Текст книги "Он бесит (СИ)"

Автор книги: Инна Стужева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 21 страниц)

5. Кино/ жар и холод

В меня будто чертенок вселился. Хотелось петь, танцевать и делать глупости. Слегка изменив слова Shape of you Эда Широна и, напевая про себя «Boy, you know I want your love…», я направилась к раздевалке. И пусть выражение его лица, когда соглашался было такое, будто лимон проглотил, он пойдет, это главное.

Переоделась, подправила макияж и прическу, покинула фитнес-клуб и устроилась в машине. Не припомню, чтобы я когда-нибудь так радовалась, собираясь идти в кино с парнем. А если учесть, с кем именно, совсем уж странно.

Зазвонил телефон. Видео-звонок WhatsApp от мамы.

– Да, мам, привет.

– Ольга, как у тебя дела?

– Все отлично.

На заднем плане стоял папа, он помахал мне рукой.

– Дочь привет, как дела?

– Хорошо, а у вас?

– Прекрасно, зря не поехала.

Снова мама.

– Чем занимаешься? Мы с Владичкой целый день на солнце, слежу, чтобы не обгорел. Ну а ты?

Редкий случай, когда мама спросила про дела.

– Собираюсь в кино.

– Хорошо, только не задерживайся допоздна.

– Ладно.

Разговаривала, а сама посматривала на выход. Наконец, заметила его. В черной куртке The North Face нараспашку, в руке бутылка воды.

– Мам, мне пора, счастливо отдохнуть, завтра созвонимся.

Я послала родителям воздушный поцелуй и отключилась. Простите, но сейчас у меня несколько другие планы, в которые поездка никак не вписывается. Тем более, следить, чтобы брат не обгорел, пришлось бы мне.

Третьяков огляделся по сторонам, я собралась посигналить, но он уже направился в мою сторону.

– Я тут, садись, – выдала лучшую улыбку.

– Вижу, – буркнул он, кинул свой рюкзак под ноги и словно нехотя влез в машину.

Если он надеялся, что я передумаю, то зря.

– Ну, едем? Ближайший кинотеатр отсюда – это «Рио».

– Без разницы.

– Что ж, отлично.

Я завела машину и вырулила с парковки. Третьяков пил воду, жевал жвачку и смотрел в окно.

Я же прикидывала, с чего начать разговор. Ясно, что делать это придется мне.

– Какие фильмы тебе нравятся? – бросила пробный камень.

– Тебя это правда интересует? – он соизволил повернуть голову и криво усмехнулся, – или лишь бы потрепаться ни о чем?

– Ну, не сидеть же молча. Так что? Я, например, люблю приключения, комедии.

– Давно не был в кино.

– Да, я помню, у тебя нет времени. Значит и про книги бесполезно спрашивать, надо думать их ты тоже не читаешь?

– Читаю, но не думаю, что тебя заинтересуют книги подобного рода.

– И какие же, например?

– В основном по бизнесу. Слишком скучно для тебя.

Да, Третьяков, я помню, кто я по твоему мнению. Пустая кукла, глупая блондинка. А то, что я учусь в том же Вузе, что и ты, ничего не значит. Только ты сам не заметишь, как влюбишься в эту куклу, а когда поймешь, будет поздно. Ты уже сейчас почти на крючке, только пока не осознаешь этого.

– Антонова, повторю вопрос, зачем спрашивать о том, что тебя не волнует?

– Ты очень странный, знаешь это?

– Странный чем? Что не люблю попусту трепаться?

– Считаешь себя самым умным? Я просто пыталась быть вежливой, вот и все. Но, ладно, можем и помолчать, раз ты так хочешь.

Я отвернулась и уставилась на дорогу. Ненавижу его, вот просто ненавижу и все. Почему при общении с ним я всегда ощущаю себя такой дурой, и все мои сценарии и планы летят к чертям? Я почувствовала, что начинаю закипать.

– Расскажи что-нибудь о себе, – вдруг произнес он вполне нормальным тоном.

Но я уже разозлилась. Ага. Разбежался. Так я тебе про себя все и выложила. Но и за язык тебя никто не тянул. Сейчас войду в образ, так что мало не покажется.

– Ладно, ты прав, я совершенно не читаю книг, спросила просто для поддержания разговора. На самом деле, я лишь смотрю сериалы. Знаешь, есть такой сериал, очень интересный, про любовь, я тебе сейчас расскажу в чем там дело.

– Побереги мои нервы.

– Ооочень интересный. Там девушка случайно стала свидетелем убийства. А главный герой вместо того, чтобы ее убить влюбился и заставил ее выйти за него замуж. А еще у героя был дядя, который на самом деле его отец, но тот об этом не знал и поэтому…

И я принялась рассказывать со всеми подробностями содержание первых десяти серий турецкой мелодрамы, которую сама не смотрела, но знала наизусть благодаря Алене, на днях подруга все уши прожужжала, только об этом и могла говорить. Я слушала вполуха, а вот надо же, все запомнила, что пришлось теперь очень кстати.

Я кривлялась как могла: растягивала слова, специально закатывала глаза в самых романтичных местах, размахивала руками, так что руль приходилось перехватывать то одной рукой, то другой, и каждую секунду норовила схватить Третьякова за плечо.

Я думала, он взбесится, но он неожиданно улыбнулся, а потом расхохотался.

– Ладно, Антонова, я все понял. Но пожалуйста, теперь помолчи немного.

Я припарковалась около торгового центра.

– На выход, мы приехали.

Мы вылезли из машины и направились в сторону крутящихся дверей. Я нагло подхватила Третьякова под руку, делая вид, что так и надо.

Мы поднялись на третий этаж и вошли в зону кинотеатра.

– Так, давай выбирать фильм, – скомандовала я и потащила его к табло.

На ближайшее время обнаружилось только два сеанса: какая-то криминальная драма и фильм ужасов.

Ужастик – это то, что нужно, лучше не придумаешь. Во время страшных моментов я смогу схватить его за руку или непроизвольно прижаться. Посмотрим, как ты запоешь тогда.

– Мы идем на ужастик, – объявила я, – надеюсь ты ничего не имеешь против ужастиков?

– Я их обожаю, – сказал он с кислым видом, из чего я заключила, что фильмы ужасов не его жанр.

– Так, билеты берем вот на эти места, – я указала пальцем на серединку последнего ряда, – и еще я хочу попкорн.

Третьяков купил билеты, взял, как специально, самое большое ведро попкорна и мы прошли в зал.

– Последний ряд? – хмыкнул Третьяков.

– Да, я всегда сюда сажусь.

– Ничуть не сомневался.

Я прикинула, стоит ли мне и теперь обидеться, решила, что не стоит, иначе мы разругаемся еще до начала сеанса. Если уж упоминание о Зимине и о моей тупости пропустила мимо ушей, то и тут как-нибудь прорвемся. Так что просто сделала вид, что не поняла его намека.

– В том смысле, что отсюда лучше всего видно, глаза не болят. Если ты что-то имеешь против… – произнесла я как ни в чем не бывало.

– Нет, все отлично.

Мы плюхнулись в уютные мягкие кресла и уставились на экран. Попкорн я расположила посередке между нами, а сама разместилась поближе к парню. Начались рекламные блоки.

Я жевала попкорн и поглядывала на Третьякова, тот пил свою воду и тупо смотрел на экран. Если так пойдет и дальше, за весь фильм наши отношения, которых в сущности и нет, не продвинутся ни на шаг.

– Мне вот этот фильм понравился, а как тебе? – наклонилась и шепнула ему на ухо, во время показа очередного трейлера. Это был первый раз, когда я оказалась так близко к его лицу, не считая быстрого поцелуя на сцене. Отметила, что от одежды и кожи пахнет свежестью и чем-то еще непонятным, но притягательным.

– Нормально.

Реклама закончилась и замелькали вступительные кадры фильма. Первые пятнадцать минут я смотрела спокойно, но вскоре начала понимать, что фильм полный п..ц. Отложила попкорн, нашла в темноте руку Третьякова и вцепилась в нее совершенно непроизвольно, забыв о том, что это было как-бы мной запланировано. А потом уткнулась ему куда-то в район плеча, чтобы не смотреть на экран.

– Извини, кажется я переоценила свои силы, – шепнула я.

– Может, уйдем? – шепнул он в ответ.

– Нет, все нормально. не знаю, зачем я выбрала этот фильм.

– Зато я знаю. Чтобы появился повод вцепиться в мою руку.

– Вот еще. Помечтай. Просто мне страшно.

И я еще теснее прижалась к нему, до такой степени, что вторая рука скользнула на грудь, а лицо переместилось ближе к шее.

Я прикрыла глаза. Даже если бы захотела, то ни за какие коврижки не отпустила бы его сейчас. Но что самое странное, мне и не хотелось.

«Почему я не испытываю такие ощущения ни с Панкратовым, ни с Зиминым?» – хотелось закричать мне. Почему черт возьми он??? Я уже не слышала ни зверских криков, ни пробирающей до костей музыки, основной функцией которой было подготовить зрителей к чему-то ужасному. Хотелось, чтобы мгновения тянулись и тянулись. Перед глазами возникло видение: вот я перебираюсь к нему на колени, обвиваю шею, зарываюсь пальцами в волосы, а его сильные руки скользят по моей талии, обнимают сзади и прижимают к себе. Крепко, жестко. Его глаза смотрят цепко, тяжело, как может смотреть только он, но на это раз вместо обычной снисходительности в них читается неприкрытое, срывающее крышу желание.

О боже, никогда еще меня не посещали сексуальные фантазии такого плана, если я обнимаюсь с парнем, к тому же на подобном фильме. Видение предстало таким реальным, что я непроизвольно прикоснулась губами к его плечу и поцеловала, с опозданием сообразив, что делаю. Слава богам, через одежду он не мог ощутить этого прикосновения, вот бы, наверное, повеселился. Или решил, что я сошла с ума.

Я отпрянула от него и вернулась на свое место.

Он повернул голову и взглянул на меня, даже в темноте я ощущала взгляд.

– Уже не страшно, – шепнула я, – спасибо за поддержку.

Теперь я откинулась назад и снова прикрыла глаза. Он сидит здесь, совсем рядом, я чувствую исходящее от него тепло, и, если чуть подвинуть ногу, касаюсь своим коленом его ноги, невесомо, но этого достаточно, чтобы появилась слабость в ногах и во всем теле. Моему телу комфортно, приятно и спокойно сидеть с ним вот так рядом, что больше никого вокруг не нужно, и не нужно слов. И….

– Дамы и господа, сеанс окончен.

Свет ударил по векам, заставив сощуриться, и я поняла, что в первый раз в жизни пропустила весь фильм.

– Хорошо спалось? – осведомился Третьяков, подавая мне куртку.

– Не очень.

– Что так?

– Сон дурацкий приснился. Я теперь точно знаю, что терпеть не могу ужастики.

– А мне понравилось.

– Неужели?

Ну вот, пока я как последняя идиотка представляла невесть что, Третьяков и ухом не повел. Сидел и преспокойно смотрел фильм, и тот ему даже понравился, при том, что я не запомнила ни слова.

Вместе с другими зрителями мы покинули зал, и направились к выходу. Я шла молча, косилась на Третьякова и пыталась списать свои чувства на временное помутнение. В конце концов, это я должна была его соблазнять, а не он меня, а что в итоге? Я, как дура, мечтала о том, что окажусь в его объятиях? Нет, я не должна и мысли допускать, что он может мне нравиться. Это только пари, ничего больше. Глупое, безответственное поведение, которое привело к вот таким вот последствиям. Нельзя допустить, чтобы я хоть на секунду больше, чем это нужно для дела, думала о нем.

– Отвезу тебя домой, – предложила я, когда мы подошли к моей Ауди и Третьяков забрал свой рюкзак.

– Не стоит, остановка рядом.

– Ладно, как скажешь, – весь задор пропал, осталась только слабость и дурацкое ощущение, что я вновь в своем детстве, расшибая лоб в кровь бьюсь в закрытую дверь, пытаюсь получить одобрение от того, кому до меня нет никакого дела.

– Пока, Антонова, увидимся на лекциях.

– Давай.

Он повернулся чтобы уйти, я же развернулась к машине с намерением заползти в салон, чтобы остаться одной. Тогда я смогу дать волю обуревавшим меня чувствам.

Но вдруг сделал шаг назад и притянул меня к себе.

– Когда я сказал, что мне понравилось, я имел в виду не фильм, Антонова, а ужастики терпеть не могу.

Поцеловал куда-то в район виска и зашагал прочь.

И что это значит?

Я смотрела на его удаляющуюся фигуру, силясь понять, что это сейчас было. Прикоснулась рукой к виску, к тому месту, где за секунду до этого чувствовала касание его губ, но сразу же отдернула руку.

А ничего не было, просто решил пожалеть, небось увидел, что глаза у тебя почти на мокром месте. Но все же? То есть, не хотел же он сказать, что ему понравилось обниматься со мной, или хотел?

Совершенно обескураженная, я, наконец, нырнула в салон, завела мотор и поехала домой.

Чашка горячего чая, плед и книга помогут справиться с бессонной ночью.

Уснуть удалось ближе к пяти утра, зато, когда прозвенел будильник, еле смогла оторвать голову от подушки. Сначала мелькнула мысль забить сегодня на пары, но тут же пересилила себя, поднялась с кровати и поплелась в душ.

Прохладная вода немного взбодрила, но в теплом салоне машины снова укачало, а потому на лекции я приехала сонная и слегка растрепанная.

Подруг встретила на улице, и мы вместе пошли на занятия.

– Как прошло свидание с Толиком? – поинтересовалась я у Милы.

– Он классный, – весело пропела она, – сегодня мы снова встречаемся, идем в кино.

При слове «кино» я вздрогнула. Как ни старалась прогнать нахлынувшие вчера чувства, сейчас они вновь дали о себе знать.

Посмотрела по сторонам, очень хотелось увидеть Третьякова и убедиться, что вчерашние ощущения просто игра больного воображения, но его не было видно. Студенты разбредались по аудиториям, только нужного среди них не наблюдалось.

Первой парой сегодня стоял семинар по теории государства и права, а вот следующей парой будет история политических и правовых учений, вместе со всеми группами, может он на нее придет.

Но и тут меня ждало разочарование, место, на которое он обычно садился, пустовало. Зато среди компании вновь вошедших студентов обнаружился Зимин и сразу направился к нам. Совсем забыла, что совместная лекция означает, что его группа будет также присутствовать.

– Привет, Олег, – сказала вяло, после того как он уселся рядом и чмокнул меня в щеку.

– Салют прилежным ученицам, Ольга, отлично выглядишь.

– Что-то тебя давно не видно, – заметила Алена.

– Лень было сюда тащиться.

– А сейчас что пришел? – спросила я.

– Из-за тебя, лапонька, – и он приобнял меня за плечи. – Увидеть и напомнить про вечеринку у Вовки на даче.

Я прикрыла веки и попыталась оценить, что я чувствую. Тяжелая, с буграми мышц, рука Олега давила на плечо, вызывая дискомфорт. Аромат его парфюма ударяет в нос, так что хочется чихнуть, и голова вот-вот разболится, он что, вылил на себя полфлакона? В целом, хочется сбросить его руку и отсесть подальше.

Так я и сделала. Осторожно вынырнула из-под его объятий, и сдвинулась на полметра.

– Слушай, Олег, я…в общем, извини, но я не смогу пойти с тобой.

– Что-то ты сегодня не в настроении, не выспалась?

– Выспалась, просто я…

– Что?

– Олег, извини, но…

– Ничего не хочу слушать. Подойду к тебе на следующей паре, тогда и поговорим.

Он сорвался с места и пересел к компании ребят.

– Что за навязчивость! – возмутилась Алена.

– Оль, ты правда не хочешь с ним идти? – спросила Мила.

– Конечно нет, не говори глупостей, у нее ведь есть Третьяков, – ответила за меня Алена и выразительно посмотрела на меня.

Я закатила глаза. Ага, есть. Головная боль и проблемы на пятую точку.

– Кстати, как там у вас продвигается? – спросила она.

– Ну так, сама не знаю, все очень странно.

– Вот, а вечеринка отличный шанс наладить отношения. Так что правильно ты отшила Зимина. Теперь пригласи Сережу, а уж там флаг тебе в руки.

– Не знаю. Девочки, вам не кажется, что все это может зайти слишком далеко?

– Например?

Подруги уставились на меня.

– Ну, не знаю. Вдруг, этот Третьяков мне и вправду понравится?

– И что? Выиграешь спор и встречайся себе на здоровье, пока не надоест.

– Да, но я не хочу.

– Не хочешь с ним встречаться? – нахмурилась Алена.

– Не хочу, чтобы он мне нравился, – выпалила я, – он, он такой…Черт, да вы видели его. Равнодушный, себе на уме, в общем, просто не хочу и все.

Подруги переглянулись, я вскочила.

– Черт, не осилю сидеть здесь целый час, мне нужно пройтись и выпить кофе, прикроете?

– Да, конечно.

Я выскочила из аудитории очень вовремя, как раз за минуту до начала лекции и отправилась к кафе.

Заказала большую порцию Капучино, села за столик и начала пить его мелкими глотками, прикрыв глаза от наслаждения и чувствуя прилив энергии с каждой порцией кофеина. Осталось посетить тренировку по йоге, и душевное спокойствие полностью восстановится.

– Свободно? – белобрысый полноватый парень подсел ко мне за столик, хотя вокруг было полно незанятых мест и поставил перед собой кофе с бургером. Впился в него зубами и начал жевать.

– Да, пожалуйста.

– Ты с первого курса? Тебя как зовут? – спросил снабитым ртом, – меня Вадик.

Почти как брата, надеюсь, ты не сидишь с утра до вечера в компьютерных играх, рацион у вас по крайней мере одинаковый.

– Познакомимся?

– Слушай, извини, но ты выбрал не лучший момент.

Я поднялась и направилась к выходу.

– Эй, подожди.

Я помахала ручкой и поплелась вперед по коридору. До конца пары еще пятнадцать минут, может заглянуть в библиотеку? Давно собиралась, да все откладывала.

Дошла до конца коридора, спустилась по ступенькам, размышляя над словами подруг, что стоит пригласить Третьякова. А действительно, почему нет? Чем больше я об этом думала, тем сильнее нравилась идея. Решено, как только увижу его, подойду и приглашу, что тут такого? Не с Зиминым же идти в конце концов, а Вовка обидится, если не появлюсь, сам лично приглашал, уже обещала. Завернула за угол и замерла на месте.

В нескольких метрах от меня чуть привалившись к широкому подоконнику сидел Третьяков собственной персоной, а рядом с ним стояла Гурова, та, что ближайшая подруга Стужевой. Вот она встала на мыски, потянулась к его лицу и что-то шепнула на ухо. Он ответил, и парочка рассмеялась. Боже, что это значит?

Я сделала полшага назад и укрылась за стеной.

Прижимается к Третьякову всем телом в короткой юбке, а он похоже не возражает. Чуть ли не обнимает, хотя должен быть на лекции. Я-то думала он на работе, ну на крайний случай отсыпается, а он тут с Гуровой. Черт, а я из-за этого типа полночи не спала. Нужно убираться отсюда, пока не заметили, но ноги словно приросли к полу.

Вдруг Гурова снова потянулась к нему и их губы на секунду соприкоснулись. Черт, они реально поцеловались?

Я развернулась и пошла прочь, досматривать дальше нет никакого желания. Пусть делают, что хотят, я же умываю руки. Значит, я для него слишком ветреная и глупая, а Гурова в самый раз? Отлично, просто отлично.

– Что случилось? – воскликнула Алена, когда я нагнала из на перемене.

– Да, на тебе лица нет, – поддержала Мила.

– Третьяков только что целовался с Гуровой.

– В каком смысле?

– В самом прямом. Обнимался, шептался, смеялся, а потом они начали целоваться.

– Ты уверена? – нахмурилась Мила.

– Более чем.

Я во всех подробностях расписала сцену, свидетелем которой стала пять минут назад.

– Я из кожи вон лезу, но не удостаиваюсь минимального знака внимания, а с Гуровой пожалуйста, – закончила я рассказ.

– Подожди, – протянула Алена, – что-то тут не так.

– Да, – Милка перешла на шепот, потому что в этот момент мимо нас проходила стайка студенток-первокурсниц, – а вдруг это происки Анжелки? Гурова ее лучшая подруга, ну вот она и уговорила ее.

– Что? Целоваться с Третьяковым?

– Ну да.

– Ага, только он был совсем не против, его она тоже уговорила?

– Ну, я тогда не знаю. Не могу поверить, что он предпочел тебе эту Гурову.

– Именно так.

С нами поравнялась компания парней, Зимин в два шага оказался около меня.

– Вот ты где, ну что, красавица, подумала насчет вечеринки? – он него несло сигаретным дымом, понятно, чем он занимался в перерыве. – Учти, я жду положительный ответ.

Третьяков тоже вывернул из-за угла. Один. Но это ничего не значит, после того, что я видела.

– Подумала. Да Олег, я пойду с тобой на день рождения к Вовке, с удовольствием.

– Сказала громко, чтобы кое-кто проходящий мимо все слышал.

Взгляд, который бросил на меня Третьяков, смог бы заморозить Африку, но я встретила его с ледяным спокойствием. Двуличный тип, который не стоит моего мизинца.

– Умница, ответ верный, – довольно сказал Зимин.

Я кисло улыбнулась. У меня нет выбора. Я не могу позволить себе быть слабой, просто не могу.

– Оль, плюнь на все и поехали в торговый центр, – шепнула Алена.

– Неплохая идея.

Мы загрузились в мою машину и отправились за покупками. Говорят, шопинг оказывает терапевтическое воздействие на женскую психику, значит я не стану исключением.

Милка вскоре распрощалась и побежала на свидание с Панкратовым, мы с Аленой продолжили сеанс терапии.

Я и правда купила платье, нежно голубое, под цвет глаз, пару свитеров оверсайз, джинсы и всего по мелочи, Алена платье вишневого цвета и несколько костюмов, а потом к нам к нам подошли два симпатичных парня и завязался разговор.

Гена и Давид, так звали новых знакомых, пригласили нас в кофейню и принялись угощать кофе с пирожными. Давид оказался мастером рассказывать анекдоты, так что мы смеялись всю дорогу. В общем, вечер удался, несколько часов я не вспоминала Третьякова, с чем могла себя поздравить.

Пришла домой уставшая, сказывалась еще прошлая бессонная ночь, бросила пакеты при входе в свою комнату и повалилась на кровать. Все, что мне сейчас нужно, это несколько часов глубокого сна без посторонних мыслей и желательно без снов.