Текст книги "Том 16"

Автор книги: Иосиф Сталин (Джугашвили)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 33 (всего у книги 34 страниц)

Примечание

Доклад “О культе личности и его последствиях” не предусматривался повесткой дня XX съезда КПСС и был произнесен 25 февраля 1956 года на дополнительном заседании после того, как съезд уже завершился. Текст готовился в тайне по заданию Хрущева П. Поспеловым и Д. Шепиловым и не утверждался ни Пленумом ЦК, ни президиумом съезда. Прений по докладу не открывали, ограничившись резолюцией в девять строк. Поэтому документ был лишен съездовской установочной силы. Не случайно ЦК вернулся к вопросу в июне и счел необходимым принять постановление “О преодолении культа личности и его последствий”, акцентированное иначе, чем доклад.

Специфическая антисталинская направленность доклада, судя по всему, должна была, помимо всего прочего, снизить ответственность за тогдашние действия и выгородить других членов руководства страной периода 30-х – начала 50-х годов, прежде всего самого Хрущева. Это подтверждается тем, что последний, по некоторым воспоминаниям, пошел в отличие от Сталина на уничтожение документов, свидетельствующих о его причастности к репрессиям в Москве и на Украине. Хрущеву было чего опасаться. “Украина ежемесячно посылает 17–18 тысяч репрессированных, – писал он Сталину в разгар кампании, – а Москва утверждает не более 2–3 тысяч. Прошу Вас принять срочные меры” (Воля. 1993. № 11 – Искра. 1993. № 4. С. 6). Очевиден грубо подстрекательский характер этого послания. “Используя установку Сталина о том, что чем ближе к социализму, тем больше будет и врагов (читая подлинные документы, легко убедиться, что такой “установки Сталина”. не существовало. – Ред.), используя резолюцию февральско-мартовского Пленума ЦК по докладу Ежова, – говорил Хрущев на XX съезде, – провокаторы, пробравшиеся в органы государственной безопасности, а также бессовестные карьеристы стали прикрывать именем партии массовый террор против кадров партии и Советского государства, против рядовых советских граждан. Достаточно сказать, – подчеркивал Хрущев с явным намерением вызвать соответствующую эмоциональную реакцию зала, что количество арестованных по обвинению в контрреволюционных преступлениях увеличилось в 1937 году по сравнению с 1936 годом в десять раз!” (Известия ЦК КПСС. 1989. № 3. С. 140). Поскольку известно, что лично Хрущев требовал от Сталина увеличения числа репрессированных в 6–9 раз, можно хотя бы частично понять, кто были названные им “провокаторы” и “бессовестные карьеристы”. Хрущев забыл (или не знал) полезную латинскую поговорку: “Врач, исцелися сам?” Он добился в конечном счете отрицательного, а не положительного эффекта и вряд ли будет вспоминаться россиянами в дальнейшем с благодарностью.

Согласно записке в ЦК КПСС А. Яковлева, В. Медведева, В. Чебрикова, А. Лукьянова, Г. Разумовского, Б. Пуго, В. Крючкова, В. Болдина и Г. Смирнова “Об антиконституционной практике 30-40-х и начала 50-х годов” от 25 декабря 1988 года, “Н.С. Хрущев, работая в 1936–1937 годах первым секретарем МК и МГК ВКП(б), а с 1938 года – первым секретарем ЦК КП(б)У, лично давал согласие на аресты значительного числа партийных и советских работников. В архиве КГБ хранятся документальные материалы, свидетельствующие о причастности Хрущева к проведению массовых репрессий в Москве, Московской области и на Украине в предвоенные годы. Он, в частности, сам направлял документы с предложениями об арестах руководящих работников Моссовета, Московского обкома партии. Всего за 1936–1937 годы органами НКВД Москвы и Московской области было репрессировано 55 тысяч 741 человек.

С января 1938 года Хрущев возглавлял партийную организацию Украины. В 1938 году на Украине было арестовано 106 тысяч 119 человек. Репрессии не прекратились и в последующие годы. В 1939 году было арестовано около 12 тысяч человек, а в 1940 году – около 50 тысяч человек. Всего за 1938–1940 годы на Украине было арестовано 167 тысяч 565 человек.

Усиление репрессий в 1938 году на Украине НКВД объяснял тем, что в связи с приездом Хрущева особо возросла контрреволюционная активность правотроцкистского подполья. Лично Хрущевым были санкционированы репрессии в отношении нескольких сот человек, которые подозревались в организации против него террористического акта.

Летом 1938 года с санкции Хрущева была арестована большая группа руководящих работников партийных, советских, хозяйственных органов и в их числе заместители председателя Совнаркома УССР, наркомы, заместители наркомов, секретари областных комитетов партии. Все они были осуждены к высшей мере наказания и длительным срокам заключения. По спискам, направленным НКВД СССР в Политбюро, только за 1938 год было дано согласие на репрессии 2140 человек из числа республиканского партийного и советского актива” (Вестник. 1995. № 1. С. 126–127).

Как пример беззастенчивого субъективизма разоблачены выдающимися советскими военачальниками попытки Хрущева возложить всецело на Сталина собственную вину за провал операции по окружению Харькова в 1942 году, измышления Хрущева о том, “что Сталин операции планировал по глобусу” (Известия ЦК КПСС. 1989. № 3. С. 149), и многое другое. Социально-нравственный и политический облик этого деятеля отчетливо выявился, когда из шумихи вокруг культа личности Сталина стал вырастать собственный культ Хрущева, что и определило его судьбу (Ред.)

XXI. Борис Соловьев, Владимир Суходеев. Секретный доклад Н.С. Хрущева

Четыре десятилетия минуло с того знаменательного дня, когда Н.С. Хрущев выступил на закрытом заседании XX съезда с докладом “О культе личности и его последствиях”. Этот срок дает возможность обратиться к последствиям самого доклада, попытаться определить его подлинную роль в тех процессах, которые в конечном итоге привели к развалу Советского Союза и поражению социализма, к разгрому Коммунистической партии.

Это тем более актуально, что доклад не только не утратил своего политического значения, но, напротив, остается активным фактором современной идеологической борьбы. Не случайно его полный текст был рассекречен и опубликован лишь в 1989 году. Определенные контрреволюционные, оппортунистические силы, “новая русская интеллигенция” стремятся любыми способами, прежде всего фальсификацией, использовать положения доклада в своих низменных целях, растлевая общественное сознание, особенно сознание молодежи, вытравляя прогрессивные социалистические идеалы, историческую память, перечеркивая многославное и многотрудное прошлое советского народа, возрождая и утверждая антинародные, антигуманные социальные устои и принципы, оголтелый антикоммунизм.

Анализ доклада Хрущева на XX съезде партии убеждает, что в нем представлена искаженная картина деятельности партии и Сталина, не вскрыты условия, в которых она проходила, их влияние на принимавшиеся решения. Культ Сталина возник не на пустом месте, не был случайным явлением, капризом истории. Он был теснейшим образом связан с борьбой народа во главе со Сталиным за социализм, за укрепление могущества Советской страны. Авторитет, одаренность лидера, доверие к нему народа, особенно в тяжелые для страны времена, имеют большое значение.

Одномерный подход к сложным общественным явлениям неизбежно ведет к искажению истины. Хотел того Хрущев или нет, доклад обернулся дискредитацией партии, социализма, марксистско-ленинского учения. Он породил глубокий моральный кризис в обществе и партии.

И причины этого отнюдь не в поспешности и настойчивости Хрущева непременно “поднимать и обсуждать этот вопрос”. Причины глубже – в исторических особенностях послесталинского времени, целенаправленном давлении определенных сил, в недостач точной теоретической образованности да и политической прозорливости Хрущева. Нельзя не учитывать и его личные честолюбивые мотивы – стремление выглядеть единственно честным в высшем партийном руководстве, решительным борцом за восстановление справедливости.

В 50-е годы в стране и партии сложилась ситуация, похожая на ситуацию после смерти В.И. Ленина. Организатором партии коммунистов и основателем Советского государства, выдающимся революционером и теоретиком – таким остался в истории Ленин. Тогда, в 20-е годы, развернулась ожесточенная борьба за то, кто возглавит партию, пойдет ли страна по пути социалистического строительства. В той сложной, полной противоречий обстановке в результате непримиримой борьбы с троцкистами, правыми оппортунистами во главе партии встал И.В. Сталин.

После смерти Сталина вновь возник вопрос: кто сможет возглавить партию? Буквально у его одра из избранного XIX партсъездом Президиума ЦК КПСС в составе 36 членов выведены были 22 высших партийных руководителя. “Соратники Сталина” захватили все ключевые должности в партии и правительстве. Сентябрьский (1953 года) Пленум ЦК учредил пост Первого секретаря Центрального Комитета КПСС и избрал на него Н.С. Хрущева. Но это еще не означало автоматического лидерства в партии, авторитета в народе. Не исключено, что на достижение этой цели в определенной степени и был рассчитан доклад о культе личности на XX съезде партии. Подобный прием не такой уж и новый в истории.

Чтобы дать ложное толкование поставленным вопросам, докладчик или его составители пошли на полный отказ от метода научного анализа. Они решительно порвали с важнейшим его требованием – рассматривать деятельность классов, партий, отдельных личностей в конкретных исторических условиях, в которых они возникают и протекают. И это далеко не случайно. Меры, осуществлявшиеся партией в конце 30-х и в 40-х годах (в том числе и репрессии), во многом были обусловлены экстремальными условиями стремительно нараставшей угрозы войны. Обо всем этом умолчал Хрущев.

Но это одна сторона вопроса. В докладе широко использован распространенный, но полностью научно несостоятельный прием выхватывания отдельных фактов, их умышленный, односторонний подбор, игра в примерчики, передержки, а также сокрытие важнейших фактов. Вот почему в докладе нет доказательств достоверности приводимых “фактов”. Все предлагалось принимать на веру. Поэтому и не было допущено обсуждения доклада на съезде. А за прошедшие десятилетия их объективная, гласная и независимая проверка так и не была проведена. Огульная реабилитация практически всех репрессированных является политическим актом и никакой доказательной силы не имеет.

Вот один из примеров “вольного” обращения Хрущева с фактами. Важнейшую роль в деле Тухачевского и его сообщников сыграли секретные документы, присланные Сталину президентом Чехословакии Бенешем. Последний (как и эксперты МИДа, службы безопасности и внешней разведки этой страны) был абсолютно уверен в их подлинности. Над Чехословакией в то время нависла угроза агрессии фашистской Германии, и Бенеш был заинтересован в укреплении мощи своего союзника СССР, в предотвращении готовившегося военного переворота.

Хрущев на XX съезде вообще замолчал эти документы. Но когда слухи о наличии таких документов просочились и стали будоражить общественность, он упомянул об этом только через шесть лет, на XXII партсъезде, как о мелкой безделице. Вновь делегаты съезда были лишены возможности ознакомиться с содержанием документов. Характерно, что и теперь в справке, подготовленной Комиссией Политбюро ЦК КПСС по дополнительному изучению материалов, связанных с репрессиями, нет даже упоминания о материалах, полученных от Бенеша. По-прежнему остается открытым вопрос о подлинности этих материалов. Если этому безоговорочно поверил Бенеш, то почему не мог поверить Сталин и его окружение? И как в тех условиях они должны были выполнять свой первейший долг по обеспечению безопасности страны?

В докладе Хрущев использовал коварный прием – противопоставление Сталину Ленина. На последующих этапах борьбы контрреволюции с социализмом это вылилось в бесстыдное поношение и Сталина, и Ленина. Пример тому – “творчество” генерала-ученого Волкогонова.

Хрущев настойчиво упирал на то, что Сталиным были репрессированы многие деятели, участвовавшие в революции, которые “при жизни В.И. Ленина работали вместе с Лениным”. Но вынужден был признать, что они совершали ошибки, что их действия в некоторых случаях были изменой делу партии, делу революции (Зиновьев, Каменев). Если они Лениным прощались и продолжали занимать высокие посты в партии и государстве, то Сталин обрушился на них с репрессиями.

Это явное искажение. Сталин долгое время вел дискуссии со своими оппонентами по важнейшим вопросам, касающимся строительства партии, определения судьбы страны и строительства социализма. Достаточно вспомнить его работы, собранные в книге “Вопросы ленинизма”, сборнике “Об оппозиции”. Да и сами оппоненты продолжали долгие годы занимать высокие должности в партии и государстве. Так он дал санкцию на выезд за границу своему главному и непримиримому противнику Троцкому, Весьма спорно, что это тогда способствовало безопасности Советского Союза, интересам мирового коммунистического движения.

Заявив, что “обстоятельства, связанные с убийством т. Кирова, до сих пор таят в себе много непонятного и загадочного и требуют самого тщательного расследования”, Хрущев тем не менее недвусмысленно намекал, что к этому причастен Сталин. Искренен ли Хрущев? Не было поиска правды, была политическая игра, стремление намеками и недоговоренностями подогреть обстановку. На XXII съезде он опять повторил: “Надо еще приложить немало усилий, чтобы действительно узнать, кто виноват в его гибели”. Шести лет оказалось мало, чтобы, имея в руках всю мощь государственного аппарата, располагая архивами, как-то прояснить трагическую гибель Кирова.

Не стало больше ясности и за минувшие четыре десятилетия, но версию доклада продолжают излагать все новые и новые авторы. Другие сведения отвергаются. Так, доктор медицинских наук, профессор А.Г. Дембо, один из немногих оставшихся в живых свидетелей трагедии в Смольном, писал в июле 1988 года в Комиссию Политбюро по дополнительному изучению материалов, связанных с репрессиями: “У всех нас было твердое впечатление, что все это (убийство Кирова. – Авт.) дело рук Ленинградского НКВД… На мой взгляд, Киров был очень близким к Сталину человеком, который мешал группе преступников из НКВД (Ягода и компания) влиять на Сталина. Думаю, что он был тем человеком, который не давал проявляться всем отрицательным качествам Сталина. Кирова убрали – и сразу после этого начались массовые репрессии, уничтожались лучшие части партии, рабочего класса, интеллигенции”. Как и другие, это письмо отказались рассматривать. Но на подброшенных Хрущевым намеках продолжают спекулировать недобросовестные авторы и по сей день.

В докладе приведены примеры, якобы свидетельствующие об участии Сталина в расправе над Эйхе, Рудзутаком и другими видными деятелями партии. Но и в этих случаях докладчик полностью умолчал о материалах следствия, на основании которых были выдвинуты обвинения. Однако высказанные им предположения до сих пор воспринимаются как истины, не требующие доказательств.

Если быть верным истории, то надо признать, что репрессии начались тогда, когда дискутируемые вопросы перешли из области теории в практическую работу по воплощению принятых партией решений, когда выявились факты не просто непонимания политики партии, а непосредственной активной борьбы против партии, против строительства нового общества. Длительная и напряженная борьба с оппозицией в 30-е годы шла по коренным вопросам, непосредственно связанным со стремительно нараставшей угрозой войны: по принципиальным вопросам о возможности построения социализма в отдельно взятой стране, против утверждения капитулянтов о неизбежности разгрома СССР империалистическими агрессорами, необходимости уступок им и отказе от строительства социализма. В условиях надвигавшейся войны наличие широкой оппозиции в партии и в стране, в том числе в руководящих инстанциях партийного и государственного аппарата, было смертельно опасно, вело к неисчислимым бедствиям для народа, грозило гибелью государства.

Партия решительно противостояла капитулянтской политике. Она считала, что отстоять социализм и спасти страну возможно. Но для этого необходимы колоссальные усилия и проведение ряда кардинальных мер. Стремительно нарастала угроза тяжелейшей войны. В Германии пришел к власти фашизм, гитлеровское руководство открыто провозгласило, что его главная цель – разгром и уничтожение Советского Союза, истребление и порабощение недочеловеков, населяющих его территорию. Так называемые страны западной демократии подталкивали Гитлера к походу на Восток. Япония концентрировала свои войска на восточных рубежах нашей страны, прощупывая военными провокациями крепость обороны. Неспокойно было и на других рубежах Родины.

Советский Союз мог рассчитывать только на свои силы. Требовалось создать мощную оборонную промышленность, развернуть и перевооружить армию. Не менее важной задачей было обеспечить внутреннее единство страны, сломить имевшееся сопротивление принятой партией программе спасения от военного разгрома. Сопротивление это имело глубокие классовые корни и немало сторонников. Надвигавшаяся война делала эту задачу – обеспечение внутреннего единства страны – неотложной, а меры по ее проведению – предельно решительными. Без подавления ожесточенной борьбы оппозиции решение этой задачи было абсолютно исключено. Возможности мирных методов были исчерпаны. Острота борьбы порождала острые формы репрессий. Наличие “пятой колонны” представляло огромную опасность.

Известно, что во многих европейских странах, подвергшихся агрессивному нападению Германии, их сопротивление было быстро сломлено именно из-за наличия “пятой колонны”. За все время Отечественной войны, даже в дни крайней опасности для самого существования Советского Союза, в целом военные кадры, партийный и государственный аппараты были до конца верными Родине, социализму, народу.

Посол США в СССР в 1936–1938 годах Д. Дэвис отмечал в 1941 году через несколько дней после нападения Германии на Советский Союз: “Неожиданно передо мной встала такая картина, которую я должен был ясно видеть еще тогда, когда был в России. Значительная часть всего мира считала тогда, что знаменитые процессы изменников и чистки 1935–1939 годов являются возмутительнейшими примерами варварства, неблагодарности и проявления истерии. Однако в настоящее время стало очевидным, что они свидетельствовали о поразительной дальновидности Сталина и его близких соратников”.

В апреле 1943 года главное имперское управление безопасности Германии в секретном докладе, предназначенном для узкого круга руководящих лиц третьего рейха, вынуждено было признать: “Немецкие предприниматели и рабочие были очень удивлены, когда германский трудовой фронт повторно указал, что среди остарбайтеров нет таких, кто бы подвергался у себя в стране наказанию. Что касается насильственных методов ГПУ, которые наша пропаганда надеялась во многом еще подтвердить, то, к всеобщему изумлению, в больших лагерях не обнаружено ни одного случая, чтобы одних остарбайтеров принудительно ссылали, арестовывали или расстреливали. Часть населения проявляет скептицизм по этому поводу и полагает, что в Советском Союзе не так уж плохо обстоит дело с принудительными работами и террором, как об этом всегда утверждалось, что действия ГПУ не определяют основную часть жизни в Советском Союзе, как об этом думали раньше”.

Репрессии 30-х годов, безусловно, трагедия в истории страны и партии. Но эта трагедия вытекала, была обусловлена тяжелейшими условиями той обстановки. Не перешагнув через это испытание, было невозможно спасение страны. В ходе этой ожесточенной борьбы были допущены трагические ошибки, были злоупотребления. Но это вопрос другой плоскости.

За те репрессии, которые обрушились на действительных врагов и на безвинных, нельзя снять ответственности и с мирового империализма. Это обстоятельство почему-то умалчивается слишком ретивыми обвинителями массовых репрессий. Но ведь факт, что строительство социализма шло непросто в капиталистическом окружении. На нашу страну оказывалось не только экономическое и военно-политическое давление. Советский Союз последними признали США только в 1933 году. Но и это признание еще не означало, что капиталистический мир смирился с существованием страны социализма, оказывающей революционизирующее воздействие на борьбу трудящихся за свои права, да и вообще на ход мировых событий. СССР самим своим существованием утверждал мирные добрососедские отношения между странами, какой бы строй в них ни существовал.

Можно найти сотни зарубежных публикаций с признанием шпионажа, диверсий, вредительства и другой антисоветской деятельности иностранных государств против нашей страны, в том числе и путем вербовки (разными методами, чаще всего шантажом) советских граждан. И тогда, да и сейчас, разные спецслужбы зарубежных стран пытались проникнуть в высшие эшелоны власти, создать в стране “пятую колонну”, чтобы владеть государственными, военными, техническими и иными секретами.

Тот факт, что Советская страна находилась в изоляции, совсем не означал, что буржуазный мир не воздействовал на нее мощным идеологическим прессом. А под таким воздействием многие лица, в том числе и в партийной среде, становились не просто маловерами, но и откровенными капитулянтами. Это выражалось в идейных шатаниях и в непонимании необходимости индустриализации страны, перестройки сельского хозяйства на коллективистский лад. А трудности и лишения, с которыми были связаны эти преобразования, вызывали с их стороны то протесты, то активное противодействие в виде создания подпольных групп, платформ, шпионажа и т. д.

В докладе Хрущевым была еще проявлена сдержанность в определении масштабов репрессий. Известно, что в феврале 1954 года он потребовал дать все данные по репрессиям. И такие данные были получены за подписями Генерального прокурора, министра внутренних дел и министра юстиции СССР. В официальном документе отмечалось, что с 1921 года до конца 1953 года за контрреволюционные преступления осуждено 3.777.380 человек, из них к высшей мере наказания приговорено 642.980, к содержанию в лагерях и тюрьмах на срок от 25 лет и ниже – 2.369.220, к ссылке и высылке – 765.180 человек. Эти цифры Хрущев побоялся назвать. Он, как и другие руководители партии, не только упорно создавал культ Сталина, но и в немалой мере ответствен за допущенные ошибки и проводимые репрессии.

Особый упор Хрущев сделал на то, что Сталин поощрял беззаконие, отвергал обращенные к нему просьбы пересмотреть дело, восстановить справедливость. Это более чем спорно. Выделяя те обращения, на которых есть и его, и других руководителей партии резолюции, он всячески обходил суть самого деяния, а это не способствовало восстановлению истины. Между тем известны обращения, по которым принимались конкретные меры. Да и в докладе признавалось: “и только потому, что наша партия обладает великой морально-политической силой, она сумела справиться с тяжелыми событиями 1937–1938 годов, пережить эти события, вырастить новые кадры”. Оздоровлению ситуации способствовали решения январского Пленума ЦК ВКП(б) 1938 года.

Когда речь идет о репрессиях, то обычно стремятся представить их чудовищный размах. Так, А. Солженицын недавно заявил: “Что такое были 30-е годы… Подсчитано: 60 миллионов человек в стране погибло от внутренней борьбы!” Некая А. Альбац утверждает, что КПСС уничтожила 66 миллионов человек. А один “маститый” историк насчитывает даже 100 миллионов репрессированных.

Создается впечатление, будто все, абсолютно все осужденные по 58-й статье за контрреволюционную, антисоветскую деятельность – безвинные жертвы “сталинских репрессий”. А ведь взрывали шахты и сжигали колхозы, пускали под откос составы с людьми и грузами, шли в услужение немецким оккупантам полицаями и карателями, предавали и убивали советских патриотов. Это что, тоже невинные жертвы? А теперь они “реабилитированы”, а то и признаны участниками Отечественной войны.

Конечно, абстрактно можно сколько угодно рассуждать, что социализм несовместим с репрессиями. Однако надо стоять на почве реальности, а она сурова и неподвластная благим рассуждениям. История – это борьба. Мы знаем примеры необоснованных репрессий и по своей судьбе. Суть статьи не в оправдании репрессий, а в том, что пора уйти от одностороннего, внеисторического подхода к этому процессу в нашей жизни.

Тема репрессий по отношению к руководителям партии не так проста, как кажется на первый взгляд. Репрессированных в печати обычно представляют в ореоле безупречной преданности делу партии, образцом принципиальности, высокой честности и морали. Такие мифологемы не всегда имеют под собой основания. История нас учит. Разве можно сбрасывать со счетов истории трагический опыт перестройки, когда из руководящего ядра партии генсек Горбачев, члены Политбюро Яковлев и Шеварднадзе, кандидат в члены Политбюро Ельцин, немало клявшиеся в верности делу социализма и марксизму-ленинизму, на деле оказались предателями социализма, сознательно разрушали Коммунистическую партию, целенаправленно осуществляли антинародную политику, разваливали великую державу – Советский Союз. И это на 90-м году существования Коммунистической партии, на 70-м году Советской власти. Почему же мы теперь исключаем предательство дела партии, отход от марксистских позиций иных руководящих деятелей партии и государства в первые годы строительства? Но, к сожалению, и раньше, и особенно теперь не изучены природа и причины перерождения и отступничества, измены и предательства в партии и ее руководящем ядре. А главное – нет ответа не только на вопрос, как это не допустить, но и как с этим бороться, какими методами, что здесь гуманно, а что – заурядное злодейство.

Хрущев же объективные исторические процессы, классовую борьбу (проводившиеся репрессивные меры были проявлением классовой борьбы), само понятие политики свел к психопатологии отдельной личности. И в этом вопросе он решительно порвал с марксизмом.

Жесткая, суровая требовательность Сталина к партийному и государственному аппарату, систематическое обновление их состава были обусловлены не только острой необходимостью их четкой работы, борьбой с расхлябанностью, но и опасностью их буржуазного перерождения. Будущее показало всю обоснованность этих опасений. С приходом к власти Хрущева положение кардинально изменилось. Сдерживающие начала были ослаблены или полностью сняты. Партийная и государственная верхушка под влиянием внутренних сил и мощного внешнего воздействия стала перерождаться. Гибельный процесс приобретал все большую силу. Буржуазные перерожденцы захватили руководящие посты в партии и государстве, произошла их смычка с воротилами “теневой экономики”. В то время, как миллионы рядовых членов партии сохраняли верность идеалам социализма, самоотверженно трудились на благо Родины, оборотни из руководства КПСС предали их, предали дело социализма и, тщательно маскируясь, подготовили почву для государственного переворота.

Доклад Хрущева, забитый примерами, передержками и недомолвками, в своей совокупности призван был создать кровавый, преступный, оглупленный образ вождя Коммунистической партии и тем самым вычеркнуть Сталина навсегда из памяти поколений, скрыть великие свершения в истории нашей страны и во всей мировой истории, связанные с деятельностью этого лидера.

В этой связи мы хотели бы привести оценку Петра Первого известным историком Николаем Ивановичем Костомаровым. В изданном в конце XIX века фундаментальном труде “Русская история в жизнеописаниях ее главнейших деятелей” он много страниц отвел описанию жестокости русского императора. Однако вот как заключил свой рассказ о его деятельности:

“При всем этом Петр, как исторический государственный деятель, сохранил для нас в своей личности такую высоконравственную черту, которая невольно привлекает к нему сердце: эта черта – преданность той идее, которой он всецело посвятил свою душу в течение своей жизни. Он любил Россию, любил русский народ, любил его не в смысле массы современных и подвластных ему русских людей, а в смысле того идеала, до какого желал довести этот народ; и вот эта-то любовь составляет в нем то высокое качество, которое побуждает нас, помимо нашей собственной воли, любить его личность, оставляя в стороне и его кровавые расправы, и весь его деморализующий деспотизм, отразившийся зловредным влиянием и на потомстве. За любовь Петра к идеалу русского народа русский человек будет любить Петра до тех пор, пока сам не утратит для себя народного идеала, и ради этой любви простит ему все, что тяжелым бременем легло на его памяти”.

Так писал либеральный историк-украинец. Так бы писать и нашим “демократическим” авторам, проникая в оценку деятеля и в его эпоху, в то значение, которое она имеет для последующего исторического развития.

Культ Сталина нельзя сводить только к репрессиям. Тема репрессий требует объективного и пристального изучения с учетом конкретно-исторических обстоятельств и строгой опоры на документы. Однако важнейшие фонды исторических архивов не всегда доступны историкам, политологам и другим специалистам общественных наук. Поэтому они в большинстве случаев вынуждены лишь описывать факты репрессий.

Репрессии – тяжелая и трагическая страница в нашей истории. Но просто ограничиться этим мало. Репрессии в прошлом были во имя того, чтобы защитить социализм, защитить партию от разложения. А разве сейчас мало репрессий. Убивают и физически, и морально. Более 80% населения находится ниже черты бедности. Это массовый геноцид. Это борьба с теми, кто выступает против превращения России в сырьевой придаток империалистических держав, в источник дешевой силы рабов, против выкачивания нашего интеллектуального потенциала. Это репрессии во имя того, чтобы защитить власть коррумпированных чиновников, криминалитета.

Об актуальности этой темы свидетельствует и то, что она продолжает активно использоваться для клеветы на прошлую историю и оправдания нынешней безответственности и возможности разворовывать богатейшую страну, а также самых бессовестных политических игр. Совсем недавно она спекулятивно раздувалась в целях дискредитации кандидатов в депутаты VI Государственной думы от Компартии РФ.

И еще об одной теме доклада Хрущева на XX партсъезде мы, участники Отечественной войны, хотели бы сказать. Это тема – Сталин и Отечественная война.

Под личиной борьбы с культом личности Хрущев сделал все, чтобы “доказать” никчемность Сталина не только как руководителя страны, партии, но и как Верховного Главнокомандующего, преступность и вредность его действий в годы Отечественной войны. Вот некоторые из подобных несуразностей: “операции планировал по глобусу”, “был деморализован в первые месяцы войны”, “был далек от понимания той реальной обстановки, которая складывалась на фронтах”, “не знал природы ведения боевых операций”, “нервозность и истеричность, которые проявлял Сталин при своем вмешательстве в ход военных операций, наносили нашей армии серьезный ущерб” и т. д. и т. п.