Текст книги "Между нами война"

Автор книги: Инна Чеганова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 20 страниц)

– Зачем Вы вызвали меня? – строго спросила Эрис, нахмурив черные бровки. – Если нет чего-то важного, я пойду. – сгрубила она.

– Ну почему ты такая? – умиленно сказал командир. – Ты совсем не понимаешь шуток. – он сделал огорченный вид.

– Я не привыкла, когда со мной разговаривают, не воспринимая меня всерьез. – отрезала Эрис.

– А кто тебе сказал, что я не воспринимаю тебя всерьез? – он пристально посмотрел на Эрис, отчего у нее сперло дыхание. – Ты слышала это от меня? Может ты – единственная, кому я верю и хочу, чтобы ты поверила мне? – его взгляд не был вульгарным или насмешливым. Наоборот, в его глазах читалось уважение и надежда.

– Зачем Вы меня позвали? – тихо спросила Эрис, не смотря на Тарроса.

– Можно мне увидеть Сириуса? – спросил командир.

– Почему Вы спрашиваете? Это Ваш конь.

– Нет. Я отдал его тебе. Теперь ты хозяйка, вот я и решил спросить. – сказал Таррос. – Садись, не стой там! – он указал на противоположный конец длинной скамьи, зная, что ближе она никогда не сядет.

– Нет, спасибо. – отказалась Эрис.

– Садись, надо поговорить. – настоял Таррос.

Эрис осторожно села. Она боялась шумно сделать вдох или проглотить слюну.

– Эрис. Знаешь, одна назойливая муха так хотела приехать сюда со мной. – говоря эти слова, Таррос отмахивался от надоедливой мошкары.

– Эту муху не Алессандро зовут? – невзначай сказала она.

– Правильно, ты догадливая. – Таррос улыбнулся. – Но я не позволил ему. А теперь, по-видимому, придется вызвать его. Он у нас мелочный придирчивый копеечник, любящий покопаться в грязном белье.

– Что-то случилось? – спросила серьезно Эрис.

– Вы все знаете, что случилось, но молчите, покрывая учителя, который не достоин такого хорошего отношения. – закончил Таррос.

– Что Вы хотите знать? Я смогу Вам помочь?

– Может быть ты знаешь, хотя вряд-ли и скажешь, кому Яннис отдал золото, предназначенное для гарнизона? – Таррос почесал макушку, запустив загоревшие пальцы в упругие густые кудри.

– Я скажу Вам. Только не сочтите меня за предательницу. Учитель Яннис оказался подлецом. – холодно сказала она, удивив Тарроса.

– Интересно, почему же? – он всем телом развернулся к ней, поставив ладони на широко раскрытые колени, приготовясь слушать.

– Он сам сказал, как в своё время продал моего деда, примкнув к его палачам.

– Надо же! А можно поподробнее? – на его лице проскользнул дикий интерес.

– Не сейчас. – прервалась Эрис, сменив тему. – Мы с парнями не знали, что Вы дали золото. Мы никогда бы не взяли его. – Эрис глубоко вздохнула и посмотрела ему прямо в глаза. – Если б было нужно, мы бы отказались от победы ради честного имени.

– Какая же ты благородная! – восхищенно сказал Таррос. – Но реалии жизни таковы – всё решает золото. – его голос сменился на стальной.

– Нет. Есть вещи, которые не купишь ни за какое золото мира. – вызывающе заявила она.

– Да? – ухмыльнулся командир. – Ну скажи тогда, какие?

– Честь, здоровье… – она сделала паузу. – Любовь. – уверенным голосом закончила Эрис.

– Прекрасно! – он изумленно смотрел на неё, и взгляд Эрис был решительный. – Я полностью согласен с тобой. Но с тобой не согласен старик Яннис. Так куда делись дукаты?

– Приходил какой-то нахальный толстяк с дочерью – видимо, вельможа. Он был греком, одетым по-вашей моде. Они и забрали Ваше добро. И не сочтите меня подлой – я ненавижу ложь и приемлю только правду, даже если придётся пойти против собственной матери, которой у меня нет.

– Я хочу узнать тебя поближе. – с добротой произнес Таррос. – Ты – очень интересный человек с необычной судьбой, несмотря на свою молодость. – сказал он.

– Вы тоже – необыкновенный человек. – Эрис была смущена, но простодушный тон Тарроса успокаивал её. – Каллиста многое рассказала мне… – она улыбнулась. – Кстати, как она? Как милый Джузеппе?

– У неё всё хорошо, пока Алессандро рядом. – он рассмеялся. – Скоро он прибудет, и она погрузится в печаль. Знаешь, ты очень понравилась ей. Она только о тебе и говорила. Как околдованная! – воскликнул командир.

– Она прекрасная женщина – идеал красоты и добродетели. Передавайте ей мои приветы. – сказала Эрис.

– Обязательно передам. Но не сейчас. Сейчас у меня другая цель – как ты и говорила, здесь царит произвол. Это место позорит Кандию. Я удивляюсь, как вы умудрились победить, проводя каждый день здесь?

– Закалка и характер. Даже если создать все условия, Вы не сможете заставить слабака идти вперед и победить. – ответила Эрис. – Кстати, тот вельможа с дочерью ничем не отличились от камерлленджия с Лючией. Это их здешняя копия, заточившая на меня зуб.

– Ты и тут успела? – он засмеялся. – Бесталантливых глупцов гневает твоя яркость. – заключил командир.

– Не хвалите никогда. Я никто и не стою Ваших похвал. Человек может возгордиться и стать таким же бесталантливым глупцом, как и его завистник. – промолвила Эрис, краснея.

– Любой человек, но не ты. – он вновь посмотрел на неё взглядом, в котором, кроме почтения, читалось нечто большее.

– Мне пора. – произнесла окончательно смутившаяся Эрис, встав со скамьи.

– Тогда мне тоже. – он встал следом за ней.

– Идите к Сириусу, он в конюшне – прямо и налево. Последние двери. – объяснила Эрис.

– Спасибо. – проговорил Таррос, отряхиваясь, но Эрис уже убежала, не став его слушать.

Солнце миновало зенит и пешие тренировки с мечом прервались – всех позвали на обед. Эрис не стала проявлять любопытства, как остальные юниоры и пошла к Сириусу, предпочтя гордое одиночество.

– Милый мой! Мой верный друг… – говорила Эрис, гладя ослепительно-белого коня по гриве. – Ты видел своего настоящего хозяина? Тарроса? – конь зафыркал, словно понимая, о чем говорит девушка. – Он не забыл о тебе. Видишь – он не предатель и сдержал своё слово, приехав к нам. – Эрис чистила его подкованные копыта железной щеткой. – Вот так, дорогой, сейчас я приберусь у тебя и…

– Эрис! – крикнул Никон. – Эрис, ты здесь? Выходи!

– Что такое?! – возмутилась капитанша.

– Ты представляешь, у нас в гарнизоне каким-то волшебным способом столы, и скамьи, и стулья появились! Прямо, как в Кастелло Кандии! – информировал Никон, взяв лопату и принявшись разгребать конский навоз вместе с Эрис. – Командир Таррос, он спрашивает тебя. – он опустил голову, рьяно вычищая грязную солому. Его светлые волосы нависли над лицом.

– Я спряталась в этой вонючей конюшне, чтоб не приходить к казенному столу, как голодная дикарка. – буркнула Эрис, усердно проявляя старание.

– Сестра, не глупи. Это нормально – питаться здесь. Мы тратим на занятия все свое время и силы. Пашем на дружков наставника. Мы когда-нибудь уйдем воевать за Республику. Поэтому везде солдат кормят. Везде, но не у нас. А сегодня Яннис, как чувствовал, открыл столовую.

– Он просто знал, что командир сдержит слово и придет. Поэтому подготовился заранее. – заключила Эрис.

– Ты так думаешь? – спросил он, закончив чистку.

– Да. Более того, командир занятый человек и он здесь ненадолго. Когда он уйдет, таверна благотворителя Янниса прикроется. – она засмеялась, облокотившись на ручку лопаты.

– Ну сестра, ты даешь. Откуда знаешь?

– Это и Сириусу понятно, мой доверчивый братец Никон. – сказала она, похлопав Сириуса по бедру.

– Короче, давай умывайся и иди ешь. Таррос определил тебе отдельное место возле себя. – сообщил Никон.

– Что?! – вскипела Эрис. – Никогда. Я лучше останусь здесь. Вон, кони солдат нуждаются в смене соломы. – Она направилась по жаркому проходу, изобиловавшему толстыми синими и зелеными мухами.

– Сестра! Командир – упрямый человек. Иди уже, не спорь. – уговаривал Никон.

– Он что и тебе подкинул пару дукат?! – обиделась Эрис, остановясь.

– Сестра. Иногда ты просто невыносима. – без обиды заметил Никон.

– Иди, поешь за меня тоже, брат. – попросила Эрис.

– Я б с радостью, но не смогу. – сказал Никон. – Я попрошу Эллиута, он у нас мастер. – они засмеялись и он вышел.

"Нет, ну что за человек? Вечно выставляет меня перед всеми на посмешище. Дерзкий и настойчивый командир." – рассуждала про себя Эрис, с головой погрузившись в грязную работу. Прошло около получаса, и духота стала спирать её грудь.

– Эрис! – это был командир. – Я звал тебя. – он зашел в жаркие, дурно пахнущие конюшни, где насквозь вспотевшая Эрис с замотанным лицом мастерски орудовала железным совком с длинной рукояткой, приводя округу в порядок. Она вздрогнула. Девушка подняла раздраженные от пота красные глаза.

– Почему ты не пришла? – спросил переодевшийся в обычную одежду, Таррос. В котте и камизе он казался простым человеком. Но его сложение, стать и выражение лица выдавало в нём полководца. Командир, не долго думая, взял лопату в свои большие ладони и принялся помогать Эрис.

– Не стоит. Я сама справлюсь. – сказала Эрис, строго посмотрев на него. – Вы устали с дороги и должны отдохнуть.

– Я не могу отдыхать, когда ты работаешь. – сказал он. – Хочешь, я позову солдат?

– Нет. – отрезала она.

– Здесь столько сильных мужчин, почему ты выполняешь грязную работу одна? – спросил удивленный Таррос.

– Труд дисциплинирует. Люблю работать в одиночестве. Когда я работаю – предпочитаю молчать. Это помогает сконцентрироваться и выполнить всё быстро и качественно. – поделилась Эрис.

– Твои нежные руки созданы не для этого… – Таррос остановился перед Эрис, вызывающе посмотрев на неё горящими глазами. Он схватил ее совок. Она замерла, но не надолго:

– Командир Таррос! Я думала, что только Ваш дружок Алессандро пустомеля, не умеющий держать язык в узде. Но, как оказалось, Вы ничем не уступаете ему! – разгоряченная Эрис опасно повысила голос, смотря ему прямо в глаза. – Я не потерплю фамильярного отношения к себе, даже от такого уважаемого человека, как Вы! – с этими словами возмущенная поведением командира девушка с грохотом бросила совок и стремительно вышла.

Таррос опешил от такой дерзости зеленой девчонки. Он стоял и смотрел на быстро удаляющийся силуэт. Командир, привыкший к женской покорности, почувствовал зов совести и стыд. А еще он жалел, что не смог вовремя остановить свой язык и приструнить взор.

Эрис шла, не замечая ничего вокруг себя. Ее кровь кипела от негодования, она возненавидела прямолинейную наглость Тарроса. Но могла ли Эрис обижаться на него долго?

– Сестра! – позвали ее ребята с поля.

Она лишь отмахнулась рукой, подойдя к Яннису.

– Я плохо себя чувствую, можно домой? – резко спросила Эрис.

– Ну иди, иди. – подозрительно покачал головой учитель.

Из конюшен послышался строгий голос Тарроса, зовущий его солдат. Войны побежали к нему. Эрис нахмурилась и вышла из части.

Глава семнадцатая

Вечером Таррос написал письмо для Алессандро Армандо такого содержания:

"Pax tibi, Marce Evangelista meus. *Мир тебе, Марк, мой Евангелист! (лат. )*

Здравствуй, мой лучший друг, мой хитрый лис. Не зря ты слезы лил – ты был прав, без тебя я не смог провести и дня. Но не возрадуйся, самоуверенный болван, я совсем не соскучился. Мои уши только начали отдыхать от твоей утомительной болтовни.

В Ситии есть казнокрады. И я думаю, если глубоко покопать, найдем и обезвредим целую сеть. Но чтобы знать, где копать, мне понадобится именно твой длинный нос, чующий грязную вонь, как ничей другой.

Так что собирайся быстрее, поцелуй Джузеппе и тащи свой нежный з. д в суровую Ситию. Предупреждаю заранее – не распускай свой безразмерный язык, а то укорочу.

Твоя верная противоположность, Таррос."

Он послал своего солдата гонцом, к завтрашнему вечеру ожидая Алессандро.

Командирской комнатой послужила довольно-таки милая маленькая светлая комнатка на втором этаже рабочего строения. Здесь была узкая деревянная амфикефаль, такой же узкий шкафчик и мозаичное разноцветное окно, которое не мылось, по всей видимости, со дня своего рождения. Также был стол для письма и этого было достаточно. Он спокойно спал сегодня ночью, до потери сознания вспоминав дерзкую Эрис, так легко и нагло нагрубившую ему – командиру армии острова Кандии. Он хотел исправить свою оплошность и задобрить её. Но понял, что Эрис не обычная девушка и её не купишь материальными вещами, как других женщин – она, наоборот, оскорбится, заметив подобное отношение. Он решил от чистого сердца попросить у неё прощения и больше не совершать подобных необдуманных шагов, которые могли бы обойтись ему слишком дорого, стерев и сделав тщетными все усилия, которые командир приложил к тому, чтобы сдружиться с этой необыкновенной девушкой.

Вчера Эрис в расстроенных чувствах ушла на побережье, смотреть на волны. Пробыв там пару часов, она направилась к себе. Под вечер Эрис пришла домой без настроения. Бабушка заметила это, но ничего не спросила.

Девушка предпочла вместо горевания посвятить выпавшее время уходу за собой – так её нервы успокаивались. Перед сном у Эрис были свои ритуалы красоты, несмотря на то, что занятие по жизни она выбрала далеко не женское. Она умела следить за собой, это было у неё в крови, некоторые знания смекалистая девушка черпала из редких трудов. Она узнала, как вавилонские невольницы, привозимые царю Соломону делали кожу своего тела атласной и гладкой, лишенной исконно мужских черт. И ей это понравилось, несмотря на то, что некоторые манипуляции были довольно болезненны. Красота требует жертв! После процедур Эрис совершала полное омовение и умащалась маслом эфира лаванды, которое покупала у сестренок Персиуса – в горах обильно произрастали эти благодатные цветы, дающие телу свежесть даже в самых тяжелых условиях. Затем девушка отламывала кусочек широколистного алоэ, который всегда стоял у её спального места, и протирала им лицо и шею. За прекрасной улыбкой девушка ухаживала с помощью масел – оливкового и чайного дерева, на пару с очищающей ворсистой палочкой из прутьев волокнистого дерева. Эти нехитрые приспособления и народные секреты, сохраненные на ветхом пергаменте позволяли Эрис всегда выглядеть на высоте, ибо она сама считала, что душа и тело не должны иметь изъянов, несмотря на окружающие условия. Это было частью её философии, её взгляда на жизнь, что противоречило отшельническим взглядам монахов, распространяемых среди слепо верующего населения и активно культивируемых последними. В Европе, да и в других местностях пилигримы делились с простолюдинами тонкостями самобичевания и пренебрежением элементарных правил чистоты, полагая, что это приближает их к Создателю. Эрис наоборот, считала, что если перед любимым хочешь быть безупречным, то перед Господом – и подавно. Бабушка ругала её за подобные суждения, считая их богохульством. Но упрямая девушка лишь смеялась, спрашивая её, не мешают ли вши сосредоточиться отшельникам на молитве, из-за чего опять получала нагоняй. Эрис придерживалась своего мнения во всем, наживая противников даже среди самых близких людей.

На рассвете Эрис, как обычно, выполнила свои занятия по дому и направилась в гарнизон, надев свою маску строгой сдержанности. Необыкновенное волнение давило ей на шею.

Она вошла внутрь – привычно прибыв раньше всех. Она всегда из свободной лиги приходила первой. Старый сторож спал. Он не требовался здесь, в части – это был просто выживший из ума старик, которому сердобольные военные подкидывали дешевого вина. Говорят, он сам когда-то воевал, даже был героем. Старик все еще считал себя частью армии. Поэтому-то его и не выгнали. Приставили для него сторожку. Сидит выпивоха в ней днем и ночью, полагая, что все еще охраняет объект. Печально и противозаконно…

Вчерашние часовые еще дежурили. Кивнув им с достоинством и выдержкой, Эрис направилась в уделенное специально для нее маленькое тёмное помещение каструма – так они с ребятами в шутку называли часть, на древнеримский лад.

Войдя, она скинула свою плащевку. Аккуратно повесив ее на гвоздь, Эрис взяла старые простенькие латы. Надев щитки-поножи, принялась одевать броню и нарукавники. Эти движения были настолько отработаны, что выполнялись не осознанно, на автомате. Взяв свои ножны, она прикрепила их к тугому поясу. Проверив, в порядке ли меч, одела новый закрытый шлем и направилась к выходу.

Таррос уже давно был на ногах. Утро было довольно свежим и сегодня по плану была реставрация забора по всему периметру. Командир, одевшись в рабочую одежду, случайно взглянул в разноцветное пыльное окно – на площадке пока не было никого, ни учителя, ни ребят. Но вот своей прямой уверенной походкой летит Эрис. Что она делает? Как ему подойти к этой колкой девушке? А если она опять нагрубит? А может, применить авторитет?

Нет, ерунда. Её противостоящий всему характер усугубит всё, лишь только Таррос покажет силу…

Так или иначе, он вышел. Сердце его громко стучало, как у неискушенного мальчишки, но он глушил свои эмоции.

Эрис вытащила меч. Она разминалась, принеся второй из подсобки, молниеносно, со свистом разрезая воздух блестящей сталью. Кисти её рук были расслаблены и подвижно крутились в запястьях. Таррос встал на пороге и тихо наблюдал, как она, стоя к нему спиной, мастерски лавирует сразу обоими оружиями, создавая вокруг себя мелькающую непроходимую преграду – стоит подойти поближе, и ты упадешь, сраженный. Так же и с самой собой – Эрис выставила невидимую преграду любому, кто хочет приблизиться к ней. И точно также поражает словами и поступками, отбивая всякую охоту стремящегося. Но Только не у командира. Он решил, что несмотря ни на что, добьется ее расположения.

– Эрис! – прямо за собой ей послышался знакомый голос.

"Ну почему он такой назойливый?" – подумала девушка, и от резко нахлынувшей неуверенности в себе её мечи запутались друг о друга и с лязганьем упали на песок.

– Приветствую Вас, командир Таррос. – не смотря на него, ответила Эрис.

– Здравствуй. – он перепрыгнул через барьер, дав мощный толчок сильными ногами и уперевшись правой рукой на высокую перекладину.

– Не стоит, я сама. – Эрис холодным тоном остановила командира, поднимающего ее мечи, но не успела – один оказался в его руке.

– Я хотел помочь. – тихо сказал он, смотрев на свои ладони.

– Я не нуждаюсь в чьей-либо помощи, командир. Благодарю. – она принялась быстро жонглировать одним мечом, сияние которого образовало вокруг неё круглый ореол.

– Капитан в шлеме, ты прекрасно владеешь гладиусом. – заметил Таррос.

– Не идеально. – отрезала она, медленно уходя от него, не прекращая своих действий.

– Эрис! Остановись на мгновенье! – он не хотел повысить тон, но его голос привык к грубости.

Эрис замерла. Её нутро вздрогнуло от такой резкости.

– Что Вам нужно? Приказывайте. – ответила она, развернувшись и вставив меч в ножны.

– Я не приказывать пришел. – он помолчал немного. – Я извиниться хочу. За вчерашнее. – Его выражение лица было пристыженным, вызвавшим в девушке сочувствие. Он смотрел на неё с какой-то опаской, видимо боясь, что она снова выкинет какую-нибудь штуку.

– А что, вчера что-то случилось? – спросила она, сняв шлем.

– Я… Ну ты же сама знаешь, не делай из меня идиота, Эрис! – его голос стал нервно срываться.

– Вам же нравилось, когда я это делаю. – она посмотрела на него. – Стыдно озвучить вслух то, что вчера натворили? – её брови поднялись, а лицо не выражало эмоций. – А вот я ничего не помню. – просто ответила она, пожав плечами.

– Как ничего?

– Вот так. – она выхватила из его руки меч, без опаски взяв за острие.

– И ты не помнишь, что я сказал? – удивленно спросил Таррос.

– Не помню. – она помахала головой из стороны в сторону. – Но моя память может вернуться, только если Вам будет угодно. – она глубоко вдохнула. – Зависит от Вашего поведения! – воскликнула Эрис, улыбнувшись. Таррос заметил маленькую милую ямочку на её белом подбородке. Он улыбнулся в ответ.

– Как же ты так просто меня прощаешь?

– Я ненавижу злопамятных людей. Не переношу их. Если человек искренне раскаялся, следует пойти ему навстречу.

– Ты молодец, капитан в шлеме! – воскликнул он.

– Командир, наверняка у Вас много дел.

– Я уже ухожу. – сказал он.

– Я буду помогать. Поручите мне дело. – уверенно сказала Эрис, положив второй меч на плечи и повесив руки на нём. – Не сочтите меня за арделио, это позор.

– Хорошо. – он не мог не улыбнуться от её слов. – Обязательно позову тебя, Эрис. – он быстро ушел своей легкой, раскидистой походкой.

Эрис продолжила свои занятия и постепенно на поле стекался полтинник юниоров, под командованием Янниса начавший занятия.

– Учитель Яннис! – это был один из воинов Тарроса. – Командир приказывает Вам прекратить учения и построить юниоров, предоставив их ему. – сухо сказал солдат, лишенный чувств. Эрис узнала его – это был тот самый постовой у маяка. Ей стало и смешно, и стыдно. Глупая улыбка расплылась на ее личике, и не успела она принять серьезный вид, как армеец взглянул на юниоров, узнав её в толпе.

– Ответьте, что я уже построил. – ответил недовольно Яннис, крикнув ребятам на построение. Солдат ужасно смутился и поспешил уйти, замешкавшись и чуть не упав по дороге. Эрис и Атрей рассмеялись, их поддержал Никон с ребятами. Яннис заистерил и пришлось замолчать. Ему не нравилось, что сюда, к ним в Олимпию приехал человек, стремящийся всё поменять, ведший себя, как хозяин. И его раздражали его трудармейцы – зацикленные на работе, чинные и угрюмые. Их громкие хоровые голоса в перекличке и декламации устава доносились эхом от далеких строений. А может, это была банальная зависть – не каждому дано стать выдающимся наставником.

Из-за угла вышел Таррос со строем своих солдат. Их вид был торжественный и благородный. Вчера они до позднего вечера рубили, пилили и обрабатывали древесину, превращая её в штампованные доски для забора. Сегодня в плане командира было установить каменное основание и поставить ограду. Они ровным строем, громко маршируя, остановились.

– Яннис, мне нужны ребята, чем мы быстрее закончим, тем лучше! – сказал Таррос.

– Да командир, они в Вашем распоряжении! – с этими словами он удалился.

Юниоры стояли смирно, ожидая приказа. Таррос обошел их подобно тому, как дело было в Кандии в его крепости.

– Сейчас мои солдаты будут ломать старый забор. Вы будете стаскивать обломки в общую кучу. Потом принесете им камни – их вчера ночью привезли с каменоломни. Они находятся в той стороне гарнизона.

– Это что нам тащить аж от переднего входа! – воскликнул Персиус.

– Это сказал ты? – он развернулся, бровью указав на него.

– Да! – спесиво ответил тот.

– Юниоры Каннареджо! Я нашел двадцать ручных тележек. Двадцать парней будут везти камни. Двадцать первый – ты. – он посмотрел на Персиуса, сжигая глазами. – Ты будешь нести камни на своей спине. И только посмей не догнать тележечника и пропустить свою очередь – столкнешься с моей плетью. – закончил он. Персиус вскипел и вспотел, но не мог ничего ответить, ведь перед ним стоял сам главнокомандующий.

– Десять человек будут загружать камни. – продолжил он. – Десять будут мешать закрепляющий состав. Осталось восемь.

– А я? – звонко спросила Эрис. – Нас не восемь, еще девять. Я буду работать с Вами.

– Ты не будешь таскать тяжести. – отказал командир.

– Это несправедливо! – высказалась Эрис. – Я буду работать наравне с братьями! – продолжала она. – Я привыкла!

– У меня для тебя есть более важное задание. Я смотрю, ты очень внимательна. Сейчас пойдешь и проконтролируешь, как юниоры выполняют порученное. Затем по списку, ты ведь умеешь читать? – он вопросительно посмотрел на Эрис и она кивнула. – Распределишь стройматериалы по периметру округи. Здесь всё указано. – командир вытащил чертеж и отдал Эрис. Та начала бегло изучать его. Она свернула пергамент. Тарросу показалось, что слишком быстро. – Что, ты уже всё?

– Да.

– Как так? – удивился он.

– Камней – тысяча шестьсот. Всего сорок солдат. Каждый должен будет уложить сорок штук. Каждый юниор должен пройти мимо меня по восемь раз, если будет грузить по десять штук за раз. Досок на каждого солдата уйдет по двадцать две. С учётом запаса. – хмуро и быстро говорила она, смотря перед собой.

– Я же не указал всего этого?

– Зато Вы указали периметр части, высоту кладки, размер и количество камней. Также ширину доски. А я посчитала солдат. Ну что тут удивительного, ей-Богу, командир? – Эрис стало смешно.

– Смекалка – оружие безоружного на войне. – он довольно покачал головой. – Ключ к выживанию. Давай, по местам! – его голос был грубый и громкий.

Солнце начало палить и ветер заносил глаза острым слюднем. Эрис, по обыкновению, замотала свою голову и лицо – так ей было комфортней в обществе воинов. Ее невозможно было отличить от шустрого сухого мальчугана пятнадцати лет. Только ростом девушка была долговяза. Она сняла доспехи, оставив тяжелую кольчугу, которая нагревалась под палящими лучами, но сколько бы друзья не уговаривали её, Эрис не слушалась, работая в ней. Остальные остались в легких льняных грубых деревенских рубахах.

Тяжело же было уследить за всем, успеть посчитать и посмотреть, чтоб нигде ничего не упустить – уж лучше бы Эрис таскала камни. Рассчитав, на расстоянии скольких шагов должны быть войны друг от друга, Эрис сообщила командиру, и он поставил солдат. Девушка оседлала Сириуса – ей было нужно успевать с парадного входа до их места, и дело пошло быстрее. Все работали рьяно и слаженно. Только Персиус пытался испортить ей настроение. Он подмечал, когда командира не будет рядом и ленился, сбивая очередь в рядах. Но брат Никон и Аргос были тут как тут, иначе конфликта было бы не избежать. Эрис сама поставила Персиуса между ними, где один являлся авторитетом, второй – другом детства для спесивого парня. Эрис не внесла в расчёты пешего Персиуса, зная заранее, что толку от него будет мало.

Ахиллес же работал молча, насупившись, как бык. И внешность у него была подобная – широкий и с грузными мускулами, с кудрявой головой на короткой толстой шее. Немой взгляд, нестандартный прикус и круглые ноздри – всё создавало схожесть с озлобленным быком. Только ему не хватало духа, как Персиусу, постоянно заявлять о себе.

Эрис еле успевала контролировать всех юниоров. Оставшиеся восемь, под руководством девушки, стаскивали доски к указанным местам. К обеду основание было выложено – крепкое и вечное на вид, его не сравнить с тем ветхим убожеством, что было здесь ранее.

Уставшие воины и юниоры пошли обедать. Эрис, под предлогом пойки Сириуса, ускользнула к каналу. Беззаботно растянувшись, отдыхая в тени дерева за строениями, под храп и хруст щипающего траву коня, она не заметила, как сзади к ней подошёл Таррос.

– Что ты тут делаешь? – спросил он издалека, не желая испугать, либо разозлить её.

– Командир! – она резко соскочила с места, встав по стойке смирно.

– Командир-командир. Иди обедать, как положено – вовремя и со всеми. – голос его звучал сердито и он приблизился.

– Я не голодна. – помотала головой Эрис.

– Не верю. Ты что – не человек? – он улыбнулся.

– Спасибо за Ваше внимание и доброту, я не хочу есть. – продолжала Эрис.

– Слушай. Перестань упрямиться, это выглядит смешно. – он посмотрел на нее просто и дружелюбно.

– Я не могу пойти. – Эрис опустила голову. Она не хотела продолжать эту тему.

– Ну почему? – Тарросу было непонятно такое поведение.

– Я не могу сказать. Я не голодна, я же говорила, что тут непонятного? – её брови нахмурились, и она возмущенно посмотрела на командира, вторгающегося на личную территорию её души.

– Юниор! Ты забываешься! – он был разозлён. – Бегом в столовую! Это – приказ.

Она покраснела:

– Нет! – и резко плюхнулась на землю, отвернувшись в сторону канала.

"Боже, ну что за противная девчонка! Дай терпения." – думал Таррос.

Эрис ожидала ругани. Но, вместо этого командир спокойно сел рядом с ней, смотря на журчащий ручеек. Дыхание Эрис перехватило и она сжалась в комок, поджав ноги и обняв себя руками.

– Здесь прохладно. – тихо сказал он. – Ты любишь одиночество, я прав? – Таррос посмотрел на нее. Она покачала головой. От стыда перед мужчиной её глаза упрямо заслезились.

– Да что с тобой такое? – воскликнул он. – Ты что, меня боишься, что-ли? – он засмеялся.

– Вас? Никогда в жизни! – её голос опять зазвучал вызывающе – она села свободнее и растерла пару слез, успевших выбиться наружу.

– А кого боишься, что не идешь обедать, когда подают? А?

– На это есть не одна причина. – наконец Эрис начала сознаваться, не смотря на Тарроса.

– И какая же? – настаивал он. Она молчала, насупившись. Затем начала:

– Во-первых – меня замучает совесть, если я буду есть еду из казны. – призналась девушка и брови Тарроса высоко поднялись в глубоком удивлении. Его шутливое выражение лица приняло серьезный вид.

– Я же говорила, Вы меня не поймете! – обиделась она.

– Я понимаю тебя. – он посмотрел на Эрис убеждающим взором. – Продолжай, пожалуйста.

– Во-вторых – мне стыдно есть перед людьми… Я буду выглядеть недостойно и глупо. – она раскраснелась еще больше. Таррос заулыбался – его умилили эти забавные слова.

– В-третьих – я просто подавлюсь, если на меня кто-то посмотрит. И вообще, больше не спрашивайте и не уговаривайте, всё равно – не пойду. – заключила она и от откровения на её душе осталось противное пятно. Это был первый человек, с которым Эрис откровенничала.

– Нет. – он замотал головой. – То, что ты удивила меня – этого сказать мало. – он продолжал улыбаться. – А дышать-то ты не стесняешься?

– Если громко – то да, стесняюсь. – она улыбнулась, смотря на него, обнажив свои крупные сияющие зубки.

– Нет, всё-таки ты – удивительная девушка… – Таррос посмотрел на неё, но сразу же отвел взгляд, который мог бы снова обидеть Эрис. – Знаешь, насчёт казны – посмотри, как воруют другие, где их совесть? – спросил он, не глядя на неё.

– Вот – всё начинается с таких мелочей. С куска хлеба. – сказала она. – Есть бедняки, которые нуждаются в помощи властей больше, чем мой желудок, способный прокормить себя сам. – заключила она, опять став крайне серьезной.

– А ты принципиальная. – задумчиво произнёс Таррос. – Но твоя мизерная порция, выданная за тяжелый труд, плата которого гораздо больше, не уменьшит казну и не спасет обездоленного. Есть – это естественно. Еще естественней – есть в обществе. Что за глупости в такой умной голове? – он слегка постучал по ее виску согнутым пальцем, разбавляя обстановку. Эрис увернулась, улыбнувшись.

– Не могу переступить через себя. Я подавлюсь на Ваших глазах и Вас замучает совесть. – с гонором сказала Эрис, вызвав приступ смеха Тарроса.

– Ох Эрис, Эрис. – он принял сосредоточенный вид. – Если по-серьезному. – Таррос развернул туловище, смотря прямо на неё, отчего Эрис снова стало неловко, но она сдержалась. – Боязнь принимать пищу при людях – вид боязни людей. Один из видов социофобии. Как ты собираешься стать выдающейся личностью – а у тебя есть все задатки и шансы для этого, если будешь продолжать бояться их? Ответь пожалуйста.