Текст книги "Свой мир (СИ)"

Автор книги: Иола Гайнова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 10 страниц)

– Прежде, чем мы вступим в диалог, я хотела бы попросить о том, чтобы ты не принимал решений сгоряча, а все обдумал, – медленно произнесла Роза, когда оказалась в кабинете отца. – Это ведь Сьюзен что-то придумала?

– Твоя сестра пришла ко мне вчера днем и сказала, что кто-то из прислуги частенько замечает твои походы в сторону псарни. К тому же с ее слов я понял то, что в личном разговоре со Сьюзен ты сама призналась в долгой связи с человеком, который на меня работает. Отпираться – бесполезно, потому что несколько служанок подтвердили твое неподобающее поведение. И еще с кем? Он же самого низшего ранга!

Мгновенно поняв, что происходит, Роза прокрутила в голове план отступления, однако вовремя спохватилась, когда вспомнила о том, что лучшая защита – это нападение. Резко встав со стула, она начала кричать:

– Папа, я люблю Мистера Холмака, а когда он разведется со своей женой, мы поженимся! Ты никогда меня не поймешь!

– Стой! – удивленно посмотрев на свою дочь, сказал Мистер Вартиган. – Повтори-ка свои слова!

– Я могу и тысячу раз повторить: Гарри Холмак – моя самая большая любовь! А тебе не удастся нас разлучить!

– Ты, я думаю, понимаешь, что я могу продать или уволить твоего возлюбленного?! Однако кто в действительности им является? Твоя сестра указывала на Джерарда, подчиненного Гарри. Возможно, она ошиблась с человеком, но с событием нет.

– Так ты уволишь Гарри? Или продашь? – сев обратно на стул и, будто бы задумавшись, медленно и разочарованно произнесла Роза, а затем, делая вид наивной глупенькой девчонки, запричитала: – То есть Джерарда, да, я люблю Джерарда, очень его люблю! Не увольняй его! Пожалуйста, папа!

– Не могу тебя понять! Так кто же твой кавалер? Боюсь ради твоего же блага мне придется уволить их обоих, разбираться я не буду.

– Нет, отец, прошу: не надо! – став на колени, воскликнула Роза. Она знала, что свою роль убитой горем страдалицы надо играть до конца. Поэтому, когда в комнату с разрешения своего мужа вошла Эллис, Роза начала еще сильнее причитать и стенать.

– Уведи ее в комнату, – надменно и властно отчеканил Мистер Вартиган, – и запри! Пусть подумает о своем загубленном будущем, как и я…

Продолжая убиваться горем, Роза проследовала за матерью, однако, проходя мимо своей сестры, позволила себе небольшую победную ухмылку, от которой Сьюзен изрядно занервничала и направилась к отцу, чтобы узнать истинные результаты своей хитрой уловки.

– Прости меня, солнышко, – прошептала Эллис на ухо Розе. – Вчера днем ко мне пришла твоя сестра и сказала, что каждое утро тебя замечают уходящую из дому, а сегодня ты опять пришла, доказав ее версию.

– Я понимаю. А теперь покинь меня, пожалуйста…

Оставшись одной в запертой комнате, Роза принялась прыгать по кровати, размахивать руками и шепотом произносить победные речи, в общем, начала радоваться как ребенок. Когда же успокоилась, подошла к входной двери, села на ковер и начала притворно стенать и делать вид, что плачет навзрыд для того, чтобы даже прислуга посочувствовала ей. Однако, когда Роза услышала звук поворачивающегося ключа, отскочила и принялась усердно руками тереть глаза, придавая им красновато-припухший вид.

– Здравствуй, милая моя, – злобно сказала только что вошедшая Миссис Холмак. – Вот… я пришла попрощаться, жаль, конечно, но такая у нас с мужем, значит, судьба.

– Да. Мне Вас будет очень не хватать. Может быть, останетесь? Вас ведь никто отсюда не гонит, – спокойно сказала Роза, изрядно расслабившись и уже не играя ролей. – А муж пусть уезжает один.

– Как? – удивилась Миссис Холмак. – Я же люблю Гарри! К тому же мы с ним так давно вместе, что моя жизнь без него будет казаться бессмысленной!

– И как Вы можете продолжать его так самозабвенно любить? Он же Вас предал и причем не единожды! В Вас нет ни капли достоинства! Если Вы не разорвете с ним отношения, то я перестану Вас уважать как женщину!

– Да, быть может, со стороны это кажется унизительным, но любовь заставляет забыть все правила, особенно если она такая сильная как моя! Ты еще слишком молода и наивна, чтобы вот так категорично судить.

– Вряд ли солидный возраст влияет на отсутствие гордости и чувства собственного достоинства. Ведь Вы же умная, хорошая, образованная женщина. Неужели Вам никогда не хотелось найти кого-то лучшего, более порядочного?

– Не сочти меня глупой, но после того, как я узнала о романе моего мужа со Сьюзен, то стала еще больше его любить, сильнее за него держаться, потому что поняла: если уже такая красавица и умница как твоя сестра влюбилась в Гарри, что уже говорить о более мелкой, так сказать, сошке. А он принадлежит мне, стареющей, никому не нужной гувернантке. И, кстати, мне обидно, что из-за тебя уволили моего мужа… Это очень эгоистично с твоей стороны.

– А что, по-вашему, мне надо было делать? Извините, конечно, за Мистера Холмака, но все уже зашло слишком далеко, а обратного пути не было. Тут был такой выбор: либо я, либо Сьюзен с Гарри. Однако, как Вы видите, я по своей натуре борец, и…

– Чушь! Выбор есть всегда! Можно было и что-нибудь другое придумать! Всегда так было и так будет: богачи думают только о себе, а из-за этого страдают бедняки. Вы, Роза, эгоистка, и кроме того младше меня почти в два раза, поэтому не стоит учить меня жить!

– Успокойтесь! – слегка повысив тон, сказала Роза. – Да, быть может, был способ наказать Сьюзен, при этом не трогая вашего мужа, однако для моей сестры полезнее всего – это находиться как можно дальше от Гарри. К тому же ей сейчас очень больно, что доказывает мою победу над ней, хотя и временную. Моя сестра стала каким-то монстром…

– И Вы, Роза, не лучше, чем она, раз действуете ее методами. Да, я слаба! Да, у меня, возможно из-за любви пропали достоинство и гордость, но Вы могли бы и не обрекать меня на такой позор и такие муки. Теперь каждый в этом доме знает: я замужем за изменником, которого, увы, не могу… или не хочу оставлять на произвол судьбы. Без меня Гарри не найдет работу, особенно с такими-то рекомендациями! Прощайте, Роза, надеюсь, впредь Вы не будете так жестоки по отношению к людям, которые к вам добры…

– До свидания! Быть может, мы еще раз увидимся! – мягко и тихо произнесла Роза, каким-то отрешенным взглядом смотря вслед уходящей Миссис Холмак. Казалось, она задумалась о чем-то большем, чем о споре двух людей, о том, что не на все вещи стоит смотреть с логической точки зрения, порой, стоит смотреть и с человеческой.

Без любви

– Мне не больно, – произносила Сьюзен вновь и вновь, глядя в окно, через которое был виден исчезающий вдали экипаж Мистера и Миссис Холмак. Это почти не помогало, однако, пытаясь таким образом саму себя убедить, она, слушала звук собственного голоса и отвлекалась от бесконечного потока мыслей, которые давили изнутри. Погода была бесподобной: тепло, сухо и безветренно, что, к сожалению, в данных обстоятельствах не было уместным. Если бы был дождь, Сьюзен обязательно как птенчик забилась бы в угол, где оплакивала бы свою потерю. Теперь же она даже не знала, куда себя деть и с кем поговорить. Конечно, она прекрасно понимала, что сама виновата в произошедшем расставании, недооценив свою сестру, однако свои действия Сьюзен оправдывала желанием быть счастливой и любимой.

Выпросив у матери разрешение посетить сестру, Сьюзен направилась на второй этаж, чтобы поговорить с Розой. Несмотря на все эмоции, бушевавшие внутри, она решительно заговорила спокойно и рассудительно:

– Здравствуй, сестра! Отчего же у тебя красные глаза? Ведь для тебя ничего серьезного не произошло… В любом случае я не хотела, чтобы все так получилось.

– Я бы на твоем месте тоже не хотела, чтобы выгоняли моего любовника.

– Он был не просто каким-то любовником или временным увлечением! Гарри был человеком, которого я любила, который открыл мне глаза на многие вещи и рассказал, кем я была на самом деле. Но я не думала, что ты так подло с ним поступишь!

– А ты со мной поступила честно и порядочно…

– Я лишь хотела припугнуть тебя, дать понять, что я не такая глупая, какой ты меня считаешь, и что я могу бороться за свою любовь! Ты могла просто перетерпеть, там, в кабинете отца, доказывая свою непричастность, – четко и убедительно проговорила Сьюзен, затем ненадолго замолчала и резко продолжила: – Да любой доктор в момент доказал бы твою телесную чистоту и непорочность! Согласно моему плану после этого уволили бы несколько обознавшихся служанок, которым я, кстати, лично заплатила кругленькую сумму. А что было бы после? После этого Розу Вартиган чтили бы, почитали и просили прощения за такое ужасающее недоразумение. И все! Инцидент исчерпан! Но нет… Ты захотела мне отомстить, причем таким коварным способом, от которого пострадали все!

– Да, увы, не все идет согласно плану, однако тот факт, что Мистер Холмак покинул наш дом, мне изрядно греет душу, ведь это ради твоего же блага! Я люблю тебя и поэтому забочусь. Однако, объявив войну, не жди пощады, и мне все равно, если в этой битве не будет победителей.

– Мне не хочется больше с тобой воевать! Давай останемся подругами как прежде, а из комнаты тебя все равно вскоре выпустят.

Сьюзен слегка улыбнулась и подошла к своей сестре с распростертыми объятиями. Роза удивилась такой перемене, однако согласилась на перемирие, хоть и понимала в глубине души о его временности.

Как и было обещано, Мистер Вартиган через день выпустил свою дочь из заточения с определенными условиями. Отношения между сестрами Вартиган начали потихоньку налаживаться, что не могло не радовать всех членов семьи, однако, скорее всего, такое дружелюбие происходило просто из-за катастрофической нехватки друзей у обеих. И сейчас Роза хотела каждой частичкой своей души, чтобы все стало как прежде, чтобы свой мир двух сестер, к которому не было доступа извне, вновь стал таким же уютным. Но, несмотря на все старания, прикладываемые к восстановлению доверия, она отчетливо понимала: Сьюзен должна была доказать свою дружбу и преданность. А пока же все было между ними не так: излишняя отстраненность и контроль, как над собой, так и над собеседником, нехватка искренности и постоянные возвращения к произошедшим негативным событиям. В общем, Розе ничего не оставалось, кроме как проверить свою сестру, и способ, придуманный ею, увы, не был на сто процентов безопасен для всех. Эллис, посвященная в некоторые его детали, обещала сделать все от нее требуемое. Еще бы! Да она согласилась бы на все, только чтобы загладить вину перед своей хоть и неродной, но все же дочерью.

Через несколько дней после того, как был придуман план, Роза направилась в Лондон, взяв с собой лишь клочок бумаги, на котором был записан заветный адрес, и сумочку, в которой находилась приличная сумма денег. Оставив извозчика ожидать ее в одиночестве, Роза вышла из экипажа и пошла пешком в поисках нужного дома. Найдя его и прокрутив в своей голове все, что должна была сказать, она постучала в дверь:

– Добрый день, Леди, а здесь разве живет не… – смущенно произнесла Роза, посмотрев на пожилую женщину, опершуюся о косяк.

– Вы, должно быть, к Грегори пришли? Проходите, пожалуйста, – недобро произнесла женщина, после чего отошла в сторону. Пропустив Розу внутрь, она медленно поковыляла, презрительно бормоча себе под нос: – К нему частенько приходят как молодые девушки, так и пожилые женщины разной красоты и материального благополучия. И на вас, Мисс, похожие. Да, Грегори у меня еще тот ловелас. Была бы я моложе – в ваших рядах оказалась бы, наверное. А его, кстати, дома нет, ждите.

Неожиданно рассмеявшись, она открыла дверь, ведущую в комнату Свирта, и, пропустив внутрь удивленную Розу, закрыла за той дверь. Сьюзен, некогда посещавшая это место, описывала его несколько иначе, однако, судя по всему с тех пор мало что изменилось. Как порядочная благовоспитанная дама Роза не предпринимала практически никаких действий по отношению к личным вещам Грегори, не прикасаясь к ним, но тщательно рассматривая. Однако это длилось только до тех пор, пока за окном уже и вовсе не стемнело, а на счету гостьи не числилось четыре чашки выпитого чая. Да, самое неприятное – это долгое ожидание важного человека, который мог явиться в любую минуту и в то же время не явиться вообще. Именно из-за скуки Роза пренебрегла своей благовоспитанностью и начала ходить по комнате, заглядывая в книги и открывая шкафчики. Однако, как это часто бывает, именно в этот момент послышались близкие шаги за дверью. Второпях гостья впихнула какую-то тетрадь между книг и бросилась в кресло, практически упав в него с разбега.

– Мисс Вартиган? Чем я обязан такому визиту? – удивленно и в то же время радостно произнес Свирт. Однако его речь прервала тетрадь, упавшая из шкафа. Наклонившись, чтобы подобрать упавшую вещь, он косо взглянул на Розу, которая между тем лишь невинно улыбалась. Закрыв шкафчик, Грегори подошел, чтобы поцеловать даме ручку, а затем лег на кровать, даже не сняв обувь.

– Разве так полагается вести себя джентльмену? – возмутилась Роза, однако, увидев наигранное удивление и досаду на его лице, сама легла на кровать и добавила: – Ах так! Тогда двиньтесь!

– Разве так полагается вести себя леди? Ведь только одному Богу известно, сколько в этой постели лежало дам. Однако, стоит заметить, что только Вы в платье, – загадочно произнес Свирт, а затем громко и заразительно рассмеялся, увидев смущение на лице Розы, которой явно было не до смеха.

– Тогда я, пожалуй, покину это место…

– О нет-нет! Что Вы, леди, я же пошутил, – схватив за локоть свою собеседницу, быстро произнес Грегори, а затем добавил: – Иногда здесь лежали и в одежде. Сами понимаете, в целях экономии времени…

После секундного молчания и замешательства, Роза осталась лежать на постели, а Грегори поднялся и, после того, как подвинул кресло ближе к кровати, с размаху упал в него.

– Лежите-лежите, – произнес Свирт, заметив, что его гостья собралась также встать. – Я же понимаю, насколько тяжело вашей бедной спине так долго находиться в корсете. У меня-то таких проблем нет, так что ложитесь так, как Вам было бы удобно.

– Не удивительно, что у Вас, Мистер, так много поклонниц. За то время, пока я Вас ждала, мне порядком надоело такое однообразное положение тела. Но Вы тоже, видно, устали, а я заняла Ваше место.

– Спасибо, конечно, за заботу, но мне приятней сидеть радом с Вами так, чтобы была возможность наблюдать за Вашей красотой.

– Ладно, наблюдайте, если Вам так угодно, – с гордостью произнесла Роза и слегка улыбнулась.

– Я, признаться, меньше всего ожидал увидеть в своих покоях именно Вас, Леди. Столько времени прошло с тех пор, как я в первый и последний раз случайно посетил Ваш дом? Должно быть, очень много…

– Однако Вы, как вижу, до сих пор помните меня и мою сестру.

– У меня действительно очень хорошая память, это помогает в жизни не огорчать людей, которые ко мне приходят, пьют мой чай и лазят по шкафам.

– Да, очень полезное качество, – будто не понимая намек, произнесла Роза. – Хотя на самом деле, я тоже им обладаю, время от времени. Однако давайте перейдем к делу, ведь не ради чая же я сюда пришла, верно?

– Что-то мне подсказывает, что разговор каким-то образом будет касаться вашей очаровательной сестры, не так ли?

– Да, конечно. Кстати, я всегда мечтала у Вас спросить: почему Вы никогда не стремились стать для Сьюзен чем-то большим, чем просто мужчиной на несколько встреч? Ведь нельзя ее назвать глупой или некрасивой. И, кстати, я видела, что она Вам нравилась.

– Быть может, Вы во многом и правы, но мне еще хочется жить.

– Простите, но я не понимаю…

– Обещаю, что расскажу, когда случай представится, однако не сейчас. Так по какому делу Вы зашли?

– Я хочу, чтобы Вы стали моим возлюбленным. На время, конечно.

– Ого! Я, конечно, вижу, что между нами прошла какая-то искра, но, чтобы так сразу? А свадьбу кто назначает? У меня на нее денег нет!

– Я очень рада, что Вам весело, однако не стоит на вещи смотреть так… однобоко. В общем, Сьюзен потеряла память в результате удара головой о ступеньку, – начала Роза, однако, увидев ужас на лице своего собеседника, поспешила его успокоить: – Нет-нет, не волнуйтесь, Мистер Свирт, это случилось уже давно и ее здоровью ничего не угрожает. В общем, ее память была потеряна, но сильное чувство влюбленности, которое она к Вам испытывала, явно осталось.

– Сьюзен была в меня влюблена? – не веря своим ушам, произнес Грегори. Улыбаясь и светясь изнутри, он немного поерзал в кресле, а потом, рассмеявшись, добавил: – Да она настоящий кремень! Я, конечно, видел с ее стороны некую симпатию, но не любовь! Да, эта девушка заслуживает уважения: красивая, умная, сильная! Может, она еще и замуж за меня хотела выйти? Да и я, согласитесь, хорош, влюбил в себя саму Сьюзен Вартиган. Так что там про замужество-то?

– Она была скрытной в отношении любовных страстей, бушевавших в ее душе, поэтому однозначно говорить о ее желаниях я, увы, не могу. Однако в одном Вы наверняка правы. Сьюзен действительно очень сильная девушка. Когда Ваше молчание, равнодушие и бездействие заставляли ее плакать по ночам, утром она никогда не была грустной и подавленной. Если бы она только знала, что я Вам об этом рассказала, перестала бы считать меня своей сестрой, потому что признаваться в любви всегда первым должен мужчина, а иначе достоинство женщины пропадает.

– Честно говоря, в свете открывшихся мне фактов я был бы и сам не прочь встретиться с твоей сестрой вновь, потому что ее сила воли действительно восхищает.

– К сожалению, она никогда, по ее мнению, с Вами не общалась, поэтому в наш дом Вы войдете в качестве моей новой пассии. Сделайте вид, что также впервые знакомитесь со всеми моими домочадцами. Конечно же, эта работа, как и весь другой труд, будет оплачиваться. Согласны?

– Насчет оплаты не торопитесь, посмотрим, насколько мне понравятся Ваши задумки касательно Сьюзен. Только я не могу понять одного: зачем Вам это надо? Раз уж мы деловые люди, то откровенность не помешает, так ведь?

– Я лишь хочу убедиться в том, что у нее действительно искреннее намерение вновь со мной подружиться, – задумчиво сказала Роза, а потом ее глаза хитро заблестели и, улыбнувшись, она спросила: – Мистер Свирт, я не могу поверить, моя сестра Вам действительно сильно нравилась! Вы глупец, Грегори! Жизнь ведь так коротка, а когда встречается взаимное чувство, то выпускать его из рук так бессмысленно! Почему Вы зря заставляли страдать Сьюзен? Она же буквально грезила Вами и каждой вашей встречей! Не может быть, я же так старалась ее убедить в том, что Вы не умеете чувствовать, зато очень хорошо умеете обольщать, а сейчас…

– Вы говорили, что тоже обладаете хорошей памятью. Помните имя Вильяма Тойли? Вам, должно быть, оно о многом говорит? В общем, он был всегда моим другом, которому я всю жизнь буду благодарен за помощь и поддержку в нелегкие времена моего прошлого.

– Конечно же, я его помню. Мы с сестрой поиграли с ним немного и оставили в покое, выражаясь фигурально. Только не говорите, что он Вас заставил оставить Сьюзен! Не то я его придушу, честное слово!

– Конечно, его план не был так совершенен, как, например, те, что составляли Вы с сестрой, однако он был до гениальности прост. Но не думайте, что мое с Вами знакомство было запланировано, все произошло случайно. Как я уже сказал, с Вильямом мы были хорошими друзьями, поэтому у меня на слуху постоянно было «Сьюзен Вартиган такая хорошая, Сьюзен Вартиган – такое совершенство, а ее сестра – настоящий монстр». В общем, когда я случайно получил от Эллис приглашение посетить ваш дом, то у меня уже было некое представление о вашей семье. Кто знает, может быть, мой выбор пал бы на вас, Роза, если бы не просьба моего друга о покорении именно вашей сестры. Все должно было быть так: Сьюзен теряет из-за меня голову, а затем, разбив ей сердце, я ухожу навсегда из ее жизни, после чего Вильям становится утешителем ее измученного болью сердца. Однако после того, как Эллис запретила мне переступать порог ее дома, я наслаждался общением с твоей сестрой лишь на балах, постепенно проникаясь к ней симпатией, а она при этом всегда проявляла лишь ничего дружбу. Мое мнение было таким: Сьюзен знала, где я живу, поэтому при желании могла прийти ко мне, например, на чашку чая в любой момент.

– Мне все понятно! Упущения, недомолвки и недосказанности привели к тому, что, увы, ваши дороги разошлись. Это так глупо! А Мистер Тойли, насколько я поняла, не получил приза из-за сильного характера Сьюзен.

– Вы правы, по истечении определенного времени я констатировал свой проигрыш: мне не удалось разбить сердце вашей сестры (все выглядело таким образом, по крайней мере), и к Вильяму за поддержкой она так и не пришла.

– Только не говорите Тойли то, что я только что Вам рассказала, а то мне опять придется его видеть в своем доме: весьма неприятный тип, хоть и ваш друг.

– Так уж и быть. Не буду. В общем, я подумал и решил согласиться на ваше предложение.

– А я и не сомневалась в вашей рассудительности, Мистер Свирт.

Когда все дела были обговорены, смысла оставаться в комнате Грегори не было, однако темнота за окном была тем фактором, против которого нельзя было ничего сделать.

– Оставайтесь у меня, Роза, все равно сегодня Вас никто не повезет домой: ночь слишком темная, безлунная и холодная. Спать я могу и на полу, а Вы ложитесь на кровати. Есть, кстати, хотите?

Когда далеко за полночь Грегори прекратил разговоры и смех, Роза уже действительно сильно захотела спать. Однако фраза «… ты могла бы быть на ее месте» никак не давала ей покоя, ведь Свирт сразу понравился обеим сестрам Вартиган. Но сейчас, когда выбор был сделан в пользу Сьюзен, а Грегори лежал так близко, где-то в душе Розы появилась огромная стена, надпись на которой гласила: «Не твой мужчина – нечего его и трогать!» Эта преграда сдерживала эмоции и желания, давая лишь право относиться к Мистеру Свирту как к другу и не более того. Когда свет был потушен, Роза услышала шуршание где-то в углу, от которого ей стало не по себе.

– Что это? – прикрикнула она, от чего звук прекратился.

– Крыса, наверное, не переживайте, – спокойно ответил Грегори. – Но если Вы боитесь, то я могу лечь на кровать.

– Это Вы специально сказали так, чтобы начать ко мне приставать?

– Нет, конечно! Спокойной ночи, надеюсь, на этот раз крыса не захочет залезть туда, куда не следовало бы.

– А-а-а! Вы это нарочно говорите! Ладно, ложитесь рядом, но если вдруг я увижу хоть малейшие поползновения в мою сторону – выгоню!

Грегори практически со скоростью света переместился на кровать и сразу же обнял Розу за талию, прижимая ее спиной к себе.

– Что это такое? – возмутилась она.

–Это чтобы крысы не уволокли, а то нынче они стали очень наглыми.

– Должно быть, с Вас пример берут!

– Ну, я, по крайней мере, не кусаюсь. Хотя…

– Все! Свою личную жизнь оставьте при себе! Уже поздно: я спать хочу!

– Вот так всегда: заботишься о человеке, оберегаешь, а он не ценит…

После того, как в комнате повисла тишина, Роза начала чувствовать мерное дыхание Грегори возле шеи.

– Боже, он даже знает, как надо дышать, чтобы быть желанным! – подумала она про себя и невольно улыбнулась. Однако спустя минут пять все желание и страсть, появившиеся у Розы, мгновенно пропали после того, как прямо над ухом раздался храп.

– Эй! – прикрикнула она, отчего Свирт дернулся и проснулся.

– Что? Что случилось? – непонимающе и сонно спросил он.

– Как что? У меня только что ухо заложило от храпа!

– Так не храпите и ложитесь спать!

– Остроумие?

– Нет! Всего лишь Грегори! Спать ложитесь, я устал сегодня. Не будьте эгоисткой: в отличие от Вас я работаю. Простите, конечно, но у меня нет желания совращать такую очаровательную особу как Вы: настолько я устал. Женщинам, конечно, нравится образ беззаботного сердцееда, но эта маска сегодня не для Вас. Я отвернусь, если позволите, чтобы не так сильно мешать Вашему сну, Леди.

Подумав несколько секунд, Роза легла обратно, и, несмотря на то, что через пять минут храп возобновился, она заснула. Как оказалось, влечение к мужчине, лежащему за спиной, намного больше отвлекало ее, чем банальный шум. На следующее утро Роза проснулась одна, видимо, Мистер Свирт ушел на работу, так и не разбудив ее. Встав с постели, она обнаружила на столе записку, в которой красивым подчерком было написано:

«Уважаемая Мисс Вартиган! Благодарю Вас за прекрасно проведенную ночь! Все было великолепно, ведь я выспался. Надеюсь, что мое исчезновение не будет воспринято Вами как оскорбление, потому что Вам повезло: мы еще увидимся. Сходите на кухню и попейте чая, а если Вы понравитесь Миссис Макларген, то, возможно, она даже приготовит для Вас что-нибудь вкусное. До скорой встречи, всегда Ваш Г».

Сразу было понятно: Мистеру Свирту не впервой было писать письма для еще спящих девушек. Найдя чернильницу, Роза написала на обратной стороне записки свое послание:

«Спасибо за незабываемую ночь, Г. Я всегда мечтала быть глухой на одно ухо из-за мужского храпа, а Вы вот так элегантно исполнили мое самое сокровенное желание. Жду Вас послезавтра до полудня в моем особняке. До скорой встречи, всегда Ваша П.»

Оставив на столе немного денег, Роза зашла к Миссис Макларген, а после распития одного лишь чая отправилась домой, где наелась вдоволь и легла спать. Как ни странно, она была настолько довольна последней поездкой в Лондон, что засыпала в своей постели с улыбкой на лице, находясь в некотором возбуждении. Проснувшись через несколько часов, Роза сразу же начала искать причину своего странного состояния, но допустить в свою голову мысль о симпатии или влюбленности не могла ни в коем случае.

– Где ты была вчера весь день? Да и ночь, наверное, тоже? – поинтересовалась Сьюзен за обедом.

– Была в Лондоне, у давнишней знакомой нашей семьи, – ответила Роза, ничуть не смутившись.

– Не припомню, чтобы ты хоть раз до этого момента ее посещала.

– А ты многое не помнишь с недавних пор: несчастный случай вроде бы.

На лице Сьюзен отразилось недовольство, однако ею по этому поводу больше не было сказано ни слова. Миссис Вартиган знала, где была ее младшая дочь, однако, сидя за столом, она даже не подала вида, что ей что-нибудь известно.

– Кстати, я хотела сказать, что завтра к нам домой придет мой друг. Надеюсь, что никто не будет против? – спокойно произнесла Роза, смотря на всех сидящих рядом.

– Он, должно быть, в Лондоне живет, не так ли? – недовольно спросила Сьюзен, но потом мягко добавила: – Красивый город, надеюсь, твой друг будет не хуже, нам всем очень хочется с ним познакомиться. А как его имя?

– Грегори. Грегори Свирт, если быть точнее. Он, кстати, преуспевающий художник. И если кто-нибудь из вас захочет иметь портрет – стоит лишь попросить об этом.

– Никогда не слышала это имя, – грустно произнесла Сьюзен и уставилась в свою тарелку. Казалось, весь ее вид говорил о разочарованности, Розе даже на секунду показалось, что на глазах ее сестры выступили слезы.

– Нам не терпится с ним познакомиться, – воодушевленно произнесла Миссис Вартиган и, встав из-за стола, направилась в свою комнату. А через несколько минут все остальные члены семьи последовали ее примеру.

Все следующее утро Роза была как на иголках: ожидание прихода заветного гостя томило и в то же время возбуждало ее с невероятной силой. Однако Грегори, судя по всему, ждали все, так как после выкрика дворецкого о появлении Мистера Свирта, через минуту все семейство Вартиган, кроме отсутствующего на данный момент отца, уже было в холле.

– Какой приятный сюрприз! К сожалению, в последнее время нас редко кто-то посещает, – произнесла Миссис Вартиган без тени неприязни, недовольства или высокомерия.

– Добрый день, Леди, вы, наверное, сестра Розы? – произнес Грегори вполне серьезно, смотря на Эллис.

– Не льстите мне, Мистер Свирт, она моя младшая дочь, не по крови, конечно, но по душе однозначно. Я Эллис, а это моя старшая дочь Сьюзен, – быстро и радостно произнесла Миссис Вартиган, обнимая своих обеих падчериц. – О, Вы вовремя пришли, скоро в столовую нам подадут чай, кстати, очень вкусный. Нам недавно этот сорт специально доставили из-за границы по личной просьбе моего мужа, который бесспорно всегда имел безупречный вкус или, я бы даже сказала, талант в выборе этого великого напитка.

Не веря своим ушам, Сьюзен вопросительно посмотрела на свою сестру, которая тоже была в недоумении от неизвестно откуда взявшейся разговорчивости Эллис. Сев за стол, Роза сразу же начала рассказывать придуманные истории из якобы ее и Свирта совместного прошлого, сочиненные заранее. Однако самое большое впечатление они произвели как раз-таки на Грегори, который хитро улыбался и подтверждал каждое слово, добавляя порой что-нибудь свое.

– А что значит «П»? – неожиданно спросил он шепотом, наклонившись к Розе, однако, увидев непонимание на ее лице, добавил: – Помните? На записке Вы написали «Ваша П.» Так что это значит?

– Ах, это, – поняв, о чем идет речь, произнесла Роза. – Это значит «Ваша Повелительница», так просто в голову пришло…

Судя по всему, эта фраза была последней каплей, после чего Грегори рассмеялся, периодически выдавливая из себя извинения.

– Вам нехорошо, Мистер Свирт? – спросила Роза, выделяя каждую букву и пристально на него смотря. Она хотела, чтобы Грегори перестал вести себя так вызывающе, однако его смех был столь заразительным, что вскоре все семейство Вартиган начало хохотать вслед за ним.

– Так как, говорите, Вы познакомились с моей сестрой? – неожиданно спросила Сьюзен, когда «истерия» прошла. Роза успела только открыть рот, как Грегори начал выдавать свою версию ситуации:

– В общем, дело было в Лондоне, как это часто бывает, дождливым весенним днем. Как сейчас помню: дождь, который время от времени то усиливался, то исчезал вовсе, делал мое настроение таким же переменчивым. Сначала мне захотелось чего-то веселого, поэтому, прошу прощения, я направился в паб за углом, где всегда было шумно, тепло и пахло табаком. Однако в тот момент, когда я уже практически зашел туда, мне захотелось развернуться и бежать прочь из этого места, из этого города, а может, и из этой страны. Домой меня не тянуло: там, увы, никто не дожидался моего прихода, никто не молился о моем здоровье, никто не хотел хранить мои тайны и слышать о моих проблемах. Однако куда мне было еще пойти? В общем, когда я зашел в свою комнату, то увидел Розу, которая с невозмутимым видом сидела в кресле. «Боже, спасибо тебе за это чудное творение, хотя бы сегодня я не буду таким одиноким» – произнес я тогда про себя. Тут, кстати, из шкафа неожиданно вывалилась моя тетрадь, которая до моего ухода на работу была неподвижна, однако ни одна морщинка на лице Розы не выдала ее причастности к такому нелепому происшествию. Потом мы познакомились, посмеялись, пообщались, и я отвлекся от своих проблем, которые, казалось, погребли меня под собой заживо. Как я узнал позже, у Розы ко мне было важное дело, однако это не столь важная информация, потому что чувства всегда важнее работы. А чувствовал я тогда не что иное, как благодарность и некую неожиданно появившуюся привязанность, которую ощущаю и по сей день.