Текст книги "Дасо сми. 1-2"

Автор книги: Индрадьюмна Свами

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)

Перевод Кишори-Мурти дасиКиртан в Квазулу Местный вождь был слишком подозрительным, чтобы разрешить нам войти в его владения, но я знал, что Господь Чайтанья привел нас сюда не напрасно.

Мы сидели в офисе в Дурбане (Южная Африка) и с беспокойством ждали ответа от вождя народа Зулу, по имени Гуташа Бхуталези. Несколько часов назад нам удалось связаться с одним из его помощников, и мы обратились к нему со срочной просьбой. Вчера наше местное отделение Международного Общества Сознания Кришны получило большое пожертвование в виде риса, бобов и овощей, и нам нужно было срочно получить разрешение вождя Бхуталези, чтобы войти на территорию проживания племени Зулу и раздать пищу нуждающимся. Несколько месяцев назад эти места подверглись разрушительным наводнениям, и нам было известно, что многие люди там до сих пор борются за жизнь.

Неожиданно на экране телекса появился ответ министра: "Правительство Квазулу не возражает против раздачи вашим обществом пищи голодающим Квазулу. Я предлагаю вам связаться с городскими властями в Нтуазуме и магистратом в Ндведве, чтобы получить помощь в необходимой подготовке. Подпись: секретарь главного министра". Я схватил телекс, и мы стремглав выбежали из комнаты. Этот документ должен был убедить местные власти в чистоте наших намерений. Чиновники, скорее всего, отнеслись бы к нам с подозрением, ведь посторонние редко посещают Квазулу, родину народа Зулу.

Когда на нашем полноприводном джипе, вместе с фургоном "Hare Krsna Food for Life" мы выехали из дурбанского храма и направились к Ндведве, что находится севернее, в двух днях езды по направлению к Мозамбику, мое сердце учащенно билось, в предвкушении ожидающих нас приключений. По милости Господа Шри Чайтаньи Махапрабху мы несли сознание Кришны в самую глубину древней страны зулусов.

Пятьсот лет назад Господь Чайтанья, воплощение Бога в эту эпоху, предсказал, что повторение Харе Кришна придет в каждый город и деревню мира. И мы, предпринимая это путешествие в засушливые земли Зулу, участвовали в осуществлении этого предсказания. Мы не знали, чего ждать, но надеялись, что наши дары – святые имена Кришны и Кришна-прасадам – будут приняты.

Через три дня пути мы въехали на территорию Квазулу, и асфальтированная дорога внезапно кончилась. Наш водитель сбавил скорость, и в открытые окна клубами повалила пыль. И хотя очень скоро мы были покрыты этой пылью с ног до головы, окна мы не закрывали, чтобы хоть немного смягчить жар безжалостно палившего африканского солнца. Вскоре наш отряд, состоявший из десяти преданных, исчерпал все запасы воды в баках на бортах нашего джипа и фургона.

Через некоторое время на горизонте показалась первая деревня. Решив, что будет разумнее вначале выслать разведку, я отправил вперед двух наших преданных африканского происхождения Джагад Гуру даса и бхакту Алэна, чтобы они встретились с вождем. После двух часов тревожного ожидания мы увидели их возвращающимися с весьма мрачными лицами. Они забыли взять с собой телекс, и, как я и ожидал, местный вождь оказался слишком подозрительным, чтобы даровать нам разрешение войти в его владения. Зная, однако, что Господь Чайтанья не привел бы нас сюда напрасно, я схватил телекс, немного прасада, одну из книг Шрилы Прабхупады и прыгнул в джип к этим двум преданным. "Поехали обратно в деревню, – сказал я, – мне нужно встретиться с вождем".

Мы въехали в деревню. Простая обстановка говорила о том, как тяжела там жизнь людей. Конечно, зулусы многое переняли у современной цивилизации, но в той деревне, куда мы приехали, это не было заметно. Здесь царила нищета.

Доехав до конца дороги, мы направились к резиденции вождя пешком. Телохранители тревожно выступили нам навстречу, но быстро уступили нашим просьбам о встрече с их вождем. Через некоторое время в дверях появился сам вождь и пригласил нас войти. Когда мы показали ему телекс и рассказали о своих намерениях, он с радостью согласился и тут же приказал своим людям отвести нас в местную школу.

Директрисе рассказали о наших планах, и вскоре она собрала на школьном дворе целую тысячу учеников. Большеглазые мальчики и девочки внимательно смотрели на Гирираджу Свами, когда он выступил вперед, чтобы рассказать о цели нашего приезда.

– Все мы дети Бога, – сказал он, и Джагад Гуру дас переводил его слова на язык Зулу. – Бог велик, а мы очень малы. Наше предназначение состоит в том, чтобы служить Богу и славить Его, а повторение святых имен Господа – Харе Кришна, Харе Кришна, Кришна Кришна, Харе Харе, Харе Рама, Харе Рама, Рама Рама, Харе Харе – это самый простой и самый возвышенный способ узнать Его.

Дети продолжали с любопытством разглядывать Махараджу.

– Поэтому, – продолжал он, – мы просим вас повторять Харе Кришна вместе с нами.

Он научил детей слово за словом повторять маха-мантру, и они стали петь ее вслед за ним. Уже через несколько минут на школьном дворе громко звучали святые имена. Я смотрел на все это, ошеломленный легкостью и естественностью, с которой дети и их учителя приняли святые имена. Для детей этого племени танцы – неотъемлемая часть культуры, поэтому они вскоре начали повторять плавные движения преданных, поднимая при этом ногами тучи пыли.

Киртан продолжался целый час, а потом учителя выстроили детей в очередь, и мы раздали нашим голодным хозяевам китри – блюдо из риса, бобов и овощей. Было роздано около тысячи порций, и многие дети приходили за добавкой.

Когда поздно вечером, когда уже стемнело, мы выезжали из этого пыльного поселка, сотни благодарных детей бежали за машинами, повторяя: "Кришна! Кришна!" Наша первая попытка удалась. Я молился, чтобы нам и дальше сопутствовал успех.

Поздно ночью, проехав добрых шесть часов вглубь плодородной долины, наш караван вкатился во вторую деревню. В деревне не было электричества, и наш усталый отряд был встречен жуткой пляской теней, танцующих в неровном свете свечей, падающем из окон маленьких хижин.

Вскоре из тьмы стали появляться любопытные лица, и нам навстречу вышла делегация поселян. На этот раз я взял на себя инициативу и рассказал о нашей программе и об ее успехе в тот день. К моему великому облегчению местный вождь был более чем счастлив приветствовать нас. В тот вечер с нами обращались как с важными персонами: в наше распоряжение были предоставлены особые апартаменты – две комнаты с утрамбованным земляным полом и два вооруженных охранника у входа на всякий случай. Через несколько минут мы уже спали глубоким сном.

На следующее утро, встав рано и приняв омовение у местной водокачки, мы провели утреннюю программу, состоявшую из киртана и лекции. Мелодичное пение Харе Кришна скоро привлекло любопытных, которые подхватили мантру и пели вместе с нами. Мне вспомнился стих Шрилы Рупы Госвами, одного из ближайших учеников Господа Чайтаньи: намо маха-ваданйайа кришна-према-прадайа те кришнайа кришна-чайтанья– намне гаура-твише намах

"Я предлагаю почтительнейшие поклоны Шри Чайтанье Махапрабху. Он – самое милостивое воплощение Кришны, потому что щедро дарует каждому любовь к Богу". Здесь, в земле Зулу, милость Господа была легко доступна через процесс повторения Харе Кришна, и люди жадно ловили ее.

Ближе к середине дня мы, при содействии вождя деревни, организовали санкиртану и с пением Харе Кришна пошли по деревне. Очень скоро к нам присоединились сотни людей, и к полудню нас было уже далеко за тысячу. Мы привели шествие санкиртаны обратно к резиденции вождя и начали раздавать прасадам всем, кто был с нами. Порция за порцией расходилось китри в жадно протянутые руки. Потом вперед выступил вождь и выразил нам свою благодарность. "Мы рады будем принять вас в любое время", – сказал он. Я заверил его, что мы вернемся.

Так все и продолжалось, день за днем, деревня за деревней. Вскоре запас продуктов иссяк, и мы были вынуждены повернуть назад. Когда мы проезжали по многочисленным деревням, которые уже посещали, многие дети, к нашему приятному удивлению, выходили на дорогу, махали руками и кричали: "Харе Кришна! Харе Кришна!" Мы говорили им, что еще вернемся.

Как же иначе? Ведь они стремятся обрести сознание Кришны – а мы стремимся распространять пение и повторение Харе Кришна. Наше сафари-санкиртана подходило к концу, а милость Господа Чайтаньи только начинала проливаться на жителей Квазулу. "Back to Godhead", 1988, № 9 Перевод Кишори-Мурти даси Харе Кришна в Соуето

Рупа Рагхунатха дас приехал за мной в аэропорт на своем пикапе с надписью по борту “Харе Кришна – Пища жизни”. Вывернув из аэропорта, мы направились прямо в Соуэто – африканское гетто, находящееся в десяти километрах пути. – Там дети голодают, – сказал Рупа Рагхунатха. – Главное блюдо в их рационе – это «мили-мил», дешевое блюдо из кукурузной муки. Каждый день, увидев, как подъезжает наш пикап, эти дети бегут за своей порцией, в буквальном смысле спасая свою жизнь. Рупа Рагхунатха знает этих детей. Он живет вместе с ними. Он несколько лет приезжал в гетто распространять прасад, работал с людьми, а в этом году решил открыть наш центр прямо в сердце Соуэто. Там он единственный белый человек. – Я не смотрю на них как на черных, а они не смотрят на меня как на белого, – сказал Рупа в тот момент, когда мы подъезжали к городу из жалких лачуг, растянувшемуся на тридцать километров. – Вы только посмотрите на дорогу, – сказал он мне… Присмотревшись, я увидел у въезда в этот барачный город, в пятистах метрах от нас, пятнадцать-двадцать детей, которые пели мантру Харе Кришна и танцевали в ожидании нашего приезда и… прасада. – Большинство детей здесь к десяти годам уже занимаются тем или иным видом преступной деятельности, – сказал Рупа Рагхунатха. – Но тех, кто в сознании Кришны, минуют опасности. У них есть своего рода дух товарищества – когда какой-нибудь мальчишка из племени Зулу становится преданным Харе Кришна, он тут же приводит с собой и своих приятелей. То же самое можно сказать о мальчишках из северных племен Сотхо и Пэди. Даже если собираются дети из разных племен, они достаточно хорошо ладят… А сейчас закройте окно. Мы проехали мимо мусорной свалки и канализационных стоков, тянущихся по обе стороны дороги и внезапно оказались у жестяных и деревянных хибар, над которыми поднимался дым от топившихся углем очагов. На улицах играли дети, некоторые голышом, другие в лохмотьях. – Во многих районах Соуэто сейчас есть приличное жилье, – сказал Рупа, – но такие условия жизни, как вы видите сейчас, в семьдесят шестом году привели к восстанию. Тогда меня здесь не было, но, говорят, это было ужасно. Было убито много людей. Люди хотели революции. Они хотели перемен. (Не так давно в Соуэто поселился лидер черного населения Нельсон Мандела) Мы остановились у здания, на котором было написано “Храм Харе Кришна Соуэто”. В считанные минуты у нашего пикапа выстроилась длинная очередь ожидавших прасада людей. В руках они держали пластмассовые чашки, жестяные банки и даже бумажные пакеты. Преданные начали ковшами черпать и раздавать из больших пластиковых баков щедрые порции китри. – Когда они поедят, мы все вместе пойдем с пением по улицам, – сказал Рупа.

– Все вместе?

– Да, они все пойдут с нами, сотни людей. Вскоре появился Махапрабху дас со своей супругой Мели. Среди коренных жителей Соуэто они были первыми, кто полностью принял сознание Кришны, а их маленький трехкомнатный дом стал первым храмом. Пока мы раздавали прасадам, подошли и другие местные кришна-иты: Бенни, Джонни, Дуо, Хэппи, Сипхо – все мальчики-подростки. Их сияющие лица были украшены прямыми белыми вайшнавскими тилаками. Им не терпелось поделиться впечатлениями о том, как утром они все вместе ходили проповедовать сознание Кришны. – Махараджа, мы встретили одну семью и убедили их повторять Харе Кришна. А потом пришли их соседи. Мы привели их сюда с собой на прасад и на киртан. Вскоре мы все уже пели и танцевали на улицах Соуэто. Толпа прибывала, и святое имя Кришны было слышно отовсюду. В этот момент мне вспомнился один из текстов “Шримад-Бхагаватам”: свастй асту вишвасйа кхалах прасидатам дхйайанту бхутани шивам митхо дхийа манаш ча бхадрам бхаджатад адхокшадже авешйатам но матир апй ахайтуки “Да воцарится благоденствие во всей вселенной, и да будут все завистники умиротворены. Пусть каждый обретет покой, занимаясь бхакти-йогой, ведь приняв преданное служение, люди станут заботиться о благе друг друга. Так будем же служить Всевышнему трансцендентному Господу Кришне, всецело погрузившись в мысли о Нем” (5.18.9). Опубликовано в Back to Godhead, 1991, №1 перевод: Кишори Мурти дасиДары для новой Каледонии

Где это? А как насчет ужасов?

Письмо, доставленное экспресс-авиапочтой, было из Новой Каледонии. Сидя в офисе нашего центра в Сиднее (Австралия) я задумчиво разглядывал яркие марки с видами прекрасного тропического острова.

– Где же находится эта Новая Каледония? – спросил я у Приявраты, который с любопытством заглядывал через мое плечо.

– Точно не знаю, – сказал он. – По-моему, это часть Фолклендских островов, где-то около Аргентины.

– Это на юге Тихого океана! – сказал Аджита, только что вошедший в комнату. – Вы что, географию не учили? Это территория Франции.

Распечатывая конверт, я гадал, кто же мог написать мне с Южных морей. Оказалось, это был мой старый друг Махабхагавата дас из Франции. Три года назад он отправился с женой и ребенком в Новую Каледонию, чтобы открыть там храм Харе Кришна. Оказавшись несколько оторванным от преданных, он приглашал меня приехать на месяц-другой проповедовать сознание Кришны.

"Здесь большие возможности проповеди французскому населению, – писал Махабхагавата, – И погода просто идеальная".

– Заметь, – сказал Аджита, – Он говорит о французах, а не о коренном населении, меланезийцах. Это островной народ, живущий там уже тысячи лет. Несколько лет назад часть населения пыталась начать борьбу за независимость, однако когда дело дошло до референдума, большинство населения предпочло остаться на территории Франции. Но отношения между местным населением и французами там до сих пор очень напряженные.

– Как вы считаете, Прабху, – спросил я, – не отправиться ли нам туда на несколько недель? – Они ответили сияющими улыбками.

Неделю спустя, взяв с собой книги, мриданги и караталы, мы вшестером вылетели из Сиднея в Нумеа, столицу Новой Каледонии, которая расположена в южной части Тихого океана в двух тысячах километров к северо-востоку от Сиднея.

Вечером наш Боинг-727 уже описывал круг над Новой Каледонией, заходя на посадку. Величественный оранжево-красный закат раскинулся над океаном, уходя за горизонт, словно гигантская декорация. Изумрудная зелень острова великолепно контрастировала с бирюзовым фоном воды. Когда открылась дверь самолета, нас приветствовал теплый тропический бриз.

– Кажется, мне здесь понравится, – пошутил Прияврата.

После таможни и паспортного контроля нас с восторгом встретили Махабхагавата дас, его жена Говинда-Мохини даси и их четырнадцатилетний сын.

– Спасибо что приехали, Прабху, – сказал Махабхагавата, надевая каждому из нас гирлянду из благоухающих цветов.

Уже в автобусе, по дороге в храм, Махабхагавата описал положение дел на острове.

– Мы живем здесь три года, – начал он. – У нас тут небольшой центр с вегетарианским рестораном на окраине города. Каждый день мы обслуживаем около семидесяти пяти человек.

– Европейцев? – спросил я.

– В основном да, – сказал он, – Но иногда заходят и островитяне. Знаете, здесь с этим немного напряженно.

– Да, я слышал, – ответил я.

– В европейской части города мы распространяем много книг, ходя от двери к двери, – продолжал Махабхагавата.

Я взглянул на него.

– А меланезийцам?

– В столице, в Нумеа, с этим нет проблем. Но выезжать за пределы города, в деревни – слишком опасно, – сказал Махабхагавата. – Посторонние туда не ходят.

Наш автобус резко остановился у ресторана Харе Кришна. Когда мы, проголодавшись после долгого пути, сели вкушать прасадам, я заметил, что Махабхагавата тихо разговаривает на кухне со своей женой. Мне показалось, что он разгадал мой замысел. Она неодобрительно покачала головой и подошла к нашему столу.

– Простите меня, Махараджа, – сказала она, – Но в эти деревни никто не ездит. Про них рассказывают всякие ужасы.

– Но мы же поедем туда не за тем, чтобы что-то забрать, – сказал Аджита. – Люди должны будут понять, что мы, наоборот, что-то им принесли – сознание Кришны.

– Но как они поймут, что это имеет отношение к Богу? – возразила она.

– Поймут или нет, – сказал я, – но святое имя Кришны очистит атмосферу. А прасадам растопит лед!

Это убедило Махабхагавату. Он сказал, что нужно составить план.

– План у нас будет простой, – сказал я. – Как и в любой другой части света, мы будем петь Харе Кришна и раздавать книги и прасад. А если возникнут проблемы – будем полагаться на Кришну.

Весь остаток дня мы готовились к предстоящей экспедиции. В воздухе витало предвкушение, – преданные грузили в автобусы книги и инструменты и готовили на кухне прасадам.

– Приготовьте первоклассный прасад, – просил я, – это наше абсолютное оружие.

К ночи все было уложено и готово к завтрашнему путешествию, и все отправились спать, полные ожиданий.

Мы поднялись задолго до рассвета и к семи утра уже закончили свои духовные занятия. Казалось, сегодня преданные особенно внимательно повторяли мантру, целиком вверяя себя имени Кришны. Несмотря на весь свой оптимизм, все понимали, что придется рисковать.

Около девяти утра наша экспедиция началась. Выезжая из города, мы начали киртан, и он наполнил автобус; стекла запотели от прасада – горячей халавы. Мы въехали в джунгли и продолжили свой путь по извилистым горным дорогам.

Через два часа горная дорога закончилась. Перед нами открылась долина с рассеянными по ней там и сям маленькими деревушками. Дымок вился над плоскими крышами типичных для этих мест хижин, в которых до сих пор живут некоторые меланезийцы. Дороги, ведущие в деревни, по обе стороны были уставлены другими, более современными домами.

– С какой деревни начнем? – спросил Махабхагавата.

– Давай вот с той, – сказал я, указывая на деревню в центре долины, – если все получится, то развернемся и веером пойдем по другим деревням.

Съехав с асфальта на грунтовую дорогу, мы направились к деревне и через тридцать минут подъехали к горстке домишек, около которых, однако, никого не было видно.

– Где же все? – с беспокойством спросил Прияврата.

– Возможно, на полях, – ответил Аджита. – Но женщины и дети, скорее всего, дома.

– Давайте выйдем из машин и пройдем по деревне с киртаном, – сказал я. – И выносите прасадам.

Мы запели. Скоро двери домов начали открываться, и жители стали выходить на улицу, приветствуя нас широкими улыбками. Неожиданно мы оказались в окружении множества людей, смотревших на нас с интересом и любопытством. Когда же началась раздача прасада, процессия остановилась. Вскоре люди начали подходить за вторыми и третьими порциями. Я подмигнул Махабхагавате и сказал:

– Это и есть ужасы?

В течение часа вся халава была роздана. Мы шли от дома к дому и пели, от нашего страха не осталось и следа, и за нами тянулась вереница деревенских ребятишек. Мы уверились в том, что этот простой метод может принести сознание Кришны в каждую деревню острова Новая Каледония. Back to Godhead, №25-4, июль-август 1991 г.Ведическая долина Индонезии Остров Ява для меня всегда был страной тайн и приключений. Все, связанное с этим самым большим островом архипелага, который сейчас называют Индонезией, – от доисторического явского человека до рассказов о мореплавателях прошлого, чьи корабли терпели крушение у скалистых берегов острова, – всегда завораживало меня. Поэтому я с большой радостью принял приглашение моего духовного брата Гаура Мандала Бхуми даса посетить Индонезию и Новую Говинда Кунджу, небольшую сельскохозяйственную общину ИСККОН, находящуюся в пригороде столицы острова – Джакарты. Когда я прибыл на остров, сутолока и шум улиц Джакарты быстро рассеяли все мои страхи, рожденные историями о диких племенах, блуждающих по джунглям пустынного острова. Ява – самый густонаселенный остров мира, на нем живет сто тридцать миллионов человек. Преобладает мусульманское население, индусов там меньше десяти миллионов. – Шрила Прабхупада приезжал в Джакарту в 1973 году, – рассказывал президент общины Дайасара дас, когда мы выехали из города и направились на север, в Новую Говинда Кунджу, до которой было около часа пути. – Сейчас, как и тогда, мы распространяем сознание Кришны в основном среди индуистского населения и туристов, посещающих остров. Хотя местные законы гарантируют свободу вероисповедания, нам не разрешается проповедовать сознание Кришны мусульманам. – Наше хозяйство, – продолжал Дайасара, – основано на принципе Шрилы Прабхупады «простая жизнь и возвышенное мышление». Он хотел создать сельские общины, которые могли бы стать примером экономически независимого хозяйства, а Индонезия идеально подходит для этой цели. Из каждых десяти жителей острова восемь живут на фермах. Мы ехали плодородными долинами к нашей общине, уютно расположившейся среди престижных загородных домов. Дайасара сказал: – Историки утверждают, что когда-то в Индонезии была ведическая культура, как в Индии. Мы до сих пор находим здесь много следов этой культуры. Я вспомнил о древней Двараке. В Ведических писаниях говорится, что она была окружена цветущими садами, фруктовыми рощами и озерами, полными лотосов. Ни одного упоминания о фабриках и скотобойнях. – Трудно найти место, подобное Двараке, – произнес я. Дайасара повернулся ко мне и с улыбкой сказал: – Вы будете созерцать его уже через пять минут. Новая Говинда Кунджа – за тем холмом. Когда мы вошли на территорию общины, я был поражен тем, как искусно преданные используют каждый кусочек земли. – Это небольшое хозяйство, – сказал Дайасара, – меньше десяти гектаров. Мы не расширяем ферму, потому что именно столько земли мы способны обрабатывать. У нас здесь всего десять преданных. Я окинул взглядом фруктовые деревья, многие из которых мне не были известны. Дайасара сказал мне названия каждого из них: тапиока, папайя, кокос, манго, мангостан, рамбхутан, джамбху, гуава, сахалак, джекфрут и дуриан. Мы пошли мимо маленького рисового поля; работавшие под жарким солнцем преданные смотрели на нас из-под больших соломенных шляп, улыбались и махали нам. – Вы орошаете землю? – спросил я. – В этом нет необходимости, – смеясь, ответил Дайасара. – Это долина Пунчак. Осадков здесь выпадает больше, чем где-либо в мире. – Долина Пунчак знаменита еще этими двумя горами, Гунунг Геде и Гуна Шалак, – сказал Дайасара, указывая на две гигантские горы по обеим сторонам долины. Это два из сорока действующих вулканов Явы. Мы – самый вулканический остров в мире. Кратер одного из вулканов изверг зловещее облако черного дыма. Казалось, Дайасару это не обеспокоило, поэтому я тоже решил не волноваться. В конце концов, я и приехал-то всего на одну неделю. – Преимущество сельской жизни в том, что ты можешь сам построить себе дом, причем дешево, – сказал Дайасара, когда мы остановились напротив дома в балинезийском стиле. – Наши преданные все строят себе дома на земле. Строят в основном из бамбука. Мы вошли внутрь дома (там было на удивление прохладно), и Дайасара показал мне стены и потолок, сплетенные преданными из расщепленного бамбука. – Вы обходитесь без стеклянных окон? – спросил я. – Они здесь не нужны, – ответил Дайасара, – у нас бывает только два сезона: жаркий и сухой. Здесь никогда не бывает холодно. Это как проекция духовного мира. Из окна было видно хлев, где корова преданных Ямуна живет со своим теленком Ситой. – Ямуну знает вся округа, – сказал Дайасара. – Прошел год, а она все еще дает молоко. Большинство коров дают молоко только по шесть месяцев. – А почему она так? – спросил я. – Очень просто, – ответил Дайасара, – Она чувствует, что ей здесь рады. Я понимал, что он имеет в виду. Здесь, в Новой Говинда Кундже, я тоже чувствовал, что мне рады и уже думал о своем следующем визите в этот духовный оазис. Но, конечно, при этом с опаской поглядывал на Гуна Шалак. Back to Godhead, № 26-3, май-июнь 1992 г. Перевод Кишори-Мурти даси В Россию с любовью

В бодрящем осеннем воздухе далеко разносился бой мриданги и звон каратал. С пением, танцуя, мы шли по булыжным мостовым московских улиц. Москвичи, многие из которых слышали святые имена Кришны впервые, с интересом смотрели нам вслед. На их глазах исполнялось пророчество Верховной Личности Бога, Господа Шри Чайтаньи Махапрабху, более пятисот лет назад предсказавшего, что Харе Кришна будут повторять и петь в каждом городе и деревне мира. Мы пробирались сквозь толпу, и наше пение эхом отражалось от стен старых домов, многие из которых были украшены символами коммунизма – знаменитыми серпом и молотом. Я родился и вырос в Америке, “стране свободных людей”, и даже представить себе не мог, что в один прекрасный день буду петь и танцевать на улицах Москвы, возвещая славу Бога. Но я был здесь, и рядом со мной были мои русские духовные братья, мы стремились к общему идеалу и преодолевали все препятствия в служении Господу. Господь Чайтанья провозгласил повторение Харе Кришна самым эффективным средством осознания Бога в эту эпоху – эпоху Кали. Великие мудрецы прошлого считали, что Его предсказание относится лишь к Индии, где люди способны по достоинству оценить подобное богооткровенное послание. Кто бы мог подумать, что это пророчество сбудется в Советском Союзе, где религиозная деятельность блистала лишь своим отсутствием! Наш духовный учитель, Его Божественная Милость А. Ч. Бхактиведанта Свами Прабхупада, лично принес это послание в Россию в 1975 году, посадив семена сознания Кришны, которые теперь взошли настоящим духовным движением в самом сердце коммунистического мира. Как только шествие приостановилось у памятника Ленину на маленькой площади в центре города, сейчас же собралась толпа, с любопытством глазевшая на преданных, своих сограждан, некоторые из которых были в традиционных ведических одеяниях. Контраст был очевиден: преданные, с улыбками танцующие в разноцветных сари и белых и шафрановых дхоти, – и москвичи в сером и коричневом, флегматично уставившиеся на них. Вишвамитра дас поведал собравшимся о природе несчастий, преследующих человека в материальной жизни, и о радости сознания Кришны. Он знал, о чем говорит: ведь за свои религиозные убеждения ему пришлось три года просидеть в лагерях. Его слова нашли отклик в сердцах людей. Пожилая россиянка с морщинистым лицом и при двух внуках, стоявшая позади него, развязала свой полный рублей носовой платок и потянула Вишвамитру за рубашку, показывая, что хочет купить Бхагавад-гиту, которую он только что демонстрировал публике. Пока Вишвамитра говорил, преданные пошли в толпу, предлагая людям другие книги Шрилы Прабхупады. Ананда Чайтанья беседовал с российским солдатом, который только что вернулся из зоны боевых действий в Афганистане. Солдат, верный своей стране, поинтересовался, чту преданные Кришны могут предложить Советскому Союзу сейчас, в период больших перемен. Он внимательно слушал, как Ананда Чайтанья объяснял истинный смысл гласности и перестройки. – Каждый человек, – говорил Ананда Чайтанья, – имеет право на свободу совести, а способность вопрошать о Боге – наша особая привилегия. Открытая политика гласности дает нам, советским преданным, возможность воспользоваться этим долгожданным правом и тем самым показать нашим согражданам путь к достижению высшей цели жизни – любви к Богу. Наше участие в реформах состоит в том, чтобы помочь перестроить общество в соответствии с принципами сознания Бога. Вложив Бхагавад-гиту в руки солдата, он продолжал:

– Общество, основанное на принципах религии, общество, в центре которого находится Бог, – вот совершенная концепция коммунизма, только… духовного. Все окружающее нас принадлежит отнюдь не государству, а Богу, и потому должно использоваться в служении Ему. Солдат обдумал его слова и после минутного колебания полез в карман, вытащил пятьдесят рублей (это четверть средней зарплаты российского рабочего) и вручил их Ананда Чайтанье за Бхагавад-гиту. “Немало для солдата!” – сказал я себе. Через некоторое время мы покинули площадь и снова с пением пошли по улицам. Скоро перед нами предстал Кремль во всей своей красе, и я не удержался от улыбки при мысли о том, как осознание свободы совести приносит повторение имен Бога даже сюда, в колыбель коммунистического мира. Из окон учреждений, расположенных рядом с Кремлем, на нас, не веря своим глазам, смотрели люди. “Консерваторы из Политбюро, – думал я. – Неужели они ничего не слышали о недавних реформах? Радикальные перемены позволили Движению Харе Кришна выйти из подполья на улицы Москвы. Времена меняются”. Глядя на лица советских преданных, погруженных в киртану и жаждущих поделиться этим блаженством со своими согражданами, я вспоминал мрачные годы их заточения в лагерях и психиатрических больницах. Они сохранили стойкость в самые тяжелые времена. Но гласность и перестройка все изменили: истинное значение этих метких выражений проявилось в готовности преданных открыто заявить о своей любви к Богу и предложить реальные средства перестройки общества. Наступил вечер, улицы опустели, и мы двинулись обратно домой. Я невольно подумал о том, что стремление москвичей к духовному знанию, которое мы видели в этот день, никогда не исчезало совсем. Теперь же, когда времена изменились, оно выплескивается наружу с удвоенным энтузиазмом. Фотографии на этих страницах служат тому лучшим доказательством и вселяют надежду в тех, кому так же приходится сражаться за свободу совести. перевод Кишори-Мурти даси Статьи из журнала "Обратно к Богу"Вместе в доме Господа На трех больших автобусах мы въехали в деревеньку Крокова (население 1 100 чел.), расположенную на побережье Балтийского моря в северной части Польши. В окнах домов и магазинов появились любопытные лица местных жителей. Приятно удивленные, они наблюдали, как из автобусов один за другим появляются двести двадцать пять преданных Харе Кришна – женщины в сари, мужчины в традиционных дхоти, с бритыми головами. Крокова была конечным пунктом нашего летнего турне по побережью. После нескольких месяцев фестивалей, распространения книг и раздачи прасада толпам отдыхающих на пляжах, мы выбрали эту деревню, чтобы отпраздновать здесь Джанмаштами, день явления Господа Кришны. Директор местной школы, закрытой на лето, согласился предоставить в наше распоряжение вверенный ему объект, где имелись все условия для ночлега, приготовления пищи и проч. Оказалось, однако, что не все разделяли его гостеприимное настроение. Пока мы выгружали вещи, окна нескольких магазинов с шумом захлопнулись, а из толпы, что собралась на углу улицы, доносились язвительные реплики. В тот же вечер, едва устроившись, мы увидели, что к школе приближается священник католической церкви в сопровождении нескольких местных жителей. Слушая неодобрительные, по всей видимости, замечания в наш адрес, он кивал головой. Вскоре ксендз уже стоял у порога. – Входите, Отец, – сказал я, распахивая дверь, – Ваш визит для нас – большая честь.