Текст книги "Моя непокорная рабыня"

Автор книги: Инга Ветреная

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)

Было слышно, как люди заворочались.

– А ты сможешь зажечь свечу? – оживилась Аделия.

– Чем, интересно, я ее зажгу? – удивилась я.

– С помощью магии, – уверенно пояснила она: – Щелкни пальцами, как делал Келвин.

Я вздохнула и послушно щелкнула, даже не напоминая ей об отсутствии свечи. Светлее, разумеется, не стало.

– Без света тебе трудно будет, – расстроенно заметила Аделия.

Она была лишь отчасти права, эта темнота не просто давила на нас, но и вселяла страх и панику, во всяком случае, на меня она именно так действовала. Тогда я застучала кулаком о стенку и закричала:

– Эй, кто-нибудь, откройте люк!

Меня никто не поддержал, наоборот, все притихли, пришлось крикнуть несколько раз прежде, чем люк открылся, свет ослепил меня, я зажмурилась и тут же услышала, как сразу несколько голосов возмущенно заорали и стали угрожать:

– Кто из вас посмел беспокоить нас?

– Место свое забыли?

– Кто стучал?

– Давно не получали плетей?

– Я спрашиваю: кто?

– Конь в пальто! – не выдержав, со злостью выкрикнула я. – Здесь темно! Нам нужно несколько свечей!

В ответ раздалось громкое ржание подвыпивших «жеребцов», а потом один из них прокричал:

– Что ты собралась там увидеть? В трюме только твои земляки, с которыми тебе предстоит через пару дней расстаться навсегда. Какой смысл расходовать на вас свечи? Придется тебе наслаждаться их обществом в темноте! – и крышка люка захлопнулась.

– Свечек пожалели! Вот гады! – в сердцах крикнула я.

– Не расстраивайся, Елена, здесь мы бессильны, – попыталась успокоить меня Молена.

– Помогите мне, пожалуйста, пройти к Вирне, – проговорила в темноту.

Я услышала, как люди зашевелились, а через некоторое время кто-то осторожно коснулся меня, направляя. Вытянув руки перед собой, медленно пошла вперед.

– Елена, – услышала я тихий голос матери и опустилась на колени рядом с ней.

Она взяла мою ладонь и положила ее на чей-то лоб. И тут произошла странная вещь – я увидела эту женщину, ее изображение было нечеткое, черты лица размыты, будто я смотрела на нее через стекло, по которому стекали струи дождя. Мать оказалась права, у нее был жар. Не зная, что делать, я, как и в случае с девочками, стала дуть на ее лоб, если там помогло, может, и здесь что-нибудь получится.

– Вирна, как Вы себя чувствуете? – спросила ее.

– Лучше, – ответила она.

Я не знала, что еще нужно делать и растерянно сидела рядом, тогда женщина сама взяла мою руку и приложила ее к своей шее, а затем переместила на грудь. Я молча сидела, чувствуя, как пожигает ладони, и приговаривала про себя: «Все будет хорошо. Вся болезнь уйдет».

Через некоторое время хрипы исчезли, дыхание выровнялось.

– Спасибо, Елена! – будто сквозь сон услышала растроганный голос Вирны.

Открыв глаза, обнаружила, что пребывала в каком-то трансе.

– Да не за что! Еще не понятно, смогла ли Вам помочь, – устало ответила я и, пошатываясь, медленно перебралась на свое место.

Дверь люка с грохотом открылась.

– Девственницы! – раздался разгульный крик командира. – На выход!

Мы втроем испуганно замерли.

– Что застыли? – веселился он, спускаясь по лестнице в трюм. – Бояться не надо. Мы вас только кое-чему научим. В будущем, когда будете обслуживать своих хозяев, может пригодиться!

Мы, как парализованные, еще теснее прижавшись друг к другу, молча слушали его и смотрели, как кролики на удава. Я почувствовала, как Аделия и Молена начали дрожать, у меня самой внутри все похолодело. Командир, наслаждаясь нашим страхом, некоторое время рассматривал нас, потом неожиданно схватил Аделию и Молену за связанные руки и резко дернул на себя, поднимая их с пола.

– Вставайте! – приказал он и толкнул их к лестнице.

Глава 7

Я кое-как вскочила на ноги и бросилась к девочкам с криком, больше похожим на писк:

– Не трогай их!

Но бандит, усмехнувшись, схватил меня за плечо и больно надавил на него, заставив практически плюхнуться обратно на пол.

– А ты выйдешь попозже, не беспокойся, я о тебе не забуду, – склонившись надо мной, пригрозил он.

Люк закрылся, а я чувствовала себя так, будто меня ударили, да еще в грязи изваляли, и что дальше делать, не знала. В трюме заголосили женщины – матери девочек, слушать их плач было невыносимо. Вскочила с пола, в этот момент люк снова открыли.

– Выходи! – крикнул мне какой-то бандит, этот голос не принадлежал командиру.

Его самого я увидела чуть позже, когда меня вытащили из трюма и завели в какую-то каюту. Глаза не сразу привыкли к свету, но то, что я увидела там, ввергло меня в состояние шока. Два бандита и их командир со спущенными штанами сидели на стульях, двоим Аделия и Молена делали минет, главарь сидел недалеко от своих головорезов и злорадно смотрел на меня:

– Я обещал научить тебя хорошим манерам, помнишь? А я свои обещания выполняю.

В ужасе смотрела на давящихся девчонок, которых Балий и Старий держали за волосы и не давали возможности отстраниться от них. Бандит, который привел меня в каюту, подтолкнул в спину, и я сделала несколько шагов в сторону ухмылявшегося командира. Я ничего не успела ни сделать, ни сказать, меня вытошнило рядом со стулом, на котором он восседал, приготовив свое «хозяйство» для моего «обучения».

– Сука! – заорал он, вскакивая и пятясь от меня, потому что часть рвоты попала на него.

Он схватил меня за косу – нет! надо обрезать волосы, надоело! – и оттянул голову назад.

– Думаешь, так легко можешь отвертеться? – бесновался он. – Не выйдет! Сейчас ты вымоешь свой грязный рот и будешь делать то, чем занимаются твои подруги! Смотри, с каким усердием они обучаются!

– Если твой хрен каким-то образом окажется у меня во рту, я его откушу! Обещаю! – скривившись от спазм, просипела ему.

– Тогда я убью тебя! – взбешенно пригрозил он.

– И что? Думаешь, это поможет отрасти твоему члену заново? – усмехнулась я.

Командир пыхтел от злости, не придумав еще, на что решиться, когда я заорала:

– Отпустите девочек, уроды, и пусть отсохнут ваши стручки!

 Кричать мне пришлось, глядя на командира, потому что он держал меня так, что головой было не шевельнуть. У него от неожиданности расширились глаза, он отшвырнул меня со всей силы, я отлетела от него, ударившись о стену.

– Я все-таки проучу тебя, сучка! – рычал он, натягивая штаны. – Сейчас пройдусь по тебе плетью, тогда посмотрим, что ты запоешь!

– Нет, командир! – вдруг услышала холодный голос Стария. – Шкуру попортишь, в цене потеряем.

– Тогда убери их отсюда! – приказал старший, отшвыривая в бешенстве стул.

Я встала с пола и увидела девочек, их тоже стошнило, бледные и измученные они еле стояли, поддерживая друг друга. Мы выходили из каюты, с трудом переставляя ноги, видимо, чтобы не раздражать командира, нас всех троих грубо схватили за шкирку и доволокли до люка, но сталкивать не стали, подождали, пока мы спустимся сами. В данный момент у этих ублюдков, надо полагать, над всеми чувствами возобладали алчность и расчетливость, только этим можно было объяснить столь бережное отношение к «товару».

Второй день плавания подходил к концу, больше нас не трогали. Люк открывался только для того, чтобы передать хлеб и воду, да вынести ведра с испражнениями. Все пленные справляли нужду в эти ведра в трюме, выделив для этого угол, поэтому запах в помещении стоял отвратительный, казалось, он въелся в каждого из нас.

В тот раз, когда мы вернулись в трюм, наши матери, вопреки указаниям бандитов, ждали нас у лестницы. Мы, не сговариваясь, уткнулись им в грудь и заплакали, точнее, зарыдали в голос. Они утешали нас, каждая – свою дочь, ласково гладя по голове, шепча какие-то успокаивающие слова, и плакали вместе с нами. Для меня все произошедшее было сильным потрясением, трудно даже представить, что чувствовали девочки. Мы долго сидели вместе, обнявшись, пока мать Аделии не спросила:

– Что они с вами делали?

Не сговариваясь, мы резко отпрянули от матерей.

– Мама, тебе пора к остальным. Если бандиты увидят вас здесь, то накажут всех, – сдержанно проговорила Аделия.

– Но…, – попыталась возразить ее мать.

Молена неожиданно поддержала подругу и обратилась к своей матери:

– Аделия права, мама. Они не должны видеть вас рядом с нами.

А я крепко обняла свою мать, неуверенная, что позже нам дадут нормально проститься друг с другом, прошептала ей на ухо:

– Наверное, так будет лучше. Спасибо тебе! – и отстранилась.

Они поднялись и стали пробираться на свои прежние места, больше не произнеся ни слова.

Глава 8

– Елена, ты стала такой, потому что почувствовала в себе магическую силу? – после долгого молчания спросила Аделия.

– Какой «такой»? – не поняла я.

– Смелой, – ответила она.

– Возможно, – мне не хотелось спорить.

– Ты их совсем не боишься? – поинтересовалась на этот раз Молена.

– Боюсь, – не стала скрывать я.

– Почему же ты не подчиняешься им? – вновь подала голос Аделия.

– Сама не знаю, с перепуга, наверное.

– Но ты же понимаешь, что они сильнее нас, и мы все равно должны будем им подчиниться? – настойчиво расспрашивала она.

– Во-первых, не должны, а вынуждены, а во-вторых, я делаю это не задумываясь, – сказала ей, начиная раздражаться.

Что за странные вопросы, больше смахивавшие на претензии?

– А мне кажется, больше следует задумываться о последствиях и правильно использовать магию, – заявила Аделия.

Я растерянно молчала, не зная, что ответить.

– Зачем ты так, Аделия? – вмешалась Молена. – Елена помогает нам, да и не только нам, а ты упрекаешь ее в чем-то. Мне кажется, ты не там виноватых ищешь.

– А мне все-таки кажется, что Елена должна…, – не унималась Аделия.

– Я ничего тебе не должна, и знаешь, обвинять кого-то в собственных бедах, конечно, удобнее, чем что-то сделать самой, или хотя бы попытаться сделать, но это вряд ли изменит ситуацию, – не выдержала я.

– Девочки, не ссорьтесь, пожалуйста, – воскликнула Молена. – В нашем положении нам следует держаться вместе, втроем.

– Извини, Молена, но теперь вам придется держаться вдвоем. С этого момента я не вместе с вами, а отдельно от вас, так что ни в чем не стоит рассчитывать на меня, – резко сказала я, задетая словами Аделии.

Больше мы не разговаривали. А через несколько часов люк открылся, и бандиты стали выводить пленных из трюма. Действовали они слаженно и деловито, сказывался опыт, чувствовалось, что такая процедура им привычна, они ее выполняли множество раз. На берегу пленных передали маленькому толстому торговцу, который, оглядев всю толпу, задержав на нас троих чуть больше внимания, быстро прикинул стоимость доставленного «товара» и сообщил ее командиру и его приспешникам. Те, как, видимо, здесь было заведено, стали торговаться, а нас тем временем отправили мыться.

Нам, троим, выделили воды побольше, чем остальным, также мыло и чистые рубашки, не новые, а, скорее всего, доставшиеся от прежней партии пленных. Нас поторапливали, еще не полностью высохшие волосы пришлось заплести в косу. Потом всех уже подготовленных к продаже невольников опять согнали в одном вместе, а расхаживавший перед нами торговец рассказывал о правилах поведения рабов на рынке:

– Вы должны смиренно ждать своей участи, стоять прямо, чтобы было видно, что вы здоровы и выносливы, за непослушание – наказание плетью. Головы чуть опущены вниз, что означает покорность, глаза не поднимать, смотреть на кого-либо запрещается, только по желанию покупателя, за непослушание – наказание плетью. Вы должны молчать, разрешается говорить только с позволения покупателя, за непослушание – наказание плетью.

И вот свежая партия рабов прибыла на торговую площадь, трех девственниц поставили на небольшое возвышение, так сказать, подиум местного рынка, остальные невольники расположились рядом.

Я смотрела на проходивших мимо богато одетых людей, медленно вышагивавших и с интересом рассматривавших только что выставленный на продажу «товар». Те, что были одеты попроще, окидывали нас безразличным взглядом и торопились по своим делам, то есть, мы представляли вполне себе привычную картинку.

Итак, я – рабыня, меня сейчас продадут, то есть произойдет смена работорговца на рабовладельца, и не факт, что мой новый хозяин будет лучше напавших на нас бандитов. Значит, мой статус – бесправной жертвы – не изменился, следовательно, и перспектива вырисовывается прежняя: изнасилование, смерть, а между ними мучения, страдания, слезы. Было страшно, горько, обидно, от безысходности хотелось кричать и выть в голос, но понимая бессмысленность этого, просто стояла, с ненавистью глядя на всех.

Глава 9

Прошло десять дней, как Крэйг вернулся из похода домой, в свой замок, за это время он успел отдохнуть от сражений с врагом, длившихся иногда по несколько дней, отоспаться от опасных предрассветных проникновений во вражеский лагерь, отвлечься от преследований противника, превращавшихся порою в утомительные скачки.

Он наслаждался пищей, приготовленной искусным поваром, с улыбкой вспоминая еду, наспех состряпанную на походных кострах, с удовольствием принимал ванны и купался в пруду. И, наконец, женщины! Они охотно делили с ним постель, а он после двухмесячного воздержания старался наверстать упущенные приятные моменты. В отличие от других военачальников, Крэйг не брал в поход женщин для удовлетворения похоти, он считал, что они отвлекают воина от цели, делают его уязвимым.

В ранней юности отец учил Крэйга, что успеха может достичь только тот полководец, который полностью настроен на будущую победу, все мысли которого должны быть направлены на выполнение поставленных задач. Тем более это касалось воинов-магов, в этом случае женщины не просто отвлекали мужчин, но и забирали их силу и энергию, в результате делая слабее.

Маркиз Крэйг Одлин был рыцарем Его Величества в королевстве Рутазия, причем одним из самых приближенных к королю. В течение многих лет по приказу правителя он завоевывал чужие территории, расширяя границы Рутазии. После второго похода монарх пожаловал ему часть захваченной земли, расширив владения рода Одлинов. Жители завоеванных территорий становились подданными короля, а вот рабов титулованным особам королевства доставляли в Рутазию наемники из других королевств, далеко за пределами этой страны было известно, что здесь давали самые высокие цены за невольников.

 Особенно ценились девственницы, потому что вероятность того, что они, «незараженные» чужой энергией, могут дать одаренное потомство от магов, была достаточно высока. В редчайших случаях девственница после связи с магом впоследствии сама становилась магиней, причем «пробудить» в ней этот дар мог только маг.

Крэйг обладая боевой магией, вместе с другими такими же одаренными, сражался с магами противника, крушил их защиту, обнаруживал ловушки и засады. Боевых магов в королевстве было немного, поэтому они высоко ценились, но, в отличие от остальных, ему нравилось сражаться с врагами и с помощью обычного оружия, и он никогда не упускал возможности встретиться с противником на поле боя. Крэйг мастерски владел мечом и копьем и с азартом использовал это умение в битвах. А когда возвращался домой, с удовольствием вкушал радости мирной жизни.

Так было и на этот раз, его ждали хорошенькие рабыни, которых он купил несколько лет назад, они не принесли ему потомства, но были неизменно ласковы и покорны, а Крэйг очень ценил эти черты в женщинах. Маркиз не любил, когда с ним спорили или в чем-то противоречили, особенно слабый пол. И на то были причины.

Его мать была магиней, именно от нее достался ему этот дар. Она была властной, а порой и жестокой женщиной. Отец Крэйга не был магом, представитель древнейшего титулованного и, к тому же, богатого рода женился на ней только из-за ее дара. Он не любил жену и не считал нужным скрывать этого. Мать Крэйга весьма болезненно переживала такое отношение к себе, но ей приходилось утаивать свои чувства, их не принято было демонстрировать в высшем свете.

У Крэйга способности проявились довольно поздно, поэтому в детстве все были уверены, что он не унаследовал от матери дар. Но отец, как ни странно, отнесся к этому спокойно, всегда был с ним приветлив и добр, а вот мать, не обнаружив в сыне магической силы, была разочарована и практически не занималась его воспитанием. Когда ребенок попадался ей на глаза, напоминая о несбывшихся надеждах, она презрительно подшучивала над ним, не замечала или делала вид, что не замечает, как унижала собственного сына.

 Ее манера общения с Крэйгом ничем не отличалась от общения с прислугой и сводилась к тому, что она приказывала что-то сделать, не терпела, если ее распоряжения не исполнялись сразу и беспрекословно, часто срывалась и подвергала его наказанию. Крэйг ненавидел это в матери, но не заметил, как позже сам стал вести себя с прислугой и подчиненными точно также.

Мать считалась сильнейшим универсальным магом королевства, со временем она перестала ограничивать себя в использовании магии. Стараясь выглядеть незаменимой, стала применять свою магическую силу всюду, даже в тех случаях, где спокойно можно было решить вопросы с помощью обычных переговоров. Она самонадеянно пренебрегала предупреждениями и однажды угодила в ловушку, столкнувшись с несколькими сильными магами противника, которые не просто выжгли магию, не оставив шанса на восстановление, но и убили ее.

Крэйгу тогда исполнилось пятнадцать лет, и он, наконец, обнаружил в себе необычные способности. Сразу же обратился к магам, чтобы они научили его правильно использовать магическую силу, которая копилась в нем в течение многих лет, а теперь требовала выхода. Именно от своих наставников он впервые услышал о хранителях родовых магий, с которыми маги могли общаться, но сам не слышал о нем от матери, и никогда не видел мага рода Одлинов.

Глава 10

Вскоре Крэйг стал боевым магом, он обладал единственным в своем роде магическим даром, который использовался для разрушения защиты противника. Ему нравилось уничтожать магические стены, выстроенные неприятелем, обходить хитроумные ловушки. Не менее важно было умение строить непроходимые преграды на пути врага и заманивать его в свои «капканы». Причем это не требовало от него слишком больших усилий, а скорее напоминало игру.

Крэйг с удивлением наблюдал, как другие маги, которые вместе с ним в ходе боя рушили магическую защиту противника, потом лежали несколько часов обессиленные и истощенные. Зато, в отличие от него, эти маги могли исцелять людей, залечивать раны. Впрочем, для этого использовались маги-целители, но и боевые маги при необходимости могли помочь им, все, кроме Крэйга, его магия была направлена исключительно на разрушение.

 Единственный раз, когда он по незнанию пытался исцелить воина, которому разрубили мечом руку, чуть не привел к ее потере. Магам-целителям, которые, к счастью, находились в тот момент рядом, долго пришлось повозиться с раной, чтобы полностью залечить ее.

А в рыцари Крэйг был посвящен благодаря отцу, именно он стал его наставником в боевых искусствах с обычным оружием, когда в мальчике не обнаружили магического дара. Отец обучил его искусству владения мечом и копьем, умению сначала держаться, а потом и воевать в седле.

Крэйг хотел, чтобы отец гордился им, поэтому целеустремленно двигался вверх по карьерной лестнице. Иногда он сожалел, что мать не видела его успехов, что не успел ей доказать, что он – достойный наследник магини. А два года назад отец заболел и вскоре умер у него на руках, Крэйг поначалу привлек к лечению магов-целителей, но отец решил откровенно поговорить с сыном и сказал ему:

– Я горжусь тобой, сын! Ты многого добился, но даже если бы ты не был магом, я любил бы тебя не меньше. Мы поженились с твоей матерью по расчету, это было ошибкой. Я все поставил на то, что в роду Одлин должен родиться маг, а когда дара в тебе не обнаружили, то твоя мать не могла с этим смириться до конца своих дней, ты был для нее не сыном, а напоминанием о величайшем просчете. Она совсем не слышала меня, когда я говорил ей, что мне совершенно все равно, что у тебя нет дара, и это не может умалить мою любовь к сыну. Все уговоры были бесполезны. Я до сих пор чувствую за собой огромную вину в том, что, по сути, лишил тебя материнской любви.

– Но ты не виноват в этом, отец! – горячо возразил Крэйг. – Да я уже и забыл обо всем.

– Неправда, – усмехнулся отец. – Вряд ли такое можно забыть, а еще, видишь, сын, как одна ошибка тянет за собой другую, заводя ситуацию в тупик. Но я хочу попросить тебя кое о чем: не надо магов-целителей, не держи меня тут. Несколько лет назад я полюбил женщину, мало, кто знает об этом, потому что она – рабыня.

Крэйг недоверчиво посмотрел на отца, желая возразить, но тот улыбнулся и продолжил:

– Ты, наверное, подумал, что это молоденькая девушка, которая решила извлечь выгоду, согревая постель старику? – он увидел растерянный взгляд сына и понял, что угадал. – Она младше меня всего лишь на шесть лет, четыре года назад я купил ее на невольничьем рынке за бесценок, ее никто не хотел брать из-за возраста. Я случайно поймал ее взгляд и понял, что она мне нужна. До сих пор не могу объяснить даже себе, почему так поступил, разум тут не при чем. Но позже меня всегда охватывал ужас, когда я думал о том, что мог пройти мимо и не увидеть ее или вообще не прийти на рынок в тот день. Мы полюбили друг друга и прожили вместе четыре года, почти не расставались ни днем, ни ночью. Я всерьез намеревался жениться, не знаю, что бы из этого получилось, но Иви была против. А два месяца назад она умерла с моим именем на устах. Поэтому не держи меня здесь, сынок, отпусти к ней!

Крэйг долго смотрел на отца, прежде чем принять решение. Он честно пытался понять, о чем говорил тот, но так до конца и не смог, зато четко видел, что маркиз говорил правду. Так они простились с отцом, и вот уже прошло два года, как Крэйг унаследовал титул отца – маркиза.

 

В ресторации для избранных Крэйг встретился со своими приятелями маркизом Маркусом Бландом – брюнетом среднего роста с невыразительными чертами лица и графом Теобальдом Свиттом – длинноволосым блондином с полноватой фигурой. Они были постарше его, Крэйгу исполнилось двадцать шесть лет, им было по двадцать девять лет. А еще они не были магами, значит, не могли считывать его мысли, с ними Крэйг мог расслабиться, сам же он, желая быть честным, никогда не использовал магию при общении с ними, и те об этом знали. Приятели собирались здесь, чтобы обсудить новости или отметить какое-то событие, как, например, сейчас – возвращение Крэйга из похода.

– Мне сообщили, что сегодня на невольничий рынок привезут рабынь для продажи, – сказал Теобальд, глядя на двух магов, расположившихся за одним из соседних столов.

– Крэйг, кажется, ты давно не приобретал девственниц. Или ты сегодня намереваешься сделать это? – спросил Маркус.

Вопрос не был праздным. Дело в том, что магов в королевстве и раньше было немного, а с расширением границ их стало катастрофически не хватать, как для завоевания новых территорий, так и для удержания власти в уже присоединенных к королевству землях. Да и для усмирения недовольных помощь магов была более безопасна, оттого и ценилась дороже.

До недавнего времени на Рутазию не смели нападать, поскольку это королевство по могуществу превосходило не только страны, имевшие с ним общие границы, а и все остальные. Но в маленьких королевствах появилось много молодых сильных магов, потому что в них маги были свободными людьми, даже если родились от рабыни. Статус свободного человека получал любой житель, сумевший доказать, что владеет магической силой и два года прослуживший на благо страны, в которой родился или заявил себя магом. Маги охотно шли на службу за вознаграждение в любое королевство.

В отличие от этих королевств в Рутазии с незапамятных времен магами признавались только те, кто имел титул, дети слуг и рабов, обладавшие магической силой, в том числе бастарды, оставались слугами и рабами, как и их матери, и до конца дней служили своему хозяину. Поэтому все чаще совершались побеги рабов-магов из Рутазии, а в маленьких странах постепенно увеличивалось число свободных магов.

И результатом сложившейся обстановки стали участившиеся нападения на земли Рутазии с целью завоевания. Маги Рутазии в последнее время занимались исключительно усилением обороны и защитой от нападений. Король понимал опасность, возникшую, в том числе, из-за устаревших законов, но пока не решался сделать всех магов свободными, потому что опасался недовольства собственной знати.

Вот и последний поход, из которого вернулся Крэйг, еще раз доказал назревшую необходимость принятия новых законов, потому что маги и обычные воины занимались отражениями нападений противника и укреплениями позиций на пограничных землях, подвергавшихся разрушениям и грабежам воинов соседних княжеств, которые маскировались под разбойников.

Глава 11

И сейчас король, как никогда, был заинтересован в увеличении количества магов, в том числе, за счет использования невольниц для рождения магически одаренных детей. Поэтому в ресторации за соседними столиками и присутствовали «коллеги» Крэйга, которые собирались посетить невольничий рынок, выполняя негласный указ короля.

– Еще не решил, возможно, и куплю, если будет что-то стоящее, и необязательно это должна быть девственница, – ответил Крэйг Маркусу.

– Но раньше ты приобретал исключительно их, – удивился тот.

– Обстоятельства изменились, – усмехнулся Крэйг. – Хотя, если говорить откровенно, меня вполне устраивают уже имеющиеся рабыни.

– Они все также ласковы и покорны? – пошутил Теобальд. – И не надоело тебе это?

– А почему это должно надоесть? Напротив, именно такое поведение мне и нравится. Иное я просто не потерплю! – ответил Крэйг.

– Тебе с такими вечно послушными не бывает скучно? – поинтересовался Маркус.

– Мой друг, острых ощущений мне достаточно на полях сражений, а дома я жду от прислуги и рабов полного подчинения, в противном случае, виновников ждет наказание. И каждый в моем доме и за его пределами знает об этом. Я уже, честно говоря, забыл случаи, чтобы кто-то ослушался меня, – уверенно проговорил Крэйг.

– А тебе, Теобальд, нужны новые рабыни? – поинтересовался Маркус.

– Хотел бы приобрести девственницу, но, ты же понимаешь: сейчас в качестве покупателей в приоритете маги, – засмеялся тот. – Посмотрю по обстоятельствам.

– Остался только ты, Маркус, – заметил Крэйг. – Будешь покупать?

– Нет, но составить вам компанию не откажусь.

Елена

Я не сразу заметила этих троих разодетых франтов, они, не торопясь, подходили к нам, один из них невольно привлек мое внимание. Он вскинул голову и усмехнулся, причем сделал это так, как делал мой муж. Я обомлела и впилась в него взглядом, чтобы ничего не упустить, мир кругом перестал для меня существовать, именно этот мужчина поглотил все мое внимание. Нет, внешне он не был похож на Сережу, у этого были светлые волосы до плеч, такие же светлые ресницы и брови, зеленовато-карие глаза и плотная, начинавшая полнеть фигура, в то время как Сергей был темноволосым, спортивного телосложения, потому как посещал фитнес-зал, да и глаза у мужа были карие. Но вот жесты, мимика, манера слушать собеседника, смотреть на людей были точной копией моего Сережи.

Я наблюдала за ним и, затаив дыхание, ждала, когда он заговорит, и дождалась! Он коротко ответил на реплику рядом шедшего мужчины, а внутри меня разлилось тепло от уверенности, что это мой муж, он так же, как и я, каким-то непонятным образом оказался в чужом теле, а, значит, мы и здесь будем вместе, и все мои беды теперь позади!

Я облегченно вздохнула и улыбнулась, по-прежнему не сводя с него глаз. Все совпадало: и как он вскидывал голову и небрежный взмах правой руки, левую он обычно держал в кармане брюк или куртки, но на этой одежде карманов не было, рука машинально скользила по бедру в поисках кармана, а не найдя его, пальцы начинали то медленно сжиматься в кулак, то также медленно разжиматься. И этот жест мне был хорошо знаком.

Пристально вглядываясь в него, я уже просто фиксировала и другие такие же родные жесты, потом Сергей посмотрел на меня. Сначала прошелся по мне оценивающим взглядом снизу вверх, и, когда наши глаза встретились, то я увидела в них узнавание, потом удивление и растерянность, но длилось это недолго. Я все еще радостно улыбалась ему, когда он так, до боли знакомо, чуть нахмурился и приподнял подбородок. Сергей всегда так делал, когда пытался проигнорировать что-то очевидное, но неприятное, а потом он перевел нарочито равнодушный взгляд на стоявшую рядом со мной Аделию, и медленно подошел к ней. Как во сне, с широко открытыми глазами наблюдала за ним, не в силах пошевелиться.

– Сережа! – не желая поверить в происходящее, тихо окликнула я мужчину.

Он застыл, его спина, будто окаменела, головой дернул в сторону, чтобы оглянуться, но передумал, несколько мгновений стоял, не шевелясь, потом развернулся и со снисходительной улыбкой посмотрел на меня.

– Рабыня посмела заговорить без позволения? Довольно странно! – высокомерно проговорил один из его спутников – невысокий брюнет.

– Маркус, не стоит обращать внимания! – небрежно произнес Сергей и отвел взгляд.

– Господин, не гневайтесь! – подскочил торговец и стал кланяться. – Зато у нее есть склонность к магии.

Сергей, а теперь, услышав знакомые недовольные нотки в его голосе, я в этом не сомневалась, должен после этих слов усмехнуться, немного скривив рот в левую сторону и негромко хмыкнуть. Так и произошло.