Текст книги "Что ответить дарвинисту? Часть II"
Автор книги: Илья Рухленко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 32 страниц) [доступный отрывок для чтения: 12 страниц]
Изучение первоисточников быстро расставило всё по своим местам. И я сейчас, конечно, напишу, что там случилось на самом деле. Но есть одна трудность. Практически все области биологии серьезно насыщены какими-то своими, чисто биологическими подробностями. И чтобы обрисовать полную картину, мне придется сейчас разобрать много таких деталей (из биологии мух, наездников и яблонь). То есть, в двух абзацах описать ситуацию не удастся. Поэтому если читатель хочет разобраться с этим «примером эволюции», ему придётся набраться немного терпения, следя за теми биологическими подробностями, которые я сейчас озвучу.
Итак, первое, с чего мы начнём – в приведенных выше цитатах А.В. Маркова и М.С. Гельфанда я выделил жирным шрифтом те фразы, которые не соответствуют действительности. То есть, это либо искажение реальной ситуации, либо ошибка или неточность, либо добавление (от себя) фактов, не существующих в действительности.
Давайте кратко пройдемся по каждому пункту. Сначала разберем цитату Маркова:
А.В. Марков (пишет прямо в резюме собственной заметки):
…Мухи Rhagoletis pomonella, личинки которых живут в плодах боярышника, на глазах у ученых и садоводов за 150 лет «отделили» от себя новый вид, ставший опасным вредителем яблонь.
Разрушитель мифов:
На самом деле, никакой «новый вид» мухи Rhagoletis pomonella от себя не «отделили». В исходной статье (которую пересказывает Марков в своей заметке), авторы называют этих мух (перешедших на яблоки) – новой «host race», то есть, новой расой, которая перешла на новое пищевое растение. Ни о каком новом виде и речи быть не может. Не может быть просто потому, что авторы данной работы – это нормальные исследователи. Поэтому они не могут игнорировать заключение своих коллег систематиков (специалистов по данному таксону, роду Phagoletis), которые в ходе исследований установили, что «яблонных мух» следует считать именно новой пищевой расой. Но никак не новым видом. То есть, во всём мире считают, что яблонные мухи – это «новый вид», только два человека. Это палеонтолог Александр Марков и еще (наверное?) генетик и биоинформатик Михаил Гельфанд.
Это самая главная ошибка Маркова в его заметке. Он слишком легкомысленно относится к этому вопросу, потому что далек от этой области, и не понимает, что:
1) Новая раса и новый вид – это далеко не одно и то же, и это не мелочь, а важный вопрос, которому были посвящены многие научные публикации. Столь легко смешивать эти понятия способен только полный дилетант в этой области, которому (в виду его дилетантизма) «что воля, что неволя, всё равно» (С).
2) Конкретно в обсуждаемом случае имеются все основания, чтобы считать новую расу – именно расой, а не «новым видом». И ниже я объясню, почему это так.
Обратим внимание, что эта «небольшая неточность» в корне меняет содержание всей заметки. Из достаточно безобидного биологического факта этот пример сразу же превращается в очень серьезный пример «наблюдаемой эволюции», причем зашедшей так далеко, что образовался новый вид. Следовательно, возможность видообразования теперь «строго доказана». Я же говорю – «легким движением руки брюки превращаются в шорты» (С).
А.В. Марков:
Как выяснилось, это стало стимулом для видообразования у наездников, паразитирующих на этих мухах.
Разрушитель мифов:
На самом деле, ни о каком «видообразовании у наездников» тоже речи быть не может. Авторы исходной статьи (а также авторы других публикаций о «яблонной мухе») пишут о возможно начавшемся процессе видообразования. И никогда – в утвердительном наклонении. В утвердительном наклонении о «видообразовании у наездников» пишет только Александр Марков. Это хороший пример, когда эволюция доказывается не с помощью строгих эмпирических фактов, а с помощью соответствующих ударений и наклонений в нужных местах текста. Обратим внимание – фразы про: «видообразование», «хорошо задокументированное согласованное видообразование», «быстрое видообразование», «появление нового вида», «видообразование у мух и наездников» – эти фразы буквально рассыпаны по всей заметке А.В. Маркова.
А на самом деле, из того, что некая муха перешла на новое растение-хозяин (а за ней последовал и её наездник), и в результате, эти насекомые частично (!) перестали скрещиваться со старыми популяциями… из этих фактов еще совсем не следует, что видообразование теперь неизбежно «пойдет по накатанной дороге». Предположение о «накатанной дороге», на самом деле, следует из постулатов (самой) теории эволюции. Это её постулат (теории эволюции) – если произойдет ограничение скрещивания, то популяции со временем начнут все больше расходиться друг с другом, и в конце концов, образуют разные виды. А потом образуются разные роды, семейства, отряды и классы… Но постулаты необходимо доказывать фактами. А не наоборот, опираться на теоретические постулаты, делая прогнозы о будущем мух и наездников. Постулат о «видообразовании из-за возникновения изоляции» – до сих пор, вроде бы, не имеет строгих подтверждений. А вот строго опровергающие примеры уже установлены. И ниже я приведу целый ряд таких фактических опровержений. Но сейчас мы занимаемся мухами.
А.В. Марков:
…Мухи Rhagoletis pomonella живут в восточной части США. До появления европейцев личинки этих мух развивались только в плодах боярышника…
…до сих пор откладывала яйца только на плоды боярышника…
Разрушитель мифов:
Нет, это не так. Марков просто не знает, что авторы пишут только о тех популяциях мух Rhagoletis pomonella, которые, собственно, жили на боярышнике, причем только в восточной части США. А в целом для биологического вида Rhagoletis pomonella, их личинки развиваются отнюдь не только на боярышнике. Личинки мух Rhagoletis pomonella сегодня развиваются (Bush, 1966):
1. На домашней яблоне (Malus domestica).
2. На ягодной яблоне (Malus baccata). Это тоже интродуцированный вид, сибирская дикая яблоня.
3. На видах рода Боярышник (Crataegus).[57]57
По крайней мере, на восьми разных видах этого рода (Berlocher & Enquist, 1993).
[Закрыть]
4. На двух видах рода Арония (Aronia): арония красная (A. arbutifolia) и арония черноплодная (A. melanocarpa).
5. На ирге (Amelanchier bartramiana).
6. На кизильнике (Cotoneaster).[58]58
Не путать с кизилом.
[Закрыть]
7. На разных видах рода Слива (Prunus). Например, на двух видах диких слив (P. angustifolia Marsh., P. umbellata Ell.), на культурной сливе и на персиках (Prunus persica).
8. На вишне (Shervis et al., 1970).
9. Возможно, еще и на других растениях. Например, на груше, айве, абрикосе, черешне. Эти растения тоже указываются, как объекты паразитирования Rhagoletis pomonella в некоторых интернет-источниках, но оригинальных научных публикаций на эту тему я не нашел.
Кроме того, Марков не знает, что мухи Rhagoletis pomonella перешли на яблоки отнюдь не только в США, но еще и в Мексике (Bush, 1966). И этот переход был, скорее всего, совершенно независимым.
Наконец, данный вид мухи с готовностью атакует еще и другой вид яблони – ягодную яблоню (M. baccata), после того как её тоже завезли в Америку.
Очевидно, что это весьма важная информация. Потому что если брать только слова Маркова, то получается сильный пример, серьезно намекающий на эволюцию:
«Мухи раньше жили только на боярышнике, но в какой-то момент что-то случилось, и они перешли на яблони».
А если знать всю информацию, то окажется, что боярышник и яблоня – это лишь два растения из возможного списка тех растений, которые может использовать муха Rhagoletis pomonella для своих личинок. Причём: 1) переход на интересующие нас домашние яблони произошел независимо два раза, 2) муха так же перешла и на другой вид яблони – дикую ягодную яблоню.
Естественно, возникает вопрос – а эволюция ли это вообще? Или же эти мухи всегда так умели, то есть, всегда имели возможность питаться на яблонях? К этому вопросу мы еще вернёмся ниже.
А.В. Марков:
…За прошедшие с тех пор полтора века боярышниковая и яблоневая формы мух стали так сильно различаться по своему поведению, брачным предпочтениям и генетике, что сегодня их уже вполне можно считать двумя разными видами.
Разрушитель мифов:
И опять палеонтолог Марков бежит впереди паровоза. Он очень торопится сделать новую пищевую расу – именно новым видом. И это правильно. Ведь верующие в Дарвина так жаждут узреть настоящее чудо… пардон, наблюдаемую эволюцию. Поэтому палеонтолог Марков объявляет яблоневую расу мухи – новым видом, несмотря на то, что специалисты в данной области (зоологи, энтомологи, систематики, специалисты по роду Rhagoletis) пришли к выводу, что эту муху следует считать именно пищевой расой.
Вот, например, что пишут авторы одной из статей на эту тему (Filchak et al., 2000) прямо в резюме своей работы:
Боярышник (Crataegus spp.) – это природное растение-хозяин для R. pomonella в Северной Америке5. Но в середине 1800-ых, новая популяция сформировалась на ввезённой культурной яблоне (Malus pumila)4,5. Недавние исследования6-10 присвоили яблонным мухам статус «пищевой» расы [host race], как потенциально начинающемуся виду, частично изолированной от боярышниковых мух, вследствие адаптаций, связанных с растением-хозяином.
А вот соответствующие ссылки [6-10], на которые опираются авторы:
6. Prokopy, R.J., Diehl, S.R. & Cooley, S.S. Behavioral evidence for host races in Rhagoletis pomonella flies. Oecologia 76, 138–147 (1988).
7. Feder, J.L., Chilcote, C.A. & Bush, G.L. Genetic differentiation between sympatric host races of Rhagoletis pomonella. Nature 336, 61–64 (1988).
8. McPheron, B.A., Smith, D.C. & Berlocher, S.H. Genetic differences between Rhagoletis pomonella host races. Nature 336, 64–66 (1988).
9. Feder, J.L. et al. Host fidelity is an effective pre-mating barrier between sympatric races of the apple maggot fly. Proc. Natl Acad. Sci. USA 91, 7990–7994 (1994).
10. Feder, J.L. & Filchak, K.E. It’s about time: The evidence for host plant-mediated selection in the apple maggot fly, Rhagoletis pomonella, and its implications for fitness trade-offs in phytophagous insects. Ent. Exp. Appl. 91, 211–225 (1999).
В общем, повторюсь, никто из специалистов по данному таксону даже и не думает называть яблонную муху новым биологическим видом. Однако палеонтолог Марков, наверное, лучше знает, кого следует считать отдельным видом (а кого не считать) в комплексе видов плодовых мух Rhagoletis pomonella (комплекс очень близких видов-близнецов, относимых к группе R. pomonella).
Но зачем это делает Александр Марков? Зачем пишет: «…сегодня их уже вполне можно считать разными видами», игнорируя мнение специалистов? А для того, чтобы усилить эволюционное содержание текста.
Авторы многочисленных работ по яблонной мухе и так уже пишут в достаточно бравурном эволюционном стиле – о яблонных мухах, как примере «возможно начинающегося видообразования». Хотя «начинающееся видообразование» здесь следует не из фактов, а из теоретических посылок самого эволюционного учения, где используется постулат – «новые виды образуются в результате возникновения репродуктивной изоляции (той или иной природы) между популяциями». Например, в работе (Dres & Mallet, 2002) «пищевые» расы рассматриваются как переходный этап в процессе видообразования – где-то между простым полиморфизмом в популяциях и формированием нового, «хорошего» вида.
На самом же деле, наблюдаемым фактом является существование многих видов насекомых-фитофагов[59]59
Т.е. насекомых, питающихся растениями.
[Закрыть] в виде нескольких пищевых рас (но в рамках одного и того же биологического вида). Очень много насекомых-фитофагов живут не строго на одном виде растения, а на нескольких (обычно близких). Кроме того, наблюдаемым фактом является периодический переход тех или иных насекомых-фитофагов на новые виды подходящих для них растений-хозяев. Опубликованные примеры некоторых таких переходов приведены еще в работах Шапошникова (см. выше). И если в результате питания на разных кормовых растениях у насекомых возникает частичная репродуктивная изоляция (то есть, возникают частично изолированные популяции), то в этом случае биологи и называют такие частично изолированные популяции, специализированные к конкретному хозяину, «пищевыми» расами (host races).
Причем это явление в природе имеет весьма распространенный характер. Из работы (Diegisser et al., 2007):
Большинство растительноядных насекомых – высоко видоспецифичны, питаясь только на нескольких видах растений-хозяев (Bernays & Graham, 1988; Jaenike, 1990).
Если кормовая специализация или смена кормового растения у таких видов (олигофагов) приводит к частичной репродуктивной изоляции между внутривидовыми популяциями, то применяется термин «host race» (Diehl & Bush, 1984). Кормовые расы были установлены в разнообразных группах насекомых (например, Bush, 1969; Katakura & Hosogai, 1994; Sezer & Butlin, 1998; Via, 1999; Emelianov et al., 2001; Diegisser et al., 2004), показывая, что видообразование через использование различных растений-хозяев может быть общим феноменом среди насекомых фитофагов (Dres & Mallet, 2002).
Интересно, что и здесь авторы не смогли избавиться от желания теоретически порассуждать на тему эволюции. Сначала они озвучили фактический материал – что разные виды насекомых (из разнообразных групп) могут существовать в виде нескольких пищевых рас (биологический факт). Но не удержались на простой констатации этого факта, а перешли к рассуждениям о значении этого факта для «единственно верного учения».
Таким образом, мы видим, что профессиональные энтомологи (специалисты по конкретным таксонам насекомых) тоже не могут удержаться в рамках строгой научности, постоянно «соскакивая» на рассуждения о «возможно начинающемся видообразовании». Однако А.В. Маркову даже таких рассуждений (о возможности) мало. Он решил, что энтомологи проявляют непростительную нерешительность в «деле эволюции». И «доделывает» за энтомологов их работу, объявляя яблонную муху новым видом. Конечно, он ошибся. Ведь энтомологи (специалисты по таксону Rhagoletis) не зря едят свой хлеб, и в советах палеонтолога, специалиста по ископаемым морским ежам, вряд ли нуждаются. Ниже я объясню, почему яблонную муху нельзя считать новым видом.
А.В. Марков:
…В принципе для зарождения «яблоневого» вида было достаточно одной мутантной самки, которой запах яблок понравился больше, чем запах боярышника, и которая передала эту особенность своему потомству…
Разрушитель мифов:
Эта фраза, в принципе, правильная. Но Марков озвучивает только данную версию (о мутации самки) и больше никакую. Понятно, почему он озвучивает именно эту версию. Потому что именно эта версия идеологически соответствует «единственно верному учению», где как известно, правят бал именно случайные мутации+естественный отбор.
Но ведь есть и другие возможные варианты. Например:
1. Реализация уже имевшейся внутривидовой изменчивости. Допустим, где-то в генофонде (среди разных популяций) этого вида уже имелся какой-нибудь редкий аллель (возможно, рецессивный), который вызывает у самок влечение именно к созревающим яблокам. И с ввезением яблонь в США этот аллель просто нашел себе применение. В какой-то момент в какой-то самке встретились сразу два этих редких (рецессивных) аллеля. Вот эта самка и полетела к первому встречному яблоку. Правда, возникает вопрос – а что же этот аллель делал в диких популяциях данных мух до завезения в Америку культурных яблонь?
На это можно ответить, например, таким образом – сохранялся «до лучших времен». Действительно, очень интересным фактом является то, что мухи Rhagoletis pomonella сегодня (как это ни странно) не выводят своих личинок на диких видах американских яблонь. Этот парадокс специалисты по таксону Rhagoletis pomonella объясняют предположительным несоответствием времени созревания диких американских яблонь – времени развития личинок Rhagoletis pomonella (Bush, 1966:462). Яблоки диких видов американских яблонь созревают слишком поздно, чтобы личинка мухи успела пройти в ней все необходимые стадии развития до наступления осенне-зимних холодов. И поэтому муха и не атакует дикие американские яблони. Но возможно, так было не всегда? Возможно, раньше или ареал диких яблонь простирался дальше на юг, или климат был теплее. В этом случае, аллель «привлекательности запаха яблок» вполне находил бы себе применение (хотя бы иногда).
Эту версию (с уже имеющимся аллелем) я выдумал прямо на ходу. Но ведь такая возможность, действительно, не исключена. И если это так, то «строго установленный пример эволюции» сразу же обесценивается. Ведь в этом случае не было никакой эволюции – подходящий признак у мух данного вида уже имелся. Итак (допустим) каких-то мух этого вида всегда привлекал запах яблок. Но до ввезения культурных яблонь этот признак не находил себе применения, потому что дикие местные яблоки созревали тогда, когда у мух уже пропадало всякое желание размножаться. Однако с ввезением в Америку культурных яблонь (которые созревают гораздо раньше, даже раньше созревания боярышника) этот редкий аллель нашел себе применение. Дополнительным фактом, который можно истолковать в пользу этой версии, является то, что Rhagoletis pomonella столь же успешно перешла на завезенные культурные яблони еще и в Мексике. Дикие виды американских яблонь в Мексике вообще не растут, поэтому тот гипотетический аллель (существование которого мы предположили), раньше не находил себе применения и в мексиканских популяциях Rhagoletis pomonella. Но с «приездом» яблонь в Мексику этот аллель тоже быстро нашел себе применение. Чем и объясняется практически синхронное (в исторических рамках) независимое освоение яблонь этими мухами в США и в Мексике.
Очевидно, что предложенное объяснение является одним из самых простых, лежащих прямо на поверхности. Почему же такая версия никем не озвучивается? Потому что такие банальные версии никому не интересны. А интересны примеры именно «наблюдаемой эволюции». И чтобы там обязательно звучала мысль про «единственного случайного мутанта». Именно так будет идеологически правильно. Вот из яблонных мух и делают мутантов.
2. Версия скрытой изменчивости. Возможно, в геноме данного вида существует некая «база данных» потенциально привлекательных запахов. В которой периодически происходят переключения (у отдельных представителей вида). Хотя бы просто для того, чтобы «посмотреть, что в мире творится» (то есть, для проверки появления новых подходящих видов растений-хозяев).
Например, у человека имеется примерно 400 функциональных генов, определяющих рецепторы запахов, и еще 600 неработающих, кандидатов в «псевдогены» (вероятно, «сломавшихся»). И еще есть 34 рецептора феромонов, из которых работает только один, да и то под вопросом. И есть еще 41 рецептор горького вкуса, из которых работает только половина.
Возможно, что-то похожее есть и у обсуждаемой нами мухи? Только эта «база данных» у мухи реально работает. И просто время от времени генетически «переключаются» соответствующие предпочтения в этой «базе данных» возможных привлекательных запахов.
И может быть, не только у мух? Может быть, этим объясняются периодические переходы и других видов насекомых-фитофагов с одного подходящего растения на другое? Возможно, это широко распространенное среди насекомых явление (существование в форме разных пищевых рас) просто закодировано в геноме таких видов? И реализуется с помощью периодических переключений в определенной генетической «базе данных» соответствующих запахов, привлекающих насекомое к тем растениям, которые потенциально может использовать данный вид?
В связи с этой мыслью интересен тот факт, что изменение запаховых предпочтений у разных рас мухи Rhagoletis pomonella – выглядит именно как переключение. Например, яблонная раса мухи Rhagoletis pomonella привлекается именно запахом яблок, но не боярышника. А боярышниковая раса Rhagoletis pomonella, наоборот, привлекается запахом боярышника, но не запахом созревающих яблок (Linn et al., 2003). Возникает вопрос – а собственно, почему это так? Ведь оба этих фрукта подходят для мухи данного вида примерно в одинаковой степени (см. ниже). В связи с этим, разве мухе выгоден такой добровольный отказ от части её же кормовой базы? Более того, ряд установленных фактов серьезно свидетельствует в пользу того, что мухи Rhagoletis pomonella не только не привлекаются запахом «неродных» для них фруктов, но этот запах (неродных фруктов) действует вообще отталкивающе на этих мух, вызывая у них поведение избегания (Linn et al., 2003; Linn et al., 2004). Это как вообще понимать? С какой стати плодовая муха, гипотетически участвуя в «напряженной борьбе за существование» (в том числе, и за пищевые ресурсы для своих личинок), стремится откладывать яйца исключительно во фрукты только одного вида растений, игнорируя и даже активно «воротя нос» (!) от всех других подходящих для неё фруктов?!
Тем не менее, мы наблюдаем то, что наблюдаем:
1). Яблонная раса мух «любит» только запах яблок. То есть, только запах тех фруктов, которыми эти мухи питались на личиночной стадии. И не любит ни запах боярышника, ни запах кизила и т. п.
2). А вот боярышниковая раса мух любит запах именно боярышника (то есть, именно тот фрукт, которым питались личинки). И не реагирует положительно ни на запах яблок, ни на запах кизила.
3). А муха еще «неопределенной таксономической ориентации» (то ли раса, то ли вид), питающаяся на одном из видов кизила (Cornus florida) любит… правильно, именно запах ягод кизила и только их. И не любит ни запах яблок, ни запах боярышника.
Это настолько удивительно, что напрашивается мысль, а наследственны ли вообще пищевые предпочтения этих плодовых мух? Или же эти предпочтения имеют приобретенный характер? То есть, насекомое просто запоминает тот запах, которым оно питалось на стадии личинки, и далее, уже на взрослой стадии, стремится именно к этому запаху?
Вообще, нахождение насекомыми своей потенциальной пищи – это сложный процесс, включающий в себя использование: 1) определенных запаховых меток (на дальне-средней дистанции), 2) визуальных сигналов (на ближне-средней дистанции), 3) тактильных сигналов при физическом контакте (Linn et al., 2004). А так же задействование индивидуального опыта и результатов научения насекомого (Linn et al., 2004). То есть, приобретенные эффекты в пищевых, запаховых или охотничьих предпочтениях, действительно, вполне могут иметь место.
Однако некоторые результаты, которые были получены в исследованиях, посвященных изучению именно запаховых предпочтений обсуждаемых нами мух, крайне серьезно свидетельствуют в пользу всё-таки врождённости этих предпочтений. Например, сохранение предпочтений к «родному» (для расы) запаху фруктов, несмотря на выращивание личинок в «неродном» фрукте (Linn et al., 2003). Или же специфическая реакция гибридов первого поколения на запахи, которую тоже вряд ли можно объяснить приобретенным характером пищевых предпочтений (Linn et al., 2004).
Итак, запаховые предпочтения именно к «родным» фруктам (и только к ним!) у разных рас Phagoletis pomonella имеют почти наверняка врожденный характер. Однако почему-то эти предпочтения очень напоминают действие переключателя – «включается» привлекательность именно определенного запаха (именно «родного» фрукта), но одновременно «выключается» привлекательность запахов всех других фруктов, в которых развитие личинок этого вида мух тоже вполне возможно.
В связи с этим напрашивается вопрос – может быть, всё-таки эти предпочтения имеют хотя бы полу-приобретенный характер?
Например, при установлении генетической метки привлекательности на определенный запах имеют место какие-то эпигенетические механизмы? Эпигенетические механизмы сейчас модно упоминать. И это правильно, поскольку эпигенетические механизмы, действительно, имеют место в живой природе. Авторы соответствующих работ обсуждают некоторые такие возможности в отношении разбираемых нами мух. Например, возможность пресловутых материнских эффектов («maternal effects»). И даже вроде бы частично обнаруживают такие эффекты в качестве одного из результатов своих исследований. Например, было обнаружено, что гибриды первого поколения немного больше предпочитают те фрукты, которыми питались матери этих гибридов, но не отцы (Linn et al., 2004).
Однако Александр Марков обходит полным молчанием все перечисленные выше возможные механизмы «включения» привлекательности запаха яблок для новой расы мух Rhagoletis pomonella, лаконично сосредотачиваясь только на версии «одной мутантной самки».
Интересно, что со стороны такое «переключение», действительно, может выглядеть именно как «случайная мутация». А на самом деле, это может быть отнюдь не «случайная мутация», а реализация уже имевшихся скрытых возможностей (конкретного вида), о которых говорил еще Шапошников. И реализация этих скрытых возможностей могла осуществляться по тем гипотетическим механизмам, которые я уже перечислил выше.
Например, у человека, при попадании в организм инфекции, в соответствующих иммунных клетках происходит быстрый «гипермутагенез», направленный на получение антител, наиболее подходящих против этой инфекции. То есть, осуществляется процесс, аналогичный подбору компьютерного пароля (компьютерными хакерами). Этот процесс чисто внешне тоже напоминает «случайные мутации». Но никто не называет этот процесс эволюцией. Все понимают, что это один из специальных приспособительных механизмов организма.
Однако если какие-то аналогичные процессы (допустим, случайные генетические переключения) осуществляются в уже имеющейся «базе данных» привлекательных запахов мухи Rhagoletis pomonella, то почему это следует называть уже эволюцией, а не считать тоже каким-то специальным биологическим механизмом? Например, характерным для насекомых-фитофагов? Может быть, это такой специальный биологический механизм, который и приводит к возникновению столь характерного для этих насекомых феномена «пищевых» рас (или даже видов-близнецов)?
Но если предположение о «скрытой изменчивости, уже заложенной в данном виде», действительно соответствует истине, то отсюда следует, что у тех же мух Rhagoletis pomonella – возможность адаптации к разным привлекательным запахам ограничена. Ведь «случайные» мутации здесь, на самом деле, являются «псевдослучайными». То есть, на самом деле, реализуются уже имеющиеся возможности, заложенные в генетической «базе данных» этого биологического вида.
Отсюда вытекает проверяемое следствие – если это, действительно, лишь реализация скрытой изменчивости (о которой я уже подробно писал выше), тогда мы должны наблюдать у этой мухи «приспособление» лишь к определенному кругу запахов. И чуть ниже мы попробуем выяснить – справедливо ли это для мухи Rhagoletis pomonella.
Наконец (еще раз), не исключена возможность, что переключение предпочтений к определенным запахам вообще имеет эпигенетический характер (то есть, «полуприобретенный»).
Итак, возможных причин изменения запаховых предпочтений мух – немного больше, чем та одинокая версия (о «случайной мутации единственной самки»), которую озвучивает Александр Марков. Но эта единственная озвученная версия – самая идеологически правильная. Вот Марков её и озвучивает. Или он уже настолько привык рассуждать именно в рамках «эволюции под действием случайных мутаций и естественного отбора», что какие-то другие механизмы даже не может себе представить.
В заключение поправлю еще несколько незначительных неточностей, уже не имеющих принципиального характера:
А.В. Марков:
Со своей стороны, наездники стимулируют видообразование у мух, заставляя их переходить на новые растения…
Разрушитель мифов:
Это весьма вольное размышление автора, но опять вынесенное в резюме в утвердительном наклонении. На самом деле, даже если бы не было никаких наездников, то переход мух на новое растение-хозяин всё равно теоретически мог бы произойти, если новое растение достаточно подходит для данных мух, и если у этих мух произошла смена прежних пищевых предпочтений на новые. После этого, перешедшие мухи спокойно продолжали бы жить на яблоках, даже если бы никаких наездников вообще не существовало в природе. Конечно, уменьшение давления паразитов при переходе их жертв на новые растения, в принципе, возможно. Более того, уже зарегистрирован целый ряд таких случаев (Feder, 1995). Однако (еще раз) для успешного перехода насекомого-фитофага на новое для него (подходящее) растение – вполне достаточно только одной лишь смены пищевых предпочтений. Без всяких «наездников, заставляющих мух куда-то переходить».
А.В. Марков:
Позднее энтомологи обнаружили еще два вида Rhagoletis, которые размножаются на чернике и снежноягоднике.
Разрушитель мифов:
Не очень понятно, что здесь имеет в виду Марков под словом «позднее». Муха из группы Rhagoletis pomonella, паразитирующая на снежноягоднике – это Rhagolethis zephyria Snow 1894. Для тех, кто не в курсе – «Snow» – это фамилия того человека, который первым описал данный вид. А 1894 – это год описания. Итак, описание вида в конце 19 века – это как (с точки зрения Маркова) достаточно поздно? И по сравнению с чем? А муха, размножающаяся на «чернике» – это Rhagolethis mendax Curran 1932. Может быть, именно эта дата имелась в виду под «позднее»? Но дело в том, что энтомологи обнаружили мух, крайне похожих на «яблонную муху», но поражающих разные виды голубики («черники» по Маркову), снежноягодника, кизила и др. – еще в конце 19, начале 20 века. Просто долгое время эти мухи считались не разными видами, а либо отдельными расами вида Rhagoletis pomonella, либо подвидами. И в отношении некоторых мух этот взгляд господствовал вплоть до середины 20 века. Например, в отношении Rhagoletis mendax, которая морфологически очень близка к Rhagoletis pomonella, большинство специалистов считали её лишь подвидом (или расой) вида Rhagoletis pomonella вплоть до 60-х годов 20 века (Bush, 1966).
Кроме того, когда Марков пишет, что мухи «размножаются на чернике» (имея в виду, наверное, Rhagoletis mendax?) он еще раз повторяет свою предыдущую ошибку, которую уже сделал в отношении кормовых растений яблонной мухи. На самом деле, Rhagolethis mendax, так же как и «яблонная муха», питается отнюдь не только на одном-двух растениях. «Черничная муха» паразитирует на широком круге ягодных растений, относящихся к семейству вересковые – на разных видах голубики, на клюкве, на бруснике, на видах рода гейлюссакия (Gaylussacia), на гаультерии (Gaultheria) и на других ягодных растениях этого семейства (Bush, 1966). И лишь Rhagolethis zephyria, действительно, питается на растениях только одного рода (снежноягодник, Symphoricarpos), которых в Америке насчитывается примерно полтора десятка видов (Bush, 1966).
