Текст книги "Город (СИ)"

Автор книги: Ирэн Блейк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

   Они дождались пока проскочит метро, и затерялись среди толпы, людей спешащих на работу. Затем, старуха затащила Жанну в последний вагон, предварительно глянув на часы. «Ехать долго. Можешь поспать, если охота», отчего-то будто бы шепнула она ей на ухо. До этого Жанне спать не хотелось, но она зевнула, словно бы нарочно старуха хотела, чтобы Жанна закрыла глаза.

   Они сидели, на пластиковых сидениях. Пассажиры, напротив, в свете потолочных ламп походили на зомби. Погружённые в свои мысли, с угасшим взглядом, многие изможденные. Хорошо, что она не в форме, иначе ей ни за что не слиться с толпой. А так простая худая женщина с короткой стрижкой в разве что нарядной блузке, возможно одетая так на торжество, да мало ли какой выдался случай?

   Снова перед глазами Ежовой мелькнула белая стена– и вновь она начала рассыпаться на радужные холодные искры. Но, в этот раз не её прошлое казалось, страшным, не её воспоминания топили разум, а то, что было гораздо раньше. Правда. Как она есть.

   Темное небо и тишина, неестественно-мёртвая тишина, что вызывала тревогу, лишала сна и заставляла томиться в ожидании нависшей, неведомой угрозы. Затем зелёные вспышки комет, оставляли миллионы следов, всё падали и падали, одна за другой бессчётные, зачаровывающие и пугающие. Весь мир тогда не спал. Пестрели заголовки газет. И ни один из учёных не мог объяснить, чем вызвано это явление, лишь высказывали предположения. Затем пришёл дождь. Вода лила, и лила с небес, точно кара Господня. Ливень продолжался несколько дней и ночей, затапливая собой всё, пропитывая влагой воздух. В воде была горечь. В воздушных парах была горечь. Кто пил её, кто вдыхал её вместе с воздухом, медленно, но претерпевал изменения. Гибли посевы, животные вымирали первыми. Адский дождь сменялся невыносимой жарой. Безумцы на улице кричали о конце света. Правительство и сливки общества смотали свои удочки первыми. Каждый стал сам по себе, каждый боролся за жизнь как мог. Хаос поглотил этот мир огнём войн, огнём ядерных бомб. Люди гибли, вакцины не существовало, города пали. Мир наводнили охочие до плоти и крови заражённые. Быстрые стремительные, ловкие. Часть земли превратилось в пустыню. Там ещё светило солнце, но вот другая часть мира навсегда осталась во тьме. Низкие свинцовые тучи и влажность, заставляла всё гнить, почва становилась ядовитой жижей. Наверное, это была насмешка бога, наверное, проклятие над грешным родом людским. «Всё же, как говорила моя прабабка Хазария», ворвался в мозг Жанны ласковый женский голос. «Возможно, всё дело в эволюции, а может, кто-то наверху сжалился над нами, подарив нам парапсихические способности, те люди вели нас, помогли сплотиться горсткам, выжившим и осесть в бункерах, мы избегали дождей, воды, мутировавших зверей и хищников в которые превратились заражённые люди. Может быть, наша история стала бы другой, но даже наделённые даром, порой совершают ошибки. Откуда пришёл незнакомец, не знал никто. Но он, тот самый Великий, что основал этот проклятый город, обещал нам, спасение и что-то было в нём, не знаю, как говорят он внушал доверие, говорил, что мы снова сможем жить на поверхности, а не прятаться в земле подобно грязным червям. Он обратил, вспять процесс заражения у одного укушенного. Он знал, как очистить воду. В его глазах был свет. Божественный свет, как мерцает и сейчас. Он был выше нас по своему развитию, по своей силе и он убедил всех нас. Тогда, столетия назад мы сами провозгласили его. Сами дали ему безграничную власть.»

   Жанна проснулась. В вагоне было темно. Он пустовал.

   -Депо,– сказала старуха, – пошли милая. осталась недолго. -В голове Ежовой ещё проносились картины, осколки рассказов, былых воспоминаний, всего. Она за свою жизнь не знала и доли той правды, что ей открыла старуха. Да и зачем раньше ей было знать? Зачем было задавать вопросы? В городе никто не интересовался прошлым, никто не утруждал себя вопросами. Райский сон, счастье оттого, что ты в безопасности, отупляло мозги. Или это нечто большее? Но, как давно она сама начала сомневаться?

   Ещё один коридор, пустой заброшенный перрон. Ни души. Паутина и пыль и застоявшейся воздух.

   – Они здесь не проверяют, давно, потому что в прошлый раз облава была, и закрыли все норы лазейки, для крыс, как они нас называют. Но кто будет искать там, где уже были? Им это никогда бы не пришло в голову. Чуток обхитрили. Но, – грустно сказала старуха, и в её голос надломился, будто бы каждое слово причиняло женщине боль.– Нас мало осталось. А экстрасенсов и того меньше. Лишь самые сильные могут уклониться от зеркальных лучей, что ночью километр за километром прочёсываю округ, залазят в сны, стирают память у обычных людей. Забирая эмоциональные волны. Великий может от этого кайф ловит? Но ему это нужно зачем-то. Кто его знает для чего. Он ведь и не человек вовсе. Но, всего понемногу, девочка,– взяла за руку Жанну. – Ты и так слишком много узнала. Но ты ведь одна из нас, поэтому думаю ты справишься. -Жанна только кивнула.

   Они протиснулись возле узкой перегородки, за которой была дыра в стене. Затем ползли, в особенно узких местах Жанна боялась, что её пятая точка застрянет, и она останется здесь навсегда, замурованная. Всё же они вышли. И тихую поступь шагов, сменял низкий гул.

   – Там под низом, завод, где Великий и его избранные мастера, проводят свои эксперименты, что-то штампуют. Но мало кто из работающих там, на конвейерах знает, чем они на самом деле занимаются. Их память стирают. Заполняют благопристойной ложью. Думаю, он делает топливо, да запчасти к космическому кораблю. Из-за излучения никто не знает. -В коридоре мерцали, зелены камни. По потолку и стенах раз в долю секунды пробегали зелёные волны.

   – Что это?– шепнула Жанна, она чувствовала себя в ступоре и все же знать, правду, пусть, болезненную сметающую шаткий привычный мир в сторону, знать правду было для неё облегчением.

   – Защита, – просто сказала старуха и потянула её куда-то в тёмный угол. Надавила на обломок стены, являвший собой бутафорию. Округлый железный люк, подмигивал дисплеем с кодом.

   Внутри комната была огромной точно стадион, частично заполоненный людьми, бегающими и явно чем-то занятыми. В комнате свет не горел, но ярко-зелёное свечение заливало собой стены и пол. Они вошли внутрь. Старуха, закрыла дверь. Здесь были дети, не подростки лет двенадцати и младше, заметно отличавшиеся от тех, кого Жанна изредка встречала в городе. Они казались выше здоровее увереннее, чем болезненные особи выросшие из пробирок и проживавшие в специальных учреждениях до тех пор, пока их неокрепшие организмы смогли приспособиться и самостоятельно жить в городе.

   Здесь же осознание, что у этих оборванных скрывавшихся от правительства людей, есть настоящие дети, явно родившиеся естественным путём, внушало Ежовой благоговение. Правда, как она есть, заставило сердце Жанны в радостный галоп.. Нахлынувшая радость окрыляла её, заряжала предвкушением дальнейших чудес и бешеным адреналином. Ведь Жанне так долго, можно сказать всю жизнь лгали. Всем им живущим в городе лгали.

   Зелёное свечении исходило от каменной арки. Мужчины со шрамами на лицах и суровыми взглядами заканчивали возложение каменей, сверяясь с со схематической последовательностью на чертежах.

   – Что это?– спросила Жанна у заметно помолодевшей женщины.

   – Путь наружу, -сказала «бывшая» старуха и приступила к командованию. Обходила мужчина, рапортующих ей.

   В этом помещении даже дети были при деле. Ежову распирало изнутри от удивления граничившего с восторгом, но она понимала, что вмешиваться не следует. Оставалось только наблюдать и вслушиваться в разговоры, по крупицам извлекая из них сведения. «Скоро нападут, нужны укрепления», говорил один из мужиков, тот, что повыше и седой. «Нет, нам помогут, точно, у Иного есть план. Он обещал».– Отвечал ему тощий и молодой с серьгой в ухе и с чуток раскосыми глазами.

   Портал был активирован через пару часов. Теперь, камни казались соединёнными воедино в округлую арку без швов, точно сплавленные и светящиеся зеленоватым чистым ровным светом.

   Жанна слышала их музыку, монотонный гул, чистая нота четвёртой октавы, без помех. Необычная, почти живая.

   Они начали собираться в темпе, подстёгиваемые некой тревогой. Жанна вглядывалась в лица старухи, детей и мужчин. Их пульс иногда взлетал у небесам. Музыка людских сердец взмывала в её голове в крещендо, то вновь опадала, то и дело прорывая мысленную оборону.

   Жанна слышала, и поэтому понимала. А потом за стеной, все, приближаясь, она услышала топот, чётких марширующих шагов. Они нашли их. Командор, выследил их. А возможно сам Великий. Неужели защита, скрывающая повстанцев, не выдержала. Или так скоро нашлись обходные пути. Новые приборы, оборудование. Или, неужели именно Жанна привела сюда их так быстро?

   Ей не хотелось быть крайней, не хотелось, чтобы из-за неё гибли невинные люди. Не хотелось быть приманкой. Музыка идущих, далёкая музыка их сердец была жутчайше спокойной, смертельной, как всегда, когда каждый из отряда зачистки был уверен в своей правоте.

   – Успокойся, – сказала женщина и подошла к Жанне. – Ты не в чём не виновата, я же говорила тебе про новую установку. Значит, её запустили. Значит у нас всё меньше времени.– Внезапно, женщина нахмурилась и толкнула Жанну к порталу.

   – Иди скорее, ты даже не представляешь, как нужна нам, девочка.– Её голос утонул в шуме, грохоте, с которым выбило дверь и разрушило стену. Кто-то кричал. Кто-то стрелял. Возле портала стояли одни дети, стремительно исчезающие в зеленоватом свечении.

   Солдаты в форме наводнили комнату как тараканы. Стреляли на поражение, вопросов не задавали. Белая вспышка и Жанна стала задыхаться от разъедающего глаза газа. Крики. Её потащили к порталу, толкнули внутрь. Ещё один взрыв оглушил. Плечо онемело. Во рту Жанна ощутила вкус крови. Темно. Глухо. Трудно дышать. Чувство будто стоит на месте и тонет. И всё движется, стремительно движется.

   Все кончилось, её выплюнуло. Ежова упала на что-то мягкое. Дезориентированная, щурившаяся на свет женщина, она, закричала, когда увидела чужую руку крепко сжимающее её плечо. Женскую руку в обрывке зелёной кофты. То была она незнакомка, толкнувшая её в портал, и тем самым спасшая жизнь. Зачем. Зачем?? Шок не давал Жанне дышать. Ежову колотил озноб. Она едва понимала что происходит. Едва различала голоса. Фигура в белом халате с маленьким шприцем приблизилась, что-то говорила, но Жанна не слышала слов. Как только игла пронзила кожу, Ежову накрыла мягкая точно патока, спасительная темнота.

   Комплекс был огромный, так называлось это сооружение, где размещались оранжерее, школы, коммуникации, лаборатории. Несколько тысяч человек укрывалась в горах, где ядовитый снег и каменные штуковины были защитой.

   Когда Жанна пришла в себя, ей многое показали, ответили на вопросы, только вот не сказали: чем же она так важна? Загадочно обещали, что она всё поймёт, когда сегодня придёт Иной и всё объяснит. Накормили органической пищей, показали очистительные сооружения, которые очищали воду от патогенна, показали лабораторию, в которой в заражённой плоти, точно в инкубаторе выращивали червей, очищающих землю. Здесь среди пробирок, стерильной чистоты, в ядовито-зелёном свете стоял резервуар с водой, сооруженный по типу напорной башни. Усталость, стёрлась как рукой. И не было страха. Только готовность действовать.

   Жанна ждала, когда придёт Иной, персона нон гранта, но вот кто же он такой? Пока же она бродила по залам, любовалась органическими деревьями, росшими в оранжерее. Затем, посетила классную комнату и прослушала урок истории совместно с детьми. День приближался к концу. За ленчем в огромной столовой, она не раз ловила на себе тёплые взгляды людей. Судя по их лицам, вовсе не пустым от стимулятора взглядам, они все в целом выглядели здоровыми, целеустремлёнными и не являли собой покорное стадо, привыкшее безоговорочно выполнять приказы. Их взгляд выражал обдуманные живые мысли. Они думали, говорили то, о чём думали, без стеснения, без оглядки на кого-то и явно не боялись слежения.

   Она жевала бутерброд, запивала свежевыжатым яблочным соком. Вкус был райский, и каждый кусочек пищи таял во рту. И вскоре многие осмелевшие сидевшие подле в столовой, подошли к ней, и уже Ежова отвечала на вопросы. Она никогда так не смеялась, никогда так не наслаждалась простой беседой, представляющую собой игру в простые вопросы и ответы. Свобода в их глазах, не замутнённость взглядов от навязанных идеалов и внушений, индивидуальные мнения действительно интересующихся жизнью Ежовой людей, это покорило ее. Она уже доверяла каждому из них без исключения. Но один её вопрос поверг всё же их в ступор:

   -У вас есть вакцина? Иначе как у вас рождаются здоровые дети?– Спросила Ежова чуток полноватую женщину, одну из учителей младших классов.

   – Не совсем вакцина, а некий очиститель крови. Для вакцины не хватает одного компонента. Но ты ведь поможешь нам?– с откровенной надеждой спросила женщина. Жанна не заметила, как кивает. «Но что она должна сделать»? Что может она, чего не могут повстанцы?" Женщина в ответ на кивок, улыбнулась, а затем встала, сказав, что её ждут дела. Жанна допила сок, впервые за день, ощущая себя странно. Может, нужно было спросить прямо, а не ходить вокруг да около. Но, она не хотела показаться бестактной, глупой и бегущей впереди паровоза. Так ведь? Они же доверяли ей, а она доверяла им?

   Ежова в одиночестве стояла на холмике, с саженцами цветов. Вдалеке стояли деревянные домики, в окнах горел мягкий свет, а она, задрав голову, вверх любовалась серебристой, казавшейся нереальной вырванной из снов и мечтаний россыпью звёзд. Звёздное мерцание, захватывало, душа пела, наполняясь восторгом, чем-то томящемся, прекрасным, оттого на глазах Ежова ощущала слезы. Не отвлекало даже блеклое защитное мерцанье сеточка искр от лежащих возле забора камней. Так бы и смотрела она на небо вечность, словно бы во сне. Не чувствовала ни затекающей шеи, не слезящихся глаз, ничего, только умиротворение. Мужской голос, разорвал возникшие чары:

   -Жанна.– назвал её имя.

   – Что?– обернулась, увидела приближающегося со стороны обрыва мужчину. Высокого, того самого с капюшоном. В голове заиграла тревожная дикая музыка: смесь фортепиано с органом. «Нет», сказала она, чувствуя, как в горле рождается крик.

   – «Не бойся», произнёс он в её голове. «Не бойся, сестра».Крик так и не родился, он замер в горле, забулькал, затих. Ноги подкосились и если бы не его руки, то она бы упала. Его глаза сияли серебром, нечеловеческие глаза, но она узнала, узнала и только спросила: как?

   Я покажу тебе всё, мысленно сказал Сергей. Издал горлом хрипящий звук и тёмные тени его приспешников, наполовину заражённых людей, отступили в сторону, освобождая для них тропу.

   Брат притащил её в башню. Полуразрушенное строение создавало видимость запустения. Внизу же сквозь подвал, проходили коридоры и лифт, ведущий на глубину. Там в одинокой шахте пещере находилось кристально чистое озеро. Лежали камни, играя радужно изумрудными отсветами, вода была холодной, пещера была холодной и у Жанны изо рта вместе с дыханьем вырывались клочки пара.

   – Пришло время ответов,– сказал Сергей. В его голосе было много чего недосказанного. Тайна, загадка играла в его глазах, но белое, пугающее точно покрытое мукой лицо больше не казалось чужим, не отталкивало. Она сама дотронулась до его руки. Сергей снял пальто. Его мощное тело буквально распирало свитер буграми мышц, но кисти с бледными пальцами пестрели тонкими чёрными венами и капиллярами. Он не был человеком, но больше не пугал ее.

   Внезапно, в голове Жанны зазвенела тонкая нота, затем она распалась, исчезал и вдруг её мысленном взоре отчётливо, ритмично забилось чужое сердце, сердце брата. Её сердце в груди замерло, а потом подхватило ритм. Мелодия в голове напоминала рокот моря. Это был шум приливов и отливов, тихий всплеск волн и затишья, с отголоском ветра и приближающегося шторма.

   -Смотри,– сказал он, укутывая её в пальто, растирая плечи, передавая своими горячими ладонями тепло своего тела. Вместо воды Жанна видела, прозрачный купол. Мириады незнакомых созвездий в ночной темноте. Мощный взрыв и тонкая как иголка, длинная стальная капсула, в ней вместе с частичками разорванной в клочья планеты летел он. Тот, кто пришёл первым, уничтожитель миров.

   – А я,– сказал Сергей чужим голосом с хриплыми резкими нотами,– был вторым, охотником, посланным за ним. Но, мой корабль, моя спора отклонилась от курса и застыла в вечной мерзлоте, поэтому прошли годы, долгие годы пока изменился климат и я смог прорасти, захватить попадающиеся по пути организмы и выбраться вместе с перелетной птицей. Твой брат был случайностью на моём пути. Или, может, как у вас людей это называют фатумом, судьбой, роком. Твой брат был заражён, он умирал, долго боролся и я спас его. Но, -он запнулся, -так трудно рассказывать, объяснять об этом людям. Даже тебе Жанна, ты которая для него дороже всего. Ты ведь его сестра. Вирус принёс Уничтожитель, я не в силах подавить его, только приостановить, замедлить, заключить симбиоз. Но, проживая с вами людьми, выискивая возможности, я понял как покончить со всем разом, уничтожить Уничтожителя и не разрушить планету. Он замер, перевел взгляд на небо.

   – Ты поможешь мне, твой организм достаточно сильный и поэтому в борьбе он эволюционировал в нечто большее. Я чувствую это в тебе Жанна. -Он долго и пристально смотрел ей в глаза. Ее брат и одновременно тот самый внеземной, чуждый для людей охотник. Но в их ситуации единственный союзник. Жанна не отпускала его руку. Пыталась понять. Брат показал ей что задумал великий, то что он делал всегда и не только с их миром, но и с другими мирами где была жизнь, ненавистная для него самого. Ежова молчала, прикусив губу, голова гудела и мысли были точно рой неуправляемых пчёл, поражённый чудовищностью плана Уничтожителя. Вот зачем ему город. Зачем люди. Вот зачем зеркала. Он не способен видеть сны, не способен испытывать эмоции. Чужие эмоции его наркотик. Забава. А жизнь, энергия живых, мыслящих людей зарядит двигатель его корабля, что денно и нощно строился под городским фундаментом. Вот почему в городе была забыта и запрещена музыка живая музыка. Он знал что всегда есть вероятность угрозы, поэтому подстраховывался.

   – Пошли Жанна, остаётся самое важное. И только от твоего старания зависит судьба человеческого рода. -Она кивнула. Брат вывел её из пещеры. По каменной лестнице они выбрались в один из коридоров. Вход в помещение оказался закрыт простой дубовой дверью, за которой располагалась музыкальная студия. В центре стояло пианино. Чистая нотная тетрадь лежала на его крышке.

   -Ты догадалась, что тебе предстоит?– спросил Сергей, Жанна хотела покачать головой. Но внутри что-то щёлкнуло. Она кивнула и придвинула к пианино округлый стул.

   – Так слушай же и играй. Они запишут все ноты,– он показал на людей, что вошли в комнату по цепочке. Среди пришедших было много заражённых, некоторые были связаны по рукам и ногам, чисто заражённые, не симбиоты, но Жанна знала, зачем они здесь. Чтобы она слышала. Чтобы могла сопоставить мелодию внутри них. Внутри заражённых, внутри себя и брата, внутри живых, должна была выделить суть и сыграть.

   Она села тяжко вздохнула и посмотрела на свои руки. Как давно они касались пальцами клавиш? Как давно это было? А потом музыка навсегда ушла из города, и никто никому не объяснял, зачем это было нужно. Всё, даже воспоминания просто стерлись.

   Они расселись полукругом здоровые люди со стопками нотной бумаги и заражённые, подле, а самые опасные в центре комнаты в целях безопасности. Сергей подошёл к ней и подержал за руку, в то же время мысленно инструктируя, помогая Жанне сконцентрироваться.

   Она обвела взглядом помещение, остановилась на смотревших, на неё людей и когда Сергей стал налаживать оборудование, установив его на запись, то крещендо из звуков взорвалось в её голове агонией, ярости, боли и смерти, жизни. Возникли ноты. Мысленно сознание Сергея коснулось её сознания, оно дало ей силы выдержать всё это и не сломаться. Вместе они разделили музыку на ноты.

   Её пальцы порхали, как бабочки по клавишам, касались и вновь взлетали по началу с трудом, но затем движения стали более быстрыми, изящность исчезла, появилась лёгкость, скорость и мастерство.

   Она играла, и пот стекал со лба от напряжения.

   Установка работала. Её мелодия записывалась. Несколько часов бешеной игры обессилили Жанну, но она не давала себе поблажки остановиться, потому что знала, что от её старания слишком многое поставлено на кону.

   – Ты справилась,– сказал Сергей и поцеловал её в щёку. Её унесли в комнату, по капельнице ввели восстанавливающий раствор. Она так устала, но в этот раз, ей снились чудесные сны, а не кошмары.

   Утром Жанна смогла спуститься в столовую. Голова кружилась, но в душе царила лёгкость. Видеть благодарные улыбающиеся лица, она чувствовала себя героиней. Ее хлопали по плечу, благодарили. Она пила сок, сладкий и с мякотью. Морковно-апельсиновый и ела намазанный маслом тост. Свежий хлеб, от него млело сердце. Настоящий свежий хлеб был в городе непозволительной роскошью.

   Внезапно стихли разговоры. Сергей с компанией наполовину заражённых принёс радио и включил его. В тишине все ждали. И тревога вновь прокралась в сердце Жанны. Заговорило радио. Громкий голос главнокомандующего и приторно сладкий, ведущей пятничного ток шоу, объявил о вечернем параде, по воле Великого избавителя перенесённого на один день. Всё ради города и его жителей.

   – Итак,– сказал Сергей.– Это начало. Они знают, что у нас Жанна, знают что мы готовим оружие. Поэтому, парад сдвинули на один день. Жаль. Нам нужно собраться. Люди, все кто готов пойти со мной, собирайтесь. Потому что если всё пройдёт по замыслу Великого, он погубит остатки человечества, запустит свой корабль и улетит с Земли безнаказанно.– После его слов завила гробовая тишина. Люди отложили свои ложки, отставили в сторону тарелки, еда была забыта. Затем, все кто находился в столовой, все до единого человека, целенаправленно покинули свои места и начали собираться.

   – Жанна ты готова, пойти с нами. Нам нужен каждый. Ты знакома с военной стратегией, можешь помочь с планом и с отвлечением. Нам нужно время пробить стену, разорвать силовое поле. Нужно время зарядить установку и обрушить очищающий дождь на город. Ты можешь выступить на трибуне, тебе поверят. Эсперы транслируют на телевизионную панель, общие воспоминания. Дети послужат доказательством. Итак, Жанна не думал, что всё случится так быстро, но времени нет даже на разговоры. Когда закончишь, приходи в башню. Мы подготовим порталы, машины. Симбиоты возьмут огонь на себя, отвлекут войска. Но их мало, и возможно они пожертвуют своей жизнью, ради вашего вида.

   Слова брата, и всё же слова пришельца из другого мира звенели в ушах. Она заставила себя подняться со стула и направилась к мужчине в белом халате, окликнув его в коридоре. Затем скоординировала дальнейшие действия.

   Сергей зарядил установку. Теперь, оставалось только проникнуть в город и через центральный компьютер, расположенный в зеркальном замке, перезагрузить систему и запустить прибор. Вода пронесёт в себе сигнал живого кода и с небес обрушиться дождь. Дождь с антивирусом искоренит вирус. Жизнь на земле сможет, пусть медленно, но возродиться. Таков был план.

   Всё пошло не так, нет, не в самом начале. Жанна вместе с боевым отрядом, прорвалась в город, когда декодер подобрал нужный пароль. В городе было полно народу. Лотерея с призами от Великого и бесплатными лекарствами и едой выкурила из нор почти всех, даже старые, немощные и больные плелись, держа в руках искусственные цветы.

   Шума выстрелов, взрывов не было слышно, ведущиеся бои в другом периметре, борьба с жертвующими собой симбиотами не прервала парад. Но, уменьшила численность охраны возле ворот, поэтому повстанцы смешались с толпой и теперь пробирались к зеркальному замку и трибунам.

   Глашатаи расхваливали во всю Великого и его благодеяния. Люди содрогались в припадочных конвульсиях, ползли на коленях и распевали молитвы чужеродному лже богу. На огромном телевизионном экране ничего нельзя было понять, его лицо как всегда– маска спокойствия и благодушия. Почти святости.

   Они пробрались к трибунам, практически без сопротивления. Отупелые люди, не верили, почти ничего не воспринимали, даже дикторша казалась какой-то заторможенной. Начался показ, разоблачающий проступки власти. Но никто ничего не видел, никто ничего не слушал. Мощный импульс, поставил почти всех на колени, враз засветились зеркала, стёкла зеркального дома, стена, окружающая город извергла слепящий золотистый свет.

   – Нужно проникнуть внутрь, иди,– сказал Ежовой мужчина из сопротивления, прикрывая детей. Люди на площади замерли, упали и стали судорожно дёргаться точно припадочные. Откуда-то появился взмыленный и окровавленный Сергей, потащил Жанну за руку, сказал, что сейчас они либо прорвутся, либо падут. Его союзники симбиоты практически все были повержены.

   Брат схватил её на руки, точно пушинку и полетел ко дворцу, приземлившись на балкон. На огромном мониторе показался Великий, его губы сжались в тонкую полосу. Мощный подземный гул и земля затряслась. Трещина прорезала землю.

   – Бежим,– кто-то кричал. – В укрытие! Кто-то стрелял, обороняясь на подступе к дворцу. Охрана так просто не сдавалась. Круговерть образов, крики шум в голове Жанны слились в пятно. Нужно было действовать. Мысли Ежовы обострились, целеустремлённость возросла.

   – Я прикрою, – сказал Сергей, когда охрана как муравьи выбежала из главного входа. Затем, все как один охранники повыскакивали изо всех углов. Изо всех поворотов и закоулков.

   Пули летели, стрелой сплошного огня, рикошетили от стен, гранаты взрывались, от гула и грохота заложило уши. Жанна была отброшена к двери. В её руках был прибор и декодер. Она вошла внутрь, дверь захлопнулась. Высокий постамент. Компьютерное оборудование. Вершина вершин и мониторы. Зеркальные стены создавали мощный световой импульс. В голове сотни голосов шептали приказы, но она не слушала, она шла вперед. Подсоединила прибор к разъёму, ввела код, начался отсчёт.

   – Останови это, – произнёс голос главнокомандующего, зеркальная стена позади постамента отодвинулась, она увидела главнокомандующего, и связанного избитого до полусмерти Анатолия в его руках. Главнокомандующий держал пистолет, приставленный к голове Анатолия.

   – Предательница!– возгласил главнокомандующий, сделал шаг вперёд. Мутные покрасневшие глаза Анатолия встретились с её глазами. В них была боль и радость от того что она здесь и ещё жива. Он хотел что-то сказать, резко дёрнулся, по лицу стекал пот. Таймер отсчитывал секунды. Оставалась буквально минута.

   – Он ведь любит тебя, предательница. Мы не смогли сломить его. Не смогли лишить воспоминаний, но ведь он и так умирает. Не так ли?– Усмехнулся главнокомандующий.

   – Делай то, что должна, не позволяй ему,– сказал Анатолий одними губами. Ярость и боль в сердце Жанны слились в одно мучительное чувство ненависти. Главнокомандующий резко ударил его по лицу. Голова Анатолия дёрнулась, с разбитой губы капнула кровь.

   – Вы не понимаете, мы все умрём, если не успеем,– сказала Жанна, доставая оружие. Нужно попытаться. Времени было мало. Главнокомандующий смотрел на неё, пытаясь загипнотизировать взглядом.

   – Ты,– сказал он, если бы мы знали раньше, то,– не договорил, Анатолий в своих кандалах толкнул его, поэтому намеченный выстрел улетел в стену. Жанна пригнулась. Тикали секунды. Мощный толчок подкосил ноги. Она упала и больно стукнулась о краешек стола плечом. Второй выстрел главнокомандующего разворотил ей колено. Анатолий боролся с ним, но тщетно, обессиленный был оглушён, на выстрел у главнокомандующего, к удаче Анатолия, не хватило патронов.

   Дверь вылетела с петель, в коридор влетел Сергей, он бросился к Жанне. Запиликал, отсчитывая последнюю долю секунды таймер, затем с легким писком, активировался прибор и мощный световой импульс, пронзил воздух. Разбились зеркала, сияние стало гаснуть. С уханьем стал сползать точно сдутая медуза купол. Грянул гром. Начался дождь. Люди на улице поднялись и, покачиваясь на ногах, пытались понять, что происходит.

   – Держись сестра, держись, ты ещё мне нужна,– сказал Сергей. Он приблизился к ней, когтем распорол себе запястье. Горячая чёрно-красная кровь обожгла губы, была терпкой и солёной, отвратительно солёной.

   – Пей, ты изменишься, но будешь жить. Сознание Жанны угасало. За окнами было темно, и молнии расчерчивали небеса. Она чувствовала, что могла бы уйти, сделав бы она такой выбор, но не могла, что-то держало. Брат склонился над ней, гладил по волосам.

   -Не смей,– сказал он. Иначе ты будешь в ответе за смерть всех людей. Стонал Анатолий, пытался подняться. Земля задрожала, накренились стены. Сергей подхватил Жанну. Мощный гул сотряс землю. В воздух поднялась пыль, гонимая чудовищным горячим ветром.

   – Корабль, уже готов. Мы не должны дать ему уйти.

   – Спаси его, спаси Анатолия. Я смогу идти, смогу задержать его, знаю – сказала Жанна, чуток удивлённо разглядывая своё колено, которое стремительно зажило. Все её тело горело, но внутри была сила, чужая сила, сродни которой была боль. И всё же Жанна знала теперь слишком многое. Она уже не была собой, прежней собой.

   – Хорошо,– словно читал её мысли, словно знал, что она сможет это сделать, и безоговорочно полагался на неё,– твёрдо сказал Сергей. – Я вытащу его, поспеши.

   -Обещай!– потребовала она, и Сергей кивнул. Жанна легко, поднялась и бросилась к окну. Одним мощным ударом кулака пробила пуленепробиваемое стекло, до крови ободрав мгновенно начавшие заживать костяшки пальцев. Усмехнулась возросшей в тысячи раз собсвенной силе и выскочила в образовавшийся проём.

   Корабль был огромен и всем видом своим напоминал движущуюся личинку. Вытянутый и серый, отвратительный, он давил людей пока полностью не выскочил на поверхность. Великий выглядел разгневанным. Впервые, наверное, за века правления. Он отдавал приказы – и в окружении свиты состоящей из вооруженных людей, большинство из которых падало на землю, охваченных головной болью.

   Сверкала молния, гремел гром, и ливень поливал землю очищенной водой из комплексной башни. Великий терял контроль. Его город потерял весь свой лоск. Люди больше не были тупыми зомби. Он замер, на месте явно мысленно отдавая приказ кораблю, выдвинуть трап, а может быть силовое поле открывшегося шлюза засосало бы его на борт. Но, Великий был тщеславен, он не мог просто так уйти, уйти побеждённым.