Текст книги "Измена не самое страшное (СИ)"
Автор книги: Ира Орлова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]
Глава 15
Через несколько дней после моих шпионских игр, за завтраком, осмелилась сама начать диалог. Мурат вернулся от дочери и был в хорошем расположении духа.
Сидела напротив своего мужа-тирана и собиралась духом, подбирала слова. Ели мы в полной тишине, лишь звон столовых приборов об изящный фарфор разносился эхом по помещению. Каждое утро изо дня в день мы сохраняли видимость семейной идиллии.
– Любимый, – ласково начала я, превосходно отыгрывая свою партию. – Ты еще на меня злишься?
– Да, – не отрываясь от планшета, бросил мне холодно муж.
Я же старалась держаться непринужденно, невольно посмотрела на свою нетронутую тарелку, мой аппетит давно пропал из-за угнетающей атмосферы.
– Но почему? – заканючила кокетливо. Уняла поднимающееся, испытывая неприязнь к самой себе.
Мурат полоснул по мне своим пронзительным взглядом, изучая моё лицо. Власть, которую он имел надо мной, была удушающей, невидимая безжалостная хватка на моей шее, только крепла с каждым днем. Я отпила кофе, горячий напиток практически обжег язык, но я лишь состроила просительную мордашку, вновь смотря на мужа.
– Ангел, – отчитывал он меня как маленькую. – Ты плохо себя вела. Ты всегда себя плохо ведешь, – недовольным тоном добавил он.
– Но ведь если я буду себя хорошо вести, тебе не за что будет меня наказывать, – хмыкнула не удержавшись.
– Ты никогда не сможешь вести себя хорошо. Ни одной женщине это не подвластно. Вы примитивные, глупые существа, созданные для утех и продолжения рода, – с присущей ему ненавистью выпалил супруг.
Наблюдала, как Мурат вновь погружается в свой планшет, а губы его скривились в насмешливой улыбке. Он наслаждался ситуацией, своей властью и не пытался этого скрыть.
Дрожащими руками я поставила чашку кофе обратно на блюдце, и ее тонкий звон снял напряжение.
– Откуда же у тебя столько ненависти ко всем женщинам без исключения, – прошептала потрясенно, – Неужели даже мать не заслуживает уважения?
– Мать? – рассмеялся в голос он, – Чья? Твоя, например? Что продала свою же дочь. Моя? Что нагуляла меня вне брака, и за это с позором была вышвырнута на улицу? Она была не в состоянии думать головой. Или может быть, ты?
Давящая тишина повисла в воздухе, выражение его лица стало колючим и злым. Я же сдулась, съежилась вся под его взглядом. Впервые слышала что-то о матери Мурата. Эта женщина не появлялась в нашем доме. Так же была запретной тема детства мужа или его семьи.
– Я была бы хорошей матерью… Ты лишил меня… – беспомощно прошептала, прикрывая веки. Любое упоминание о Сабиночке было буквально физически болезненным.
– Говори чётче и громче! – рявкнул он раздраженно. – Вечно сопли жуешь. Весь аппетит испортила, – вставая и швыряя салфетку на стол, процедил сквозь зубы последнюю фразу Мурат.
Муж вышел из столовой, а я невидящим взглядом смотрела в тарелку. За что!? За что он так со мной? Встала, поправила платье и отправилась за ним следом. Нужно просить. По другому и быть не могло. Постучала в дверь кабинета. Дождалась разрешения войти. Мурат стоял у своего рабочего стола и просматривал какие-то документы, держа их в руках и хмурясь.
– Тебе что-то не понятно? Мы закончили разговор. – не оборачиваясь бросил он мне.
Не говоря ни слова, медленно начала снимать платье. На мою возню муж обернулся и дальше не отрываясь следил за мной. Рука его медленно вернула бумаги на стол, чуть не пронеся их мимо столешницы. Глаза его заблестели, а дыхание участилось. Ему нравилось смотреть на меня, нравилось делать это именно со мной, и я научилась этим пользоваться. Оставшись в одном нижнем белье, плавно опустилась на четвереньки и поползла к нему. Извиваясь и не торопясь, давая ему насладиться моментом.
– Я была очень плохой девочкой, – выдохнула томно.
А внутри дыра, пустота. Никаких чувств. Моя цель – получить драгоценные минуты общения с дочерью. И я стерплю ради этого всё.
Подползла к нему вплотную, заглядывая преданно в глаза и ожидая приказа.
– Ангел, – сглотнув, выдохнул рвано Мурат. А после, схватив меня больно за волосы, потянул вверх, выбирая самый банальный вариант.
Когда всё закончилось. Ждала. Нельзя торопиться, если решит, что это было не моё желание, а способ достижения цели, не видать мне встречи.
– Ладно, – застёгивая штаны, соблаговолил муж. – У тебя будет пять минут.
«Как же дорого ты оценил мои способности.» – хмыкнула мысленно. На лице же засияла благодарная улыбка.
– Спасибо, любимый.
– Можешь, когда захочешь, – потрепал он меня по щеке, поощряя и выходя из кабинета.
Как я была рада в тот момент, не описать. Нетерпеливо ждала, когда наступит время встречи. К вечеру Мурат позвал меня в кабинет. Села перед компьютером, Скайп открыт. Засуетившись, пригладила волосы. Руки дрожали, а на глаза против воли наворачивались слезы. Всё трепетало от волнения, что еще несколько секунд и я увижу свою девочку.
– Только без глупостей. Иначе это будет последний раз. – нависая надо мной, с металлом в голосе предупредил муж.
Активно закивала.
Пошёл вызов, для меня мир вокруг потерял всю ценность, только монитор. С той стороны ответили.
– Здравствуйте, Лейла Рустамовна, – с улыбкой поприветствовала мать Мурата.
– Добрый вечер, Ангелина, – кивнула она сдержанно. Даже через монитор чувствовала, как не нравлюсь ей. Женщина меня не знала, но неприязнь ко мне испытывала, не удивлюсь, если Мурат приложил свою руку к этому.
Лейла Рустамовна, дама пожилого возраста, но ухоженная и всегда опрятная. Она повернула камеру так, чтобы мне было видно. И сердце пропустило удар. Горький ком подступил к горлу. Но плакать нельзя, сразу отключат. Вообще сильные эмоции нельзя. Я могу напугать малышку.
В углу большой просторной комнаты, больше похожей на спальню принцессы, сидела Сабиночка и играла с куклами. Она рассадила их за столом и подливала невидимый чай в фарфоровые розовые чашечки. Моё чудо. Моё счастье. Смешно разговаривала с ними и что-то напевала себе под носик. Как же она подросла за это время. Пухленькая… Мурат говорил, что покушать она любит. Словно почувствовав, что на нее смотрят, она отвлеклась от игрушек и повернулась ко мне.
– Тётя Геля! – радостно воскликнула доченька, подбегая ближе к видеокамере.
– Привет, – счастливо прошептала, уже с трудом сдерживая слезы. – Ты так выросла…
Так и хотелось сказать: «Доченька». А ещё больше обнять ее и никогда не отпускать.
– Мне почти три, – гордо сообщила малышка, показывая на пальчиках.
– Я знаю. Как ты там? Что делаешь?
Последний раз нам разрешили поговорить пять минут, и то два месяца назад…
– Хорошо. – бросила она торопливо, вновь убегая к игрушкам. В этом возрасте деткам неинтересно такое общение. Да, и видит она меня не часто.
– Я люблю тебя, родная, – успеваю крикнуть, прежде чем недовольный муж нажал отбой.
– Мы договаривались, – предостерегающе начал он, нависая надо мной.
– Как ты можешь? – взорвалась я, не сдерживая слез. – Это моя дочь. Я имею право с ней общаться.
По мнению Мурата, такими поступками я травмирую психику ребенку. Больной ублюдок! Ребенок растет вдали от матери, разве это не травмирует психику? Сам-то, гад. Каждую неделю к ней ездит.
– Ты ничтожество, – шипел не хуже змеи озверевший муж. – Прав у тебя нет. Только обязанности. Я дал тебе всё. Ты неблагодарная дешёвая девка.
– А ты, – зря я не сдержалась, но меня трясло от бешенства, – Больной урод, которого даже родная мать не любила!
Не успела закрыться, удар четко прилетел по голове. Неуклюже свалилась со стула, группируясь и готовясь к очередной порции побоев. Но он не продолжил. Странно. Просто ушёл.
Лежала на полу, глотала слезы и смотрела в потолок. Я вещь, я статуэтка, я кукла. Если долго повторять, то привыкаешь и легче воспринимаешь реальность.
И вдруг. Пришла мысль. Плохая. Нет, не убить его, об этом я мечтаю давно. Много раз представляла, как делаю это пока он спит… Но тогда я не найду дочь, не верну. Меня просто посадят или признают больной. Только это останавливало от расправы над этим подонком, возомнившим себя хозяином моей жизни.
Мысль о том, что я хочу быть любимой. Хочу семью, полноценную и нормальную. И почему-то в моей голове всплыл образ Александра. Будто он стоит у своей Шкоды и с улыбкой ждет меня. Опять рисую сказку? С другой стороны я уже столько вынесла и вытерпела, что вряд ли Романов сможет меня чем-то удивить…
Наверное, камеры запечатлели странный момент, девушка на полу, после удара в голову лежит и мечтательно улыбается…
Глава 16
Проснулась я от того, что Мурат с силой хлопнул дверью. Еще сонная пыталась разлепить глаза и понять причину шума. Муж торопливо куда-то собирался, с неприсущей ему хаотичностью бросал вещи в дорожную сумку известного бренда. Его совершенно не заботило, что своей суетой он мешал мне отдыхать. Хотя, когда его волновали подобные мелочи.
– Что-то случилось? – хриплым спросонья голосом спросила у него, садясь на постели.
– Ничего. Спи, – буркнул отрешенно Мурат. Мыслями он находился далеко отсюда.
– Со стороны выглядит так, будто в доме пожар, – хмыкнула в ответ. Сама же задумалась, случись подобное в реальности, разбудил бы меня муж или тихонько покинул бы пылающее помещение, спасая только свою шкуру?
– Не в доме, – скривился в озлобленном оскале супруг, – Меня не будет пару дней. Как решу все вопросы, вернусь, – добавил он ровным тоном, направляясь в ванную комнату.
Еле сдержала радостную улыбку. Откинулась на подушку, уже представляя, как проведу эти дни.
Например, попрошу Аллу Викторовну разжечь камин, а сама свернусь калачиком под пушистым пледом на диване с какой-нибудь увлекательной книгой. После, можно поставить винил и наслаждаясь любимой музыкой, погрузиться в свои мысли…
– Из дома не выходить, – вырвал меня из мечтаний приказной тон Мурата. Невольно повернула голову к окну. Яркий солнечный свет манил своим теплом, будто звал меня покинуть стены моей тюрьмы.
– Милый, – поканючила в ответ, – Можно хотя бы к Катюшке в гости съездить? Два дня в этом огромном доме и без тебя, это сущее наказание.
– Ты же только рада этому, – ни капли не поверил муж, не впечатлившись моей речью. Дальнейшую отповедь прервал его телефон, а я воспользовавшись моментом, затараторила:
– Ну пожалуйста, Мурат, мне…
Муж сделал страшные глаза. Прерывая мой поток и прежде чем принять вызов, быстро бросил мне:
– Только к ней и фотоотчет каждый час.
– Конечно, – активно закивала в ответ.
Гипнотизировала часы, стараясь ускорить время до отъезда Мурата. Одной мысли о выходных без его гнетущего присутствия было достаточно, чтобы мое сердце затрепетало от радости. С натянутой улыбкой на лице пожелала ему счастливого пути. Махала ручкой, стоя на лужайке и наблюдая, как стремительно удаляется дорогущее черное авто, втайне надеясь, что его радостно примет в свои объятия ближайший кювет, а лучше фура.
Вернулась в дом, вдохнула воздух полной грудью, без каких-либо гнетущих взглядов и резких замечаний в мой адрес. Пусть на пару дней, но я будто стала его единственной и полноправной хозяйкой. У меня словно с плеч свалился тяжелый груз. Тишина, окутывающая дом, дарила спокойствие.
Не теряла времени даром и наслаждалась своей непродолжительной свободой. Бродила по пустым комнатам, попутно открывая окна, позволяя прохладному ветерку вытеснить все воспоминания, заменив их свежестью и чистотой.
Время приближалось к ужину, а я неумолимо к своему личному рекорду на беговой дорожке. Вся мокрая и вымотанная, ощущала покалывание в легких от долгого бега. В ушах играл известный трек, а я, снизив скорость, постепенно замедлялась, намереваясь отправиться в душ. В этот момент свет вырубило.
С колотящимся сердцем, практически на ощупь, прокралась через затемненный тренажерный зал в сторону коридора. Каждый скрип и шорох эхом отдавался в ушах.
– Ангелина Константиновна, – с нескрываемым волнением и испугом, звала меня Алла Викторовна, – Вы в порядке?
– Что со мной будет? – фыркнула в ответ, не испытывая к ней ни капли уважения.
Если по наивности первое время я ждала от этой женщины сочувствия и помощи, то после одного эпизода, она для меня перестала существовать.
Года два назад мы с Муратом очень сильно повздорили из-за Карины. Эта «ночная бабочка» настолько обозрела, что заняла одну из комнат в доме и полоскала свои телеса в нашем бассейне.
Так вот, я стояла около лестницы и кричала на мужа, требуя убрать его ручное домашнее животное из нашего дома. Мурат сперва орал в ответ, потом тряс за плечи, а следом откинул от себя, и я кубарем полетела вниз. Как итог, перелом руки, очередное сотрясение, множественные ушибы. Находясь в отчаяньи, вызвала полицию в намерении засадить этого урода. И что вы думаете? Приехали эти защитники даже быстрее скорой, оглядели дом, затем меня. Ознакомились с документами, поняли, что я жена и отказались принимать заявление. На мои крики и угрозы, они пригрозили мне штрафом или арестом. Сами того не понимая, полицейские лишили меня любой надежды и веры в справедливость. С отвращением наблюдала, как Мурат сует им в карманы деньги, а Алла Викторовна горячо убеждает, что я напилась и оступилась…
Не перевариваю эту продажную стерву, готовую целовать ботинки моего ублюдка-мужа за кругленькую сумму. Но зато «собачонку» я выжила, сыграла на очередном приступе любви Мурата, и Карина свалила с моей территории…
– Видимо что-то с трансформатором… – объясняла экономка, словно я спрашивала ее предположения.
– Ну так решите эту проблему, меньше слов, больше дела – рявкнула, заходя в гостиную и окидывая ее недовольным взором.
– Да, сейчас, – засуетилась она доставая из кармана телефон, – Страшно-то как…
– С чего это? – усмехнулась, плюхаясь на диван и рассматривая предзакатное небо.
– Как же, – удивилась она, – Дом такой большой, нас двое, да и камеры не работают…
Больше я ее не слушала, будто провалилась в какой-то вакуум. Отсутствие света и камер наблюдения дало мне проблеск надежды на то, что я смогу раскрыть правду о незаконной деятельности моего мужа. Стоило лишь проникнуть в его кабинет. Глупо полагать, что он весь компромат оставил на столе, но всё же…
С каждым новым шагом приближающим меня к заветной двери, я боролась с сомнениями и страхами, закрадывающимися в мою душу. Внизу суетилась и кудахтала Алла Викторовна, а я сославшись на необходимость принять душ, пошла наверх.
Добравшись до кабинета мужа, почувствовала, как по венам пронеслась волна трепета и решимости. Стараясь не шуметь, осторожно отворила дверь и проскользнула внутрь. Комната была окутана полумраком, освещал ее лишь слабый свет заходящего солнца, пробивавшийся сквозь шторы. Действовать нужно было быстро.
Руки дрожали, когда я торопливо и осторожно выдвигала ящики стола и рассматривала документы в поисках каких-либо улик. Тишина давила, усиливая звук моего учащенного сердцебиения. Время, казалось, растянулось, пока я тщательно просматривала каждую бумажку.
Замерла, когда в самом низу, оказалась не очередная полка, а небольшой сейф. Сердце чуть не остановилось, а я интуитивно напрягла слух, пытаясь уловить хоть малейший шорох или признак движения. Но кабинет наполняли лишь мое собственное сбитое дыхание и слишком громкие удары сердца. Сев на корточки, первым делом набрала дату рождения Мурата. Механизм слишком громко известил о неверной комбинации. Вздрогнув, и бросив затравленный взор на дверь, попробовала вновь. Ввела дату нашей свадьбы. Наивно, но попробовать стоило. Далее дата моего рождения, опять мимо. А после… Дата рождения Сабиночки. Никогда бы не подумала, что муж так сентиментален и неосмотрителен. Замок щелкнул, извещая об открытия.
Просматривала новые бумаги, с округлившимися глазами.
В моих руках были финансовые отчеты, подробно описывающие сомнительные операции и схемы ухода от налогов. Так же была загадочная переписка с различными личностями. Они использовали клички и сообщения явно были зашифрованы.
В моих руках был шанс раскрыть правду и освободиться от Мурата. Быстро достав свой телефон, фотографировала всё подряд. На последнем документе рука дрогнула, а буквы совсем поплыли. «Договор на оказание образовательных услуг….», Саби, моя милая крошка ходит в частный детский сад. Но я не могла себе позволить расклеиться, быстро запечатлела и его, чтобы потом внимательно изучить. После, вернула всё на место и практически бегом рванула в свою комнату. Страх и адреналин пропитали каждую клеточку моего тела, разгоняя кровь быстрее и подталкивая к более смелым поступкам. Стоило войти в комнату, как дали свет. Наспех приняв душ, оделась и спустилась вниз.
До сих пор не верила, что решилась на это. Только теперь осознала, как рисковала и что камера могла заработать в момент, когда я рылась в сейфе. Страшно даже представить, чем бы это для меня закончилось. Но я не жалею, что решилась. Теперь у меня есть шанс, зацепка, ниточка к моей девочке. Я смогу узнать, в какой детский сад она ходит, смогу наблюдать за ней, пусть тайно, но видеть ее вживую. Под камерами просматривать фотографии документов не решилась, теперь мне нужно быть еще осторожнее и ласковее с Муратом.
– Ты дома? – как только Катя приняла вызов, спросила требовательно, заходя в гараж.
– Да, с виноградным напитком тоскую под турецкий сериал. Он свалил в море, а она его ждет который год на берегу – завистливо пропела Катя.
– Так в чем проблема? – поддела ее, – Чеши на речной вокзал и выбирай себе любого моряка.
– Ой, отстань, а? – рассмеялась она, – А ты чего?
– К тебе еду. – предупредила ее, уже оказываясь в салоне авто и открывая ворота.
– Пошла в магазин еще за одной бутылкой, – хмыкнула подруга понимающе.
Глава 17
По дороге к Катерине, написала Мурату о том, что поехала к подруге. Получив указание возвращаться домой не позднее девяти часов, ускорилась. Времени катастрофически не оставалось.
– Я быстро и по делу, – стоило мне перетупить порог ее квартиры, проговорила торопливо.
– А чего так? – расстроилась Катя, счастливая улыбка сразу померкла на ее симпатичном лице. Мне даже стало жаль подругу, столько радости и предвкушения там было минутой ранее.
– У меня есть компромат на Мурата, – непонятно кого боясь, но все же понизив тон, выпалила, практически не дыша, – Но я ничего в этом не понимаю. Перешлю тебе на всякий случай всё что удалось найти. Мало ли, чтобы у тебя тоже было. – пробормотала, заходя в «Галерею» и выделяя необходимое, – Да и удалю у себя, вдруг он в телефон мой полезет.
– Хорошо, – моментально подобралась Катерина, становясь серьезной, – Я подумаю, кто мог бы нам помочь. Одни мы не справимся с ним…
– Это да, – кивнула рассеянно, – Я даже представлять боюсь…
– А ты не бойся, – оборвала она меня. – Будем барахтаться до последнего. Всё равно должна же быть эта чертова белая полоса когда-то.
– Да, – согласилась с ней, хотя всё равно настроена была более пессимистично, нежели Катя. Мы так и стояли в полумраке ее маленького коридора, будто заговорщики. – Я приеду к тебе в понедельник утром. Мне нужно будет алиби.
– То есть? Какое? – нахмурилась она, насторожившись.
– Я нашла договор с детским садом. Хочу съездить проверить, туда Сабина ходит или нет. Но открыто появиться возле него я не могу, – объяснила подруге свои планы.
– Поняла, – кивнула она уверенно, – Сделаем.
– Я тебя люблю, – импульсивно выпалила, обнимая Катю.
– Я тебя тоже, – сорванным голосом выдохнула подруга. От чего у меня в душе разлилось тепло.
Но больше тянуть было опасно и, распрощавшись с Катериной, я рванула домой. Мурат остался мной доволен.
Всё воскресенье провела в стенах нашего коттеджа, написывая мужу признания в любви и уверяя его, что скучаю. Даже плачущие смайлики отправила, когда он сообщил, что раньше вторника точно не вернется. Всё складывалось, как нельзя, кстати.
Видимо, расчувствовавшись от моих откровений, Мурат позволил съездить к Катерине.
Изображая на камеры неторопливость и вселенскую печаль на лице, покинула свою тюрьму, сгорая от нетерпения увидеть дочь. Не было никаких гарантий, что она сегодня там или вообще ходит в этот сад, но это была хоть какая-то ниточка.
Дома у подруги все уже было готово. Катерина накрыла "пенсионерский стол". Чай, тортик, конфеты. Включила какой-то фильм.
Выждав около часа, я набрала Мурата. Он явно был за рулем. Внимательно смотрел на дорогу, изредка бросая цепкие взгляды на экран.
– Ты уже у этой шалавы? – "дружелюбно" и без предисловий поинтересовался муж.
Катерина, услышав подобное обращение в свой адрес, без стеснения показала ему средний палец. Благо, сидела она напротив меня и супруг этого видеть не мог. Я же всеми силами строила из себя примерную жену.
– Да, я у Катюши. Чай пьем. Фильм любимый смотрим, – на этих словах повернула камеру так, чтобы ему было видно. Теперь подруга попала в поле его обзора. Поэтому «дружелюбно» скалилась:
– Муратик-зайчик, а ты ещё жив? – похлопала она глазками, уничтожая его своим взором. Из-за этого весь образ милой дамы у нее нещадно сыпался.
Муж ее проигнорировал. А я задавила внутри волну негодования. Мне было ужасно обидно за Катю, за то, что он её так называл. Это беспочвенно. Да, Катерина общительная и легко соглашалась на свидания. Но если считать что-то серьезнее поцелуев, то хватило бы пальцев одной руки. В отличие от меня, она ещё на подлёте распознавала, стоящий экземпляр или нет. Интуиция у нее была развита шикарно, и она бы никогда не вляпалась в такое счастье, как Мурат. Только спорить с ним бесполезно. Заступись я за нее сейчас, он бы сразу приказал мне ехать домой, где долго и упорно внушал бы, насколько я была не права, когда позволяла себе перечить мужу.
– Во сколько закончите? – требовательно вопросил супруг, вновь отвлекаясь на дорогу.
– Часов в восемь буду у нас. – как можно мягче отозвалась. Оставляя себе больше времени для маневров.
Мурат задумался, по выражению его лица было видно, что он недоволен столь долгими посиделками на весь день. Я же дышать боялась. Вот сейчас, одно его слово, и весь мой план полетит к чертям.
– Ладно, – холодно разрешил супруг, нажимая отбой.
Шумно выдохнула, прикрывая веки и пытаясь унять бешено колотящееся сердце в груди.
– Чего застыла, – вырвала меня из медитации Катя, – Время идет.
– Да, – подскочила на месте, расставляя чашки. А дальше, пошла нескончаемая череда селфи.
Вот – пол торта и почти пустые чашки. Вот – его нет, а чашки вновь наполнены чаем. Вот мы с Катей на диване смотрим один фильм, затем другой. Здесь я на балконе смотрю задумчиво вдаль. Столько я давно не фотографировалась, казалось, нащелкала больше сотни кадров. Подготовка была окончена и мы приступили к осуществлению намеченного плана. Катя вызвала такси со своего смартфона. После моего отъезда, она его отключит. На случай, если муж решит меня проверить через нее. Надев худи подруги, накинула капюшон, максимально скрывая свое лицо.
Доехала до садика довольно быстро, заняла лавочку у дома напротив и принялась ждать. Отсюда открывался вид на центральную калитку, и я не сильно привлекала внимание прохожих. Казалось, время тянулось до ужаса медленно. Я продрогла, хотела есть и в туалет, но не решилась покинуть свой пост. Боялась, что именно в момент, когда я отлучусь, появится Сабиночка. Сидела на этой лавке, как приклеенная, отправляя Мурату селфи каждые полчаса.
Волнение нарастало с каждым часом, а призрачная надежда таяла на глазах. Сердце мое, то колотилось от предвкушения, то замирало от страха. Я ждала будто целую вечность, надеясь хоть мельком увидеть свою любимую дочь.
И моё терпение было вознаграждено. Отослав очередное фото, мельком мазнула взором по калитке. Сперва, я даже не поверила своим глазам. Но по выложенной тротуарной плиткой дорожке в припрыжку шла Сабиночка. За руку ее вела строгая Лейла Рустамовна. В своем черном одеянии почти до пят, она выглядела мрачно. Эта старая карга явно за что-то отчитывала мою милую малышку.
По холодным щекам потекли слезы. В душе творилось что-то невообразимое. Там сворачивался клубок из смеси противоположных чувств. Радости, от того, что Сабиночка выглядела счастливой, о ней явно заботились и печали, из-за того, что ее маленькую ручку держала не я…
Смотрела, затаив дыхание, рассматривая каждую деталь. На доченьке была розовая курточка и белые штанишки. А ее темные кудри развевались на ветру от каждого прыжка. Боже, как же хотелось ощутить тепло ее ладони, осторожно заправить ей за ушко выбившуюся прядь волос, да просто прижать ее к себе и ни куда больше не отпускать.
Продолжала неотрывно следить за каждым ее движением. Вот они подошли к ожидавшей их тонированной машине. Из нее тут же появился водитель. Внушительных размеров амбал, такому бы больше пошло работать вышибалой, а не развозить маленьких девочек. Он осмотрелся по сторонам, распахнул заднюю дверь для Сабиночки и Лейлы Рустамовны и помог им залезть внутрь. Я запомнила номер и марку машины, но пока не представляла, чем эта информация могла бы мне помочь…
Авто давно скрылось за поворотом, а я все роняла беззвучные слезы, так и смотря им вслед.
Как ни старалась успокоить себя, что с доченькой всё в порядке, она веселая, не смотря на хмурую бабушку, у нее всё есть, на сердце легче не становилось. Мучительная боль разлуки терзала все больше и больше. Я считала себя отвратительной матерью и предательницей, что бросила свою дочь. Да, по сути, это было не так. Но, мне казалось, что я сделала недостаточно, чтобы отстоять свои права. Позорно трусила быть искалеченной или провести остаток своих дней в психушке, от чего не шла до конца.
Дни превратились в недели, а у меня сложился четкий график посещения этой лавочки. Каждый свободный день я спешила сюда и смотрела, воровала жалкие минуты у судьбы. Ловя мимику, жесты доченьки или мимолетную улыбку. Мне даже удалось услышать ее смех, пусть это длилось пару секунд, но они навсегда впечатались в память и постоянно были со мной.
У нас с Катериной пока не было нужных знакомых или четкого плана действий, но я продолжала ждать и надеяться, что всё получится. А еще я была уверена, что материнская любовь не знает границ, что я смогу наверстать упущенное и влюбить в себя свою Сабиночку. Восполню украденные у нас с ней дни.
