Текст книги "Том 10"
Автор книги: Иосиф Сталин (Джугашвили)
Жанр:
Политика
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 19 страниц)
Вот как понимал и продолжает понимать Коминтерн тактику единого фронта против империализма на первом этапе колониальной революции.
Знает ли об этих руководящих документах оппозиция? Конечно, знает. Почему же она замалчивает эти руководящие документы? Потому, что она добивается склоки, а не правды.
А ведь было время, когда нынешние лидеры оппозиции, особенно Зиновьев и Каменев, понимали кое-что в ленинизме и отстаивали в основном ту же самую политику в китайском революционном движении, которую проводил Коминтерн и которую предначертал нам в своих тезисах тов. Ленин.[5]5
В.И. Ленин. “Первоначальный набросок тезисов по национальному и колониальному вопросам” (см. Сочинения, изд. 3-е, т. XXV, стр. 285–290). – 21.
[Закрыть] Я имею в виду VI пленум Коммунистического Интернационала в феврале – марте 1926 года, когда председателем Коминтерна был Зиновьев, когда он был еще ленинцем и не успел еще перекочевать в лагерь Троцкого. Я говорю о VI пленуме Коммунистического Интернационала потому, что существует резолюция этого пленума о китайской революции,[6]6
Резолюция по китайскому вопросу, выработанная восточной комиссией VI расширенного пленума Исполкома Коминтерна, была принята на пленарном заседании 13 марта 1926 года (см. “VI расширенный пленум Исполкома Коминтерна. Тезисы и резолюции”. М.—Л., 1926, стр. 131–136). – 21.
[Закрыть] единогласно принятая в феврале – марте 1926 года, где дается такая же приблизительно оценка первого этапа китайской революции, кантонского Гоминдана и кантонского правительства, какую дают Коминтерн и ВКП(б) и от которой открещивается теперь оппозиция. Я говорю об этой резолюции потому, что за нее голосовал тогда Зиновьев и против нее не возражал никто из членов ЦК, не исключая Троцкого, Каменева и других лидеров нынешней оппозиции.
Позвольте привести некоторые места из этой резолюции.
Вот что говорится в этой резолюции о Гоминдане:
“Шанхайская и гонконгская политические забастовки китайских рабочих (июнь – сентябрь 1925 г.) создали переломный момент в освободительной борьбе китайского народа против иностранных империалистов… Политическое выступление пролетариата дало мощный толчок дальнейшему развитию и укреплению всех революционно-демократических организаций страны, и в первую очередь народно-революционной партии Гоминдан и революционного правительства в Кантоне. Партия Гоминдан, выступавшая в основном своем ядре в союзе с китайскими коммунистами, представляет собой революционный блок рабочих, крестьян, интеллигенции и городской демократии (курсив мой. – И.Ст.) на почве общности классовых интересов этих слоев в борьбе против иностранных империалистов и всего военно-феодального уклада жизни за независимость страны и единую революционно-демократическую власть” (см. резолюцию VI пленума ИККИ).
Итак, кантонский Гоминдан, как союз четырех “классов”. Вы видите, – это почти что “мартыновщина”,[7]7
В одной из статей по вопросу развития китайской революции 1925–1927 годов А. Мартынов (бывший меньшевик, принятый в ряды РКП(б) XII съездом партии) выдвинул положение о возможности мирного перехода революции в Китае от революции буржуазно-демократической к революции пролетарской. Ответственность за это ошибочное положение Мартынова троцкистско-зиновьевский антисоветский блок пытался перенести на руководство Коминтерна и ВКП(б). – 22.
[Закрыть] освященная никем иным, как тогдашним председателем Коминтерна Зиновьевым.
О кантонском гоминдановском правительстве:
“Созданное партией Гоминдан в Кантоне революционное правительство (курсив мой. – И.Ст.) успело уже связаться с самыми широкими массами рабочих, крестьян и городской демократии и, опираясь на них, разбило поддерживаемые империалистами контрреволюционные банды (и проводит работу по радикальной демократизации всей политической жизни Гуандунской провинции). Являясь, таким образом, авангардом в борьбе китайского народа за независимость, кантонское правительство служит образцом для будущего революционно-демократического строительства в стране (см. там же; курсив мой. – И.Ст.).
Оказывается, что кантонское гоминдановское правительство, представлявшее блок четырех “классов”, было правительством революционным, и не только революционным, но даже образцом для будущего революционно-демократического правительства в Китае.
Об едином фронте рабочих, крестьян и буржуазии:
“Пред лицом новых опасностей китайская компартия и Гоминдан должны развить самую широкую политическую работу, организуя массовые выступления на поддержку борьбы народных армий, используя внутренние противоречия в лагере империалистов и противопоставляя им единый национально-революционный фронт самых широких слоев населения (рабочих, крестьян, буржуазии) под руководством революционно-демократических организаций” (см. там же, курсив мой. – И.Ст.).
Выходит, что временные блоки и соглашения с буржуазией в колониальных странах на известном этапе колониальной революции не только допустимы, но и прямо необходимы.
Не правда ли, это очень похоже на то, о чем говорит нам Ленин в своих известных указаниях о тактике коммунистов в колониальных и зависимых странах. Жаль только, что об этом успел уже забыть Зиновьев.
Вопрос о выходе из Гоминдана:
“Отдельные слои крупной китайской буржуазии, временно группировавшиеся вокруг партии Гоминдан, за последний год отошли от нее, что вызвало образование на правом крыле Гоминдана небольшой группы, открыто выступавшей против тесного союза Гоминдана с массами трудящихся, за исключение коммунистов из Гоминдана, и против революционной политики кантонского правительства. Осуждение этого правого крыла на II конгрессе Гоминдана (январь 1926 г.) и подтверждение необходимости боевого союза Гоминдана с коммунистами закрепляет революционное направление деятельности Гоминдана и кантонского правительства и обеспечивает Гоминдану революционную поддержку пролетариата” (см. там же; курсив мой. – И.Ст.).
Оказывается, что выход коммунистов из Гоминдана на первом этапе китайской революции был бы серьезной ошибкой. Жаль только, что Зиновьев, голосовавший за ату резолюцию, успел уже забыть, об этом через какой-нибудь месяц. Ибо не далее, как в апреле 1926 года (через месяц) Зиновьев требовал немедленного выхода коммунистов из Гоминдана.
Об уклонах в китайской компартии и о недопустимости перепрыгивания через гоминдановскую фазу революции:
“Политическое самоопределение китайских коммунистов будет развиваться в борьбе против двух одинаково вредных уклонов: против правого ликвидаторства, игнорирующего самостоятельные классовые задачи китайского пролетариата и ведущего к бесформенному слиянию с общим демократическим национальным движением, и против крайних левых настроений, стремящихся перескочить через революционно-демократический этап движения непосредственно к задачам пролетарской диктатуры и Советской власти, забывая о крестьянстве, этом основном и решающем факторе китайского национально-освободительного движения”(см. там же; курсив мой. – И.Ст.).
Тут все есть, как видите, для того, чтобы уличить теперь оппозицию и в перескакивании гоминдановской фазы развития в Китае, и в недооценке крестьянского движения, и в заскакивании в сторону Советов. Не в бровь, а в глаз.
Известна ли эта резолюция Зиновьеву, Каменеву, Троцкому?
Надо полагать, что известна. Во всяком случае, она не может не быть известной Зиновьеву, под председательством которого проводилась эта резолюция на VI пленуме Коминтерна и который сам голосовал за нее. Почему же теперь лидеры оппозиции обходят эту резолюцию высшей инстанции мирового коммунистического движения? Почему они замалчивают ее? Потому, что она оборачивается против них по всем вопросам китайской революции. Потому, что она опрокидывает всю нынешнюю троцкистскую установку оппозиции. Потому, что они отошли от Коминтерна, отошли от ленинизма, и теперь, боясь своего прошлого, боясь своей тени, они вынуждены трусливо обходить резолюцию VI пленума Коминтерна.
Так обстоит дело с первым этапом китайской революции.
Перейдем теперь ко второму этапу китайской революции.
Если первый этап отличался тем, что острие революции направлялось главным образом против иностранного империализма, то характерной чертой второго этапа является тот факт, что революция направляет свое острие главным образом против внутренних врагов и прежде всего против феодалов, против феодального режима.
Разрешил ли первый этап свою задачу свержения иностранного империализма? Нет, не разрешил. Он передал проведение этой задачи в наследство второму этапу китайской революции. Он только дал первую раскачку революционным массам против империализма для того, чтобы окончить свой бег и передать это дело будущему.
Надо полагать, что и второму этапу революции не удастся полностью разрешить задачу изгнания империалистов. Он даст дальнейшую раскачку широким массам китайских рабочих и крестьян против империализма, но он сделает это для того, чтобы передать завершение этого дела следующему этапу китайской революции, этапу советскому.
И в этом нет ничего удивительного. Разве не известно, что в истории нашей революции имели место аналогичные факты, хотя и в другой обстановке и при других обстоятельствах? Разве не известно, что первый этап нашей революции не разрешил полностью своей задачи завершения аграрной революции, а передал эту задачу следующему этапу революции, Октябрьской революции, которая и разрешила целиком и полностью задачу искоренения феодальных пережитков. Поэтому не будет ничего удивительного, если на втором этапе китайской революции не удастся завершить полностью аграрную революцию и если второй этап революции, раскачав миллионные массы крестьянства и подняв их против феодальных пережитков, передаст завершение этого дела следующему этапу революции, этапу советскому. И это будет только плюсом для будущей советской революции в Китае.
В чем состояла задача коммунистов на втором этапе революции в Китае, когда центр революционного движения явным образом переместился из Кантона в Ухан и когда, наряду с революционным центром в Ухане, создался контрреволюционный центр в Нанкине?
В том, чтобы использовать вовсю возможность открытой организации партии, пролетариата (профсоюзы), крестьянства (крестьянские союзы), революции вообще.
В том, чтобы толкать уханских гоминдановцев влево, в сторону аграрной революции.
В том, чтобы превратить уханский Гоминдан в центр борьбы против контрреволюции и в ядро будущей революционно-демократической диктатуры пролетариата и крестьянства.
Была ли правильна эта политика?
Факты показали, что она была единственно правильной политикой, способной воспитать широкие массы рабочих и крестьян в духе дальнейшего развития революции.
Оппозиция требовала тогда немедленного образования Советов рабочих и крестьянских депутатов. Но это было авантюризмом, авантюристским заскоком вперед, ибо немедленное образование Советов означало бы тогда перепрыгивание через лево-гоминдановскую фазу развития.
Почему?
Потому, что Гоминдан в Ухане, поддерживавший союз с коммунистами, не успел еще дискредитировать и разоблачить себя в глазах широких масс рабочих и крестьян, не успел еще исчерпать себя, как буржуазно-революционная организация.
Потому, что выставить лозунг Советов и свержения уханского правительства в момент, когда массы еще не убедились на своем собственном опыте в негодности этого правительства, в необходимости его свержения, – значит заскочить вперед, оторваться от масс, лишить себя поддержки масс и провалить, таким образом, начатое дело.
Оппозиция думает, что если она поняла ненадежность, непрочность, недостаточную революционность Гоминдана в Ухане (а понять это нетрудно всякому политически квалифицированному работнику), то этого вполне достаточно для того, чтобы поняли все это и массы, этого вполне достаточно, чтобы заменить Гоминдан Советами и повести за собой массы. Но это есть обычная “ультралевая” ошибка оппозиции, принимающей свое собственное сознание и понимание за сознание и понимание миллионных масс рабочих и крестьян.
Оппозиция права, когда она говорит, что партия должна идти вперед. Это обычное марксистское положение, без соблюдения которого нет и не может быть действительной компартии. Но это лишь часть истины. Вся истина состоит в том, чтобы партия не только шла вперед, но и вела за собой миллионные массы. Идти вперед, не ведя за собой миллионных масс, это значит на деле оторваться от движения. Идти вперед, отрываясь от арьергарда, не умея вести за собой арьергард, это значит совершить заскок, могущий провалить на известное время движение масс вперед. Ленинское руководство в том, собственно, и состоит, чтобы авангард умел вести за собой арьергард, чтобы авангард шел вперед, не отрываясь от масс. Но чтобы авангард не мог оторваться от масс, чтобы авангард действительно мог вести за собой миллионные массы, для этого требуется одно решающее условие, а именно, чтобы сами массы убеждались на своем собственном опыте в правильности указаний, директив, лозунгов авангарда.
Несчастье оппозиции в том именно и состоит, что она не признает этого простого ленинского правила руководства миллионными массами, не понимая, что одна лишь партия, одна лишь передовая группа, без поддержки миллионных масс, не в состоянии провести революцию, что революция “делается” в последнем счете миллионными массами трудящихся.
Почему мы, большевики, в апреле 1917 года не выставили практического лозунга свержения Временного правительства и установления Советской власти в России, хотя и были убеждены, что в ближайшем будущем мы станем перед необходимостью свержения Временного правительства и установления Советской власти?
Потому, что широкие массы трудящихся как в тылу, так и на фронте, наконец, сами Советы не были еще готовы к усвоению такого лозунга, верили еще в революционность Временного правительства.
Потому, что Временное правительство не успело еще оскандалиться и дискредитировать себя поддержкой контрреволюции в тылу и на фронте.
Почему Ленин заклеймил группу Багдатьева в апреле 1917 года в Петрограде, выставившую лозунг немедленного свержения Временного правительства и установления Советской власти?
Потому, что попытка Багдатьева была бы опасным заскоком вперед, создававшим угрозу отрыва большевистской партии от миллионных масс рабочих и крестьян.
Авантюризм в политике, багдатьевщина по вопросам китайской революции, – вот что убивает теперь нашу троцкистскую оппозицию.
Зиновьев заявляет, что, говоря о багдатьевщпне, я отождествляю нынешнюю китайскую революцию с революцией Октябрьской. Это, конечно, пустяки. Во-первых, я сам оговорился в своей статье “Заметки на современные темы”, что “аналогия тут условная”, что “я допускаю ее лишь со всеми теми оговорками, которые необходимы, если иметь в виду различие ситуации Китая наших дней и России 1917 года”.[8]8
См. Сталин И.В. Сочинения. Т. 9. С. 358. – 29.
[Закрыть]
Во-вторых, было бы глупо утверждать, что нельзя брать вообще аналогий из революций других стран при характеристике тех или иных течений, тех или иных ошибок в революции данной страны. Разве революция одной страны не учится у революций других стран, если даже эти революции являются не однотипными? К чему же сводится тогда наука о революции?
Зиновьев, по сути дела, отрицает возможность науки о революции. Разве это не факт, что Ленин в период перед Октябрьской революцией обвинял Чхеидзе, Церетели, Стеклова и других в “луиблановщине” французской революции 1848 года? Посмотрите статью Ленина “Луиблановщина”[9]9
См. В.И. Ленин. Сочинения, изд. 3-е, т. XX, стр. 91–93. – 30.
[Закрыть] и поймете, что Ленин широко пользовался аналогией из французской революции 1848 года при характеристике ошибок тех или иных деятелей перед Октябрем, хотя Ленин хорошо знал, что французская революция 1848 года и наша Октябрьская революция не являются революциями однотипными. И если можно говорить о “луиблановщине” Чхеидзе и Церетели в период перед Октябрьской революцией, то почему нельзя говорить о “багдатьевщине” Зиновьева и Троцкого в период аграрной революции в Китае?
Оппозиция уверяет, что Ухан не был центром революционного движения. Но почему же тогда Зиновьев утверждал, что “необходима всемерная помощь” уханскому Гоминдану для того, чтобы сделать его центром борьбы против китайских Кавеньяков? Почему уханская территория, а не какая-либо иная, стала центром максимального развития аграрного движения? Разве это не факт, что именно уханская территория (Хунань, Хубэй) была в начале этого года центром максимального развития аграрного движения? Почему Кантон, где не было массового аграрного движения, можно было назвать “плацдармом революции” (Троцкий), а Ухан, на территории которого началась и развилась аграрная революция, нельзя считать центром, “плацдармом” революционного движения? Чем объяснить, в таком случае, что оппозиция требовала оставления компартии в составе уханского Гоминдана и уханского правительства? Неужели оппозиция стояла в апреле 1927 года за блок с “контрреволюционным” уханским Гоминданом? Откуда такая “забывчивость” и растерянность у оппозиции?
Оппозиция злорадствует, что блок с уханским Гоминданом оказался недолговечным, утверждая при этом, что Коминтерн не предупреждал китайских коммунистов о возможности провала уханского Гоминдана. Едва ли нужно доказывать, что злорадство оппозиции свидетельствует лишь об ее политическом банкротстве. Оппозиция, видимо, думает, что блоки с национальной буржуазией в колониальных странах должны быть долговечными. Но так могут думать лишь люди, растерявшие последние остатки ленинизма. Если феодалы и империализм в Китае оказались на данной стадии сильнее, чем революция, если давление этих враждебных сил привело к повороту уханского Гоминдана вправо и к временному поражению китайской революции, то злорадствовать по этому поводу могут лишь люди, зараженные пораженчеством. Что касается утверждения оппозиции о том, что Коминтерн не предупреждал компартию Китая о возможном провале уханского Гоминдана, то это одна из тех обычных сплетен, которыми изобилует теперь арсенал оппозиции.
Позвольте привести несколько документов в опровержение оппозиционных сплетен.
Документ первый, от мая 1927 года:
“Самое главное теперь во внутренней политике Гоминдана – систематически развертывать аграрную революцию во всех провинциях, в том числе и особенно в Гуандуне под лозунгом “Вся власть крестьянским союзам и комитетам в деревне”. В этом основа успехов революции и Гоминдана. В этом основа того, чтобы создать в Китае широкую и мощную политическую и военную армию против империализма и его агентов. Практически лозунг конфискации земель вполне своевременен для провинций, охваченных сильным аграрным движением, вроде Хунани, Гуандуна и т. д. Без этого невозможно развертывание аграрной революции…(курсив мой. – И.Ст.)
Надо теперь же начать организацию восьми или десяти дивизий из революционных крестьян и рабочих с абсолютно надежным комсоставом. Это будет гвардия Ухана как на фронтах, так и в тылу для разоружения ненадежных частей. Медлить с этим нельзя.
Надо усилить работу в тылу и частях Чан Кай-ши для разложения и оказать помощь крестьянским повстанцам в Гуандуне, где власть помещиков особенно нестерпима”.
Документ второй, от мая 1927 года:
“Без аграрной революции победа невозможна. Все нее ЦК Гоминдана превратится в жалкую игрушку ненадежных генералов. С эксцессами нужно бороться, но не войсками, а через крестьянские союзы. Мы решительно стоим за фактическое взятие земля снизу. Опасения насчет поездки Тан Пин-сяна имеют некоторую почву. Не отрываться надо от рабоче-крестьянского движения, а надо содействовать ему всемерно. Иначе погубите дело.
Некоторые старые лидеры ЦК Гоминдана боятся событий, колеблются, соглашательствуют. Надо вовлечь в ЦК Гоминдана побольше новых крестьянских и рабочих лидеров снизу. Их смелый голос сделает стариков решительными, или выведет их в тираж. Нынешнее строение Гоминдана надо изменить. Верхушку Гоминдана надо обязательно освежить и пополнить новыми лидерами, выдвинувшимися в аграрной революции, а периферию надо расширить за счет миллионов из рабоче-крестьянских союзов. Без этого Гоминдан рискует оторваться от жизни и потерять всякий авторитет.
Надо ликвидировать зависимость от ненадежных генералов. Мобилизуйте тысяч двадцать коммунистов, добавьте тысяч пятьдесят революционных рабочих и крестьян из Хунани – Хубэя, составьте несколько новых корпусов, используйте курсантов школы для комсостава и организуйте, пока не поздно, свою надежную армию. Без этого нет гарантии от провалов. Это дело трудное, но других путей нет.
Организуйте Реввоентрибунал во главе с видными гоминдановцами не-коммунистами. Наказывайте офицеров, поддерживающих связь с Чан Кай-ши или натравливающих солдат на народ, на рабочих и крестьян. Нельзя заниматься только уговариванием. Пора начать действовать. Надо карать мерзавцев. Если гоминдановцы не научатся быть революционными якобинцами, они погибнут и для народа и для революции” (курсив мой. – И.Ст.).
Вы видите, что Коминтерн предвидел события, он вовремя сигнализировал об опасностях и предупреждал китайских коммунистов о гибели уханского Гоминдана, если гоминдановцы не сумеют стать революционными якобинцами.
Каменев говорил, что в поражении китайской революции повинна политика Коминтерна, что мы “вырастили Кавеньяков в Китае”. Товарищи, так может говорить о нашей партии лишь человек, готовый идти на преступление против партии. Так говорили о большевиках меньшевики в период июльского поражения 1917 года, когда появились на сцену русские Кавеньяки. Ленин писал в своей статье “К лозунгам”,[10]10
См. В.И. Ленин. Сочинения, изд. 3-е, т. XXI, стр. 33–38. – 33.
[Закрыть] что июльское поражение есть “победа Кавеньяков”. Меньшевики тогда злобствовали, утверждая, что в появлении русских Кавеньяков повинна политика Ленина. Думает ли Каменев, что в появлении русских Кавеньяков в период июльского поражения 1917 года повинна политика Ленина, политика нашей партии, а не что-либо другое? Приличествует ли Каменеву подражать в данном случае господам меньшевикам? (Смех.) Я не думал, что товарищи из оппозиции могут пасть так низко…
Известно, что революция 1905 года потерпела поражение, причем поражение это было более глубокое, чем нынешнее поражение китайской революции. Меньшевики говорили тогда, что в поражении революции 1905 года повинна крайняя революционная тактика большевиков. Не думает ли Каменев и здесь взять за образец меньшевистское толкование истории нашей революции и бросить камень в большевиков?
А чем объяснить поражение Баварской Советской Республики? Может быть, политикой Ленина, а не соотношением классовых сил?
Чем объяснить поражение Венгерской Советской Республики? Может быть, политикой Коминтерна, а не соотношением классовых сил?
Как можно утверждать, что тактика той или иной партии может отменить или перевернуть соотношение классовых сил? Наша политика в 1905 году была правильной или нет? Почему мы потерпели тогда поражение? Разве факты не говорят, что при политике оппозиции революция в Китае пришла бы к поражению более быстрым темпом, чем это имело место на деле? Как назвать людей, которые забывают о соотношении классовых сил во время революции и пытаются объяснить все и вся одной лишь тактикой той или иной партии? Об этих людях можно сказать лишь одно, – что они порвали с марксизмом.
Выводы.
Главнейшие ошибки оппозиции:
1) Оппозиция не понимает характера и перспектив китайской революции.
2) Оппозиция не видит разницы между революцией в Китае и революцией в России, между революцией в колониальных странах и революцией в странах империалистических.
3) Оппозиция рвет с ленинской тактикой в вопросе об отношении к национальной буржуазии в колониальных странах на первом этапе революции.
4) Оппозиция не понимает вопроса об участии коммунистов в Гоминдане.
5) Оппозиция нарушает основы ленинской тактики в вопросе о соотношении между авангардом (партией) и арьергардом (миллионными массами трудящихся).
6) Оппозиция рвет с резолюциями VI и VII пленумов Исполкома Коммунистического Интернационала.
Оппозиция шумливо расхваливает свою политику в китайском вопросе, утверждая, что при этой политике в Китае было бы теперь лучше. Едва ли нужно доказывать, что при тех грубейших ошибках, которые допустила оппозиция, китайская компартия загнала бы себя окончательно в тупик, если бы она усвоила антиленинскую, авантюристскую политику оппозиции.
Если коммунистическая партия в Китае выросла за короткий срок из маленькой группы в 5–6 тысяч человек в массовую партию в 60 тысяч членов; если китайской компартии удалось за это время организовать в профсоюзы около 3 миллионов пролетариев; если китайской компартии удалось разбудить от спячки многомиллионное крестьянство и вовлечь десятки миллионов крестьян в революционные крестьянские союзы; если китайской компартии удалось за это время завербовать на свою сторону целые полки и дивизии из состава национальных войск; если китайской компартии удалось за это время превратить идею гегемонии пролетариата из пожелания в факт, – если китайской компартии удалось добиться в короткий срок всех этих завоеваний, то это объясняется, между прочим, тем, что она шла по пути, начертанному Лениным, по пути, указанному Коминтерном.
Нечего и говорить, что при политике оппозиции, при ее ошибках, при ее антиленинском курсе в вопросах колониальной революции, этих завоеваний китайской революции либо не было бы вовсе, либо они были бы сведены к минимуму.
Сомневаться в этом могут разве только “ультралевые” ренегаты и авантюристы.
III. Об Англо-Советском комитете единства[13]13
Англо-Советский, или Англо-Русский комитет единства (Объединенный совещательный комитет профессионального движения Великобритании и СССР) был создан по инициативе ВЦСПС на англо-русской профсоюзной конференции, состоявшейся 6–8 апреля 1925 года в Лондоне. В состав комитета входили представители ВЦСПС и Генсовета конгресса английских тред-юнионов. Комитет прекратил свое существование осенью 1927 года из-за предательской политики реакционных лидеров английских тред-юнионов. (Об Англо-Русском комитете см.: Сталин И.В. Сочинения. Т. 8. С. 183–191, 194–203.) – 36.
[Закрыть]
Вопрос об Англо-Советском комитете. Оппозиция уверяет, что мы ставили будто бы ставку на Англо-Советский комитет. Это неверно, товарищи. Это одна из тех сплетен, к которым так часто прибегает обанкротившаяся оппозиция. Весь мир знает, а значит, должна знать и оппозиция, что мы ставим ставку не на Англо-Советский комитет, а на мировое революционное движение и на успехи нашего социалистического строительства. Оппозиция обманывает партию, говоря, что мы ставили или ставим ставку на Англо-Советский комитет.
Что же представляет из себя, в таком случае, Англо-Советский комитет? Англо-Советский комитет представляет одну из форм связи наших профсоюзов с профсоюзами английскими, с профсоюзами реформистскими, с профсоюзами реакционными. Свою работу по революционизированию рабочего класса в Европе мы ведем в настоящее время по трем каналам:
а) по каналу Коминтерна, через коммунистические секции, имеющие своей ближайшей задачей ликвидацию реформистского политического руководства в рабочем движении;
б) по каналу Профинтерна, через революционные профсоюзные меньшинства, имеющие своей ближайшей задачей преодоление реакционной рабочей аристократии в профсоюзах;
в) через Англо-Советский комитет единства, как одно из средств, могущих облегчить Профинтерну и его секциям борьбу за изоляцию рабочей аристократии в профсоюзах.
Первые два канала являются основными и постоянными, обязательными для коммунистов, пока есть классы и классовое общество. Третий канал является лишь временным, вспомогательным, эпизодическим и потому непрочным, не всегда надежным, а иногда и вовсе ненадежным. Ставить на одну доску третий канал с двумя первыми каналами – значит идти против интересов рабочего класса, против коммунизма. Как можно после всего этого болтать, что мы ставили ставку на Англо-Советский комитет?
Идя на образование Англо-Советского комитета, мы добивались того, чтобы наладить открытые связи с профессионально организованными рабочими массами Англии.
Для чего?
Для того, во-первых, чтобы облегчить создание единого фронта рабочих против капитала или, по крайней мере, затруднить борьбу реакционных лидеров профессионального движения против создания такого фронта.
Для того, во-вторых, чтобы облегчить создание единого фронта рабочих против опасностей империалистической войны вообще, против опасностей интервенции в особенности или, по крайней мере, затруднить борьбу реакционных лидеров профсоюзов против образования такого фронта.
Допустима ли вообще работа коммунистов в реакционных профсоюзах?
Не только допустима, но иногда прямо обязательна, ибо в реакционных профсоюзах имеются миллионы рабочих, а коммунисты не имеют права отказываться от того, чтобы войти в эти профсоюзы, найти дорогу к массам и завоевать их на сторону коммунизма.
Посмотрите книжку Ленина “Детская болезнь “левизны” в коммунизме”,[14]14
См. В.И. Ленин. Сочинения, изд. 3-е, т. XXV, стр. 165–250. – 38.
[Закрыть] и вы увидите, что ленинская тактика обязывает коммунистов не отказываться от работы в реакционных профсоюзах.
Допустимы ли вообще временные соглашения с реакционными профсоюзами, соглашения по линии профсоюзной или соглашения по линии политической? Не только допустимы, а иногда прямо обязательны. Что профсоюзы на Западе являются в большинстве случаев реакционными, это известно всякому. Но дело вовсе не в этом. Дело в том, что эти союзы являются массовыми союзами. Дело в том, что через эти профсоюзы можно получить доступ к массам. Вопрос в том, чтобы такие соглашения не стесняли, не ограничивали свободу революционной агитации и пропаганды коммунистов, чтобы такие соглашения облегчали разложение реформистов и революционизирование рабочих масс, идущих пока что за реакционными лидерами. При этих условиях временные соглашения с массовыми реакционными профсоюзами не только допустимы, а иногда прямо обязательны.
Вот что говорит на этот счет Ленин:
“Капитализм не был бы капитализмом, если бы “чистый” пролетариат не был окружен массой чрезвычайно пестрых переходных типов от пролетария к полупролетарию (тому, кто наполовину снискивает себе средства к жизни продажей рабочей силы), от полупролетария к мелкому крестьянину (и мелкому ремесленнику, кустарю, хозяйчику вообще), от мелкого крестьянина к среднему и т. д.:– если бы внутри самого пролетариата не было делений на более и менее развитые слои, делений земляческих, профессиональных, иногда религиозных и т. п. А из всего этого необходимость – и безусловная необходимость для авангарда пролетариата, для его сознательной части, для коммунистической партии прибегать к лавированию, соглашательству, компромиссам с разными группами пролетариев, с разными партиями рабочих и мелких хозяйчиков вытекает с абсолютной необходимостью (курсив мой. – И.Ст.) Все дело в том, чтобы уметь применять эту тактику в целях повышения, а не понижения, общего уровня пролетарской сознательности, революционности, способности к борьбе и к победе” (т. XXV, стр. 213).
И далее:
“Что Гендерсоны, Клайнсы, Макдональды, Сноудены безнадежно реакционны, это верно. Так же верно то, что они хотят взять власть в свои руки (предпочитая, впрочем, коалицию с буржуазией), что они хотят “управлять” по тем же стародавним буржуазным правилам, что они неминуемо будут вести себя, когда будут у власти, подобно Шейдеманам и Носке. Все это так. Но отсюда вытекает вовсе не то, что поддержка их есть измена революции, а то, что в интересах революции революционеры рабочего класса должны оказать этим господам известную парламентскую поддержку” (там же, стр. 218–219; курсив мой. – И.Ст.).
Несчастье оппозиции в том именно и состоит, что она не понимает и не признает этих указаний Ленина, предпочитая ленинской политике “ультралевую” трескотню о реакционности профсоюзов.
Стесняет ли нашу агитацию и пропаганду Англо-Советский комитет, может ли он стеснить ее? Нет, не может. Мы всегда критиковали и будем критиковать реакционность лидеров английского рабочего движения, раскрывая массам рабочего класса Англии измену и предательство этих лидеров. Пусть попробует оппозиция опровергнуть тот факт, что мы всегда вели открытую, беспощадную критику реакционной работы Генсовета.