Текст книги "Мое солнышко(СИ)"

Автор книги: Инна Беляцкая

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)

Беляцкая Инна Викторовна
Мое солнышко. (написано в 2016 году)

Мое солнышко.

Аннотация: это реальная история, хотя очень похожа на слезливый романтический сериал, в некоторых местах. Наша жизнь круче, чем все слезливые сериалы и иногда так завернет, не сразу и определишь реальность или фантазия.

Глава 1

Антон – 18 лет.

Сев в самом центре аудитории, как любила Тонечка, я поставил рядом с собой сумку, чтобы никто не занял её место, достал телефон, быстро написал список продуктов, которые нужно сегодня обязательно купить и отправил его эсемеской своим младшим братьям Мирону и Матвею, сразу двоим, так надежней будет, один забудет, второй вспомнит.

– Антон, куда сестренка исчезла? – Спросил одногрупник Сашка, присаживаясь впереди меня.

– Она добывает ответы на билеты по экономике, – прошептал я, – только никому....

– Я с вами и я могила, – шепотом ответил он и начал оглядываться по сторонам, не слышит ли нас кто-нибудь.

Что толку оглядываться, Сашка прекрасный парень, но язык за зубами держать не умеет, обязательно расскажет своей девушке, ну а та разнесет по всей группе, я не против, а попросил молчать специально, чтобы слухи быстрей разошлись. Тонечка обязательно даст ответы всем желающим, она девушка не жадная, всегда делится тем, что достала, а добывать сестренка умеет мастерски, уж не знаю, в кого уродилась? Билеты, ответы на билеты, темы курсовых, лабораторных работ, решения задач, задания на контрольные работы, дополнительные вопросы, ответы на дополнительные вопросы и ещё много чего, что может пригодиться студентам. Тонечка имеет большое количество друзей, именно друзей и огромное количество знакомых и не только в этом ВУЗе, она даже с преподавателями и методистами знакомство водит, так что если что-то добыть по учебной части, то во всем ВУЗе равной ей нет.

Мы с Тоней – близнецы, родители не заморачивались на счет имен, я – Антон, сестренка – Антонина, но иначе чем Тонечка её с самого детства не называют и даже в ВУЗе преподаватели зовут только Тоней. Сестренка гиперактивный ребенок, она и родилась первой, на два часа раньше меня и быстрее меня начала ходить, темперамент убойный, только за ней одной вся семья бегала, она вообще на месте не стоит, и сидеть долго не может, как будто шило в одном месте. Чего только не предпринимали, чтобы сбить её гиперактивность: и в спортивные секции записывали в две сразу, и папа предлагал ей бегать по утрам, а потом ещё и по вечерам, думаете, помогло? Да нисколько, она все выполняла, но энергии у неё будто ещё прибавлялось, вечный двигатель, а не сестренка. А ещё она солнечная, всегда с улыбкой, сострадательная готовая помочь и, главное, выслушать, как солнышко, всех согревает своим теплом. Только я знаю, как тяжело нам досталось то, что мы сейчас имеем.

Нам с Тоней было по 4 года, когда родились братья Матвей и Мирон они двойняшки, это потом мы узнали, что папа долго уговаривал родительницу родить, она не хотела больше детей, ей нас с сестренкой хватало и кто бы мог подумать, что ещё раз родится двое! Но когда это стало известно, было поздно что-то предпринимать, наверное она упрекала отца, а может даже и обижалась, мы этого не помним, а сейчас и вспоминать не хотим. Отец рассказывает неохотно, мне и Тоне неинтересно, и братишки родились нелюбопытными.

Когда нам исполнилось 8 лет, а братишкам 4 года, наша родительница покинула нас. Нет, она жива и здорова, я, правда, после этого её не видел, но думаю, что это так. Она просто переехала к другому мужчине, своему боссу и даже за вещами прислала адвоката. Но это было позже, сначала состоялся бракоразводный процесс, где адвокат родительницы вручил отцу все права на нас и её отказ от имущественных претензий. Какая щедрость с её стороны, и потребовал вернуть ей только ценные вещи и украшения. Мы с Тоней тогда собрали коробки около магазина, запихали в них все её вещи, даже старые тапочки и верхнюю одежду, хранящуюся в кладовке со времен её молодости и заклеив их скотчем, выставили на лестничную площадку, кто за ними приходил, мы не видели, утром коробок уже не было.

Но самое страшное мы пережили в первые дни. Когда отец узнал о бегстве жены, он чуть не скатился в депрессию, и опять спасла Тоня. Она, как увидела в его руке бутылку водки, заголосила на всю квартиру, я поддержал сестру, мне же никто в 8 лет не говорил, что мужчины не плачут и не устраивают истерик, ну а младшие братья поддержали дружным громким плачем. Отец тогда растерялся, потом попытался абстрагироваться, но не тут-то было, сестренка только увеличила звук, а мы за ней. Через полчаса, папа убрал бутылку в шкаф и пошел в душ, а пока он купался, мы с Тоней перепрятали её в надежное место.

Рано утром, пока малыши спали, у нас с отцом состоялся серьезный разговор. Помню, он сказал, что хочет, чтобы мы жили лучше, чем она, (имя родительницы он с того дня больше не называл), чтобы мы перестали о ней вспоминать, требовалось от нас с этого дня, быть собранными и помогать друг другу. Папа согласился на должность, от которой отказывался, и которая приносила больше денег, но требовала от него почти круглосуточной занятости. Ещё взял несколько подработок. Отец – прекрасный архитектор и неплохой программист, и, так как является единственным кормильцем, то будет зарабатывать деньги, мы же должны были взять на себя все обязанности по дому и заботу о младших братьях. На том и порешили. Мы с Тоней, позавтракав криво нарезанными бутербродами, пошли собирать братишек в детский сад, отец отправился на работу.

Стирку, благо у нас к тому времени была современная стиральная машина, и глажку белья освоили быстро. Помню, Тоня попросила грузчиков из супермаркета найти ей неглубокий, крепкий ящик. Те посмотрели на неё огромными глазами, но ящик нашли. Она переворачивала его вверх дном, вставала на него и гладила, я складывал в стопочки мелкое белье и развешивал на плечики рубашки, а в шкафы мы вешали вместе, кто-то стоял на ящике, кто-то подавал одежду, сначала получалось не очень, потом, когда приноровились, глажка проходила быстро и качественно. Закупать продукты в магазине, тоже научились быстро, даже деньги получалось экономить, Тоня со своим темпераментом, оббегала по нескольку ближайших магазинов, заносила в блокнот цены и мы знали где, какой продукт дешевле. Платить за коммунальные услуги тоже оказалось просто, и опять Тоня все организовала, она попросил бабульку с первого этажа нашего подъезда показать ей, как это делается и куда нужно идти. Та пожалела нас, сиротинушек, подробно рассказала и показала, а мы записали в блокнот и потом уже сами ходили по конторам. Хуже всего нам давалась готовка, её мы осваивали год с переменным успехом. Были блюда, которые получались с первого или второго раза, а были те, что мы осваивали долго. Но потом у нас получалось все: и первые блюда, и пироги, и даже торты, сейчас наши подросшие братья, которых мы начали подключать к домашним делам, как только они пошли в школу умеют готовить не хуже дипломированных поваров, мы же с сестренкой можем сотворить даже самые сложные блюда. Что касается уборки квартиры, то сестренка со своей гиперактивностью, справляется с этим на раз. А ещё мы научились выбирать себе и братишкам одежду и обувь, подшивать, штопать и даже вязать мелкие вещи, шарфы и носки, ну по вязанию это в основном я, Тонечка не может долго сидеть на одном месте, но она может много чего другого. Ну, например, как договориться о секции для братьев, когда ты сам ещё школьник? Тоня за тренером по боксу ходила два дня и все-таки ей удалось записать туда братишек, а как уговорить директора школы не вызывать отца за разбитое стекло и как потом уговорить школьного плотника вставить это стекло? Тут может справиться только она. Отца мы до сих пор видим мало – он работает, а в редкие выходные мы его не трогаем ему нужно отдыхать, поэтому нашим досугом тоже занимается сестра. Сейчас стало легче, мы уже совершеннолетние. Представьте себе глаза продавщиц, когда в детский отдел заходят четверо детей и начинают выбирать для мелких белье, футболки или обувь. Это потом в ближайших магазинах к нам все привыкли, даже подсказывали, когда будут распродажи и иногда оставляли хороший товар до папиной зарплаты, а в первое время было тяжело и приходилось каждый раз объяснять, что мы знаем, что нам нужно и деньги у нас есть, а взрослые не могут прийти, очень заняты. И ремонт мы в квартире сделали частично сами. Сестренка своей гиперактивностью, уморила и нас и рабочих. Они, когда отцу работу сдавали, жаловались, что никогда так быстро не работали, зато теперь в квартире ничто не напоминает о родительнице, мы с Тоней все сделали по-своему, мальчишки свою комнату тоже отремонтировали по своему вкусу и даже папину комнату переделали по своему усмотрению, он не жалуется, ему все нравится. Сейчас братьям по 14 лет, у них иногда бывают подростковые причуды, сестренка справляется быстро, воспитывает и направляет, от меня же требуется только поддерживать её и хмурить брови, для острастки, чтобы мелкие не зарывались. После ремонта на семейном совете, решили, что раз она единственная женщина в нашей семье, то у неё должна быть отдельная комната. Парни занимают одну комнату на двоих, у папы тоже отдельная комната, ему нужно отдыхать, мне же достался зал с большим телевизором, хорошо, что квартира четырехкомнатная, а то не хватило бы, а так вроде все довольны. Мы с Тоней учимся в хорошем ВУЗе, на бюджетном отделении, братья стараются учиться хорошо, занимаются боксом, папа работает, но сейчас стал чаще отдыхать и это радует, ещё мы с сестрой подрабатываем в супермаркете на расфасовке продуктов, деньги небольшие, но и это прекрасно.

Сейчас, оглядываясь назад, я признаю, что большую часть нагрузки взяла на себя Тонечка, я, конечно, помогал, никогда не отказывался, мальчишки подрастали и поддерживали нас. Помогают без скулежа, надо, значит надо, мы все очень стараемся. А сестренка ещё и умудряется бегать на свидания, и меня с хорошими девчонками знакомить, личную жизнь никто не отменял, мы молодые, симпатичные и свободные, все смогли и успели, ни разу не пожаловались и ни разу не вспомнили о родительнице. Без неё справились и дальше будем справляться, и я уверен, что мы живем лучше, чем она, пусть не в материальном плане, мы дружные, мы семья, мы всегда поддержим друг друга и никогда не предадим.

В аудиторию вошел преподаватель экономики, вредный старикан, обещал устроить нам на экзаменах Армагеддон. Но ничего, Тонечка достанет ответы на билеты, и мы сдадим хорошо экономику. У нас дружная группа. Есть пара парней, Кирилл и Вовка, старше нас на два года. Вовка после армии восстановился. Поговаривают, за хорошие деньги, а Кирилл брал Академический отпуск. Говорят, он в аварию попал, долго восстанавливался за границей, хотя по нему не скажешь: спортом занимается, частый гость в ночных клубах. Сам не проверял, я такие заведения почти не посещаю, редко, когда сестренке нужно душу на танцполе отвести, хожу за компанию. Я столько танцевать, не могу, у меня нет гиперактивности, но парни из группы часто его там встречают. Эти двое всю нашу группу игнорируют. Они нас сопляками считают, что-то я не о том думаю, где Тонечка, сейчас вредный старичок по экономике начнет спрашивать у старосты, кто отсутствует, а сестренка опаздывает.

– Тоню вызвали в деканат, – глядя в глаза преподавателю, обманывает наша староста Аленка, хорошая девушка, я ещё на первом курсе хотел за ней поухаживать, но сестренка тормознула, сказал, что у Алены парень есть, у них все серьезно и нельзя влезать между влюбленными.

Старичок, кивает головой, Тоню можно встретить в самых неожиданных местах и потому обману старосты верит. Тут открывается дверь, и влетает моя гиперактивная сестренка с толстой стопкой лисов, глаза сверкают, на щеках румянец. Умничка, нашла ответы и наверно ещё что-то нужное для учебы, ох спасибо ей огромное, пропали бы без неё. Не только я, вся группа на Тонечку молится, она обязательно найдет выход из положения. Старичок кивает, мол, проходи и та быстро бежит ко мне. Еле успел убрать сумку, быстро добежала, ракета. Положить на стол листы у неё получилось громко, преподаватель даже брови сдвинул. Но Тоня на него не смотрит, она уже зарылась в свою сумку или, как я её называю, "баул". Уж очень она огромная и вместительная, слона спрятать можно, пытается найти тетрадь по экономике, при этом спокойно она сидеть не может, тело постоянно двигается, как на шарнирах. Ох, и намучается с ней муж, такой темперамент так просто не успокоить, ни сидеть тихо, ни стоять, ни даже спать не может, во сне одеяло так в жгут скрутит, что нарочно не сделаешь, вечный двигатель, а не девушка.

– Нашла, – прошептал я.

– Нашла, и не только это. Ещё решение задач по экономике и две лабораторные работы по физике с решениями и выводами. Дома разберу и скопирую у папы на работе.

– И мне тоже, – это уже Сашка влез, подслушивал, бессовестный.

– И тебе, куда же без тебя, – ответила сестренка, – ты сам потом отдашь парням, а я девчонкам.

– Заметано, ты просто спасительница, – улыбнулся Сашка, – сдадим экономику с парней кафе и много мороженного.

– А вот это нет, – вмешался я, – у неё горло заболит, мороженное мне, а я потом выделю ей, сколько нужно и ни грамма больше.

– А остальное сам съешь? – Возмутилась Тонечка.

– Сам, пусть у меня горло болит, для тебя стараюсь.

– Хорошо тебе, так можно стараться, мороженное на халяву.

– Все для тебя сестренка, смирись и давай слушать, а то старичок на нас уже хмуро смотрит.

Тоня пожала плечами и, открыв тетрадь, начала записывать. Она не обиделась, моя забота никогда её не обижает, а горло у неё от мороженного действительно болит, но ей же не остановится, любит она его, особенно ванильное с шоколадной крошкой, я не проверял, сколько сестренка может съесть, думаю, много. А потом будет болеть, хрипеть и шептать себе под нос, у неё хронический ларингит, чуть переешь холодного, сразу голос пропадает.

Глава 2

Антонина. Вечер следующего дня.

На улице уже сумерки, мне нужно попасть к папе на работу, чтобы скопировать ответы на билеты по экономике и другие нужные бумаги по учебе. Я уже договорилась с Аленкой, один экземпляр отдам ей. У неё мама в информационном центре работает, она поможет размножить для всех девчонок в группе, а Сашка размножит для парней. Нам с Антоном хватит и одного экземпляра, мы готовимся к экзаменам вместе, и в школе так было, и сейчас мы так учимся, удобно и эффективно.

Загорелся зеленый свет, и я рванула по пешеходному переходу. Через пару шагов поскальзываюсь на мокром асфальте и падаю на попу, больно.... Через минуту меня подхватывают подмышки, резко поднимают на ноги, а потом, подхватив под коленки, быстро несут. Не успеваю даже возмутиться, как оказываюсь в машине на заднем сиденье, дверь захлопывается. Я смотрю на водителя, это мой одногрупник Владимир, тот который за все время учебы даже здравствуй мне не сказал, он улыбается, и я на минуту зависаю, хлопает другая дверь и рядом со мной садится Кирилл, от которого я тоже ни одного слова не слышала. Ничего не понимаю и начинаю нервничать.

– Куда ехать? – Спрашивает Владимир.

– Никуда не нужно ехать, я просто поскользнулась и упала, мне даже не больно. Вы куда меня везти хотите? – Возмущаюсь я.

– Ты упала, мы решили тебе помочь, – спокойно отвечает Кирилл, – я не могу помочь одногрупнице? Что не так? Что тебя так удивило?

– Все не так! Меня удивило, что ты со мной разговариваешь. – Отвечаю я, а машина набирает скорость, – вы куда меня везете?

– Скажи, куда нужно? – Спрашивает Кирилл.

– Мне нужно в бизнес-центр, мы его уже проехали, я два дома не дошла до папиной работы.

– Тут разворот далеко, – отвечает Владимир, – ты зачем к отцу на работу шла?

– Копии сделать...

– Поехали ко мне домой, у меня ксерокс есть, сделаем у меня, раз мы тебя увезли так далеко, а потом домой отвезем, – говорит Кирилл.

– Так вам ответы на билеты нужны? А спросить? Я же не зверь, понимаю, что экзамены нужно сдавать, зачем нужно было похищать меня с улицы?

– Не придумывай, – отвечает Кирилл, – никто тебя не похищал, мы случайно оказались около этого перехода, а тут ты падаешь, решили оказать помощь.

– И заодно получить ответы на билеты. Здорово получилось, и все это вышло совсем случайно, просто роковое стечение обстоятельств, – я начинаю ерзать на сиденье, мне не нравится ехать к кому-то в гости, я не знаю этих парней. Ну и что, что мы учимся в одной группе, это ещё не означает, что они хорошие люди.

– Тоня, ты мне сиденье протрешь, – тихо говорит Кирилл, – если тебя это успокоит у меня мачеха дома, и мы только копии сделаем, ну, может, чай попьем, если захочешь.

– Почему тебе?

– Это моя машина, а Вовка просто ведет её.

– А ты?

– Я не люблю в городе садиться за руль, много машин, нервничаю.

– Ну да, дороги это опасно, – отвечаю я и поворачиваюсь к окну. Присутствие его мачехи в доме меня не успокаивает, нужно посмотреть, куда меня везут. Город я знаю хорошо, из любого района могу добраться до дома даже пешком. Знаю почти все короткие пути и маршруты автобусов, бегаю или чаще прогуливаюсь быстрым шагом по утрам и вечерам и иногда в такие дали захожу... А ещё люблю в выходные дни просто гулять по городу, он красивый, мы с Антоном столько кругов по нему накрутили, когда искали дешевые магазины одежды или хотели купить более дешевые продукты, жаль, что братец быстро устает и приходится везти его домой на автобусе.

Мы заехали на подземную парковку в одном из многоэтажных элитных домов в новом спальном районе. Я здесь нечасто бывала, тут нет дешевых магазинов, но есть скверы и небольшие парки, летом в этой части города красиво, особенно у искусственного озера, для жителей элитного района все условия для прогулок, если пройти через парк и наискосок, то до нашего дома недалеко, минут за 20 доберусь.

– Я с вами, – говорит Владимир, – и мне копию ответов сделаете, буду учить потихоньку, вредный старичок не даст списать, так что шпаргалки готовить бесполезно.

Я выхожу из машины, и Кирилл нежно подталкивает меня к лифту.

– Тоня, как тебе объяснить, что мне нужны только ответы на билеты, – шепчет он.

– А спросить не судьба? Или язык отсохнет, зачем нужно было везти меня такую даль?

– Мы отвезем тебя домой, прямо к подъезду, – отвечает Кирилл и осторожно подталкивает в кабину лифта.

– Нет, я сама обратно дойду, не люблю ездить, пешком быстрее будет.

– Тоня, ты ни сидеть, ни стоять не можешь, была бы твоя воля, бегала бы с утра до вечера, сколько ты можешь посидеть спокойно? Минуту, две?

– Я не засекала по секундомеру, да и какая разница.

– А ты ночью спишь, или по квартире ходишь?

– Откуда мне знать, может, и хожу, я же сплю, – обижаюсь я, – просыпаюсь на кровати, значит, к утру прихожу к спальному месту и ложусь.

Кирилл и Владимир тихо смеялись, глядя на меня, а я надула губы, какое им дело, что я ночью делаю, то и одного слова не скажут, ни здравствуй, ни до свидания, а то аж домой везут и даже чаем обещают напоить, фантастика! Вот что значит, экзамен нужно сдать, старичок по экономике видимо честный, взяток не берет, спонсоров ВУЗа ни во что не ставит, хочет, чтобы студенты выучили его предмет хотя бы для того, чтобы сдать экзамены.

Мы доехали видимо до последнего этажа, пентхаус повезло Кириллу и даже ксерокс есть. А у меня есть Антон, Матвей с Мироном и папа, и это намного лучше, чем пентхаус и ксерокс, определенно лучше. На площадке было всего две квартиры и большое окно, я вытянула шею, чтобы посмотреть вид из него. Вот чего я боюсь, это высоты. Мы живем на третьем этаже, с пятого этажа я могу смотреть в окно и даже на балкон выхожу без страха и это мой предел, выше я уже боюсь, и чем выше, тем больше боюсь и близко к окну подходить страшно, а тут этаж 15 или 17, очень страшно.

– Ты высоты боишься? – Тихо спросил Кирилл, надо же заметил, – а я думал, ты бесстрашная.

– Бесстрашными бывают только дураки, – ответила я и прошла за ним в квартиру.

Да... . Пространства здесь, хоть в футбол играй, мальчишкам было бы, где развернуться. У нас столько места нет, комнаты небольшие, мебели хоть и необходимый минимум, но место она занимает и потому свободного пространства мало, даже, несмотря на то, что у нас четыре комнаты, когда мы все дома, в некоторых частях квартиры становится тесно, в туалет и ванную бывает очередь. Пока я оглядывалась, парни сняли куртки и обувь и стояли, ждали меня, пришлось молниеносно раздеться, отработанным движением, взбить на голове короткий ежик волос, примятый шапкой, поправить челку и вопросительно взглянуть на Кирилла. Чего он стоит, пусть ведет к ксероксу.

– Может сначала чаю? – Спрашивает он.

– Нет, я не чаи пришла распивать, мне ещё курсовую дописывать, и Антону с лабораторной помочь нужно, веди к ксероксу, быстро скопируем и я домой.

– А ты ела после университета? – Спрашивает Кирилл.

– Да, что за вопросы, Антон столько не задает, с чего вдруг такая забота, я и так билеты скопировать дам, мне не жалко и не нужно меня кормить или поить чаем.

– Ну как знаешь, я хотел показать, что являюсь гостеприимным хозяином, – ответил Кирилл.

– Я верю, что так и есть, веди к ксероксу.

Комната Кирилла поражала свободным пространством стиль минимализм, шкаф скрыт за фальшь-панелью, в углу стола специальная вешалка для костюма, очень красивая из дерева, функциональная вещь, удобно для тех, кто постоянно носит костюмы, нужно будет папе купить, у него на работе дресс-код, костюмы и однотонные рубашки обязательны. Ещё меня поразило большое количество оргтехники, ксерокс, принтер, сканер три в одном, компьютер, ноутбук и ещё маленький нетбук. Я подошла к ксероксу, знакомая модель, потом начала доставать из своей сумки бумаги и выбирать нужные.

– Раз уж мы копируем, может и лабораторные по физике, и задачи по экономике скопируем? – Спросил Кирилл.

– Да не вопрос, – ответила я и протянула ему все бумаги, – начинай копировать все в двух экземплярах, это для меня, вы сами разберетесь, сколько вам нужно, я пока позвоню Антону, он меня на работе прикрывает.

– Ты работаешь? – Удивился Кирилл.

– Работаю, фасовщиком в супермаркете, магазин, рядом с домом, работа непыльная, начальство не контролирует, выполнил норму и можно домой идти, – отвечаю я и набираю номер Антона. – Тоша, – тихо говорю я трубку, – я немного задержусь, потом объясню почему, ты сильно не напрягайся.

– Антон не жужжит, когда ты его на работе одного кидаешь? – Спросил Владимир, когда я отключила телефон.

– Я тоже его выручаю, когда он на свидания бегает.

– А ты на свидания не ходишь? – Спросил Кирилл.

– Много вопросов, и вообще, с какой целью интересуешься?

– Тоня, ты почему такая колючка?

– Не нравится мне вся эта ситуация, нервничаю я, вдруг ни с того ни с чего решили оказать мне первую помощь и в итоге привезли к себе в квартиру, зачем все это, я бы спокойно дошла до папиной работы, сделал бы для вас копию и все, нужно было только попросить.

– А мы не ищем простых путей, – засмеялся Владимир.

– Это я поняла, – мне не сиделось на месте и я начала медленно нарезать круги по комнате, попутно рассматривая фотографии и репродукции, коих было много. Ещё было несколько плакатов из компьютерных игр, это я узнала. У братьев есть старенький компьютер, они часто играют в игры, правда он не мощный не все игры тянет, но парни не жалуются, а мы с Антоном копим деньги, сделаем им подарок, на два компьютера не хватит, но на один мощный накопим.

– Может, чаю попьете? – Раздается женский голос, я разворачиваюсь и застываю на месте, чувствую, что у меня на затылке шевелятся волосы – в дверях стоит моя родительница. Неожиданная встреча, знала же, что Земля круглая и рано или поздно мы встретимся, но никак не ожидала, что это произойдет так рано. И не то, что я помнила, как она выглядела, когда я видела её в последний раз, просто вчера в кладовке разбирала коробки, искала красивые стаканы, помню, что где-то были и наткнулась на коробку со старыми альбомами, видимо отец спрятал их, чтобы не напоминали о главной ошибке. И почему я начала листать альбом с фотографиями? Не знаю, там были фотографии родительницы. Молодая, красивая женщина... Сейчас она выглядела иначе, прическа другая, стильная, легкий макияж, длинные ногти с ярким лаком, цвет волос другой, ухоженная женщина, видно, что денег на красоте не экономит, но узнать её можно, а меня она не узнала. 10 лет прошло, как хорошо, что я совсем на неё не похожа, может и есть что-то общее, но в глаза это не бросается. Я стою в ступоре, давно меня так не ошарашивали, видимо, глаза у меня были как плошки. Так вот, к кому ушла моя родительница. Ну откуда я могла знать, отец после её предательства не стал даже узнавать, где она живет и с кем, правильно поступил, ушла, так ушла, это её выбор, я же этого не пойму и не приму, может позже и то не уверена. Понять – это простить, а я не хочу прощать, она без моего прощения прекрасно живет, ей прощение детей не нужно. Она даже в суд не явилась, адвоката прислала, все права на нас передала отцу, отказалась от нас, и мы от неё отказались. Жили 10 лет без неё, не всегда хорошо, но мы справились и дальше будем справляться, о неожиданной встречи скажу только Антону, он никому не скажет, мальчишкам незачем знать, да и отцу эта информация радости не принесет, пусть не знают, спать будут спокойно.

– Нет, девушка торопится, – отвечает Кирилл, – она не хочет чаю.

Я же мотнула головой и, повернувшись, пошла к окну, хватит насмотрелась на родительницу, 10 лет не видела и ещё два раза по столько могла бы не видеть и жила бы спокойно. Дверь захлопнулась, прекрасно, вот только у меня вопрос к ней возник, рано она ушла, ну ничего я его обязательно задам, уж очень хочется услышать ответ, а почему нет, раз уж мы встретились, почему бы ей не ответить на мой вопрос.

– Тоня, потерпи минуту, мы уже почти закончили, – говорит Кирилл, возникая передо мной. Я опять наматываю круги по комнате, нужно срочно бежать домой, подумаю по дороге. Хотя о чем тут думать, ну встретила родительницу в неожиданном месте, хотя опять же, почему неожиданном, наш город немаленький, но и не такой уж большой, мегаполисом его назвать нельзя, рано или поздно мы бы встретились, лучше бы поздно или вообще никогда, мне бы спокойнее было.

– Все, спасибо тебе, – говорит Кирилл, протягивая мне бумаги, я начинаю просматривать их, только чтобы отвлечься, – ты нам не доверяешь? – С обидой говорит он.

– Я с вами первый раз разговариваю, о каком доверии речь?

– Тоня, да что с тобой, ты сегодня колючая, как ежик, что случилось? – Восклицает он.

– Прости, это личное, ты совсем ни при чем, – отвечаю я, – могу я попросить воды?

– Я сейчас принесу, – отвечает он.

– Пойдем вместе, зачем носить полный стакан такую даль, – говорю я и следую за ним, складывая бумаги в сумку.

Мы доходим до кухни, родительница стоит у разделочного стола и пьет сок. Я останавливаюсь в двух шагах от неё и смотрю, как Кирилл открывает холодильник и достает оттуда бутылку воды и наливает мне в стакан. Я молюсь про себя, чтобы он ушел с кухни и дал мне задать вопрос родительнице, нужно его задать иначе буду жалеть, что не задала, когда ещё свидимся, я теперь близко к этому району не подойду, и родных не пущу. А Кирилл меня к себе домой только связанную и с кляпом сможет доставить, ногой не ступлю даже во двор. И тут видимо кто-то услышал мои молитвы, Владимир кричит, что у Кирилла звонит телефон, тот быстро убегает с кухни, я же пристально смотрю на родительницу, а она начинает нервничать, чует кошка, чье мясо съела.

– Скажи, одного чужого ребенка воспитывать легче, чем своих четверых? – Спрашиваю я, и тут она понимает, кто перед ней стоит, прикрывает рот рукой и тихо отвечает:

– Антонина?

– Даже имя мое помнишь? Удивила! Так легче или нет?

– Ты не понимаешь, – шепчет она.

– И не хочу понимать, можешь не оправдываться, ответь только на вопрос, легче?

– Ты поймешь, когда подрастешь, – опять шепчет родительница.

– Я выросла в 8 лет, и Антон в тот же день стал взрослым. Мальчишкам повезло, мы не допустили их быстрого взросления, у них было детство. – Поставив стакан, я направилась в прихожую, сумка со мной, сейчас оденусь и быстро домой, по лестнице спущусь, нужно подумать, а в движении думать привычнее.

Дверь открылась быстро, замок хоть и выглядел сложным, но открывался легко, я выскочила за дверь и повернула к лестнице, как меня схватили за капюшон, потом обхватили за плечи и развернули.

– Почему четверых? – Спрашивает Кирилл.

– У меня два младших брата, они двойняшки Матвей и Мирон.

– Сколько тебе было лет?

– Нам с Антоном восемь, а мальчишкам четыре, пусти Кирилл, мне нужно подумать, – я дергаюсь, он разжимает руки и я быстро бегу к лестнице, Кирилл что-то кричит про лифт, но я уже бегу.