Текст книги "Другая жизнь"

Автор книги: Илья Павлов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 30 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

30 жменя 318 года. Утро. Каррг. Старшой

Наутро приехали монахи. Как обычно, наглые, спесивые и… и… Ну не люблю я их, что поделать. Нет, в университете было множество умных монахов-книгочеев, ученых и литераторов, но они составляли отдельную касту. Я не про них. А эти…

Долго разговаривали со Старшиной, ругались. Второй пару раз даже выходил на воздух, делая вид, что за водой для командирского чая. Так мы и поверили… Отряд развалился во дворе на солнышке, ожидая команды. Весеннее солнце впервые пригрело по-настоящему, все разнежились, даже на лице Немого появилось подобие улыбки. Удивил всех Сержант. Собрал первые мать-и-мачехи и сплел из этих маленьких желтеньких, пахнущих весной цветочков, добавив обычную зеленую травку, сумасшедшей красоты венок. Не обычный, кольцом, а похожий на шикарную корону. Надел на Лису. Все заулюлюкали. Но по-доброму. Лиса все равно покраснела, но венок не сняла, и села на бочку, как на трон, чем заслужила косые взгляды монахов-конюхов, стоящих возле своей повозки.

Наконец монахи вышли. Старшина со Вторым вышли их проводить. Неслыханное дело. Чтобы сам командир оторвал задницу. Дело, видать, было стоящим. Монахи уехали. Старшина посмотрел на нас, греющихся на солнце.

– Вот ведь твари ленивые… Командир вышел: хоть бы кто-нибудь задницу приподнял! А, так у нас тут баронесса Лита в диадеме сидит на троне. Тогда, конечно, что же ради меня, грешного, вставать. Сидите-сидите, баронесса разрешает.

– Что такой благостный, командир? Монахи к себе забирают наконец? – Синий выглянул из-за бочки.

– Нет, дурень. Тебя продаю им, на вечные времена. Там отучишься зубы скалить. Так, Сержант, Весло, Второй – пойдем пошепчемся. Почем этого балбеса продавать. Старшой, ты тоже. Ценник напишешь. Немой, тебя не звали.

Второй, как всегда, покосился на меня, но ничего не сказал. Расселись за столом. Я прошел к подоконнику, хмыкнул. Немой уже сидел под окном, привалившись к стене дома.

– Чего там монахи, Старшина? – Весло не любил тянуть тигра за хвост.

– Расскажи им, Второй.

– Во, нашел крайнего.

– Ладно, ворчун. Короче, монахи предлагают провести большой караван. В пустошах его сейчас формируют. Провизия, скарб и прочее с тамошних монастырей – сюда. Боятся, что там все разворуют, а тут они уже оклемались, опять в силу вошли. Перебазируются, в общем.

– Там просто людей совсем нет, а здесь уже есть кого дурить, – не выдержал я.

– А нам все равно, заплатят – и славно.

– Вот это самое главное. Ни разу не слышал, чтобы монахи кому-нибудь что-нибудь заплатили. «Мы помолимся за тебя, раб божий» – вот и вся плата будет.

– Ты, Старшой, чего такой злой сегодня? Зря тебя пригласил. Я им цену сказал, ответили…

– Ну и чего ответили? «Все в руках божьих»? Так?

– Тьфу на тебя. Заплатят, куда денутся.

– Только туда и обратно топать месяц, а у нас здесь работа еще, бросать нехорошо. – Второй вытянул ноги. – Делиться будем?

– Придется. Мы с тобой идем, они требовали весь отряд, нас точно запомнили. Кого еще?

– Чтобы не заморачиваться, надо взять только старых, – встрял Весло. – Тут спокойно, оставим молодых с приглядом, справятся.

– Раз монахи помощи запросили – значит, там, куда пойдем, не все так просто, народу надо побольше, почти всех ветеранов придется брать.

– Всех и возьмем. Кого только здесь оставим с молодыми? – Второй переводил взгляд с Весла на Сержанта.

– На них не смотри, они точно пойдут. И Братья, и Пекло, и Синий, и Барсук. Все нужны.

– Тогда кого?

Сержант хмыкнул.

– Тогда чего решать? Оставим всех молодых под Старшим. Пусть барахтаются.

Я поднял голову.

– Ну чего, Старшой, справишься? – Старшина глядел на меня из-под мохнатых бровей.

– Справлюсь. Только еще раз говорю: с монахами надо держать ухо востро. Ладно, если просто не заплатят, так еще и под монастырь подведут.

Шутка понравилась.

– Ага, хорошо бы под женский. Только после мора их не осталось, говорят. – Старшина взялся за свою кружку. – Значит, решили. Оставляем Старшого со всеми молодыми. Пусть тут в городке сидят, на охране, барон и так думает, что тот мой заместитель, мы к нему вместе ходили.

Подставили, в общем, меня. Даже мысль мелькнула, что командир хочет всех молодых со мной вместе просто стряхнуть с хвоста, но я ее прогнал. Незачем ему. Да и не так это делается. Да и верю я им. Не те люди. А свои. Свои. Свои…

31 жменя 318 года. День. Каррг. Лиса

Старые ушли с монахами на пустоши. Мы остались в городке. Местный барон, барон Каррг, нанял нас в охрану до лета. Что тут охранять – непонятно. Городок спокойный. Стены хорошие. Замок у барона небольшой, но тоже крепкий. Нас в него не пускали. У барона есть своя небольшая дружина. Мы охраняли въезд в городок и ночное спокойствие. После отъезда половины отряда барон сразу примчался к нам.

– Ух ты, успели уже доложить… – Старшой надел свой шлем с роскошным черным пером и поправил перевязи с подаренным жителями Руши мечом и трофейным кинжалом. – Пойдем, поприветствуем его светлость.

Барон потребовал Старшину.

– Ваша светлость, Старшина отъехал в соседний городок, в монастырь. Я в вашем распоряжении.

– Я нанимал вас на охрану, вы нарушаете условия договора! – Барон, молодой еще человек, почему-то с дрожащими руками и бегающими глазами, встревоженно осматривался по сторонам.

– Ваша светлость, вы заключили договор с отрядом. Отряд здесь. Сейчас я командир отряда, – Старшой спокойно стоял перед бароном, – мы полностью выполняем условия по охране. Людей достаточно. Если вдруг понадобятся еще люди, они будут здесь через полдня.

– Полдня? Я могу быть в этом уверен?

– Полностью. А что может случиться, ваша светлость? Возможно, будет лучше, если я узнаю от вас немного больше о предстоящих трудностях? – Старшой сделал нам знак отойти.

Я вместе с Немым сделала несколько шагов назад.

Барон оглянулся на своих людей, потом на Старшого.

– Нет, нет никаких трудностей, это я к слову.

– Ваша светлость, если что, я всегда к вашим услугам. Мне просто хотелось бы знать, на что в первую очередь обратить внимание. На приходящих в город, на местных горожан или вообще… – Старшой снизил голос до шепота, – на живущих в замке.

Барон вздрогнул, еще раз обернулся назад, но промолчал.

Старшой аккуратно взял барона за локоток и повел по двору, что-то нашептывая на ухо. Охранники барона попытались пристроиться сзади, но мы успели втиснуться между ними и командиром. Барон снова оглянулся, но, увидев, что все идут сзади на некотором отдалении, стал прислушиваться к Старшому.

Походив кругами, Старшой с бароном вернулись к воротам.

– Всегда к вашим услугам, ваша светлость, – услышали мы голос Старшого, когда они остановились.

– Хорошо, я подумаю.

31 жменя 318 года. День. Каррг. Старшой

Он чего-то боялся. И сильно боялся. И нас он нанял, так как мы были пришлые, ничего не знали об этом городке. И то, чего он боялся, должно было произойти в ближайшее время. Нехорошо. Не хватало еще, чтобы мы здесь вляпались. Как же Старшина со Вторым не пронюхали об этом? Расслабились, решили, что обычный найм. И ушли. Не вовремя.

Решил, что держать это в себе не надо, собрал тех, кто мог помочь советом.

Лиса с Немым, понятно. Кувалда, молчаливый спокойный мужик, который не бросил отцовскую кузню во время мора и работал на ней все страшные годы, вселяя в соседей уверенность и спокойствие, что хоть что-то незыблемо в этом мире. Еще двоих, Прута и Хака, двух друзей, бывших караванщиков, отвечающих у нас в основном за лошадей и подводы. Остальные или спали, или стояли в карауле.

– Короче, так, орлы, – начал свой рассказ, – здесь что-то нечисто. Барон ждет какой-то большой бяки. Очень большой. И как бы нам не оказаться в ней крайними.

Бойцы насторожились.

– С чего вдруг? – Прут вскочил на ноги. – Старшина же ничего такого не говорил!

– Не говорил – значит, не знал. Спорить здесь нечего. Надо готовиться. Прут с Хаком, потрепитесь в кабаке, что да как. Как барон, мол, не плохой ли, – и так далее. Если будут спрашивать, говорите, что хотите осесть здесь. Может, что-то узнаете. Денег на выпивку возьмите, но сами не пейте.

– Не понял – чего спрашивать-то?

– Чего ты не понял? – встряла Лиса. – Есть у барона местного враги или нет, узнай.

– А… понял.

– Только аккуратно, а то спалитесь.

– Ну так не впервой…

Прут с довольной рожей сел на место. Хак только покивал. Я поймал его взгляд, и он еще раз кивнул мне, что все понял. Мужик он был битый, очень основательный, но с острым умом. На него я в общем и надеялся.

– Кувалда, Немой, осмотрите ворота, ров, заднюю калитку в город. Подумайте, как, если понадобится, все быстро перекрыть. Вторую стенку сделать, что ли… И где что дополнительно заготовить. Камни там или еще что. Подумайте в общем. Есть у меня одна идея, на крайний случай…

– А горожане? – Кувалда положил на стол свои огромные кулаки.

– А что горожане? Мы тут на охране. Хотя ты прав. Если какая-то буча готовится, то здесь точно люди есть на пригляде с той стороны. Значит, надо все сделать тихо и незаметно.

– Как же ты незаметно вторые ворота сделаешь?

– Думайте.

Лиса хмыкнула.

– Да, Лиса. С тобой – самое интересное. Переодевайся и попробуй в замок служанкой наняться. Скажешь, с караваном пришла.

– Так видели они меня…

– Ага, видели – в броне и шлеме. Наденешь что-нибудь женское и платок – тебя и контулукский волк не узнает.

– И чего мне там выведать?

– А сама не поняла? Кто, что и прочее. И тоже учти, что главные враги барона как раз в замке рядом с ним могут сидеть.

– Надо было мне со стариками уйти…

– Да, вот бы монахи повеселились!

31 жменя 318 года. Вечер. Каррг. Хак

В походе так и бывает. Тронулись с караваном – и пошло. Один караван тащится от города к городу, как старый южный змей. Не спеша, сонно, еле-еле. И вспомнить нечего, одна дурь тоскливая. А другой караван – как вскачь. И скорость та же, и такие же люди и лошади, а впечатление, что все галопом и с шенкелями.

Старшой, помню, читал книжку какого-то дядьки. Про человеческую жизнь. Жизнь – как караван. Кто-то на рысях в неизведанное, а кто-то сзади. В пыли. Зато сытно и безопасно.

Здесь все покатилось лавиной. Даже не знаю, смогли бы мы что-нибудь сделать, если бы Старшой тогда не прочухал все в первый же день.

Взяли деньги на выпивку, пошли в кабак. Он один и был в городе. Город-то, тьфу, одно название. Прилепился к баронскому замку, ну как везде. Стена, правда, хорошая. И ворота одни, ну, возле замка еще калитка, чтобы, если надо, к внутренним воротам можно было напрямки, не через весь город. Улица вдоль, улица по кругу. На площади начальство, у ворот таверна, она же кабак.

Народ жил сыто, но как-то нервно. Вроде все есть, но что-то в воздухе витает. Я, как старый караванщик – к богам скромность, – это сразу просек. Повидал и людей и городков. Где вроде и свиньи худые, и у барона камзол штопаный, а народ – добродушный и веселый. И без пьянки веселый. А тут – с жирком, да с оглядом. «Караванщик, следи за самой слабой лошадью, она твой начальник, твой кормчий и твой самый верный слуга. Падет она, потеряешь всех». Вот так.

Прут окосел сразу, хорошо, что вдвоем пошли. Старшой на меня так и посмотрел давеча, мол, ты не пей, а слушай. Вокруг нас сразу образовалась толпа. Праздновали халявную выпивку. Я разливал, Прут провозглашал новый тост, и по кругу. Скоро начался пьяный шум. Стал кидать всякие вопросики. От погоды и девок – до видов на урожай. Потихоньку скатились «за жизнь», как всегда: она дерьмо, начальство – полное дерьмо, а впереди одна дерьмовая дорога с дерьмовыми столбами, дерьмовыми мостами и дерьмовыми «людями». Спросил про барона, тут все и вскрылось. Оказывается, барон-то наш не прямой наследник, а племянник. Во время мора все благородные слегли, он один, мальчишкой, пережил. Цеплялся, говорят, за жизнь, как колючка за штаны. А когда подрос, горожане его как власть и поддержали. Лучше малой, да свой, чем непонятно кто.

А недавно какая-то родня нарисовалась со стороны покойного дяди, и внаглую попыталась замок отжать. Не получилось. Но пообещали вернуться, и, по слухам, уже второй месяц вокруг городка непонятные наемники шастают.

А горожанам что? Пусть бароны между собой разбираются, всегда так было. А то, что может прийти на место своего какой-нибудь упырь, им невдомек.

С этим ясно. Донес на плече Прута до казармы, благо идти было через дорогу, мы занимали дом тут же, у ворот. Рассказал все, что понял, Старшому.

– Или они наскоком на штурм пойдут, у барона своих людей мало, мы вот только тут еще впутались, – голова у меня шумела, тоже приходилось иногда для разговору прикладываться к кружке, – или отстанут.

– Это вряд ли, – Старшой что-то накорябал на бумажке, – где ты видел, чтобы от такого добра отказывались? Правда, еще другой путь есть.

– Какой?

– Да ткнуть барона тихонько в его же замке, и все.

– А…

– За деньги, может, и найдут кто возьмется. Подождем, что Лиса нароет, следопыт наш. Иди спать, еле стоишь…

С утра обнаружил возле наших с Прутом кроватей по жбану пива. Я-то был в форме, а Прут пил и плакал от счастья, плакал и пил… Пришли в себя, спустились вниз. Старшой осмотрел нас, кивнул:

– Живы?

– Да, спасибо… – еле пискнул Прут.

– Хорошо, ты к Кувалде, он скажет, что делать. Хак, Немой, пойдете со мной к барону.

– Что происходит-то?

– Пока все тихо, но времени мало. Готовимся.

Готовимся так готовимся. Знать бы к чему.

1 утеля 318 года. Утро. Каррг. Старшой

Дойти до барона не успели. Столкнулись с ним в воротах замка. Судя по его лицу, он как раз собирался к нам. Удача. Значит, созрел для прямого разговора. Мы раскланялись и вдвоем вышли на середину площади. И его люди, и Немой с Хаком остались стоять у ворот. Немой стоял, скрестив руки на груди, посматривая вокруг, а охранники барона разглядывали его амуницию, два топора на поясе и две кирки, которые он нашел в старой шахте и насадил на новые рукояти, за его спиной. И топоры, и кирки он кидал с изумительной точностью и силой. А сила в этом деле даже главнее точности: чтобы свалить мужика в броне одним ударом – это надо уметь.

– Ваша светлость, я вас слушаю. – Я повернулся к барону вполоборота и принял непринужденную позу. Как сумел.

– А что вы хотите от меня услышать, командир?.. – Барон был озадачен моим напором.

Я повернулся к нему. У барона молодое открытое лицо и умные, но очень встревоженные глаза. Попробую напрямик:

– Ваша светлость, мне хотелось бы услышать, почему я должен рисковать всем отрядом за мизерные деньги в деле, которое оказывается не простым наймом. Я хотел бы понять, что мне сказать своим людям: за что им сражаться, когда городок осадит многочисленный противник. Я хотел бы знать, что мне сказать вашим противникам, которые наверняка перед боем пришлют мне предложение перейти на их сторону, за бо́льшие деньги, разумеется. Я хотел бы услышать, кто нам заплатит, если завтра вас ненароком прирежут в вашем же замке.

Барон посерел; он не был трусом, но эту возможность он, по молодости, не учел. Он хотел вытереть выступивший пот, но шляпа помешала. Снять ее стоя он не мог. Воспитание. Я махнул рукой Немому, он подбежал.

– Стол, два стула, для его светлости и меня, вино и чай.

Немой кивнул. За ним подскочил охранник барона.

– Вам что-то нужно, любезнейший? – остановил я его. Тот остановился. Барон махнул ему рукой, отсылая в сторону.

Из ближайшего дома два горожанина уже несли стол, за ними шел Немой с красивым креслом в руках и табуреткой под мышкой. Я принял у него кресло и подставил барону. Тот сел и только тогда снял шляпу и бросил ее на стол.

– Разрешите, ваша светлость? – Я показал ему табуретку. Тот опять махнул рукой. Я сел сбоку. «Почему бы двум благородным господам не сесть там, где им хочется…» Откуда это? Надо вспомнить.

Возникли два фужера, две кружки, кувшин вина и чайник. Немой разлил все это и отступил на пару шагов. Барон взял вино, я – чай. Он посмотрел на меня, поставил фужер, схватил кружку чая и отпил половину.

– Правильно, ваша светлость, – я решил нарушить молчание первым, за столом это разрешалось. Вот ведь, не подумал – а действительно, усадив барона за стол, решил сразу несколько церемониальных трудностей, – не следует в вашем положении пить вино из чужих рук.

Барон поперхнулся, об этом он тоже не подумал.

– Пейте смело, ваша светлость. В чай трудно подмешать яд, и здесь мы случайно. Это я вас предупредил на будущее. – Чай-то был свежий, из Южной провинции, недешевый.

– Что вы говорили про замок?.. – наконец выдавил он.

– Ваша светлость, а вы всем доверяете в своем замке? И сразу второй вопрос: не появилось ли в вашем окружении новых людей, уже после событий, о которых, я надеюсь, вы мне расскажете.

– Своим людям я доверяю, они со мной не первый год. Да их всего несколько человек, вы же знаете. Из новых – два каменщика, ремонтируют комнаты; наконец хоть какие-то деньги на это появились. И еще в охрану взяли одного, вон стоит в шлеме с шишаком. Хороший боец.

– Откуда он?

– Не знаю, наняли после тех событий, на всякий случай.

– И про этот случай расскажите, ваша светлость, если можно…

Барон снова отхлебнул из кружки, я долил по новой.

Все оказалось заурядным, как старое пиво в захудалом кабаке. Родственники, родня по дяде, приезжали и раньше, сразу после мора. Но городишко был почти пустой, поля заброшены, замок без ворот с разворованными комнатами… Брать нечего. Потрепали молодого барона по плечу, с собой не взяли, а был готов: хоть какие, но родственники. Все лучше, чем мерзнуть в заброшенном замке. Не взяли. Хорошо, остался жив старый слуга, друг погибшего отца еще по детским играм. Он и вы́ходил пацана, и внушил ему, что теперь тот барон, в ответе за город. И другим оставшимся втемяшил это. Жаль, умер два года назад, правда успев увидеть и новые ворота в замке, и мясо на столе вместо луковой похлебки и моченой репы.

А родственники вернулись. Пожилые не стали пачкаться, прислали своего сына с двумя товарищами. Те повели себя нагло, как хозяева, в отремонтированном замке, во всем городке. Барон терпел, не зная, как к этому ко всему относиться. Но когда пришлые попытались прилюдно его унизить, не вытерпел и приказал верной охране вышвырнуть наглецов за ворота городка. Те, протрезвев, стали орать непристойности и пообещали вернуться, отобрать замок и повесить барона на новых воротах. И он им верил. Семейка была паскудная, способная на все.

– Насколько они сильны? – задал я главный вопрос.

– Не думаю, что может прийти большой отряд. Наемникам надо платить, а они очень жадные. Своих людей, как у всех баронов, не больше двух десятков, ну и сами подраться любят. Их там человек пять – десять.

– И наймут человек двадцать, чтобы здесь пограбить. Итого около тридцати. Нас десять; у вас, ваша светлость, сколько бойцов?

– С этим новым – шесть. И я. Семеро. Вы обещали, что сможете быстро позвать остальных, командир.

– По поводу новичка… Сегодня же отправьте его с поручением куда-нибудь далеко, месяца на два. Если вернется – значит, зря на человека наговариваем, но здесь рисковать нельзя. За людьми я пошлю, главное – чтобы они успели. Остается три вопроса. – Я взглянул барону в глаза.

– Я вас слушаю, командир.

– Первое: мне нужна помощь горожан.

– Вы же знаете, они не будут воевать.

– Помощь их нужна сейчас, так сказать, в подготовительных мероприятиях. Во-вторых, когда все начнется, я должен командовать и вашими, ваша светлость, бойцами. Надеюсь, вы нам доверяете. И чтобы это была взаимная уверенность, возникает третий вопрос, денежный. Вам неприятно это слышать, мне неприятно это говорить, ваша светлость, но люди будут охотнее сражаться, зная о хорошем вознаграждении. Мы нанимались на охрану городка, но не на столкновение баронских дружин, это немножко разные вещи. Наш опыт позволит справиться и с этим, но хотелось бы подкрепить его звонкой монетой.

– Я могу быть уверен, что вы справитесь?

– Ваша светлость, вы можете быть уверены в главном – мы все сделаем для этого. И не побежим. Вот в чем вы можете быть уверены твердо.

– Хорошо, командир, договорились. Двойной оклад в случае нападения.

– И мое общее руководство.

– Хорошо.

– И горожане.

– Что они должны сделать?

– Немножко поработать на благо своего барона, если не хотят сменить его на нового. Да, еще, ваша светлость: вы, надеюсь, понимаете, что нужно защищать весь город, а не только замок. В замке не отсидеться, да и главная ценность – это городок с жителями.

– Да, я понимаю.

– Это приятно слышать, ваша светлость.