Текст книги "Я помню... (СИ)"

Автор книги: Инна Полежаева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

Посреди моего эмоционального взрыва за доблесть, честь и достоинство раздались короткие гудки. Он бросил трубку. Ненавижу, когда так делают! Я трясущимися руками стала набирать его номер, но он сбрасывал. Я не нашла ничего лучшего, как разреветься. Дура, вот дура, я же хотела помочь ему, хотела, чтобы он мог видеть радости в повседневности, чтобы не искал утешения в алкоголе или еще в чем-то хуже. А сама все испортила.

– Внученька, у тебя все хорошо? – спросила заботливая бабушка, которая с интересом слушала мой разговор, – Поругались?

Я кивнула и хлюпнула носом. Бабуля еще повздыхала, побубнила что-то в стиле "эх, молодежь-молодежь" и вышла из автобуса. Я подходила к дому вся зареванная, судорожно пытаясь придумать причину своих опухших глаз. Хотя моей маме нужно идти в "Битву экстрасенсов", как она все узнает и угадывает – не понятно.

У самого подъезда мой телефон пискнул. Это был Анас. В Вибере он скинул мне фото – толпа ребят из нашей школы, примерно человек пятнадцать, среди которых непостижимым образом оказалась Наташка-дракон, сидели в пиццерии и довольно улыбались в камеру. В самом центре сидел Анас, торжественно подняв стакан сока. А следом пришло сообщение от него: "Отмечаем. Вечеринка в стиле "детский утренник". Я начала хохотать и смеялась, пока не зашла в квартиру.

– Ты чего смеешься? – спросила мама, когда вышла мне навстречу, – А что с глазами?

– Поругались, а потом помирились! – улыбаясь, ответила я.

– О, Господи, вы с Аней как маленькие, честное слово! – вздохнула мама и скрылась на кухне.

Нет, все-таки маме не нужно на "битву экстрасенсов" – проиграет.

Чуть позже я выслала ему грустную мордочку и написала: "А почему без меня?", на что он ответил, я его, видите ли, разозлила, и поэтому наказана.

Следующую неделю мы встречались в школьных коридорах, переписывались, созванивались, но это было все как-то мельком и бегом, хотя я видела, что он рад меня видеть, слышать, ему нравится со мной общаться. Допрос девчонок не прекращался вообще, Наташа меня доставала до уроков, во время и после. Анютка в основном по вечерам: что он сказал, как посмотрел, а вот то, что он улыбнулся не значит ли..., а то что позвонил означает... И так до бесконечности.

У меня было двоякое ощущение. С одной стороны на душе было легко, потому что я видела его на уроках, учителя хвалили, круг его знакомых сменился в лучшую сторону, мы были друзьями. С другой стороны, я была бы ненормальной девчонкой, если бы не хотела чего-то большего. Меня смешили косые взгляды Ольги в мою сторону, и пугали взгляды Леши. Я не знаю, может ему что-то сказал Анас, возможно он сам догадался, что наша дружба повлияла на их отношения, но Леша меня явно недолюбливал. Это как минимум.

На мартовские праздники приехал мой брат. Дождалась! Сегодня был выходной день, мы пили чай всей семьей, сидя на кухне. Папа уставился в телевизор, он смотрел какую-то передачу про рыбалку. Я вообще не понимаю, зачем смотреть передачи, где показывают, как насаживать червяка на крючок, если ты всю жизнь по выходным сам этим занимаешься?

– Па, ну переключи! – попросила я в очередной раз, – Ты итак все это знаешь!

Папа то ли не слышал, то ли сделал вид, что не слышал.

– Смотри-смотри, – сказал Дима в это время, – там ведро мормыша показывают...

– Фу-у-у-у, – я сморщила нос, – ну с вами только чай пить!

– Давай сейчас начнем готовить салаты, я буду делать "Селедку под шубой", а ты "Мексиканский", а то в обед ребята придут, – сказала мама, не обращая внимания на наши дебаты.

– Давай! А кто придет? – тут же уточнила я.

– Не знаю, Валерка точно, – начал перечислять брат, – Андрюха, может Степан...

– Этот, который женился недавно? – уточнила я. Степан был значительно старше моего брата, я даже не знаю, на какой почве они сошлись и подружились.

– Ага...

Ближе к обеду мама поставила вариться манты и начала накрывать на стол. Все основное мы сделали. Я сходила в душ и тщательно красила глаза, хотя в школу хожу только со слегка намалеванными ресницами.

– Для кого стараешься? – спросил Димка, заглядывая в комнату ко мне.

– Пока не знаю! – ответила я, – А вдруг кто-то придет из твоих пацанов и ка-а-ак влюбится в меня!

– Ты что! – Димку чуть не порвало от смеха, – Как они влюбятся, если наблюдали твою историю жизни, начиная с зеленых соплей в первом классе!

– Ну и что! А теперь я красотка! – ляпнула я.

– Не в их глазах! Для них ты моя младшая сопливая сестра! – сказал он и ушел.

– Вот спасибо тебе, братик, – пробубнила я, но продолжила наносить макияж.

Первому гостю я открыла двери при полном параде – в голубом летнем легком платье, с небольшой укладкой и при макияже. Но, как обычно, в принципе, Валерка просто буркнул «привет», всучил мне пакет с какими-то консервами и вином и прошел в комнату к Димке. За ним таким же образом подтянулся Андрей с какими-то парнями, которых я видела впервые. Но им, почему-то, тоже плевать на меня. Даже внимания не обратили. И тут я подумала – нет, а почему я вообще сейчас тут им поляну накрываю? Нужно было под шумок свалить к Анютке, а мама сама бы накрыла. Приготовить я же помогла. В дверь снова позвонили. Я с недовольной «миной», предвкушая очередной равнодушный взгляд, скользящий сквозь меня, поплелась открывать двери.

Меня просто накрыло волной бешенства. На пороге стоял Леша. Похоже, он также был "рад" меня видеть, потому что его лицо перекосило. Я уже думала, какую ему гадость сказать, как увидела за его спиной Анаса. Он улыбался во весь рот.

– Привет!– сказал Анас, отодвигая в сторону Лешку.

– Привет, – улыбнулась я, – Ну, проходите!

Ну, а что? Выгнать их теперь что ли?

– О, здорово! – сказал Димка Анасу, когда вышел в прихожую, и пожал ему руку.

– Привет, Димон! Ну, ты нашел эту модель?

Дальше они стали говорить о каких-то моделях танков, которые собирал, клеил, красил и еще много чего делал, мой брат. И как это у него получается? Он ведь только что приехал, а уже знает Анаса!

Я стояла в полном недоумении. Леша разделся, посмотрел на себя любимого в зеркало. Наши взгляды пересеклись. Если бы глазами убивали – убил бы.

– Можно? – буркнул Леша и направился в ванную мыть руки.

В это время мой братец наконец-то слез с ушей Анаса, он повернулся ко мне и сказал:

– Тань, смотри, – Анас направился к входной двери, которую все благополучно забыли закрыть, и взял что-то из подъезда. Это что-то до боли напоминало гитару в чехле.

– Ты играешь? – удивилась я.

– Нет, конечно, – он рассмеялся.

– Леха играет? – чуть не подавился слюной от смеха мой брат.

– Ага, как же, – ответил Леша, нарисовавшись из туалета.

В это время Анас достал гитару из чехла. Мама дорогая, она была крутейшей, черного цвета, с золотыми цветами.

– О-о-о, – выдохнула я, и мои руки потянулись к ней непроизвольно.

– Нравится? – спросил Анас.

– О, да-а-а.

– Бери. Это тебе.

Мне кажется, меня прихватил удар, потому что мой рот открывался и закрывался, а звуков не было. Проблему решила моя мама, появившаяся из зала:

– Ну что вы, молодой человек, она не может взять такой дорогой подарок. Наталья Анатольевна, – представилась мама.

– Анас, очень приятно, – кивнул он, – почему же не может? Это от всего сердца?

Кажется, мама начала покрываться пятнами, опасаясь, что Анас от всего сердца натворит таких дел, которые грозят тяжелыми последствиями, учитывая, что мы несовершеннолетние. Тут встрял мой брат, который хоть раз сказал что-то умное:

– Мам, будем считать, что мы арендуем гитару! Нам ведь все равно нужно было ее покупать.

– Конечно! – радостно кивнул Анас, – а ваша дочь помогает мне с учебой.

– С учебой? А вы в каком классе молодой человек? – мама сощурила глаза.

Упс! Вот мама сейчас удивится, что ее дочь вундеркинд в десятом классе помогает выпускнику. В дверь позвонили и как-то все отвлеклись, обстановка разрядилась, а на пороге стоял Гнатюк. Никогда в жизни не была так рада видеть нашего сельского мачо.

На самом деле мою маму трудно сбить со следа, если она что-то унюхала, а значит мне предстоит допрос, но позже. Что хорошо – будет время подготовиться.

Леша, который наблюдал всю эту картину, облокотившись о стену, ехидненько похрюкал и посеменил в комнату к ребятам.

– Ну, все! Мойте руки и за стол! – крикнула мама.

Вот и все, на этом моя миссия заканчивалась. Ну, я еще убирала со стола и мыла посуду, но сидели за столом только мальчишки. Они иногда из вежливости звали маму, но она всегда отказывалась. Когда все стали рассаживаться мама ушла к себе в комнату с клубком ниток, значит, будет довязывать шарф. Папа вообще не выходил из комнаты, не желая участвовать в этих посиделках.

А я взяла гитару и пошла к себе в комнату. На улице было пасмурно и в моей комнате окно было зашторено слегка. Я не хотела включать яркий свет, поэтому обошлась настольной лампой. Не могу сказать, что хорошо играла уже, практики все-таки не хватало. Но мне так хотелось сыграть что-то красивое на этой красивой гитаре. Я немного настроила ее, приноровилась и стала наигрывать сначала тихо, потом увереннее, а затем запела стихи Цветаевой:

Уж сколько их упало в эту бездну,

Разверстую вдали!

Настанет день, когда и я исчезну

С поверхности земли.

Застынет все, что пело и боролось,

Сияло и рвалось:

И зелень глаз моих, и нежный голос,

И золото волос.

И будет жизнь с ее насущным хлебом,

С забывчивостью дня.

И будет все, – как будто бы под небом

И не было меня!

Изменчивой, как дети в каждой мине,

И так недолго злой.

Любившей час, когда дрова в камине

Становятся золой.

Виолончель и кавалькады в чаще,

И колокол в селе...

Меня, такой живой и настоящей

На ласковой земле!

К вам всем – что мне, не знавшей меры,

Чужие и свои?! -

Я обращаюсь с требованием веры

И с просьбой о любви.

Я подняла голову, в дверном проеме стоял Анас. Было ощущение, что он заплачет, так блестели его глаза. Я перестала играть. Где-то в соседней комнате стоял гомон и хохот, кажется, ребята о чем-то спорили. Слышно было, как мама что-то втолковывала папе. Но это все было второстепенно. То, как он смотрел сейчас на меня, значило гораздо больше, чем поцелуи, танцы, объятия и так далее.

Анас медленно оттолкнулся от косяка, подошел ко мне и встал на колени. Затем взял мою руку, все еще лежащую на струнах и поцеловал кончик каждого пальца, покрасневшего от игры на гитаре. В тот момент я знала, что ему плевать, что у меня нет дорого маникюра, что у меня по-мальчишески подстрижены ногти из-за гитары, ему в принципе плевать на мою внешность, хотя сейчас понимаю, что я не была некрасивой или толстой.

– Ангел-хранитель, – прошептал он.

– Анас, ты где? – в дверном проеме возникла кривоногая фигура Леши. Демон – тут же подумала я. И еще добавила – искуситель. Лешка не уходил. Ну что за идиот такой?

– Пошли с нами за стол? – позвал меня Анас. Я покачала головой. Тем более, я слышала, что Димка ищет коробку с игрой в покер, а для меня это тоска зеленая.

– Нет, иди к ним, все в порядке, – улыбнулась я.

– Ты никуда не уйдешь? – спросил он.

– Уйду к Анютке пить чай.

– Это к той в черной кошме через три дома?

– Что такое кошма? – переспросила я.

– Ну, дубленка ее, как кошма...не знаю, как объяснить, типа палас из верблюжьей шерсти.

Я расхохоталась:

– Расскажу Анютке, что ты ее дубленку обозвал верблюжьим паласом!

– Ну, ты идешь или как? – подал голос Леша.

– Лёх, у тебя хоть немного тактичности есть? – спросил Анас, сердито глядя на этого идиота.

Лешка пожал плечами и вышел.

– Был бы ты девчонкой, подумала бы, что ревнует, – сказала я, натянуто улыбаясь.

– Забей, – он встал с колен, повернулся ко мне спиной, разглядывая фото на стене. Я смотрела на эту мускулистую широченную спину, чувствовала его аромат, и понимала, что у меня все больше и больше сносит крышу. По-другому и не скажешь. Он неожиданно обернулся:

– Давай так, ты иди к Анютке, а я потом зайду за тобой.

– И что? – уточнила я, улыбаясь как чеширский кот.

– И погуляем!

– Где?

– Где хочешь!

– Хочу просто по улицам, не хочу ни в кафе, ни ехать куда-то.

– Как скажешь, – он повернулся, чтобы выйти из комнаты.

– Анас, – позвала я его, он обернулся, – спасибо за гитару.

– Спасибо за песню, – тихо сказал он и вышел.

– Кажется, я втрескалась по самое не хочу, – сказала я спустя минут тридцать Ане. Она сидела замотанная шарфом, сморкалась в клетчатый платок и жутко воняла звездочкой.

– Пфф, – фыркнула она в ответ, – тоже мне новость! Ты втрескалась в него, когда я сцепила вас вместе и затолкала во входные двери школы. О-о-о, дышать не могу, подай капли, вон, на столе у компа.

Я сунул ей в руки капли.

– И что мне делать? – уточнила я.

– Как что, идти гулять! Я надеюсь, ты не вырядилась в бальное платье из ситца? Будешь потом как я, сопли мотать. Одевайся тепло!

– Да я в лыжном костюме! Я еще с собой термос взяла с чаем из кураги.

– Фу-у-у, – сморщила нос моя подруга.

– Да я забыла, что ты такое не любишь!

Минут через десять мой мобильник заорал так, что я подпрыгнула.

– Какого фига он у тебя так орет? – загундела Аня, – Делай тише.

Звонил Анас.

– Да, – ответила я.

– Я стою посередине улицы, отсчитал три дома. Справа синие ворота, слева зеленые. Мне куда?

– Стой там, не шевелись, сейчас буду!

Я нажала отбой и рванула натягивать пуховик.

– Все, я ушла. Теть Валя, до свидания! – орала я уже откуда-то с крылечка.

На улице меня ждал Анас.

– А где все парни? – уточнила я.

– В клуб поехали, – ответил он.

– И мой брат?

– Да, и он тоже.

– А ты?

– А я не поехал, – сказал он, его глаза искрились от смеха.

– Это я вижу, – начала я, но он меня перебил.

– Веди уже.

– Куда?

– Ну, гулять по улицам.

На улице было тепло, но зима не хотела уходить, и валил снег, не большими сказочными хлопьями, но приличными снежинками. Мы пошли в сторону набережной, молча. Он приобнял меня за плечи и прижал к себе. Меня так и подмывало спросить, мы вообще кто? Друзья, или мы встречаемся? Естественно, я на такое не осмелилась.

Было хорошо идти вот так.

– Где твоя мачеха? – спросила я, когда вдалеке показалась заснеженная река.

– Уехала к дочке.

– У нее есть дочь?

– Да, от первого брака, живет в Питере. Замужем, сын, – кратко и сухо отвечал он, – вот она туда мотается, к внуку.

–Понятно. Как отношения с отцом?

– Да также. Пообещал, что больше не буду. Он поверил.

– А ты больше не будешь? – уточнила я, запрокинув голову, чтобы посмотреть на него.

– Надеюсь, что нет. Пока, по крайней мере, не хочется искать других острых ощущений.

– Других? – спросила я, и сердце забилось сильнее.

Он просто кивнул в ответ. Мы очистили от снега поваленое бревно на берегу и сели. Я достала из рюкзака термос.

– Я надеюсь, ты любишь курагу? – уточнила я.

– Да, а что?

– Ну, значит пей!

– М-м-м, вкусно! – сморщился он, прихлебывая чай.

– Что означает твое имя? – спросила я.

– Оно мне не подходит, – он допил чай и протянул мне крышку от термоса, – еще!

– И все же?

– Общительный и веселый.

Я начала хохотать. Он тоже. А потом спросил:

– А твое?

– Повелительница!

Он так смеялся, что подавился чаем, а потом сказал:

– Мне кажется, мы нашли друг друга.

Мы еще долго сидели на берегу, пока я не замерзла, он расспрашивал меня о родителях, о детстве, о друзьях. Один раз звонила мама, хотя я сказала, что "мы погуляем", я же не стала говорить, что мы – это не я с Аней. Потом он проводил меня домой.

– Ты сейчас домой? – уточнила я.

– Ты теперь будешь меня контролировать?– мне кажется, что он рассердился.

– Нет, я просто спросила.

– Мгм, просто. Да, я домой. Никуда не пойду, если ты об этом хотела спросить. Перезвонить с домашнего?

– Прекрати! – строго сказала я,– Я тебя не допрашиваю. Начнем с того, что я не имею права даже спрашивать такое. Я тебе никто, по сути.

– Неправда.

– Правда. Я просто беспокоюсь о тебе, но я не допрашивала тебя, просто спросила, куда ты сейчас.

– Черт, – он выдохнул, потер ладонями свои щеки и подошел ко мне, – прости... Просто в последнее время живу в постоянном контроле...

– Анас, я живу в нем с детства, – отрезала я.

– Но я-то нет! – воскликнул он, – Всем было на меня плевать! Всем! А потом вдруг стало нужно меня во всем ограничивать.

– Подозреваю это "вдруг" началось, когда у тебя появились сомнительные друзья и начались вечеринки? Затяжные, на неделю так примерно! – распсиховалась я.

По его лицу я поняла, что перегнула палку. Он разозлился. Он ждал от меня поддержки, а не нравоучений.

– Слушай, я не это имела в виду, – выдохнула я, но было поздно. Он развернулся и ушел в темноту.

Я зашла домой и разревелась. Но мама была тут как тут.

– Что случилось? Это все из-за этого мальчика со странным именем?

– Ма, – я всхлипнула, – а ты не знаешь, сейчас не идет набор на битву экстрасенсов?

– Что? – мама свела брови вместе.

– Ничего, – всхлипнула я.

– Иди сюда, – мама завела меня в зал, – рассказывай.

Конечно, маме все детали я рассказывать не стала, она у меня классная, но немного советская, она точно не разрешит с ним общаться, если узнает о его прогулах в школе, о его проблемном поведении и так далее. Поэтому версия для мамы упростилась – он одинок, не может найти общий язык с отцом, избалован деньгами, но не вниманием.

Мама улыбнулась.

– Ты такая уже взрослая. А я думала, этот момент не наступит, – сказала мама, разглаживая мои волосы, я головой уткнулась в ее колени.

– Какой момент, мам?

– Ну, когда ты влюбишься...

Мама стала читать стих Эдуарда Асадова:

– Когда любовь врывается вторая

В наш мир, горя, кружа и торопя,

Мы в ней не только радость открываем,

Мы все-таки в ней что-то повторяем,

Порой скрывая это от себя.

И даже говорим себе нередко,

Что первая была не так сильна,

И зелена, как тоненькая ветка,

И чуть наивна, и чуть-чуть смешна.

И целый век себе не признаемся,

Что, повстречавшись с новою, другой,

Какой-то частью все же остаемся

С ней, самой первой, чистой и смешной!

Двух равных песен в мире не бывает,

И сколько б звезд ни поманило вновь,

Но лишь одна волшебством обладает.

И, как ни хороша порой вторая,

Все ж берегите первую любовь!

Мы помолчали, затем мама сказала:

– Не могу сказать, что одобряю этого мальчика, но сердцу не прикажешь.

– Мам, ты не переживай, это у меня любовь, – сказала я тихо, – а у него видимо дружеские чувства и отношения.

– Вряд ли, – покачала мама головой.

Мой телефон пискнул. Я открыла Вибер. Сообщение было от Анаса: "Прости меня". Я улыбнулась и ответила, что прощаю. И тут же приписала: "Ну, и где ты? Дома?". Потом правда сгладила это сообщение смайликом. Мой мобильный зазвонил, номер был городской.

– Да? – Осторожно спросила я, мама продолжала гладить мои волосы.

– Этой мой домашний, – сказал Анас, – даже можешь проверить.

Я хихикнула.

– Ты точно меня простила? – уточнил он.

– Точно, – ответила я.

– Спасибо.

– Перестань, – сказала я, – что ты делаешь?

– Смотрю телик. Какую-то часть древнего боевика "Крепкий орешек", знаешь?

– Ну, знаю, что есть такой, – ответила я.

–Что завтра делаешь?

– Уроки школьные, в художку задание и репетирую песню на гитаре. Завтра же последний выходной. Еще брата провожаем.

– Напишешь мне как дела в течение дня? – спросил Анас.

– Напишу.

– Пока мой маленький ангел.

– Пока, – я счастливо выдохнула.

– Ну и? – мама улыбалась, – Все хорошо?

– Пока да.

Всю следующую неделю мы пытались войти в колею, что было тяжело после праздников. Близились каникулы, все усиленно подтягивали хвосты, что-то сдавали, пересдавали, писали контрольные. Я уставала жутко. Наше общение с Анасом было обильным, но это все было по телефону или скайпу. Я могла учить уроки с включенным скайпом часами, а он в это время либо пытался делать уроки, либо смотрел какой-то фильм, либо мешал мне. Один раз с нами в скайпе даже зависал его папа. Вернее периодически заглядывал в комнату Анаса и вставлял какие-то дурацкие комментарии. У меня было ощущение, что он не верит своему счастью – сын дома и учит уроки. В школе мы виделись на переменах, ходили вместе в столовую. Никаких поцелуев, или объятий. Просто какие-то мимолетные касания рук, поглаживание по щеке, дерганье за хвост и так далее.

И все это время я ловила на себе недовольные взгляды Леши и Ольги. Ну ладно Леша, возможно, он считает я лишаю его друга и собутыльника, но Ольга для меня оставалась загадкой. Неужели она хотела ему понравиться? Я не говорю, что она уродка или еще что-то. Но ведь она выше его намного, да и в принципе больше! Неужели ей не хочется видеть рядом с собой крупного парня, чтобы не выглядеть слоником на его фоне? Или ей в принципе обидно, что я хорошо общаюсь с Анасом?

Очередной перелом в наших отношениях случился в середине марта. Наташка Дракон, которая теперь повсюду таскала «селфи палку», за что получила прозвище Дракоселфи от Молодько, сообщила мне, что наши отношения с Анасом похожи на маятник. То хорошо, то плохо.

В лицее номер двенадцать проходил полуфинал по борьбе. Я не смогла пойти. Мне казалось, что Анас понял, у меня реально был завал в художественной школе, я уже должна была две работы – роспись разделочной доски под хохлому и портрет. И если доска хоть как-то двигалась, с портретом вообще все было печально. Мы договорились, что встретимся на следующий день, когда я сдам хотя бы одну работу, ну, немного разгребу дела.

Мне казалось, что Анас понял меня, хотя немного обиделся. Он позвал вечером в пиццерию, но я не могла пойти, потому что допоздна училась и еще совсем не готовила уроки, а завтра две контрольные. Причем одна по химии, которую я ненавижу просто. Вечером, когда я уже сидела дома, обложившись учебниками, у меня зазвонил мобильник. Я так вскочила за ним, что ударилась бедром об угол стола.

– А-а-ай, блин, – завопила я, в телефон не глядя. Была уверена, что это он, так как соревнования давно закончились, я знала, что он победил. Благо у моей подруги есть "селфи палка", я получила тысячу фоток в вибере.

Но это была все та же Наташка. Причем с Аней вместе что-то орали мне в трубку.

– Успокойтесь! – рявкнула я.

– Он пошел куда-то..., – начала Аня.

– Да не куда-то, а к Лехе вроде..., – лезла Наташа.

Я поняла смысл, но хотелось бы более адекватного изложения.

– Девочки! – крикнула я снова, – Тихо!

На том конце повисла пауза.

– А теперь по очереди.

– Дай я, – кажется, Анька отобрала у Натахи телефон, – Тань! Мы сидели в кафешке целой толпой, отмечали. Приперся Лешка, к ним подсела Оля и давай они ему на уши приседать. Я тебе сто процентов говорю, что речь и о тебе шла...

– Откуда знаешь? – уточнила я.

– Рядом Молодько сидел, – пояснила Аня, – уши развесил, он нам и сказал, и сообщил, что Анас с Лехой уехали, вроде бы к Лехе. Только перед этим зачем-то еще собирались заехать к Рудику. Кто есть Рудик неизвестно.

– Я даже догадываюсь зачем, – выдохнула я. По-любому этот Леша связан с наркотиками, пусть даже в их легком проявлении – травка или что там еще бывает.

Я помолчала.

– Девчонки, я пойду к Леше.

– Эй, тебе делать нечего? – крикнула Ната, – Ты что, его персональная няня? Или телохранитель? И вообще, кто он тебе?

– От твоих воплей ничего не изменится, – встряла Аня, – она его любит и переживает. И еще себя виноватой чувствует, потому что если б забила на учебу и пошла с нами в кафе, то он никуда не пошел бы с Лешами и Олями.

– Тань, – опять крикнула Наташа, – а ты позвони ему!

– Да не ори ты мне в ухо! – встряла Анютка.

– Я звонила, у него телефон выключен, – ответила я спокойно, а сама уже металась по квартире в поисках штанов.

– Так, мы едем, – сказал Анютка, – без нас не ходи! Ты хоть его дом знаешь?

– Нет! – буркнула я, осознавая, что и правда адреса не знаю.

– Наташка знает, – сказала Аня.

– Я не знаю! – опять крикнула та.

– Значит, сейчас пойдешь к Молодько и узнаешь! – рявкнула в ответ Аня. – Тань! Иди на школьную остановку, мы скоро приедем, вместе пойдем.

Маме я сочинила, что весь класс отмечает победу Анаса, и даже не соврала. Затем сказала, что все сейчас едут к кафешке у школы, и мне нужно туда буквально минут на тридцать. Кажется, поверила, хотя отпустила неохотно. На улице была темень жуткая, какая-то сырая промозглая погода не улучшала настроения.

Я быстро топала к остановке и думала на кой черт мне все это нужно? Потом я думала, какого я не поехала сегодня после художки со всеми отмечать его победу? Был момент, когда я хотела развернуться и пойти домой. Потом вспоминала его лицо, когда он смотрел на меня, стоя на коленях и упорно шагала вперед.

Девочки уже стояли на остановке.

– Вы так быстро доехали? – удивилась я.

– Такси взяли, – буркнула Ната, размахивая "селфи палкой", – все ради тебя.

– О, Боже! – выдохнула Анютка, – Да сложи ты ее, пока мне глаз не выткнула! Давай, веди лучше!

– Вы узнали куда идти? – спросила я, поежившись. Нужно было надеть кофту потеплей, было как-то промозгло.

– Узнали, – Наташка, рванула с места, как конь на скачках, только полы пальто развевались на ветру.

– Наташ, – позвала Аня, – тебе не говорили что ты со своей палкой и в пальто в темноте похожа на Гарри Поттера?!

– Пошла ты! – мило отозвалась Ната.

Настроение у девчонок было веселенькое. В отличие от меня.

– Вы пили что ли? – спросила я, глядя на их довольные лица. По-моему они эту ситуацию воспринимали, как приключение.

– Немного вина, – отозвалась Анютка.

Оказалось Лешка жил практически в конце моей улицы, так что мы вернулись обратно, но улица длинная, так что шли мы долго, минут пятнадцать-двадцать.

–Так, дом тринадцать, – сказала Наташа, притормаживая, чтобы рассмотреть в темноте нумерацию.

– Хорошее число, – ляпнула я, – похоже, это вон там.

В самом конце улицы стоял отдельно самый большой дом. Естественно, он был новым, забор из камня стоил дороже, чем наша квартира в пятиэтажном доме. Но самое главное там долбила музыка, причем так, что слышно было ее давно.

– Похоже, нужно было просто идти на звук, – задумчиво сказала Аня.

– И как мы туда попадем? – спросила Наташа, – Полезем через забор, как тайные агенты?

Вокруг дома были припаркованы машины, каких тут машин только не было, но ни одних "жигулей" я не обнуражила.

Ворота были открыты настежь.

– Хорошо, что ты не успела в своем пальто взгромоздиться на забор, – хрюкнула от смеха Аня, обращаясь к Наташке. Мы вошли во двор. Ну, что-то подобное было и у Анаса – аккуратно расчищенные дорожки, фонари, ели и сосны. За соснами раздалось рычание.

– О, черт..., – прошептала я, испугавшись, – собаки. Блин, по-любому волкодавы какие-нибудь. Или бойцовские.

Наташка испугалась конкретно, стала судорожно хвататься за свою селфи палку и зачем-то с бешеным щелчком раздвинула ее.

– Хочешь сделать селфи с пёсиком? – уточнила Аня.

Хоть кому-то сейчас было смешно.

Пока Наташка, как Д*артаньян шпагой, размахивала своей палкой, мы с Аней судорожно вглядывались в деревья.

– Да они там в клетках, по ходу дела, – наконец сказала Анютка, – ворота же открыты.

Тут у меня заорал мобильник, звонила мама. Подскочили все втроем, причем Наташка, от неожиданности крутанулась на месте и влепила мне своим агрегатом для селфи по голове.

– Ой, – я терла ушибленное место.

– А я тебе давно говорила, чтобы ты сделала звук тише, – сказала Аня, медленно продвигаясь по двору.

– Да, ма, – ответила я на звонок, – ма, мы уже на нашей улице, скоро будем!

За углом дома в это время раздались мужские голоса. Я быстро нажала отбой. Навстречу нам вышли два парня, лично я их не знала.

– Приве-е-ет..., – начал один пьяно нараспев с нами здороваться. Видимо он хотел сказать "красотки", но потом прищурил глаза и рассмотрел пальто Наташки и стоящую колом дубленку Ани. Вот, и маньяки не страшны, решила я. А все почему? Потому что гламурным парням нужны гламурные девочки.

– Вы к кому? – более трезво спросил второй.

– Анас здесь? – сразу перешла к делу Анютка.

– Ну, допустим, – нагловато ответил более трезвый.

Анютка обогнула их и решительно пошла за угол дома. Я рванула за ней, Наташа бежала рядом, на всякий случай, наставив палку на ребят. По-моему, они решили, что мы чокнутые. Хотя, возможно, так и есть.

Музыка долбила так, что стекла дребезжали.

– Звонить нет смысла,– выдала Аня, – заходим, берем, что нужно и валим!

С этими словами она распахнула двери так уверенно, будто бывала тут тысячу раз. Мы вошли за ней. Внутри нас ожидала вакханалия, как показывают в американских фильмах. Было накурено жутко. Стоял резкий запах алкоголя. Повсюду стояли, сидели, лежали, полулежали люди, я вообще пока никого не знала. Кто-то танцевал, кто-то играл в карты, судя по куче денег на столе, не просто так, чтобы скоротать время. Практически все, как мне показалось, были пьяны. На нас поначалу никто даже внимания не обратил.

– А разуваться тут нужно? – спросила через грохот музыки Наташа.

– В кино все заходят в обуви, – решительно ответила я. Аня обернулась к нам:

– Идем вместе, не разбредаемся, пошли.

Она скомандовала, и мы пошли за ней, каким-то макаром, протиснувшись мимо раскрашенных, как индейцы девчонок, на кухню. Там был жуткий свинарник, повсюду стояли тарелки с остатками еды, но знакомых никого не было.

Мы обошли весь первый этаж, но так никого и не нашли, даже долбаного Лешу. Зато нас стали замечать, все косились, спрашивали, что это за "чума", глядя на Аню. Какой-то придурок, глядя на Наташу, сказал, что на вечеринку пришел Блейд, а когда она махнула своей легендарной палкой, добавил, что видимо все-таки Джедай.

Короче, пришлось нам гуськом подниматься на второй этаж. Мы попали в большую гостиную, где какие-то ребята, по виду более трезвые, играли в бильярд. Откуда из боковой двери появился Леша.

– Опачки! – мне сразу не понравились его глаза, и вообще весь его вид. По-моему, он был пьян в дрова, – Какие люди! Мальчики! Девочек вызывали?

– Где он? – спросила я.

– А тебе зачем? – улыбаясь, спросил он.

– Вот урод, – пробубнила Аня.

В мгновение ока, стоящие у столов ребята перестали быть дружелюбными и трезвыми. Как-то так получилось, что двое самых рослых оттеснили меня от Наташи и Ани. Леша схватил меня под локоть и потащил за собой в одну из комнат. Девчонки начали визжать, или это только Наташка визжала, я не поняла, потому что сама испугалась конкретно.

Лешка швырнул меня на какой-то диван, я тут же соскочила с него и встала за спинку. Судя по всему, это был какой-то кабинет, потому что я видела камин, а вернее кочергу, и думала, как бы мне до нее добраться. Также рядом был шкаф с книгами.

– Чего ты приперлась? – прошипел он, – Ты знаешь, что у нас с ним договоренность была? Из-за тебя он слово свое нарушил, в отказ пошел, а так делать нельзя!

– Где он? – тут я уже испугалась за Анаса.

– Не твое дело! Я хотел с тобой по-хорошему! Думал, само собой все рассосется, но ты настырная серая мышь-заучка, лезешь к нему и лезешь! И ладно бы лезла – плевать! Ты мне мешаешь, понятно? Делам моим!