Текст книги "Колыбель"

Автор книги: Ингвар Гошев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 10 страниц)

Подхватив девушку на руки, припустил за сумасшедшей бабкой, чей зад уже мелькал далеко впереди, постоянно норовя скрыться за местными строениями, – вот ведь шустрая старушка.

–Ну ты как, что вообще произошло?

Дара только приоткрыла глаза, но сказать так ничего и не смогла. Сам дурак, вижу ведь что жизни в ней грамулечка а лезу с вопросами.

–Извини, не подумал, молчи, все потом.

Прижав девушку покрепче к себе, которая казалось совершенно ничего не весит, врубил форсаж, в надежде все же догнать этот престарелый болид который уже уходил в отрыв, скрываясь за поворотом.

Как выяснилось в дальнейшем, сумасшедшей бабкой оказалась местная травница, которая по сути и являлась хозяйкой этого хутора.

Еще в давние времена, дед Лукерьи, так хозяйку местную кличут, служил в этих краях лесником. И вот, как то на охоту в здешние леса прибыл принц с парочкой сотоварищей, ну не совсем правда принц, а всего лишь бастард, но тоже ведь королевская кровь. И вот решила эта троица, покрыть себя славой великих охотников. Забыл сказать, что охотникам этим было не больше шестнадцати лет от роду, и что удрали они из родительских домов, не взяв с собой ни слуг, ни оставив даже записки, – со слугами ведь каждый дурак охотником может стать, так рассуждали они. Охота планировалась не то на зайца не то на лося, история этот момент уже помнит смутно, только случилось им вместо зайца да повстречать медведя. Им бы дуракам тихонечко ретироваться, но… – вот она СЛАВА, сама в руки нам идет, обрадовалась золотая молодежь.

Результат, – один труп обглодан почти полностью, один частично, а вот бастард видать был поцелован Удачей в макушку, так как остался жив, только вот сильно помят. Нашел его дед Лукерьи, и выхаживал почти два месяца, в столице тогда чуть ли панихиду уже по нем не справили.

В общем, король оказался самодержцем порядочным, и за спасение королевской крови, даровал деду перстень с своего пальца, а в придачу к перстню вот эту землицу, и освобождение от налогов на веки вечные.

Дед в скорости женился, перстень продал, а на вырученные деньги построил дом, так вот и зародился здесь этот хутор.

Всю эту историю я узнал уже позже, а сейчас я несся за Лукерьей с Дарой на руках, пытаясь уже не то что бы догнать, а хотя бы не отстать от этого метеора.

Поворот, колодец, еще один поворот и я влетаю на подворье крепкого такого дома, за дверями которого только что мелькнул подол той сумасшедшей бабы.

–Ну чего стоишь, или приглашения ждешь, неси чародейку в дом.

Донеслось из распахнутой двери.

–Вон клади ее на лавку.

Указала мне бабулька, на небольшую деревянную кровать устланную парочкой шкур, какого то не маленького, но очень пушистого зверя.

–На вот, дай ей выпить. Оно конечно не мед, и не сбитень, но сейчас ей очень нужное.

Протянула мне хозяйка бутылек, из синего стекла.

–А что в нем?

–Не бойся воин, не отрава там. Нежто я спасительницу внучки своей, травить стану. Травки там целебные, силы дающие.

Я приподнял голову Дары и влил немного сего снадобья в пересохшие губы, девушка закашлялась и открыла глаза.

–Нужно выпить, тебе потом легче станет.

–Не уходи.

Ели выдавила из себя лекарка.

–Не уйду, молчи, береги силы.

Дара сделала еще пару глотков и провалилась в сон, а я так и продолжал сидеть на краешке лавки, водя рукой по ее черным шелковистым волосам, пытаясь понять что же было не так с тем колечком.

Как Лукерья подошла я не услышал.

–Вот погляди милок, что у Лыськи в руке зажато то было.

Протянула мне бабулька какой то клок шерсти.

–Похоже на волчью шерсть кажись.

–Похоже то оно похоже, да только какой волк посреди лета к человеку то сунется, у него сейчас еды вдоволь, да и сам он нонче жирный да ленивый.

–Ко мне вон сунулись.

–Видать неспроста, может обидел чем, или на ихнее покусился.

–Да нет, присел под деревом перекусить, а их тут враз целая стая, на меня и кинулась.

–Ну не знаю я как там у вас вышло, только отродясь волк на человека посреди лета не нападал, он его лучше десятой дорогой обойдет, целее будет.

–Но шерсть то волчья.

–Сдается мне мил человек, что это не волчья то шерсть.

–А чья же тогда?

–Оборотень это.

–Какой еще оборотень?

–Обыкновенный, в людском обличии который ходит. У нас с весны двое девок пропали, пошли в лес и не вернулись, уж мы их искали, но не единого следочка, подумали тогда что они в город сбёгли, до красивой жизни, нравились им дюже ленты да заколки, хотя какой девке они не нравятся.

–Так может все же сбёгли?

–Может и сбёгли, кто тепереча это ведает. Вот Лыська на ноги встанет, поспрошаю ее откудова у нее этот клок, а пока не будем себе голову морочить, чай не казенная.

Если честно, то я ничего не знал об оборотнях, на ум приходило только, что появляются они в полночь в полнолуние, и убить их можно серебром или осиновым колом, хотя может я путаю, и это были не оборотни а вампиры. Вот что значить, не интересоваться играми, так и помрешь безграмотным нубом.

А колечко то воскрешающее оказалось с подвохом, за то что оно воскрешало человека оно отнимало жизнь у воскрешающего, правда не наглело, а брало столько жизненной энергии сколько и отдавало, в общем такой себе телепорт, от одного к другому. Так как у лекарки этой самой жизненной энергии, так же мало как и манны, колечко оставило ей две единицы жизни, чтоб она вообще не померла, а потом по мере того как девушка восстанавливалась оно продолжало откачивать свой недобор, пока не получило все что отдало. Если бы не Лукерьины целительные настойки, валялась бы Дара тряпичной куклой еще как минимум сутки, а так уже к вечеру полностью пришла в себя.

–Ты прости, я не знал, только знал что это кольцо воскрешения и все.

–Я и сама не знала в тот момент, когда ты мне его надевал, а лишь потом, когда оно ко мне привязалось увидала его характеристики. Ой…

–Что?

–Оно привязалось, теперь я не смогу тебе его вернуть.

–А что я с ним делать то буду, оно ведь только для целителей.

–Продать например можно, оно ведь очень ценное или подарил бы кому.

– Вот тебе и подарил, но если бы знал, что оно с тебя жизнь заберет, лучше бы выбросил такой подарок.

–Ты что вообще…, мы же бессмертные, а девочка умерла бы и все, нет ее больше, и никогда уже больше не будет.

Я хотел возразить, что девочка эта всего лишь цифровой код а мы как бы все же живые, но решил промолчать, уже и сам сомневаясь, – игра это, или все же что то большее.

–А как девочка?

–Лыська что ли, так лежит еще пока, Лукерья ее своими микстурами отпаивает.

–Лыська?

Захихикала Дара.

–А чего имя то такое, у такой красивой девчушки?

–Не знаю, нужно у Лукерьи спросить, ее ведь внучка.

Вот только вспомнили о Лукерье а она уже тут как тут, стоит в дверях с огромадной книгой в руках.

–Не знаю как кличут тебя чародейка.

–Дара.

–Вот и имя у тебя не простое, имя твое имеет сотни значений , но основные это дарованная или дарящая, а еще, сострадательная. Благодарю тебя чародейка Дара, что даровала ты жизнь, внучке моей Варваре, мала она еще была за кромку то уходить , но кто же ведает пути которые ему предначертаны. Благодарю тебя чародейка Дара что проявила свою милость к нашему роду, что не дала ему пресечься, что возложила ты руки свои и излила величайшее чудо, – свет жизни. Прими от меня этот малый дар, книгу которая досталась мне еще от бабки моей, а ей от ее бабки, а той от ее. Пусть эта книга теперь хранится в твоем роду, и как и прежде, несет только жизнь.

Подошла к Дариной кровати, или как она говорила –лавке, и протянула обеими руками здоровенную книгу, обтянутую коричневой кожей, по краям которой были причудливые серебряные накладки, в виде цветочков и разных травок, а сбоку была застежка из двух половинок, солнца и луны.

–Спасибо бабушка.

–Лукерьей меня кличут.

–А по отчеству?

–Чавось?

–Она спрашивает, как отца вашего звали?

–Так Матвеем, дед с бабкой нарекли то.

–Спасибо Лукерья Матвеевна, за подарок ваш.

Бабка застыла как будто к чему то прислушиваясь.

–Чудно звучит, – Лукерья Матвеевна, с важением, как будто я барыня какая.

Дара раскрыла книгу и забегала глазами по страницам.

–А я и не знаю ничего о травах, мы ведь и направлялись в столицу что бы учителя там отыскать.

–Так оставайтесь у меня погостить, я тебе и расскажу какая травка для чего, когда ее собирать, как сушить, как настаивать, а когда лучше к той травке и не прикасаться вовсе.

Девушка обернулась ко мне скорчив умильно–просящую мордашку, видел когда то такую у кота из какого то древнего мультфильма.

У меня невольно рот стал растягиваться в улыбку.

–Конечно погостим, раз хозяйка нас приглашает.

–Вот и хорошо, а я вам ужо и комнату приготовила, да и лавка там широкая, тесно не будет. Вот как знала что гости у меня будут, две недели как Осип лавку то мне сострогал, еще лесом пахнет.

Часто в ресторане заказываю себе омаров, но никогда еще не видел такого насыщенного красного цвета, каким сейчас залилась Дара, уткнувшись чуть ли не вся в книгу, пытаясь скрыться за ее большими листами.

–Благодарю Лукерья, только душно летом то в доме спать, я если ты не возражаешь на сеновал пойду, там и не душно да и запахи от свежего сена лучше сон нагоняют, а Дара пусть в доме спит, слаба она еще.

Лукерья глянула на обложку книги, за которой как за щитом укрылась девушка, потом пристально на меня.

–Ну так оно может и лучше, коль слаба еще, я то старая и не сообразила сразу. Я сейчас гляну как там Лыська а там и ужинать будем.

–Лукерья Матвеевна, а почему Лыська, вы ведь говорили что внучку Варей зовут?

Пропищала Дара из за книги.

–Так мать нарекла ее Варварой. Только вот когда она еще брюхатая ходила, заехал к нам торговец, привез в мен на меха ленты да заколки, да зеркала в серебре, да и не один то сундук у него был всякой девичьей радости. Так мамка ейная, у того торговца лент то себе и выменяла, да взяла и обрезала немного косу то, думала так ленты красивше то будут смотреться, на дурной то ее башке. Вот Варька и родилась лысая что мое колено, думала я что так она лысой и останется, ужо дитю три года было а на голове ни единой волосины, только бровки да ресницы. В каких только травках я ее не купала, и чего только на головенку ей не мазала, не растут волосы и все тут. Однако смилостивился Создатель и как только минул Варьке четвертый годок тут и полезли у ней волосся то, да такие густые что отродясь я таких и не видовала. Вот и кличу я ее Лыськой по свойски, хотя ужо и обижается, волос то у девки, у двоих на головах вместе меньше будет чем у ней то одной.

–Теперь понятно, от чего, то Варя то Лыська. А родители то ее где?

–Так Мария родами померла, дочка то моя, а батька ейный опосля сбег, вот и хозяйничаем мы с ней теперяча вдвоем.

–Простите.

–За что же?

–Так …

–Создатель дал, создатель взял, им наши пути писаны, не нами.

–А отец от чего убежал?

–Шибко Миколка хотел хозяином здесь на хуторе быть, только не дала я, молод еще дюже был, чтоб над людьми верховодить то. Ну вот, как дочка моя то представилась, понял он что хозяином ему здесь никогда не быть, да и Вареньку он сторонился, будто чумная она, наверное от того что волосся у нее не росли. Вот в одну ночь и сбег ирод, прихватил с собой меха, все что были на продажу, да два серебряных подноса, что мне еще от деда с бабкой достались. Проснулась как то утром, а его и нет, только в чулане все перерыто, наверное денег там искал, да только я их в чулане то не храню.

–Лукерья Матвеевна, а можно на девочку посмотреть, как там она?

–Отчего же нельзя, только вставать ей до завтрашнего нельзя еще.

В небольшой комнатке, от чего то так и хотелось назвать ее светелкой так в ней было светло и уютно, на уже знакомой лавке, лежа девчушка, с огромными глазищами цвета неба и с роскошной гривой волос, которые были уже расплетены, и теперь обретя свободу от лент разметались во все стороны норовя захватить собой не только лежак, но и все пространство куда только могли дотянуться. Рядом на лавке примостились те две девчонки, что были тогда у ворот, поочередно поглядывая то на меня, то на Дару.

–Вот Варька, чародейка это, Дара, она тебя то и вернула мне, а это ейный защитник, воин Илай. Хотели они вот поглядеть, как ты после того то как за кромкой побывала, в чувствах ли и при памяти.

–Да ты красавица Варвара, как же такую красивую девочку и так угораздило.

–Так я и не помню ничего дяденька.

–А что хоть помнишь?

–Так Маня с Римкой за ягодами да грибами собрались идти, и я хотела с ними, только вот кузовка у меня не было, я домой за ним и побёгла, а енти вон в лес без меня пошли. Я когда за околицу с кузовком выбежала, они ужо в лес заходили, я к ним и побёгла, чтоб не потерять то их в лесу. Ужо как до лесу то добёгла, гляжу а их то и нету, только дядька Остап, я хотела его позвать а он завидел меня и в кусты , я и пошла к тем кустам то, а потом ничего и не помню.

Я посмотрел на Лукерью.

–Да есть у нас такой Остап, только нелюдимый он дюже, как год назад жонка то его с какими то охотниками городскими сбегла. На хуторе редко бывает, все по лесу рыщит что тот зверь, приходит только харчей на шкуры выменять, и снова в лес.

–А ты дядька Илай взаправдашний воин будешь?

–С утра был еще взаправдашний, а теперь и не знаю.

Мы с Дарой расплылись в улыбках, Лукерья тоже рукой рот прикрыла.

–А с чудищем ты воевал?

–Воевал конечно, первое дело для воина, с чудищем сразиться.

–А с разбойниками?

–И с ними.

–А принцессу ты спасал?

Я посмотрел на девушку.

–И принцессу спасать довелось.

–А расскажи мне дядька Илай про принцессу, какая она и как ты ее спасал.

Я снова покосился на Дару, а та опять начала потихоньку краснеть.

–Давай я лучше тебе расскажу историю, про диких лебедей.

–Чего в лебедях то, про принцессу всяко интересней, и про чудищ.

–Там и принцесса будет, и одиннадцать принцев в придачу.

–Тогда давай, про одиннадцать принцев это лучше чем про одну принцессу даже с чудищем.

–Сейчас только принесу на что сесть, а то история длинная, а в ногах то правды нет.

Когда все расселись, я начал.

–Далеко, далеко, в той стране куда улетают от нас на зиму ласточки, жил король. Было у него одиннадцать сыновей, и одна дочка, Элиза. Одиннадцать братьев принцев уже ходили в школу, на груди у каждого красовалась звезда а сбоку висела сабля. Писали они на золотых досках, алмазными грифелями, и отлично умели читать, хоть по книжке хоть наизусть, сразу было слышно что читают настоящие принцы, а сестрица их, Элиза, сидела на скамеечке из зеркального стекла и рассматривала книжку с картинками за которую было заплачено полкоролевства ….

–…как вдруг прилетели одиннадцать белых лебедей, сели по краям телеги и шумно захлопали своими могучими крыльями. Испуганная толпа отступила, – это знамение небесное, она невинна, шептали многие, но не смели сказать этого вслух. Палач схватил Элизу за руку, но она поспешно набросила на лебедей одиннадцать рубашек, и перед ней встали одиннадцать красавцев принцев, только у самого младшего не хватало одной руки, вместо нее было лебединое крыло, Элиза не успела докончить последней рубашки. Народ видевший все что произошло приклонился пред ней, но она без чувств упала в объятия братьев….

Когда я закончил сказку, на трех заплаканных мордашках мечтательно блестели глаза, а мысли их были где то очень далеко от хутора Ясный.

–Дядька Илай а расскажи еще.

–Не сегодня, да и поздно уже, пора ужинать да спать ложится.

Поужинав, собрался на сеновал, как меня окликнула Дара.

–Илай, а давай завтра утром займемся медитацией, ты ведь говорил что мне нужно больше манны, и сам хотел поучиться.

–Давай займемся, как проснешься так и начнем.

Утро я встретил на сеновале, в обнимку с Куней, рассматривая сереющее небо сквозь прореху в крыше, в ту же прореху виднелась и надпись…

Ваши характеристики снижены на – 1%

Мы сидели на против друг друга по-турецки, то есть в позе лотоса, руки на коленях, а большой и указательный палец соединены вместе, мы сидели и в два голоса мычали, – омммммм…. Со стороны это выглядело конечно глупо и наверное очень смешно, но нам можно, мы ведь чародеи, то есть чародейка у нас одна, а я ейный защитник. Потом мы учились дышать, потом расслабляться. В общем мне понравилось, если бы только не этот лотос, после него колония муравьев высыпала наружу и с маниакальной настойчивостью устремилась к моим стопам.

Мне система, после сидения и мычания, щедрой рукой даровала аж целых три очка манны, а Даре от щедрот сыпанула сразу двенадцать, так что мы посовещавшись решили, что по утрам будем мычать и дальше, только наверное в лотос я больше садится не буду.

Итак, планы на сегодня, – нужно узнать, есть ли на хуторе кузнец, и прилагается ли к нему кузница.

–Дара, ты чем планируешь заняться?

–Лукерья обещала на луг сводить, рассказать о травах.

–Тогда пошли ее поищем.

Искать Лукерью не пришлось, местная травница вынырнула из за сарая крича, и отвешивая розги упитанной пятнистой свинье, что семенила похрюкивая и чего то там жуя.

–Вот ведь отродье, и как из загона выбирается ума не приложу, весь огород перерыла зараза.

–Лукерья, ты говорят на луга собралась?

–Так с чародейкой твоей сходим, травок соберем, может еще чего.

–Вы как соберетесь, так возьмите с собой мужика какого, а лучше двух.

–Это еще зачем?

–Чтоб лукошки вам носили, или ты не понимаешь, тебе что одной Вари мало было.

–Ох ты…, как жеж это я …, стара ужо наверно дюже. Охрипа кликну, пущай и вправду лукошки нам поносит.

–И еще Лукерья, есть у вас здесь кузнец и кузница при нем?

–Кузница то есть, аж в самом конце она стоит, почти возле околицы, а вот кузнец пропал дней десять уже как. Повез крицу продавать да вот и нет его, а хутору без кузница… сам понимаешь воин.

–Тогда я схожу, гляну.

–Сходи, сходи, а мы пока на лужок пойдем, а опосля я баньку истоплю, ты как то к баньке?

–За баньку благодарен буду, уже ведь даже и не помню как веники то пахнут да распаренное сено благоухает.

Кузница встретила меня холодным горном, однорогой наковальней, и горой пережженного угля.

Обнаружилась еще бочка с уже затхлой водой, еще одна, но разбитая наковальня, немного кузнечного инструмента, запасные меха, и все. Не густо конечно, но вроде все необходимое для работы в наличии имелось.

Сперва вылил воду из бочки, и наносил новой из ближайшего колодца, затем проверил инструмент, покрошил в руках уголь, всем остался доволен.

Когда горн уже пылал вовсю, бросил в него золотую монету, – жертва Отцу нашему. Пламя вспыхнуло голубым, значить подношение принято, как говорится, – приступим помолясь.

В гудящие угли сунул один из трофейных мечей, будет Даре нож на пояс, и еще попробую дагу выковать, пора нашей чародейке владению холодным оружием начать обучаться.

Как только я качнул меха, в дверь сунулась косматая башка.

–А я вижу, дым то с кузницы идет, думал Казьма вернулся, а оно вона как.

–Видел я в лесу на поляне, дня три хода отсюдова будет пешему, телегу груженную крицей, так что думаю Кузьма уже вряд ли вернется, хотя всякое может статься.

–Ай беда, как же теперече без кузнеца то. А ты Илай что и мечом, и ковать могешь?

–Могу немного.

–Мне бы наконечников для стрел, а то срезень на птицу то есть, а вот на зверя так почитай и не осталось совсем.

–Скую.

Вот хорошо что напомнил то про стрелы, надо бы Даре с десяток с серебряными наконечниками, да и себе на дротики не помешало бы.

–Послушай…

Глянул над головой, – охотник Тымко 48 уровень.

–Тымко, а есть у вас мастера чтоб стрелы точили да дротики?

–Так почитай что в каждом доме то и есть, мы ведь больше то охотой живем, а какой охотник стрелу то себе не сточает.

–Мне бы десяток стрел, да пяток дротиков, но так чтоб древки с осины были.

–Никак на оборотня собрался.

–Никуда я не собрался, но про запас пускай будет.

–Сточаю, дело то не хитрое.

И кудлатая голова исчезла из дверного проема.

К обеду заготовка для ножа была готова, и дага тоже уже поблескивала своим жалом на солнце, осталось сотворить лишь гарду, да навершие, и еще подыскать подходящее дерево на рукояти.

Когда солнце было в зените, в кузню заглянула девчушка, принесла квасу, и пирожков с грибами, оказалось что это дочка Тымка, – Оксана.

–Дядька, а вы сегодня истории рассказывать будите?

–Какие истории?

–Про принцесс, и про принцев, и про чудищ.

Я уставился на девчушку.

–Мне Римка с Майей говорили, что вы дядька в разных землях бывали и с чудовищами там бились, и принцессу спасали, и что король тех земель вам наказал чародейку охранять, которая к нашему королю идет, чтоб оградить его от злых чар, которые на него колдуны то насылают.

Я так и остался стоять с раскрытым ртом.

–Так будите сегодня историю рассказывать?

–Ну раз такое дело, то наверное расскажу.

–Тогда я вечером к Варьке прибегу.

Подхватила кузовок, в котором обед мне приносила, и скрылась за калиткой.

Я почесал макушку, – чудны дела.

Перекусив пирожками и запив квасом, решил заняться наконечниками. Для начала глянем сколько у нас серебра в кубышке. Монет оказалось предостаточно, что бы хватило и мне и Даре, на дротики да стрелы, как говорится, – береженного ….

Еще через пару часов я сунул очередной меч в горн, так как на Тымковы нужды железа уже не хватало.

Подворье Лукерьи было завалено свежим сеном, в котором с превеликим удовольствием рылась наша чародейка. Сено у нее торчало и в волосах, и из голенищ сапог, и даже виднелось в разрезе рубахи, от которого я торопливо отвел взгляд. Девушка ныряла с головой в эти кучи, чего то там разыскивая, и радостная выныривала обратно, с каким то стебельком в руке, укладывала его на здесь же расстеленную холстину, и ныряла снова. Рядом с этой копной травы стояла Лукерья, сложив руки на груди, и умильно на все это глядя улыбалась, что тот кот объевшийся сметаны.

–К Лыське вона Оксанка прибегала пошептаться, говорила ты чего то в кузнице куешь.

–Да так, по мелочи разное.

–А банька то уже поспела, ты вон в бочке сполоснись от сажи то, и ступай, я там ужо и квас поставила и веники замочила.

–Благодарствую.

–Ты Илай это… коль слаба еще чародейка то твоя для бани, так может девку каку прислать чтоб попарила.

Дара снова нырнула с головой в свой стог и там затаилась.

–Так может лучше Охрипа, сколько сил то у той девки, она и не попарит как следует.

–А и то верно, пусть Охрип попарит, он банщик хоть куда, знает когда парку поддать, да и каким веничком обиходить, не раз меня парил, так что ты ступай, а я Охрипа сейчас кликну.

Сено зашевелилось, и с него с очередной тычинкой, а может и с пестиком, появилась вся перемазанная зеленым, чародейка Дара.

Банщиком Охрип и вправду оказался знатным, я выходил из бани как будто родился заново, наслаждаясь каждой клеточкой тела пребывающего в этом мире, и не сразу заметил, что народу во дворе хозяйки хутора прибавилось, преобладала детвора разного пола и возраста, но встречались и взрослые представители местного общества.

Руководила группой малолеток Варвара, показывая кому куда рассаживаться, и раздавая подзатыльники, а то и дергая за косы, тех кто пытался сменить свое место дислокации.

–Сейчас дядька Илай, еще Оксанка с братанами прибегут и можете сказывать.

–Чего сказывать то?

–Ну так историю.

–Какую?

–Так про страны всякие, вы ведь везде были, а у нас дальше столицы никто то и не хаживал. Расскажите, дядька Илай.

Я тут что, за место скомороха теперь буду. Ну да отрабатывать постой как то нужно, да и баньку вон тоже.

В клубах пыли мимо меня промчалась Тымкова дочка, таща за собой двух мальчуганов лет шести-семи.

Ну кажись все в сборе. Я подкатил себе колоду для рубки дров, уселся верхом, и начал.

–Я расскажу вам сегодня историю про необычную королеву, которая живет и правит в тех краях, где вечный холод, и никогда не бывает теплого лета. Еще расскажу о мальчике Кае, и отважной девочке Герде, чья любовь смогла победить самые сильные чары и спасти друга.

Детвора сидела с распахнутыми глазами, и раскрытыми ртами, а за их спинами примостились и несколько взрослых, и так же как и детишки, выставили свои зубы на показ.

… на дворе перепархивал снежок.

–Это роятся белые пчелки.

Говорила старушка-бабушка.

–А у них тоже есть королева?

Спрашивал мальчик, он знал, что у настоящих пчел есть такая.

–Есть.

Отвечала бабушка.

–Снежинки окружают ее густым роем и она вечно носится на черном облаке, часто по ночам пролетает она по городским улицам, и заглядывает в окошки, вот от того то они и покрываются ледяными узорами словно цветами.

–А Снежная королева не может войти сюда?

Спросила девочка.

–Пусть ка попробует.

Сказал мальчик.

–Я посажу ее на теплую печку вот она и растает.

Вечером когда Кай был уже дома, и почти уже разделся, собираясь лечь спать, он поглядел в маленький оттаявший на стекле кружечек. За окном порхали снежинки, одна упала на цветочный ящик, и начала расти, расти, пока не превратилась в женщину…

… она вошла в огромную ледяную залу и увидела Кая, девочка сейчас же узнала его, бросилась ему на шею, крепко обняла его, и воскликнула.

–Кай, милый мой Кай, наконец то я нашла тебя.

Но он сидел такой же неподвижный и холодный, тогда Герда заплакала, горячие слезы ее упали ему на грудь, проникли в сердце, растопили его ледяную кору и расплавили осколок. Кай взглянул на Герду, а она запела. Кай вдруг залился слезами, и плакал так долго и так сильно, что осколок вытек из глаза вместе со слезами, тогда он узнал Герду и очень обрадовался.

–Герда, милая моя Герда, где же это ты была так долго, где был я сам?

И он оглянулся вокруг.

–Как здесь холодно, пустынно.

И он крепко прижался к Герде…

Когда я закончил сказку, вся женская половина снова хлюпала носами и утирала слезы. Вот ведь сентиментальные же эти барышни, какой ты мир не возьми а все то же.

–Чего только в мире не бывает.

–И не говори.

Слышалось из задних рядов.

Честно говоря, я бы чего перекусил сейчас, а то после баньки и этих женских слез, меня такой жор разобрал. Словно подслушав мои мысли, или просто услыхав урчание живота, меня окликнула Лукерья.

–Пойдем ужо ужинать, а то все стынет, давно на стол то поставлено.

Перед тем как отправится на сеновал, подошел к Даре.

–Завтра после медитации займемся с тобой фехтованием, нужно не только чужие жизни спасать, но и свою учиться защищать.

–Так мы с Лукерьей…

–Значить встанешь пораньше.

–Ладно, я попробую.

Утром передо мной красовалась все та же надпись, только цифра уже была на ней другая.

Ваши характеристики снижены на -2%

Девушка сидела передо мной в той же что и вчера позе лотоса, глаза ее были закрыты а дыхание глубокое, и по-моему она спала, хотя может это у нее такой глубокий транс.

Я тронул Дару за плечо.

–Послушай спящая йогиня, давай, иди досыпай, а расписание мы с тобой днем подправим.

Девушка лишь качнула головой, и не открывая глаз направилась в сторону дома. Я еще посмотрел как она скрывается в дверном проеме, удивляясь как не врезалась в косяк, обвел глазами двор, ища чем бы заняться, но так ничего и не придумав, уселся на вчерашнюю колоду и принялся сосредоточено мычать.

Меч ковался легко, как будто я провел в кузнице всю свою жизнь, и только тем и занимался что ковал мечи, да всякое смертоубийственное железо.

Решил что лучшее что может подойти Даре так это рапира, она легкая, быстрая, стремительная, и легко находит щели между лат. Этот кусок кованного железа умеет не только колоть, но еще и рубить. Все у этого режика зависит от его баланса. Скажем, смести баланс к гарде, и это будет легко управляемый фехтовальный клинок, но только смести его к середине меча и это уже рубящее оружие. У рубящего клинка, главное чтоб было постоянное движение, а иначе с ним будет трудно совладать даже мастеру.

Красота, изящество, грация и одновременно смертоносность, сразу все в одном. Осталось только научить девушку владеть этим смертельным изяществом, и тогда эти двое как нельзя лучше смогут дополнить друг друга.

Ближе к вечеру в кузницу зашел Тымко с моим заказом который я тут же обменял на наконечники. Еще Тымко пообещал занести хорошее дерево для ножен, а так же кожу и мех, кожей обтяну ножны, а мехом выстелю внутри, чтоб меч не ржавел да и для плотности так то оно лучше будет. Еще у меня есть кожа ящерки, подаренная мерзким эльфом, вот ей и обтяну рукояти.

Дара все схватывала, как говорится на лету, основные стойки, атакующие и оборонительные приемы, а так же обманные финты, все это давалось ей уж как то очень легко, может это она талант такой, а может просто особенности игры. С каким рвением и настойчивостью она подошла к вопросу стрельбы из лука, с такой же страстью она занималась фехтованием, иногда доходило до того что я сбегал в кузницу или с Охрипом на рыбалку, не в силах выслушивать в сотый раз…

–А почему…?

Так и текла наша размеренная жизнь на хуторе, – медитация, фехтование, кузница, собирание травок, а по вечерам очередная рассказка для детворы. И вот в один прекрасный день, когда проснувшись я увидал надпись, Ваши характеристики снижены на – 8%случилась с нами история.

Лукерья отправилась в этот день с утра на край хутора, отпаивать своими настойками одну старушку, которая полезла в погреб да и подвернула там ногу. В общем чуть не окоченела там бабка, когда ее только на следующий день соседи с погреба то достали. А Охрип как верный Санчо Панса, конечно же отправился с ней в качестве помогальщика.

Казалось бы ничего не предвещало беды, как тут Даре понадобился очередной пестик с тычинкой, вот вынь ей и полож а иначе все пропало. Сборы были наши не долгими, и уже спустя час, мы втроем шагали по окрестным лугам и перелескам, в попытке отыскать какой то, ну очень редкий цветок. Обогнув очередной кустарник, возле раскидистой акации, увидали здоровенного косматого мужика, без рубахи и лаптей, лишь в одних холщовых штанах, местами сильно драных. Взгляд сего персонажа не предвещал нам ничего хорошего.

–Зря вы на хутор пришли, ой зря.

Я посмотрел на это косматое чудовище.

–Да мы мимо проходили, а там девочка...

–Вот и нужно было проходить мимо, а теперь уж чего…

–Остап?

–Остап, Остап. А ты то как догадался?

–Да уж догадался.

И тут мужик подался немного на нас, и прямо на глазах начал трансформироваться.

Вместо ногтей стали появляться когти, а пальцы укорачиваться, и не без того крепкие руки, еще больше стали бугриться мышцами. Колени со щелчком выгнулись назад, с треском лопнули штаны, расходясь по швам, обнажая крепкие икры, уже покрытые шерстью. Голова менялась стремительно, одновременно стали удлиняться уши, и расти вперед челюсть, нос как таковой пропал, превратившись в черную резиновую нашлепку, а небольшие глаза Остапа стали как будто еще меньше, и почти скрылись под надбровными дугами. Косматые волосы с головы стали спускаться на шею, плечи, спину, на глазах превращаясь в густую львиную гриву.