Текст книги "Любовник оживает в полночь"

Автор книги: Инна Балтийская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 11 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

– Славик знал код?

– Разумеется, нет! И ключа у него не было.

– А остальные ваши поклонники или, к примеру, близкие подруги?

– Милочка, какие подруги! Чтобы я кому-то дала ключ от квартиры! Ты с ума сбрендила.

– Положим, ключ – не проблема. Вот код от сигнализации – дело более серьезное. Если вы сами никому его не говорили, значит, его кому-то сообщили охранники.

– Но зачем? Ведь из дома ничего не пропало?

– Если ваш погибший любовник написал вам записку, логично предположить, что он напишет еще раз или, может, позвонит. Тогда и объяснит, чего хочет, – предположила я, уговаривая себя: «Спокойствие, только спокойствие». Если все вокруг медленно, но верно сходят с ума, не факт, что мне надо срочно последовать их примеру. В конце концов, хочет Таисия переписываться с покойным любовником, так пусть себе развлекается. Для меня главное – как-нибудь вырваться из этого особняка и вернуться в мой уютный и спокойный гадальный салон.

– И ты предлагаешь мне спокойно ждать?

– А что вам еще остается?

– А если он хочет меня… – она закашлялась, потом с трудом выдавила: – задушить?

«Значит, задушит, кто может помешать привидению!» – чуть не вырвалось у меня, но я вовремя прикусила язык и молча ждала продолжения. Но Таисия молчала, и я решила подать голос:

– Таисия Павловна, что вы хотите от меня?

– Ты должна найти либо Илью, либо того, кто без ключа заходит в мой дом и пишет записки.

– А вы не пробовали обратиться в сыскное агентство?

– А вот и пробовала! – с непонятным торжеством в голосе отчеканила Таисия. – Ты знаешь, сколько они запросили за день работы?

– Сколько? – невольно заинтересовалась я.

– Не скажу! Я, как цены услышала, тут же пригрозила, что нашлю на них налоговую инспекцию. Так ведь ни рубля не сбросили, гады! Как же, пусть держат карман шире, брошусь я им сейчас платить свои кровные!

Я проглотила прямо-таки рвущееся с губ замечание о том, что если Таисию придушат, ее кровные ей уже не понадобятся.

– Я даже решила сама дома покараулить, но тут ты подвернулась.

– Так я должна сидеть у вас дома и караулить призрака?

– Да, пока меня не будет. Когда же я дома, ты должна искать Илью.

– И сколько вы собираетесь мне платить? – вздохнула я, понимая, что выбора у меня все равно нет.

– По пять долларов в день.

– В общем, так, Таисия Павловна. Я понимаю, что свою жизнь вы цените недорого, но это ваши проблемы. Я отказываюсь от вашего предложения наотрез. А чтобы вам не пришлось зря волноваться, сообщаю, что сегодня же подам Монике заявление об уходе. Честь имею!

Я лихо развернулась на каблуках и направилась к двери. Таисия что-то визжала вслед, но я не стала останавливаться и бодрой рысью понеслась к калитке. Похоже, Таисия твердо решила меня вернуть, поскольку, задыхаясь от непривычной физической нагрузки, понеслась следом, буквально наступая мне на пятки. Мы резво выскочили за ворота и разом остановились как вкопанные.

Несмотря на расстояние почти в квартал, эта парочка была отлично видна при ярком солнечном свете. Парень, очень похожий на типа с черно-белого снимка, и недавно погибшая Юля, которую я лично видела в морге, стояли, полуобнявшись, и смотрели в нашу сторону. Я рванулась было к ним, но за спиной раздался судорожный крик, перешедший в удушливый хрип. Я обернулась. Держась за грудь, белая, как мрамор, Таисия грузным мешком сползала по забору на асфальт. Я кинулась к ней, подхватила под мышки и осторожно опустила на землю. Потом вновь оглянулась на странную парочку. Но улица вдали оказалась девственно-чиста.

Глава 7

«Скорая» на носилках занесла Таисию в дом, сняла кардиограмму и предложила больной поехать в больницу. Растерявшая весь свой боевой задор бизнесвумен жалобно посмотрела на меня:

– Полина, мне ехать в больницу?

– Мне кажется, там вам будет безопаснее, – задумчиво протянула я.

– Но мой магазин… если я не появлюсь там хотя бы неделю, все разладится…

– Но после сердечного приступа вам все равно придется неделю лежать, если не в больнице, то дома. А тут разные призраки по улицам разгуливают…

О призраках я напомнила зря. Таисия вновь смертельно побледнела и с коротким криком откинулась на носилки. Медики засуетились, вкололи ей в вену какое-то лекарство и злобно зашипели на меня: нашла, мол, время волновать человека! Тем временем хозяйка пришла в себя и, поманив меня пальцем, почти на ухо произнесла:

– Поленька, я поеду с ними. Но пообещай, что найдешь мне Илью! Ты ведь сама видела – он вернулся! Вот, я тебе сейчас отдам ключи и скажу код сигнализации.

Она достала из кармана связку и стала давать инструкции. Я ее почти не слушала, безуспешно пытаясь подавить досаду. Ну надо же, если бы не ее сердечный приступ, я давно была бы далеко отсюда. А как сейчас отказать Таисии? Еще умрет, чего доброго, от волнения, и останется ее смерть на моей совести. Похоже, досада слишком хорошо читалась на моем лице, так как Таисия из последних сил произнесла:

– Поленька, я буду платить тебе 20 долларов в день! Вот, возьми аванс!

Все из того же безразмерного кармана она достала зеленоватую помятую бумажку с портретом какого-то президента. Вот ведь расщедрилась мадам, аж целых 20 долларов авансом выдала. Я взяла бумажку, понимая, что спорить с Таисией сейчас жестоко. Ладно, постерегу пару дней ее особняк, авось и разузнаю что-нибудь. Я проводила до ворот санитаров с носилками и у самой «Скорой» распрощалась с хозяйкой, клятвенно пообещав ей не выходить за ограду, не поставив и дом, и забор на сигнализацию.

«Скорая» отъехала, а я медленно вернулась в дом. И лишь войдя в пустой просторный холл-прихожую, полностью осознала, во что на сей раз вляпалась. В доме было темно, казалось, что время внутри замерло, плавно перетекая в вечность. Ноги у меня слегка задрожали, и я поспешно подошла к осиротевшему креслу-качалке. Но едва опустилась на мягкое плетеное сиденье, как услышала наверху, на втором этаже, странный тихий шорох, как будто зашаркали чьи-то спадающие тапочки.

Меня, как катапультой, подбросило с кресла. Побив все рекорды по забегам на стометровку, я пулей вылетела из дома. Опомнилась уже во дворе, почти у самых ворот. Да уж, в одиночку мне в этом особняке не то что пару дней, одной ночи не протянуть. Нет, конечно, я по-прежнему не верила в оживших мертвецов, но… Ведь я своими глазами видела странную парочку вдалеке! Конечно, детально рассмотреть лица мне не удалось, но я готова поклясться, что девушка – та самая Юля, которая приходила ко мне гадать и которую на моих глазах затащили в машину. А парень – его я живьем раньше не видела, но ведь Таисия его узнала! Так что наверняка это был давно повешенный Илья с черно-белой фотографии.

Испуганно оглянувшись на дом, я открыла калитку и внимательно посмотрела на украшавшую забор эмблему охранной фирмы «Цербер». По-моему, Цербер – тот самый пес, который жил в аду. Но на сей раз он не уберег Таисию от выходцев с того света. Они играючи справились с монстром. Постойте-ка, люди добрые, а вдруг Цербер играет как раз в команде противника? Кто-то же дал призракам код? Или им код не нужен, достаточно замочной скважины? В любом случае завтра же проведу в этой охранной фирме разведку боем. А вот что мне делать сегодня?

Мелькнула здравая мысль быстренько запереть особняк, включить сигнализацию и делать отсюда ноги. Лучше уволиться из салона и снова стать безработной, чем чувствовать себя героиней современного ужастика. Я направилась было восвояси, но по пути передумала: нет, не стану я праздновать труса, ничего у вас не выйдет, господа «восставшие из ада»! Я в вас все равно не верю! Я вздернула подбородок и грозно покосилась в сторону притихшего дома. Затем позвонила Монике и кратко обрисовала ситуацию. Разумеется, хозяйка разрешила мне отсутствовать столько, сколько понадобится для дела, добавив: «главное – чтобы старая грымза отстала от нашего салона».

Поговорив с Моникой и позвонив домой маме, я глубоко задумалась. Судя по всему, мне придется в особняке переночевать – авось призраки себя как-нибудь проявят. Но если я буду в доме одна, то, скорее всего, при их появлении отдам концы. Зря пропадет аванс Таисии, ей придется искать себе другого следопыта. Нет, врожденная порядочность не позволяет мне рисковать полученным авансом, придется себя поберечь. А значит, для ночевки в особняке мне потребуется компания, желательно мужская.

Кто из мужчин согласится вместе со мной поохотиться на привидения? Разумеется, в первую очередь я подумала о Саше. Рука сама потянулась к мобильнику, но я отдернула зарвавшуюся руку. Предложу я Саше совместную ночевку, и что он подумает? Что я опять решила его соблазнить, а якобы угрожающая мне опасность – простой предлог. Тем более если он согласится, а призраки в доме так и не возникнут. Больше его доверия мне не завоевать. А какая, кстати, мне разница – доверяет мне Саша или нет? Через месяц закончится наш договор, по которому я должна изображать его подругу перед родными и друзьями. И, скорее всего, мы расстанемся. В лучшем случае останемся друзьями. Ну и чего я комплексую?

Я в раздумье походила по двору. Ладно, Саше позвонить все равно придется. Но и вдвоем мы можем не справиться с превосходящей силой неведомого противника. В компании нужен третий – во-первых, для моральной и физической поддержки, во-вторых, чтобы Саша не думал, что я хочу переночевать с ним тет-а-тет. Пусть знает, что у меня есть парень, а он мне нужен только как друг! Кто бы из моих знакомых мужского пола подходил на роль третьего-не-лишнего? Я немного подумала и решительно набрала номер телефона Паши:

– Привет, это Полина. На сей раз мне нужна твоя помощь.

– Полька, наконец-то! – Надо отдать Паше должное, он искренне обрадовался. – А какая помощь? Перенести какую-нибудь мебель?

Сама мысль о том, что хлипкий Паша способен таскать мебель, вызвала на моем лице улыбку.

– Нет. Паша, ты мог бы пару суток переночевать со мной в одном доме?

По-моему, при этом предложении Паша подавился слюной.

– Поля, ты мне… ты меня приглашаешь пожить у тебя? – неуверенно начал он.

– Нет, это чужой дом, я должна несколько дней его охранять.

– И мы с тобой будем только вдвоем? Вау! – взвыл он от восторга.

– Втроем. С нами будет еще один парень.

– Ой, Поля, ты же знаешь – я не по этой части. Я только с тобой хочу…

– Пашенька, мне правда нужно, чтобы ты несколько ночей провел в нашей компании. Секса пока не обещаю, но буду тебе очень признательна. Договорились?

– Пока не обещаешь? – прицепился он. – А что потом?

– Так ты приедешь? – сурово оборвала я.

– А когда?

– Прямо сейчас. Записывай адрес…

Паша тщательно повторял за мной адрес, потом, пообещав приехать сей же момент, отключился. Я ненадолго задумалась, с улыбкой вспоминая историю нашего знакомства.

Собственно, в свое время я знакомилась вовсе не с ним, а с Максимом Андреевым, высоким красавцем, занимающимся дзюдо и торгующим медтехникой. Именно фотография и биография Максима лежали в досье, которое мне показывали в клубе знакомств «Обручальное кольцо». Честно говоря, лицо Максима, как будто срисованное с рекламы фирменного одеколона, вызывало у меня легкую дрожь в коленках.

Но оказалось, под именем своего друга Макса с девушками знакомился именно Паша – невысокий, худой, как высохшая щепка, белобрысый паренек с лицом недокормленного цыпленка. Этот заморыш мог бы рекламировать не одеколон, а разве что модное средство от перхоти. Впрочем, на таких жидких волосенках она без всяких ухищрений не сумела бы задержаться надолго.

Но, несмотря на кошмарный внешний вид, у парня оказалось золотое сердце. Он оказался верным и надежным другом, готовым в любой момент по первому же зову рвануть на помощь. Причем помогал он абсолютно бескорыстно, даже убедившись, что я никогда не отвечу взаимностью на его пылкие чувства.

Впрочем, в них мне как-то не сильно верилось. Пашу вообще трудно было воспринимать всерьез. Например, сообщив, что он приедет через час, он надолго терялся, переставал отвечать на телефонные звонки, а когда, через несколько часов, до него все же удавалось дозвониться, уверял, будто просто заблудился. Где на самом деле его носило – так навсегда и оставалось тайной, покрытой мраком.

Еще одной характерной чертой Паши была патологическая, на мой взгляд, трусость. Не знаю, боялся ли парень мышей, но всего, что хоть немного превышало размером мышку, он пугался чрезвычайно. Как-то на прогулке в парке мы встретили маленькую девочку с корзинкой, в которой лежал лопоухий белый кролик. Разомлев от восторга, я было принялась гладить пушистого зверька, как меня вывел из нирваны истерический Пашин визг:

– Полина, осторожнее!

Я невольно отдернула от кролика руку и испуганно огляделась. Но вокруг не было никого, кроме нас троих и корзинки со зверьком. Девочка тоже перепугалась и прижала к себе корзинку. На крик не отреагировал один только кролик. А еще говорят, что эти длинноухие – трусливые создания!

– Паша, в чем дело? – оправившись от испуга, спросила я.

Мой храбрый друг за рукав оттянул меня в сторону и прошептал на ухо:

– Полька, ты с ума сошла? А если он тебя укусит?

– Кто укусит? Кролик?!

– Ну да! Ты видела, какие у него клыки!

Впрочем, трусость, как и другие мелкие недостатки, я ему охотно прощала. К прочим мелким недостаткам, кроме потрясающей воображение неточности, относилась и редкостная любовь к хвастовству. Послушав Пашу, можно было сделать вывод, будто все знакомые девчонки от него без ума и сутками мечтают заманить его в свою постель. На практике же я ни разу не видела Пашу хотя бы прогуливающимся с какой-нибудь девушкой. Возможно, они просто не могли разглядеть под его неказистой внешностью большое, как у теленка, доброе сердце.

Возможно ли было сделать из Паши человека? Не знаю. Он был бы блондином, если бы у него на голове росло побольше волос. И наверняка выглядел бы стройным, а не истощенным, если бы вылечил хронический гастрит. А уж если бы вставил недостающие передние зубы, так цены бы ему не было. Пока же – без зубов, без волос и без намеков хоть на какую-то мускулатуру – он напоминал Кащея Бессмертного в нелучшие годы или узника Освенцима во время Второй мировой. И, как в свое время Паниковского, девушки его не любили.

Очнувшись от ностальгических воспоминаний, я решительно набрала Сашин номер. Кратко обрисовав ситуацию, попросила его об услуге – провести ночь в этом же особняке.

– Мы будем вдвоем? – после короткой паузы поинтересовался Саша.

Я не уловила в его голосе особого восторга и четко проговорила:

– Нет, с нами будет мой парень. Я подумала, что вдвоем мы не справимся.

– К-какой парень?

– Мой. Мы с ним вроде уже расстались, но теперь решили попробовать тряхнуть стариной. Ну, да это неважно. Мы с тобой друзья, ты ведь мне поможешь?

Он надолго замолчал. Я было решила, что связь прервалась вообще, когда он все же подал голос:

– У вас это… серьезно?

– Пока не знаю. Но ты мне не ответил.

– Я приеду. Диктуй адрес.

Глава 8

Я продиктовала адрес и отключила связь. Затем снова покосилась на дом. Нет, пожалуй, до прибытия своих защитников я туда не войду. Прогуляюсь пока по улице вдоль забора, авось еще кого интересного встречу. Я вышла за ограду и осмотрелась. Похоже, народу в этом районе частных домов обитало мало, на улице – ни души. Лишь высокие глухие заборы, над которыми иногда виднелись башенки и флюгера особняков. Ладно, пройдусь вдоль заборов, хоть воздухом подышу.

Но не успела я отойти и на сто метров, как из-за ближайшего угла вывернула грузная мужская фигура. На мгновение я в страхе замерла, но тут же успокоилась – на давно усопшего Илью мужчина не походил ни возрастом, ни статью. Этот был невысок, толст и явно страдал одышкой. Возраст его явно приближался к «полтиннику», а при взгляде на его одутловатое лицо с лиловым носом становилось понятно, чем занимается грузный господин в свободное время. Впрочем, судя по неспешному шагу в самый разгар рабочего дня, все время этого господина было свободным.

– Вы кто? – обвиняющим тоном произнес толстяк, поравнявшись со мной.

– А кого вам надо? – искренне изумилась я.

– Тася дома?

– Ее увезли с сердечным приступом в больницу.

– А вы кто? – вновь повторил он вопрос. – Я видел, как вы вышли из ее дома!

– Я ее новая домработница. – Лучшего объяснения мне в голову не пришло.

– Тогда проводи меня в дом!

– Позвольте, но что вам делать в доме? – Мое удивление достигло предела. – Я ведь уже объяснила – Таисия Павловна в больнице, сердечный приступ за полчаса не пройдет, она вернется в лучшем случае через неделю.

– Если я сейчас же не попаду внутрь и не выпью холодненького, я сам попаду с инфарктом в больницу! – взвыл толстяк.

Я с сомнением посмотрела на него, пожала плечами и отворила ворота. Интересно, что это за тип пожаловал в гости к мадам? Таисия не предупреждала меня о чьем-либо визите, впрочем, ей было не до того. Надо бы с типом поговорить, авось и для расследования что-нибудь полезное извлеку. Мы гуськом вошли в дом, я провела незваного гостя в огромную гостиную, которую сама видела впервые, и усадила на изящный желтый кожаный диван.

– Девочка, – плюхнувшись на мягкое сиденье, провозгласил толстяк. – Ты меня знаешь?

– Не имею чести. Пока.

– Я режиссер Павел Ганевич, – гордо провозгласил он.

– А что вы сняли? – заинтересовалась я.

– Ты что, никогда не смотрела моих фильмов?

– Может быть, и смотрела, вы мне названия напомните.

– «Полет над Ригой», к примеру.

– Нет, такого не помню.

– Да ты совсем невежественная! – разгневался Ганевич. – Этот фильм уже двадцать лет считается классикой кинодокументалистики.

– Но я в кинодокументалистике не очень разбираюсь. А какой ваш самый последний фильм?

– Я вот уже 15 лет не снимаю фильмы, а ты даже этого не знаешь!

– Но как я могу знать про те фильмы, которых вы не снимали?

– Обязана знать! Я в анналах мировой истории! Принеси мне чего-нибудь холодненького.

С трудом подавив желание послать режиссера совсем в другие, гм, анналы, я отправилась на поиски кухни. Кухня обнаружилась на первом этаже, где-то в глубине коридора. Я подошла к встроенным шкафчикам и задумалась: а что имел в виду толстяк, говоря про «что-нибудь холодненькое»? Кипяченую воду, лимонад, «холодный, обжигающий виски»? Так ничего и не решив, я потопала обратно в гостиную.

Толстяк сидел на диване и тупо смотрел на колоссальную люстру с кучей разноцветных хрустальных подвесок. Я покашляла и тихо спросила:

– Что желаете выпить?

– Тебя, что, Тася не предупредила?

– Не успела.

– И ты не знаешь, что я люблю? – Возмущению толстяка не было предела.

– Не знаю, – я решила не поддаваться эмоциям.

– Немедленно стакан колы, лимонный сок и водку!

Я чуть не подавилась от изумления, но, не возражая, пошла обратно на кухню. Лимонный сок нашелся в холодильнике, в одном из навесных шкафчиков после долгих поисков я обнаружила недопитую бутылку водки. А вот колу обнаружить так и не удалось. Устав от продолжительных поисков, я погрузила найденные напитки на синий эмалированный поднос, поставила туда же граненый стакан и понесла поднос в гостиную. Режиссер, не снимающий фильмы, сидел на диване все в той же позе. Я деликатно покашляла и сказала:

– Сок с водкой, сэр!

– А где кола?

– Колы в доме не обнаружено.

– Ну так сгоняй в магазин!

– Здесь рядом есть магазин?

– Три квартала пройти, и появится. Если бегом, через пять минут обернешься.

Вот тут и дали о себе знать порядком потрепанные сегодня нервы. Я с размаху швырнула поднос прямо на пол и заорала не своим голосом:

– А ну сам встал и побежал за своей колой!

Зазвенело разбитое стекло. Стакан треснул, а бутылка с водкой и вовсе разлетелась на меленькие кусочки. Толстяк подскочил, как будто в задницу ему вкололи шило, и вновь плюхнулся на диван, поглубже вжавшись в спинку. Уперев руки в бока, я грозно надвигалась на него:

– Видишь, что ты натворил? А ну пошел за щеткой, и чтобы замел все до последнего осколка!

– Позвольте, ты ведь… – залепетал бедняга, но я его перебила:

– Я внебрачная дочь Таисии, а ты, гад, ответишь мне за погром!

Последние слова я выдавила уже с трудом, захлебываясь смехом. У меня начиналась настоящая истерика, и отстать от толстяка я уже не могла. Схватив его за толстую короткую ручку, я стащила несчастного с дивана и поволокла за собой в поисках щетки и совка. Ничего такого обнаружить не удалось, поэтому я извлекла из кладовки теннисную ракетку, приволокла режиссера обратно в гостиную, сунула ему в руку ракетку и велела:

– Живо убирай!

– Ого, тебя бы в армию, всех дедов бы за пояс заткнула! – раздался негромкий голос со стороны прихожей.

Я вздрогнула от неожиданности и обернулась:

– Ой, Сашенька, я тебя не заметила!

– Тебе было некогда, я понимаю. Ничего-ничего, не стоит на меня отвлекаться. Что у тебя там дальше для этого бедняги запланировано: вымыть унитаз зубной щеткой?

– Да нет… Я тебе потом объясню… То есть прямо сейчас.

Не обращая больше внимания на режиссера, замершего посреди гостиной с теннисной ракеткой в руках, я схватила Сашу за руку и выволокла в прихожую.

– Сашенька, он меня жутко достал! – Слегка заикаясь от волнения, я кратко изложила историю нашего с режиссером знакомства.

– Так ты сама представилась домработницей!

– И что, с домработницами надо обращаться именно так?

– Издеваться-то зачем? Он все-таки пожилой человек!

– Тогда, может, ты сам сгоняешь в магазин за колой? – психанула я.

– Хорошо. – Саша развернулся и пошел к двери.

– Тогда уж и водки купи, и лимонного соку! – крикнула я ему вслед.

Не оборачиваясь, он кивнул и выскочил из дома. Я обхватила голову руками. В самом деле, что это со мной происходит? Никогда не любила хамить людям, что сейчас на меня нашло? Неужели так действует атмосфера дома Таисии? Или чья-то недобрая чужая душа в меня вселилась? Постояв еще немного, я заглянула в гостиную. Толстый режиссер все так же стоял посреди комнаты, даже ракетку с перепугу из рук не выпустил. Увидев меня, он побелел и попятился к дивану.

– Успокойтесь, пожалуйста, – ласково проговорила я. – Мы с вами оба слегка погорячились, теперь все в порядке.

Я отняла у толстяка ракетку, предложила ему сесть обратно на диван, присела на корточки и аккуратно собрала на поднос осколки. Поднос я отнесла на кухню и задумалась: где же тут тряпка, чтобы вытереть лужу водки и собрать мелкие осколки? Наверняка дом обслуживает приходящая домработница, вряд ли Таисия сама убирает три этажа. Но никаких телефонов обслуги хозяйка мне не оставила. Кстати, мне следует завтра же навестить ее в больнице и узнать про домработницу, а также про то, каких еще гостей можно ожидать в ближайшее время.

Тряпку я так и не нашла, щетку с совком тоже. Наверное, в доме имелась хитро замаскированная кладовка. В результате мне пришлось воспользоваться кухонным полотенцем. Я аккуратно подтерла лужу и выкинула полотенце в мусорное ведро. Ничего, Таисии придется пережить эту потерю. Саша все не возвращался, и я решила побеседовать с режиссером тет-а-тет. Но он начал разговор первым:

– Так вы все же домработница?

– Нет, – кротко сказала я. – Я знакомая Таисии, и она попросила меня пожить здесь и присмотреть за домом, пока не вернется из больницы.

– А кто тот молодой человек, который только что был тут?

– Это мой друг. Мне страшно ночевать в громадном особняке одной.

– А Тася знает, что вы собираетесь водить сюда мужиков?

– Послушай, ты! – вновь закипая, процедила я. – Режиссер, не-снимающий-кино! Еще одно слово, и я просто выкину тебя в окошко!

– Эй, вы что! – тоненьким голосом взвизгнул он. – Успокойтесь! – Он слегка помялся и робко спросил: – А вы точно не дочка Таси? Лицом, правда, не очень похожи, но вот голос…

Меня слегка передернуло. Да что это со мной происходит? Зверею я прямо на глазах. Похоже, это расследование превращает меня в законченную стерву. Еще немного, и я точно стану неким подобием Таисии. Я перевела дыхание и мирно произнесла:

– Давайте договоримся так. Вы не оскорбляете меня, я не трогаю вас. Более того, мой друг пошел в магазин за вашими напитками. Так что давайте мы с вами пока просто побеседуем.

– О чем мне с вами беседовать? – недоверчиво спросил он.

– Беседа о киноискусстве у нас как-то не получилась, давайте о жизни поговорим. Таисия рассказывала, что вы ее… поклонник?

– Ну и слова у вас… поклонник, надо же! Еще скажите, воздыхатель! У нее выпить можно всегда, вот я к ней в гости и хожу, – вздохнул толстяк. Я прыснула в кулак, но он не обиделся.

– А поэт… он тоже из-за халявной выпивки ходит? – на всякий случай уточнила я.

– Это кто у нас поэт? – снова осерчал толстяк. – Это та уголовная харя, которая мне грозилась морду начистить?

Я расхохоталась в голос, но толстяка уже было не унять:

– Представляешь, этот хмырь за всю свою жизнь написал десять дурацких четверостиший, за свой счет издал тонюсенькую книжонку в мягкой обложке – и теперь называет себя поэтом! Курицы оборжались. Да у него словарный запас – десять слов, и то матерных. Его охранником в банке из жалости держат. И он мне – мне! известному режиссеру! – грозился яйца оторвать!

– Да за что?

– Дескать, нечего за Таськой ухаживать! Да кому нужна эта старая кобыла!

«Однако какие страсти кипят из-за Таисии», – с невольным уважением подумала я.

– Можно подумать, он не на ее деньги позарился! – бушевал толстяк. – Была бы Таська нищей, небось даже в ее сторону бы не взглянул.

– А почему он на вас напал? – поинтересовалась я. – Таисия же выбрала Славика?

Тот водопад нецензурной речи, который полился из уст бывшего режиссера, сделал бы честь любому портовому грузчику. Я узнала много интересного и про Славика, и про его маму, и про то, что он должен сделать со своими половыми органами. К сожалению, особо ценной информации все эти перлы красноречия не несли. Я вздохнула. Похоже, ничего полезного у толстого режиссера узнать не удастся. Впрочем, нет!

– Немедленно дайте мне телефоны поэта и Славика! – бесцеремонно прервав поток брани, строго приказала я.

Режиссер поперхнулся очередным ругательством и в изумлении вытаращился на меня:

– Зачем мне их телефоны? У Таси спрашивайте!

Входная дверь скрипнула, и в прихожей раздались тихие шаги. Выглянув, я увидела Сашу с огромной сумкой. Я подошла к нему:

– Это ты так много колы купил?

– Тут сок, кола, водка и еда для нас. Нам ведь здесь как минимум позавтракать и поужинать придется. А если твой друг к нам присоединится, он тоже, наверное, поесть захочет? – Саша вопросительно посмотрел на меня.

Я кивнула, решив не комментировать слова про друга. Затем достала из пакета водку, колу и сок и отнесла все это в гостиную.

– Господин режиссер, вот ваши напитки. Будьте добры, сделайте свой коктейль сами, я занята. – С этими словами я вышла из комнаты и отправилась помогать Саше выгружать продукты. Через пару минут на кухню приперся Ганевич.

– Ну и где мой стакан?

Я молча вынула из застекленного шкафчика стакан. Сунула толстяку в руки и повернулась к нему спиной. На сей раз он проявил удивительную сообразительность и, не нарываясь более на грубость, молча вышел из кухни.

– Полина, я тебя сегодня не узнаю… – после некоторого молчания произнес Саша.

– Дорогой, похоже, я превращаюсь в ведьму, – грустно заметила я.

– Зачем ты ввязалась в эту историю?

– По-моему, я тебе уже рассказывала.

– Давай снова, и по порядку.

Я рассказала про Таисию и оживших мертвецов.

– И ты решила стать охотницей за привидениями?

– А иначе я потеряю работу в салоне.

– Можно подумать, за такую работу и жизнь отдать не жалко! Ты там скоро миллионершей станешь?

– Мне моя работа нравится. И вообще мы ведем этот бесполезный спор уже два месяца, давай наконец его прекратим!

– Давай, – мрачно согласился Саша.

– Впрочем, я согласна на компромисс, – внезапно оживилась я. – Ты завтра же идешь на прием к психологу, а я в тот же миг ухожу и из этого особняка, и из салона. Согласен?

– Нет.

– Тогда все, проехали. Ты остаешься мне помогать?

– Остаюсь. Всегда мечтал поохотиться на призраков.

Дальше беседа протекала довольно мирно. Мы с Сашей обсудили все возможные варианты совместной охоты. Саша пребывал в твердой уверенности, что никаких оживших мертвецов на свете не бывает и все, что я видела, – какая-то подстава. В принципе я с ним согласилась.

– Только… Я эту парочку видела своими глазами!

– И что? Ты хорошо знала Илью?

– Нет. Но Юлю я видела – и живой, и мертвой.

– А почему ты так уверена, что девушка, обнимавшаяся возле особняка, – именно Юля? У нее что, особые приметы есть?

– Нет примет… вроде бы.

– Вам с Таисией просто с перепугу показалось, что это Илья с Юлей стоят.

– А все остальное? Открытая дверь, отключенная сигнализация? Это Таисии тоже показалось?

– Это были обычные взломщики. Живые.

– Зачем же они взламывали, раз ничего не взяли? И потом, зачем написали записку?

– Это только им ведомо. Но согласись, ни взлом, ни записка вовсе не доказательство, что в доме побывали мертвецы. Кстати, у этого самого Славика все же мог быть ключ от дома. Да и код он запросто мог узнать. Просто понаблюдать за Таисией, когда она дверь и калитку запирала.

– Мог, конечно, только зачем ему попадать в дом в отсутствие хозяйки?

– А давно усопшему Илье зачем?

В этот момент откуда-то из глубины дома раздались женский визг, грохот, громкие звуки разбивающегося стекла. Мы с Сашей опрометью вылетели из кухни и, ориентируясь на грохот, понеслись по направлению к гостиной. Там мы застали прелестную картину: по просторной комнате, взметая пыль, металась невысокая тощая женщина лет сорока пяти. Под ногами у нее расплылась лужа, судя по цвету, водки с колой, вокруг валялись осколки стакана и бутылки. Судя по виду насквозь мокрого и дрожащего на диване режиссера, весь сок из пакета достался лично ему, в смысле, сок ему вылили прямо на голову, а пакет бросили рядом на диван.

– Нет, второй раз я за водкой не пойду… – ошеломленно произнес Саша. Я лишь очумело вертела головой, наблюдая ужимки и прыжки разъяренно визжащей дамы. Лишь через пару минут дар речи вернулся ко мне.

– Простите, а вы кто будете? – вежливо спросила я фурию.

– Опять этот кобель к Таське пошел! А ты кто, еще одна б…? – в ответ завизжала она, подскакивая ко мне с явным намерением вцепиться в волосы. Не дожидаясь этого, я с размаху залепила ей звонкую оплеуху. Признаюсь, незваные гости сидели у меня уже настолько глубоко в печенках, что я полностью утратила остатки былой интеллигентности.

– Ах ты, старая дура, а ну быстро заткнулась и пошла отсюда на…! – завизжала я почти так же истошно, как она. Уж не знаю, подействовала оплеуха или мат, но дама мгновенно успокоилась.

– Милочка, вы кто и по какому праву тут командуете? – Она надменно цедила слова, распрямившись во весь свой небольшой рост и стараясь глядеть на меня сверху вниз. Последнее ей не слишком удавалась, поскольку я была выше как минимум на полголовы.