Текст книги "Груз 209-А"

Автор книги: Илья Слобожанский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

5

Тофик плелся в хвосте, тихо ругался. Вахалий бодро вышагивал впереди с мешком орехов на плече. Призрак дымил самокруткой, глядел на стену приближающегося леса. Семен Колода, обвешанный ружьями, шел чуть позади.

– Может, передохнем? – осторожно спросил Семен. В памяти были свежи воспоминания, как час назад отгреб Тофик за подобное предложение.

– Передохнем? – Вахалий остановился, да так резко, что Семен едва успел отскочить в сторону, загремели ружья. – Можно и передохнуть. – Мешок свалился на землю, практически одновременно с Тофиком.

– Хвала Создателю, – выдохнул Тофик. С минуту звучали непонятные слова, возможно, молитва, а может, брань, но умело замаскированная под чужую речь.

– Что, носатый, притомился? – зло улыбаясь, спросил Вахалий. – Дать бы тебе в рожу. – Призрак плюнул на ладони, растер. – А не ты ли распинался – Коран запрещает, пьянство – это грех. Ух, нехристь….

– Я ночью выпиваю, Аллах спит, не видит, – отползая, огрызнулся Тофик. – А ты злой человек, нехороший.

– Я тебе дам, нехороший.

– Брось, – вступился Семен. – Кто из нас не грешен? Ну выпил лишнего, с кем не бывает?

– И ты туда же? – Строгий, недовольный взгляд резанул по заступнику.

– А что я? – Семен отступил. – Я Тофика не оправдываю…

– Рано мы рэволюционэров порешили. – Вахалий уселся на мешок. – Нужно было дать «товарищам» и этому лишенцу глотку от уха до уха… Ух… – Призрак пригрозил кулаком. – Ладно, поднимайся, носатый. Да смотри не отставай. До самого хачкусаперекуров не будет.

– Мы что, к кайцам… идем? – Тофик уставился на Семена. – Сеня, это правда? – Тофик сжался в комок. Худое лицо, большие карие глаза, вьющиеся с проседью волосы, узкие губы и большой нос с горбинкой.

– Ты что, с дерева упал? – Вахалий насупился.

– Я не пойду, – заявил Тофик, да так смело, что и сам испугался. Но вовремя опомнился и жалобно попросил: – А можно, я вас здесь подожду?

– Нельзя! – гаркнул Вахалий. – Бери ружья. А ты, заступник, хватай мешок.

Ближе к полудню хмурая троица вышла к хачкусу. Длинный растрескавшийся столб с двумя черепами на самой верхушке проклюнулся из низины. Вахалий загодя нарвал розовых цветочков, добавив к ним пару колючих веточек с красными ягодками.

– Ну здорово, Фимка Пучеглазый, – поздоровался Призрак и положил букетик у столба. – И ты здравствуй, Язик Пинт. Как вы тут?

– Здорово, мужики, – осторожно уложив мешок, заговорил Семен. – Вот, пришли навестить. Проведать.

– Салам, – коротко бросил Тофик.

– Охо-хо-хо… – выдохнул Вахалий. – Треклятые дикари. И похоронить нормально не можем. – Призрак достал плоскую флягу. – Ну что, помянем друзей?

– Помянем, – Семен вытер испарину на лбу.

– Ага, – кивнул Тофик.

– На небо посмотри, – напомнил Призрак, сделал глоток и передал флягу Семену. – День на дворе, Аллах все видит.

– Видит, – поддержал Колода. – Извини, брат, нельзя тебе.

– Так помянуть святое. – Тофик сделал скорбное лицо, но фляга обошла его стороной и вернулась к хозяину.

– Вот уснет Аллах, тогда и помянешь. – Вахалий сполз на траву. – Оставим глоток.

– Ага, – Семен широко улыбнулся. – Ты, Тофик, присаживайся, отдохни. Вздремни, если хочешь.

– Тихо. – Вахалий поднял руку. – Чирикнули или показалось?

– Я не слыхал, – прошептал Семен. – А ты?

– Не-а, – Тофик завертел головой.

– Держи, носатый, – Призрак бросил флягу. – Похмелись. Чтобы руки не дрожали. Семен, дуй к кустам. Схоронись и ни гу-гу. Жди.

– А мне куда? – Тофик сделал большой глоток, вернул флягу и взялся за ружье.

– Сидим здесь. Курим. – Вахалий пригладил бороду.

– Я не курю. Аллах…

– Заткнись, – прошипел Призрак. – Спрячься в кустах.

– Ага. – Тофик, сутулясь, рванул к болоту.

Вахалий уложил на колени ружье, оперся спиной на мешок и закурил.

«Вот хухушки, – размышлял Призрак. – Расчирикались, мать вашу. Неужто не знают, чирикать-то здесь некому. Рэволюционэры, чтобы вас перекосило!»

Через пять минут группа людей вышла из лесу. Семеро мужчин и одна женщина с большими заплечными мешками обходили стороной границу кайскихземель, не замечая Призрака.

– Слепые или…

– Сиди смирно, – прошептали в самое ухо. Что-то твердое ткнулось в затылок.

– Да-а-а, дела, – пропел Вахалий. – И что дальше?

– Ничего. – Дернули за мешок. – Что принес?

– Турлики.

– Поделишься?

– Вот по загривку врежу разок-другой, тогда и поделюсь. – Призрак лениво потянулся, поскреб шею. – Ладно, хватит дурачиться. А то воткну твою палку тебе же… сам знаешь куда.

– Здравствуй, товарищ Ваха. – Мальчишка лет четырнадцати выбросил обрубок ветки, улыбнулся. – Что, оброк несознательным слоям населения принес?

– Костян, – скривив кислое лицо, вымолвил Призрак. – Оброк платите вы, голодранцы. Падай рядышком, хухушок.

– Ага. – Мальчуган пригладил ежик русых волос, уселся. – Каким ветром?

– Да вот, пришли друзей навестить. Больше года не виделись.

– Пришли? – Константин осмотрелся.

– Голову скрутишь.

– Да-а-а, охотники умеют прятаться. А кто с тобой?

– Ты лучше скажи, кто с тобой? Что за баба?

– Да ты что? – В карих глазах Константина загорелся огонек. – Это же товарищ Надежда. Старшая Зареченской ячейки. Железная женщина. Ее…

– Знаю я эту железную, – отмахнулся Призрак. – Баба красивая, от того и дура. Мужа и трех детей бросила. Сучка ваша Надька, шалава и потаскуха.

– Зачем ты так? Семья – это пережиток прошлого. В новом обществе…

– В каком обществе – лоботрясов и бездельников? – Вахалий издал тихий смешок.

– Товарищ Ваха, ты бы…

– Слышь, козявка… – Призрак ухватил мальчишку за ворот старой, изрядно поношенной кожаной куртки. – Ты не все буквы выговариваешь или издеваешься? Какой я тебе Ваха?

– Пусти. Воротник оторвешь.

– Отпущу. Ответишь, и отпущу.

– Темнота. Я тебя в честь товарища Ваханта называю.

– Кто такой? – Призрак отпустил мальчишку, бережно поправил воротник.

– Героическая личность, борец с самодержавием. – Пухлые губы мальчишки тронула легкая улыбка.

– Кто-то из ваших?

– Да ты что? Он в Императора стрелял, лет сто назад.

– И что, попал?

– Нет, промахнулся. Повесили товарища Ваху. Но его поступок вдохновляет…

– Ты что, придурок? – Вахалий поскреб щеку. – Рэволюционэр, чтоб тебя…

– Опять? – Константин вскочил. – Я же просил: не кривляй….

– А чего? Нормально. Рэволюционэр, рэволюция. Так даже лучше.

– Кому лучше?

– Всем. – Вахалий поманил пальцем. – Слышь, хухушок. А ты давно Феликса и его дружка Ехансона видал?

– А тебе какое дело? – Мальчуган насторожился, потер ладошкой вздернутый нос.

– А хочешь, я тебе ружье подарю?

– Ружье? Какое ружье?

– Ну не деревянное же! Настоящее, охотничье.

– Хочу.

– Только с одним условием.

– Говори. – Константин присел. – Что нужно?

– Да так, пустяшное дело. Разузнать кое-что.

– Разнюхать, – мальчишка начал грубить. – Да пошел ты! Я не доносчик.

– Правильно, не доносчик. Ты дурачок.

– Почему?

– У мамки спроси. – Вахалий развязал мешок. – Ладно, забыли. Подставляй карманы, турликов отсыплю. Погрызешь, хухушок.

– Ага, спасибо. Турлики– это классно. А где взял?

– Там уже нет. Все, догоняй своих. – Кожаный шнурок удавкой стянул горловину мешка. – Откуда топаете?

– С «чертовой гривы». – Мальчишка сунул в рот орешек. – Там транспортник грохнулся. Вот мы…

– Чужое добро разворовываете? – Призрак зыркнул на Константина. – Погоди-ка. На «чертовой гриве» говоришь? А что вы там делали?

– Я же сказал, транспортник свалился. Товарищ Феликс… – Константин запнулся. – Ну… я пошел.

– Стой, – Вахалий схватил пацана за руку. – Что Феликс?

– Ничего.

– Уши надеру. Хухушок ты этакий! Рассказывай.

– Больно, отпусти.

– Считаю до трех. Не расскажешь, хуже будет. Эй! – выкрикнул Призрак. – Семен, Тофик! Идите-ка сюда. Может, вам Костян расскажет. Мне не хочет.

– Не знаю я ничего. Отпусти! – Юный революционер надул губы.

– Что, попался «товарищ»? – Семен оскалился. – Место здесь тихое…

– Чик-чик, – вымолвил Тофик и вынул из-за пазухи два кривых ножа. – Будем немножко резать. Совсем чуть-чуть.

– Носатый. – Вахалий подмигнул. – Присмотри за его дружками. Если кто сунется… ну, сам знаешь, что делать.

– Вы чего, мужики? – Константин присел.

– Может, всех в болоте утопим? Дело-то плевое, – предложил Семен. – Искать их некому.

– Не нужно. – Мальчишка глазел на охотников. – Мы же вам… ничего плохого не сделали. Мы друзья…

– Ну да. – Вахалий склонился над Константином. – А кто Беззубого грохнул?

– Кто? – Константин хлопал глазами.

– Феликс и его дружок Ехансон. Знаешь таких?

– Знаю. Но-о-о…

– Чего мы с ним возимся? – спросил Семен. – Глаз за глаз. Одна шайка-лейка. Прижмурим Костяна, а потом остальных. Ты бы поторопился, сбегут «товарищи», лови их потом.

– Не нужно. Я все расскажу, – чуть ли не плача, взмолился Константин.

– Рассказывай. – Призрак улыбнулся, разгладил усы. – Ну, чего ждешь?

– А о чем рассказывать?

– Откуда прознали о транспортнике?

– От товарища Феликса. Он с другом пришел. Какую-то коробку притащил.

– Что за коробка? Что за друг?

– Не знаю, коробка была в мешке. Хвастался, говорил, кто-то за нее кучу денег отвалит. А того мужика я первый раз видел. Не из наших.

– Не ваш? – Вахалий взглянул на кусты за хачкусом, там шелохнулась, качнулась ветка. – Значит, чужак? А ты не перепутал? Может, не признал?

– Да что бы я и не признал? Вот еще! Я всех знаю. – Константин вытер рукавом нос. – И зареченских, и с Кункайса. Да я…

– А Ехансон? – Тофик спрятал ножи. – Где в это время был Ехансон?

– Что Ехансон? Он больше недели, как в Заречье ушел. Товарищ Владимир его в порт откомандировал. Докеров агитировать.

– Слыхал? – Вахалий зарядил ружье, продолжая присматривать за кустами, там кто-то прятался. – Люди воюют, а эти… эти агитируют. Теперь-то ты, Сема, знаешь, кто твою лурайдустащил.

– Вот гады! – выругался Семен. – Рано мы «товарищей» хлопнули, нужно было…

– Помолчи, – рявкнул Призрак. – Ты, Костян, продолжай, мы тебя слушаем.

– Все. Нечего больше рассказывать.

– А где чужак? – Вахалий взвел оба курка. – Куда он подевался?

– Так он… – Константин раскрыл было рот, но Призрак толкнул мальчугана в плечо – и очень вовремя. Что-то шикнуло над головой, грянул ответный выстрел, за ним второй. Ветки кустов срезала дробь, облетели лисья.

– Сема! Пойди, посмотри. – Призрак вынул стреляные патроны, вставил новые. – Если живой, тащи сюда.

– Я посмотрю. – Тофик метнулся к кустам. – У, шайтан-товарищ. Зачем стрелял? – Послышались стоны. – Ползи, сам ползи. А то… – в руках Тофика появились ножи. – Уши и нос отрежу.

– Вы чего, мужики? – прошептал Константин, подползая к охотникам. – Зачем по людям стреляете?

– По людям? – Вахалий потрепал мальчишку за волосы. – Тофик! Волоки к нам хухушка. Поглядим, что за птица?

– Призрак! – окликнул Тофик, глазея в сторону болота. – У нас гости.

– Костян, сиди смирно, не рыпайся, – строго приказал Вахалий. В низине появились кайцы. Трое воинов стояли в десяти шагах от Тофика, держали в руках большие луки. – Не советую убегать. Стрела быстрее, – предупредил мальчугана Призрак.

– Вы ненормальные! – Константин прижался к земле, накрыл голову руками. – Вы его подстрелили на кайскойземле. Вы… вы….

– Заткнись, – прошипел Семен, положил ружье и поднял руки. – Сказано – не рыпайся, значит, не рыпайся.

– Понял. – Константин тоже поднял руки, уставился на кайцев, те стояли не двигались, наблюдали.

Вахалий сбросил бушлат, ремень с тесаком и показал ладони. Один из воинов вышел вперед, указал на мешок.

–  Шур иб кайши, – заговорил Призрак. – Кайши, турлик. Кайсал отор.

– Что он сказал? – Константин подполз к Семену. – О чем они говорят?

– Подарок вождю.

–  Кутурка, ишь вонзе. – Вахалий указал на чужака. – Ихн ширук.

– А сейчас? – не унимался мальчишка. – О чем говорит?

– Тот, что под кустом, должник Призрака. Сбежал, не хотел отдавать долг. Вахалий извиняется и просит разрешения забрать подранка, наказать хочет.

–  Ширук? – переспросил воин и расхохотался. – Ширук хак. – Кайецпровел пальцем по горлу.

–  Ихн хак. – Призрак оглянулся и позвал: – Сеня, тащи ружье Беззубого. – Семен сбросил плащ, ремень и поднял ружье. – Хай-сай. Ширук шахрат, – добавил Вахалий.

–  Шахрат, – согласился воин.

Обменяв неудачливого стрелка на ружье и десять патронов, Призрак распрощался с аборигенами. Дары, «мешок с орехами», были приняты, и охотники получили право встретиться с вождем. Но не раньше, чем наступит новый день. В поселке намечался праздник, куда охотников не приглашали.

– Ну что? – Призрак повертел в руках пистолет и взглянул на пленника. – Ты, мужик, не скули. Ноги мы тебе подлечим. Дробь – не пуля. Расскажешь все как на духу, еще и перевяжем. Начнешь юлить, пришибу. Как звать? Откуда армейский ствол? Почему в Костяна стрелял?

– Да пошел ты, – прошипел подранок. – Зачем мне этот щенок?

– Слыхал, как он тебя? – Вахалий легонько толкнул мальчишку. – Узнаешь? Этот с Ехансоном приходил?

– Нет. Тот был повыше, бритоголовый. И шрам у него, вот тут. – Константин указал пальцем на подбородок. – Странный такой шрам. Синий.

– А вот это уже интересно. – Тофик подошел ближе. – Синий говоришь?

– Погоди. – Вахалий закурил. – А этого хухушка ты раньше не встречал?

– Нет, первый раз вижу.

– Кто вы такие? – прошипел чужак.

– Мы-то? – Семен поскреб щеку. – Во дает! Это ты – кто такой? Зачем на кайскиеземли забрел, горемыка? Радуйся, что легко отделался. Попадись ты дикарям…

– Хватит! – рявкнул Призрак. – Все ясно. Не местный. Оттого и сунулся к кайцам.

– Зареченский. Точно… – Семен хлопнул в ладоши. – А я смотрю и думаю: где видал эту рожу? В трактире на набережной. Зуб даю, эта харя с Чеботарем терлась. Только одежка на нем была другая. Пиджак, туфли, рубаха и галифе. Теперь-то он в тряпье, оттого и не признал. Мне на него брательник Беззубого указал, Мишка. – Семен вздохнул и перекрестился, глядя в небо. – Упокой, Господи, души рабов твоих…

– Мишка? – Вахалий зыркнул на чужака. – Отвечай, что с Михасем не поделил?

– Какой там не поделил. – Семен разгладил усы. – Этого франта сам Чеботарь обслуживал. Отдельный столик, пиво… ну и всякое-разное. Он Томку, официантку, тискал. А она хихикала, зараза. Я как-то за руку ее взял и сразу по морде выхватил. А этот ее и за задницу, и за передницу.

– Эй! – окликнул незнакомец. – На, почитай. – Пластиковая карточка упала к ногам Вахалия. – Бери, крестьянин, бери! Читать-то умеешь?

– Читать? – Призрак поднял пластик. – Это, смотря что читать!

– Вот шайтан, – выдохнул Тофик, заглядывая Вахалию через плечо. – Вах-вах. Старший закон-упредитель. Чин-пристав Заречья Егор Николаевич Шаров.

– Не может быть! – Семен взял у Вахалия карточку. – Вот попали так попали!

– Это еще не попали – вот вернемся… – Егор Николаевич указал на ноги. – Бинты тащите, олухи. Чего расселись?

– Не так быстро. – Вахалий растоптал окурок. – В кого стрелял? – Призрак с прищуром рассматривал пристава. Коротко стриженные, с легкой проседью волосы, ровный нос, зеленые глаза. Цепкий, внимательный взгляд. – Ну… – поторопил Вахалий. – Чего молчишь? Зачем стрелял?

– Спутал, – гримасничая от боли, прошипел пристав. – Думал, каторжники. Беглые.

– Ага, – Вахалий ухмылялся. – Юлишь, хухушок. Здесь каторжан отродясь не было. Только кайцыи эти… – взгляд указал на Константина. – Ты бы Ваньку не валял, пристав хренов. Говори, сучонок, кто такой?

– Да как ты смеешь? – взорвался Егор Николаевич. – Я закон-упредитель. Знаешь, что с тобой будет? Да тебя…

– Дурак ты, а не закон-упредитель. – Вахалий поскреб щеку. – Думал, карточку показал и все. Поверили? Дудки. Зачем в мальчишку стрелял? Говори, паскуда.

– Да пошел ты…

– Как скажешь… – Вахалий схватил упредителя за воротник и потащил. Поволок к болоту.

– Отпусти, сволочь! – кричал Егор Николаевич. – Недочеловек, тварь!

– Вот и молодец! – Вахалий встряхнул грубияна и врезал. От всей души, наотмашь. – Вот и утихомирился, а то недочеловек, тварь. Шума от тебя много. А я не люблю, когда шумят, голова начинает болеть.

– Вот черт! Убивать-то зачем? – Семен поспешил к Вахалию. – Теперь точно вляпались. А сколько нам за пристава впаяют?

– Глаза протри. Ты что, зареченских приставов не знаешь?

– А если пришлый? – Тофик склонился над неподвижным телом. – Слава Аллаху, дышит. Может, перевяжем?

– Перевяжи. – Вахалий зыркнул на Тофика. – Глорианцы тебе за это большое спасибо скажут.

– Кто? – Семен выпучил глаза.

– Глорки, – повторил Призрак. – Ты на обувку посмотри. Одет в рванье, а ботинки армейские, совсем новые. Подошва кубиками, узнаешь?

– А кубиками – это плохо или хорошо? – заговорил Константин. – Ух, ты! А можно я посмотрю…

– Нельзя, – рявкнул Тофик. – Свяжем, потом смотри, сколько хочешь.

– А с чего вы взяли, что он… – Мальчишка, игнорируя запрет, присел возле лжепристава. – У него что, на лбу написано?

– Написано. – Семен бросил Тофику веревку. – Вахалий три года на руднике работал. Да и мы кое-что повидали. Обувка у него непростая, хорошая обувка, у нас такую не шьют.

– Да ладно, скажешь такое, не шьют… – Константин вертел в руках пластиковую карточку. – У нас в таких ботинках пол-отряда ходит. А насчет каторги – товарищ Владимир тоже там горбатился. Вот свергнем самодержавие, и не будет тюрем, и каторги тоже не будет. Все люди станут свободными. Понятно?

– Ну да, все и в один день. – Семен закурил. – Тюрьмы, самодержавие, да, Костян, здорово тебе мозги запудрили. Призрак в плену был на глорианской каторге.

– В плену? – Мальчуган с неподдельным интересом уставился на Вахалия. – Ничего себе… Давно?

– Тебя еще и в проекте не было. – Вахалий проверял карманы пленника. – Пустой хухушок, даже патронов нет.

– Расскажи, как в плен попал? – попросил Константин. – Ну пожалуйста!

– В другой раз. Шел бы ты отсюда. Беги к своим, пока не стемнело. – Призрак хмурил брови. – Ступай, Костян, не до тебя.

– Да разве их догонишь? – Тофик стянул ремнем лжеприставу руки. – Стрельбу как услыхали, только их и видели. Драпанули «товарищи».

– А можно, я с вами останусь? – осторожно спросил Константин.

– Нельзя, – рявкнул Вахалий. – Брысь от сюда!

– А я… – Мальчишка хитро улыбнулся. – Я знаю, где Феликс коробку спрятал. Не прогоните, расскажу, а может, и покажу.

6

Командирский линкор и больше сотни кораблей поддержки вышли к сектору Ю-24.

Ударный вымпел заглушил маршевые двигатели и начал перестраиваться в клин.

Арц-адмирал Ширганов стоял перед обзорным экраном командной рубки, курил. Коротко стриженные, с заметной проседью волосы, крючковатый нос, узкие губы. Командующий выдохнул облако дыма, взглянул из-под бровей. В зеленых глазах промелькнул огонек беспокойства. Канонирская лодка, заваливаясь на левый борт, уходила ниже ярусом, уступая место громоздкому крейсеру.

– Вахтенный! – окликнул Ширганов. – Почему «Угрюмый» не в ударном звене? Я же приказал все корабли этого класса в авангард!

– Так точно, господин адмирал! – выпалил офицер, выводя на большой голограф план-схему построения кораблей. Место названного крейсера, действительно, было на острие клина. – Запросить рубку «Угрюмого»?

– Отставить! – приказали от дверей. Офицер невысокого роста в сером мундире без знаков различия поспешил к командующему. – Извините, Илья Федорович! Как говорится, с корабля на бал. – Важный гость подмигнул Ширганову. – Ну как вы тут?

– Петр Степанович? – Арц-адмирал протянул руку. – Каким ветром? Вы же…

– Потом, все потом. – Гость пожал руку и тихо прошептал: – Илья, нужно поговорить, срочно. С глазу на глаз.

– Пошли. – Ширганов еще раз взглянул на крейсер. Тот занял чужое место.

– Так нужно, я объясню, – опережая вопрос, пояснил Петр Степанович. – Не горячись, все спланировано и утверждено.

Ширганов присел к столу, выложил пачку сигарет. Гость сел напротив, потер руки.

– Чаек зеленый? – глядя на запарник, спросил Петр Степанович. – Мой любимый?

– Он самый. Угощайся.

– Не забыл, спасибо. – Легкий, ароматный парок потянулся к потолку. Гость наполнил чашку, а командующий закурил. Засвистела, всасывая воздух, вытяжка над столом.

– Ну… – Илья Федорович внимательно смотрел на старшего дознавателя.

– Да-а-а, – пропел Петр Степанович. – Чаек царский, а какой аромат?

– Может…

– Да-да, конечно. – Дознаватель сделал большой глоток. – Нужна твоя помощь.

– Это я уже понял. – Ширганов нахмурился. – Давай как-то… ну, без долгих вступлений. Сам понимаешь, мы тут…

– Понимаю. Впереди рейд-корпус глорианцев. Блокада Шрайха, мясорубка. – Петр Степанович подул в чашку. – Твои бойцы, ну те, что на Зета-четыре отличились, где они сейчас?

– На «Угрюмом», где им еще быть? – Ширганов насторожился. – Не юли, Петя, я тебя насквозь вижу. Ребят не отдам. Два месяца вы их, как подопытных кроликов…

– А вот тут ты не прав, – гость повысил голос. – Сам знаешь, чего мне стоило их вырвать из Тайной Канцелярии. Если забыл, могу напомнить.

– Нет, не забыл. – Ширганов раздавил в пепельнице окурок. – Говори, что нужно. Времени мало.

– Ты даже не догадываешься, насколько мало. – Чашка опустела. – Плесни мне еще чайку. – Петр Степанович вынул из нагрудного кармана небольшой конверт. – Это приказ Верховного. Велено передать из рук в руки.

– Ты что, почту развозишь? – Ширганов улыбнулся. – Старший дознаватель и…

– Ха-ха! Очень смешно… Ты чаю-то налей. А я… – Петр Степанович вскрыл конверт. – Вкратце обрисую ситуацию.

– Вкратце? – Командующий потянулся к запарнику. – А получится?

– А я постараюсь. – Петр Степанович положил перед командующим свернутый вчетверо лист бумаги. – Это приказ о содействии. Не пытайся найти подпись Верховного, ее там нет.

– В таком случае это не приказ – бумажка, да и только.

– Я выступаю гарантом, проблем не будет, обещаю. Ознакомься и уничтожь. Сожги, чтобы я видел.

– И как все это понимать? – Ширганов дважды прочитал текст. – Белиберда, да и только. Содействие в чем, кому?

– Округу Заречье, – пояснил старший дознаватель. – Местной конторе госбезопасности.

– От меня-то что требуется? При чем здесь «Угрюмый»?

– Крейсеру отведена особая роль. Впереди большая, крупная игра. Наверху все знают, так что…

– Мне нужен приказ письменный, с печатями и подписями. – Ширганов поджег бумагу, бросил в пепельницу. – Я уже ходил к Зета-четыре и кое-чему научился. Нет приказа – нет содействия.

– Вот уж не думал. Ну да ладно. – Петр Степанович выложил на стол красную карточку. – Можешь просканировать, я не обижусь.

– Что? – Ширганов хмурил брови. – Выходит…

– Да, Илья. Я доверенное лицо имперского дома. Давай, проверяй, чего ждешь?

– Верю.

– Если веришь, тогда к делу. – Карточка вернулась в карман. – Крейсер встретит яхту, пересадит группу из четырех бойцов. Потом отбудет на Шрайх, сбросит десант. Пошумит и, если сможет, вернется в строй.

– Не понял? Что значит, если?..

– А то и значит. Оба полка генерала Гайдукова – «черные кошки» и «белые волки» – высадятся на планету. Помогут второй пехотной удержать город.

– А крейсер? Допустим, «Угрюмый» пробьется к планете. Что будет с ним?

– Ничего. Эскадра Павлова уже в секторе. Главное, чтобы «Угрюмый» раньше Павлова прорвался к планете. Побольше шума и показухи. Хотя не факт, что глорианцы клюнут на такую наживку. Могут заподозрить…

– Мы что, на рыбалке? Клюнут, не клюнут?

– Решение принято. – Взгляд дознавателя стал жестким, как и слова. – Потери будут, и немалые. Но дело этого стоит.

– К чему такая спешка? Вымпел в сутках пути от Шрайха. Прорвем блокаду и окажем содействие. Сделаем все, о чем попросят.

– К приходу вымпела глорианцы отыщут груз и дадут деру. Их цель – контейнер с очень важной для нас информацией.

– Что за информация?

– Я не знаю. – Дознаватель тяжело вздохнул. – Клянусь, не знаю. Но судя по масштабам операции, что-то серьезное. Скажу больше, это дело под личным контролем верховного.

– Да-а-а, весело. – Командующий закурил. – А людей не жалко?

– Личный состав крейсера переправят к тебе. На «Угрюмом» остаются вахтенная команда и боевые расчеты. Остальные уже через час прибудут на борт линкора.

– Надеюсь, контейнер под надежной охраной? Или…

– Тут-то и вся загвоздка. – Петр Степанович отхлебнул из чашки. – Мы этого не знаем. Те, кто отправлял груз, пропали. Ищут и груз, и людей, вот только найти не могут. Но нам доподлинно известно, шесть аэрогрузовиков покинули Заречье. Шесть машин, шесть маршрутов. Три благополучно приземлились, а остальные…

– Неблагополучно, – от себя резюмировал адмирал.

– Именно так. Две машины обнаружены, их сбили. Местная контора ведет поиски. Подключили военных. А вот третья, третья как в воду канула.

– Может… – Ширганов налил себе чаю. – А вдруг она у глорианцев?

– Нет, – отрезал дознаватель. – Если бы это случилось, их флот не висел бы на орбите. Не тайна, что твой вымпел уже близко. Сам знаешь, одним рейд-корпусом не удержать планету.

– Да, аргумент весомый. – Илья Федорович сделал большой глоток и отставил чашку. – Жертвовать шестью десятками кораблей. Ради одного контейнера? А не слишком ли щедры наши враги?

– Добавь пять пехотных дивизий. Окраины Заречья рвут на части, торопятся, спешат захватить город.

– Петя! – Ширганов смотрел с прищуром. – Не поверю, что у тебя-то – и нет информации. Скажи, что в контейнере? Неужели в нем что-то такое, за что можно заплатить столь большую цену?

– Убей, не знаю. Догадки есть, но…

– Говори.

– Надеюсь, ты понимаешь? – дознаватель снял часы, положил перед собой. Стекло из прозрачного стало мутно-красным. Воздух задрожал, пропали шелест и подвывания вытяжки. – В Заречье или где-то рядом. Точно не знаю, да оно тебе и не нужно. Так вот, там находится научная станция. Весь город в любое время года накрыт плотным туманом. С чего бы это?

– Не знаю. – Командующий пожал плечами. – Я не бывал на Шрайхе.

– До того как на острове появился городок, там был поселок фермеров. Никакого тумана. Солнышко, до воды рукой подать, трава и все такое. Рай для скотоводов. Но напали дикари. Фермы сожгли и… – Петр Степанович потянулся к запарнику.

– И что? – поторопил Ширганов.

– Чай закончился.

– Да-а-а уж… – Илья Федорович поднялся. – Никудышный из тебя рассказчик. Ладно, посиди в моем кабинете. Я распоряжусь, что бы принесли еще чаю.

– А ты куда?

– На командный мостик. Нужно кое-что проверить, отдать приказы, вымпел – не эскадра, хозяйство серьезное. Заодно вызову полковника Одинцова, пообщаетесь. Хорошо, что Гайдуков отбыл в ставку, а то бы… – Командующий махнул рукой и пошел к двери. – Не скучай, я быстро.

* * *

В транспортном ангаре «Угрюмого» между рядов тяжелой техники, танков, машин пехоты и самоходной артиллерии сновали гравикары. Люди в серой спецодежде перевозили большие ящики, коробки, оборудование, одним словом, работали.

– Боец! – зычным басом окликнул офицер с нашивками подполковника. – Где тут у вас пехота?

– Кто?! – переспросил невысокий щуплый механик. – Я тут, а вы…

Двухметровый широкоплечий подполковник подошел ближе.

– Где пехота?

– Там. – Щуплый указал пальцем. – Они… мне… я….

– Свободен! – рявкнул Виктор Павлович. – Вот тупица! Они, мне, там… и где вас только берут? – Офицер взвалил на спину армейский ранец и скрылся за кормой танка.

– Сам тупица! – дождавшись, когда широкоплечий отойдет на безопасное расстояние, огрызнулся механик. – Выскочил, напугал, мордоворот. Пашешь тут на них, пехтура неблагодарная. Какой я ему боец? Привыкли там у себя… командовать.

– Чуктан! – раздался голос старшего смены. Щуплый даже дернулся, потрогал в ухе пробку связи. – Ты где прячешься, лоботряс?! На платформе ждут умножители. Рули к третьей линии, получи груз – и пулей…

– Ну вот, еще один умник. – Чуктан запрыгнул на сиденье пилота, и приземистый открытый гравикар, мигнув габаритными огнями, заскользил над палубой. – Эй! – Механик широко улыбнулся и помахал рукой. – Грузись, пехота. Нам по пути.

– Спасибо. – Офицер забросил в кузов вещи и уселся на жесткий стул-кресло.

– Пристегнись. – Кар-пилот указал на ремень безопасности. – Как звать?

– Виктор. – Пехотинец застегнул замки и с издевкой спросил: – Мы что, улетаем?

– Вроде того.

Чуктан лихо работал штурвалом, пролетая в опасной близости от танков, БМП и самоходных гаубиц. Погрузчик дважды уходил в сторону, чудом избегая столкновения со своими коллегами на карах. Слышались проклятья и разноголосый вой клаксонов, но кар-пилот без особых эмоций вел машину к намеченной цели. Пассажир, пристегнутый страховочными ремнями, глядел перед собой и ждал неизбежного. Но сегодня, видимо, был хороший, удачливый день, и гравикар без происшествий остановился возле открытого шлюза.

– Придурок, – вымолвил Виктор Павлович, но решил, что этого мало, добавил: – Дебил. Лучше бы я пешком…

– По коридору налево. Там пехтура. – Улыбаясь пояснил кар-пилот. – Удачи.

– И тебе того же. – Подполковник забрал ранец и ушел, не поблагодарив.

Взвод пехотинцев в зеленой полевой форме выстроился в одну шеренгу. За спинами короткоствольные бачзеры, у ног армейские ранцы. Виктор Павлович, хмуря брови и сцепив руки за спиной, прошелся перед строем.

– Вольно! – рявкнул подполковник. – Разойдись, сержанты ко мне!

Солдаты, искоса поглядывая на офицера в черной форме, взваливали на спины тяжелые ранцы, перешептывались. Трое рослых парней, дождавшись, когда палуба опустеет, подошли к гостю.

– Ну, здорово, черти! – Виктор Павлович протянул руку. – Как вы тут? Сто лет не виделись.

– Каких сто? – из-за спины брякнул один из сержантов. – Три месяца, ну… может, чуть больше.

– Санек? Ты, как всегда… – подполковник улыбнулся. – Тебе от Сафролыча большой привет. Вчера виделись. Сказал: будешь у «кайдар», передавай остолопу…

– А я от Сафролыча другого и не ожидал. – Санек почесал затылок. – Как он там, в госпитале?

– Нормально. С палочкой ходит. Еще с месяц проваляется, а потом на «Угрюмый».

– Отстояли старшину, не дали старика в обиду. Гайдуков сейчас в ставке, он-то и хлопотал за усатого. Генерал и вам привет передавал.

– А что, Аласкурд не объявлялся? – спросил голубоглазый боец. Грубый шрам жирной линией шел от левой брови до подбородка. – Как там наш принц?

– Скоро увидишь. Он себе новую машинку прикупил. Хороша яхта, «Романией» назвал. – Офицер подмигнул. – А ты, Андрюха, чего такой хмурый?

– А чего я хмурый? – Андрей улыбнулся. – Нормальный.

– Ну что, бойцы, отметим встречу?

– Отметим, – просиял Сашка. – А есть чем?

– Обижаешь. – Виктор Павлович пнул ранец. – Я с пустыми руками в гости не хожу. Куда пойдем?

– К технарям, – брякнул Санек. – Мы у них…

– Вот трепло. – Сергей отвесил Сашке легкий подзатыльник. – Язык как помело.

– Вы чего, пацаны? – Виктор Павлович смотрел с укором. – Я же свой. Или нет?

– Свой. – Сашка взвалил на плечо вещи подполковника. – Конечно, свой.

– Вот и отлично. Пошли к технарям. У меня… – Офицер ладонью хлопнул по ранцу. – Три бутылочки аркаторы. Подарок, догадываетесь от кого?