355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Илья Риф » Новейшие приключения Остапа Бендера » Текст книги (страница 5)
Новейшие приключения Остапа Бендера
  • Текст добавлен: 11 декабря 2020, 14:00

Текст книги "Новейшие приключения Остапа Бендера"


Автор книги: Илья Риф



сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 6 страниц)

– Так где-же мои бриллианты? Где?

Отец Федор высвободил бороду из рук предводителя и глядя ему в глаза сказал:

– Я раскусил этого Бендера! Сокровища зашиты в сидении автомобиля! – Востриков победно поднял кулаки вверх, – Теперь ему от нас не уйти!

– Что же нам делать? – запричитал Воробьянинов. – Что делать?

Отец Федор схватил предводителя за руку и поволок к двери:

– Быстро уходим, Бендер не должен нас видеть…

Грабители выбежали из дома, миновали двор и скрылись в зарослях запущенного городского парка. Удалившись на безопасное расстояние, приятели устало опустились на скамейку.

– Хитер, бандит! – отец Федор сверкнул маленькими злыми глазками. – Но меня не проведешь! Сокровища наверняка спрятаны в машине, и я их оттуда достану!

– Может, их и вовсе нет, этих бриллиантов? – неуверенно возразил Ипполит Матвеевич.

– Как-же нет? – удивился Востриков. – А автомобиль, а костюмы, – загибал пальцы святой отец. – На какие деньги, по-вашему, шикует товарищ Бендер? Надо спешить, а то нам, точно, ничего не останется, – отец Федор пододвинулся поближе к предводителю. – Однако, уважаемый господин Ипполит Матвеевич, я не согласен работать за десять процентов от стоимости сокровища; тем более, что без меня вы вообще ничего бы не нашли. Сорок процентов и ни копейкой менше – вот мои условия, дражайший Ипполит Матвеевич, – святой отец поклонился Воробьянинову.

– Зачем вам так много денег!? – возразил Ипполит Матвеевич.

Востриков поднялся, сделав вид, что уходит.

– Постойте, постойте! – остановил его перепуганный предводитель. – Я согласен дать Вам тридцать процентов.

Святой отец, не оборачиваясь, сделал еще несколько шагов.

– Хорошо, хорошо – тридцать пять процентов! – закричал Воробьянинов.

Отец Федор остановился, сокрушенно развел руками и, вздохнув, произнес:

– Только из уважения к Вам, я согласен работать за тридцать пять процентов, – и вернулся на скамейку.

– Только бы найти, а там посмотрим, сколько ты получишь, старый болван, – размышлял Востриков, подобострастно улыбаясь предводителю дворянства. – Только бы найти!

Дождавшись темноты в парке, сообщники окольными путями отправились к дому гадалки. Было темно и тихо, только изредка, перекликаясь, во дворах лениво лаяли собаки. Старгород отходил ко сну; люди ужинали, укладывали детей в кроватки, готовились к экзаменам, читали книжки при свете ночных ламп, страдали и целовались. Жизнь шла своим чередом.

И только два неприкаянных беглеца, обуянных жаждой легкого обогащения, высоко подняв воротники плащей и натянув шляпы на уши, прижимаясь к заборам, воровски крались по темным городским улицам. Глаза их сверкали неугасимым огнем, а головы были затуманены неизлечимой бриллиантовой горячкой, как это бывает с теми, кто поддался искушению дармовщины.

   Выезд на природу удался… Усталый, но счастливый Бендер въехал во двор. Ибрагим побежал пересаживать живых карасей из банки в бочку, мадам Грицацуева отправилась готовить ужин, а Остап учинил осмотр своему железному коню, – он любил свой американский лимузин и заботливо за ним ухаживал.

– Товарищ Бендер, сюда, быстрей сюда! – из комнаты раздался испуганный женский крик.

Вбежав в комнату, Остап остолбенел от неожиданности – перед ним открылась странная, но до боли знакомая картина: все стулья, купленные в магазине Древтреста, были вспороты.

– Киса! – ударило Бендеру в голову. – Ввскрыты со знанием дела – моя школа!

По всей комнате были разбросаны стальные пружины и серая техническая вата.

– Предводитель каманчей на свободе, – бывший технический руководитель бриллиантовой концессии задумался. – Что еще придет в голову полоумному предводителю? – он был уверен, что повредившийся в уме Воробьянинов на этом не остановиться. – Но, по информации Елены Станиславовны Боур, Киса давно в сумасшедшем доме, под наблюдением врачей и санитаров, – размышлял Остап. – Оттуда так просто не убежишь, – необходимо проверить.

Остап открыл ворота, сел в машину и отправился в Старгородскую психиатрическую больницу. Остановив автомобиль у железных ворот лечебницы, Бендер вышел из машины, потопал ногами об мостовую и увидев метущего мостовую дворника.

А что, отец, – спросил Бендер у дворника, – кто из начальства в больнице есть?

Сейчас я – самое большое начальство, – повернулся к посетителю дворник.

И каково-же было удивление Бендера, когда он увидел, что перед ним стоит не кто иной, как бывший дворник Воробьянинова, Тихон. Пролетарий метлы, как всегда, был пьян и словоохотлив.

– А, Ваше Благородие, – узнал он Бендера. – Если ты к барину, то нет уже здеся барина; третьего дня утек вместе с батюшкой сумасшедшим. В Париж утек, – Тихон громко высморкался. – Их вчерась милиция искала, – барина не догнать! Барин был – Ух! Не догнать барина! – и дворник замахал метлой.

– К сожалению, я не ошибся, – заключил Остап и, не попрощавшись с умным дворником, пошел к машине. – Необходимо остановить Конрада Карловича, пока он совсем не обезумел, и не натворил бед себе и окружающим. Да и от сумасшедшего Вострикова можно ожидать чего угодно, – технический руководитель нажал педаль газа. – Начинаю следствие по делу потрошителей стульев! – Бендером овладел азарт. – Вперед, труба зовет!

   А тем временем, искатели сокровищ не спали; отсидевшись до полуночи в доме гадалки Елены Станиславовны, они решили взять реванш этой же ночью.

– Не дадим Бендеру опомниться, – метался по комнате святой отец. – Сегодня же, сейчас берем бриллианты, и в Москву. Там нас никто не найдет!

– Давайте завтра, – мямлил трусливый Воробьянинов. – Надо осмотреться, подготовиться к мероприятию…

– Нет, сегодня! И сразу бежать из Старгорода, пока нас не замели, – перешел на уголовный жаргон батюшка.

   Заговорщики снова крались темными улицами спящего города. Было три часа ночи, а в это время, как известно спят все: и часовые, и сторожа и даже самые бдительные владельцы автомобилей. Спал безмятежным, здоровым сном и владелец великолепного американского автомобиля "Форд" товарищ Бендер. До двух часов ночи он бодрствовал, прогуливался по двору и похлопывал по сияющим бокам своего железного коня, но к трем часам ночи он, повинуясь закону ночного времени, сладко зевая, отправился спать, успокаивая себя, что сегодня Киса не нанесет повторного визита.

Ровно в три часа ночи искатели сокровищ подошли к дому мадам Грицацуевой.

– Ждите меня здесь, – приказал предводителю Востриков и легко, как кот, перелез через забор.

Еле слышно брякнул засов и калитка отворилась.

– Входите, – тихо позвал отец Федор.

Автомобиль стоял посреди двора, его никелированные части призывно сверкали в лучах полного месяца, скорбно наблюдавшего за двумя злодеями. Тщедушный Востриков легко перевалился во внутрь автомобиля через дверку и занялся задними креслами. Долговязый Ипполит Матвеевич перегнулся через переднюю дверь и вонзил нож в кожаное водительское сидение.

Святой отец вспорол уже второе кресло и шарил руками между толстыми стальными пружинами.

– Сзади пусто, – растерянно прошипел он. – Что у Вас, Ипполит Матвеевич?

Воробьянинов, не обнаружив ничего в водительском сидении принялся за правое пассажирское кресло.

– Есть! – прошептал он. – Есть! – в его руках блеснула черная лакированная шкатулка.

– Быстрей, быстрей! – схватил батюшка предводителя за рукав. – Бежим! – и воры бросились вон из двора.

Углубившись в ночной парк, запыхавшиеся злодеи упали прямо в мокрую от росы траву и, с трудом отдышавшись, приступили к осмотру добычи. Шкатулка была тяжелая, видимо, железная, на крышке сбоку была видна узкая замочная скважина.

Воробьянинов подергал за крышку:

– Не открывается! – и беспомощно развел руками.

– Дайте сюда! – Востриков попытался вставить лезвие ножа в щель между крышкой и корпусом, но лезвие в щель не вошло. – Откроем потом – надо сматываться, – сказал он.

– К Елене Станиславовне нельзя, утром там нас будут ждать, – неожиданно практично распорядился Ипполит Матвеевич и забрал шкатулку из рук отца Федора. – Нужно добраться до железнодорожной станции! – Воробьянинов решительно встал, – Лед тронулся, господа присяжные заседатели! Командовать парадом буду я! – уроки великого комбинатора не прошли даром…

Беглецы все-таки решили зайти к гадалке – надо было подготовиться к бегству.

– Дела требуют срочного моего отъезда! – сурово сказал предводитель насмерть перепуганной старухе. – Отчизна ждет от нас решительных действий! Союз Меча и Орала освободит Россию! Нужны деньги, Родина Вас не забудет! – сам того не замечая, предводитель дворянства цитировал товарища Бендера.

Елена Станиславовна, глядя на перепачканного после ночных приключений кумира, прижимала руки к груди и повторяла:

– Герой! Вы настоящий герой, Ипполит Матвеевич! – ее глаза блестели от слез.

Затем гадалка метнулась в спальню и вернулась с большой деревянной шкатулкой.

– Вот! – протянула она шкатулку Воробьянинову.

В шкатулке предводитель обнаружил девяносто шесть рублей советскими деньгами и десять золотых царских десяток. Упрятав деньги во внутренний карман пиджака, Ипполит Матвеевич начал собираться в дорогу. У гадалки нашелся большой фибровый чемодан, куда предусмотрительный Воробьянинов положил маленькую диванную подушку, плед, полотенце и все съестное, что можно было найти в эту пору в доме растерянной и перепуганной пожилой женщины. Воробьянинов, приказав Елене Станиславовне ждать дальнейших распоряжений, галантно раскланялся, сказав на прощань: «У нас длинные руки!» – и вышел в темноту.

Возле калитки его ждал отец Федор.

Предводитель, который окончательно взял власть в свои руки, потрогав заветную бриллиантовую шкатулку, спрятанную во внутреннем кармане плаща, приказал:

– А теперь бежим на станцию!

В Старгороде железной дороги не было, – ближайшая станция находилась в десяти километрах, и ночные воры пустились в дорогу пешком. Почти весь путь они проделали бегом, лишь изредка останавливаясь отдышаться, – их гнал вперед страх перед товарищем Бендером. Воробьянинов справедливо рассудил, что утром за ними будет двойная погоня. О том, что их ищет милиция, беглецы знали, но больше всего предводитель каманчей, хорошо помнивший крутой нрав и кулаки технического руководителя концессии, боялся встречи именно со своим бывшим компаньоном. Запыхавшиеся путники, вбежав в зал ожидания вокзала, бросились к билетной кассе. Возле кассы выстроилась очередь из пяти-шести заспанных граждан и нашим беглецам пришлось стать в очередь.

– Граждане, на перроне будьте внимательны и осторожны, – загнусавил громкоговоритель. – На второй путь Северного вокзала прибывает скорый поезд Москва – Черноморск, нумерация вагонов с хвоста поезда, время стоянки семь минут.

– Разрешите, разрешите! – расталкивая очередь длинными руками, ринулся к кассе Воробьянинов. – Нам в Черноморск, – за десять минут до отправления без очереди!

– Да пропустите старика, действительно, опоздать может! – вступилась за болезненного дедушку кассирша.

Ипполит Матвеевич склонился к окошку и жалобно произнес:

– Два общих до Черноморска!

– Только плацкарт! – сообщила кассирша. – В скором поезде общих мест не бывает…

– Давайте! – вздохнул Воробьянинов, уплатил деньги, схватил билеты, и беглецы бросились к своему вагону.

В суматохе они не заметили, что за ними неотступно следует средних лет человек в клетчатом пиджаке и помятой кепке. Но если бы гигант мысли был повнимательней и поосторожней, то в таинственном незнакомце он бы узнал активного члена зловещего Союза Меча и Орала, будущего уездного брандмейстера, слесаря-интеллигента Виктора Михайловича Полесова. Виктор Михайлович, ожидавший утра, чтобы уехать рейсовым автобусом со станции в Старгород, сразу-же узнал бывшего предводителя дворянства. Он, конечно, знал об исчезновении Воробьянинова из желтого дома, – эта весть быстро облетела маленький уездный городок и вызвала немало толков, но только он один, Полесов, как он считал, предвидел истинные последствия этого побега.

– Неспроста появился в Старгороде этот боевой офицер, адъютант Воробьянинова, – сообщал он по секрету всем знакомым. – Не долго осталось ждать! Скоро Советам конец! Воробьянинова в Диктаторы! – волновался Виктор Михайлович. – А сейчас Ипполит Матвеевич скрылся! Скоро начнется! – кричал Полесов и бежал дальше.

Встретив будущего диктатора на вокзале, Полесов не решился подойти к такой важной персоне и стал тайком наблюдать за ним. Он сопроводил Воробьянинова до вагона и подождал пока поезд тронется.

– Дела! – восклицал Виктор Михайлович. – Неспроста все это! А этот незнакомец с чемоданом – явно иностранец, – разыгрывалась буйная фантазия слесаря-интеллигента. – А в Черноморск они отправились за подкреплением и оружием.

   А между тем, путешественники-беглецы неплохо устроились в полупустом вагоне. Они заняли нижние полки; постельные принадлежности из экономии не брали. Воробьянинов подложил под голову вышитую голубками подушечку своей возлюбленной и, крепко прижимая к сердцу шкатулку с сокровищами, заснул под стук колес тревожным сном. Отец Федор не спал, он лежал на жесткой полке и, положив кулачок под лохматую голову, размышлял:

– Если-бы не его проницательность, то Воробьянинову никогда-бы не догадаться, что сокровища спрятаны в машине, а теперь этот глупый старик присвоил сокровища и неизвестно, что у него на уме.

Востриков посмотрел на предводителя, – тот спал на спине, крепко прижимая руки к груди, где под плащем находилась заветная шкатулка.

– Нет, сейчас не возьмеш, – определил отец Федор. – Ничего, – откроем шкатулку, тогда посмотрим, чья возьмет!?

Предводитель проснулся рано. Поезд шел по высокой насыпи; за вагонным окном мелькала бескрайняя южная степь, иногда, кружась а прощальном танце, пролетали мимо маленькие березовые рощицы, блюдечки озер и тонкие ленточки рек с игрушечными мостиками.

– В Черноморском торговом порту много иностранных судов, – рассуждал Ипполит Матвеевич. – Но как попасть на борт корабля? Без паспорта и визы таможню не пройти. Остается только подкуп иностранного моряка, или тайное проникновение, – предводитель посмотрел на спящего Вострикова. – А что делать с этим болваном? Как от него избавиться? Толку от святого отца никакого, только подозрение вызывает своим диким видом, – Ипполит Матвеевич зло сплюнул.

Он уже забыл, что своей свободой и добытыми сокровищами он обязан именно отцу Федору. Воробьянинов осторожно вытащил заветную шкатулку из-под плаща, любовно погладил черную лакированную крышку.

– Здесь все! – его охватили мечты. – И свобода, и беззаботная старость, и любовь белокурых красавиц, и особняк на теплом океанском берегу, – предводитель закрыл глаза и страстно застонал от нетерпения. – Почему поезд едет так медленно? Скорей, скорей! Теперь он возьмет реванш за все: и за унизительное поклонение Бендеру, и за то, что технический директор незаконно завладел бриллиантами, и за ужасные годы в сумасшедшем доме.

Предводитель дворянства был твердо уверен, что именно в этой шкатулке и хранится большая часть тещиных бриллиантов. Он внимательно осматривал заветную шкатулку – явно заграничная; никакой щели или зацепки, чтобы открыть; везде черная лакированная ровная поверхность, и только сверху, на крышке, знак, в виде свернувшейся кольцом змеи с поднятой головой и выпущенным жалом. Выпученные глаза змеи зловеще смотрели на предводителя каманчей, острое жало тянулось к его носу, казалось, змея готовится к смертельному прыжку. Ипполиту Матвеевичу стало жутко, он выпустил шкатулку из рук и закрыл глаза руками.

– Нервы шалят, – пришел в себя предводитель. – Глупость какая-то! – он поднял шкатулку и спрятал под плащем.

Поезд, между тем, уже въехал в предместье Черноморска и бодро скакал по стрелкам мимо складов, железнодорожных мастерских и кирпичных заборов. Отец Федор, разбуженный стуком колес и гудками маневровочных паравозов, проснулся и тоже прилип к окну.

– С добрым утром, батюшка! – поприветствовал спутника Воробьянинов.

– С наилучшими пожеланиями, Ипполит Мавеевич! Как спалось, как здоровьице драгоценное? – поклонился Востриков.

   Путники по очереди умылись в туалете, перекусили продуктами из чемодана, и стали готовиться к выходу.

Поезд, поблуждав с пол-часа по задымленной и заваленной стройматериалами и металлоломом промышленной зоне, въехал, наконец, в зеленый, благоухающий утренней свежестью курортный Черноморск, и, увидев белоснежный вокзал, радостно затрубил, попыхтел еще чуток для солидности и остановился. Здесь рельсы упирались в здание вокзала – дальше пути не было, дальше было море, за которое так рвался бывший предводитель дворянства. Итак, поезд остановился и пассажиры, толкая друг-друга чемоданами и весело приветствуя встречаюших, стали высаживаться на перрон. Навстречу шумной толпе новоприбывших уже спешили дюжие бородатые носильщики в кожаных фартуках с бляхами на груди. Они подхватывали тяжелые чемоданы и сундуки, грузили их горой на тележки и, весело покрикивая: «Берегись!», тащили груз на привокзальную площадь. Пассажиры, жалобно блея и переживая за свои вещи, вприпрыжку бежали за носильниками, на привокзальной площади носильщики передавали пассажиров во власть извозчиков и таксистов.

– Кому такси? Недорого такси! – к Воробьянинову подошел пожилой длинноусый человек в кожаной тужурке и водительской фуражке с шашечками. – Вам не нужен такси, уважаемый? Садитесь, прокачу!

– Нам нужно в гостиницу, товарищ водитель, – нерешительно прошепелявил Ипполит Матвеевич. – Только, чтобы поближе к морскому вокзалу.

– Два рубля, уважаемый, – длинноусый шофер подхватил чемодан.

Усадив пассажиров на заднее сидение и уложив чемодан в багажник новенького черного "Форда" с таксистскими шашечками на борту, пожилой шофер уселся за руль и, со словами: «Ну, сын Антилопы, вперед, труба зовет!», дал звуковой матчиш, рванул с места и помчался по улицам просыпающегося города.

Несмотря на ранний час, город уже зашумел и занялся повседневными неотложными делами. С невероятным металлическим лязгом ползли по сияющим рельсам длиннющие трамвайные вагоны, по булыжным мостовым, трубя и извергая шлейфы бензинового дыма, бойко сновали автомобили и грохотали телеги ломовых извозчиков. Возле привозного базара суетились грузчики и продавцы, готовя свой товар к приходу покупателей. Рабочие с инструментами и лопатами шли на строительство; строем, в синих морских робах и в фуражках с якорями, прошагали неровным строем курсанты мореходного училища. Автомобиль вынырнул из тенистой каштановой аллеи и оказался на огромной припортовой площади, за которой начиналось бескрайнее море. С моря дул легкий ветерок, южные деревья платаны приветствовали гостей города своими широкими ветвями. У гранитной набережной кричали и суетились над волнами чайки, ловя куски булок, которые бросали в море досужие, ожидающие посадки на свои рейсы, пассажиры, а вдали от берега чернели, стоящие на рейде большие океанские корабли.

Автомобиль стремительно проскочил портовую площадь и, встав на дыбы, как цирковая лошадь, затормозил у парадного подъезда гостиницы "Версаль". Шофер предупредительно отворил дверцу автомобиля и пригласил пассажиров к выходу.

– Лучший отель Черноморска, – показал он в сторону гостиницы. – А вот, совсем рядом, как заказывали, пассажирский морской порт, – таксист указал в сторону белого здания с выдающимся в море пирсом, возле которого качались на волнах пассажирские суда; а если пройдете три минуты вправо, – весело продолжал услужливый водитель, – то сможете любоваться грузовым портом.

Водитель вытащил из багажника чемодан и направился в гости ницу; Воробьянинов и отец Федор последовали за ним. Получив расчет, таксист вежливо раскланялся, сыграл веселый матчиш звуковым сигналом и умчался на железнодорожный вокзал за новыми пассажирами.

– День начался хорошо – только выехал из гаража, а уже с выручкой; хорошая примета! – размышлял Адам Казимирович.

Да! – это был именно он, бывший водитель Антилопы Гну, человек с большим сердцем, верный шофер Остапа Бендера в бытность того командором пробега за миллионами подпольного толстосума Александра Ивановича Корейко. Верный и чистосердечный Козлевич! Он так до конца и не понял, что же искали они с Командором и его несчастными супутниками: денег, славы или просто бежали сами от себя.

Кто знает, зачем суетится всю жизнь человек и что он все время ищет? Козлевич не знал, да и вряд ли знает это и его католический бог. В гостинице "Версаль" Ипполит Матвеевич выбрал самый дешевый двухместный номер с деревянными ставнями на окнах, железными солдатскими койками и удобствами в общем коридоре – надо было экономить деньги. При поселении администратор, строгая, как все администраторы, женщина, затребовала у гостей документы, удостоверяющие личность. Вот здесь и пригодился билет члена профсоюза Совслужащих Михельсона Конрада Карловича, пролежавший все эти годы в старом довоенном воробьяниновском пиджаке, заботливо сохраненном Еленой Станиславовной Боуэр. Востриков поселился в гостиницу по своему гражданскому паспорту, который принесла матушка на последнее свидание перед побегом его из психиатрической лечебницы. Из окон гостиничного номера можно было наблюдать за пришвартованными к причалам многопалубными пассажирскими судами, которые принимали на борт счастливых пассажиров и готовились к отплытию в сказочные дальние страны.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю