Текст книги "Девчонки и мальчишки"

Автор книги: Иосиф Дик

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 11 страниц)

Корень женьшень

Как внезапно началось наше житье-бытье в шалаше, так оно внезапно и кончилось.

Однажды Владимир Сергеевич уехал с утра в Москву, в Геологическое управление, за прогнозом для артезианской скважины, и вдруг, вернувшись оттуда раньше времени, он вынул из кармана телеграмму и вслух прочитал:

– «Из Красноярска. Через десять дней уходим тайгу. Ждем». – И добавил: – Вот и конец, друзья-приятели! Ну, что скажете?

– Уже, значит, уезжаете? – все еще не веря только что услышанному, спросил я.

– Как видите.

– А… мы куда? – растерянно сказал Лешка.

– На кудыкину гору… – вздохнул Владимир Сергеевич. – Да, не ожидал я таких быстрых событий. Надо уезжать в Москву.

– И это обязательно сегодня? – спросил я.

– Только сегодня! Я еще должен кое-что купить, собраться в дорогу, написать письмо родителям. Значит, так, – голос Владимира Сергеевича стал деловым, – сейчас Лешка начнет собирать вещи, а мы с Юркой пойдем к Коляскину. Я ему сделал прогноз. Но жалко, что не успел составить проект скважины.

Я чувствовал, что Владимиру Сергеевичу уже не до нас. У него был озабоченный вид, и мне казалось, что между нами и им уже легла какая-то невидимая черта. Он – уже занятой человек, а мы – мы что? Мальчишки! Он уезжает в большой мир поисков и строительства, а мы остаемся под крылышками своих родителей. Но вот что интересно: если бы раньше до нашего приезда на Оку Владимир Сергеевич встретил бы меня на улице и сказал: «А знаешь что? Поедем со мной в тайгу!» – я бы, конечно, ни за что не поехал. Одно слово «тайга» звучало для меня пугающе. Но сегодня я бы махнул рукой на дом, на родителей, на город и своих друзей, но только бы остаться с Владимиром Сергеевичем и поехать с ним в тайгу.

Наш визит в деревню был неудачным. Мы там не застали ни Коляскина, ни Зойки. Коляскин уехал в район, а Зойка отправилась на пляж.

В правлении Владимир Сергеевич оставил записку: «Товарищ председатель! Вода у вас будет хорошего качества, дебита, то есть количества воды, хватит на тысячу лет! А возьмете вы воду с глубины 70–80 метров. Это удовольствие будет не слишком дорогое. Желаю успеха!»

Мы пошли на Оку.

Владимир Сергеевич то говорил, что времени у него в обрез, а то теперь полетел зачем-то на пляж.

Мне было очень горько, что вот так быстро пронеслась наша золотая привольная жизнь, и мне хотелось помечтать о таком же житье-бытье на будущий год, а он… Он думал о Зойке! Сегодня вечером мы уже будем в Москве, и кто знает, когда нам доведется опять встретиться? И никто не отпустит нас без Владимира Сергеевича в шалаш.

Когда мы подошли к реке, то увидели, что Зойка сидит на песке, а поодаль, метрах в пятидесяти от нее, резвятся На-Гарики. Нарик пытался сделать стойку на руках, а Гарик хватал его за ноги. Они не замечали нас из-за ивовых кустов.

Владимир Сергеевич замедлил шаг, посмотрел на меня огорченными глазами и спросил:

– Ну, будем к ней подходить?

– Конечно, будем, – сказал я. – Ведь надо же с ней попрощаться! И этих бы за шкирку потрясти!

– Идем! – решительно сказал Владимир Сергеевич.

Зойка была в синем шерстяном купальном костюме и красной резиновой шапочке.

– О, здравствуйте! – радостно сказала она, вскочив с песка. – А я, Владимир Сергеевич, сейчас к вам заходила в шалаш. И мне Лешка сказал, что у вас какая-то новость. Давайте купаться!

– А у нас уже времени нет, – сказал я. – Мы прощаться пришли. Мы сегодня уезжаем. Владимир Сергеевич получил телеграмму.

– Как уезжаете?! – отступила на шаг Зойка, и я увидел, что у нее дрогнули губы.

– Очень просто, – улыбнулся Владимир Сергеевич, – я – в тайгу, а они – домой. Скажите, Зоя, а это мыло ваше?

Зойка подняла с песка кусок туалетного мыла, завернутого в газетку.

– Мое! Пожалуйста!

Владимир Сергеевич кивнул мне на мыло: «Разверни!» – а потом подошел к Нарику и без всякого предупреждения известным приемом схватил его за руку на излом.

– Ой, – закричал Нарик. – Что вы делаете?

– А мы рассчитываться пришли! За шубу, за мед! И ты, Гарька, иди сюда.

Но щупленького Гарьку точно ветром сдуло. Он умчался в деревню.

Нарик было попытался вырваться, но Владимир Сергеевич чуть-чуть нажал ему на руку, и тот почувствовал, что сопротивляться бесполезно.

– Ну, гадюка! – подошел я к Нарику. – Ты что тогда надо мной во ржи измывался, а? – И я его схватил двумя пальцами за нос.

– Уйди… – прогнусавил мой враг.

Я хотел Нарьку хлопнуть по щеке, но, взглянув на Зойку, постеснялся.

Владимир Сергеевич завел Нарьку в воду и приказал мне намылить ему голову. Я думал, что мы этому типу таких шишек-банок надаем, что он век будет помнить. Но Владимир Сергеевич казнил его остроумнее: я, как заботливая мать, намыливал ему голову, а на берегу отчаянно смеялась Зойка.

Потом Владимир Сергеевич со словами: «Теперь смывайся!» – дал пинка Нарьке, и тот бултыхнулся в воду.

– А может, ему еще добавить? – сказал я.

– Хватит! – сказал Владимир Сергеевич. – Неохота больше руки марать… – И крикнул: – Ну, Зоя, пойдемте к нам!

На пляже я нашел то место, где оставил около берега в воде консервную банку с большой замшелой раковиной и налипшими на ней дюжиной ракушек. Чуть о ней не забыл!

Банка была полузанесена песком. И когда я ее перевернул, на берег упала большая тяжелая раковина, а за нею все малюсенькие ракушата. Они уже отвалились от «матери».

Я собрал все это семейство в горсть и бросил его на середину реки! Пусть живут себе в глубине и на быстром течении!

А в шалаше Лешка уже собрал два узла нехитрых наших пожитков.

Мы в последний раз разожгли костер, вскипятили кофе и выпили его по кружке.

И тут, лукаво оглядев нас, Владимир Сергеевич вдруг вынул из кармана две бумажки с каким-то машинописным текстом, напечатанным, видимо, еще в Москве, и торжественно сказал:

– Товарищи! Митинг по случаю вручения двух трудовых дипломов воспитанникам Кара-Бумбской школы жизни считаю открытым! Маэстро, туш!

И сам же оратор замахал, как дирижер, руками и заиграл на губах туш. Мы ему дружно подтянули.

– Первый диплом, – продолжал Владимир Сергеевич, – вручается Юрию Попову! – Оратор развернул бумажку и возвысил голос: – «Настоящим подтверждается то, что Юрий Иванович Попов прошел полный курс шалашной жизни первой ступени. Им освоены следующие предметы: приготовление пищи, отгонка лошадей в ночное, помощь в строительстве домов, научно-исследовательская работа в области муравьиных куч, рыбная ловля руками. Товарища Попова необходимо считать человеком, пригодным для самостоятельного существования. Начальник Кара-Бумбы Владимир Карпенко». Ура, товарищи!

Мы закричали: «Ура!»

– Теперь следующий. «Настоящим подтверждается то, что Алексей Демьянович Кузькин за время шалашной жизни прошел школу торгово-ягодного ученичества и кустарно-фотографического промысла и показал себя человеком изворотливым…»

– А я не согласен! – вдруг с обидой сказал Лешка. – Вы Юрке серьезную бумажку написали, а мне какую-то такую… Ну, зачем вы написали про ягоды или про то, что я какой-то там ловчила?.. Не это главное!

– А что главное? – спросил Владимир Сергеевич.

– Уж будто вы сами не знаете… – сказал Лешка. – Надо мне тоже отметить, что я умею варить картошку, что я был чернорабочим. Ну и вообще, что сначала орал караул, а потом чуть Юрке хребтину не поломал. И что я тоже теперь не пропаду!

– Ну как, ему можно выдать такой диплом? – спросил нас Владимир Сергеевич.

– Мне кажется, можно! – кивнула головой Зойка.

И Владимиру Сергеевичу пришлось уже от руки, карандашом, написать Лешке новый трудовой диплом.

В конце каждого диплома, потерев карандашом о герб на пятнадцатикопеечной монете, он приложил графитные печати.

Подхватив два узла, мы пошли на станцию. Нам было очень грустно покидать наше обжитое место, на котором мы пережили столько веселого и незабываемого. Перед уходом мы присели на дорожку и помолчали. И у каждого из нас в душе родились какие-то свои особые думы и о пролетавших днях и о том, что нас ожидает впереди.

Лешка сидел передо мной загоревший и поздоровевший. И я чувствовал, что ему тоже не хочется уезжать отсюда.

Я вспомнил, как Владимир Сергеевич на первой ночевке на сеновале рассказывал нам о шагреневой коже и о том, что никаких чудес на свете не существует и что человек только сам может добиться своего счастья. Я вспомнил, как Зойка не раз нам говорила, что мы ничего не понимаем в жизни. А теперь она этого не скажет!

Да, пройдет всего лишь каких-нибудь два-три года, и эта полянка перед шалашом зарастет молодыми березками и елочками, опутается буйным орешником, и ничто уже не напомнит о том, что некогда здесь жили-были мы, мальчишки, которые захотели поскорее войти в жизнь.

Через несколько дней мы провожали Владимира Сергеевича из Москвы с Ярославского вокзала. Мы приехали сюда на такси.

Владимир Сергеевич сбросил в вагоне свой рюкзак и вышел на перрон. Мы с Лешкой обняли его и поцеловали. А Зойка подала ему руку. Но он взял ее за обе руки и молча поглядел ей в глаза.

Так они и постояли секунду – высокий красивый парень в красной ковбойке с распахнутым воротником и хрупкая девчонка в школьном платьице с беленькими кружевцами на шее.

Поезд незаметно тронулся, и Владимир Сергеевич уже на ходу вскочил в вагон. Мы пошли рядом с ним. А потом побежали за вагоном. Но догнать Владимира Сергеевича мы уже не могли.

И, когда в темноте исчез красный фонарик последнего вагона и мы пошли на выход в город, Зойка вдруг остановилась под ярким фонарем и сказала:

– Мальчики, смотрите!

Она разжала кулачок, и на ее маленькой ладони – нет, мы не поверили своим глазам! – мы увидели «талисман» Владимира Сергеевича – корень женьшень, – который был очень похож на маленького человечка с ручками и ножками.

Петька в космосе (пьеса)

Действующие лица

Петя Махрютин – рослый мальчик, ученик шестого класса.

Миша – «адъютант» Пети.

Гена – худенький мальчик, в очках, говорит медленно.

Шурик – «адъютант» Гены.

Люся Ромашкова.

Майка.

Андрей Петрович – учитель физики.

Первая картина

Школьный физический кабинет. На стене большая карта звездного неба. Открыв дверь, стремительно входят Гена и Шурик. Шурик кидается к одному из столов и заглядывает в него.

Шурик(радостно). Нет, Люська еще не пришла!

Гена. А разве она обещала прийти? У нее, мне кажется, сегодня музыка.

Шурик. Придет. Я ей недавно по телефону звонил. И мы ее встретим раньше всех!

Гена. А ты не знаешь, почему Петька сегодня в школе не был?

Шурик. Знаю. Прогуливал! В каких-то соревнованиях участвовал!

Гена. Ты подумай, какой тип! Один «кол» и одна двойка, а он и в ус себе не дует! Весь отряд губит! И главное – ходит себе фон-бароном, как будто это его не касается!

Шурик. Не губит, а уже загубил! Но ничего, мы этому Петьке веселую петрушку устроили. Я ему про точные науки самым жирным шрифтом напечатал!

Гена(шепотом). Значит, пока получается все, как задумали?

Шурик. Тютелька в тютельку! Заход с тыла! Ну, а для того, чтобы нам застраховаться – от этого Петьки всего ожидай! – мы должны в лобовое наступление бросить Люську!

Гена. А я все-таки очень сомневаюсь в этой кандидатуре. Может быть, нам к Петьке какую-нибудь другую девчонку послать?

Шурик. Тоже мне сказал – другую! Только Люську, она самая подходящая! Я сам видел, как Петька ей мороженое хотел купить.

Гена. И она взяла от него?

Шурик. Нет!

Гена. Ну вот… Мороженое – это еще не фактор! И мне думается, что Люсю все-таки не стоит вмешивать в наше дело.

Шурик. Эх ты, а еще председатель совета отряда! (Возмущенно.) Значит, ты хочешь, чтобы из-за ваших личных отношений с Люськой пострадал наш класс? Да тебе же самому попадет из-за Петьки на совете дружины! Скажут, недоглядел, и выговор влепят. (Пауза.) Да, вспомнил! Петька ее и в театр еще приглашал.

Гена(заинтересованно). В театр?

Шурик. А чего это ты так встрепенулся?

Гена. Я не встрепенулся. Просто она не могла с ним пойти. Она человек принципиальный!

Шурик. Это все девчонки до поры до времени принципиальные. Знаю я их!

Гена. А я говорю, что Люся только со мной дружит! Вот мы недавно ходили в кино и смотрели, как макароны делают.

Шурик. Ну, вы с ней еще и в детский сад ходили, в один песочек играли, и ты ей чучело совы подарил…

Гена. А при чем тут чучело?

Шурик. А вот при том! Ты ей – чучело, а Петька… (многозначительно), а Петька мороженое – раз! В театр – два-с… А? Ясно? И только она одна может оказать на него педагогическое влияние!

В кабинет метеором влетает Мишка. В руках у него фикус. Мишка ставит цветок на стол, решительно снимает с доски схемы рычагов и блоков и пишет мелом на доске: «Привет победителю!»

Миша(запыхавшись). Ребята, физический кружок еще не начался?

Гена. Нет. А ты что, записываться прибежал?

Миша(радостно). Мы сейчас будем встречать Петьку! Он победил в соревнованиях по ходьбе на цыпочках, виноват, по спортивной ходьбе. Значит, так: как он войдет, мы все грянем туш, а потом я скажу речь!

Гена. А что, у вас нет другой публики для овации?

Шурик(Гене). Ну да! Занятия кончились, в школе никого нет, вот они и выбрали наш кружок!

В класс с нотной папкой и скрипкой входит Люся.

Миша(Люсе). Люська, становись быстрее к двери и вынимай скрипку, мы сейчас Петьку будем встречать! Он победитель!

Люся(недовольно). Вот еще! Петьку! Чего ему здесь надо?

Шурик(вдруг осененный мыслью). Люська, встречай! Доставай скрипку! (Шепотом.) Я тебе потом все объясню. Ты же нужный человек!

Люся(удивленно). Я?! Нужный?! (Решительно.) Не буду, и все!

Шурик(к Гене, умоляюще). Ну, Генка, чего ты смотришь! Скажи ей!

Гена. Люся… Видишь ли… понимаешь… Ну что тебе, жалко, что ли, скрипку?

Миша. Вот это мудрые слова! (Вырывает у Люси футляр, вытаскивает из него скрипку и протягивает ее Люсе. Потом выглядывает в коридор, быстро закрывает дверь и вскакивает на стол.) Идет! Три-четыре – приготовились!

Люся(Шурику, шепотом). Я сейчас уйду.

Шурик(шепотом). Играй, несчастная!

В кабинет вразвалочку, с гордым видом входит Петя, одетый в спортивный костюм. Миша взмахивает руками, все ребята играют туш. Миша делает знак рукой: «Прекратить!»

Миша(торжественно). Товарищи физики! Сегодня мы с вами чествуем одного из выдающихся спортсменов нашей школы, который победил в соревнованиях по спортивной ходьбе. Петя Махрютин является честью и гордостью нашего класса, а его победа – это наша с вами победа. Ура, товарищи!

Все. Уря-я!

Миша. От имени и по поручению физического кружка вручаю нашему могучему Петру Махрютину наш приз – фикус! (К Гене и Шурику.) Это вам не чучело! (Соскакивает со стола, передает фикус и пожимает Пете руку.)

Петя протягивает руку для пожатия Люсе и Шурику. Гену он игнорирует. В кабинет вбегает Майка.

Майка(взволнованно). Архимед идет!

Петя и Миша пытаются улизнуть с фикусом из кабинета, но в дверях сталкиваются с учителем. Это еще совсем молодой человек.

Андрей Петрович. А-а, к нам новые члены пожаловали! Молодец, Петя, я тебя давно жду! Вот сейчас вы с Мишей и поможете нам готовиться к опытам. Люся, ты сходи за тряпкой к нянечке, а ты, Майя, принеси таз с водой.

Люся и Майка уходят. Весь дальнейший диалог идет по ходу подготовки к опытам. Ребята с учителем приносят модель паровой машины, спиртовки и т. д.

(Обращается к Пете и Мише.) Откуда у вас такое гордое растение? Вы что, озеленением занимаетесь?

Миша. Это подарок для Пети! Он у нас сегодня в соревнованиях по ходьбе на цыпочках победил, виноват, по спортивной ходьбе.

Андрей Петрович. Ну-у, победил? А ну-ка, Петя, расскажи на нашей прессконференции о своем успехе.

Петя. А что рассказывать? Я человек скромный. Победил – и все!

Андрей Петрович. Как это расшифровать: спортивная ходьба?

Петя. Тут надо не бегать, а быстрее всех ходить. Вот так! (Показывает.)

Андрей Петрович(с юмором). О, какая походочка! Да, кстати, как в вашем классе дела с физической подготовкой? (К Пете.) Ты ведь, кажется, физорг класса?

Входит Люся с тряпкой в руках.

Петя(Андрею Петровичу). Дела-то у нас ничего, только вот один человек всех подводит.

Андрей Петрович. Кто же это такой?

Петя (показывая на Гену). Вот он, перед вами, пожалуйста!

Андрей Петрович(удивленно). Гена?! Это наш-то знаменитый физик?!

Петя(ядовито). Горе-физик! Его на аркане надо тянуть на занятия по физкультуре. В футбол не играет, на турнике не подтягивается, по бревну не ходит! И на все у него одна отговорочка: голова кружится. (В сторону ребят, учитель не слышит.) В общем рахитик!

Мишка деланно смеется.

Шурик(смотрит на Люсю, вызывающе). Андрей Петрович, а Петя мне сказал, что он пришел сюда для того, чтобы «кол», то есть «единицу», по физике исправить.

Миша. Он тебе этого не говорил!

Шурик(с ехидцей). Нет, говорит, говорил!

Андрей Петрович. К сожалению, нашему уважаемому победителю я сейчас ничем не могу помочь. У нас сейчас не урок.

Петя(в сторону, шутливо крестится). Слава аллаху, пронесло!

Гена. Андрей Петрович, один вопросик задать можно?

Андрей Петрович. Пожалуйста!

Гена. Вот Петя заявление послал, чтобы его в космос направили, а скажите, Андрей Петрович, сколько километров до Луны?

Андрей Петрович. Однако странно, почему ты об этом у меня спрашиваешь. Вот Петя специалист по этому вопросу, пусть он и ответит.

Петя. Гм… Сейчас скажу… (Поднимает глаза к потолку, что-то шепчет и косится на Мишу.)

Миша пальцем чертит на стекле окна цифру. Триста… восемьдеся… четыре!

Гена. Андрей Петрович, а чего триста восемьдесят четыре? Тысяч километров или миллионов?

Петя. Миллионов, конечно!

Гена(победно). Эх ты, шляпа!

Андрей Петрович(разворачивая карту Луны и вешая ее на стену, Пете). До Луны триста восемьдесят четыре тысячи километров. М-да, огорчил ты меня своими познаниями, очень огорчил! Понятно?

Миша(хочет разрядить атмосферу). Андрей Петрович, а когда советские люди на Луну полетят? Раз уже сфотографировали, теперь надо лететь!

Андрей Петрович(увлеченно). Ну, как тебе сказать? Это вопрос сложный. Долететь до Луны уже и сейчас можно, а вот главная проблема – это возвращение космонавта на Землю. Но можно с уверенностью сказать, что тот человек, который первым полетит в космос, уже ходит где-то рядом с нами по Земле, может быть, даже живет рядом с нами.

Петя. Тренируется.

Андрей Петрович. Да, тренируется на ракетодроме.

Миша(поглядывая на Петю). Андрей Петрович, а туда, в космос, каких людей будут посылать, самых сильных?

Андрей Петрович. Ну, конечно. Только тех, кто прошел хорошую тренировку. Например, на длительное пребывание в одиночестве в узких кабинах, на пребывание в условиях невесомости, на выдержку вибрации и шума от ракетных двигателей.

В кабинет с тазом входит Майка.

Майка(вся сияя). Андрей Петрович, к вам пришли!

Андрей Петрович(удивленно). Ко мне?

Майка. Ну да, к вам. К вам мама из Москвы приехала!

Андрей Петрович(смущенно глядя на ребят). Какая мама?

Майка. Ну ваша! Самая родная! Я иду сейчас по коридору, а она меня спрашивает: «Вы не видали моего Андрюшеньку?» Я говорю: «А в каком классе он учится?» А она отвечает: «Он педагог». А в авоське у нее тульские пряники в коробке. А-а, думаю, Андрюшенька – это ведь наш Андрей Петрович!

Андрей Петрович(к ребятам). Одну минуточку, ребята! (Уходит.)

Петя(Мише). Мишка, за мной! Дело государственной важности! (Отходят в уголок кабинета.)

Шурик(понизив голос). Люська, у нас к тебе дело. Только ты одна можешь спасти наш класс.

Люся. Я?! А что случилось?

Гена. Петька позорит весь отряд. Мы вот тут с Шуркой посоветовались и решили, чтобы ты взяла над ним шефство. Поможешь ему по физике и по математике.

Люся(решительно). Над Петькой? Ни за что!

Гена(Шурику, радостно). Вот говорил, что ничего не получится! Давай кого-нибудь другого пошлем!

Шурик(Гене). Нет, только Люсю! (К Люсе.) Люся, ну, ты подумай, ведь всего-навсего физика и математика.

Майка. А нам и думать тут нечего.

Шурик(Майке). А тебе бы самой хотелось над Петькой шефствовать?

Майка. Фи, как глупо!

Люся. Нет, я не буду с таким грубияном заниматься.

Шурик толкает Генку; дескать, давай ты теперь уговаривай.

Гена(Люсе). Что верно, то верно – грубиян! Но знаешь, Люся, когда наша страна гигантскими шагами идет вперед и когда везде растут домны и заводы, мы не можем закрыть глаза на Петьку. Наш долг – ему помочь!

Люся. А почему вы сами ему не поможете?

Майка(ехидно). Я знаю, у Генки есть причина. Его Петька носом в чернильницу ткнул. И на носу вот такая блямбочка появилась.

Гена(Майке). Чего ты врешь? Когда это было?

Майка(Гене). Было! Ты забыл, а мы все помним.

Гена(отмахиваясь от Майки, к Люсе). Люся, в общем как ты хочешь, а мы все-таки надеемся на твою сознательность.

К ребятам решительно подходят Петя и Миша. Шурка подталкивает Люсю к Пете.

Люся(неуверенно). Петя… Я – я должна с тобой поговорить… Совет отряда поручил мне…

Петя(перебивая Люсю). Это очень хорошо, что тебе со мной надо поговорить. Я сам хотел… (понизив голос). Есть одна новость! (К Мише.) Мишка!

Миша(подбегая к Пете, тихо, по-военному). Слушаю!

Петя(многозначительно). Надо очистить кабинет. Будем давать клятву перед звездным небом!

Миша(удивленно). Клятву?

Петя. Да! Сейчас все узнаешь. (Подходит к Гене.) Ты, освобожденный от занятий по физкультуре, ты что меня шляпой назвал, а?

Гена. А кто ж ты есть? Написал заявление, чтоб тебя в космос отправили, а сам в астрономии ни бум-бум!

Шурик(Пете). Шляпа – это просто метко сказанное слово. Юмор!

Петя. Я вам сейчас покажу юмор и сатиру. Моему заявлению завидуете? А кто же вам запрещает в космос проситься?

Миша. Да кому же они там нужны, такие бациллы? (Замахивается на Генку.) Ну-у, смывайтесь отсюда, рычаги второго рода!

Шурик(растерянно). А мы… а мы… возьмем и не уйдем!

Петя(мрачно). Раз! Не уйдете?

Гена(решительно). Нет!

Петя(Мише). Мишка, продезинфицируй тряпочку!

Миша(опускает тряпку в таз с водой, вынимает ее). Два! Не уйдете?

Шурик(отодвигаясь от него). Нет!

Петя. Три! Не уйдете?

Гена(прикрывая голову руками, решительно). Ни-ко-гда!

Петя (командуя). Мишка, дай ему по галактике!

Миша бьет Генку мокрой тряпкой по голове, а Петя хватает Гену и Шурика за шиворот и выгоняет их из кабинета.

Миша(глядит на Майку, к Пете). А эту куда девать?

Петя. И эту туда же!

Майка(просительно). Ну, Петечка, я же вам не помешаю.

Мишка строго, как гипнотизер, смотрит на нее, и Майка сама выбегает из класса.

Петя(таинственно оглядывает класс и достает из кармана курточки какую-то бумажку. К Люсе). Вот здесь такое написано, что скоро все ахнут!

Люся(заинтересованно смотрит на бумажку). О-о! На пишущей машинке отпечатано. Это что, секретно?

Петя(таинственно). Для нас – нет, но для других – да!

Люся. А что это такое? Откуда это письмо?

Петя. Это бумажка… (Осторожно идет к двери и раскрывает ее. Дает за дверью Шурику пинка.) Получил угощение? Не подслушивай! Вот люди, тут с ними надо ухо востро держать! Мишка, дверь!

Миша(засовывая ножку стула за дверную ручку). А если учитель войдет?

Петя. Скоро не войдет, они там с мамой тульские пряники едят. (Разворачивая бумажку.) Вот смотри: штамп и печать! Все честь честью! Ну, слушайте! (Читает.) «Здравствуй, дорогой Петя! Научно-исследовательский институт по космическим полетам ставит тебя в известность, что ты» (Петя бьет себя в грудь), то есть я, «зачислен в кандидаты для полета на другую планету. Мы сейчас набираем группу ребят-космонавтов и в скором времени начнем их тренировать. Рекомендуем усилить занятия в области точных наук. Жди сообщений. Директор института академик…» Ах, черт, подпись неразборчива!

Люся(взволнованно). Нет, просто не верится!

Петя. А чего не верится? Вот тебе штамп: «Космический институт»! Ответ на мое заявление! Пятнадцать дней ждал!

Люся. А они быстро все-таки ответили. А знаешь, точные науки – это физика и математика. Вот совет отряда мне и поручил…

Петя(перебивает). Да что ты – физика! Кому они нужны, эти паровые машины? Теперь ведь ракеты! (Гордо.) Ну, что скажете? Скоро ребят будут в космос отправлять. (Крутит рукой и свистит.)

Люся. А почему ребят?

Петя. Во-первых, они в ракете меньше места занимают, а потом, пока мы долетим до Марса, мы уже взрослыми станем! Вообще надо немедленно собрать надежных людей и устроить совещание.

Люся. Тебе бы, пожалуй, лучше всего заниматься, а не сидеть на этих совещаниях.

Петя(убеждая Люсю). Да ты подумай, единственному из всей школы, кому оказали доверие, – это мне. И я его оправдаю! И пока институт будет меня готовить, я уже сам для них два-три лунатика подготовлю. И знаете, я напишу в разные организации, чтобы мне помогли: в Академию наук, в газету, на «Мосфильм», чтобы в кино нас снимали.

Люся(изумленно). И ты уже послал письма?

Петя. Пока нет, но скоро отошлю. Башкой отвечаю – в кино попадем!

Миша. Конечно, попадем! (Люсе.) Я Петьку знаю, чего хочешь, добьется.

Стук в дверь, голос Гены: «Откройте! Откройте!»

Петя. Успеешь! Подыши свежим воздухом! (Мише и Люсе.) И как исключение, это мое личное одолжение, я и вас подготовлю для космоса.

Миша(подобострастно). Спасибо! Я всегда верил, что ты настоящий друг!

Люся. А меня никуда не надо готовить. У меня и на Земле дел много.

Петя. На скрипке будешь пиликать?

Люся. Буду.

Петя. А я считаю, что мы все должны пройти испытания на полет в условиях невесомости… на одиночество в узкой ракетокабине… на шум и вибрацию.

Миша. Это даже интересно узнать, выдержим или не выдержим. Впрочем, девчонки, наверное, не выдержат.

Люся. Я думаю, выдержат испытания… если захотят.

Миша(Пете). А где будут происходить совещания?

Петя. Можно у меня дома. Я целыми днями один. Отец – в пожарной команде, мать – в больнице дежурит.

Миша. А кого позовем? Надо ведь надежных!

Петя. Ну, тебя – раз! (Задумывается, потом решительно.) Люся, ты сможешь прийти ко мне сегодня?

Люся. Я… видишь ли… у меня музыка.

Петя. А завтра?

Люся. А завтра тетя приезжает.

Миша. Ну и что ж, что тетя? Подумаешь, тетя! Приходи, и все.

Люся(неуверенно). Ну ладно, я, может, и загляну. А физикой и математикой мы будем заниматься?

Петя. Обязательно будем! Сплю и вижу! Значит, придешь?

Люся. Приду.

Петя. Так… Теперь следующее: ты откуда, Мишка, узнал, что до Луны триста восемьдесят четыре тысячи километров?

Миша. А я книжку читал «Занимательная астрономия»! Ну, и газеты…

Петя. Я тоже эту книжку читал. Но ты мне ее принеси.

Миша. Есть! Принесу!

Петя. А у тебя, Люська, есть что-нибудь такое, связанное с Луной?

Люся. Есть. Ноты. «Лунная соната» Бетховена.

Петя. Ноты не годятся. Я в этих закорючках ничего не понимаю. А у тебя дома бинокль найдется?

Люся. Найдется. У мамы – театральный.

Петя. Принеси. Обязательно! А на первом совещании я вам сообщу о том, что я задумал. Ты, Люся, будешь у меня ученый секретарь. А ты, Мишка, заведующий научной библиотекой. А на этих чудиков (кивает на дверь класса) плюнь! Вот увидишь, на нас троих вся Европа будет смотреть! Теперь повторяйте за мной клятву.

Люся. Я никаких клятв давать не буду.

Петя. Я тебе такой секрет открыл про письмо, а ты поклясться не хочешь, что никому не разболтаешь!

Люся(серьезно). Я никому не разболтаю, честное слово! Петя. Все равно не верю!

Люся. Ну, пожалуйста, могу даже дать клятву! Что надо говорить?

Стук в дверь, голос Шурика: «Петька, Андрей Петрович идет!»

Петя(торжественно, шепотом). Мы, юные лунатики…

Миша и Люся(торжественно). Мы, юные лунатики…

Петя. Клянемся перед тайной космоса…

Миша и Люся(вместе). Клянемся перед тайной космоса…

Петя. Что…

Миша и Люся(вместе). Что…

Петя. Когда полетим в иные миры…

Миша и Люся(вместе). Когда полетим в иные миры…

Петя. Мы не будем драться и ругаться…

Миша и Люся(вместе). Мы не будем драться и ругаться…

Петя. А будем вечно дружить, как Галилей и Ньютон!

Люся(удивленно). Кто-о?!

Миша. Да ладно тебе!

Миша и Люся(вместе). А будем вечно дружить, как Галилей и Ньютон!

Петя торжественно фикусом «благословляет» Мишу и Люсю на подвиг. Громкий стук в дверь.

Занавес