Текст книги "Мое солнышко(СИ)"

Автор книги: Инна Беляцкая

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)

Глава 3

Антонина.

Почему-то слезы потекли, когда я выскочила из подъезда, не останавливаясь, я начала искать в карманах платок, помню же, что сегодня утром положила чистый. О, нашла, нужно вытереть лицо и бежать быстрей домой, нет в супермаркет, физический труд успокоит нервы, Антон с разговорами приставать не будет, знает, что обязательно расскажу чуть позже. Сначала мне нужно успокоиться, уложить все в голове, потом я обязательно с ним поделюсь.

***

До супермаркета, я добралась быстро, дороги почти не заметила, бежала, смотрела только вперед, войдя в магазин через черный вход, на автомате переоделась в рабочий халат, повесила верхнюю одежду в свой шкафчик и быстро побежала в фасовочный зал. Антон уже почти заканчивал, он все понял с первого взгляда, передал фасовочные пакеты и обнял меня со спины.

– Ты же расскажешь потом, – прошептал он мне в макушку.

– Обязательно...

– Давай закончим работу и домой, у мальчишек домашнюю работу проверять, а то расслабятся и совсем перестанут её делать.

– Давай закончим работу, – отвечаю я и подхожу к мешку с крупой. Час и мы будем дома, а там меня отвлекут от мыслей домашние дела.

***

Я уже переоделась в пижаму, когда в мою комнату тихо вошел Антон и сел рядом.

– Сейчас я дверь закрою и расскажу, – сказал я, вставая и плотно закрывая дверь, мальчишки угомонились час назад, папа уже спит, и мы можем спокойно поговорить. Сидеть я не могу, начинаю тихо ходить по комнате, Антон уже привык, ждет, пока я соберусь с мыслями.

– Я её видела, – тихо говорю я, не глядя на брата, – она живет с отцом Кирилла, ну это наш одногрупник, который никогда с нами не разговаривает.

– Ты была у него дома? – Спрашивает Антон.

– Я упала прямо на пешеходном переходе, а этот герой решил оказать мне первую помощь, поднял на руки и посадил в машину. Оказывается, ему нужны были ответы на билеты. Его друг Владимир, тоже наш одногрупник, сидел за рулем и меня отвезли в квартиру, у Кирилла есть ксерокс, там и сделали копии, мне и себе, видимо в оплату за мое спасение или за использования ксерокса, хотя все это неважно, и о чем мы говорили неважно, так пустой треп. Она зашла в комнату и предложила нам попить чаю, я узнала её только потому, что вчера искала в кладовке стаканы и нашла коробку с альбомами, посмотрела несколько старых фотографий. Она изменилась, но я сразу её узнала. Выглядит отлично, денег на красоту не жалеет, прическа другая, цвет волос другой, ногти длинные, ярким лаком окрашены, фигура красивая, подтянутая, халат дорогой, короткий, яркий, меня она не узнала пока я не задала ей вопрос.

– Какой вопрос, Тоня?

– Я спросила легче ли воспитывать одного чужого ребенка, чем своих четверых? – Ответила я, – она даже имя мое помнит, удивила, сказала, что я не понимаю, а я не хочу понимать предательство. Она предала всех нас, сбежала, бросила. Ну, допустим, разлюбила она папу, случилась у неё большая любовь со своим босом, но почему она бросила нас? Или нас тоже разлюбила, а может не любила совсем? Зачем тогда на свет произвела? Отец настоял? Не верю, он не тиран и не запирал её в квартире до самых родов и, думаю, его можно было переубедить. Контрацептивы никто не отменял. Если она не любила мужчину, зачем вообще с ним в постель ложилась? Разве это честно, сказала бы что не любит и ищет любимого, да разве папа настаивал бы на родах или даже на постели? Антон, что скажешь, я уже все передумала, никак не могу её оправдать.

– И не нужно оправдывать – ответил Антон, – пусть её душа, когда придет время, там, наверху, оправдывается, пусть ищет причины своего предательства, пусть кому нужно рассказывает мотивы своих поступков, мы с тобой ни в чем перед ней не виноваты, как и Матвей с Мироном. Мы никого не предавали, отец никого не предавал, а её причины нам неинтересны. Жаль, что ты её увидела, теперь будешь переживать, как Кирилла увидишь, будешь вспоминать.

– А он здесь при чем? Когда она за его отца замуж выходила, ему было лет 10. Что он мог о ней знать? Да и кто бы его просветил, мог знать будущий муж, но ему мы неинтересны. Он хотел мать для своего ребенка, хозяйку в дом, а может у них большая любовь была, и он ослеп от счастья, не захотел думать о том, что женщина, оставившая своих детей ради другого мужчины, может и мужчину оставить ради чего-то или кого-то другого. Трудно предать в первый раз, а дальше предавать легче и оправдания придумывать легче, мотивы найти легко. Главное, первый раз, перешагнул черту и потом можно идти, не оглядываясь, черта же уже позади, зачем оглядываться.

– Хорошо, что нам чуть больше трех лет учиться осталось. Окончим ВУЗ и разбежимся в разные стороны, не будет никаких напоминаний, – сказал Антон, подходя ко мне, – давай спать, сестренка, завтра рано вставать. Ты забудешь об этой встрече, пусть не сразу, но забыла же её в первый раз, во второй будет легче, мы уже все преодолели, нам только пацанов в ВУЗ отправить, ну проследить, чтобы окончили, а дальше будет легче. – Сказал Антон, – да и сейчас уже легче, помнишь, как было раньше, вспомнишь и ужаснешься, папа бы ещё больше отдыхал, нам нужно ВУЗ заканчивать и на работу устраиваться, совсем легко станет. Подработка, это мелочи, много денег не принесет, может мне на заочное отделение перевестись и работать пойти?

– Тогда и я с тобой, почему ты один будешь работать? – Возмутилась я.

– Нет, Тоня, папа четко сказал, что мы должны ВУЗ окончить очно, он хочет, чтобы у нас все было: и образование и хорошая работа, живем же, не голодаем, ну фирменных шмоток не носим, так мы к ним непривычные и с чего бы нам их носить?

– Давай спать, Тошка, хватит воспоминаний на сегодня, все у нас хорошо и было и будет, я в этом не сомневаюсь.

– Конечно хорошо, и никто нам настроения не испортит, – ответил брат, и, поцеловав меня в щеку, вышел из комнаты.

Все спать и так много времени на ненужные думы потрачено, пусть причины и мотивы предательства станутся на её совести.

Поздний вечер этого же дня. Кирилл.

Отец застал меня на кухне, когда я наливал себе очередную порцию коньяка из его бара. Наплевать, я взрослый, мне уже можно пить, а от него не убудет, у него этого коньяка целый бар, не пьет же, любит другие напитки и зачем собирает, так для коллекции.

– Что празднуем сын? – спросил отец, присаживаясь рядом со мной, – может поделишься, вместе выпьем.

– Ты знал, что она бросила четверых малолетних детей, когда ушла к тебе? Она даже ни разу не позвонила им. Ты знал?

– Я знал, что она была замужем, – холодно ответил отец, – про детей догадывался, но что их четверо не знал. Мне нужна была хозяйка в доме, у меня работа, а ты уже подходил к подростковому возрасту, и за тобой нужен был присмотр. Что она не будет тебя воспитывать, меня вполне устраивало, главное, чтобы присматривала, и вовремя сообщала, а дальше я бы сам разобрался. У меня бизнес серьезный, и мне некогда было следить за тем, поел ты или нет, и когда ты домой пришел, и какие оценки в школе получил. У неё же все прекрасно получалось, меня все устраивало, и она меня устраивала, красивая женщина умеющая подать себя в обществе, молодая и готовая терпеть мою натуру трудоголика, что ещё нужно бизнесмену-вдовцу?

– Я не верю, что ты не прочитал её личное дело, прежде чем предложить съехаться, иначе ты не достиг бы таких высот в бизнесе, если бы пускал все на самотек и постоянно не контролировал ситуацию. Скажи, как ты себя чувствовал, когда предлагал ей присматривать за чужим сыном, при этом бросить своих детей на мужа? Хорошо, что тот оказался порядочным человеком, не ушел в запой и не сдал детей в детдом.

– Я читал её личное дело, – ответил отец, – как только глаз на неё положил, в нем были свидетельства только на двух детей-близнецов, мальчик и девочка школьного возраста. В то время я уже не искал себе развлечений на одну-две ночи, мне нужна была жена и мачеха для тебя. Я хотел заниматься бизнесом и не отвлекаться на твои подростковые проблемы, мне нужен был тот, кто контролировал бы тебя, а я бы вовремя вмешивался и постарался бы избавить тебя и семью от печальных последствий. Она что, плохо справилась с поставленной задачей? Что-то я не помню, чтобы ты жаловался. Дома тебя всегда ждала горячая еда. Ты никогда не испытывал дефицита в одежде и модных гаджетах. Развлечения, санатории, турбазы, катание на лыжах зимой и отдых на море летом, все это организовывала она, чем ты недоволен?

– О, я доволен. Всем доволен, мне было прекрасно, я был под присмотром, меня вкусно кормили, оздоравливали в санаториях, развлекали на турбазах, учили кататься на горных лыжах и вывозили на море. Чем я могу быть недоволен? Только сейчас я чувствую, что получал все это за счет тех четверых детей, которых никто не встречал горячим обедом, не вывозил в санатории и так далее.

– Не разочаровывай меня сын, ты что, только сейчас понял, что всегда есть те, кто живет за счет других, так было и будет всегда, не предложил бы ей я, предложил бы кто-то другой, если женщину не устраивает мужчина, она найдет способ избавиться от него, нужно знать женщин.

– А дети её тоже не устраивали, все четверо?

– Ну она же не дура и понимала, что другой мужчина не будет воспитывать чужих детей, потому и оставила их мужу. Я даже не знаю, как все происходило, адвоката нанимала она, как они с мужем разобрались, не вникал, а адвокат передо мной не отчитывался, адвокатская этика. Помню только, он после процесса сказал, чтобы его больше не приглашали, ты думаешь, я придал его словам значение, да не до этого мне было, меня в ней все устраивало.

– Лучше бы это был кто-то другой, не ты отец, в сознательные годы, чувствовать себя причастным к предательству стремно, как будто грязью облили и так просто её не смоешь, глубоко в кожу въелась, – ответил я, вставая и убирая недопитую бутылку коньяка в шкаф.

– Да причем тут ты, тебе 10 лет было, что ты мог знать и понимать! – Воскликнул отец.

– Тебе нужна была хозяйка, мне надсмотрщик, чтобы избежать подростковых проблем, ей же хотелось избавиться от мужа, звезды сошлись. Только про четверых детей забыли, их выкинули за борт, выживут хорошо, а если нет, так кто о них вспомнит, а жизнь, оказывается, очень похожа на дамский сериал, брошенные дети все-таки находят мать. Хотя какая она мать, для меня она матерью никогда не была. И я не хотел, и она не настаивала, а для них она перестала быть матерью, когда ушла, не попрощавшись, нет у неё детей.

– Послушай, – примирительно сказал отец, – все это было давно, что теперь голову пеплом посыпать, все мы делаем ошибки в молодости, что было, то быльем поросло. Ты вообще, откуда об этом узнал?

– Не поросло быльем, старшие близнецы учатся со мной в одной группе, я предложил Тоне сделать у меня ксерокопии ответов на билеты и пригласил сюда, тут они и встретились, значит, ничего не поросло, прошлое возвратилось, да ещё и с отдачей.

– Она что устроила истерику? – Спросил отец.

– Кто Тоня? – Отец кивнул, – да с чего бы ей истерики устраивать, она только один вопрос ей задала и тот я случайно услышал, а мачеха не смогла ответить, потому что ответа нет. Предательство ничем оправдать нельзя.

– Что за вопрос?

– Это ты у неё спроси, – ответил я, – пойду спать, мне завтра на лекции.

– Ты считаешь, что мы закончили разговор? – Спросил отец.

– А что толку разговоры вести, исправить уже ничего нельзя, раньше нужно было думать, понимаю, ты хотел себе жизнь облегчить, на других тебе наплевать, но все дерьмо возвращается и с процентами, как бы потом жалеть не пришлось я вот, например, уже пожалел и ещё не раз пожалею.

Утро следующего дня. Кирилл.

Перед первой лекцией, все шептались о грозящей сдаче нормативов по физкультуре. Девчонкам проще, у них физрук понимающий, с них три шкуры не дерет. Ходи на занятия и получишь зачет, а если что-то на занятиях ещё и делаешь, то получишь удовлетворительно, а вот для положительной оценки нужно немного постараться, чуть напрячься и оценка "хорошо", у тебя в зачетке, нам же нужно приложить немало усилий, чтобы получить хотя бы зачет. Наш физрук просто зверь, три пота сойдет, пока "удовлетворительно" заработаешь, а что нужно сделать на оценку "хорошо", я даже не могу представить.

– Чего девчонки так всполошились? – Спрашиваю я у Вовки, – им чего за физкультуру переживать, лица, как на поминках.

– Так их физрук ногу сломал, перелом сложный его месяца два, а то и три не будет, они боятся, что их к нашему физруку отдадут, ох и погоняют их, лишние килограммы быстро сойдут и диеты соблюдать не нужно, – усмехнулся Вовка, – сейчас придет староста, и мы узнаем весь расклад.

Только я хотел ответить Вовке, что смеяться над чужими заморочками не стоит, и нас может ожидать такое, не на физкультуре, так на других предметах, как в аудиторию вошла Аленка и судя по её хмурому взгляду, все очень плохо.

– Девчонки, нам капец, – только и сказала она, – физрук уже руки потирает, говорит, что подтянет нас, чего бы это ему не стоило.

– А нам чего это будет стоить? – Спросила Олеся, подруга старосты.

– А нам это будет стоить болей в мышцах, позвоночнике и потрепанных нервов. Он грубый мужлан, разговаривать нормально не умеет, орет как оглашенный, как ещё горло не надорвал, – ответила Алена.

Тут она права. Наш физрук – несдержанный придурок, больше никак его назвать нельзя. Мы-то уже привыкли, хотя часто хочется заехать ему между глаз за его слова, останавливает только угроза отчисления, а вот девчонкам будет тяжело привыкнуть к такому обращению. Они же даже в мыслях не могут заехать ему между глаз, будут обижаться, нервничать, переживать, с ними нельзя грубо обращаться, они создания нежные и ранимые.

– Когда у нас зачетная неделя начинается? – Спрашивает Вовка.

– Через 10 дней.

– А сегодня физкультура последними парами? – Уточняет он, и я киваю в знак согласия, – сочувствую девчонкам, физрук их замучает, но за такое время они не подтянут свои показатели, не может женский организм так быстро мышцы в тонус привести, ох и наслушаемся мы от физрука, хорошо пополним свой словарный запас.

– Нам-то что? Мы послушали и забыли, а девчонкам каково, когда их унижать будут при нас? Нет, надо с физруком что-то делать, пусть нрав свой укрощает, жалко же одногрупниц, они не виноваты, что у него зуб на весь женский пол, – отвечаю я.

– Ты когда это таким жалостливым стал?

– Я всегда таким был. К девушкам и женщинам отношусь с особым трепетом, они хрупкие и нежные, а ты что силой действуешь?

– Кирилл, ты чего? Мы же с тобой с 7 класса дружим. Когда это я силу применял? Ну, кинула меня девчонка, когда я в Армии служил, так это не повод весь женский пол ненавидеть. Наоборот, я ей благодарен, она же с мужем развелась и года не прожила, а сейчас по кабакам шляется, как хорошо, что меня пронесло, я даже в церковь ходил свечку ставил, избавил же меня кто-то от такой проблемы.

– А я не знал.

– Так я не рассказывал, нечем здесь хвастаться потому и молчал, любил я её, с ума сходил, а недавно встретил, смотрю и думаю: кого я любил? Как хорошо, что все обошлось, а вот если бы расписались, то бы было тяжко.

Я слушал Вовку, а сам смотрел на Тоню. Она быстро передвигалась между группами девчонок, что-то эмоционально рассказывала и убегала. Вот же неугомонное создание! Она устает вообще или нет, представляю, как с ней в детстве тяжело было, я даже Антону посочувствовал, хотя он несчастным не выглядит, он обожает сестренку, думаю, они друг друга с полуслова понимают, иногда я завидую им, они как две половинки единого целого, всегда поддержат друг друга.

Глава 4

Антонина.

Мы были наслышаны про нашего временного физрука, хам трамвайный, больше никак его назвать нельзя. Он сразу решил показать, кто в доме хозяин, мы ещё не зашли в раздевалку, как он уже громко и с наглой ухмылкой, предупредил нас, чтобы переодевались в теплые спортивные костюмы, будем заниматься на улице, мол, я из вас спортсменов сделаю, добавил он, чем совсем не обрадовал. Мне-то что я могу бегать долго. Не быстро, но долго, или мы сегодня будем сдавать длинную дистанцию на время? Хотя с него станется, женоненавистник!

Мы выстроились за парнями, а он уже минут пять нас рассматривает. И что хочет увидеть? Девчонки все молодые, но неспортивные, так получилось, в школе многие занимались, сейчас забросили. Это я бегаю, а остальные физическими упражнениями пренебрегают и ведь у каждого есть причины, вот неужели нельзя войти в положение, мы же не в спортивном ВУЗе учимся, неужели экономистам обязательно нужно пробегать стометровку меньше чем за 10 секунд? Зачем? Я понимаю, что наше государство заботится о здоровье нации, но с такими физруками желание заниматься физкультурой пропадает быстро и навсегда. Смотришь на его ехидную улыбку, и очень хочется пойти в секцию бокса, выучить пару-тройку силовых приемов и испробовать их на физруке, чтобы больше не строил из себя крутого перца. Наконец-то он закончил осмотр и дал команду, 10 кругов по стадиону в среднем темпе и контролировать дыхание, вот же гад, девчонки и пяти не пробегут, даже если будут дыхание контролировать, ну нельзя так сразу, они после бега вообще ничего не смогут. Садист, а не физрук.

Кирилл.

Мы восстанавливали дыхание после 10 кругов бега, девчонки ещё бежали, вернее, еле передвигали ноги, они даже не шли, ползли как черепахи, устали девушки, для них это большая нагрузка. Тренер смотрел на них с ехидцей, вот только полностью насладиться их мучениями мешала Тоня. Она бежала, ровно, дышала тоже ровно, с дыхания ни разу не сбилась, ещё полкруга и закончит бег. Как он злился, глядя на неё, аж глазами прожигал, ну не ожидал мужик, что найдется девушка, которая с первого раза пробежит 10 кругов по стадиону и ни разу с дыхания не собьется. А я смотрел на неё: невысокого роста, подтянутая, можно сказать даже жилистая, худенькая, но фигура не мальчишеская, округлости имеются, хотя по мне можно их чуть больше округлить, а бегает легко, будто её ветром несёт. По сторонам не смотрит, сосредоточена на движениях и дыхании, лишних движений не делает, руками в разные стороны не размахивает, стопу ставит ровно, вес тела переносит правильно, как будто всю жизнь бегом занималась, вот и злится тренер, он же постебаться хотел, унизить девчонок, а тут сюрприз.

– Она бегом занимается? – Спрашиваю я у Антона.

– Она бегает каждый день по утрам и вечерам по пару километров, потом километров пять проходит быстрым шагом. В выходные дни по полдня гуляет по городу, обычно совмещает это с походами в магазины, ещё у нас дома есть тренажер беговая дорожка, когда погода совсем плохая она на ней занимается, ну это если на улице ураган, а так она и в снег и в дождь бегает.

– И после этого, она ещё и по коридорам университета носится?

– И не только по коридорам, она до самого сна носится то в магазин, то по кухне круги наматывает, пока готовит, то на работе коробки таскает, а ещё может после всего этого в ночной клуб пойти и танцевать до рассвета.

– Ты прикалываешься, Антон? Это нереально.

– Реально, ты посмотри на неё, она как будто и не бегала совсем, щеки только покраснели, Тонечка родилась гиперактивной, ей с детства этот диагноз ставили, сколько себя помню, она никогда на месте не сидела, телевизор смотреть не может, если передача хорошая, то будет круги наматывать, белье гладит пританцовывает, ходить спокойно она вообще не умеет, мы привыкли и как-то страшно становится, если она вдруг спокойно сидит больше пяти минут.

А я смотрел на Тоню, она уже отошла от бега и теперь шла рядом с еле ползущими по дорожке девчонками и, размахивая руками, что-то рассказывала, подбадривала их, а некоторых поддерживала, чем вызывала зубовный скрежет у физрука. Съел мужик, ты после десяти кругов не меньше часа восстанавливаешься, брюхо отрастил, а ещё пытаешься других к физическим нагрузкам подвигнуть. Интересно, а как она курсовые пишет? Там же сидеть нужно, сосредоточенно читать литературу и переписывать, ну как она на лекциях сидит я видел, ни минуты спокойно, бедный Антон, она постоянно его отвлекает и как лекции запоминает, а ведь учится хорошо, на красный диплом не тянет, но средний балл у неё больше четверки.

Наконец-то девчонки закончили бег, пара почти прошла, что теперь придумает физрук? Вон как губы сжал, поганый мужик. Физрук свистнул в свой потрепанный свисток и махнул рукой, чтобы шли за ним в зал. Хорошо, а то дождик начал накрапывать, пока мелкий, только это ненадолго, осень мелких дожей не любит, сейчас зарядит на сутки, холодный, противный и долгий.

В зале нам предстояло делать отжимания, а девчонкам качать пресс, Тоня была в паре с Аленкой нашей старостой, пока Аленка отдыхала сидя на её ногах, Тоня качала пресс и тихонько считала, физрук, же уже не скрываясь, бросал на неё злые взгляды, все ждал, когда она устанет. Ох и разочарует тебя сегодня девчонка, я вот например ставлю на Тоню, купить ей шоколадку или конфет или спросить что она любит и купить, уже очень приятно смотреть на злого физрука и нам жить легче, он про нас совсем забыл только на Тоню и смотрит, парни тоже заметили его взгляды и тихонько посмеиваются, а Антону не нравится, как бы не полез в бутылку, сестренка и сама справится, она, если нужно, отбреет так, что мало не покажется. Приглашу её сегодня в кафе, пирожными накормлю. Девчонки любят сладкое, а с её гиперактивностью, ей лишний вес не грозит. По мне, я бы её ещё и откормил немного, лишних пяток килограммов не помешает. Она как гончая: поджарая и быстрая, да и поговорить нужно, хочется узнать, как они справляются со всеми бытовыми проблемами, а ещё есть братья, которым сейчас лет по 14 и за ними нужен глаз да глаз, много, конечно, не расскажет, мы мало знакомы, но хоть что-то узнаю. Наверно, совесть хочу успокоить, только она не успокоится. А вот моего отца совесть совсем не мучит, и я впервые не хочу быть на него похожим.

Антонина.

Наконец-то звонок, наши мучения закончились, ну я неплохо потренировалась, можно и вечернюю пробежку пропустить, буду билеты по экономике учить, экзамены через три недели, а ещё нужно физику подтянуть, дел много. Все бы хорошо, но злые взгляды тренера напрягали. И чего так злится мужик, я нормативы выполняю, радоваться нужно, студенты физически подготовленные, хороший генофонд и за будущее поколение переживать не нужно.

Обтираясь полотенцем в раздевалке, я слушала вялые жалобы девчонок, они даже в полный голос пожаловаться не могли, устали, после пресса, нас заставили скакать на скакалках, потом были прыжки через козла, обожаю прыжки, хотела напроситься на дополнительные, но этот мужлан, гаркнул на меня, чтобы сидела спокойно, и не мешала другим подтягивать физическую форму, нет я его не испугалась, пусть кричит, раз глотка лужёная, мне за девчонок обидно, они завтра ни ногу, ни руку поднять не смогут, разве можно так издеваться над хрупким женским организмом. А больше всего угнетет, что в следующий раз он придумает пытку пострашнее. Я-то что, у меня физическая подготовка отличная, сколько я за день километров наматываю, не сосчитать. Мой организм уже привык к постоянным нагрузкам и то, признаюсь себе честно, даже я почувствовала усталость в конце второго урока. Вот это нас нагрузил! И как таких садистов в физруки берут, все желание ходить на физкультуру отобьют после первого занятия.

– Антонина! – Слышу голос тренера, когда выхожу из раздевалки, – не торопись, поговорить нужно.

И что ему от меня надо? Разворачиваюсь и иду к нему, вижу, Антон останавливается в зоне слышимости и смотрит на меня, он вмешается если что, лишь бы дров не наломал, темперамент у него взрывной, чуть что не по нему может и в драку, сколько я его из драк в школе вытаскивала, сколько раз в туалете боевые раны промывала, все мечтала, вырастет и успокоится, это в нем гормоны бушуют. Вырос Антошка, вот только темперамент никуда не делся, хотя сейчас он старается сдерживать его, все-таки взрослый парень, негоже сразу в драку кидаться.

– Ты занимаешься легкой атлетикой? – Спрашивает физрук, когда я подхожу к нему.

– Раньше занималась, сейчас просто бегаю.

– Что каждый день? – Усмехаясь, спрашивает физрук.

– Два раза в день, утром и вечером, – что не ожидал? Вон как глаза вытаращил, сейчас на щеки выпадут.

– По сколько километров?

– Немного по два-три и ещё хожу быстрым шагом, километров пять-шесть.

– Сама? – Удивляется он, – никто не заставляет.

– Некому заставлять, отец работает, а после него я самая старшая, кто же меня заставит?

– А брат? – Спрашивает физрук и кивает головой в сторону Антона.

– Он младше на два часа и никогда не будет заставлять меня бегать, зачем ему это, он нормальный не садист, девушек жалеет.

– А кто садист? – Задает провокационный вопрос физрук и прищурился.

– Не знаю, я ещё с такими не встречалась, – уклончиво отвечаю я, скажи ему прямо в лоб, что он садист, так мы после следующей физкультуры из раздевалки не выползем, лучше промолчать, пусть считает, что нам лучше делает своими издевательствами, может он действительно в это верит, так зачем же разрушать его веру.

– Раз ты бегаешь по утрам, то у меня на уроках можешь пробегать половину дистанции, а то упадешь от бессилия, а я потом отвечай, – это он меня провоцирует, думает, что я сейчас хвалиться буду, что мне не тяжело, что я и не такое могу. Поймает меня на слове и начнет проверять на прочность, ну уж нет, раз решил подарить мне преференции, то я обязательно ими воспользуюсь, я вообще на "слабо" никогда не велась, глупо это и нерационально

– Спасибо, – только и отвечаю я, а физрук испытывает разочарование. По глазам вижу, что он разочарован до глубины души, совсем мужик не знает женщин или думает, что мы и мужчины одинаковые, ох жаль его разочаровывать, мы разные, несравнимо разные, наивный физрук, облапошит тебя женщина, а может уже облапошила потому и бесится теперь, как неудовлетворенный кролик.

– До свидания, – говорю я и направляюсь к Антону.

Вечер того же дня. Антонина.

Сегодня Антон дежурит по кухне и поэтому я отправила его домой, готовить ужин, а сама осталась доделывать на работе и его и свою норму, мне нетрудно, раз уж сегодня отказалась от пробежки, то нужно как-то компенсировать отсутствие вечерней физической нагрузки. Норму я сделала досрочно, можно полчаса погулять по улице, подышать свежим воздухом, а потом домой. Просто медленно поброжу по улицам рядом с домом, хотя медленно я не умею, но буду стараться. Дождь закончился, в нашем городе осень длится долго почти до конца ноября, а зима начинается резко, встаешь утром, а на улице снег лежит, красиво. За долгую осень голые деревья и кустарники надоедают, серый пейзаж скучный. Зима отбеливает серость. Сдадим экономику до сессии, сделаем лабораторные по физике и начнется веселье: подготовка к Новому году, сессия, подарки и зубрежка. Веселье и нервы – как контрастный душ: то горячо, то холодно. Суета до самого конца января, потом небольшой передых на две недели и опять учеба. Тихая студенческая рутина до летней сессии, все, как в прошлом году и так же будет до самого выпуска из ВУЗа. Стабильность это хорошо, ещё успеет нас жизнь по крутым горкам покатать, пока же мы только готовимся к этим катаниям.

– Тоня! – Слышу, знакомый голос, что-то часто мы стали встречаться с Кириллом, не к добру.

– Какими судьбами в этом районе? – Спрашиваю я, подходя к нему.

– Хотел пригласить тебя кафе, ты пирожные любишь?

– Не очень, мороженное люблю, а остальные сладости ем с меньшим удовольствием. С чего бы такая щедрость, если за ответы по экономике, то не стоит, я со студентов плату не беру.

– Хочу поблагодарить тебя за физкультуру, ты сегодня физрука так расстроила, что он про нас забыл, и мы впервые не перетрудились на физкультуре, поверь это стоит благодарности.

– Темнишь Кирилл, но я сделаю вид, что поверила, веди, корми мороженным.

– А Антон где?

– Он сегодня дежурный по кухне, я его ужин готовить отпустила.

– Так вы по очереди готовите?

– Почему только мы, мальчишки тоже дежурят по кухне, они обычно вдвоем ужин готовят и потому дежурят два дня подряд.

– И как, у них, получается?

– Еще как! Некоторые блюда даже лучше, чем у нас, а какие они пироги с мясом пекут, сказка.

– Пироги? – Я даже затормозил у двери небольшого кафе, когда услышал про пироги.

– А что тебя так удивляет? – ответила Тоня и открыла дверь, – это мы с братом в экстремальных условиях учились готовить. Иногда такая бурда получалась, а продукты потрачены, приходилось давиться, но есть. А мальчишек к кухне приучали постепенно, приготовят одно блюдо, через пару дней закрепят результат и переходят к новому блюду, потому и получается у них вкусно, – ответила Тоня и начала оглядываться в поисках свободного столика, – пойдем за дальний столик, ты же поговорить хочешь?

– Хочу, но мороженным все равно угощу, – ответил я и повел девушку к свободном столику. – Какое мороженное заказать и сколько?

– Ванильное с шоколадной крошкой и раз Антона нет, то грамм 400 для первого раза.

– Как скажешь, – ответил я и, отодвинув для девушки стул, пошел к барной стойке заказывать мороженное и себе кофе с молоком.

Пока ждал заказ, прокручивал в голове информацию. Учиться готовить в 8 лет, это просто супер-экстремальные условия. До плиты еле достаешь, в школе только таблицу умножения проходят, читать научили год назад, а нужно не только приготовить ужин, ещё и продукты купить и младших братьев в садик отвести и из садика забрать, постирать, погладить и оплатить коммунальные услуги, и это все в 8 лет. А магазины одежды? Мне даже не представить все эти хлопоты в 8 лет. Я помню, что в этом возрасте, я ходил в школу и бегал по улице с мальчишками и все, ничего полезного для семьи я не делал, только доставлял хлопоты, рваными штанами, грязной одеждой и порванной обувью и это называлось счастливым детством, а у них детства не было.

Я смотрел, с каким аппетитом Тоня ела мороженное, и все оттягивал разговор. Вопросов у меня было много, но на все она не ответит, слишком личные. Мне хотелось получить ответы, и в то же время я думал, а может не нужно все это знать, меньше знаешь – крепче спишь, я же примерно представляю, что им пришлось пережить, а если узнаю в подробностях, легче ли мне станет? Определенно нет, будет только противнее и очень стыдно за отца, а ещё это противное чувство причастности к большому грязному предательству и даже то, что я сам в то время был ребенком, не успокаивает мою совесть.

– Не мучайся, ты здесь не при чем, – тихо говорит Тоня, глядя на меня, – ты в этой истории сторонний наблюдатель, все решили взрослые, это было только их решение, ты не должен думать об этом. Приятно знать, что у современных молодых людей есть совесть, но за ошибки взрослых дети ответа не несут.