Текст книги "Андервуд. Том 1 (СИ)"

Автор книги: Илья Рэд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Балабол.

В клубе была полутемень, но так и должно быть в подобных заведениях. Подиумы везде инсталлированы дорогими камнями и золотом (которое тут не так высоко ценилось, кстати). У каждого столика была круговая ширма, которую при желании можно было занавесить для приватного танца или глубоких бесед.

Заведение огромное и девочки сновали туда-сюда. Если честно, бесил тот факт, что они занимались вот такой ерундой. На что он вообще тратит свою жизнь? Ник было разозлился, но вспомнил, что раньше не больно-то парился об этом. Всё-таки последние события хоть чем-то отличались от бесконечной череды блевотных андервудских будней.

– Ганс, – он одёрнул парня, похоже, тому стало повеселей, как опохмелился.

– Хорошо, увидишь таких с башкой как у птиц с клювом – это сразу наши гости.

Ник смотрел на четырёх парней подходивших под это описание. Они как раз шли в сторону двери, где преисполнялся их сенсей. Чёрт. Только пришли же – как они так быстро узнали?

– Ты имеешь в виду этих? – показал он пальцем, на громил в малиновых пиджаках, прям как бандюки в девяностых.

Их бошки действительно напоминали птичьи: шея вся в перьях, вместо носа изогнутый клюв, но рот человеческий. Один из них и вовсе как сова ворочал ей на сто восемьдесят градусов, осматривая практически немигающими глазами столики.

Одеты богато, на пальцах кольца со здоровенными печатками, лакированные туфли из саламандровой кожи. У всех очки ночного видения на изготовку поверх глаз – Ник такие видел у богатых авантюристов.

В целом обычные мужики, только с птичьими головами и явно плохими намерениями.

– Они самые, – сказал Ганс.

Он спокойно встал, будто в туалет, продолжая улыбаться, а потом схватил стул за спинку и кинул им в птичью братву.

Глава 9
Души

Стул угодил птицечелу в голову и мгновенно вырубил. Остальные на автомате натянули на глаза очки с ремешками, больше похожие на ремесленные, чем для боёв. Для реалий Андервуда это нормально – все хотят получать чуточку больше информации, чем враг. Удивительно вообще, что учитель с Гансом не использовали никаких артефактов в своей деятельности.

Что-то Нику подсказывало, что им просто не хватало на это бабла или оно заканчивалось раньше, чем эта парочка дебилов успевала его накопить.

В зале поднялся женский крик, и тут же набежала куча охраны и окружила как их, так и птицелюдов. Те громко кричали, Ганс тоже орал во всю глотку в ответ, снабжая всё это матерщиной. Точнее, наоборот, матерщину снабжал словами. Четырёхрукие секьюрити от этого гвалта терялись ещё больше.

– Так, всё выводи этих уродов отсюда, – скомандовал начальник охраны и, взяв наши две группы в плотное кольцо, всех выпроводили наружу и громко захлопнули дверь.

– Я тебя узнал, ты подсос крысы, – сузив глаза, выдал «малиновый» птицелюд.

– Что же ты ему в глаза не скажешь про крысу? – усмехнулся Ганс, держа руку наготове возле меча, Ник тоже поглаживал набалдашник раздобытого ещё в пещере клинка. Ручку он за это время успел поправить.

– Как щеночек будешь защищать его, и подставляться, пока он шпилится? – наклонил голову набок собеседник, пропустив предложение об оскорблении сенсея.

– С такой мелочью мы и сами справимся, – пожал плечами лысый паренёк.

Раненный стулом пришёл в себя и сел на бордюр, махая головой и промаргиваясь. Пока их трое, куда ещё ни шло, но с четырьмя хорошо экипированными взрослыми мужиками это было проблемно. Но ведь их задача не победить, а продержаться до прихода учителя?

Он видел, что птицелюды хоть и хотели их покромсать, но местные законы жёсткие в этом плане и всех четверых уже видела куча свидетелей. Если они сейчас изрежут двух молодых парней, то поднимется гвалт. Тем более, людей. Все прекрасно понимали, чем это может грозить.

Это не цивилизованный мир, ориентированный на благородство и мораль. Тут не мучились вопросами правильно ли вырезать нечистокровных людей. Всё в несколько иной плоскости – как много требуется вырезать, чтобы семья убитого удовлетворилась количеством жертв? Ник хоть и неблагородных кровей, но даже так – птицеголовым грозил полицейский рейд.

Поэтому драка началась молча, без всяких призывов и высокопарных слов, но врукопашную. Ни них напрыгнули трое коренастых бойцов. Так уж получилось, что в этот раз против Ника был один, а вот Гансу не повезло – его сразу загасили. Парень сопротивлялся примерно полминуты, один смог таки зафиксировать руки нищего аристо сзади, а второй принялся работать по корпусу.

Всё это было неважно, потому что Нику надо было вырубить своего, чтобы его точно так же не подмяли.

Однако этот третий дядя Птыц намеренно не спешил вступать в открытую драку и постоянно пятился. Ах, ты ж гнида. Тянул время, пока дружки не закончат с Гансом.

Как только Ник это понял, то сразу пошёл в атаку. Пропустил слабый удар в плечо, но зато смачно заехал по уху этому трусу. Он был из всей троицы самый лёгкий, но смог устоять и даже вырваться из захвата, чтобы отбежать ещё дальше. Похоже, он понял каким-то образом, что они немного в разных категориях. Всё равно оставлять эту падлу за спиной опасно.

– Иди сюда, я тебе скворечник разукрашу, – сказал ему Ник, они отдалялись от Ганса и пришлось притормозить, противник тоже остановился.

Чёрт. Он развернулся и побежал к дверям клуба, сзади тут же затопали шаги. Ник махнул ногой, чтобы отогнать избивавшего Ганса птицелюда, тот увернулся. Был большой соблазн тыкнуть в них мечом, но закон действовал и в обратном порядке. Если за Ганса ещё могли заступиться родители, то вот убийство при свидетелях Нику не простят и отправят в лучшем случае на каторгу или того хуже к колонизаторам.

Ганс сохранил присутствие духа и, как только выдалась возможность бахнул затылком в нос державшего, и оба заорали от боли. Птицелюд от неожиданности, а смазливый компаньон Ника от контакта кожи с клювом. Лысая башка тут же закровила, но дело было сделано – они снова стояли друг возле друга, а пернатые дебилы отошли назад.

Всё вроде хорошо, но вскоре один из них что-то достал из карманов и быстро одел на кулаки. Беглого взгляда хватило, чтобы узнать кастеты. Вот же урод. Убить такими сложно, но вот вывести из строя – ради бога. Удары особо не поблокируешь – все кости отобьют.

И, как назло, ещё и четвёртый очухался не вовремя и тоже встал рядом с нападающими.

– Бьёшь как баба, – сплёвывая кровь на зубах, сказал малиновому «птенцу» Ганс.

Но вместо того, чтобы окончательно их раздавить, тот самый дохлый вдруг что-то прошептал на ухо бугаю с кастетами. Он мрачно кинул взгляд в сторону входа в стрипклуб и махнул остальным убираться.

Когда они отошли, Ник повернулся к помятому красавчику.

– Что это было?

– А, зассали, – он вытер рукой нос и выругался. – Опять губу разбили, гниды. Что им всем надо в лицо меня тыкать? Завистники херовы.

– И часто такое бывает? – спросил его Ник, когда они присели неподалёку на перила лестницы, уходящей вниз, так чтобы видеть вход и не привлекать внимания.

– В первый раз, – гнусаво ответил Ганс, но, заметив его непонимающее лицо, пояснил. – Обычно я просто валяюсь и поднимаю шум, пока меня пинают, – он стёр с костяшек грязь и вздохнул. – Задрало всё это.

Теперь хоть стало понятно, зачем парню вся эта канитель с приёмчиками самбо – надоело проигрывать. Что ж стремление похвальное, надо будет посерьёзней его погонять, но в одиночку против толпы – дохлый номер.

– Ну, вдвоём теперь полегче будет, – приободрил его Ник.

– Это да, – оскалился Ганс. – Видел, как этот птицехер заднюю дал? Поняли, что провалились – врасплох не получилось застать.

– А что им Саймон сделал? Денег должен?

– Да куда там, – хохотнул аристо. – На учителя половина Крайних охотится, он покромсал народа, знаешь сколько? Скорее всего, родственника вальнул их, там не разберёшься уже. Он же раньше на город работал в красных плащах.

Ник присвистнул. Это было особенное подразделение полицейских магов с практически неограниченными полномочиями. Можно сказать, спецназ, только наделённый судебной властью. Туда был жесточайший отбор и считалось, что эти ребята защитники Андервуда, лучшие из лучших во всех смыслах. Особенно напирали на моральную составляющую.

Но вся эта лабуда больше для среднего класса, чтобы было чем гордиться и бить пяткой в грудь. Этот электорат жил как у бога за пазухой, нужно всего лишь родиться во внутреннем городе, и жизнь обеспечена. Им просто нассали в уши, а вот уроженцы окраин и в том числе Ник точно знали, какие это ублюдки.

Ему пришлось увидеть как-то раз мощный бой между магами, и что-то там красный плащ не особо заботился о гражданских. Снёс мощными взрывами три дома, и ему ничего за это не было. Зато поймал преступника. Не всего, правда, а по частям.

В их форму входит помпезный красный плащ, чтобы все сразу видели, кто перед ними и не задавали лишних вопросов. На момент выполнения задания они могли бесплатно заселиться в любой гостинице или доме, их счета оплачивало государство, а все торговцы и извозчики обязаны были им всячески содействовать. Больше всего в этом случае страдали бармены.

– Вот это сюрприз, – сказал Ник.

– Что там такое, тебя опять отмудохали? – вышел повеселевший Саймон и не спеша подходил к ним. – Что за сюрприз, ты о чём? – переспросил он.

– Проехали, – отмахнулся Ник. – Сейчас куда?

Он смотрел на тренера, будто впервые видел и, если честно, Ник не рад был услышать о таком прошлом. Прислуживать всякой мрази такое себе.

– Домой. Хочу поваляться, а завтра отправимся за баблом, – произнёс Саймон.

– Опять всё потратил? – хмыкнул Ганс.

– Ты за кого меня держишь?

– Значит, потратил, – подвёл итог маг.

Ник смотрел в спину Саймону и размышлял, как поступить. Чувство отвращения поднималось в нём лавиной, но в то же время кто он такой, чтобы судить других? Сам, считай, просто существовал все эти годы и замазался во многом дерьме, за которое в прошлом мире уже отбывал бы десятилетний срок.

Он долго привыкал к новой действительности и что тут всё по-другому, но свой моральный компас старался держать в чистоте. В ситуациях, где либо ты совершаешь преступление ради выживания, либо умираешь, Ник не колебался, но когда это была подлость, ради подлости тут простите – он этого не мог понять. Как и демонстративное упивание властью красными плащами.

Выборные старейшины Андервуда употребляли слово «Герой». Наши доблестные Герои защищают город от вторжения сильных монстров. Герой такой-то навёл порядок на переднем крае или усмирил бунтовщиков. Однако в народе их метко называли Мясниками, и это чрезвычайно бесило последних, что, впрочем, не меняло сути.

Про них ходили самые ужасные слухи, детям внушали, что их плащи сделаны из человеческой кожи, придумывали сказки и настраивали против. Ник понимал, что большая часть из этого – неправда, но нет дыма без огня. Огромная власть и сила, тем более магическая, любому могла снести крышу.

Неужели, Саймон такой же ублюдок? Нет, он и раньше не испытывал иллюзий на его счёт. То, как он разделался с Глоком, и глазом не моргнув, уже было первым звоночком. С другой стороны, вормлинг без спросу зашёл на его территорию… Кто же ты такой: сенсей или просто заматерелый преступник?

Они вернулись домой без происшествий, заскочив по пути в аптеку с алхимическим столом, где Гансу быстро убрали все синяки и заживили кожу. Это обошлось в десять экоинов. К слову, на эти деньги можно было прожить около недели в бедном районе, питаясь не только грибочками и пучками зелени.

Саймон заперся в комнате, а Ник с Гансом остались сами по себе. Они потренировались, приняли душ и разошлись по своим комнатам. Глядя из окна на ночной потолок с синими «звёздами», он понял теперь, почему учитель выбрал такое расположение дома. Это было достаточно далеко от Крайних, рядом люди и крысолюды. С последними, скорее всего, его что-то связывало.

Ведь недаром их не трогали в том кратере. Да цыкали, но провоцировать драку или в открытую оскорблять никто не рисковал. Ник долго не мог заснуть. Так получилось, что сейчас на его пути встал этот полукровка. Хорошо это или плохо, но уйти просто так он теперь не мог. Был выбор – либо остаться и отучится, либо хитростью убить Саймона.

У него хватит экоинов нанять настоящего учителя, который будет уделять ему внимание и тренировать, а не вот это вот всё. Денег у Ника предостаточно. Время шло – в Академию Душ принимали до двадцати пяти лет. У него семь лет на то, чтобы стать сильнее, а дальше…

Дальше уже будет поздно. Если он упустит расцвет своих сил, то никогда не сможет выбраться на поверхность. Сколько бы он ни отгонял от себя эту мысль, но ему тесно в четырёх стенах. Пещеры не предназначены для жизни человека, это аномальная ситуация и всех спасал лишь чёртов минерал. Как долго так может продолжаться?

Раньше он старался не думать об этом, но навязчивая мысль маячила где-то на задворках сознания и постепенно оформлялась в смелую и глупую мечту. Время великих экспедиций давно прошло и люди перестали искать выход, приняв решение обустраивать и улучшать то, что есть.

Ник не собирался спасать миллионы жизней – кто он такой? Мессией уже точно себя не считал. Это было его личное желание, которое он пообещал выполнить. И не только себе. С целью проще жить, а с Великой целью можно не париться, что собьёшься с пути или потонешь в самокопаниях и сожалениях – банально некогда будет.

Придётся убивать.

Наутро они раскидались с домашними делами, пополнили запас провизии, питьевой воды и снова забежали за заказом в ту самую аптеку на краю крысолюдского округа. В этот раз их целью были шилобрюхи. Особый вид монстров, предпочитающих запрыгивать на своих жертв. Нужны были как раз их иголки.

Ник пока не придумал, как устранить Саймона. В любом случае это не должен быть честный бой. Пока что он принял решение собирать информацию о полукровке и не выдавать своей враждебности.

– Ник, сегодня на души встанешь ты, – предупредил его сенсей.

– Хорошо, – немногословно ответил он Саймону.

Они миновали последние посты с охраной, и вышли в тёмные туннели. Со слов Ганса, их учитель хорошо ориентировался в темноте, и это действительно было так. Ник видел, как странно блестели глаза полукровки. Возможно, и зрение, и слух ему достались от дурной крови крысолюдов.

Основную часть пути они просто гулко топали по пустынным проходам. Любой шорох далеко разносился наперёд, но это действовало и в обратную сторону. Угрозу они услышат загодя. Если только это не притаившаяся в засаде тварь.

Но тут у них мощное оружие, опять же, в виде Саймона. Пещерный воздух был, как правило, без примесей других запахов. Тут нет пыльцы цветов, ароматов зелени или земли. Он максимально стерилен. Феноменальный нюх сенсея среди такой пустоты вылавливал чужое присутствие.

Этот факт Ник бережно отложил в копилку знаний и прикинул, что для экспедиции наверх ему пригодится крысолюд другой.

– Почти дошли, – бросил через плечо Саймон.

Ганс сегодня непривычно тихий. Витает в своих мыслях, да и в целом настроение у всего отряда мрачноватое.

Шилобрюхом оказалась гигантская помесь лягушки и дикобраза. Тварь мимикрировала под каменистую местность и налетала исподтишка.

– В стороны! – предупредил Саймон и они разбежались кто куда. Массивная туша килограмм в сто двадцать грохнулась неподалёку.

Голова как у амфибии. Своей жертвой она выбрала сенсея и, кажется, быстро пожалела. Длинный язык метнулся в его сторону с поразительной скоростью, но рефлексы Саймона были куда лучше. Он не только увернулся, но и успел достать меч и срубить мясистую липкую мерзость и отойти в чуть сторону, чтобы кровь не забрызгала его.

Шилобрюх целился в голову, чтобы дезориентировать врага, но с ходу потерял своё основное оружие.

– Ник, заканчивай, Ганс страхуешь, – раздал команды Саймон.

Мускулистые длинные ноги монстра разжались в прыжке, и он опять взлетел в воздух, точнее, к стене. Дальше оттолкнулся от неё и к следующей по диагонали. Пытался убежать. Их отряд припустил трусцой за жертвой. Всё равно та скоро остановится от обильного кровотечения.

Так и произошло через десять минут. Шилобрюх вымотался, и настала очередь Ника показать себя. Он махнул мечом, пытаясь колющим ударом начать доминацию, но земноводное уклонилось, ещё и клацнуло пастью рядом с рукой. Он почувствовал кисловатый запах вперемежку с железом.

Изо рта зверюги капала на землю кровь со слюной. Наконец, Ник широким рубящим движением смог достать до лапы мерзкой твари и постепенно закончил своё дело. Последний удар он загнал в черепушку осевшего на землю шилобрюха и почувствовал едва заметное тепло перетёкшей в тело души.

– Слабо, но сойдёт, – прокомментировал Саймон. – Давайте переворачивайте его.

Они с Гансом ухватились за шипы на животе и словно небольшой автомобиль перекантовали тварь на спину. Затем тренер показал, какие иглы им нужны.

– Те, что ближе к центру вырезайте и идём дальше.

Они закончили минут за двадцать. Пришлось работать аккуратно, потому что малейший укол, и ты переставал чувствовать конечность. Эта штука действовала как анестетик и применялась для изготовления обезболивающих. Ник подумал, что им бы самим не помешала хотя бы походная аптечка, раз уж нет собственного целителя.

Следующего иглобрюха сенсей сбросил огненным хлыстом с потолка, не став дожидаться нападения. Тварь заклекотала и цепанула языком Ганса. Того резко дёрнуло за грудь и потащило вперёд. Ник не растерялся и хладнокровным прыжком подскочил к пасти монстра и срубил мерзкий язык.

Всё повторилось с небольшим дополнением. Огненный хлыст Саймона не давал монстру ускакать. Вообще, это было одно из немногочисленных применений сенсеем магии. Он почему-то старался с ней не частить.

– Это притупляет разум, – ответил он на данный вопрос. – Ты привыкаешь чересчур полагаться на сосуд, тогда как важнее твоё тело.

Какой-то Шаолинь, но его дело. Хочет хардкора, пускай. С другой стороны, это как раз то, что необходимо Нику – при недостатке или полном отсутствии магии он должен научиться противостоять всему, в том числе и магам.

По крайней мере, теперь стало ясно, почему он не пользуется артефактами. Хотя те же очки ночного видения ему и даром не нужны…

Иглы отправились в рюкзак. Ганс обмотал их промасленной ветошью, чтобы законсервировать и случайно не уколоться через ткань. В общей сложности они нашли и уничтожили пять таких зверюг. На это ушло порядка пятнадцати часов. Попадалась и другая мелочь, но они её не трогали. Иголки сами по себе были массивные (по килограмму точно весили) и нести что-то ещё сверх их задачи было накладно.

На обратном пути Саймон разговорился, повеселел от улова и травил байки о том, как и сам начинал вот также с малого. Ник жадно ловил каждое слово – ведь в них мог быть ключик к его свободе.

Они сдали трофеи и получили награду. Вышло тридцать две иглы. Ник с Гансом еле донесли груз и неплохо так пропотели. Саймон, естественно, шëл налегке и насвистывал себе.

Они доплелись до дома, но плюхнуться в кровать им не дал тренер. Точнее, ему.

– Ну что, теперь давай проверим мою теорию? Становись сюда. Скажешь, когда тебе станет плохо, понял?

Ник едва успел кивнуть, как полукровка крысолюд схватил его за руку огненной плетью. Она коснулась предплечья и как сеть оплела конечность. Волосы тут же сгорели, но других повреждений не было.

– Как оно?

Ник прислушался к внутренним ощущениям и честно ответил.

– Терпимо.

Ганс стоял, уперев руки в бока и тараща на всё это глаза.

– Да вы чокнутые.

Заклинание убралось, и последовал второй удар хлыста. И снова ничего. Магия никак не наносила ему вред. Они так проделали пять раз, и на шестой он уже признался, что голова закружилась и Саймон остановился.

– Сегодня ты собрал пять мелких душ и без последствий заблокировал пять заклинаний, – сенсей похлопал его по плечам. – Твой сосуд пуст, но всё равно использует души. Они просто откладываются не внутри, а на его стенках извне.

– Это плохо? – спросил Ник.

– Магом ты не станешь, – откровенно ответил Саймон, а потом расхохотался, – но задницу им сможешь надрать.

Глава 10
Правда

На этой фразе для Ника настал момент откровения. Жизнь не закончена, с такой способностью реально двигаться дальше. Более того, её можно превратить в собственную фишку.

В кармане позвякивала очередная тридцатка экоинов – они снова заработали порядка трёх сотен. За один только этот нищенский процент Саймона стоило грохнуть. Ну а если серьёзно, Ник не отказался от своего плана – теперь точно известно, что магией тот не сможет нанести урон. Надо лишь поднакопить побольше душ.

До этого момента придётся потерпеть, но ничего, в трущобах ему и не с таким приходилось сталкиваться. Вопрос упирался в личную свободу. Ник терпеть не мог, когда что-то её ограничивало, особенно страх за собственную жизнь.

После этого открытия дни полетели один за другим. Ник при возможности расспрашивал Ганса про сенсея, но тот и сам не так уж много знал о нём. Выяснился один интересный факт. Несмотря на то, что Саймон с каждой их ходки имел больше двух сотен экоинов он всё равно оставался на мели и не богател.

Ганс сказал, что раз в месяц тренер отправляется к одному торговцу во внутреннем городе, точнее, почти на самой его границе и после этого возвращается всегда поддатым. Этот факт заинтересовал Ника, ведь когда ещё можно было подловить столь сильного мастера душ?

Саймон предпочитал все заказы на части монстров и их органы брать в одном месте, поэтому вскоре они ближе познакомились с Милой – той самой симпатичной аптекаршей. Она была дворянкой из обедневшего рода. Отец подогнал ей непыльное местечко и частично оплатил обучение на алхимика, оставшуюся сумму она гасила сама из заработанных денег. Владелец аптеки был её дальним родственником.

Девушка вполне справедливо держала ценник и часто подгоняла им стоящие заказы. Саймон не брал что-то чересчур сложное – это Ник понял потом. Ведь для дорогих ингредиентов пришлось бы не на один день уходить в пещеры, а они с Гансом пока ещё не были готовы к таким нагрузкам.

Имеется в виду сражения с более сильными тварями. Так-то у Ника был опыт житья-бытья в пещерах.

Прошёл примерно месяц. Они закрыли ещё пять заказов и, наконец, настал тот день, когда Саймон собрался во внутренний город. Он вышел к ним на тренировочную площадку, поправляя выходную рубашку возле ремня. Оружие висело сбоку. Всегда было при нём – это Ник сразу срисовал.

– Я до вечера, закончите тут и чтоб прибрались в доме. Послезавтра на заказ, – не попрощавшись, он открыл калитку и ушёл.

– Не хочешь проследить за ним? – спросил Ник у Ганса, вытираясь полотенцем.

– Делать мне нечего, – ответил тот, – ещё заметит, потом говна не оберёшься, но если ты в город, я с тобой. Загляну к Милане, – так звали его новую подругу, все уши про неё прожужжал. Всё грозился их познакомить, но Ник каждый раз морозился. Он не любил таких вещей, да и вообще сложно сходился с новыми людьми.

Он не сомневался, что девка с ним только из-за его положения или бабок, ведь она простолюдинка, а такой мезальянс практически всегда ведёт к распаду. Это только в книжках принцы женятся на доярках. В реальности всё гораздо прозаичней.

Они быстро ополоснулись и побежали в дом переодеваться. Ганс сказал, что примерно знает, куда идти, поэтому у них был некоторый запас по времени. Ник себя тоже приучил повсюду таскать с собой меч. Ножны приобрёл самые дешёвые, что были, но удобные. Он также нашёл обменник во внутреннем городе, где сбыл пять камней, а шестой оставил на всякий пожарный – вдруг будет опасная травма?

Со всеми расходами и доходами у него сейчас на руках имелась кругленькая сумма в тысячу восемьсот экоинов и она продолжала расти. Потому что он не спускал всё на баб или алкашку, как это делал Ганс и Саймон. Помимо этого, в схронах ещё висело семнадцать камней.

В среднем за один давали триста пятьдесят экоинов. Значит, в запасе почти шесть тысяч, но он не хотел лишний раз его тормошить. Это реально на чёрный день, а то, что на руках надо срочно пускать в дело. Этим он займётся на днях, а сейчас главное – проследить за Саймоном. Может, даже сегодня удастся выбраться из этого рабства.

Они закрыли за собой калитку и спустились с холма в город. Ганс довёл его переулками наискось к предполагаемому месту. Они стояли, прислонившись к каменному дому, и выглядывали из-за угла.

– Вон он, – шёпотом сказал разодетый Ганс. – Всё давай, я ушёл, иначе меня заметят.

С этим сложно было не согласиться. Придурок напялил на себя и парик, и шляпу (он подражал в этом Саймону, хоть и отчаянно отрицал). Коричневая жилетка была поверх красной рубахи, на руках дорогие механические часы. До земных швейцарских им далековато, но сам дизайн был интересен. В форме круглого щита с витиеватыми рисунками, а сами стрелки в виде мечей.

Ник махнул ему рукой, а сам продолжал наблюдать, как тренер в своей привычной уже остроконечной шляпке неспешно топал по дорожке. Ник, чтобы сбить с себя собственный запах, обильно облился дешманским парфюмом из коллекции Ганса. С таким полгорода нищебродов ходили. Что-то среднее между прелыми носками и сдохшим зайцем.

Шутка. Отдалённо напоминало запах кожи и табака. Так что подозрений не должен вызвать. В слежке он в своё время поднаторел ещё пацаном, выполняя задания всяких бандюков за копейки, так что сейчас знал, как себя вести. С Саймоном всё же надо поаккуратней.

Многоэтажек-сталагнатов во внутреннем городе не было, но здесь помимо трёх-четырёхэтажных домов имелись постройки в семь-восемь этажей. В основном административные здания, гостиницы и «дешёвое» жильё. По дорогам сновали повозки с варанами – единственными подходящими для такой местности животными.

Люди их давно приручили и вывели особую послушную породу. Она также отличалась долголетием, если за животными правильно ухаживать и тратиться на камни жизни, инкрустируя их в сбрую. Так, вараны могли работать дольше и меньше болели.

При желании их размеры тоже можно было увеличить, если нужны транспортировщики больших грузов, или как в случае с Чачей – для понтов. Всё упиралось лишь в способность хозяина прокормить такую громадину. Впрочем, даже если скотиняка отслужила своё, то шла на переработку: мясо, кости, шкура – всё было востребовано.

Они миновали самые запруженные в час пик улицы и приблизились к окраине. Ник купил себе полоску сушёного мяса и медленно разжёвывал, наблюдая исподтишка за передвижениями сенсея.

Он никуда по пути не заходил, лишь однажды остановился, пропуская наездника на саламандре. Это был вестовой, и они могли нарушать все правила, дабы быстрее доставить сведения государственной важности. Если перед таким не тормознуть, наездник просто собьёт – каждая секунда дорога. А если не собьёт, так огреет кнутом.

Сёдла у них были не как привычные лошадиные, а длинные, вытянутые, чтобы полностью ложиться на живот. Там была специальная подбородочная выемка для разгрузки шеи и фиксирующие ремни со стременами для бёдер и стоп. При желании или если затекли ноги, всадник мог поменять позу, передвигая сложную систему ремешков.

Такие зверушки дорого стоили. Тысячи две за взрослую особь, поэтому немногие могли себе позволить транспорт в путешествиях по пещерам. К тому же был риск потерять его в схватке, а это большие расходы.

Саймон зашёл в сложенную кое-как из разномастных камней лачугу с вывеской: «Коренья». Его не было минуты три и затем, аккуратно поправляя двумя пальцами шляпу, он вышел и отправился на восток, вдоль границы с бедным районом. Ник проследил за ним до таверны с лаконичным названием «У барона».

На входе висела парочка значков с перечёркнутой красной линией. На одном изображён червяк, а на другом трёхрукий мужик. Такое в Андервуде не редкость. Каждое заведение диктовало свои принципы. Если ты клиент бара для крысолюдов, а сам человек, то ты не прав и будет чудом выйти оттуда невредимым.

Ник простоял минут пятнадцать неподалёку. Что творилось внутри, понять было несложно. Он вспомнил слова Ганса про многочасовые попойки тренера и подозвал одного из мальчишек.

У того красовался на голове обрезок потрескавшейся саламандровой кожи с вдетой верёвкой на подбородок. В одной руке бутафорский меч из стыренной где-то кости, а в другой круглая пластинка выцветшего хитина.

– Слушай, ты знаешь такого мужика, он как крысолюд, но не совсем, с шерстью на руках и по всей коже? Он сейчас как раз зашёл туда, – спросил Ник пацана, показывая пальцем на заведение.

Малый лет восьми присел рядом на каменную ступеньку и почесал грязной рукой такую же лысину.

– Не-а, – затем он принялся сосредоточенно ковырять пальцем край «щита».

– А если хорошо подумать? – Ник положил ему четвертак экоина.

– А, ну точно, – монета скрылась за пазухой. – Это дядя Саймон, сегодня же «красный» день.

Ник поинтересовался, что он имеет в виду.

– Ну так это, пить он будет и всем говорит, приходите, там и мой папка вон тоже, я жду, вот, – быстро проглатывая слова, ответил пацанёнок.

– Так погоди, – притормозил его Ник, – а что ещё за красный день? Праздник какой-то?

Юный рыцарь засмеялся. К нему подбежал другой мелкий придурковатого вида.

– На-а! – и тыкнул ему в ногу своим дрыном.

– Так нечестно! – заорал сидящий и хотел было сорваться с места, но Ник остановил его рукой, а второму, что припёрся, отвесил лёгкий подзатыльник и выкинул эту чёртову палку подальше.

– За что? – это он уже спросил на автомате, видя, что Ник сел обратно и обращается снова к сидящему рядом мелкому. Постоял, подумал, лезь ли ещё раз и ушёл.

– Что за красный день? – снова прозвучал вопрос.

– А вот экоины там эта у дядь Квита всем раздают, – приободрился он, видя, что взрослый с ним разговаривает по-взрослому и даже деньги за это платит.

– Прям всем, кто хочет? – с подозрением и чуть деланным сомнением спросил Ник.

– Нет, – возмущённо поправил шлем пацан. – Ну, только этим, кто умер, у них там умер или кто…

– Только тем, кого дядя Саймон убил, родственникам? – догадался уточнить Ник.

– Да! Вот оно, вот так и хотел сказать.

– Хорошо, ладно, тебя как звать?

– Я Жека, – гордо ткнул себя в грудь малой.

– Жоаким? – переспросил его Ник.

– Нет, я Жека! – чуть не заорал парнишка.

– Ладно, Жека, давай так, как выйдет дядя Саймон бегом ко мне, хорошо? А я тебе ещё столько же дам, договорились?

Такие дети быстро соображают, что к чему. Ник ему только объяснил, в какую забегаловку прийти, а дальше дело техники. Можно было и отдохнуть.

Все дети выглядели чумазыми. В прошлом мире могло показаться, что неподалёку онкоцентр, но алопеция здесь распространённое явление.

Второго мальчишку пришлось отогнать, иначе вся ватага дворовых ребят облепила бы его и привлекла ненужное внимание. Это с виду он случайно подбежал. Ник заметил, как тот жадно и с завистью посматривал на отворот рубахи товарища, где исчезла монета.