Текст книги "Любовник оживает в полночь"

Автор книги: Инна Балтийская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 11 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

– Я подруга Таисии, присматриваю в ее отсутствие за домом. А какого черта, вы тут устроили погром?

– Подумаешь, погром! Уберете! Я уже предупреждала Таську: нечего чужих мужиков к себе домой приваживать! – Тон дамы снова начал повышаться.

– А ну, спокойно! – на всякий случай скомандовала я. – Так вон то убожество – ваш муж?

– Именно муж. Между прочим, он не работает добрый десяток лет, это я его кормлю, одеваю и обуваю. И в этом доме ему делать нечего.

– А он мне только что говорил, что вы его плохо кормите, он что-то худеть начал на ваших харчах. И сообщил, что твердо решил переселиться к Таисии. Она обещала давать ему водки с колой сколько влезет, ему даже с постели вставать не придется, – невинно произнесла я.

При этих словах дама взвыла, как реактивный двигатель, развернулась и вихрем понеслась прямо на сжавшегося в комок режиссера.

– Бегите! – не своим голосом закричала я. Несчастный толстяк вскочил с дивана и в ужасе заметался по комнате. Но путь к двери надежно перекрыла его благоверная.

– Да не туда, в окошко прыгайте! – не унималась я.

Дальнейшее зрелище получилось таким занятным, что я от души пожалела, что под рукой не было видеокамеры. Грузный дядя с размаху, как дворовый кот, махнул на довольно высокий подоконник и сделал попытку вывалиться наружу головой вниз. Не тут-то было, в его левую штанину с силой оголодавшей собаки вцепилась супруга. И без того тугие брюки треснули по швам, из проемов показались жирные ляжки. Бурая тряпка, бывшая когда-то модными штанами, осталась в руках нападающей стороны. Истошно воя, толстяк пнул свою лучшую половину правой ногой и, совершив в воздухе настоящее тройное сальто, все же вывалился из окошка. Супруга, рыча и подвывая, ласточкой перемахнула следом, размахивая, как боевым знаменем, обрывками брюк. Мы с Сашей подбежали к окну и ошеломленно смотрели на кросс супругов вдоль железного забора. Они неслись с безумной скоростью, как два спринтера, сохраняя дистанцию примерно в два-три шага.

– Как ты думаешь, она его догонит? – потряс головой Саша.

– Понятия не имею. Может, на всякий случай заранее вызвать «Скорую»?

– «Спартак» – чемпион»! А какой, однако, резвый дяденька! В его-то возрасте! – с восхищением присвистнул Саша, когда супруги пошли на четвертый круг.

– Да и тетя ничего себе, не отстает. Их бы обоих в олимпийскую сборную!

Но тут толстяк наконец-то сообразил, что путь к спасению пролегает через калитку, и, сделав в качестве отвлекающего маневра небольшой зигзаг, выскочил за ворота. С воем пожарной сирены супруга вылетела следом. Я перевела дыхание.

– А ты злая, однако, – покачал головой Саша.

– Да я сама не понимаю, что со мной творится, – пожаловалась я. – Наверное, правду люди говорят – без хорошего мужчины женщина звереет.

Саша покраснел и отвернулся. Я нашла в кухонном шкафчике еще одно полотенце, заново ликвидировала разгром в гостиной и, вымотанная морально и физически, рухнула на роскошное кожаное кресло. Саша стоял у окна и смотрел во двор, хотя со времени бегства оттуда толстяка с женой ничего интересного там не происходило.

– Ну и где же твой друг? – внезапно поинтересовался Саша.

Признаюсь, меня этот вопрос тоже начал интересовать. После звонка Паше прошло как минимум два часа. Правда, для моего друга, как я уже говорила, это был вовсе не предел. И если Саше для того, чтобы приехать ко мне, пришлось оставить работу, то у Паши никакой работы не имелось вовсе. Он хронический безработный, можно сказать, профессиональный. Ни в одной фирме его не держат больше трех месяцев, а потом более-менее тихо выгоняют. За те пару лет, которые мы знакомы, он работал в общей сложности хорошо если полгода. Нет, Паша честный человек, но до того бестолковый, что даже поверить в это сложно. Кроме того, он вечно берется за дело, о котором не имеет ни малейшего представления. На моей памяти он пытался торговать компьютерами, в которых плохо разбирался, а также чинить принтеры, факсы и прочую сложную офисную технику, в которой понимал еще меньше.

Про его последнюю замечательную работу мне рассказывали знакомые. Солидная контора поручила Паше починить стационарный принтер. Принтер хорошо печатал, но изредка зажевывал листы бумаги, и их приходилось выбрасывать. Паша возился с громоздким аппаратом два дня. В первый день он разобрал принтер на составные части. Причем часть проводков просто выдернул с корнем. На второй день он начал собирать аппарат обратно. И тут выяснилось, что в принтере полно лишних деталей! Проводки не втыкались обратно, и Паша, ничтоже сумняшеся, выбросил их в мусорник. Затем в мусорник полетела какая-то железная загогулина, потом несколько непонятных пластиковых кругляшков… Сотрудники конторы с ужасом глядели на мусорную корзину, в которой все росла гора ненужных деталей злосчастного принтера, потихоньку переваливаясь наружу. А Паша все приговаривал:

– Ничего удивительного, что аппарат не работает. Смотрите, сколько тут лишних железяк!

Но принтер почему-то с Пашей не согласился и работать с минимумом деталей отказался наотрез. Более того, ни один мастер не брался реанимировать злосчастный аппарат. Его пришлось просто выбросить. Следом контора вышвырнула Пашу. И в данный момент он снова находится в свободном полете, то есть поиске работы.

Я взглянула на часы. После моего звонка Паше минуло часа полтора, не меньше. Ну и где же он? Я вышла во двор, чтобы Саша не слышал разговора, и набрала номер его мобильного. Как ни странно, аппарат оказался включен, и парень откликнулся сразу же:

– Але?

– Паша, ты еще далеко?

– Ой, Полечка, а разве мы на сегодня договаривались?

– На сейчас! Ты через сколько приедешь?

– Вот сейчас и приеду!

Я вздохнула и отключила связь. Да, нелегкая мне предстоит задача – убедить Сашу, что то жуткое пугало, которое, надеюсь, когда-нибудь до нас доберется, и есть мужчина моей мечты.

Паша добрался до нас всего через каких-нибудь три часа, когда я уже потеряла всякую надежду на его прибытие. А Саша, боюсь, вообще заподозрил меня в обмане. Наконец в дверь дома позвонили. Я распахнула ее, и в прихожую вошел Паша во всей своей красе.

– Привет! – жизнерадостно бросил он мне с порога, затем нагнулся и поцеловал в щечку. – А я жутко голодный, здесь пожрать дают? А, это тоже твой друг, приветик!

В ответ не донеслось ни звука. Оглянувшись, я увидела, как у стоящего на пороге гостиной Саши медленно выкатываются на лоб глаза и плавно отвисает челюсть. Я с сомнением посмотрела на Пашу. Вроде бы ничего необычного, такой же, как всегда, хотя, мягко говоря, не красавец. Впрочем, Саша тоже не идеал мужской красоты, но по сравнению с Пашей, пожалуй, сойдет за принца Датского.

– Поля, твой друг глухонемой? – тем временем удивился Паша.

– Нет, он просто потрясен твоей неземной красотой, – сгоряча ляпнула я и тут же прикусила язык. Нет, из этого дома надо срочно убираться, а то я скоро стану просто двойником Таисии.

Паша же насмешки не уловил и польщенно хихикнул. Зато у Саши наконец прорезался дар речи:

– Полина, можно тебя на минуточку?

Я велела Паше идти в гостиную и поманила Сашу за собой. Мы зашли на кухню, он встал у порога и тихо произнес:

– Полина, кто это?

– Мой друг. У нас была большая любовь… – тут я очень натурально покраснела. – Я его бросила, но он до сих пор надеется на мое возвращение. Вот сейчас и посмотрим, заслужит он мою любовь снова или нет.

– У тебя со зрением все в порядке?

– Да, недавно проверялась у окулиста, – я наивно распахнула глаза. – А что случилось? У Паши руки по локоть в крови, а я не заметила?

– Да с этим чучелом рядом по улице пройти стыдно! – прошипел Саша. Таким злым я его давно не видела.

– Знаешь, для меня внешняя красота не имеет значения, – доверчиво призналась я. – У него душа прекрасная.

– Поэтому ты его сегодня прождала полдня, а он вроде не торопился?

– У него возникли дела государственной важности!

– Какие дела? Да у него на морде большими буквами написано: «Хронический бездельник!»

В душе я полностью согласилась с этой оценкой, но вслух произнесла:

– Ты не прав, он трудоголик. Раньше работал системным администратором в крупной конторе, а недавно его переманила государственная организация, еще более крупная. Он там на хорошем счету, работает круглые сутки. Вот и не смог сразу вырваться по моему звонку.

Я несла полную чушь и судорожно думала: главное – не забыть, что я сейчас Саше наговорила, и заставить Пашу выучить легенду наизусть. А голова у него дырявая настолько, что я не удивлюсь, если он свое имя иногда забывает. С тяжелым сердцем вернувшись к Паше, я велела ему пойти на кухню, найти в холодильнике продукты и приготовить нам всем еду.

Надо отдать парню должное – готовить он умел и любил и, когда я изредка приходила к нему в гости, всегда меня вкусно кормил, правда, принесенными мною продуктами. Вот и сейчас он бодро порысил на кухню, порылся в холодильнике, и вскоре на сковородке что-то забурчало, источая восхитительный запах. Желудок свело судорогой, и только сейчас я вспомнила, что за всеми треволнениями забыла сегодня не только пообедать, но и позавтракать.

– Пашенька, скоро ужин будет готов? – взмолилась я. – Давай что-нибудь попроще, только бы побыстрее!

– Подожди пять минут, я такое рагу сейчас сотворю! – восторженно произнес Паша. Саша испепелял его взглядом, не произнося при этом ни слова. Не в силах выдержать дразнящего запаха жаркого, я выбежала из кухни. Саша вышел следом.

– Откуда этот тип на самом деле, из кулинарного техникума? – язвительно произнес он.

– Паша просто прекрасно готовит, – мирно произнесла я. – А какой кофе он мне в постель подавал! – И я мечтательно закатила глаза.

– Перестань немедленно, меня сейчас стошнит! – прошипел Саша.

– Из-за кофе?

Саша резко развернулся и метнулся куда-то в глубь дома. А я вернулась в гостиную дожидаться ужина. Через десять минут, показавшихся мне целой вечностью, в дверях появилась Пашина довольная физиономия.

– Кушать подано, пожалуйте жрать!

Я зашла на кухню и, обнаружив, что на столе стоит сковорода и всего две тарелки, спросила:

– А второй мой друг где?

– Пару минут назад заглянул сюда, взял полбатона колбасы, несколько ломтей хлеба, нож и куда-то слинял. Сказал, что поужинает сам и чтобы его до утра не беспокоили.

– Ладно, давай ужинать без него.

Я в два счета умяла вкуснейшее жаркое, затем мы с Пашей допили остатки колы, до которой не добралась разъяренная режиссерская супруга. Паша развлекал меня рассказами о своих подвигах на работе, которые не оценило сварливое и привередливое начальство. О его трудовых подвигах я уже была наслышана, поэтому думала о своем. Ну надо же, как Саша разозлился, даже от ужина отказался. А ведь обедать нам сегодня не довелось. И чего, спрашивается, ему злиться? Я ведь пыталась его соблазнить и к психологу вместе предлагала сходить. Так нет, сам меня, как женщину, не хочет, а вот взялся собаку на сене разыгрывать! Он думает, что на нем свет клином сошелся и я теперь монашкой стану? Дудки!

После ужина мы еще поболтали, сидя на кухне. Немного поколебавшись, я рассказала Паше об оживших мертвецах. В отличие от Саши он поверил мне сразу и сильно переполошился:

– Полька, но это ведь опасно! Они могут проникнуть в дом, пока мы спим!

– Я поставлю ворота на сигнализацию.

– Да зачем им ворота, они в любую замочную скважину просочиться могут!

– И что, мы втроем не справимся с парочкой призраков? – нарочито веселилась я, хотя на душе было совсем не спокойно.

– Но как же… Нет, я не трус и не слабак, с любыми бандитами я бы справился на раз-два, но с привидениями…

Я невольно развеселилась, представив воюющего с бандитами Пашу. По-моему, единственный вид спорта, которым он когда-либо занимался, – это поднесение ложки ко рту. Как говорится, народная русская борьба у-ку-шу. Но перспектива ночной встречи с призраками быстро погасила мое веселье.

– Паша, но ты же не можешь серьезно в это верить! – Я хотела успокоить в первую очередь себя.

– Это почему? – удивился он. – Мы многого просто не знаем. Есть многое на свете, друг Горацио… Вот, например, филиппинские хилеры…

Как раз про хилеров я слышала немало. Пару лет назад предприимчивые люди привозили их в Город, и они исцеляли страждущих буквально наложением рук. То есть делали операции без наркоза и скальпеля. Два филиппинца с труднопроизносимыми именами показывали свое мастерство в присутствии десятка свидетелей и видеокамер. Один из свидетелей, по счастливому совпадению, был отцом моего приятеля. О сеансе он рассказывал всем желающим не менее полугода:

– На показательную операцию согласилась одна женщина средних лет. У нее диагноз: доброкачественная опухоль в груди. По кругу идут рентгеновские снимки опухоли, выписки из медицинской карты… Женщина под прицелом видеокамер ложится на кушетку и закрывает глаза. Хилер обливает руки какой-то мутной жидкостью, вытирает обычным кухонным полотенцем, подходит к лежащей женщине, протягивает к ее груди правую ладонь, касается ее пальцами…

Со стороны и наблюдателям, и видеооператорам и впрямь казалось, что длинные пальцы хирурга буквально погружаются в живую плоть, утопают в ней. Затем небольшой рывок, рука хилера взмыла вверх, в пальцах перекатывался сгусток тумана. Резким движением врач отбросил его в приготовленное мусорное ведро. Все! Аплодисменты присутствующих! Ни свидетели, ни камера так и не зафиксировали обмана.

– Но вот что странно, – рассказывал отец приятеля. – Я своими глазами видел, как раздвигалась кожа на груди, как туда погружалась рука, как она вырывалась вверх и в пальцах мелькал кусочек чего-то. Но недоверчивые традиционные врачи-онкологи провели назавтра же после бескровной операции обычный рентген, который показал, что опухоль… осталась на прежнем месте! И в прежнем объеме. Вот и гадай теперь, что это было – ловкое искусство гипнотизера или мастерство фокусника, который вынимает кролика вовсе не из своего правого уха…

Короче, ссылка Паши на филиппинских хирургов не произвела на меня нужного впечатления. Но все же… Уж очень мрачным казался полупустой особняк. Куда, интересно, запропастился Саша? Как ему не страшно в его недрах одному? Вот ведь нервы у человека!

Настенные часы в гостиной показывали полночь, когда я решила отправиться на боковую.

– Паша, давай поищем для себя спальни, – предложила я другу.

– Одну спальню, а? – вопросительно посмотрел он, но я осталась непреклонна. Мы побродили по второму этажу, заглядывая в комнаты. В одной из них обнаружился Саша, лежащий на двуспальной кровати и читающий книгу. Он безразлично поднял на нас глаза:

– Что-то случилось?

– Нет, мы спальню ищем.

Саша передернулся и снова демонстративно уткнулся в книгу. Оставаться на втором этаже мне расхотелось, мы поднялись на третий этаж и там нашли две крохотные уютные комнатушки.

– Располагайся в любой, – радушно предложила я Паше. – А я сейчас включу сигнализацию на воротах и тоже лягу спать.

Оставив Пашу, я вышла во двор и тут же пожалела о своем решении. Как будто нависая над головой, на черном небе желтела абсолютно круглая луна, где-то вдалеке выли собаки. Я оглянулась на дом, в котором светилось три окна, быстро добежала до ворот, набрала код сигнализации и вихрем вернулась обратно. Заперла входную дверь на два замка, задвинула щеколду и на полном серьезе подумала, что зря не отыскала сегодня щетку. Было бы чем для верности дверь подпереть.

Ладно, теперь надо бы ванную отыскать. Ох, жаль, не додумалась оставить на часик парней сторожить дом и не съездила домой за зубной щеткой. Но к моей радости, в роскошной ванной комнате нашлись не только две не распакованные зубные щетки, но и не начатый «Колгейт», французский дезодорант с роскошным запахом и множество других необходимых женщине мелочей. Я наскоро помылась и устремилась наверх, в свою спальню.

Глава 9

Звонок мобильного раздался глубокой ночью. Спросонок я взглянула на дисплей: звонили с телефона-автомата. Гадая, который сейчас может быть час, я сонно ответила:

– Але!

– Это Юля, – прошелестело в трубке. – Мне нужна фотография.

– Юля? – Я мигом проснулась. – Но ты же… Постой, ты жива?

– Нет. Но мне не будет покоя, пока не получу снимок.

Из трубки доносился странный шорох, будто возле микрофона струями осыпался песок.

– Где ты?

– Сегодня были мои похороны. Ты на них не пришла. Тебе придется прийти сейчас и положить фотографию мне в гроб.

Дисплеем от мобильного я посветила на наручные часы. Половина третьего ночи.

– И куда я должна прийти?

– Новое кладбище, третья могила в двадцатом ряду. Найдешь ее по светящимся огонькам. Фотография должна лежать в моей могиле через час.

– Половина третьего, ты в курсе? Какое кладбище? Какой гроб?

– Боишься? – Шелестящий голос в трубке зашелся тихим клекотом, отдаленно напоминающим смех.

– Спать хочу! – рявкнула я и нажала «отбой».

На самом деле спать я уже не хотела. Первоначальный испуг тоже прошел. Теперь меня одолевали раздумья. Похоже, Юля все-таки жива. Но я ведь видела ее на прозекторском столе в морге! Нет, значит, она погибла, и кто-то, знающий об этом, сейчас меня пугает. В то, что мне звонили с того света, мне как-то не слишком верилось. Откуда на кладбище телефоны-автоматы? А если покойница спокойно разгуливает по городу, то могла бы и к дому за фотографией подойти, зачем мне на кладбище-то ночью переться? Мобильный зазвонил снова. Так и думала, тот же номер.

– Ты хочешь встретиться со мной лично? – зловеще прошептала трубка.

– Конечно, хочу. Но, как говорится, лучше вы к нам, – предложила я.

– Могу пожаловать в гости. Но после этой встречи ты будешь спать крепко. Очень крепко.

По моей спине побежали мурашки. Покойница мне звонила или нет, но присоединиться к Юле и Илье мне пока не хотелось.

– Давай пойдем на компромисс, – предложила я. – Я принесу тебе на кладбище фотографию, но утром.

– В 7 утра, не позже, – прошипела трубка, и оттуда раздались короткие гудки. Я вздохнула. Сон перебит полностью, хорошо, если к половине шестого я снова усну, и сразу вставать. Я завела на мобильнике будильник на 6 утра. Ах ты, черт, еще придется Сашу и Пашу будить. Но ничего, один раз не выспятся, я для того и пригласила друзей, чтобы выручали.

Как ни странно, уснула я почти мгновенно, спала спокойно, и когда, захлебываясь, прозвенел будильник, некоторое время не могла сообразить, зачем подниматься в такую рань. Потом вспомнила, вздохнула, быстренько помылась в ванной и отправилась поднимать парней. Разбудить обоих удалось лишь к половине седьмого. Пока они помылись, часы показывали уже без четверти семь, и поэтому завтракать я беднягам уже не разрешила. Мы бегом спустились во двор, парни погрузились в Сашину машину, я отворила ворота, машина выехала на улицу, я вновь поставила калитку на сигнализацию, чуть ли не на ходу впрыгнула в машину, и мы понеслись к кладбищу. По дороге я подробно пересказала друзьям ночной разговор. К входу на кладбище мы подъехали без одной минуты семь. Я бодрым галопом понеслась искать двадцатый ряд. Сомневаюсь, что это заняло всего минуту, но минуты через три максимум я уже стояла перед нужной могилой. Взмыленные друзья примчались следом и теперь, тяжело дыша, перетаптывались за моей спиной.

– А могила-то разрыта! – почему-то тоненьким голоском вдруг произнес Саша.

От быстрого бега у меня перед глазами плавали разноцветные круги, и я никак не могла сфокусировать взгляд на могиле. Да, грустно, девушка, совсем ты форму потеряла, вот немолодые полные супруги как вчера круги наворачивали, и ничего, небось даже не запыхались! Я потрясла головой, пытаясь справиться с головокружением, и наконец увидела дивную картину: свежее надгробие было сильно сдвинуто набок, а земля на свежем холмике разрыта, как будто какие-то вандалы пытались порыться в могиле. Впрочем, чего-то подобного в глубине души я ожидала, поэтому не могу сказать, что увиденное явилось для меня сильным шоком.

– Ну и куда мне класть фотографию? – повернувшись к Саше, спросила я.

– Наверное, под надгробный камень, – предположил он. – Если этим камнем ее слегка придавить, по крайней мере, ветром не унесет.

Я кивнула, достала из кармана злосчастный снимок, заботливо обернутый в целлофан, и засунула его под надгробие. Затем мы втроем надавили на камень и, поставив его на фото, отошли от могилы.

– Ну, где засаду устроим? – спросила я Сашу.

– А вот здесь и устроим, – он показал рукой на роскошные кусты сирени, от которых доносился сладковатый запах. – Тут такие заросли, что, даже если нас станут искать, ни за что не найдут.

Мы пролезли в глубь кустов, разложили на небольшой проплешине земли Сашин свитер и уселись на него, тесно прижавшись друг к другу. Через пару минут Паша подал голос:

– И долго нам тут сидеть?

– Но за фотографией кто-то должен прийти! – прошипела я. – Что мы, зря в такую рань вставали?

– А если этот кто-то в полночь придет? Нам так и сидеть здесь голодными и холодными? Мы, кстати, не завтракали!

– Мы можем уходить на завтрак по очереди, – спокойно предложил Саша. – Иди ты первый, как самый голодный.

Паша не заставил себя долго упрашивать и, буркнув на прощание что-то вроде: «Я скоро вернусь», – мгновенно удалился. Мы с Сашей сидели на свитере, повернувшись друг к другу спиной. Я уже предвидела новые нападки на придурочного Пашу и готовилась их достойно отразить, как вдруг почувствовала, как напряглась Сашина спина.

– Полина, кто-то идет к могиле! – прошептал он. Мы приподнялись и на четвереньках, осторожно продираясь сквозь кусты, поползли в направлении шагов. Наконец кусты поредели, и мы увидели, как к надгробию подходит высокий молодой человек. Его лицо показалось мне смутно знакомым.

– По-моему, это парень с фотографии, – прошептала я на ухо Саше. – Надо его поймать.

Он кивнул и, в мгновение ока вскочив с земли, ринулся на противника. Я выскочила следом. Саша подбежал к парню и, ловко проведя какую-то подсечку, опрокинул его прямо на разрытую могилу. Парень завизжал, но не сделал попытки подняться.

– Ну что, оживший покойник, – подходя поближе, злорадно сказала я. – Зачем тебе так срочно фотография понадобилась?

Но уже во время этой речи я почувствовала сильное разочарование. Да, некоторое сходство с черно-белым снимком у лежавшего на спине парня действительно наблюдалось, но вблизи оно оказалось не слишком большим. Овал лица и разрез глаз, пожалуй, не сильно отличались, но все же при ближайшем рассмотрении становилось ясно, что это – совершенно другой человек.

– Ты кто? – спросила я поверженного противника.

– Славик, – дрожащим голосом промяукал он. – А вы кто – грабители?

– А у тебя есть что грабить? – заинтересовалась я.

– Да все берите! – И он, так и не пытаясь приподняться, начал лихорадочно выворачивать карманы. Оттуда выпали суперсовременный навороченный мобильник, затем ключи на блестящем брелке, еще куча какой-то мелочи. Блестящие монетки выкатывались на разрытую землю и быстро исчезали из виду.

– Эй, не надо бросать в могилу деньги, это не водоем в Венеции! – предупредила я. – Или ты хочешь побыстрее сюда вернуться?

Парень замер, глядя на меня безумными глазами.

– Вставай, простудишься, – вздохнула я. – И объясни наконец зачем тебе понадобилась фотография?

– Какая фотография? – Парень все с тем же безумным видом повертел головой, но все же сел, испуганно оглянулся на молчащего Сашу и снова повернулся ко мне: – Ты про ту, что велела забрать Таисия?

– Когда она велела? – в свою очередь, изумилась я.

– Сегодня в полночь позвонила и приказала в половину восьмого утра прийти на кладбище, найти вот эту могилу и забрать отсюда черно-белый снимок. Дескать, он будет лежать где-то рядом с надгробием. Тут есть фотография?

– И что ты должен был делать с ней потом?

– Таисия сказала, что она в Первой городской больнице, и велела прийти к кардиологическому отделению ровно в восемь утра. Сказала, что дежурная сестра специально выйдет в это время, чтобы забрать у меня снимок. И предупредила – не дай бог, опоздаю, она с меня шкуру живьем спустит.

– Это был точно голос Таисии?

– Да, такой визгливый, чей же еще? – с недоумением спросил парень.

– И с какого телефона она звонила – со своего мобильного?

Славик задумался, затем подобрал с земли мобильник, нажал несколько кнопок и с недоумением поднял на меня глаза:

– Нет, похоже, с телефона-автомата звонили. Я уже спал, вот спросонья и не посмотрел на номер.

Я посмотрела на Сашу, тот только пожал плечами.

– Ладно, герой, давай сделаем так, – решила я. – Я записываю номер твоего мобильного и домашнего телефона, чтобы ты у нас не потерялся. Потом мы тебя на машине отвозим к больнице и вместе ждем выхода дежурной сестры. Там и выясним, зачем Таисии это фото.

На втором этаже у дверей кардиологического отделения нас уже ждала пожилая сестра.

– Снимок с вами?

– Вот, возьмите, – Славик протянул ей целлофановый пакет.

– А деньги?

– Какие деньги? – Он чуть не начал заикаться.

– Мне обещали заплатить за доставку.

– Но ведь заплатить должна ваша пациентка? – вмешалась я.

– Кто вам сказал?

– А кто вам сказал про деньги?

– Мне десять минут назад позвонили на телефон отделения и попросили ровно в восемь выйти за снимком. Обещали, что тот, кто придет, хорошо заплатит, если я отнесу снимок в шестую палату.

– И сколько вам пообещали? – вмешался Саша.

– Сто баксов.

– Возьмете в рублях по курсу? – Он вытащил кошелек. Я в некотором оцепенении смотрела на протянутые сестре деньги. Ему-то зачем тратить время и деньги на это расследование? Между тем сестра деньги по курсу приняла и скрылась в отделении вместе со снимком. Через несколько минут из отделения донесся истошный визг.

– А ну, герой, иди выясняй, в чем дело! – с этими словами Саша открыл незапертую дверь и втолкнул Славика внутрь, велев напоследок:

– Мы будем ждать тебя на первом этаже.

В ожидании Славика мы молча прогуливались по длинному больничному коридору. Говорить нам было не о чем, мы оба не сомневались в том, что истошные крики исходили от Таисии, получившей страшную для нее фотографию. И яснее ясного было то, что не она велела Славику идти сегодня утром на кладбище.

Минут через пятнадцать к нам спустился бледный как полотно Славик.

– Тася велит тебе подняться к ней, – выдавил он.

Саша вскинул голову и бросил мне:

– Я сам с ней поговорю.

С этими словами он бросился вверх по лестнице. Я едва поспевала следом. В палату Таисии мы ворвались одновременно, Славик отстал в забеге минуты на две.

– Таисия Павловна, – даже не успев отдышаться, начала я. – Сейчас я вам все объясню!

Таисия лежала в двухместной палате одна. Она раскинулась на кровати с посиневшими губами и багровым лицом, вокруг нее суетилась молоденькая медсестричка, попытавшаяся выставить нас из палаты. Но Таисия так грозно рыкнула на нее, что девушка сразу сникла и продолжила бесплодные попытки воткнуть иголку в непослушную вену пострадавшей.

Мы стали полукругом в изголовье, и я быстро и по-военному четко изложила основную информацию про ночной звонок, положенную в надгробие фотографию и появление на кладбище Славика. Затем, тоже в двух словах, изложила его версию. Таисия слушала молча, тяжело дыша, и даже никак не реагировала на очередной укол в уже распухшее предплечье. Наконец я замолкла. Она тоже помолчала, а затем хрипло произнесла:

– Что им от меня надо?

– У вас есть враги?

– Какие враги? – Мне показалось, что Таисия вот-вот расхохочется. – Какие враги могут достать мертвых из могилы?

– Таисия Павловна, я сама чуть было не поверила в оживших мертвецов. Но мне звонила точно не покойница. И весь цирк с фотографией затеян явно ради того, чтобы вас напугать.

Таисия молчала. Медсестре наконец удалось попасть ей в вену и присоединить к иголке шланг системы. Наконец Таисия подала голос:

– Ты ведь гадалка, колдунья? Так проведи ритуал изгнания бесов!

– Пожалуйста, сколько вам будет угодно. – Я решила с ней не спорить. – Хотите, сегодня же начну. Где прикажете проводить ритуал – в больнице или у вас дома?

– И дома, и на кладбище.

– Хорошо. Сегодня же проведу. Я могу идти?

– Иди, – приказала она. – И сегодня же проведи изгнание.

Я выскочила за дверь, Саша со Славиком вынеслись следом, чуть не сбив меня с ног. В коридоре мы остановились.

– Ну, что дальше? – поинтересовалась я у Саши.

– Ты собираешься проводить изгнание? – сурово спросил он.

– Я что, с дуба рухнула?

– Понятно. В принципе мы можем ничего больше не делать. Кто-то задался целью сжить Таисию со света, и ему это совсем скоро удастся сделать. Ты можешь сидеть в особняке и спокойно ждать ее конца.

Меня передернуло.

– Саша, ты можешь думать обо мне как угодно плохо, но на такое я не способна – ни убить кого-то, ни дать ему спокойно умереть. Пошли в особняк, попробуем все же разобраться в происшедшем.

– Ладно, ребята, вы идите, а у меня дела, – произнес Славик, но Саша так взглянул на него, что тот сразу сник и стал как-то меньше ростом.

– Ты, герой, поедешь с нами, пока в моих глазах не реабилитирован, – спокойно сказал Саша. – А не пойдешь добровольно, так я сейчас браткам позвоню…

Больше уговаривать Славика нам не пришлось. Он бежал впереди нас, заботливо открывая передо мной двери, а в машину так залез даже первым. В молчании мы доехали до дома Таисии, я вылезла из машины, чтобы снять сигнализацию с забора, всунула ключ в замок калитки и обмерла – калитка оказалась незапертой.