицах, крутые холмики грудей, хорошо очерченных под тканью пиджака. Но почему-то все эти прелести не вызвали в нем ни тени волнения. Лайза напоминала ему куклу – добротно сделанную, продуманную до мелочей, но все же продукт промышленного производства для массового потребителя.

Он вздохнул и поднял голову. Белые перистые облака ажуром разукрасили ярко-голубое полотнище неба.

– Погода замечательная. – Генри шумно втянул воздух. – Голливуд – рай земной.

– Пожалуй, вы правы. – И Лайза, выкуривая одну сигарету за другой, разразилась монологом о Голливуде и его обитателях.

– Я давно не получал такого удовольствия от беседы, – с улыбкой сказал Генри, как только Лайза остановилась, и потянулся за чашкой.

– Наверное, я слишком много говорю. – Она сделала глоток и тут же поморщилась – кофе остыл. Лайза отодвинула чашку и, выпрямив спину, улыбнулась. – Со мной такое бывает, когда я нахожу идеальную компанию. – Лайза приподняла свою тщательно выщипанную и подкрашенную бровь и повторила: – Когда я нахожу идеальную компанию, время пролетает незаметно. Я получила истинное удовольствие от беседы с вами.

– Спасибо, мне было тоже приятно. Вы так умны и обворожительны, – глядя в темные стекла ее очков, проникновенно сказал Генри. – Если у вас как-нибудь будет настроение продолжить свой рассказ… – Он улыбнулся. Его улыбка должна была выглядеть теплой, милой и в то же время многообещающей и чуть-чуть загадочной. К сожалению, в темных очках Лайзы Генри не мог различить своего отражения, чтобы проверить, такой ли она была на самом деле.

– Как вы посмотрите на то, что мы проведем сегодняшний вечер вместе? – спросила Лайза, снимая очки и оголяя выпуклые, как пуговицы, глаза.