Текст книги "Двенадцать писем в пустоту (СИ)"

Автор книги: Инна Габриэль

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 3 страниц)

На улицах Хогвартса вовсю гуляла золотая осень, в замке уже горели камины, согревая каменные стены, но в тот вечер нам не нужен был ни камин, ни его огонь. У нас были мы. И, знаешь, я ведь в тот момент даже и не верила, что на самом деле могу тебя заинтересовать. Правда. Я не могла и мечтать, что такой мужчина как ты, невероятно умный, сильный и мужественный, сможет обратить внимание на студентку, которая совершенно не выделялась из всей серой массы студентов… внешностью уж точно. Ты никогда не смотрел на меня дольше положенного, мы не встречались глазами в большом зале за обедом. Ты никогда не оставлял меня на отработки, до того года…

Я вернулась после каникул и тогда в первый раз поймала твой изучающий взгляд на себе. Могу поспорить, что в тот момент ты на меня именно «пялился». А мне стало так радостно в тот момент, потому что я это делала уже не один год. Щёки точно вспыхнули тогда ярчайшим румянцем, предательски указывая тебе на моё смущение.

Почему-то все думали, что я обязательно должна быть с Гарри, но после того, как мальчик-который-выжил начал встречаться с Джинни, внимание многих переключилось на Рональда, поэтому в Хогвартсе почти не осталось девочек, которые считали тогда своим долгом сказать мне о том, какая у нас красивая бы получилась пара. Но ни на Гарри, ни тем более на Рона мое сердце ни разу не откликнулось, не ускорило свой ритм и не удвоило скорость ударов.

Только на тебя.

В начале я думала, что это просто переживание или волнение от твоего строгого взгляда и пронзающего меня до мурашек голоса. Но потом я начала чувствовать не просто волнение, я начала чувствовать потребность в твоем голосе, в твоем взгляде. Пусть и мимолётом, но однажды на уроке, когда ты проходил мимо меня и остановился за спиной, я впервые почувствовала это.

Тогда внизу живота будто бы скрутился волнительный узел, мешающий дышать и трезво думать. От каждого твоего слова, сказанного на уровне моего уха, когда горячее дыхание шевелило мои взъерошенные волосы, этот узел спускался все ниже, начиная доставлять дискомфорт. Приятный дискомфорт…такой незнакомый мне «до». Я не знаю, чувствовал ли ты что-то похожее, но я буквально не могла и слова сказать, когда ты вот так стоял позади меня, изучая зелье в котле.

Когда мы наконец-то переступили черту учитель-ученица, мы почему-то даже не думали говорить о прошлом, не обсуждали, как все начиналось для нас, не говорили о таких моментах, которые сейчас я хочу переживать снова и снова. И еще. Тогда же совершенно не хотелось обсуждать прошлое, на которое мы никак не могли повлиять.

Ох, сколько же химии было в том запретном возбуждении, которое будто жило своей жизнью, совершенно не подчиняясь мне. Оно заставляло меня перебирать руками складки юбки и слегка вздрагивать за завтраком в Большом зале, когда ты приветствовал меня горящим взглядом, совершенно незаметным для других. Я чувствовала этот жар, что растекался по моим венам, концентрируясь внизу живота трепетной истомой, ты видел это в моих шоколадных глазах, видел в ответном огне, ведь я намеренно показывала тебе свои желания, специально провоцировала тебя. И в ответ я видела, как в твоих черных глазах пылал пожар, я видела черные искры в зрачках. От этого мне хотелось тебя еще сильнее, еще больше, чаще. Всегда. Я видела, как тебе становилось неудобно сидеть за преподавательским столом, и я готова поклясться чем угодно, что ты чувствовал тоже, что и я. Непреодолимое желание. Дьявольское притяжение.

Знаешь, если в один из тех дней ты бы поднялся из-за стола, взял меня за руку и вывел из зала, я бы ни на секунду не задумалась, не растерялась, а последовала бы за тобой. Без сомнений. Всегда. Везде.

Сейчас я хотела бы тебя спросить об этом…о твоих эмоциях и желаниях в те моменты, но тогда мы знали, что наше время ограничено.

Я забыла тебе рассказать.

Я забыла тебе написать, что уволилась из Министерства. То, что я считала важным: успех, карьера, признание, теперь это кажется мне всего лишь притворством. Я не хочу заниматься тем, что ежедневного уничтожает меня, забирая и так отсутствующие силы.

Еще больше.

Я отправила сов в несколько больниц. Моё истинное желание – это не разгребать бумажки за министром, а приносить настоящую пользу. Хочу помогать людям. Я, конечно, надеюсь, что меня пригласят в Мунго, но не уверена, что моей квалификации будет достаточно, чтобы работать там. Даже Орден Мерлина первой степени не увеличит моих шансов. Но надежда умирает последней. Еще я отправила сову в больницу, которая находится в Кении, я знаю, что там большой госпиталь и нехватка рук. Если мне не ответят из Мунго, я перееду жить туда.

Но не раньше мая. Я должна и обязана закончить все свои дела тут. Оттуда я не смогу писать тебе письма, я не хочу передавать их с совами. Проблема в том, что они не доставят их.

Ведь тебя не существует. Только пустота. В сердце, в душе.

Я хотела написать тебе о своем сне, а опять начала о своем. В том сне, который мне приснился, я пережила наш с тобой первый раз снова, я ощутила сладостную боль от твоего первого проникновения в меня, я будто чувствовала, как ты заполняешь меня целиком, поднимая меня на вершину мира, в таких новых для меня ощущениях вперемешку с тянущей болью. Я была такая стеснительная, сейчас вспоминаю и улыбаюсь своей застенчивости, а ты…

Ты был именно тем, кто был мне и нужен: сильным, опытным, полностью принадлежащим мне. Я так переживала, что испугаюсь и откажусь, что мне будет невероятно больно, но твои руки успокаивали, твои движения, губы – все будто бы было создано, чтобы дарить мне наслаждение. Тогда, когда это было почти нереальным. В первый раз.

Я обвивала твой торс ногами, пока ты целиком погружался в меня, мои ногти царапали твою спину, а с губ срывался сладостный стон вместе с твоим именем.

И больше ничьим.

Как за два письма передать все, что я хочу, как успокоить свою душу и заставить себя жить дальше. Как перестать любить? Как вообще можно перестать любить? Это невозможно, дорогой Северус. Даже под угрозой Авады. Не смогу.

Я благодарна, что однажды ты смог забыть о прошлом и дать нам шанс на наше настоящее. На любовь, ласку, взаимность.

Я хочу опять в Большой зал, хочу смотреть в твои черные глаза, хочу разводить в них огонь. Хочу гореть. Ярким пламенем. Твоим пламенем.

С тобой. Только для тебя. Всегда. Только твоя.

Комментарий к Письмо десятое. Февраль.

Мы начинали писать эти письма, не ожидая отклика, не ожидая, что это будет кому-то интересно, но сейчас, заканчивая это письмо, увидели, что количество ждущих добралось до отметки в 56.

Спасибо, что читаете. Это здорово)

Эстетика к главе: https://www.instagram.com/p/COncOOWpO_x/

========== Письмо одиннадцатое. Март. ==========

Так хочется с тобой поделиться.

Здравствуй, Северус, я, конечно, хотела бы сейчас вовсе не буквами излагать свои эмоции. Знаешь, я очень хочу броситься к тебе на шею с криками восторга, зацеловать твои губы, заобнимать тебя до нехватки воздуха.

Мне пришли ответы почти из всех госпиталей! Мне даже ответили из Святого Мунго! Представляешь, самая лучшая больница для волшебников в Британии, да чего уж, в мире! Они позвали меня на собеседование и на личное знакомство. Я так рада! Впервые за все прошедшие годы я чувствую, что поступаю не так, как все окружающие ждут, а как я хочу. Свобода действий и мыслей с легкостью становится чем-то неотъемлемым, но таким важным и чудесным для меня…

Однако есть и небольшая проблема. Мне пришел ответ из Кении, и я знаю, что там я, возможно, намного нужнее. Не могу принять решение… Так хочется посоветоваться с тобой. Хочется, чтобы ты, как раньше, заставил меня понять, чего я хочу на самом деле. Ты всегда делал это так, что у меня совершенно не оставалось сомнений. Ты был моей опорой и поддержкой в такие моменты, ты был единственным, кто знал, чего я хочу. Кажется, даже больше, чем я сама. Вот бы сейчас посоветоваться и узнать…

Но вот только спрашивать мне не у кого.

Встреча в Мунго назначена на апрель, сейчас они по каким-то причинам не принимают кандидатов. Не знаю почему, но в Кении меня ждут хоть сейчас, без собеседований и знакомства.

Я никогда не думала, чем хочу заниматься на самом деле, пока училась в школе. Знаешь же, что я постоянно ввязывалась в неприятности, а потом грянула война. И всё…в один миг в моей жизни будто бы всё пошло наперекосяк, все мои желания аннулировались. Как будто бы я никогда ни о чем и не мечтала. Так странно сейчас думать об этом. Я всегда любила зельеварение, но не подумай, не только из-за тебя. В последний год, конечно, твои уроки стали для меня не только познавательными, но и…

Как в тот раз, помнишь? Ох, мы брали ингредиенты для зелья из кладовки, а ты следил за нами, наблюдал, чтобы все взяли нужные. Я тогда была последняя в очереди и, конечно же, сделала это специально, но мы, кстати, так и не обсудили тот случай. Так вот, когда я прошла в дальнюю часть кладовки, там был ты. И я готова поспорить на что угодно, ты ждал меня там нарочно. Я не знаю, как нас не заметили, каким образом никто не додумался заглянуть в кладовку… Пусть мы и остановились вовремя, не перешли все границы, но, Боже, Северус…ради таких моментов, когда волнение перекрывает дыхание, когда твои сильные руки поднимают меня и усаживают на ближайший стол, спрятанный за стеллажом…ради этих мимолетных мгновений и стоит жить.

Ты притянул меня за затылок к себе, жадно сминая мои губы в то время, как вторая рука поглаживала внутреннюю часть моего бедра. И поверь, если бы ты не остановился в тот раз, я бы, ей Богу, перешла все мыслимые и немыслимые границы. Я уже чувствовала, как ты желал меня, а твой палец настойчиво пробрался под мое белье, и по тому хриплому выдоху, что ты поймал своими губами, ты понял, что и я уже готова принять тебя. И если бы кто-то не уронил котел в классе, мы бы точно не опомнились. Не остановились. Не отпустили бы тогда друг друга…

Почему я об этом вспомнила?

Я же вообще думала о другом, ох.

На прошлой неделе я встретила Крама, того, который был у нас на четвертом курсе и участвовал в турнире Трёх Волшебников. Мы с ним давно перестали общаться, наверное, как раз на последнем курсе. У меня совершенно не было времени на переписку.

Он позвал меня на свидание, а я не ответила. Я не смогла сказать «да», у меня почему-то было чувство, что я предам тебя и себя, но и сказать «нет» я тоже не смогла, ведь он был для меня очень хорошим знакомым. Я так и не ответила…сказала, что мне нужно подумать и убежала. Я смотрела на него, видела его мужественность и даже в какой-то степени красоту. Виктор определенно пользуется популярностью у противоположного пола. Игрок в квиддич, высокий и мускулистый, даже интересный в общении… Но! Я смотрела в его глаза, а искала там твои. Смотрела на его силуэт, а представляла твой. Он был в кожаной куртке, а я хотела твою чёрную мантию.

Это кажется просто апогеем моего безумия.

Один из самых желаемых мужчин Британии по версии Ежедневного пророка позвал меня на ужин, а я не пошла, потому что он – не ты.

Но и тебя у меня уже давно нет. Слишком давно я просыпаюсь без аромата яблок и корицы. Слишком давно не слышала твоего голоса, доводящего меня до забытых мурашек.

Я обещала подумать о свидании, но, кажется, я уже решила. Решение пришло само собой. Я уже давно поняла, что не смогу видеть никого рядом с собой.

Значит, я буду всегда одна?

Это так грустно. По статистике, мне осталось около пятидесяти девяти лет. И мы сходим на свидание. Интересно, а в том месте, куда попадают души после смерти, там есть любовь?

Возможно, мне нужно уехать из Лондона. Может, вся проблема в этом. Может, если я приму приглашение от госпиталя Кении, то смогу там существовать и жить дальше?

Заниматься лечением людей, не читать газеты, не следить за новостями. Может быть, там я смогу жить дальше, насколько это возможно для меня сейчас?

После той кладовки с ингредиентами мне, кстати, пришлось использовать маскирующие чары, ведь мои щеки слишком заметно пылали ярким румянцем. А ты так кутался в свою мантию, что даже чары пропускали красноту моего лица.

Ты же часто так делал, я видела, как ты следил за линией моей шеи на уроке, часто бросал взгляд под парту, где были мои моментами дрожащие колени. Почему другие этого не замечали? Или они просто не могли и подумать, что «невероятная всезнайка» может быть бесконечно влюблена в своего преподавателя? А он в нее…

Кстати, на улице март. Снег почти весь растаял, но Годриковая впадина все еще покрыта белым одеялом. Я пришла дописать письмо для тебя, а тут, к моему удивлению, свежие полевые цветы в бутылке из огневиски. Хорошо, что мои письма все еще скрыты магией. Я вернусь сюда…один…последний раз. Двенадцатый за этот год. Я принесу последний свиток моей боли и моего одиночества. Я навсегда попрощаюсь с тобой. Я не уверена, что я справилась. Кажется, мне не хватило года.

Но я не писала тебе, что у меня, кажется, есть решение для моей проблемы. Решение, которое позволит мне не существовать, умирая в боли и воспоминаниях. Решение, которое уничтожит меня навсегда. Решение, принятое трусом.

Забыть.

Я все еще помню тебя, Северус.

Я пока еще помню тебя.

Я – это все еще я.

Все ещё твоя.

Комментарий к Письмо одиннадцатое. Март.

Ув. Читатели. По плану у нас осталась последнее письмо и эпилог.

Эстетика к главе: https://www.instagram.com/p/COpslWLJC32/

Группа в инсте, с фанфиками на любой вкус:

https://www.instagram.com/fanfic.fb.love/

💙Послание от соавтора: Мы очень надеемся, что вам нравится, но нам очень не хватает вашего отклика! Делитесь впечатлениями, как вам?🥰🥂

========== Письмо двенадцатое. Апрель. ==========

Прости меня, Северус, что я оказалась такой слабой. Прости, что не смогла жить с воспоминаниями о тебе. Прости, что дала тебе умереть. Прости.

Это последнее мое письмо тебе, Северус, последние мои воспоминания о тебе, последний раз я люблю тебя и помню о любви. Как только закончится свиток, как только я допишу тысячу слов, воспоминания, любовь, горе, страдание – я оставлю всё это тут, аккуратным почерком и чёрными чернилами.

Я отдам последние чувства.

Прости, я не справилась.

Прости, я не смогла.

Как высохнет последний завиток чернил, я запечатаю письмо своей печатью. Как только я положу его в тайник за твоей пустой могилой, моя жизнь изменится. Всё изменится, включая мою память и воспоминания о тех волшебных днях, о которых я писала в прошлых письмах. Видимо, именно так я решила проститься с тем, что помню, именно письмами я решила отдать дань нашим с тобой совместным дням.

Я забуду тебя, я забуду себя. Я забуду нас.

Сегодня – двадцать девятое апреля.

Скоро пройдёт ровно четыре года без тебя. Четыре года, как я умираю без тебя. Четыре бесконечно долгих, мучительных и уничтожающих. Последних.

Прости меня, Северус, ради Мерлина прости. Ты полюбил меня за смелость, отвагу и честь. Именно такой я была тогда, в прошлом, именно такой я была с тобой.

Теперь уже нет. Я трусливая, ужасно слабая и сломленная. Именно такой я прощаюсь с тобой.

Ты подарил мне лучшие мгновения в моей жизни. Ты научил меня любить и принимать любовь в ответ. Ты стал тем единственным лучом света, который озарил меня в полнейшей тьме и подарил нежные чувства, в которые я никогда не верила, будучи маленькой девчонкой.

Теперь я прощаюсь с тобой.

Прощаюсь с болью, разрушающей мое сердце. С чувством одиночества, что душило меня по ночам. С тоской, слезами и унынием.

Я прощаюсь.

В последний раз.

Я не смогу встретить май. Я не смогу встретить салюты в день победы над Волан-де-Мортом. Не хочу, не могу, я устала.

Я переписала завещание на твой дом. Теперь он будет принадлежать ребенку с твоим именем. Через шестнадцать лет он станет его обладателем, если заявители не передумают.

Но я точно не передумаю, ведь я не вспомню. Моя любовь к тебе останется в прохладном апреле, мои чувства не встретят ненавистный май.

Прости, что оказалась настолько слабой, что решила отказаться от любви. Но что поделать, если я упрямо вижу только два исхода моей внутренней битвы: беспрепятственно следовать за тобой, прощаясь с жизнью, или же забыть всё, чтобы позволить исполниться твоему желанию – прожить жизнь.

Я буду помнить всё до последнего курса. Я буду помнить, что я была влюблена в тебя бесповоротно и, к сожалению, безответно. Изменится лишь главное: ты никогда не смотрел в мою сторону, не целовал, не читал мне «Красавицу и чудовище», не гладил мои волосы, засыпая.

Ты не любил меня, не был моим первым и единственным мужчиной. Ты не приглашал меня к себе домой, не готовил для меня тот завтрак. Ты никогда не дарил мне полевые цветы в разгар зимы, не приглашал меня на лучший в моей жизни танец.

Тебя не станет, как не будет и терзающей мою душу боли. Не будет ничего. Я просто забуду.

Тебя. Себя. Нас.

Ты подарил мне мир. Ты подарил мне вселенную. Ты подарил мне любовь. Я боюсь представить, кем я стану без тех чувств, что переполняют меня даже в этот момент, смешиваясь со слезами, которые беспрерывно вытекают из моих ужасно влажных глаз. Они совершенно мешают мне видеть строки, которые я пишу. Приходится делать паузы.

Я настолько труслива и слаба, что просто не смогу с этим жить дальше, не справлюсь. Не смогу существовать без твоих тёмных глаз, не смогу дышать без твоих губ, голоса, прикосновений. Я не хочу жить без тебя.

Прости меня, любимый Северус.

Я так старалась…

Двенадцатое. Последнее письмо моей истинной жизни и моей настоящей истории. Последнее письмо о моей любви.

Я просто забуду…сотру…уничтожу.

Я сделаю то, что сделала со своими родителями.

Я заслужила. Я не достойна. Я никогда не была достойна тебя. Возможно, если бы не было нас, всё было бы иначе. Ты бы выжил и был бы счастлив. В одиночку строил бы свой мир, но был бы жив. Для меня тогда не было бы ничего важнее, чем просто знать, что ты ходишь под тем же небом и смотришь на ту же луну, что и я…

Твою книгу, которую ты мне читал в лазарете, я положу к письмам. Футболку, на которую пролила кофе тем прекрасным утром, я тоже оставлю там.

Больше у меня ничего нет. Это все, что осталось после тебя. Это всё, что грело меня, питая воспоминания о тебе.

Дамблдор говорил, что после самой темной ночи наступает рассвет.

Прости, что я не дожила до рассвета без тебя. Вокруг меня одна тьма. Я больше не могу и не хочу бороться. Я так хотела строить будущее с тобой. Семью, дом, детей. Я не говорила, но теперь не скажу, я не вспомню.

Прости, что дала тебе умереть. Прости, что не спасла тебя. Прости, что я так слаба, ничтожна и не достойна тебя.

Прости. Как же много этого слова в этом письме. Но ты должен понять, что мне действительно искренне жаль, но я вынуждена так поступить.

Чернила сохнут. Я собрала чувства к тебе в этих двенадцати письмах, только они будут помнить мою любовь к тебе. Только тут сохранятся мои воспоминания. Но в этом больше не будет смысла. Я готова проститься, я всё решила для себя. Теперь я готова забыть. Теперь уже никогда я не скажу тебе ни слова, не подумаю о тебе, не вспомню аромат яблок и корицы. Я буду существовать дальше. Я сходила в Мунго и поговорила с главным медиком. Прямо в коридоре, где лежали тяжелобольные, я увидела родителей Невилла. Они до сих пор никого не узнают.

Я отправлюсь в Кению, ведь должна покинуть Лондон. Я не могу дышать этим воздухом, не могу спать в этой кровати, где пролила так много слез, пропитывая ими все простыни и подушки. Мне нужно сбежать. От себя, от тебя, от боли и пустоты.

Никто не знает об этом, никто не будет меня искать.

Прости меня, Северус. Я оставлю двенадцатое письмо в том же месте. Я вернусь домой.

Я люблю тебя больше жизни. Сильнее, чем это вообще возможно.

Прощай, мой родной.

– Обли…

Комментарий к Письмо двенадцатое. Апрель.

Впереди эпилог, он уже готов.

Спасибо, что оставляете комментарии, нам очень приятно их читать и отвечать.

Эстетика:https://www.instagram.com/p/COvY0PmpaMa/

Пока работа не закончилась, хочу посоветовать вам один перевод по Северусу и Гермионе.

https://ficbook.net/readfic/5136723

========== Эпилог ==========

Я знал, на что шел, с самого начала. Я знал, что меня ждет дурной финал. Или меня поймают на шантаже, или я скончаюсь от пыток Темного Лорда. Не иначе. Но я никогда не мог предугадать, что умру от укуса Нагайны.

У меня под рукой всегда находились необходимые для самосохранения зелья…кроме одного – от яда змеи. Я знал, что палочка слушалась меня, и в хижину я шел, зная, как все закончится, но я должен был так поступить.

Лишь только заполучив нужные воспоминания, Поттер бы победил. Ему было необходимо поверить в то, что все жертвовали собой ради него. Его родители, Дамблдор, Сириус и я.

И я в действительности думал, что легко расстаюсь с жизнью, ведь меня здесь никогда ничего не держало, кроме долга и клятвы.

До того, как я увидел ее…

Я совершенно не обращал на нее внимания, ни разу до последнего года обучения не смотрел в ее сторону, не слушал ответы, не наказывал ее, ведь было не за что. Она знала, кажется, больше меня самого. И однажды я сглупил и посмотрел в ее глаза… ее горячий шоколад изощрёно плавился под моим тёмным взглядом. Я мог поклясться, что мое сердце замерло…впервые за долгие двадцать лет я почувствовал то, что – как я думал – погибло во моём истлевшем сердце.

Заинтересованность? Симпатию? Любовь?

Я не знал, но точно был уверен, что мне не показалось в тот день. В день, когда у меня появилось необратимое желание жить. Как будто бы появилось ради чего…кого.

Невероятная всезнайка.

И старый дурак.

Я был готов проститься с жизнью, выполнив свое предназначение в день финальной битвы, ведь большая игра Дамбалдора должна была закончиться с положительным исходом. Слишком многое было поставлено на кон. Он просчитал все, кроме одного…

…кроме моих чувств…

Он, как и я, думал, что мое сердце погибло, когда я осознал потерю Лили, но в тот день я потерял не возлюбленную, в тот день я потерял единственного друга.

Никто не знал…

А она… Она ворвалась с копной своих кучерявых волос, с запахом летнего луга в самый солнечный день, с горячим шоколадом глаз и заинтересованным взглядом. Спутала все карты, заставляя переиграть все с самого начала и до самого конца.

Как же больно было убеждать её в том, что ей нужен другой. Я был таким дураком, что не смог сохранить серьёзность слов до конца, ведь почти сразу с жадностью впился в ее губы, не готовый отпустить ее. Никогда.

Я ни разу не считывал её, ведь видел в ее глазах всё без лишних слов и без постороннего вмешательства. Мне не нужно было проникать в ее голову, чтобы знать, что чувствует ее сердце.

Я тоже это чувствовал. Я отрицал. Не верил сам себе. Я проиграл. Я полюбил.

И вот я знаю, что она стоит за стеной хижины… Я никогда не спутаю ее аромат.

Даже там, смотря в глаза смерти и пасть змеи, я думал только о том, как бы спасти ее. Она наверняка даже не заметила, что на самом деле это я не дал ей спасти себя, не позволил броситься в лапы смерти. Она должна была жить. Должна была спастись. Одно невербальное заклинание. Одна мимолётная секунда.

Против Нагайны не спасла бы волшебная палочка.

«Нагайна, ужин».

Это было последним, что донеслось до моего слуха. Боль, агония и уничтожающая колкость разливались по моему телу, сковывая движения и не давая возможности даже пошевелиться.

Яд.

Заполнявший вены, перемешиваясь с кровью. Яд. Уничтожающий и убивающий.

Я помнил лишь лицо Поттера. Ведь ты так и осталась стоять за стеной. Пока я был жив, заклинание сдерживало тебя. Ты не должна была видеть меня таким слабым. Ты полюбила сильного и смелого мужчину. В тот момент я им не являлся.

Я смог передать Гарри нужные воспоминания, и одному только Мерлину было известно, как тяжело далось решение – не оставить послание для тебя. Показать, как я сохранил футболку, на которую ты пролила кофе уже в твоем доме. Завещание. Последний букет полевых цветов, что я так и не успел передать тебе.

Твою улыбку, мое волнение, когда я смотрел на тебя. Тебя. Мою. Всю.

Тут нет ничего. В месте, где я сейчас… Тут нет света, нет тьмы, нет чувств и, кажется, воспоминаний. Здесь угнетающая пустота. Она не уничтожает, не давит, не разрушает. Она окружает меня со всех сторон, а я лишь хочу услышать твой голос, почувствовать твое тепло, хочу поцеловать твои губы…больше всего на свете. Кажется, что именно мысли о тебе пока еще не дали мне слиться с пустотой и стать её неотъемлемой частью. Я слышу голоса, я слышу звуки. Но это не тот голос, не твой, мне не хочется идти ни на чей другой. Мне нужен только твой, я хочу только твои кудри, которые щекотали мой нос во сне.

Прости, что не смог сказать. Не озвучил чувства. Трус ли я? Определенно. Я так хотел отпустить тебя, так хотел, чтобы ты жила без меня, но, кажется, и сам не могу ни жить, ни умереть. Или все, или ничего.

Мне нужно отпустить, я должен уйти. Пустота…она совсем рядом, я касаюсь ее рукой. Она холодная, она совсем не как ты.

– Да, господин Туки, я понимаю, но я не могу принять Ваше предложение, кое-что изменилось.

Это не можешь быть ты. Не тут. Не в пустоте со мной.

– Я понимаю, Мисс Грейнжер, жаль, Вы бы принесли нам невероятную пользу, Ваши познания в изучении памяти – они невероятны. Я читал Ваши работы, они поистине волшебны.

– Простите, Господин Туки, мне нужно идти, спасибо, что позвали меня.

Останься, прошу. Не уходи. Я хочу еще услышать твой голос.

Гермиона?

Нет.

***

Я не понимаю, что происходит, по какой причине я лежу тут, руки и ноги совершенно не слушаются меня, я даже головой пошевелить не могу. Что за Дьявольщина?!

– Мерлинова борода! Это невероятно!

От подобного выкрика хочется опять вернуться в пустоту, отчего он так громко кричит? Он что, совершенно ненормальный?

– Профессор Снейп, вы меня слышите? Моргните, если да.

Моргните? За кого он меня принимает? Я что, Флоббер-червь? Я не могу пошевелить рукой. Что происходит?

– Профессор, – мне уже хочется оглушить его, только бы не слушать вновь его голос, – меня зовут Янус Туки.

Мне от твоего имени ни горячо, ни холодно. Я слышал голос Гермионы, где она? Позови ее немедленно! Чертово тело. Почему оно меня не слушается?! Я все еще чувствую свою Амортенцию, я чувствую аромат полевых цветов.

– Лежите, я сейчас вернусь с напитком силы.

Лежите? А похоже, что я могу уйти, бестолочь ты эдакая? Я моргнуть не могу даже.

***

Я не могу ее найти, никто не знает, где она. Минерва вообще закатила глаза на мой вопрос, старая перечница. Она одна знала, что я не умер. Не до конца. Четыре чёртовых года. Меня похоронили, кажется, все, кто только мог, у меня даже есть могила в Гордиковой впадине. И кому пришло в голову меня там похоронить? Я даже там не рос. Совершенное чужое для меня место. Я ищу ее уже месяц, я перерыл половину земного шара. Не в Африке же она от меня спряталась, в конце-то концов.

А вдруг я ей совершенно не нужен…

Она же, скорее всего, уже замужем…

Нет, я должен ей сказать все. Все, что чувствую. И плевать на ее семейное положение.

***

Я знал, что ты стерла родителям память, и моему удивлению не было предела, когда я нашел их в Австралии, а они совершенно не знали тебя.

Ты не смогла вернуть им память… Девочка моя, все эти годы ты была без них, без их поддержки, совсем одна… Но я бы смог. Я вернул. Как мне теперь найти тебя…

***

Сентябрь.

Я обыскал всю Землю, все города и страны, осталась лишь Африка с ненавистной тобою жарой и Антарктида. Я хочу разрушить свой памятник, я не хочу, чтобы там была надгробная плита с моим именем, я не готов умирать, я должен найти тебя и признаться тебе, что ты одна нужна мне во всём мире. С того самого момента, как я увидел твои глаза на последнем курсе, с твоей легкой улыбки, с твоего первого поцелуя, после которого я не спал несколько ночей подряд… Я должен сказать тебе об этом. Я приму, если ты решила жить дальше. Я отпущу тебя и уйду сам, я больше не потревожу тебя, но я должен сказать. Что я л…

Тебе бы понравилась погода, сегодня не жарко, нет той духоты, которую ты так не любишь. Сегодня прошел небольшой дождь, и сейчас, приближаясь к месту, где меня никогда не было, я чувствую запах сырой земли и прогнивших листьев. Кому вообще пришла идея закапывать пустоту? У Макгонагалл вообще перестала соображать голова после войны. Она мне рассказала, что ты искала это место, но я не понимаю, зачем тебе пустая плита с датой смерти… Я увидел то, что не должен был видеть: засохшие полевые цветы в бутылке огневиски. Интересно, кому пришла в голову столь гениальная мысль? И лавочку могли бы сделать поудобнее, а не оставлять здесь кусок холодного камня.

– Редукто.

***

Прости меня, девочка моя, за то, что ты пережила это, прости. Если бы я не разрушил этот камень, я бы не увидел магии. Прости меня, моя хорошая, за то, что причинил тебе столько боли, я возмещу каждую секунду, каждое мгновение, что мы были не рядом. Только пожалуйста, дай мне шанс найти тебя, дай вернуть тебя себе.

Я прочитал все двенадцать писем, год назад ты была тут, год назад, девятнадцатого сентября, в день своего рождения. Я не мог представить, я не мог мечтать, что твоя любовь ко мне до сих пор так сильна, прости… Дай мне шанс вернуться к тебе.

Я тебя нашел.

Ты такая невероятно красивая.

Ты, как и писала, работаешь в Кении, тут же так жарко…а ты этого совсем не любишь.

Находясь сейчас здесь, в тени небольшого крыльца, я вижу, как ты помогаешь местным детям.

Какая же ты красивая. Невероятная. Родная.

Ты изменилась, твоя кожа стала темнее от загара, а на носу появились веснушки. Я могу любоваться тобой часами. Я готов целую вечность смотреть, как ты убираешь кучеряшку, выбившуюся из тугого пучка на голове, за ухо. Я так скучаю…кажется, что мое сердце сейчас или перестанет биться совсем, или ускорится до такой степени, что его не удержит грудная клетка. Я не знаю, как подойти к тебе. Ты не вспомнишь меня, ты стерла нас из своей памяти…

Шаг, второй, третий.

Так непривычно жарко. Вот ты отвлекаешь от ребенка и поднимаешь свои шоколадные глаза на меня, я впервые в жизни решаю считать тебя.

Тебе страшно, ты думаешь что спишь, ты не дышишь, ты любишь.

…любишь?

Ты все еще любишь.

Ты не смогла.

Ты не отказалась от нас… Ты сохранила нас в своем сердце.

– Родной мой…

– Гермиона…