Текст книги "Особые обстоятельства (СИ)"
Автор книги: Инна Чеп
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 14 страниц)
Глава 10. Вопросы и ответы
Утро началось с прогулки. Гулял Димитрий прицельно: мимо дома нисов Аль, потом мимо дома нисов Бель, потом там гуляли мальчишки, нанятые через Вито. Одного бродяжку даже поймал квартальный, пришлось его выручать и кормить за свой счёт. Выводы были сделаны, Димитрий купил ребятам одежду поприличнее и элементы прикрытия: кому щётку для чистки сапог, кому стопку газет, кому лоток с пирожками. После этого Вито отправился на встречу со «своими», узнать новости, а Димитрий – к доктору.
Оказалось, сид Угль отбыл по срочному вызову, зато на месте оставался Дарьян.
– А вы не знаете, чем ваш наставник лечит вену Кос? И от чего?
Молодой человек, и без того не выказавший радости от встречи с сыщиком, помрачнел ещё больше.
– Сид Угль не лечит вену. Для нее заказывали доктора из столицы. Ваш порез уже зажил?
Димитрий коснулся бока.
– Вы знаете, что это был ничего не значащий пустяк.
– Но мальчишке вы об этом не сказали.
Дарьян выпрямился. Посмотрел наконец не на свои записи, а на собеседника. Взгляд его был холодным, губы сжались в злую тонкую линию.
– Вы играете с нами, сыщик Кривз. В какую-то странную, свою игру. А я, знаете ли, с детства не люблю игры. Особенно если не знаю ставок.
– Думаю, у вас неверное представление о происходящем. Я лишь хочу открыть истину. Найти виновного и передать в соответствующие структуры. Не более.
– У вас странные методы. И вы уверены, что правильно выберете фигуру, которую надо наказать?
– Я постараюсь. А вы, раз так печетесь о справедливости, могли бы мне помочь.
Помощник доктора смотрел на сыщика выжидательно, было видно, что к словам собеседника он относится с подозрением.
– Вы – доктор. Не спорьте, звание здесь ничего не решает. Я полагаю, у вас достаточно навыков и опыта, чтобы им считаться. Вы многое ведаете. О многих. Странности, болячки, повреждения иного свойства. Вы – ключ к справедливости. И только вы можете решить, как всей этой ответственностью распоряжаться.
Дарьян зло усмехнулся.
– Вы хотите выудить из меня интересную вам информацию. Не более. Думаете, сможете меня подцепить этими бреднями?
– Нет. Нет. Думаю, вы повидали слишком много, чтобы быть равнодушным к чужим бедам. Например, тот газетчик… Очевидно, бедный парень чувствовал себя ужасно. Вы же поэтому ходили к нему сегодня утром? Проведать товарища? Или нет? И вам просто было любопытно изучить странные повреждения его тела?
– Я…
– Вы его знаете. Знаете ещё с детства. Мне продолжать?
Дарьян попадаться в ловушку не желал. Скрестил руки на груди, заявил с наглым видом:
– Это маленький город. Здесь все всех знают.
– Не настолько маленький. И не так уж хорошо знают. Да и можно ли отлично знать мальчишку, который был из вражьей стаи?
Дарьян побледнел. Димитрий наклонился к нему.
– Стая…На улице их всегда несколько. Не примкнешь к одной – сдохнешь с голоду. Вся жизнь – борьба, выгрызи самый лучший угол помойки или самый сухой угол полуразрушенного дома – и ты счастливчик. Если у врагов не найдется грязных морд в два раза больше, чтобы вас оттуда выгнать. Но это там, на улице. А если чудом вылезти из грязи, одеть сюртук, то тут другие правила. И старый враг уже становится другом и товарищем, потому что свой, потому что хлебал когда-тото же дерьмо, что и ты. И тут вдруг появляется связь. И желание прикрыть. Ведь улица учит, что своих не сдают. И ты искренне советуешь: не просри свой шанс, Нежелан.
Дарьян отстранился. Резко, вбок. В результате стул накренился и упал вместе с сидящим на нем человеком. Димитрий подскочил, подхватил молодого помощника доктора под руку, помог встать. Но руку с предплечья не убрал.
– Нежелан участвовал в ритуале, так?
Дарьян смотрел на сыщика выпученными в ужасе глазами.
– Вы… чародей?
– Допустим. Бесспорно, что я вижу вас насквозь, и каждое ваше движение, каждый ваш вздох – это ответ на мой вопрос. Нежелан участвовал в ритуале?
Тишина. Тяжёлая, прерываемая громким дыханием взволнованного человека.
– Да. Вы только что сказали "да", учтите это. Вы знаете, кто ещё принимал участие в этом мероприятии? Вы зря вырывает руку, у меня крепкая хватка. Хотите, скажу ответ за вас? Не знаете точно, но догадываетесь. Это дочь ниса Бель? О, нет. Вы слишком однозначно выдохнули. Сам нис Бель? Ярость. Это интересно. Нис вам не нравится. Почему? Говорят, он очень строг с дочерьми… Вы влюблены в одну из них? Ах, нет, конечно, любовь – не ваша стезя. Вы посвящает себя целиком и полностью врачебному делу. Но кто-то ведь влюблен. Думаю, не составит труда узнать, кто.
Димитрий разорвал зрительный контакт и отпустил руку свидетеля. По крайней мере большинство встреченных ему здесь персонажей сыщик классифицировал именно так. В обвиняемые, если что, он их всегда перевести успеет.
– Благодарю за сведения. Очень любопытно все складывается, хочу я вам сказать. Убиты две юные девицы и повеса-гуляка, волочащийся за каждой второй юбкой. А какой-то молодой человек, влюбленный в нису, пытается провести ужасный ритуал, намереваясь, по всей видимости, спасти даму сердца от власти деспотичного отца. Любопытно… Я бы напросился на чашку чая, дабы обсудить варианты, но боюсь, вы не предложите мне даже плесневой корки.
– Убирайтесь! – выкрикнул Дарьян хрипло, словно его держали не за руку, а за горло. – Убирайтесь!
– Вам не нравится история, которую я поведал? – доброжелательно произнес Димитрий, но на фоне произошедшего его доброжелательность конечно выглядела издёвкой. – Вам кажется, я откуда-то узнал сокровенное? В этом есть доля правды. Но только доля. Я слышал ваш совет Нежелану – это верно. А в остальном… Разве вы – такой единственный? Подумайте: что, если я вам рассказал совсем не вашу историю, а свою?
Дарьян не ответил.
– Что ж, всего доброго. И несмотря на все произошедшее, хочу заверить, что не делаю никому зла. Если вдруг вы решите чем-то поделиться – я всегда буду рад вашему визиту. Вы зря ищите во мне врага. Я был бы рад иметь такого помощника. Жаль, что вы ко мне настолько предвзяты.
Сыщик вышел. Нутро ликовало, ведь игра удалась и получилось подтвердить некоторые догадки. Но одновременно внутри разливался холод. Это было… грязно.
Но вырывать ногти – грязнее, верно?
Впрочем, ногти ещё впереди…
Димитрий остановил первого попавшегося извозчика и, велев ехать побыстрее, отправился к уже знакомому доходному дому.
Нежелан Летнь сидел в кровати и читал. Конечно же, газету. Когда сыщик вошёл, он даже не поднял головы. Кривз улыбнулся, отметив удивительное сходство с поведением Дарьяна.
– Зачем вы пришли?
– Не очень дружелюбно. Для начала – здравствуйте.
– Здравствуйте. Так по какой причине вы явились?
– О, я ненадолго. У меня всего пара вопросов.
Главное – подцепить нить. А дальше…
– Вы ведь знаете все сплетни города, уважаемый Коготь? Кстати, почему "Коготь"?
– Потому что царапаю. Вопросы закончены?
– Нет, что вы, – Димитрий сел на сундук. – Мне просто жутко интересно: нис Бель дружит с наместником, веном Кос?
Кажется, газетчика удалось удивить. Он оторвал взгляд от бело-серого листа, посмотрел на сыщика.
– Они не приятельствуют.
– Но почему тогда нису Бель все сходит с рук?
– А чему там сходить? Это же его дочь, а не чужая. "Дела семейные," – как выразился судья. Особые обстоятельства, будь они прокляты!
Ага! Значит, кто-то открыто пытался добиться справедливости, но не смог!
– Но разве влюбленный молодой человек не найдет способа спасти даму сердца?
Нежелан пожал плечами.
– Что есть любовь – вопрос философский. Я, например, не влюблен. Мне откуда знать?
– Но Дарьян сказал, что знаете.
Газетчик удивлённо приподнял брови. А затем рассмеялся. Смех его был каким-то… сухим, скупым и перемежался болезненным кашлем.
– А ведь вы меня провели! Вы не знаете имя влюбленного, так? О, сколько кумушки настроили догадок в свое время! Никто никогда не знает, что произошло, как произошло, но все норовят рассказать "ту самую правду"! Занятное дело! Смею заверить… – Пауза. Нежелан поднял руку, пошевелил пальцами, словно пытался нащупать правильное слово. – Заверить… Что я тоже не знаю!
Нарочито невинная улыбка на бледном лице.
Это была явная издёвка.
– Знаете! – воскликнул Димитрий и попытался поймать взгляд Нежелана, но тот опять уткнулся в газету. Сыщик встал. Заходил по комнате.
– Вы понимаете, что вредите следствию?
– Какое дело следствию до парочки глупых влюбленных?
– Такое, что влюбленный участвовал в ритуале призыва демона!
Победа!
Руки, держащие газету, дрогнули.
Закрепить успех, скорее!
– И в результате погибли три ни в чем неповинных, – враньё, но пусть будут невинными для бо́льшего драматизма, – человека! Трое из пяти – это много!
Да! Да! Побелевшие пальцы, сжатые губы… Верно! Поймать бы взгляд, подцепить бы ниточку злости или обиды…
– Вы не боитесь ответственности за сокрытие данных о преступлении?
Проигрыш. Нежелан весь подобрался, успокоился. Видно, что угрожают ему не в первый раз.
– Докажите сначала, что я что-то знаю.
– У меня записка. От неизвестного хранителю музея.
– Вряд ли там что-то сказано обо мне.
– Но с ней найти юношу, влюбленного в нису Бель, будет не так сложно.
Нежелан зашуршал газетой, переворачивая лист. На Димитрия при разговоре он больше не смотрел.
– Так ищите. Кажется, это ваша работа. Или я ошибаюсь?
– Выполнять работу гораздо легче, если никто не пытается скрыть важную информацию.
– Вы роете не в том направлении.
– Откуда такая уверенность?
– Ну это же не ритуал жертвоприношения. А то, что случилось до этого, больше было похоже именно на жертвенные ритуалы. Здесь же умерли сами участники.
Димитрий сел на кровать, вынуждая молодого человека отпрянуть и поднять глаза.
– Вы знаете. Вы были там. Более того, вы смогли уйти, добраться до дома хранителя музея и там перевязать раны. Остались следы вашего пребывания. Довольно яркие. Так что я точно знаю, что вы там были.
Ниточка вины. И боли. Да, был.
– Расскажите, что знаете. Мне нужна информация, и только. Могу обещать, на вас это никак не скажется.
Ниточка злости. Не верит. Тянуть или нет?
– Мне просто нужно понять, что произошло. И найти виновного.
Не решил еще. А злость сама раскручивается, тянется-тянется-тянется. Набухает словно почки весной.
– Я же сказал, вы не там ищите! Ритуал – другая причина, другое следствие. Он был первым, который…
Осознание.
Скулу обожгло болью, Димитрий покачнулся от удара, но не упал – газетчик был ещё слаб и бил хоть и со всей злости, но с малой силой.
– Не смейте! Не смейте использовать эти ваши штуки!
Сыщик задумчиво потрогал лицо.
– Нападение на представителя органа правопорядка. Раз.
– Докажите! Я скажу, вы таким сюда пришли! И любой врач подтвердит, что я не в состоянии драться!
– Сокрытие важной для следствия информации. Два.
Глумливая улыбка.
– Что-то не похоже, что вы – лучший магический сыщик! Кажется, вы настолько не знаете, что делать, что скорее берётесь за семейные дрязги, чем за настоящее расследование!
– Я исследую тайны. Только когда тайна открыта, можно понять, имеет она отношение к делу или нет. И мне очень мешают люди, скрывающие нужную информацию или предоставляющие неверные сведения. И их за это можно наказать. И заставить отвечать на вопросы. Это три и четыре.
Димитрий посмотрел на тонкие пальцы собеседника. Газетчик побледнел, словно угадал его мысли. Побледнел – но не более того.
– Если вы… что-то мне сделаете… Вы ответите за это…
– То есть вы хотите, чтобы я нес ответственность за свои действия? А вы? Вы за свои ее понесете?
– Я вам все сказал, – упрямо заявил Нежелан. На лбу у него выступили бисеринки пота. Интересно, а второй выживший также плохо себя чувствует? Стоит присмотреться к тем молодым людям, которые какое-то время не выходят в свет. Следствию очень нужна информация о ритуале. А дать ее могут только пережившие его. Или тот, кто донес эту информацию до старика и мальчишки, но если такой кукловод действительно существует, до него добраться все равно будет гораздо сложнее.
– Тебе всегда кажется, что за плохими поступками стоит чья-то злая тень, что они должны быть вызваны чужим присутствием. – Марина по-матерински улыбается подкрашенными темной помадой губами. – Ты ошибаешься. Меришь собой. Нет. Люди – просто люди. И за ними нет никаких хозяев судеб. Отец всего живого не будет неволить своих детей. Каждый сам избирает свой путь и несёт свою ношу.
– Но нити…
– Все эти «нити» – нечто временное. Появляются и исчезают. Ты можешь дёрнуть за них в какой-то момент. Но не более.
Глаза у нее – бездонные озера, но он никогда не скажет ей такой избитый комплимент. А темные губы очень хочется поцеловать.
Но он помнит, как эти губы сплевывали кровь. Это было до? После? Какому богу молиться, чтобы – «до»?
Дело. Надо думать о деле.
Ритуал призыва. Предположительно призывали демона. Случайность или нет? Не может быть, чтобы в провинциальном городке, расположенном невесть где, приблизительно в одно время разные люди вдруг решили использовать ритуалистику для решения своих проблем. Тем более ритуалы эти давно забыты и добыть по ним информацию очень сложно, а научиться ей пользоваться еще сложнее.
Не обошлось без помощи?
Нежелан поерзал на кровати, чуть сдвигаясь в сторону. Его рука едва заметно скользнула под одеяло. Димитрий среагировал мгновенно. Толкнул в грудь, опрокидывая противника на подушки, поймал руку с ножом и сжал тонкую кисть так, что сталь выпала из ослабевших пальцев. Не давая газетчику встать, схватил его за горло. Летнь вопреки инстинкту самосохранения попытался свободной левой рукой достать до глаз Димитрия. Не достал и в результате впился ногтями в ухо. Сыщик почувствовал, как по шее потекла теплая капля.
На несколько мгновений они замерли, вглядываясь в друг друга, затем одновременно разжали руки, словно по команде.
– Я не желаю вреда, – заверил Кривз несговорчивого свидетеля. Стёр ладонью капельки крови с шеи, поморщился. – А вы сразу в драку.
– Вы спровоцировали, – Нежелан не собирался ни раскаиваться, ни менять стиль поведения. Теперь ладонь скользнула под подушку и там замерла. Димитрию даже стало интересно, что там спрятано: пистолет? Иголка с ядом? Кажется, работа в газете – не самая безопасная профессия. – Я сказал, что не хочу играть в ваши игры. Вам нужна информация? Сходите к нису Бель и спросите у него сами. Все, что касается его дочерей. Зачем собирать отрыжку молвы? Вы сыщик или сплетник? Или ваших полномочий не хватает даже на это?
– Хороший совет, – согласился Кривз. – Нис с удовольствием расскажет про человека, который докучает его дочери. Тем более, если я упомяну, что собираюсь этого юношу арестовать. Спасибо, идея и вправду умна!
Взгляд Нежелана изменился. Злость сменилась на испуганное понимание. Димитрий неторопливым шагом направился к двери. Замер на пороге.
– Вы больше не хотите ничего мне сказать?
– Нет! – прохрипел газетчик, потирая горло.
Дверь открылась сама. В комнату влетел Дарьян – красный, взволнованный, запыхавшийся. Замер по центру, оглядывая то одного, то другого мужчину. Затем молча кинулся к Нежелану, оторвал его пальцы от шеи, взял за подбородок, приподнял голову. Прошипел что-то ругательное. Полез в сумку за лекарством.
– Катись отсюда! – хрипло выплюнул Летнь.
– Вот долечу одного идиота и покачусь! – заверил помощник доктора.
В комнате назревала перепалка. Но это была другая история, Димитрия она не касалась, и он вышел. Нет, он, конечно, подставил Дарьяна, соврав, что тот рассказал кое-что про Нежелана, но теперь-то Летнь точно должен увериться, что это была ложь. Разберутся. Не маленькие. И это не драка на улице стая на стаю.
Извозчик, которому было приказано ждать, действительно ждал. Димитрий назвал адрес и уже открыл дверцу повозки, когда раздалось:
– О! Кривз! Добрый… иик… день!
Сыщик обернулся.
– Здравствуйте, вен Кос.
Из остановившейся рядом коляски, покачиваясь, вылез сын наместника. Бледный, растрёпанный, окружённый винными парами. Он пригладил дрожащей пятерней волосы и улыбнулся. Улыбка была странной: сначала она показалась Димитрию жалкой, но быстро трансформировалась в наглую.
Вен шагнул вперёд, споткнулся, выругался, кое-как устоял на ногах и победно огляделся. Затем схватил сыщика за руку и нервно ее потряс.
– Ох, Кривз! Вот так история! Как ваше расследование? Горе-то какое! Хранитель был древний старик, он мало с кем общался кроме своих книжек, но о нем многие наслышаны. Когда-то гордость государевой академии! В молодости это имя гремело на весь Континент! А папенька как беспокоится, представляете! Ночей не спит! И сестра не спит! Болеет! И батенька волнуется!
На Димитрия посмотрели со значением.
– В его городе – и такое! Такие люди погибают! У вас, конечно же, уже есть версии?
– Может быть, – ответил Димитрий, осторожно высвобождая свою ладонь.
– А вы скрытный! – рассмеялся вен и погрозил пальчиком. – Боитесь спугнуть? Это хорошо! Это ответственный подход! Но надо поторопиться! Непременно надо найти виноватого!
Кривз улыбнулся.
– Действительно. Найти надо. Но, простите, уточню: виноватого или виновного?
Вен нахмурился, пытаясь осмыслить фразу. Осмысление давалось ему с трудом, особенно, когда его опять начало покачивать.
– Эм… Того, который с вином. То есть, с виной! Хотя вино нам не помешало бы! – Вен Кос огляделся, словно рассчитывал, что перед ним сию минуту появится разносчик с кувшином спиртного. – Вы обедать? Могу показать замечательное местечко!
– Благодарю за столь лестное предложение. Мне очень неловко отказывать, но вынужден мчатся по делам.
Молодой человек выпучил глаза, прижал палец ко рту и кивнул.
– Конечно! Конечно! Я – рыба! А куда вы едете? Может, вас подвезти?
– Нет, благодарю.
– Но дело движется?
– Бесспорно.
– И скоро вы предъявите нам подозреваемого?
– Вероятно.
– Прекрасно! Прекрасно! – вен захлопал в ладоши, словно маленький ребенок. – Скорее бы! – выдохнул он устало и поспешил вернуться в коляску.
Димитрий, обрадованный тем, что к нему потеряли интерес, тоже шагнул к извозчику.
И услышал выстрел.
Глава 11. Чужие тайны
Взлететь на нужный этаж в нужную квартиру – дело вроде бы быстрое, но, когда ты чувствуешь нити чужого бессилия и вины, кажется, что каждая ступенька отнимает у тебя целую вечность.
Толкнуть знакомую дверь, ворваться в комнату, тысячу раз убить себя мысленно за неоправданную клевету – и застать Дарьяна, смывающего кровь с ладоней. В тазу – порозовевшая вода, сюртук воспитанника доктора – на полу, на белой рубашке в районе предплечья – алое пятно.
Взгляд, полный ненависти.
– Зачем вы пришли? Хотите добавить очередную клевету?
Да, Димитрий солгал. Эта ложь должна была вывести свидетеля из равновесия, но провернуть этот трюк с Нежеланом оказалось не так легко. Дарьян более доверчив, более внушаем, газетчик – принимает к сведению, но делает по-своему, его сложнее загнать в угол.
Вроде оба с улицы, а всё-таки очень разные.
И бывшие враги, что Димитрий не учитывал. Просчитался. Так же как с оружием под подушкой: не яд и не нож – пистолет. Ошибка. Очень серьезная ошибка, забери тебя демоны, безмозглый ищейка!
– Проваливайте!
Димитрий посмотрел на пышущего яростью Нежелана и облегчённо выдохнул.
– Летнь, я ввел вас в заблуждение. Ученик сида Угль мне ничего о вас не говорил, я всего лишь хотел добиться от вас искренности, упомянув этот ложный факт.
– Спасибо за информацию. Приму к сведению. А теперь уходите! И учтите, сыщик Кривз, я буду писать на вас жалобу!
Хотелось сказать насмешливое: "Дрожу от страха!". Но вымолвил он:
– Ваше право.
Дарьян закатал рукав и принялся обрабатывать рану. Димитрий бросил быстрый взгляд в его сторону и облегчённо выдохнул: царапина. Да, крови натекло, но это мелочи, ведь серьезно ничего не задето. Сыщик повернулся к Дарьяну, кивнул.
– Должен так же извиниться перед вами за то, что напал на вас в кабинете доктора.
– Идите вы со своими извинениями… Отцу в уши.
Нежелан хрипло, болезненно рассмеялся.
– О, сыщик, который работает так грубо, немногого добьется!
Дураки. Что за идиотское противостояние? Ему всего лишь нужна совершенно пустяковая информация, а они хранят сплетни, как государственную тайну!
– Вы чужой здесь, Кривз. Не забывайте об этом.
Дарьян пытался перевязать сам себя, ухватив один край повязки зубами. Ни сыщик, ни газетчик помощь не предложили.
Чужой… А он всегда и везде чужой. Такого второго на всем Континенте не найдешь.
Да? Кто же он тогда? Откуда? Не зря же он знает вещи, которых в этом мире быть не может?
"В этом"? Значит, есть другие?
Голова шла кругом от вопросов. Скомкано попрощавшись, Димитрий вышел из комнаты. У входа в дом уже голосила пышнотелая хозяйка, что-то объясняющая двум людям в форме. Один был уже знакомый сыщику квартальный, другого он не вспомнил. Пришлось придумывать объяснения, успокаивать всех троих и отсылать обратно за неимением состава преступления. За спинами подчинённых сида Урд маячил бледный Вито. Едва те отошли, Димитрий спросил:
– Ну как?
Вито побледнел ещё больше.
– Я порасспрашивал, как вы наказывали, про тех, кого не будут искать. Нищих, бездомных, одиноких. Трое. Сид Кривз, три трупа. Один – девчонка на пустыре. У нее было перерезано горло. Да, были какие-то символы из веток деревьев разложены вокруг, но на них ребята не сильно обратили внимание. Она за день до этого у дочки сида Урд, гуляющей по рынку, браслет стащила. Стая подумала, за то ее и порешили. Второй и третий труп – Чернявка и ее подружка. Девки из Черного квартала – того, где фабрики стоят. Из них спустили кровь, точь-в-точь как в нашем третьем трупе. Но никто не искал их, одна сирота, у другой мать немощная. Скончалась на днях.
Две сразу? Значит, убийца либо действует не один, либо покупает сонный порошок в аптеке.
– Едем! – вскричал Димитрий и чуть ли не бегом отправился к коляске. – Едем немедленно! Покажи мне места. Тела закопали?
– Нашу закопала стая, а девчонок в речку выкинули.
– Жаль. Ну, ладно. Эй, извозчик, гони быстрее!
И они погнали. На самом деле торопиться не было причины – следы давно затоптаны, тела убраны, но внутри Димитрия грызло что-то невидимое, резало острыми ножами, переворачивало внутренности. Было неспокойно, напала суетливость. И вроде никого уже не спасти, но…
Хотя, почему не спасти? Будут ещё убийства. Ритуалы разные, только предпоследний, со сцеженной кровью повторялся. Причина? Научный интерес? Кому-то попала книга о магии, и он решил попробовать все подряд? Тогда почему один раз он повторился? Попытка мести? Кому? Нис Бель тут никаким боком. Вену Кос? Хотят сместить? Или это месть за что-то? Если брать за отправную точку влюбленного юношу – хочет отомстить вену за то, что не помог добиться правосудия? Ритуал призыва демона в эту схему укладывается. Но все равно сомнительно. Вен Кос младший? Подозрительный, очень делом интересуется и просто обязан иметь конфликт с отцом из-за своего образа жизни. Политический заказ? О, опорочить чьей-либо имя можно гораздо менее кровавыми и более действенными методами. Тем более наместник в приграничной провинции – кому он нужен? Это не борьба за придворные чины, к государю ближе не станешь, денег побольше не заработаешь. Маньяк? Кроме случая с ритуалом, где погибли трое человек, и убитым предположительно зверем мужчиной, все остальные были незамужние девушки.
Вито тоже суетился. Приехали к Худому кварталу, прошли к пустырю. Мальчишка бегал, скрываясь в высокой траве почти с головой. Что-то искал, впрочем, как и Димитрий, но ничего они не нашли. Даже место, где лежал труп, определили очень приблизительно – за прошедшие недели там, где было натоптано, трава поднялась. Обратно шли молча, Вито неторопливо пинал камешки, засунув руки в карманы.
– Ты найдешь. У тебя нюх. – сообщил женский голос. Это когда-то было, в прошлом. Гомон… пивной? Разговоры за соседним столом. И рядом – женщина, которая уверяет его, что все нормально. – Ты всегда находишь, нутром чуешь. Просто иногда отвлекаешься на мелкие случаи. Ведь тебя ведут эмоции, чувства, тайны, а убийца далеко не всегда эмоционален или таинственен. Ты найдешь.
– Я найду, – сказал Димитрий понурившемуся Вито. – Я всегда нахожу.
Паренёк кивнул.
Съездили на фабрику, но там ничего узнать не удалось. Да, эти две работали. Не пришли на смену. А зачем искать, их таких знаете сколько? Работу не каждый выдержит. То какая шалава на улицу пойдет, передком приторговывать, то замуж выскочит, не предупредив, то якобы заболеет – а почто им на работе нужны ленивицы да вруньи? Пришли работать – пусть работают! А не хотят – пошли вон, других возьмём! Этих баб фабричных, вон, как муравьев в лесу! Без рабочих рук фабрика не останется!
Вито сжимал кулаки, однако, повинуясь взгляду начальства, молчал. Выйдя на улицу, Димитрий похвалил мальчишку за сдержанность, но тот лишь озабоченно нахмурился в ответ. Сходили по соседям, узнали только, что у сироты вроде как был ухажёр, да приличный, целый кулёк конфет ей притащил! Ухажёра никто не видел, зато молва о конфетах разнеслась по всему кварталу.
"В этом городе слишком много мужчин, которых никто не видел," – отметил Димитрий, и они отправились к дому ниса Бель. Пока ехали, Димитрий заметил Дарьяна, мелькнувшего опять где-то в неблагополучных районах города со своим медицинским саквояжем.
Нис принял сыщика почти сразу. Выглядел он таким же строгим, собранным и аккуратным, как и в прошлый раз. Ни капли волнения.
– Вы нашли убийц?
Нутро у него было холодным и твердым, как будто сделанным из камня. Или изо льда.
– Есть подозреваемые. Однако, необходимо найти мотив.
Уверенность. Этот холод давала уверенность в своей правоте. Чтобы он не делал – он считал это верным и был абсолютно спокоен.
Впрочем, когда-то Димитрия пытались утопить с точно такой же уверенностью в своей правоте.
Память подкинула каверзу, сбивая с рабочего лада, и притихла, не собираясь давать объяснений.
– Я хотел бы задать вам несколько вопросов. И мне очень важно получить честные ответы.
– Задавайте.
Сказано безразлично. Холод… Что там, за ним? Что его питает? Целый ком спутанных нитей. Переплелись так, что вросли друг в друга. Долг. О, нис из тех людей, которые со выбранного пути не сворачивают. И угрызениями совести не болеют. Решил – сделал. Ведь все, что решил – на благо.
– У вас две дочери, верно?
– Верно.
Подозрительность. Логично, каким боком к убийствам могут быть причастны девочки? Вот к…
К чему? В чём ты, нис, обвиняешь своих детей?
– Старшую уже пора выдавать замуж, говорят.
– Это семейное дело. Вам что до него?
Злость есть. И обида. Старая-старая, но всё ещё остро режущая душу. Она срослась почему-то с долгом. Ты прячешь ее от самого себя, ты прикрываешь свою… месть?.. мифическим "так надо" и "во благо". Что там ещё внутри, покажи! Эту мешанину самостоятельно сложно разобрать на части.
– Да, конечно, семейное. Судья так и сказал влюблённому парню.
Ни один мускул на лице ниса не дрогнул.
– Вы все сплетни в городе собираете или лично я вам приглянулся?
– Это неправда?
– Смотря что "это".
Брезгливость. Да, что-то вроде нее. Как будто нису не хочется мараться, но он знает, что на нём есть пятно. И отчаянно это пятно пытается смыть, закрасить, задрапировать.
Тайна… Да, пахнет тайной. Она спрятана в самом сердце грязного клубка эмоций и желаний. Это нечто… нить стыда!… Это нечто постыдное, обидное, трактующееся как предательство. От любви – один узелок, а дальше нить растворилась в других, исчезла.
Брезгливость, грязь, предательство, несостоявшаяся любовь, стыд, тайна.
Придется рисковать.
– Неправда, что вы наказываете детей за грехи матери?
Изумление. Лицо холодное, но вот внутри четко видны его контуры. Димитрий смешал известный всем факт с тем, что никому не известно. То, что отец ограничивает дочерей во всем, город знает. Значит, тайна – измена их матери?
Надо бы развить успех, пока нис дезориентирован.
– Ваше отношение так красноречиво, что впору задуматься, а ваши ли это дети.
– Да как вы смеете! Это моя дочь!
Моя. Одна. Какая?
– В таком случае почему вы не хотите отпустить старшую от себя? Выдать замуж?
Непоколебимость.
– Она останется здесь! Ей нужно хорошее воспитание! Слабая женщина без твердой мужской руки не обойдется!
Вот та самая уверенность. Фанатичная какая-то. Димитрию от такой всегда становилось тошно.
– Верное средство – розги!
Нис Бель опомнился.
– Не ваше дело, как я воспитываю дочерей! В этом нет ничего противозаконного!
– К сожалению, вы почти правы. Почти. Если это не доведение до самоубийства. И не убийство. Иначе вами заинтересуется наш отдел. Вы ведь знаете, если отец забьет ребенка до полусмерти или доведет до петли, детей могут забрать. А младшей вы уже нашли достойную партию?
– Это вас не касается! – заявил нис, но всё-таки добавил: – На следующий год мы поедем в столицу.
– Похвально. А старшую закуете в кандалы и посадите в сундук, чтоб без присмотра не осталась?
О, а вот и ярость. И презрение. Всё-таки не так уж вы холодны, нис Бель!
– Не смейте порочить наше доброе имя! Ваши инсинуации оскорбительны!
– Ну, дуэли уже запрещены. Можете обвинить меня в клевете или ещё чем-нибудь. Будет презанятный процесс.
– Мне нет до вас никакого дела, – с чувством собственного достоинства сказал нис. – Если вы закончили вызнавать сплетни, прошу покинуть мой кабинет.
– Нет. Я пришел совсем за другим. Мне нужно имя юноши, который сватался к вашей старшей дочери.
Опять презрение. И злость. Юноша посмел дать девчонке надежду. Наверно, она даже влюбилась в ответ. Как деспоту-отцу на такое не злиться?
Может ли именно он быть маньяком? Ратует за чистоту, невинность, строгие нормы морали, не выпускает из дома дочерей. Жертвы в основном – незамужние девушки. Если исключить ритуал призыва и убитого зверем мужчину – получится картина?
Что-то не так. Все время два случая выбиваются из общего ряда.
– Мне глубоко безразлична судьба этого человека, но хотелось бы знать, зачем вам это.
– Он – один из предполагаемых подозреваемых.
Удовлетворение. Оно заполнило мужчину до краев. Чувство торжества справедливости. Мелкий выскочка, пытавшийся совратить его подопечную, будет наказан. Ненастоящую дочь он накажет сам.
Димитрий порадовался, что сидел на стуле, а не стоял. От такого резкого изменения эмоций мог бы и покачнуться.
Дёрнуть? За грязную смесь сросшихся нитей? Если бы сид разъярился и забил бы дочь до сильных повреждений – можно было бы передать ее под опеку другого человека. Но вряд ли это та цена свободы, которую девочка готова платить. Да и свободы ли? Кому передадут ее – большой вопрос. Не станет ли хуже?
– Конечно. Мне не сложно назвать имя. Более того, я с чистым сердцем могу свидетельствовать, что этот человек неоднократно пытался вызвать меня на дуэль вопреки Живому закону. Клеветал на мою семью, обратившись напрямую к судьям с абсурдным требованием забрать у меня детей. Пытался обесчестить мою дочь, склоняя ее ко греховным поступкам пустословными вульгарными стишками. Это сын нисы Аль. Славен нис Аль.
