Текст книги "Крест и меч. Католическая церковь в Испанской Америке, XVI–XVIII вв."

Автор книги: Иосиф Григулевич

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 23 страниц)

Первым борцом за независимость, погибшим на костре инквизиции, был Гильермо Ломбарде Гусман. Он родился в 1616 г. в Ирландии. Его настоящая фамилия Уильям Лампарт. Фанатик-католик Лампарт юношей бежал из Ирландии в Испанию. Изменив свою фамилию на Ломбарде Гусман, он в 1640 г. с разрешения благоволивших к нему испанских властей переезжает на постоянное жительство в Мехико, где у него зарождается смелый план провозгласить независимость этой колонии и объявить себя «королем Америки» и «императором мексиканцев». Заговорщик пытался привлечь на свою сторону офицеров местного гарнизона, но был предан и арестован.

Судя по материалам заведенного на него инквизицией дела, Ломбардо Гусман намеревался даровать свободу рабам, разрешить им заниматься «почетными ремеслами» и уравнять их, а также всех негров, мулатов, индейцев в правах с креолами. Кроме того, он хотел объявить свободную торговлю с Францией, Голландией, Англией и Португалией.

Шесть лет держали инквизиторы Ломбардо Гусмана в тюрьме, подвергая пыткам, но им так и не удалось сломить этого, по всей видимости, незаурядного по силе воле и стойкости человека. Более того, на шестом году заточения Ломбардо Гусман не только ухитрился бежать из застенков инквизиции, но и пробраться сутки спустя в 3 часа ночи в спальню к вице-королю и вручить ему письменный протест против преступных действий церковных палачей! Вскоре ищейки напали на след отважного ирландца, и он снова попал в руки своих мучителей. Еще десять лет подвергали его пыткам инквизиторы, так и не добившись отречения от «кромольных» взглядов. 19 ноября 1659 г. Ломбардо Гусман был осужден на аутодафе, а затем сожжен на костре в г. Мехико.

В XVIII в. инквизиции приходится иметь дело уже не с одиночками, а с многочисленными противниками колониального режима в лице последователей французских энциклопедистов, произведения которых различными путями в сравнительно большом числе проникали в заморские владения Испании. Инквизиция правильно уловила опасность, которую представляли для колонизаторов эти произведения. В различных эдиктах и постановлениях колониальной инквизиции Руссо, Вольтер, Кондильяк, Рейна ль, Д'Аламбер и другие французские философы-материалисты именуются «противными спокойствию этих государств и королевств», а их произведения – «подрывными и раскольническими, направленными против королей и власти, в особенности против христианских католических монархов», их цель – «освободить людей от подчинения монархам и законным властям», они «способны» привести народы к самой «беспорядочной анархии», они повинны, наконец, в том, что провозглашают преступные «принципы о всеобщем равенстве и свободе всех людей» (Perez-Marchand M. L. Dos etapas ideologicas del siglo XVIII en Mexico a traves de los papeles de la Inquisition. Mexico, 1945, p. 122-123). В 1803 г. инквизиция в Мексике запретила испанский перевод «Социального договора» Руссо под предлогом, что переводчик воодушевлял «преданных вассалов его величества восстать и сбросить тяжкое господство наших королей, обвиняя их в ненавистном деспотизме и подстрекая вассалов, как он говорит, разбить узы и кандалы духовного рабства и инквизиции» (Medina J. T. Historia del Tribunal del Santo Oficio de la Inquisition en Mexico. Mexico, 1952, p. 293).

С особым рвением преследовала инквизиция произведения французских просветителей, в которых разоблачались ее преступления. В решении от 1777 г., запрещавшем книгу анонимного французского автора «Краткая хронология истории Испании и Португалии», мексиканские инквизиторы, полемизируя с автором, заявляли: «Христиане вовсе не считают жестокими или чрезмерными огненные зрелища, карающие еретиков. Напротив: послушные и уважающие своих руководителей, они эти зрелища принимают, превозносят и радуются им, ибо видят в них не только инструмент, карающий ересь и еретиков, но и акт веры!..» (Gonzalez Casanova P. El Misioneismo у la modernidad cristiana en el siglo XVIII. Mexico, 1948, p. 77). Авторы, утверждавшие противное, подвергались отлучению, а их произведения – огню.

Инквизиция в испанских владениях Америки действовала вплоть до начала XIX в. В 1813 г. кадисские кортесы приняли решение о запрещении трибуналов инквизиции как в Испании, так и в ее колониях. Но в 1814 г. Фердинанд VII отменил кадисскую конституцию и восстановил деятельность ненавистного трибунала, который с удвоенной энергией стал преследовать своих противников. Только с завоеванием независимости народы Латинской Америки смогли, наконец, избавиться навсегда от инквизиции, этого террористического инструмента религиозной нетерпимости, с помощью которого церковь в союзе с властями утверждала испанский колониальный режим в Новом Свете.

Глава пятая. Взлет и падение иезуитского ордена

Иезуитский орден (официальное название «Общество Иисуса») был основан в 1536 г. в Париже испанским фанатиком Игнатием Лойолой, отдавшим, по словам Дидро, свою молодость военному ремеслу и любовным утехам (Дидро Д. Избранные произведения. М., 1956, с. 91). В 1540 г. орден узаконил папа Павел III.

Иезуитский орден возник в эпоху, которая, по словам Энгельса, была величайшим прогрессивным переворотом из всех пережитых до того времени человечеством: «Рамки старого obris terrarum были разбиты; только теперь, собственно, была открыта земля и были заложены основы для позднейшей мировой торговли и для перехода ремесла в мануфактуру, которая, в свою очередь, послужила исходным пунктом для современной крупной промышленности. Духовная диктатура церкви была сломлена…» (Маркс К. и Энгельс Ф. Соч., т. 20, с. 346). Иезуитский орден был призван приостановить распад католической церкви, укрепить ее позиции в новых условиях XVI в., когда бурно развивались книгопечатание, науки и искусства, возрождались античные ценности, быстро расширялись торговые связи Европы с другими континентами и протестантская ересь – идейное знамя нарождающейся буржуазии – бросала вызов Риму, проникая даже в такие твердыни средневекового католицизма, как Испания и Португалия.

В литературе подробно излагаются основные положения устава иезуитского ордена, возводящие военную дисциплину в принцип высшей иезуитской доблести. Столь же хорошо известны «Духовные упражнения», составленные Лойолой, которые должны были превратить члена ордена в слепого фанатика, «палку», «восковой шар», «живой труп», своего рода камикадзе, готового по приказу своего начальника ринуться в огонь и в воду и не брезгующего никакими средствами в достижении поставленной цели.

Орден был создан по военному образцу. Его члены считали себя солдатами, «христовым воинством», а свою организацию – войском. Железная дисциплина и абсолютное повиновение начальству считались высшей доблестью иезуитов.

«Цель оправдывает средства» – таков был принцип, которому следовали члены «Общества Иисуса». В отличие от других монашеских орденов иезуит не был связан жесткими монастырскими уставами. Сыны Лойолы жили в «миру», среди населения.

«Общество Иисуса» – наиболее тесно связанный с папским престолом орден, деятельность которого непосредственно контролируется и направляется папой римским. Формально от папского престола зависят и все другие монашеские ордены. Однако в прошлом они больше тяготели к местной иерархии и местным правителям, чем к далекому от них главе католической церкви. Другое дело иезуиты, присягающие в верности папе римскому, его собственные солдаты, непосредственно и беспрекословно выполняющие его приказы.

Иезуиты освобождались от обременительных церковных служб, обязательного ношения монашеского одеяния. К тому же в отличие от членов других монашеских орденов они не претендовали на высшие церковные должности. Только в исключительных случаях они назначались кардиналами, епископами, а путь к папской тиаре вообще им был заказан. Генерал иезуитского ордена не мог рассчитывать превратиться из «черного попа» в «белого». Таким образом, иезуитам разрешалось все, за исключением непосредственного управления церковью. Они могли управлять только через других, могли быть только «тайной пружиной», секретной властью за троном.

Иезуиты отличались от других орденов и тем, что усовершенствовали «двойную бухгалтерию» католической морали, создав для этой цели теорию «пробабализма» – «относительности», согласно которой любой догмат и решение церкви можно приспособить к политике «плаща и кинжала», осуществляемой орденом. Но деятельность «Общества Иисуса» отличали не столько эти «грязные средства», в неменьшей степени присущие и другим церковникам, а цели, которые оно преследовало. Иезуиты возглавляли контрреформацию в широком понимании этого термина. Они боролись не только против различных проявлений протестантской «ереси», но и против всего того, что в какой-либо форме угрожало гегемонистским устремлениям церкви и папства, будь то королевский абсолютизм или гуманистические и просветительские идеи, научные теории, идущие вразрез с церковными догмами, или антифеодальные движения. Разумеется, и другие ордены, да и церковь в целом, принимали участие в борьбе с реформацией, но особое рвение проявляли иезуиты.

Урок пения

Иезуиты отличались от монахов других орденов также методами и формами работы, которые они переняли у своих противников, наполнив их реакционным содержанием. Гуманисты выступали за просвещение, развитие образования, отстаивали свободу научного поиска, широко используя печатный станок для пропаганды своих взглядов. Иезуиты делали то же самое: усердно развивали школы и университеты, учреждали астрономические обсерватории, журналы, газеты, подвизались в области естественных и гуманитарных наук.

В действительности иезуиты являлись не просветителями, а гасителями разума, врагами науки, прогресса. Иезуит кардинал Беллармино возглавлял папскую инквизицию, он подписал смертный приговор Джордано Бруно и стремился отправить на костер Галилео Галилея. В папской инквизиции иезуиты вплоть до наших дней руководили книжной цензурой, составляли обязательный для верующих Индекс запрещенных книг.

Иезуиты специализировались на идеологической обработке придворных кругов, в первую очередь стремясь заручиться поддержкой монарха и его ближайших советников. Они стремились заполучить для своего ордена влиятельное место исповедника короля – «первого лекаря монаршей души», по образному выражению Вольтера (Вольтер. Бог и люди. Статьи, памфлеты, письма, т. II. М., 1961, с. 172). Цели ордена определяли в известной степени и подбор его кадров, которые чаще всего рекрутировались из отпрысков аристократических семейств, из кругов царедворцев, из числа внебрачных детей короля и его фаворитов. Иезуиты – выходцы из высших кругов – могли использовать в интересах ордена свои семейные связи, им было легче работать с правящей элитой, к которой они принадлежали по своему происхождению. В колониях иезуиты в первую очередь стремились заручиться поддержкой правящей верхушки, влиятельных креолов, индейских вождей и их родственников.

Иезуиты отличались от других орденов и активным участием в международных делах, в мировой политике. По своему характеру это был по существу первый подлинно космополитический орден католической церкви, в который входили представители различных национальностей, готовые в любое время сняться с места и по приказу своего начальства перебазироваться в любую точку земного шара. Даже в закрытых для всего мира испанских колониях среди иезуитов мы находим итальянцев, немцев, представителей других национальностей.

Иезуиты – активные участники династических и религиозных войн, колониальных захватов. Последним они придавали особое значение, ибо таким путем надеялись приумножить влияние католической церкви и папства, ослабленных протестантским расколом. И другие ордены католической церкви участвовали в политических интригах, проникали в заморские страны. Но усерднее, энергичнее и эффективнее всего трудились на этой ниве иезуиты. Не прошло и нескольких десятилетий после основания их ордена, как солдаты Лойолы уже проникли во все испанские и португальские заморские владения, в Эфиопию и многие другие африканские страны, в Индию, Китай и Японию. И всюду их сопровождал успех, всюду они втирались в доверие правителям, приобретали влияние, завоевывали позиции, вызывая страх, зависть и ненависть своих многочисленных соперников.

Наконец, иезуитскому ордену была свойственна еще одна отличительная черта: он принимал активнейшее участие в мировой торговле, в разного рода денежных операциях и сделках.

Маркс отмечал в «Капитале», что «колониальная система провозгласила наживу последней и единственной целью человечества» (Маркс К. и Энгельс Ф. Соч., т. 23, с. 764). Иезуиты полностью разделяли этот «возвышенный идеал». Они обогащались всеми законными и незаконными средствами, преуспев на этом поприще значительно больше, чем остальные монашеские ордены.

Таким образом, выступая в роли застрельщика контрреформаций и защитника феодальных порядков против буржуазии, иезуитский орден своим участием в международной торговле лил воду на мельницу своего главного врага – той же буржуазии, триумф которой он пытался всеми силами предотвратить.

Эта мобильная космополитическая организация на службе папского престола представляла в XVI в. грозную силу. Несмотря на великие географические открытия и связанный с ними рост международных связей, все еще преобладала феодальная раздробленность со свойственными ей провинциализмом и национальной изолированностью.

Основатель ордена Игнатий Лойола был испанцем, но не только поэтому орден приобрел столь большое влияние в Испании в первые десятилетия своего существования: испанская монархия являлась в то время застрельщиком контрреформации.

Испанский король был самым могущественным властелином католического мира. Филипп II мечтал о создании всемирной католической монархии, что совпадало с планами иезуитов о мировом господстве католической церкви. Они делали все возможное, чтобы завоевать доверие испанского монарха, надеясь использовать его в своих целях. В свою очередь Филипп II рассчитывал обрести в иезуитах тайную армию, которая способствовала бы консолидации его разношерстной империи, служила бы интересам монарха как в заморских колониях, так и далеко за пределами его владений.

Иезуиты в отличие от других монашеских орденов появляются в испанских колониях Америки во второй половине XVI в., когда закончилась конкиста и была в основном создана структура колониального господства. Первые иезуиты появляются во Флориде в 1566 г., в Перу – в 1568 г., в Новой Испании – в 1572 г.

К тому времени сопротивление индейцев повсеместно было сломлено. Теперь предстояло освоить эксплуатацию новых земель, закрепить захваченное, превратить колонии в прибыльную дойную корову для ненасытной королевской казны. Это не значило, что уже все земли в Америке и все индейские племена были покорены. И на севере Мексики, и к югу от Ла-Платы, и к северо-востоку от нее, в обширной зоне между испанскими и португальскими владениями, лежали еще необъятные «ничейные» земли, населенные многочисленными индейскими племенами.

В колониях иезуиты развили, с одной стороны, энергичную «просветительскую» деятельность, с другой – миссионерскую. Учреждая школы и колледжи, они преследовали двоякую цель: заручиться через своих учеников расположением их родителей – богатых помещиков и самим стать владельцами земельных угодий.

Создав опорные пункты в провинциальных центрах, иезуитам удалось в сравнительно короткие сроки подчинить своему контролю обширные территории на периферии испанских владений в Америке.

В Мексике иезуиты облюбовали для себя северо-западную провинцию Новая Биская, в которой были расположены крупнейшие в стране серебряные и золотые прииски. Под предлогом обращения индейцев в христианство иезуиты сумели подчинить себе весь этот район, превосходящий по площади современную Францию. В середине XVIII в. две трети из 100 миссий, действовавших в Мексике, принадлежало ордену Лойолы.

Иезуиты, опираясь на Боготу, захватили населенные индейцами районы в Мете и Ориноко; действуя из Кито и Попаяна, покорили земли вдоль рек Какета, Путумайо и Амазонка; базируясь на Лиму, заполонили индейцев гуарани в обширной зоне вдоль рек Парагвай и Парана; из Сантьяго они проникли в районы Патагонии и Огненной Земли.

Американский историк Генри И. Болтон пишет, что иезуиты продвигались вместе с золотоискателями, солдатами, скотоводами и торговцами или шли впереди них (The Roman Catholic Church in colonial America. New York, 1971, p. 76). Иезуиты совместно с ними угнетали и эксплуатировали индейцев. Однако на этом пути иезуитов ждали пе только победы над «язычниками», но и серьезные поражения.

Покоренные иезуитами индейцы неоднократно восставали против своих «благодетелей». Особенно решительное сопротивление продвижению иезуитов на северо-западе оказывали индейцы-апачи, а на северо-востоке – индейцы-пуэбло. В ноябре 1616 г. в районе Дуранго восстали индейцы-тепехуаны под руководством своего вождя Куатлатас (Франсиско де Оньяте), которого иезуиты силой заставили принять христианство и пороли розгами, обвиняя в идолопоклонстве. Восставшие убили восемь иезуитов и изгнали испанцев из своих земель. Но вскоре иезуиты вернулись, сопровождаемые войсками, и потопили в крови индейское восстание (Lopetegui L., Zubillaga F. Historia de la Iglesia en America Española. Madrid, 1965, p. 702-703).

В 1695 г. против иезуитов восстали индейцы-пима в Соноре (Мексика). Один иезуит был убит, другие бежали и вернулись с войсками, которые жесточайшим образом расправились с восставшими (Ibid., p. 743).

Господство иезуитов на северо-западе Мексики было чревато для индейцев неисчислимыми бедствиями. В жалобе владельца приисков в Соноре Хуана Матео Монхе, направленной вице-королю Мексики в 1706 г., отмечалось, что на землях, принадлежащих иезуитам, индейское население вымирает (Ibid., p. 748). За жалобу на иезуитов Монхе был арестован и его владения конфискованы. В Калифорнии, по данным иезуитских источников, индейское население в миссиях составляло в 1740 г. около 50 тыс. человек, а в 1768 г., когда иезуиты подверглись высылке, там оставалось всего лишь 7 тыс. (Ibid., p. 763).

Подобно Мексике, развивалась деятельность иезуитов и в других испанских владениях Америки. В Венесуэле они открыли первый колледж в Мериде в 1628 г. Иезуитские миссии были расположены здесь в основном в двух районах: в льяносах – на берегах Ориноко и его притоков и в Гвиане. Как и во многих других местах, в Венесуэле иезуиты усмиряли индейцев оружием (Documentos Jesuiticos relativos a la historia de la Compañia de Jesus en Venezuela, v. I. Caracas, 1966, p. 38-39, 169-195, 260). Сопротивление индейцев вынудило иезуитов покинуть Гвиану, на Ориноко же солдаты Лойолы сохранили свои редукции, только опираясь на поддержку солдат и отрядов «усмиренных» индейцев, которых они натравливали на «дикарей».

В роли судьи

В конце XVI в. иезуиты получили от короля и папы разрешение принимать в свои ряды креолов, что поставило их в привилегированное положение по сравнению с другими орденами, которым это запрещалось. Креолы были влиятельной колониальной прослойкой, в руках которой сосредоточивалась крупная земельная собственность. Сближение иезуитов с этой прослойкой укрепляло позиции их ордена в колониях Америки.

Активная миссионерская и «просветительская» деятельность, различного рода торговые предприятия вскоре превратили иезуитский орден в один из самых влиятельных колониальных институтов, что вызывало зависть и враждебность к нему в первую очередь среди «белого» духовенства, которое видело в членах ор-дена своих главных соперников.

Самым крупным владением иезуитов в Испанской Америке были редукции в Парагвае. В XVIII в. здесь под их контролем находилось около 300 тыс. индейцев-гуарани (Mereje J. R. de. A republica Jesuitica do Paraguai. – «Revista Brasiliense», 1959, N 23, p. 184).

Иезуиты пришли в Парагвай в начале XVII в. В этом районе не было драгоценных камней, не было развитых индейских обществ, поэтому в период конкисты он не привлекал особого внимания испанцев. Но благоприятный климат, плодородная земля, позволяющие получать два урожая в год, большие массы индейского населения, главным образом миролюбивых племен гуарани, делали этот район весьма перспективным для развития сельского хозяйства, в особенности скотоводства. Иезуитов привлекало и то обстоятельство, что здесь было мало испанских поселенцев и район находился в стороне от крупных колониальных центров. Ближайшие из них – Асунсьон и Буэнос-Айрес – являлись в начале XVII в. всего лишь форпостами, охранявшими со стороны Атлантического океана подступы к богатствам Перу. К востоку от линии Асунсьон – Буэнос-Айрес лежали «ничейные» земли с неведомыми богатствами, тянувшимися вплоть до португальских владений, а точнее до Сан-Паулу. В этом огромном треугольнике – Асунсьон – Буэнос-Айрес – Сан-Паулу, в котором могли разместиться Испания, Португалия и Франция вместе взятые, раскинулись иезуитские владения, иезуитская «республика» или «государство», как их часто называют в литературе.

Эти владения входили в юрисдикцию иезуитской Парагвайской «провинции» [4]4
  Иезуитский орден подразделялся на «провинции», в которые входили, как правило, несколько стран. Кроме Парагвайской иезуиты имели в колониальной Америке еще Мексиканскую и Перуанскую «провинции».


[Закрыть]с центром в Асунсьоне, влияние которой распространялось на нынешние Аргентину, Парагвай, Уругвай и примыкающие к ним пограничные зоны Нагорного Перу (Боливия) и южной Бразилии.

Первые свои поселения-редукции иезуиты создали в районе г. Гуайры на левом берегу р. Парагвай, но после успешных набегов бразильских бандейрантес – охотников за рабами из Сан-Паулу (их называли также мамелюками) – они были вынуждены покинуть Гуайру и переселиться вместе со своими подопечными индейцами на юг. В XVIII в. парагвайские миссии иезуитов имели 30 редукций в районе верхнего и среднего течений рек Парана и Парагвай, между 25-м и 32-м южными меридианами, на стыке нынешних республик Парагвай, Бразилия и Аргентина. 8 редукций находились в нынешнем Парагвае, 15 – в Аргентине, 7– в Бразилии, на территории нынешнего штата Риу-Гранди-ду-Сул. Самая большая редукция – Япею – насчитывала около 8 тыс. жителей, самая маленькая – 250, а в среднем в редукции проживало около 3 тыс. человек. В настоящее время эти районы называются в Парагвае: округ Мисьонес, в Аргентине – национальная территория Мисьонес, в Бразилии – Район миссий (Соmarca de missoes).

Иезуитские миссионеры появляются в районе Мисьонес в 1585 г. Однако большого успеха они не имели. Район был изолирован, в Асунсьоне многие десятилетия правили конкистадоры, мечтавшие открыть владения Белого короля (южная версия фантастического Эльдорадо). Испанцы грабили индейское население, порабощали его. Между ними и индейцами не прекращалась война. Более дружелюбно относились к испанцам гуарани, участвовавшие вместе с ними в поисках владений Белого короля. Они и стали основным контингентом иезуитских миссий, которые начинают возникать с 1607 г., когда прибывшие из Перу иезуиты учреждают Парагвайскую «провинцию».

В октябре 1611 г. иезуиты получили от испанской короны монопольное право на учреждение миссий в Парагвае, причем обращенные ими в христианство индейцы освобождались на 10 лет от уплаты налогов короне. Испанские власти пошли на этот шаг по разным причинам: во-первых, район был труднодоступен и беден ценными ископаемыми; во-вторых, он был населен свободолюбивыми племенами, покорение которых потребовало бы больших средств и усилий со стороны колониальных властей; в-третьих, территория, на которой обосновались иезуиты, примыкала к Бразилии, которая в то время находилась (благодаря присоединению в 1580 г. Португалии к Испании) как бы в орбите испанского влияния, поэтому португальцы не стали оказывать сопротивления продвижению иезуитов по направлению к их территории – Бразилии.

Проникновение иезуитов во владения индейцев-гуарани вовсе не было триумфальным шествием, как утверждают их историки. Племена гуарани оказывали решительное сопротивление попыткам иезуитов подчинить их своему контролю. Против иезуитов боролись индейские вожди Аригуахе, Пита, Гуира-Вера, Чимбой и др. (Palmas E. Los jesuitas en el Rio de la Plata. Historia de las Misiones en la epoca colonial. Buenos Aires, 1941, p. 93). В 1628 г. произошло большое восстание гуарани против пришельцев, и только вмешательство испанских войск позволило сломить их сопротивление (Gonzalez J. N. Proceso у formation de la culture paraguaya, t. I. Asuncion, 1948, p. 207-210).

Иезуиты приспособили католическую религию к индейским верованиям, действуя через «прирученных» индейцев, выступавших в роли их агитаторов и пропагандистов, заручились поддержкой индейских вождей-касиков, через которых управляли редукциями. Касики получали свою долю от эксплуатации индейских тружеников, находившихся на положении крепостных. Продукт их труда на «божьем поле» (так называлась земля, принадлежавшая церкви) и в мастерских присваивался иезуитами, выступавшими в роли помещиков и предпринимателей. Их подопечные не пользовались свободой передвижения, не могли сменить работу, выбрать себе жену без предварительного согласия наставника-иезуита. За неповиновение индейцы редукции подвергались телесным наказаниям (Llevano Aguirre I. Los grandes conflictos sociales у economicos de nuestra historia, v. I. Bogota, 1960, p. 121). Панегиристы ордена указывали на наличие вооруженных отрядов гуарани, подчинявшихся иезуитам, как на доказательство «свободы», которой якобы пользовались жители редукций. Но наличие таких отрядов еще не подтверждает этот тезис. Известно, что в Европе армии феодалов состояли в основном из крепостных, которые тоже сражались и гибли за своих сеньоров.

Уругвайский историк Франсиско Бауса (Ibid., p. 129) утверждает, что иезуитская «республика» якобы воплотила в жизнь самые смелые мечты апостолов: иезуиты обучали индейцев ремеслам, грамоте, под руководством «святых отцов» они трудились в мастерских, у них даже имелся свой театр. Но это еще не делало их свободными, как не делал свободными негров-рабов труд на хлопковых и сахарных плантациях.

Иезуиты умели извлекать прибыль из своих владений не хуже, чем их противники-пуритане в Новой Англии или голландские поселенцы в Индонезии. Нельзя не согласиться со следующей оценкой X. К. Мариатеги: «Быть может, только иезуиты с присущим им практицизмом продемонстрировали в Перу, как и в других частях Америки, способность к экономическому созиданию. Отданные им латифундии процветали» (Мариатеги X. К. Семь очерков истолкования перуанской действительности. М., 1963, с. 57).

Редукции в описании некоторых иезуитов выглядят не то детским садом, не то богадельней. Иезуиты, оказывается, только тем и занимались, что приумножали духовные и физические блага своих подопечных: учили их чтению и письму, музыке, ремеслам, военному искусству, заботились об их здоровье, отдыхе, душе. Однако при более пристальном рассмотрении системы, установленной иезуитами в редукциях, солнечная картина жизни гуарани тускнеет, на ней весьма отчетливо проявляются черные пятна. Все авторы, в том числе и иезуиты, сходятся на том, что жизнь индейцев в редукциях была до предела регламентирована, включая брачные отношения, которые совершались по сигналу колокола в 11 часов вечера; индейцы работали от зари до захода солнца, продукты их труда присваивались иезуитами. Гуарани жили в нищете, антисанитарии, скудно питались, ходили босиком, гибли от различных эпидемий. Иезуиты чинили над ними суд и расправу, наказывая плетьми за малейшее нарушение установленного порядка. Иезуиты жили в прекрасных зданиях; церкви, выстроенные индейцами, сверкали украшениями из золота, серебра и драгоценных камней. Труд индейцев приносил огромную выгоду ордену. Иезуиты поставляли на международный рынок большие партии иерба-мате (парагвайский чай), хлопка, кож, дубильного экстракта, воска, табака, зерна и других продуктов, полученных в результате труда индейцев.

Каков же был социальный характер иезуитских владений в испанских и португальских колониях Америки, в том числе в их парагвайском «государстве»? Аргентинский историк Серхио Багу считает, что иезуитские поселения сохраняли «сильный доколумбовый привкус», в них аграрная индейская первобытная община была приспособлена служить новой колониальной действительности. Иезуитские миссии выделяли значительную часть произведенных ценностей торговле (Bagu S. Economia de la Sociedad Colonial. Buenos Aires, 1949, p. 128).

Аргентинский историк Луис Роке Гондра указывает, что иезуитские миссии не подходят ни под одну из известных экономических и юридических форм собственности. Это не был первобытный коммунизм ни по своей организации, ни по своим действиям, не была это и система частной собственности и эксплуатации с участием свободного и оплачиваемого труда (Gondra L. R. Historia economica de la Rupublica Argentina. Buenos Aires, 1943, p. 315).

По мнению Уильяма З. Фостера, иезуитские «миссии были не чем иным, как просто-напросто церковным вариантом испанского феодального поместья, со всеми присущими ему формами эксплуатации, прикрытыми лишь позолотой религиозной пропаганды и обрядности. Первобытнообщинный строй индейцев монахи использовали в своих целях. Земля миссии принадлежала соответствующему католическому ордену, который ею и распоряжался, и обрабатывали ее индейцы, получившие за это маленькие индивидуальные наделы, на которых они выращивали фрукты и овощи для собственного употребления. Другими словами, они были такими же пеонами, как и индейцы, прикрепленные к поместьям светских землевладельцев. Некоторых индейцев монахи обучали ремеслам, а потом эти индейцы бесплатно построили для церкви тысячи зданий. Эти миссионерские церкви можно было видеть повсюду в Латинской Америке, от Калифорнии до Чили» (Фостер У. З. Очерки политической истории Америки, с. 137).

Точка зрения Уильяма З. Фостера совпадает с мнением А. М. Хазанова, который считает, что «редукции в Бразилии – клерикальная разновидность португальского феодального поместья (фазенды) со всеми его характерными эксплуататорскими чертами, хотя и прикрытыми эффектной мишурой и церемониями католического культа» (См.: Хазанов А. М. Предисловие к кн.: Помбу Р. История Бразилии. М., 1962, с. 9).

М. С. Альперович склоняется к мысли, что речь идет «скорее о феодально-крепостническом строе с некоторыми элементами рабства» (Альперович М. С. История Парагвая в освещении новейшей буржуазной историографии. – «Вопросы истории», 1970, № 1, с. 72; он же. Революция и диктатура в Парагвае (1810-1840). М., 1975, с. 3-31).