Текст книги "Андервуд. Том 1 (СИ)"

Автор книги: Илья Рэд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Глава 7
Сколопендра

– В смысле? – нахмурился Ник. – Я знаю, что впитал эту душу, – ткнув на саламандру, возразил он.

Саймон посмотрел на него изучающим взглядом и ответил.

– Хорошо, идём дальше – потом разберёмся.

Внутри бушевала странная смесь страха, что он какой-то дефектный и чувства собственной бесполезности. Если выйдет так, что Ник не может колдовать, то как составить конкуренцию остальным магам? Ведь на этом зиждился его план. Стать в их круге не то что своим, а сильнейшим, завоевать доверие. Но общество Андервуда так устроено, что стоит им узнать о неспособности Ника накапливать души, как с ним никто не захочет иметь дела. Зачем кому-то такой слабак?

– Соберись, – бросил мимолётом Саймон, ощущая его смятение.

Он снова подобрал груз с припасами, и они пошли дальше. Следующую саламандру убил уже Ганс. Сделал он это более технично, вогнав меч сбоку в область сердца, и был доволен своей работой. Но тренер, как всегда, обругал его неумёхой. Несмотря на это, парень светился довольством. Видимо, для него ворчание было как похвала.

Они вышли из пещеры и отправились по тёмным коридорам искать нужного монстра. Ник заметил, что Саймон будто принюхивается к воздуху и знает, куда идти. Слишком уж уверенно они миновали развилки. Один раз казалось, что отряд зашёл в тупик, но выяснилось, что это просто стенка «заросла» камнем.

Саймон нашёл узкий лаз и они, сняв груз, протиснулись внутрь, и уже потом забрали поклажу. Пройдя несколько проходов, учитель остановился, показывая, чтоб все замолчали. Ник прислушался, но, кроме падающих капель, ничего не разобрал.

Перед тем как войти в близлежащую пещеру, они повесили рюкзаки лямками за сталагмит и обнажили мечи. Хоть убей, но Ник никак не мог привыкнуть к этому оружию и воспринимал его как что-то чуждое ему.

Как и ожидалось, внутри ползала сколопендра. Тварь двигалась зигзагами по полу, перебирая многочисленными ножками. Она была противного белого цвета, характерного для пещерных обитателей, хвост заканчивался двумя длинными усиками. Последний сегмент тела был ярко выраженного синего цвета и пульсировал странным проблеском внутри, то загораясь, то погасая. Сама зверюга ростом по колено, а в длину метров семь точно.

Как любой нормальный человек, Ник почувствовал огромнейшее желание выпалить всё помещение напалмом, но у них были лишь жалкие мечики. Он посмотрел на Саймона, но тот не стал использовать магию. Что-то подсказывало, тренер делал это нарочно. Как старый волк натаскивает волчат для охоты.

Что ж логично, но омерзение никуда не делось. Нику всякое приходилось жрать для выживания, но всё равно передёргивало. Ганс заходил справа, он слева, а Саймон пошёл напролом. Сколопендра рванула к тренеру, раздвинув в стороны жвала. Прыжок и она налетела бы на крысолюда-полукровку всей мощью. Однако напоролась на невидимый барьер воздуха.

Саймона протащило назад, он словно упирался рукой во что-то прозрачное. Ганс, пользуясь замешательством многоножки, вогнал в обесцвеченное тело клинок и вынул его с криком. Чуть не попавшие на ладонь выделения обдали руку холодом, а из раны пахнуло сразу паром, будто на морозе вылили кипяток.

Ник промахнулся и не попал в само тело, но, изловчившись, отрубил бешеными взмахами штук пять конечностей. Рана от прокола затянулась коркой льда, то же самое и с ножками. Башка сколопендры перестала давить в барьер и двинулась на разворот, как в небезызвестной игре в змейку. Только это не смешно, когда разъярённая тварь, источая пастью жидкий азот, мчится на тебя.

Вокруг её головы витали клубы смертоносного пара и всё, что оставалось человеку без магии – это дать дёру. Мамочки. Он рванул в сторону сталагмитов, чтобы замедлить сколопендру и попытаться ткнуть в неё «зубочисткой». Не прогадал. Торчащие из земли каменные «деревья» тормозили массивную тварь, но он попал в окружение.

Многоножка поняла, что не поймает его, и направила свой хвост в обход. Теперь Ник не мог выбраться, а два мелких усика при соприкосновении с ним превратят его конечности в лёд за секунду. В этом он не сомневался. Хитиновые сегментики её тела действовали крайне организованно.

По спине пробежала волна страха, и он вовремя заставил себя пригнуться – тот самый смертоносный усик ударил в сталагмит на уровне головы. Несчастная глыба камня тут же покрылась морозной коркой. Чёрт.

Где-то позади слышались голоса ребят, и он не сомневался, что они сейчас кромсают самонадеянную тварь, однако это не отменяет её маниакального желания перед смертью наказать зарвавшегося человечишку.

От второго удара он не увернулся и по левой руке больно стегануло. Ник с ужасом смотрел, как та покрывается синей наледью и начинает деревенеть. Ему без руки никак нельзя! Обуздав панику, он рванул вперёд, не став дожидаться следующей атаки, и срубил на ходу один усик.

Потом сделал перекат и вовремя – из отрубленной трубки, как из шланга, полился жидкий азот, превращая всё в округе в сосульки. Затем хвост забился по полу, стал закручиваться так, словно сколопендра хотела сама себя выжать. Хитиновые пластины затряслись и наконец, рухнули на землю.

Ник снова обратил внимание на руку. Одежда больно сжимала её, превратившись в холодный пластик. Он ударил навершием меча по предплечью и часть куртки вместе с рубашкой опала, будто яичная скорлупа.

Шустро отодрав всё это безобразие до самого плеча, он оголил покрасневшую руку.

«Как?» – мгновенно пронеслось в мозгу. Он чувствовал покалывание, но конечность была в порядке. Что за дела? Ник повертел кистью, сжал-разжал кулак – всё в сохранности.

– Что у тебя там? Ты как? – подбежав, спросил Ганс.

– Нормально, – ответил, не оборачиваясь к нему, Ник. – Прислонился нечаянно к ледяной стене, одежду попортил.

– Хах, да ты родился в рубашке, – похлопав его по спине, весело сказал Ганс. – Идём, учитель замочил эту гадость, снёс ей башку, – он провёл большим пальцем по шее и оскалился.

– Круто, – спокойно сказал Ник и с хрустом наступил на обломки бывшего рукава.

Они обошли заросли сталагмитов и увидели, как Саймон легонько обстукивает меч от наледи. Голова сколопендры валялась неподалёку и рефлекторно подёргивала усиками. Тело, кстати, покрылось дымчатой чернотой, которая грозила разрастись по всей площади.

– Всё в порядке? – исподлобья бросил Саймон, закончив свою процедуру.

Ник кивнул, и они пошли обратно к хвосту. «Операцию» по извлечению провёл более опытный в этом деле учитель. Они притащили в пещеру рюкзаки, и Ганс вынул из своего кожаный чехол, напоминавший бурдюк, только с широким горлышком.

Источающую пар железу затолкали туда и туго перевязали ремешком. Ник сменил рубашку, и они отправились обратно.

Запасной куртки у него не было, так что этот рукав быстро замарался и промок.

– Почему вы просто не сожгли её? – спросил он по дороге Саймона. – Ведь всё равно забрали душу себе.

– Потому что вы два дрища не смогли сделать это сами, – просто сказал он.

– А если мы умрём? – задал Ник справедливый вопрос, ведь сегодня он мог потерять руку и истечь кровью, целителей в их отряде не было.

– Значит, обучение закончится, пхах, – хохотнув от собственной остроты, сказал Саймон.

Ник понимал, что в таком подходе есть своя логика, но это больше похоже на методы обучения в дикой природе. Например, когда птицы сбрасывают своих птенцов из гнезда, чтобы те учились летать. Но человек не грёбаная птица, у него есть разум. В общем, он злился на Саймона, что тот не предупредил, с чем придётся иметь дело.

Сведения в таком формате играли очень большую роль, а выпендривающийся крысюк их зажал, предпочитая смотреть, как будут действовать его подопечные в экстремальных условиях.

Они прошли весь путь назад до самой аптеки и получили свои триста экоинов. Только вот ему досталось двадцать, Гансу тридцать, а всё остальное мохнатому хапуге.

– Денежки-денежки, – закидывая в карманы стопки монет, радостно приговаривал Саймон.

Девушка-аптекарь, очевидно привыкшая к такому поведению их предводителя, лишь едва заметно улыбалась.

– Когда в следующий раз придёшь? – спросила она мастера душ.

– Пока не знаю, в городе есть парочка дел, – неопределённо ответил он.

– Ну что ж, буду ждать, – Ник мимолётом встретился с ней взглядом, и внутри обожгло давно забытым чувством восхищения женской красотой.

– И ты приходи, – улыбнулась она ему, Ник нахмурился и вышел из помещения.

– Вот он прирождённый сердцеед, – хохотнув, ткнул в него локтем Ганс.

Да, сердцеед… Это слово ничего, кроме тошноты, не вызывало в нём. На память приходили не жгучие красотки, а та безобразная сцена с пожиранием сердца дракона и копошащимися вокруг личинками.

Ник отбежал в сторону и проблевался. Сказалась усталость от длительного похода. Ещё и этот эпизод с обморожением. Вот и не выдержал организм.

– Эй, ты чего? – хотел было похлопать его по спине Ганс, но остановился, когда увидел знак не трогать его.

Саймон засунул руки в карманы и поглядывал на него неодобрительно. Вот только комментарии от озабоченного на чистоте и деньгах садиста ему сейчас на фиг не сдались.

– Всё нормально, – он выпрямился и накинул лямки рюкзака на плечи.

Обратный путь был словно дорогой из ада в мирные кущи. Всё-таки округ крысолюдов накладывал свой отпечаток на обитателей. Мало того что дышаться легче стало, так и чувство тревоги потихоньку отходило на второй план. Было что-то в этой пропасти необъяснимое, что давило на психику.

Саймон жил на отшибе как раз на границе крысолюдов и людей. Вокруг кроме него не было ни души. Ник не знал, как он дотащил этот огроменный череп, но очевидно, что власти не дали его транспортировать дальше, поэтому мастер душ обосновался в глухомани.

У такого расположения были и свои плюсы. Например, выход из Андервуда отсюда в шаговой доступности. Ну, или если тебе придётся убить десяток другой крысолюдов, то никто не заметит.

Они отодвинули калитку и облегчённо вошли внутрь. Поход закончился. Дальше обмылись, сменили одежду и перекусили. Живчик Ганс куда-то намылился, орудуя перед зеркалом расчёской – на макушке висел искусственный парик.

– Ты чего? – спросил его Ник, устало присев на кровать.

– Не хочу просрать свою молодость, – он подухарился какой-то гадостью из флакона и вырвал волосок из носа. – Хочешь, пошли со мной, – посмотрел она на отражение Ника.

– Спасибо за приглашение, но нет, – буркнул он Гансу.

Парень явно перебарщивал с любовью к самому себе.

Не хватало ещё заснуть от усталости на какой-нибудь девице и опозорится. Чувствовал он себя, действительно, неважно. Вскоре его новообретённый товарищ приоделся и свалил. Ник продолжал сидеть на кровати и думать, что же там произошло в пещере.

Очевидно, что он должен был лишиться руки. Говорить спутникам о произошедшем не стал. Они пока мало знакомы и доверять им полностью он не собирался. Особенно этому Саймону. Как спас, так ведь и сдать с потрохами может. Прежде надо самому попытаться выяснить, что это такое, а потом уже расспрашивать тренера.

Не заметив в своих самокопаниях, как прилёг на краешек кровати, Ник со временем провалился в тревожный сон.

Он полудремал на белоснежной постели. Свет солнца прокрался через не до конца зановешенные окна и прямоугольной полоской лёг на простыню. Ник затаил дыхание. Спиной к нему лежала девушка, одеяло скомкалось у неё на бёдрах, пушистые кудрявые волосы раскидались по подушке и прикрывали шею.

Он протянул к ним руку и, едва прикасаясь, провёл пальцами по нежной коже от лопатки и дальше вдоль позвоночника. Спавшая блондинка была обнажена. Его движение заставило её пошевелиться.

– Пора вставать, – тихо сказал ласковый мелодичный голос.

Ник убрал руку и до боли сжал большим пальцем указательный. Девушка повернулась к нему и, не открывая глаз, улыбнулась. Он жадно ловил взглядом каждое её движение. Наконец, она снова сказала.

– Хватит на меня пялиться, Ник. Я всё вижу.

Но он всё равно смотрел. Она сонно и на ощупь протянула тёплую руку и погладила его с шуршанием по щеке. Опять не побрился.

– Пора вставать, Ник, пора.

– Ещё чуть-чуть, – хрипло сказал он.

– Просыпайся, – она глубоко вздохнула, а нежная рука соскользнула на матрас. – Ник, просыпайся, – её голубые глаза открылись, и волшебство закончилось.

Он снова в доме тренера. Валяется на кровати. За окном как всегда полутемень, лишь андервудский искусственный свет, жалкое подобие солнца, не давал темноте совсем уж сомкнуться в этой глуши. Во рту пересохло. Он встал и протянул руку к стоявшему на тумбочке кувшину и от души напился.

Посидел немного, пялясь в пустоту, и отправился на улицу к бочке ополоснуться. Прохладная вода потекла за шиворот и своим холодом привела его в чувство. Это был совсем старый сон, но он его давно не видел.

– Ник, – окликнул его голый по пояс Саймон, проводивший зарядку с дыхательной гимнастикой.

Он встал и подошёл к тренеру.

– Чего?

– Бери меч, помахаемся.

Не выдав удивления, он отправился в сарай за муляжом и мимолётом подумал, что по факту это будет их первое занятие. Если не считать ту аннигиляцию глоковских парней.

Как учил Ганс, он стал в стойку, выставив правую ногу вперёд, а кончик клинка смотрел противнику в подбородок, вторая рука чуть оттянута назад. На сохранение правильной позы он тратил часть усилий и внимания, поэтому был немного скован. Хотелось всё сделать правильно и показать, что он способен обучаться.

К сожалению, это не помогло. Саймон довольно быстро сломил его сопротивление и нанёс два режущих по плечам и один колющий в живот. Это значительно сбило дыхалку, и Ник осел на левое колено, ловя ртом воздух.

– Кто такая Саша? – спросил Саймон, нарочно на него не глядя и изучая ножны своего клинка.

Ник выпрямился и снова встал в классическую боевую стойку.

– Не твоё собачье дело.

– Вот оно как.

Саймон наскочил на него серией ударов. Ник парировал со злостью один за другим, но вскоре его отбитая кисть выронила меч, но он продолжил драку широким боковым ударом в шерстяную скулу любопытного засранца.

Саймон к его чести успел отпрянуть назад, это выиграло Нику время, и он поддел носком оброненный меч и, подбросив в воздух, снова схватил его.

– «Саша, Саша, не уходи», – злословно передразнил учитель.

Ник вышел из себя и, наплевав на правила боя, кинулся к мышиному выродку. В этот раз парировать едва успевал Саймон. Хитиновый клинок со злостью и силой ударялся о ножны. Однако тренер не спешил атаковать сам. Ник воспринял это как ещё одно издевательство.

«Думаешь, что если сильный, то можно играться со мной?»

Он нанёс боковой удар мечом. Саймон сделал шаг назад, снова атака, но уже сверху – опять с лёгкостью отбит. Он словно стену колотит или пытается открыть промасленную банку солений. Рука соскальзывает при любых усилиях. Чёрт. Как же он бесит своей спокойностью.

При следующем ударе, они невольно сблизились, Ник рискнул и удачно схватил учителя за оборот ткани на плече. Понятное дело – тут же получил «смертельную» рану. По голове заехало клинком. Он выронил свой и с наслаждением засадил в скулу Саймону, не ожидавшему такого поворота событий.

Да, он нарушил правила, ну и к чёрту их. Ник не позволит такого обращения – у него есть свои понятия о чести и личном пространстве. Этот мудак напрашивался на взбучку. К его удивлению, Саймон тоже отбросил в сторону меч, и теперь они сцепились, пытаясь опрокинуть один другого или прописать оппоненту ногой в колено.

Ник пока не отожрал себе ряху, но руки у него были цепкие. Он мотался из стороны в сторону как пиратский флаг.

«Я тебя задушу», – зловеще пронеслось в голове.

Саймон прописал несколько раз по корпусу, но Ник в пылу драки ничего не почувствовал. Подловил момент и вдруг перебросил через себя крысюка, однако тот не упал на спину, а каким-то макаром умудрился в полёте извернуться и технично приземлиться.

Затем оттолкнулся ногами и Ника с неестественной силой повело назад, а удар коленом угодил под дых. Лоукик и у него отнялась ещё и нога, но хватку он не отпустил и настырно тянул противника вниз в партер.

Тогда учитель сделал то, чего Ник никак не ожидал – он объял пламенем свою ладонь и схватился за оголённое предплечье ученика. Руки разжались, и Ник в ужасе отскочил в сторону, весь взъерошенный.

– Ты чего? – заорал он на него, но тут же почувствовал слабость и лёгкое головокружение.

– Так и думал, – довольно кивнул Саймон и подошёл к нему. – Дай сюда, – он схватил его за кисть и притянул предплечье поближе, чтобы рассмотреть. – Ни одного ожога – только волосы сгорели.

В воздухе, действительно, пахло жжёной плотью. Ник побледнев, присел на землю, пот струился по лицу.

– На тебя не подействовала магия, – хмыкнув, он отпустил совершенно здоровую руку и посмотрел на него с любопытством. – Вот почему ты не сдох от сколопендры. Кто же ты такой?

Глава 8
Доверие

– Дед Пихто, – отдышавшись, сказал Ник и встал.

Кажется, неплохо так по макушке досталось. Адреналин отхлынул, и накатила боль от пропущенных ударов. Хитрый крысюк понял, что с ним что-то не так и теперь надо объясниться.

– Ладно, – примиряюще сказал Саймон. – Я это нарочно сделал. Хотел посмотреть, как будешь себя вести в реальном бою.

– Ясно, – Ник поднял свою хитиновую палку и вышел из тренировочного поля. – Надеюсь, повеселил тебя.

– Много злишься, – не обращая внимания на подкол, подвёл итог тренер. – Ты дал себя задеть и сорвался. Считай позорно подохнул ни за что. На сегодня свободен. Не знаешь, где Ганс?

– Без понятия, – ответил Ник, похоже, его напарник либо снова влип, либо согревает сейчас чью-то постельку.

– Найди его, – крикнул в спину Саймон. – Вы мне завтра оба нужны.

– Хорошо.

Ник привёл себя в порядок. Взял немного денег, меч с ножнами и отправился загород, искать спрятанную заначку с емировой рудой. Он думал, что тренер спустил всё на тормозах, но ошибался.

Камешки лежали на своём месте. Он зашёл в две самые проблемные точки, грозившие вскоре раскрыться, и забрал их содержимое.

Ганса он нашёл в том же районе, что и в прошлый раз. Вот же отмороженный. Парень тусил в межнациональном пабе, где принимали всех. Вормлингов, крысолюдов и даже членов общества Крайних. Та ещё дыра.

Этот алкаш был вусмерть пьян и задалбывал бармена с просьбой расширить ему кредит. На парня уже недобро посматривали. Так что Ник забрал его с собой и, положив руку на плечо, повёл обратно в усадьбу. Если эту лачугу можно так назвать.

– Прыг-скок, малышка, да, м-мы с тобой прыг-скок, – бормотал себе под нос Ганс, совершенно расклеившись на свежем воздухе.

– Ну, ты и свинота, – вздохнул Ник и взвалил его словно мешок себе на плечи.

– С-исмпатичная с-свинота, – пробубнил он свисающей сбоку башкой, не в силах пошевелится.

– Это точно, король свиней, – прокомментировал Ник.

Это развеселило Ганса, он смачно хрюкнул и закашлялся в смехе.

– Заткнись и не позорь меня, – сказал Ник, видя, что прохожие предусмотрительно обходят их, а распоясавшийся парень продолжал хрюкать. Шутка затянулась.

Дома Ник свалил его на постель и размял затёкшие плечи. Идти пришлось долго. Почему он ему помог понять сложно – ведь их мало что связывает, но так было правильно. Внутренний гнилометр подсказывал, что мудакам живётся сложно и нужно налаживать связи с людьми, а не только бить им рожи.

– Уснул? – спросил его Саймон, проходивший мимо комнаты в тёплом халатике и трусах, Ник кивнул в ответ, и тренер позвал его с собой. – Выпьешь?

– Не люблю алкоголь, – честно признался он, – после него голова сильно болит.

– Как хочешь, – Саймон уселся в кресло и, постукивая по кружке пальцами, наконец, спросил. – Утром мы не закончили, есть соображения, что эта за штука с тобой творится?

Ник взял со стола парочку сушёных солёных кореньев и захрустел.

– Без понятия, – на вкус они были как орехи, но при этом легко ломались и таяли во рту с небольшой кислинкой. Понимая, что тренер хочет наладить контакт, он всё же добавил, чтобы не казаться обиженным подростком. – Это случилось после посещения Мёртвой дороги.

– Да? – с интересом глотнул своего пойла Саймон, – расскажи, – попросил он

Ник рассказал, что проблуждал в тоннелях порядка трёх месяцев и вернулся живым. При этом про месторождение емировой руды и о полудохлом драконе ни слова. Обойдётся.

– Как же ты выжил? – спросил мужчина. – Что ты жрал?

– У меня был запас…

– Руду нашёл? – вдруг нагнулся вперёд Саймон и они встретились взглядом.

– Нет.

– Нашёл-нашёл, – ткнул в него пальцем учитель и сощурил глаза, будто всматриваясь во что-то, что было внутри него. – И не только руду, – подвёл он итог своим догадкам. – Можешь не отнекиваться, я чувствую мощный поток у тебя в комнате, да и воздух стал чище только в доме, а не снаружи. Так что здесь мы разобрались.

Он откинулся назад и задумался. Ник молчал, потому что никто в здешнем мире, отведав мяса чудовищ, не выживал. Если выяснится, что он способен на такое, не факт, что Саймон будет молчать. Лучшим вариантом станет проверка на говорливость – даст ли наводку заинтересованным людям или отстранится? Если в ближайшем будущем к Нику подойдут с предложением сдать точку, то он свалит с этого места.

Саймон был падок на деньги, вот и посмотрим, как он хранит тайны под таким мощным соблазном. А потом уже будем разговаривать насчёт дракона и прочего.

– Может, мне ещё жахнуть магией? – спросил тренер. – Тебе же стало плохо после заклинания, значит, твой антимагический щит конечен, – он рассуждал вслух больше для себя, не обращая на сидящего рядом ученика внимания. – Нужно понять, как эта штука работает, как восполняется и как её контролировать, хм.

– Разве маги такого не используют? – Ник до последнего надеялся, что это проснувшаяся в нём неосознанная магия. А что? Вдруг его сосуд не пустой, как говорил Саймон. Все могут ошибаться.

– Шутишь? – улыбнулся учитель и поставил кружку на стол. – Я думал уже отказать тебе в обучении. Из жалости к Гансу взял, но с таким материалом можно поработать.

– Я тебе не кусок глины.

– О, ещё какой, – улыбнулся Ганс. – Твой сосуд пуст, ты не впитал им душу, но… – неожиданно его крысиная рожа оскалилась. – Кажется, у меня есть идея, но это надо проверить.

Нику не нравилось, как на него посмотрели. Вместо дальнейших сведений он получил дырку от бублика. Саймон сказал стандартное: «сам всё увидишь» и отмахнулся от него, сославшись на дела. Ага, дела. Ганс уже рассказал, что эта падла целыми днями только и делает, что дрыхнет. Сначала Ник не верил, но, пожив вместе и сопоставив факты, пришёл к тем же выводам. К неутешительному списку хреновых качеств учителя добавилась ещё и лень.

Наутро они справили свой моцион и втроём отправились в другую часть города по делам сенсея. Тот был в хорошем настроении и насвистывал привязавшуюся простенькую песенку.

Ник же всю ночь гадал, что же этот гад придумал такого. А ещё было обидно, что его способности так низко оценивались. Да, ему не повезло реинкарнировать в аристократа и иметь десятки учителей, отличное питание и любящих родителей, но он считал, что не безнадёжен.

У него также была отличная база знаний, которую он практически не использовал всё это время, но сейчас горел желанием замутить что-то на стыке науки и магии. Только вот для этого ему надо поступить в Академию Душ. И опять всё вернулось по кругу к умению фехтовать. Так стоп, а что по поводу сосуда?

– Ганс, а какие вообще требования к поступающим в академию?

– А? – тот шёл весь хмурый и помятый, сказывался вчерашний запой. – Кажется, тридцать процентов.

– Что тридцать процентов, – Ник раздражённо ущипнул этого алкаша за бок.

– Ай, ну, хватит.

– Что, больше не тянет хрюкать?

– Ммм, – Ганс протёр глаза, – тридцать процентов от сосуда, я же говорил, подмастерье – половина, ученик…

– Да-да, я это всё помню, но какого так много? Саймон, сколько у меня сейчас?

– Ноль, – ответил учитель.

– Да как так? – Ник пнул ногой камешек, такие перспективы не совсем его устраивали, весь план накрывался медным тазом. – Что вообще ничего? Даже полшишечки магии?

– Прости дружище, ты пуст, – Саймон выплюнул разжёванную зубочистку и стряхнул с себя невидимую соринку.

– А куда это ты такой модный собрался? – негласно у них не было обращения на Вы, тот же Ганс его употреблял к сенсею, только когда жёстко обсирался, это был его способ подлизаться.

– Учителю нужно отполировать емировый жезл, ай, – Саймон отвесил шутнику подзатыльник.

– Вечно ты опошлишь не в тему.

Сейчас они шли в самый неоднозначный округ Андервуда богатый своей историей. Для того чтобы понять поведение здешних, Нику долго пришлось выуживать сведения у всяких стариков, любивших погутарить о былых временах.

Вся цивилизация подземного города делилась на четыре фракции: люди, вормлинги, крысолюды и общество Крайних. Последних раньше называли просто отбросами, но нынешние власти не приветствовали такой термин. За глаза к ним продолжали так обращаться, ведь повод был. Они, действительно, ничейные и никому не нужные отбросы.

Дело в том, что на заре развития мегаполиса, умные люди сообразили, что не обязательно только искать готовые пещеры с емировой рудой. Ведь можно обустроить свои, и выращивать их там, где захотят!

Мысль была дельной, но реализация обернулась страшными последствиями. Отряды вычистили ближайшие пещеры от слабых монстров, и первые поселенцы заложили кубы емировой руды и стали ждать прогресса.

Через поколение это отразилось на их облике. Оказалось, что пещеры тоже влияют на эволюцию, только в несколько другом порядке. Они рождали уродства в противовес емировой руде. Пока её концентрация была мала, возникли новые расы: вормлинги и крысолюды.

Зачищать локации от гигантских крыс и червей оказалось проще простого. Зоны без руды пытались сохранить баланс и видоизменяли людей под нужный тип монстров, но не до конца, так как емирова руда тормозила это воздействие с годами. Так и получилось, что новые расы имели тот же разум, но иную физиологию.

Вместе с тем были и другие зоны, что рождали самых разнообразных монстров. Многочисленность первых двух рас не дала разрастись остальным – их просто уничтожали, пока отбросы не стали скрещиваться друг с другом, порождая каждый раз мутантов. Вот и получилась своеобразная раса-франкенштейн из всего подряд. Жутчайший коктейль генов.

Сначала никому не давали возможность возвратиться в Андервуд, но года шли и оазисы с емировой рудой разрослись до состояния, когда можно безопасно туда въезжать.

Поразмыслив, власти дали зелёный свет вормлингам и крысолюдам, выделив тем земли, в обмен на благоустроенные пещеры.

Отбросы же долго заслуживали право въехать обратно – их стали использовать для колонизации и дальше. Зачем подвергать риску нормальное население, когда есть специально выведенный под это вид?

Сейчас Ник шёл мимо вычурных домов с кучей всякого хлама в палисадниках. В одном были белокаменные обосранные летучими мышами статуи, в другом фигурки слизней из дерева, среди них возвышался царь слизней с короной на башке. Каждый двор уникален и отовсюду сочилось непристойное богатство.

– Чача, привет, – Ник перестал рассматривать порнографическую инсталляцию из гирлянды и повернулся к Саймону. Похоже, встретил знакомого отброса. Простите, Крайнего.

– Саймон, ча. Здравствуй, друг, – огромный ездовой варан размером с внедорожник притормозил рядом с ними, а его хозяин махал сверху.

На спине у животного крепилась кибитка с откидной крышей, там шумела пёстрая компания девушек с причудами в физиологии. Из наименее отталкивающего – дамочка с такой же шерстью как у сенсея, только с кошачьими ушами и хвостом. Её глаза отчётливо светились, когда она смотрела вниз.

Чача как заправский пожарный съехал по лестнице на землю, держась за поручни. У мужика был огромный подбородок, словно он жертва слоновьей болезни. Из-за этого его голова всегда была наклонена, а глаза и брови вздёрнуты. Морщины ото лба тянулись складками до самой лысины. Рост едва до метра дотягивал, но руки мощные и волосатые – он их специально всем демонстрировал, закатывая рукава.

– Такой ты ящер, с*ка, куда пропал, ча? – хлопнув по ладони, как заправский рэпер, сказал Саймону Чача.

– Занят был, – отмахнулся тренер.

– Ой, да знаю всё. Валялся целыми днями, да пацанов напрягал… а это кто, ча, новенький?

– Я Ник, – они пожали друг другу руки, для этого пришлось чуть наклониться, но Чача не спешил отпускать ладонь и рассматривал лицо.

– Ты что-то хотел сказать? – спросил он.

– Нет.

– Может, про мой рост?

– Да мне как-то срать на него, – сдерживаясь, чтобы не отвесить этому идиоту леща, сказал Ник. У мужика явно комплексы, впрочем, как и у сенсея.

– Тебе на меня срать? – угрожающе спросил Чача.

– Пока нет, но если не отпустишь руку, я сделаю тебя на десять сантиметров ниже, – начал выходить из себя Ник.

– Так, тихо-тихо, – вяло влез Саймон. – Ник, он так шутит. Всё. А ты отстань, – обратился он к коротышке и разорвал рукопожатие. – Совсем мозги скурил? Это мой ученик.

– Без обид, Ник, ча. Ты хороший парень, – улыбнулся Чача.

– А ты, похоже, не очень.

– А ты давно трахался? Чего такой резкий? Могу подогнать девочку на любой вкус: низкие, высокие, худые, толстые… – он скабрезно подмигнул Саймону. – Есть тут один охотник до…

– Колбасы из тебя не выйдет, но на сосиску хватит, – предупредил Саймон разговорившегося коротышку.

– Ну, ты и жути навёл, ча. Извращенец… – карикатурно громким шёпотом сказал последнее слово карлик, за что получил лёгкий тычок ножнами от сенсея.

Ник впервые видел, чтобы с Саймоном кто-то так панибратски обращался, потому удивлённо посматривал то на тренера, то на Ганса. Парнишка отрицательно покачал головой, советуя не развивать эту тему.

Гарем с красотками наверху покатил дальше, а Чача проводил их элитный стрипклуб, где один только хрусталь бокалов стоил экоинов сто за штуку. Внутри тоже была развешана растительная гирлянда, шесты деревянные и вся отделка на удивление из качественного дерева.

Саймон и Чача куда-то ушли, а им сказали сидеть в зале и не отсвечивать.

– Зачем мы тут? – спросил он у Ганса.

– Мы пушечное мясо, – сглатывая слюну от зрелища танцующей трёхгрудой красотки, сказал собеседник.

– Не понял?

– Ну, у сенсея тут куча врагов, наша задача просто не дать на него навалится всем скопом.

Они сидели за столиком возле двери, за которой исчез их оголодавший по продажной любви сенсей.

– А что он не поделил с Крайними? И с которыми из? – не переставал он расспрашивать Ганса.

Собственно больше ничего и не оставалось – местные дамы были не в его вкусе, Ник как то больше по человечицам… людицам… тьфу ты, по нормальным женщинам, короче.

– Ты серьёзно? Тебе Глока было недостаточно в качестве примера? Он же псих, – покачивая головой в такт музыке, ответил Ганс. А в прошлый раз говорил, что тренер добрый.