Текст книги "Никто, кроме Господа Бога"

Автор книги: Илья Тё

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 21 страниц)

– Я не помогал.

– Уверен?

Вытянув руку, Кэти чуть наклонилась вперёд, подняла эстимет и уперла лазерную мушку бластера прямо в лоб собеседника.

– Если ты не помощник, ты не нужен. Данное умозаключение подводит меня к следующему логическому шагу. Догадываешься, к какому?

Тутмос вздрогнул.

– Убьешь?

– Пока думаю. До тебя я кончала всех, с кем сталкивалась на Торватине. Поголовное бессмертие населения открывает широкие просторы для творчески настроенных убийц – подобных мне не мучает совесть. Когда я высадилась, то встретила шестерых охотников на болотах. Если бы встретила одного – убила бы одного. Встретила бы двадцать человек – убила бы двадцать. Судьбу шестерых мужчин решило всего лишь наличие у них оружия, индивидуальных жетонов и гражданской одежды. Впрочем, на охотничье оружие мне плевать, я бы убила их только за одежду. Улавливаешь суть? В доме, в котором я остановилась в первый день на вашей планете, проживала довольно большая семья – и находился мобильный синтезатор, в котором можно было создать бластер. Успокаивать детей, и смотреть за старушкой мне было недосуг – но мне нужен был лучевой пистолет. Итог, как ты понимаешь, совершенно очевиден – семья мертва и где-то хеб-седируется. Охранники «Циркус-Циркуса», которых я перерезала у тебя на глазах, были вооружены и многочисленны, но их судьба оказалась также определенной простейшим выбором. То же самое и с остальными… – Кэти сделала паузу, снова откинулась на спинку стула и поставила руку с эстиметом вертикально, локтем на колено. – Но ты – другое дело, Тутмос. Ты один и ты безоружен. И ты помог. Поэтому меня мучают сомнения…

– Не убивай.

– Причины? – Катрина оживилась.

– А ты не знаешь? – Тутмос окончательно пришел в себя. Жажда жизни или же жажда денег, которых стоит стандартное воскрешение и новое тело, заставили его мозг усиленно работать. – Ты говоришь, тебя не мучает совесть, – воскликнул бывший репортер, – но ведь техническое воскрешение – это не все. У меня и так нет средств на хеб-сед, я уволен. Если ты убьешь меня сейчас, то следующие несколько тысячелетий я буду агнатом-рабом, отрабатывающим новое тело. Неужели непонятно? И потом, ты ведь ограбила казино, зачем тебе я?

– Ты свидетель.

– Камеры и так тебя засекли!

– Но ты со мной разговаривал. Ты знаешь, куда я пошла и где я остановилась.

Тутмос клацнул зубами, кулаки его напряглись.

Собственных зубов Катрине было жалко, так что она просто щелкнула предохранителем. Журналист намек понял.

Пару секунд они сверлили друг друга взглядом. Наконец Тутмос сдался, осознав полную невозможность сопротивления. Как бы быстро он ни бросился на нее, луч бластера окажется много быстрее. А обращаться с оружием девица умела – достаточно было того, что он видел в казино.

– Пощади… – прошептал он, поникнув плечами и опустив руки между колен. Взгляд его был просящим, но не униженным, твердым.

– Ты пока жив. Выбор зависит вовсе не от моего желания, а от моих возможностей. Я просто не знаю, что с тобой делать.

Тутмос вновь поднял глаза и сокрушенно покачал головой.

– Раз так, то следовало оставить меня в «Циркусе». Зачем ты взяла меня с собой, если не знаешь, что со мной делать?

– Ошиблась. Не знаю, почему. А оставлять тебя в «Циркусе» живым я бы не стала, так что не каркай. Если бы ты остался в «Циркусе», остался бы мертвым – живой очевидец мог проследить, куда я пошла. А убивать не хотелось.

– Так и не убивай! – Тутмос вскинулся. – Какая разница, тогда или сейчас?

Кэти молчала. Упертый в колено бластер безучастно пялился в потолок.

Наконец, внимательно проследив за лицом молодого человека, она медленно кивнула. То, что она видела, нравилось ей. Тутмос был молод, искренен, честен.

Так, по крайней мере, говорила ей его мимика. Нахмуренные брови, сжатый и прямой рот, играющие желваки скул и, главное, гордый взгляд, который он не отвел даже под дулом пистолета, несмотря на явный страх, переполняющий сердце, и общее ужасное положение, не обещающее пощады. Конечно, одних образовательных файлов, которые Кэти скачала со специального сайта Сети, вряд ли достаточно, чтобы считать себя полноценным психологом, однако в данном конкретном случае она не могла рассчитывать на что-то иное. Ведь не договор с ним подписывать, на самом-то деле!

Кроме того, пока она находилась в ванной, он не убежал, а это кое-что значило. Прежде всего, конечно, то, что он ощущал себя виновным. А также то, что он был любопытен. Ведь Тутмос до сих пор не знает про ее дар. И, следовательно, не имеет понятия, каким образом ему удалось выиграть кучу денег в чет-нечет, и почему, а главное, каким образом, были убиты многочисленные охранники в казино. Возможно, из-за него? Ведь это Тутмоса начала избивать охрана, это за него вступилась незнакомая девица, устроив в «Циркусе» настоящую огненную резню. «Ну что же, – подумала Катрина, – любопытство – не порок».

– Живи, – произнесла она, сама удивившись собственному великодушию. – Но ты останешься со мной до утра. У меня уже нет сил куда-то бежать, а отпускать тебя сейчас – просто самоубийство. Согласен?

– Отпустишь утром?

– Точно. Попытаешься уйти раньше – убью.

– И как это будет выглядеть? В смысле как ты собираешься отпустить меня на свободу?

– Элементарно. Свяжу по рукам и ногам, заткну рот кляпом, суну в руки кухонный нож и уйду. Пока развяжешься, я успею оказаться далеко. Еще вариант – я просто оставляю тебя в комнате связанным без ножа в руке. В течение дня приходит консьержка – она вызовет полицию, и тебя освободят. Последний вариант более предпочтителен, поскольку снимет с тебя подозрения по поводу бойни в «Циркусе». Ты сможешь вещать полицейским чистую правду и сваливать все на меня.

– Не слишком гуманные варианты! Консьержка может заявиться в номер и к вечеру.

– Предлагаю то, что имею. Устраивает так?

Тутмос пожал плечами – похоже, предложение его устраивало. Катрина махнула рукой, показывая, что разговор окончен и пленник свободен в пределах номера. Повинуясь ее жесту, Тутмос поплелся в ванну, долго возился, заставляя Кэти, сидящую перед дверью в кресле, вздрагивать в напряженном ожидании, если раздавался шум, и сдерживаться, чтобы не ворваться внутрь. Но все обошлось.

Кровать была одна, и Кэти совершенно не собиралась разделять ее с человеком противоположного пола, пусть даже пленником. Для Тутмоса она очистила угол в той же комнате. Девушка отодвинула мебель, привязала несчастного журналиста веревкой к батарее за руку и убрала из зоны досягаемости все предметы, которые можно использовать для перепиливания или развязывания пут. Нейрошунт пленника Кэти отрезала от Сети, намертво заблокировав все линии выхода и входа. Как есть голый, с одним только пледом и в трусах, Тутмос растянулся вдоль стенки. Не на полу, впрочем, а на матрасе, который Катрина специально для спутника содрала с собственной постели, оставшись лежать на твердом основании кровати под простыней. Подушки также разделили, каждому по одной. Если бы в этот момент к ним в комнату по неизвестной причине поднялся встретивший их на входе портье, он оказался бы сильно удивлен – ни о какой тесноте и интимной близости речь у странной парочки не шла. Шла она совсем о другом.

– Значит, это ты убила всех этих людей? – переспросил Тутмос, после непродолжительного молчания. Поняв, что немедленная расправа ему не грозит, он немного осмелел и, будучи до мозга костей журналистом, решил чуть-чуть разобраться в сложившейся ситуации. – Я имею в виду охотников на болоте и людей в том доме, на окраине города?

– По-моему, я уже говорила.

– Помню. Просто хотел уточнить, уж больно все невероятно складывается. Значит, и падение лайнера «Аякс-Демархия» – твоих рук дело?

– Моих. Может, спать уже будем?

– Прости, я просто хочу понять. Если уж ты не убила меня, то расскажи, чтобы я не умер от любопытства. Что произошло в казино? Зачем ты спасла меня? Или это не было спасением? Я до сих пор не пойму, почему ни один из охранников не стрелял, пока ты резала их лучом бластера? И что случилось со светом? И что за странные слова ты говорила в видеокамеру, перед тем, как мы вышли из Циркуса? А мои выигрыши в чет-нечет, неужели это просто совпадение?

Катрина вздохнула.

День был очень насыщенным. Адреналин хлестал в ее венах каждую минуту каждого часа этого долгого дня. Однако, несмотря на усталость, сон сейчас к ней не шел. Возможно, сказалось перевозбуждение, которое она испытала, убив за сутки, считая пассажиров лайнера, свыше двух сотен человек. Возможно, присутствие в одной комнате человека противоположного пола, от которого, впервые с момента ее рождения в этой вселенной, не исходила опасность, а только запах свежей кожи и молодости – запах мужчины, следовало признаться себе откровенно. Бог Гор и полководец Катилина могли быть самцами сколько угодно, но женское тело, в которое заключили их урезанную память, начинало жить собственной жизнью, ибо человеческий дух, пси-матрица, скопированная с мозга, являлась лишь частью человеческого существа. Другую часть, едва ли не более существенную, составляло само человеческое тело с его химическими реакциями и древними инстинктами, запрограммированными за миллионы лет до создания Корпорации и Нуля.

Возможно, впрочем, Кэти просто захотелось поговорить. За шесть месяцев пребывания в Искусственном Мироздании, – за эти жалких, но в то же время почти бесконечных полгода, – ей почти ни с кем не удавалось пообщаться свободно, на равных, исключая, может быть, загадочную Мерелин Норму Джин Бейкер во время побега из школы для проституток да самого демиурга Сэта во время их недолгого путешествия по кластеру Буцефал.

Как давно это было, подумала Катрина. Словно бы и не было никогда. Ее мудрая спутница Мерелин мертва. Сэт-Эливинер – тоже. Во всей бесконечной искусственной вселенной у нее не осталось никого, кроме… Тутмоса?

– Я расскажу, – удивляясь сама себе, проговорила Катрина. – Только не перебивай и не надейся получить все ответы.

* * *

Некоторое время спустя Тутмос предложил выпить морсу. Кэти поставила кипяток, затем разлила по кружкам дымящуюся жидкость, настоянную прямо в чайнике на неизвестных ей травах. Кэти именовала их про себя наркотическими, но Тутмос, очевидно, полагал иначе. Морсы в Нуль-Корпорации пили все, даже дети, весьма редкие в искусственных кластерах. Морс, скорее всего, являлся общеупотребительным названием для целой массы самых разнообразных напитков. Часть таких напитков была совершенно безобидна и употреблялась со льдом в качестве вечерних и прохладительных, обладая максимум тонизирующим воздействием. Другая часть, содержащая алкоголь, канабис и некоторые более сильные ингредиенты, использовалась в качестве релаксантов и энергетиков. Более слабые из таких «активных» напитков заваривались на травах, более сильные имели сложный химический состав и производились фармацевтическими предприятиями. Сейчас Катрина заваривала обычный травяной настой – один из наиболее слабых и распространенных, предлагавшихся к продаже любым синтетическим аппаратом. Потрясающий, темно-бордовый напиток источал фантастические ароматы – насыщенный, чуть сладковатый запах незнакомых трав разносился по трем комнаткам номера дивным благоуханием, он щекотал Кэти ноздри и будоражил ей кровь.

После рассказа она и ее спутник долго молчали. Тутмос – осмысливая удивительную историю, а хрупкая с виду, но смертоносная девушка – время от времени поглядывая на пистолет.

– Невероятно, – возвестил наконец бывший журналист, – твой рассказ – либо вымысел, записанный в клонированный мозг взбесившимся программистом, либо… лучшая история для репортажа, которую я когда-либо слышал. Настоящий заговор демиургов, надо же! – Тутмос пораженно покачал головой. – Кстати, я слышал об обоих демиургах из твоего рассказа – и о Сэте-Эливинере, и о Гебе-Бруно. Именем господа Сэта названо несколько крупных кластеров в наиболее старой части Искусственного Мироздания, а именем ученого Эливинера – больше сотни университетов в различных частях Нуля. Про господа Геба известно меньше, но я читал про него тоже довольно много – после эпохи «охоты на богов» Геб фигурирует в летописях Сети в качестве примера нового божества-бизнесмена. Считается, что богов старого Пантеона, явившихся с Анубисом с Древней Земли, осталось немного, и Геб, соответственно, стал одним из наиболее известных демиургов-акционеров, не скатившихся в созерцательную меланхолию, но превратившихся в успешных дельцов. Я читал, что Геб несколько раз менял гражданские имена и фамилии, часто менял тела и даже выбирал суррогатных родителей, чтобы перезаписать матрицу в живорожденное тело и как бы появиться на свет заново, получив не только новое имя, но и новую регистрацию в Сети…

– А Гор? Что известно тебе о божестве Мести? – перебила Катрина.

Тутмос задумчиво поскреб подбородок.

– Странный вопрос. Демиург Гор – одна из самых героических фигур сетевого эпоса о технобогах. Мифология Сети посвящает богу Мщения едва ли не больше притч и историй, чем самому Анубису, богу Смерти и учредителю Нуль-Корпорации, однако… Все это довольно старые байки, о Горе давно уже ничего не слышно.

– Как раз со времени «охоты на богов»?

– Хм, вероятно, – Тутмос продолжал чесать подбородок. – Значит, ты полагаешь, что в твоей черепной коробке и правда скрывается божество?

– Не абсолютное божество, а один конкретный божок.

– Значит, божок, – Тутмос кивнул, соглашаясь. – И все же я не пойму одного. Допустим, демиург Геб выкрал матрицу демиурга Гора, воссоздал ее в теле клона-агнатки. Агнатка является генетической копией бога Мести с остатками его памяти, с его ДНК, но противоположного пола. Допустим, по желанию Геба Гор совершает убийство Сэта-Эливинера. После убийства Сэта, на след злоумышленников встает ССБ. Спецслужба ловит агнатку… а после этого ты сбегаешь. Зачем?!

Приподнявшись на локте, Катрина еще раз осмотрела своего спутника с головы до ног. Тот сидел привязанный к батарее, голый и совершенно беззащитный – но при этом задавал вопросы. Как сказал бы комиссар Йенг, то были правильные вопросы, иначе не назовешь.

– Знаешь, я начинаю осознавать, что журналистов надо убивать сразу, – заявила Кэти со странным выражением на лице.

– Чувство юмора у красивой девушки – это хорошо, – кивнул Тутмос. – Так ты мне ответишь?

– Ответ, вероятно, ты знаешь лучше, чем я сама, – Катрина снова откинулась на подушку. – На борту «Аякс-Демархии» я видела твой репортаж о необычном квитировании, перенесшем две взорвавшиеся звезды в систему Ольменат точно в момент взрыва. Вернее, о двух последовательных квитированиях. Мое будущее, скорее всего, напрямую зависит от того, что именно там случилось.

– Ты серьезно?

– А вот теперь ты мне расскажи об этом.

– О чем именно?! – Тутмос удивился. – Все, что я знаю, было в репортаже.

– Меня интересует, какие объекты перенес в Ольменат каждый из нулевых лифтов.

– Вот как… – Тутмос задумался. – Пожалуй, я тебя не обрадую. Мне действительно известно лишь то, что сказано с голоэкрана. Нулевых лифтов, как ты сама знаешь, было зафиксировано два. Первый перенес к Ольменату две взорвавшиеся звезды с некоторым количеством спутников и планет, масса которых уже сгорала в пламени космической вспышки. Второй нулевой лифт не перенес ничего. Ученые рассчитали только саму зону квитирования – пустое пространство цилиндрической формы, со следами чужеродного излучения, межзвездного газа и пыли, отличающихся по составу и характеристикам от космического пространства вокруг Ольмената… Хотя постой! Неферта – ну, помнишь, журналистка, что вела передачу, – рассказывала, что задолго до научной экспедиции, с которой меня отправили делать злополучный репортаж, в районе взрыва пограничники что-то обнаружили. По-моему, мертвого астронавта. В пресс-службе пограничного флота сначала охотно говорили об этом случае нашему репортеру, но потом, чуть позже, всем военным запретили распространяться о найденыше, а нам запретили сообщать об этом случае в новостях. Всю информацию из Сети стерли, ни на сайте пограничников, ни на официальном сайте нашего новостного канала ты не найдешь ничего. Но в архивах студии, у программного директора или репортеров запись должна была сохраниться…

Не слушая его дальше, не поднимаясь с места, Катрина активировала интерфейс. Глаза ее будто подернулись невидимой пленкой. Она все еще смотрела на Тутмоса, но в то же время взгляд ее проходил сквозь него. Перемены с лицом и глазами девушки вдруг показались журналисту настолько внезапными, что он невольно поежился. Контраст между потрясающей притягательностью роскошнотелой агнатки и волчьим взглядом разрушительницы миров выглядел не просто разительным – он вызывал почти мистический ужас и до оторопи пугал.

– Мне нужно название сервера, на котором хранится студийный архив, – проговорила Катрина в воздух, словно издалека.

– Зачем? – Тутмос мотнул головой.

– Чтобы взломать его, разумеется.

Бывший журналист вздохнул и покачал головой:

– Из глобальной Сети архив недоступен, иначе в чем смысл хранения на нем секретной информации? А взламывать ничего не надо, меня уволили только вчера, и, значит, мой пароль еще действует. Но даже если нет… есть Неферта, я попрошу – она поможет. Вот только… лучше сделать это утром. Сейчас, боюсь, она спит.

Катрина моргнула и вынырнула из Сети.

* * *

Спустя семь часов после разговора с Тутмосом Кэти снова моргнула. Ее огромные глаза разверзлись, впуская свет внутрь бездонных синих зрачков, она с наслаждением потянулась и перекатилась со спины на живот. Перед глазами шелк простыни, кусок балдахина и резная спинка в дубовых плашках. За отодвинутой шторой, чуть с краю, виднелись дешевая картина и абажур.

Совершенно умиротворенная, красавица выпростала руку из-под одеяла и, опершись на локоть, хлопнула по настольному коммуникатору.

– Добро утро, сикха, – воскликнула примитивная жестянка, неизвестно каким образом определившая пол ударившего ее человека, – спасибо, что выбрали на эту ночь отель «Травестина». Новых сообщений для вас пока не имеется. Желаете заказать завтрак в номер?

Катрина поморщилась.

– Пожалуй, обойдусь.

– Прекрасно! Тогда мы ожидаем вас в буфете отеля. Для вас приготовлен гармоничный и вкусный завтрак. Буфет работает с шести до одиннадцати утра. Оплата производится по паролям гостиничных номеров. Приятного вам дня, госпожа.

Катрина уткнулась носом в подушку.

– И тебе того же… – Хлопком ладони она выключила динамик.

Вставать и идти за завтраком в буфет ей совершено не улыбалось – много лишних глаз. С другой стороны, заказывать завтрак в номер – тоже не вариант: никто посторонний, в этот утренний час не должен был входить сюда. По крайней мере, пока Тутмос привязан к батарее веревкой. Кстати, как там ее спутник? Катрина повернула голову назад и… вздрогнула от пронзившего ее ужаса – пленника не было на своем месте!

Она засунула руку под подушку, и эстимет оплел ее руку, словно живой. Спрыгнув с кровати, Кэти бросилась в коридор, но тут же осеклась. Бывший журналист, как и был, прямо в трусах, сидел в ближайшей комнате с закрытыми глазами, даже не думая куда-то скрываться. Время от времени его пальцы стучали по виртуальной клавише и трогали невидимую для Катрины мышь: используя свой нейрошунт, Тутмос Химон бродил по Информационной Сети. Первым порывом, Кэти хотела сжечь голову журналиста вместе с мозгом и нейросетью, но, к счастью, сдержалась. В конце концов, если Тутмос решил Кэти сдать, то уже это сделал – информация по каналам СИНК перемещалась со страшной скоростью, адреса открывались мгновенно. Но тогда что? Усевшись на корточки перед своим пленником и свесив вооруженную руку с гладкой коленки, Кэти принялась ждать.

Тутмос вернулся примерно через минуту. Находясь внутри СИНК, он почувствовал, как к его телу кто-то подошел, и решил не искушать судьбу – причем сделал совершенно правильно, ибо терпение у Катрины Беты было невероятно ограниченным. Помассировав глазные яблоки, репортер посмотрел на свою пленительницу и весело подмигнул.

– Хорошие новости, сикха. Я разговаривал сейчас с Нефертой, она кое-что закачала мне на личный адрес.

– Надеюсь, ты не сказал ей, для кого и зачем.

– Обижаете, сикха, – Тутмос еще больше расцвел улыбкой. – У нас, конечно, не ССБ, но репортеры толк в секретности знают.

– И что там?

– Сначала стоит пожрать.

– Ну ты обнаглел, может бластером заехать по твоей морде?

Лицо Тутмоса сразу стало серьезным.

– Я не шучу, – заявил он. – Являясь профессиональным охотником за информацией, сикха, я могу продать ее только за деньги. Лично с вас я готов взять сумму оплаты натурой. Это значит: либо несите завтрак, либо можете меня пристрелить. Поверьте, с завтраком выйдет проще. – На всякий случай журналист заискивающе улыбнулся.

* * *

Как показала практика, Кэти Бета 19–725 была отличным убийцей и, возможно, стала бы отличной любовницей, не зря же ее дрессировали как секс-агнатку. Однако хозяйкой она оказалась отвратительной. С другой стороны, кто бы мог ее этому научить, привив любовь к рачительности, скрупулезности, заботливости и кулинарии? Брак, семья и даже просто дети были неизвестны львиной доле населения Нуль-Корпорации и по определению не могли появиться у бесправных агнатов-рабов.

Тем не менее, ориентируясь скорее на воспоминания Флавия Аэция Катилины, нежели на подсознательные инстинкты своего юного женского тела, Кэти приготовила Тутмосу завтрак – уж как смогла. Что именно заставило ее это сделать, она до сих пор не смогла объяснить, в том числе себе самой. В любой другой ситуации, признавалась себе беглая террористка, она бы выломала пленнику руку вместе с костью, добившись любой информации. Однако Тутмос с некоторых пор вызывал у Кэти весьма неординарные чувства. Лорд и бог под черепной коробкой Катрины Беты реагировали на странную ориентацию своего нового тела без паники, однако считать подобную податливость по отношению к смазливому журналисту естественной для существа с двумя комплектами мужских воспоминаний было решительно невозможно. Впрочем, тело-то у Кэти было женским!

Как бы там ни было, порывшись в реестре старого нуль-синтезатора, того самого, с помятым жестяным корпусом, облупленной краской на углах, но, по счастью, оказавшегося рабочим, Катрина Бета послушно отыскала свежие фрукты, сыр, синтезировала горячий хлеб, лук, десяток дымящихся мясных медальонов, аккуратно разложила все это на паре фарфоровых блюд, нарезав ломтиками и кружками. Затем, глядя, как ее невольный спутник уплетает результат десятиминутных трудов за обе щеки вместе с горячим морсом, она по-настоящему умилилась. «Черт побери, – подумал, вероятно, бог Гор в ее голове, – я все-таки женщина!» Сама Катрина не думала, она любовалась.

При свете дня Тутмос Химон оказался симпатичным молодым человеком. Высокий рост и крепкие плечи дополняли мужественное лицо и львиная, почти рыжая шевелюра. Впрочем, одернула себя девушка, как и в случае с Артели, внешняя привлекательность могла оказаться всего лишь образцом из каталогов хеб-седа. Стоило ли морочить себе голову этой разницей? Что бы ни твердили ей мужские память и разум, женское тело реагировало на Тутмоса соответственно.

Надеясь подавить в себе нездоровые эмоции, Кэти решила заняться делом. Она пододвинула стул, подсела к спутнику и спросила, покусывая губу:

– Ты что-то хотел мне рассказать, Тутмос? Завтрак – на столе; я жду.

– Две вещи, – дожевывая ветчину, журналист оттопырил ладонь вверх, согнув большой, указательный и безымянный пальцы. – Во-первых, Неферта скинула информацию о найденном в зоне второго квитирования астронавте, а во-вторых, точные данные с характеристиками обоих космических взрывов, перенесенных первым квитированием. Есть еще кое-что, но, уже зная твой взрывной темперамент, я расскажу об этом, когда доем, хорошо?

Пропустив последнюю фразу Тутмоса мимо ушей, Катрина удивленно качала головой. Легкость, с которой невольный спутник добыл необходимые сведения, радовала беглянку, однако хранение данных, засекреченных ССБ в архивах провинциального новостного канала, шокировало и смущало.

– Вся эта информация запросто хранилась у вас на студии? – переспросила она.

– Разумеется, ведь мы же делаем новости.

– Я поняла, – Катрину почему-то известие совсем не обрадовало. – Покажешь?

– Уже.

С набитым ртом, а потому по возможности молча, Тутмос активировал интерфейс нейрошунта, вышел в Сеть в раздел личной почты, соединился со стоящим в комнате голопроектором и развернул в воздухе несколько страниц текста с иллюстрациями и столбиками цифр. Активировав свой нейрошунт, Катрина быстро скачала оба подарка, затем внимательно вчиталась. Информация обескураживала.

– Это все? – она подняла взгляд на Тутмоса.

– Чем богаты, – ответил тот, работая челюстями. – Кстати, отличная штука этот нуль-синтезатор. Есть в нашем мире вещи, которые неизменны со временем. Между прочим, ты никогда не задумывалась, почему Корпорация Нуля, имея за плечами миллиард лет развития цивилизации, остается на том же уровне, что и в момент бегства из Естественного Мироздания?

– Честно? Да, меня мучил этот вопрос, – ответила Катрина немного растерянно, погруженная в свои мысли. – Ну и почему?

– Бессмертие! – воскликнул журналист, оседлав, вероятно, свою любимую тему. – Люди, которые живут сейчас, это те же самые существа, что жили в далеком прошлом. О каком прогрессе может идти речь, если состав человечества почти не меняется? Он растет, этот проклятый состав, но никогда не обновляется полностью. Другая причина – нулевой синтез. Наше общество – это общество избыточных ресурсов, мы строим для себя даже кластеры, настоящие звездные вселенные, каждая из которых больше изначального Естественного Мироздания, в котором возникла Древняя Земля. Я уж не говорю о полезных ископаемых, топливе, продуктах питания. Наш уровень развития – тот, которого мы заслуживаем. Какую культуру могут создать бессмертные люди, у которых есть все, причем в избытке? Только такую, как Нуль-Корпорация: культуру выродков, цивилизацию потребления! Взять, например, мой родной Торватин. Это хорошая планета, чистая и ухоженная, на ней процветает природа и построен отличный город, есть все условия для жизни… если бы не одно «но», а именно: клоническое бессмертие и хеб-седы. Наша система повергает в шок, когда начинаешь о ней размышлять: все население Торватина в течение примерно тысячи лет занимается полным бездельем, а затем несколько тысячелетий подряд отрабатывает свое бессмертие по рабским контрактам. Тысячи лет рабства, затем тысячи лет излишеств. И снова, и снова, одно за другим, бесконечная череда реинкарнаций, заполненная бездельем. Понимаешь, весь наш прогресс за миллиард лет существования Нуль-Корпорации сводился к одному – к росту числа и количества потребительских товаров, к коим Правительство Нуль-Корпорации относит даже пространство и время. Мы изначально эксплуатируем вещи, которые считаются совершенными, поскольку достались нам от Анубиса, от творца. Ты знаешь, о чем я говорю: это неразрушимый материал ишед, аппаратура хеб-седа, оборудование для нуль-синтеза, боги-роботы для создания новых вселенных, всеобщая информационная сеть и техника для создания нулевых лифтов, нашей транспортной системы. Я журналист, я читал и видел много разного, подчас невероятного или не имеющего объяснений. И знаешь что? Наши ученые понятия не имеют, как работают четыре предмета, составляющих основу существующей цивилизации! С точки зрения науки нулевой синтез, нулевой лифт, хеб-сед и ишед невозможны! У наших ученых нет не то что математических объяснений, но даже теорий о том, как работают эти вещи, только общефилософская демагогия, детский лепет, сплошная мистика да загадки. Кто-то загнал человечество в Искусственное Мироздание, словно мышей. Этот кто-то дал нам пять волшебных подарков – вечную жизнь в форме реинкарнации, бесконечные ресурсы в форме машин нуль-синтеза и богов-роботов, ишед, порталы, Сеть и… тем самым убил нашу настоящую цивилизацию. Цивилизацию Человека!

Тутмос задумчиво помолчал, потом отодвинул от себя тарелку с недоеденным завтраком. Вероятно, он насытился, или же пропал аппетит.

– Катрина, иногда я думаю, что боги Нуля проводят над нами эксперимент. Самый масштабный эксперимент на свете. Возможно, в этом обмане участвуют не все божества, но самые главные, основные, такие, как Анубис или Сэт-Эливинер, обязаны знать самую суть. К числу великих богов всегда относили и Гора…

– И что же это значит?

– То, что ты можешь знать причину существования Искусственного Мироздания, разве не понимаешь? Столь масштабный эксперимент не может не иметь причины или же цели. Искусственное Мироздание уже давно превышает по своим фактическим размерам Естественное Мироздание, из которого мы пришли – как по количеству звездных систем, так и просто по совокупному пространственному объему, который она занимает. Мы пока младше Естественного Мироздания по возрасту, но это дело наживное, особенно учитывая технологии локального ускорения времени в закрытых кластерах. Я говорю сейчас о другом. Наша цивилизация стагнирует весь миллиард лет существования, с момента создания Анубисом самого первого кластера. У нас ничего не меняется! Растет количество кластеров – это да. Растет население, множится количество товаров и услуг, циклично меняется мода, создаются новые произведения искусства. И это все! Наука не развивается, политическая и социальная системы стоят на месте. Мы те же, что были миллиард лет назад. Зачем?! Ведь это не нужно никому, по крайней мере, никому из жителей Искусственного Мироздания. Но вот боги-акционеры, самые древние из них – другое дело. А значит, если ты и правда бог Гор…

Катрина слушала своего спутника очень внимательно, ход мысли бывшего журналиста наводил ее на определенные размышления, однако выводы, к которым он подводил, ее не устраивали совершенно. Обычный смертный, тщедушный и слабый, со своими «вечными» вопросами о вечности бытия, он был не нужен божеству Гору. Но был ли он нужен ей? Только сейчас в голову Кэти закралась страшная мысль – ведь созданная в клонической колбе взрослой, она, тем не менее, оставалась шестимесячной девственницей и никогда не знала мужчин. В первые дни в проститутской школе сама мысль о соитии вызывала яростное сопротивление катафрактария Катилины, а позже, когда Каталина ушел, погрузившись в глубину ее подсознания, не представилось случая, чтобы…

Девушка яростно помотала головой. Вероятно, если вы делаете на заводе искусственную наложницу, то, кроме знания эротических поз и команд для пси-принуждения, вы должны вложить в ее голову нечто большее – например, вожделение, желание быть с мужчиной. Катрина вздрогнула от страшной догадки. С предательской дрожью в коленях беглянка почувствовала вдруг, что при взгляде на Тутмоса, на его широкое лицо, на глубоко посаженные глаза и на крупные, сильные руки с голубыми прожилками вен у нее теплеет внизу живота. Проклятый организм брал свое!